Текст книги "Стихотворения"

Автор книги: Александр Дольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

ОТПУСТИ СВОИХ ЦАРЕЙ

Над Россией летят облака...

Ах, остаться на Севере заживо!

Я не знаю, какая рука

Написала такие пейзажи.

У каррарских мраморей

мы живем однажды,

научи своих царей

голоду и жажде.

В мастерской трудоемких чудес

предстоит не унизиться славою,

В бледно-синей кастрюле небес

птичья стая чаинками плавает.

У рублевских звонарей

мы с тобой встречались..

Научи своих царей

чести и печали.

На просторах таких – даже тут -

мало места для правды и боли.

Хорошо, что поэты живут

в наше время немного поболе.

У разбитых алтарей

онемели боги.

Отпусти своих царей

в лучшие чертоги.

ОТЦЫ И СЫНОВЬЯ

Когда шагал ты на восток

в жаре крутой под Ровно,

и кровью хлюпал твой сапог,

и жажда горло жгла,

убитых немцев рисовал

я много и подробно

и двадцать танков подбивал

из одного ствола.

Когда, совсем закоченев

в заснеженном окопе,

ты с неба свет ракеты ждал

и грел свой автомат,

я спал в кромешной темноте

далеко от Европы

и сбоку телом малым грел

замаянную мать.

Когда ты мессер прижал

к земле чужой, горелой,

за Родину и за.., и за...

зашелся пулемет,

летел на санках я в сугроб

с горы заледенелой

и, повернувшись к небесам,

смотрел, как снег идет.

Когда тяжелым сапогом

в концлагере под Прагой

тебя пытались научить

по-песьи подвывать,

я от какой-то ерунды

так безутешно плакал,

что не на шутку рассердил

встревоженную мать.

Когда контузило тебя

у кеслина в сраженьи

и красной тьмой заволокло

и кирху и сады,

я на ногах не устоял

от головокруженья,

но хлеба не было в избе,

и дали мне воды.

В моем детдоме дети все

в ночной тиши заснули,

а я не мог – я в этот миг

беседовал с тобой.

Когда герр обер-лейтенант

послал в пространство пулю,

которой грудь твоя была

подставлена судьбой.

ОХОТА

Птица танцует в любовной тоске,

вокруг тишина и дремота,

но смерть ее прячется невдалеке -

охота, охота, охота.

И лес содрогает тяжелый медведь,

в агонии тягостной нотой,

но сладостно людям на это смотреть -

охота, охота, охота.

Охотник, брось свое ружье,

охотник, брось свои забавы!

Где имя доброе твое?

Увы, одна дурная слава

и беззащитное зверье,

и кругосветная потрава.

Охотник, брось свое ружье!

Железною шуйцей вцепившись в цевье,

охотники всех поколений

в спокойствии сытом наводят ружье

на тощих лисиц и оленей.

И заяц, почувствовав в сердце свинец,

кричит, как ребенок, от боли.

Меньшимс своим братьям приносят конец

кнзья интеллекта и воли.

Охотник, брось свое ружье!

Охотник, брось свои затеи!

будь ты хоть гений, хоть герой,

творец космической идеи,

но в сердце сделанной дырой

гордиться могут лишь злодеи.

Охотник, брось свое ружье!

И в ужасе дети по полю бегут,

в них целится пьяная рота,

кончая земной их недолгий маршрут -

охота, охота, охота...

Дымят города, океаны в грязи,

с прогресса ползет позолота,

и копится в легких уран и бензин.

Охота, охота, охота...

Охотник, помни и живи,

не суетись в полях и рощах.

ведь ты не Бог, так будь попроще,

безумно право на крови

карать и миловать. Ты сам

подарен будешь небесам.

Охотник, помни и живи.

ОЧЕРЕДЬ ЗА СЧАСТЬЕМ

Люди стояли в огромной очереди -

Очереди за счастьем.

Люди мечтали, что сыновья их и дочери

Получат это счастье от них по наследству.

И сами они возьмут немножко, немножко,

Чтобы не страдать и не бедствовать.

Рядом со взрослыми стояли детские ножки.

Люди стояли годами, веками.

Солнце пекло их, дожди их стегали.

В песок обращались огромные камни.

Люди стояли, люди устали.

Женщина с глазами, как небо летом

С темными кругами под глазами

Вышла отдохнуть из очереди этой.

Женщина с пепельными волосами.

И к морю пошла она, очередь оставила.

И море усталые ноги ласкало,

И ветер играл в волосах ее длинных,

И брызги бросал в глаза ее синие.

Думала она, дыша прохладой:

– "Какое было бы счастье,

Если б в очередь за счастьем

Возвращаться было не надо."

ПАМЯТИ АРИКА КРУППА

Прощай, прощай... Бродить по свету

Мне суждено, и с этих пор

Я буду помнить взгляд твой светлый

И твой неспешный разговор.

Прощай, прощай... Тогда вначале

О радости мы знали все,

И очень мало о печали.

Печаль нам истины несет.

Ты, вспомнив песни и мытарства

И наши милые края,

Протянешь руку мне сквозь царства

Небытия и бытия.

И задрожат от смеха стекла.

Мы в мире всех разбудим сонь.

И ты возьмешь рукою теплой

Мою веселую ладонь.

Но ты молчишь и не смеешься,

Твои глаза совсем пусты.

Я ухожу. Ты остаешься.

И все-таки уходишь ты.

ПЕС И КОШКА

Кошку погладишь – она запоет

Выпустит тонкие когти.

Пес, если нужно, всю ночь у ворот,

Честно под дождиком мокнет.

Кошка лукаво отводит своей взгляд

Смотрит на звезды в окошке.

Пес мой безмерно доволен и рад

Лишь приласкаешь немножко.

Если же гости придут в выходной,

Кошка в истоме и лени

Громко трещит как волчок заводной,

Щурясь у них на коленях.

Пес от моей не отходит руки,

слушаясь каждого жеста .

Дружба дороже, чем все пироги,

Даже из сдобного теста

Кошке хоть тысячу раз повтори:

Киса не рви мою шапку!

Пес мой веселый несет, посмотри,

Утром пропавшую тапку

Кошка гул всю ночь напролет

Пес мой мальчишка примерный

Он храпака под кроватью дает

Значит он друг самый верный.

ПЕСЕНКА АКТЕРОВ

Пусть будет наш удел высок,

и мы достойны будем счастья,

но не уйти нам от тревог,

и совесть сердца рвет на части.

Дерзни по-новому прочесть

день нынешний и день вчерашний,

а правда, искренность и честь -

вот инструменты вечно наши.

Припев: А наша цель да будет чистой

        и сострадающим наш смех.

        Мы беспощадны как артисты,

        Как люди мы добрее всех.

Примерим платье королей,

возьмем сюжет любого века,

но нет трудней среди ролей

высокой роли человека.

Пусть слово на губах не спит,

в нем привкус соли или боли.

У истины мы на цепи,

у доброты всегда в неволе.

ПЕСЕНКА ВОДОНОСА

Бертольд Брехт

Гром гремит, и дождик льется,

Ну, а я водой торгую.

А вода не продается и не пьется ни в какую.

Я кричу: "Воды купите!"

Но никто не покупает.

В мой карман за эту воду

Ничего не попадает.

Купите воды, собаки!

Припев: Дождик брызгает все пуще,

        Вы без денег воду пьете

        И большое вымя тучи

        Не прося гроша сосете.

        Ну а я кричу, как прежде:

        "Воду, воду покупайте",

        И никто не покупает,

        И никто не покупает.

Если б дождь не выпадал бы,

Если б он лет семь не лился,

Вот бы я с воды разжился,

Я по капле продавал бы.

«Дай воды! Воды скорее!» -

У ведра б толпа кричала.

Покупателя любого

Я бы оглядел сначала.

А вдруг он мне не понравится.

Глотки бы у вас повысохли, собаки!

ПЕСЕНКА О ГЛУПОСТИ И ТРУСОСТИ

Идя напрямик, не пробьешься никак

сквозь серую лень и турусы,

и смел Дон Кихот, потому что простак,

а кто похитрее, те трусы.

Внизу поспокойней, опаснее высь,

оттуда скатиться несложно.

там заповедь, что и внизу – убоись,

будь больше других осторожен.

Богохульники, паяцы, богачи или бичи -

все чего-нибудь боятся, кто кричит и кто молчит.

Мы и жить боимся, братцы, и в сырую землю лечь,

ну, а умники боятся дураков. О том и речь.

И так повелось, от языческих вех

сквозь царство петров да иванов,

что трусам живется вольготнее всех,

и сытно, и курно, и пьяно.

вдруг некто возникнет, как старый Сократ,

он трусов язвит и тревожит.

Да, смелый дурак безопасней стократ,

а умному смелость дай Боже.

Умник ловок и искусен, скроет он испуг от нас,

а дурак он только трусит, личной смелости подчас.

Все, что в мыслях заимелось дурень высказать готов.

Вы за искренность и смелость уважайте дураков.

Кулак поднимает нам только испуг,

а серость не любит уроков.

И люди со страху – взгляните вокруг! -

всегда избивают пророков.

Расставили сети и ждут хитрецы

поймать, устрашить, заневолить,

но ходят не торной травой мудрецы,

и уж не толпою, тем более.

И когда теснит тупая сила – вот уж на краю,

кто поймет, я отсупаю, или пар спустить даю.

Быть побитым и убогим не сочту за стыд и труд,

чтобы высказть в итоге то, что истиной зовут.

ПЕСЕНКА ШУТА

Чтобы гладили, а не гадили -

Нужно крутить хвостом.

Чтобы нравиться, чтобы справиться -

Нужно быть просто шутом.

Припев: Ну, а шут, ну, а шут

        Это вовсе не труд,

        И пускай обругают и пнут.

        Другом я притворюсь,

        Я же их не боюсь.

        Я ведь шут, я ведь шут, я ведь шут.

        Я же шут, я же вечный шут.

Пролетают дни, господа одни.

Пусть другие затем придут.

И для них потом стану я шутом,

Я ведь шут, я ведь шут, я ведь шут.

Я же шут, я же вечный шут.

Припев.

Будет вечно так, промолчит дурак,

Да и умные не поймут.

Слышен общий смех, я один на всех,

Я ведь шут, я ведь шут, я ведь шут.

Я же шут, я же вечный шут.

ПЕСНЯ БАЛТИЙСКИХ МОРЯКОВ

Мы вышли в море на рассвете,

Мрачнел воздушный океан.

И ветер штормовой нас встретил,

Наш путь лежит за много стран.

Команду кэпа с полужеста

Поймет любой из моряков

Волна – веселая невеста

Бросает борт до облаков.

Припев: Волны, поклонитесь кораблю,

        Море ненавижу и люблю.

        Странный разговор,

        В даль от синих гор

        Нас влечет простор легко.

        А магнит земли тянет корабли,

        Где-то мой залив далеко.

У нас профессия такая -

Прогладить Балтике бока.

Маяк лукаво нам мигает:

Братишки, с богом и пока.

Земные брошены заботы,

Забыты речки и ручьи.

О нас толкует где-то кто-то,

А мы свободны, мы ничьи.

Припев.

И вновь душа болит, ребята,

И, значит, в море нам пора.

Играют волны, как котята,

А это вовсе не игра.

И вновь над нами альбатросы,

Ни рифы не страшны, ни мель.

Идут российские матросы,

Идут за тридевять земель.

ПЕСНЯ ЖЕНАТОГО ЧЕЛОВЕКА

Я с милой женушкой моей без горя и хлопот

Живу и не считаю дней уже который год.

Она приветлива, умна, хотя порой ленива,

Напоминает мне она весенний день дождливый.

То выйдет солнце – это смех,

То вновь польются слезы.

То гром за выдуманный грех -

Мне страшные угрозы.

А провинится в чем она – не жди ее признанья,

Словечки знает, как шпана, боится наказанья.

Она ревнива, как грузин, при этом смотрит тучей,

Я не хожу ни где один, а только с ней под ручку.

Заботы все мои друзья – она одна на свете,

Цветочки даришь – млеет вся, жизнь даришь – не заметит.

Она забыла алфавит, таблицу умноженья,

Но так, проказница, хитрит, что я в изнеможеньи.

А любит так она меня, как кошка любит мышку,

Как цыган доброго коня, как воробей мальчишку.

ПЕСНЯ ИЗЫСКАТЕЛЕЙ

До берега доплыли чьи-то корабли.

Стряхнули паруса, усталость с мачты.

Они давно не видели земли,

Гонялись где-то за своей удачей.

А я вот бросить якорь не могу,

Моя удача не живет на берегу.

В моей удаче – боль в плечах и ветры,

Пот в три ручья и пройденные метры.

Кому-то жизнь нужна получше,

А у меня вот все благополучно.

Спокойствие заманчивая штука,

Но от него белеют слишком руки.

А у меня спокойствие другое.

Спокоен я, что нету мне покоя.

И вот я бросить якорь не могу.

Моя удача не живет на берегу.

ПЕСНЯ О ДЫМЕ

Поет старик:

"Покуда не стала

Вся голова седая.

Я думал, что разум

Пробиться мне поможет.

Теперь уж я знаю,

Что мудрость любая

Голодный желудок

Наполнить не может.

        И вот я говорю:

        "Забудь про все.

        Взгляни на серый дым.

        Все холоднее холода,

        К которым он уходит.

        Вот так и ты пойдешь за ним,

        И ты пойдешь за ним".

Поет мужчина:

"Три шкуры сдирают

За честную работу.

И я пошел и выбрал

Кривой окольный путь.

Но нашему брату

И здесь не дали ходу.

Теперь я не знаю,

Куда мне свернуть.

        И вот я говорю:

        "Забудь про все.

        Взгляни на серый дым.

        Все холоднее холода,

        К которым он уходит.

        Вот так и ты пойдешь за ним,

        И ты пойдешь за ним".

Поет девушка:

"Надежды не для старых

Надеждам нужно время,

Что б их создать сначала,

Что б их разбить потом.

Для юных – двери настежь,

И мы путями всеми

Через любые двери

В ничто пойдем.

        И вот я говорю:

        "Забудь про все.

        Взгляни на серый дым.

        Все холоднее холода,

        К которым он уходит.

        Вот так и ты пойдешь за ним,

        И ты пойдешь за ним".

ПЕСНЯ О ТУРИСТАХ

Туристов тьма на свете разных

Один блондин, другой брюнет.

Тот пешеходник, этот водник,

А этот просто дармоед.

Туристом быть не шутка в деле.

Не каждый сможет так суметь,

Рюкзак тащить на хилом теле,

Помалу есть, помногу петь.

Припев: И всех нас одно объединяет,

        То, что важней всего.

        Туристами нас называют,

        Туризм – это племя одно.

Всегда турист по горло занят,

Всегда не чесан и не брит,

Всегда в пути не унывает,

Всегда отличный аппетит.

В поход пойти как будто просто,

Лишь только стоит захотеть.

Но это вам не к теще в гости,

Тут надо голову иметь.

ПЕСНЯ ПОКИНУТОГО КОРАБЛЯ

Уносят меня течения,

Мысли мои угрюмы,

И нету мне облегчения,

Хотя пусты души моей трюмы.

Припев: И нет в парусах моих ветра,

        Не ступают по палубе ноги.

        Один я, один на свете,

        Я корабль, я корабль одинокий.

Для меня уж давно не странно,

Насмотрелся я в жизни своей,

Как покидают друзья капитана,

Как капитаны бросают друзей.

Припев.

Я изведал глубины и дали,

Но из истин не понял одну:

Почему корабль покидают,

Когда не идет он ко дну.

Припев: И нет в парусах моих ветра,

        Потому, что нет парусов.

        Один я, один на свете,

        Я не слышу ничьих голосов.

ПЕСНЯ ТИЛЯ

На зеленых дубах,

На дубовых столбах

Круглый год в этом щедром краю

Вырастают плоды

С языком до пупа,

Даровая жратва воронья

Припев: Что за сладостный край,

        Где всего через край,

        Где полно и жратвы и питья,

        Так что черт побери,

        Знай гуляй, пей да жри.

        И да здравствует Фландрия!

И хоть в этой стране

Древесина в цене

Всюду весело пышет огонь.

Жжем живых вместо дров

И сироток и вдов.

И тепло и приятная вонь.

Припев.

И тепло и приятно,

И весело знать,

Что всегда можно руки погреть.

Волоки на костер

Хоть родимую мать,

И получишь законную треть.

Припев.

И не бойся потом

Перед Божьим судом.

Отыщи и представь короля.

О, Господь! Это он

Меня сделал скотом

Это он виноват, а не я.

ПЕТЕРБУРГ

Я живу в Петербурге на улице Снов,

 где летят мои годы, как белые снеги,

 где ржавеют остатки российских основ,

 и где выжили эллины и печенеги,

 и где воздух промок ароматом грехов

 и дыханием прошлого века любимым,

 и чеканные строфы безумных стихов,

 пролетая по ветру, мешаются с дымом.

 Я терплю этот город, как терпят свой быт

 одинокие, рваные жизнью счастливцы,

 словно боги Олимп, что не чищен, не мыт

 после оргий и драк, как их битые лица.

 А когда наступает осенняя мгла

 и холодных дождей бесконечные сроки,

 души предков моих, выйдя из-за угла,

 мне бормочут еще не известные строки.

 Филигранны в закат силуэты коней,

 запах Ада от Сфинксов исходит заполночь…

 И чем дальше от детства, тем сердце верней

 гениальной, смертельной музыкой заполнит.

 Я люблю этот город святой и простой,

 где с Востока и с Запада спутаны ветры,

 отнимающий жизнь и дарящий настрой,

 на котором причины Гармоний бессмертны

ПЕТРОГРАДСКАЯ ЗАРИСОВКА

По улице гороховой,

минуя ВЧК,

шла Анечка Горохова

в филидеперсовых чулках,

шла по Фонтанке девушка

и улыбалась всем,

а следом шел мой дедушка,

молоденький совсем

и ненароком Анечку

прикладом он задел

на мостике Аничковом

у славных лошадей.

Глаза ее пленительно

блеснули на него,

он с это увольнительной

не помнил ничего.

Пошли они по улочке

под тихий разговор,

и Анечка бабулечкой

мне стала с этих пор.

Наследство мной получено,

в крови моей дурман,

она любила Тютчева,

а он любил цыган,

Она стихи прекрасные

твердида наизусть,

а он напевы страстные

цедил сквозь черный ус,

на читала Брюсова,

а он романс бренчал,

она бродила вкус его,

а он не отвечал,

она ему про Пушкина,

а он гитаре в лад,

и вот семья разрушена,

и Пушкин виноват.

Эх, ох!

Был бы Бог,

он бы нам с тобой помог.

В Петрограде-городе все дождичек идет,

на Острове Васильевском стрекочет пулемет,

а Петр Алексеевич на лошади промок.

ПЕТРОГРАДСКИЕ ЗАРИСОВКИ

1 -

До Троицкого в звездочках

с Апраксина двора,

попахивая водочкой,

гуляют юнкера,

и девочки панельные,

и дамочки в мехах,

что на работу сдельную

выходят впопыхах.

И мелюзга карманная

по Лиговке шуршит,

за упокой Романовых

пропить свои гроши.

И держат все за пазухой

кто нож, кто пистолет,

кому-то что приказано,

кому приказа нет.

Усталые рабочие

с собрания спешат,

ни дня для них, ни ночи нет,

сбоят тяжелый шаг.

Идет, идет история

по невским берегам,

а где-то у «Астории»

уж тявкает наган.

Февраль уже кончается,

недалеко июль,

Россия закачается

от шашек и от пуль.

Студенты либеральные

все спорят меж собой,

а лица криминальные

планируют разбой.

Идеи и сентенции

смешались, как во сне.

В бреду интеллигенция,

в галошах и в пенсне.

За славу, не за деньги ведь

поэт скрипит пером,

и Северянин тенькает

на гении своем.

История, как барышня,

споткнулась о ружье.

Не торопись, товарищи!..

Поднимем мы ее!

        – 2 -

              Эх, ох!

            Был бы Бог,

      он бы нам с тобой помог.

  В Петрограде-городе все дождичек идет,

на Острове Васильевском стрекочет пулемет,

   а Петр Алексеевич на лошади промок.

ПИЛИГРИМЫ

Мы приходим в этот мир, как боги,

без сомнений, с олимпийской хитрецой.

Где-то нами не оббитые пороги,

что расквасят нашу веру и лицо,

и слова предначертаний и пределов,

оскорбительных параграфов толмуд

не тревожат наше царственное тело,

и бессмертную нам душу не гнетут.

Мы властители слова и просторов,

наши истины цветные миражи.

Но не сходим мы с Олимпа в коридоры,

и на очередь за правдой тратим жизнь.

Эти клетки, где трепещут наши крылья,

где не дышится и сердце не стучит,

эти книжечки с пометками усилья,

быть богами, презирающими быт,

эти лживые названия ступенек,

по которым к некрологу торен путь,

и нехватка сострадания и денег,

и всегда, всегда еще чего-нибудь.

Это все меня так учат пилигримы,

что с безумной песней по миру идут.

Пациенты прокураторов из Рима

и носители прозрений и простуд.

О победе мы печемся и горюем,

из веков, как пауки, мы тянем нить.

Но когда вы победите, говорю им,

вас захочет тоже, кто-то победить!

Что поделаешь, – они мне отвечают. -

Если даже безнадежна наша роль,

это лучше, чем бессонными ночами

унизительную пестовать юдоль.

И живут они во мне и в путь торопят,

что намечен сердцем или богом дан.

И идем, пока идем, мы по Европе

пилигримы из Эллады в Магадан.

ПИСЬМО С КУБЫ

Скоро уж третий год, как я на Кубе.

Строим мы ГЭС под Саньтьяго, ребята.

Знаю, любой из вас писем не любит,

Но вы обещали писать мне когда-то.

Припев: Снег ты мой, пушистый белый снег,

        Серебро спокойных зимних рек.

        Мой город далекий, дымный и большой,

        Я тебя не видел целый век.

Здесь кареглазые девушки – диво,

Об этом, наверно, вы знаете сами.

Много на Кубе девочек красивых,

А как там моя, с голубыми глазами?

Припев.

Здесь карнавал кипел – шум и веселье,

А королева улыбнулась мне даже.

Как хороша она трудно поверить!

А все-таки как там, ребята, Наташка?

ПО ДОРОГАМ МОЕЙ ЗЕМЛИ

И работу без сна и странствия

я на сердце с лихвой грузил,

опьяняли меня пространства

и простые слова Руси.

Но сомненье в строфу попало,

и была эта песнь тиха,

бескорыстья для чести мало,

а фантазии – для стиха.

Строки песен в иные дали

совесть тягостную вели.

Муза ходит, а не летает

по дорогам моей земли.

Я познал фанатизма шоры,

бездорожье и грязь в пути,

вырос я из такого сора,

где стихи не могли расти.

И горючие песни наши

мне плеснули стыдом в лицо

среди сверстников, поминавших

за убогим столом отцов.

У последнего поколения,

понимающего о войне,

есть неспешные озарения

в завоеванной тишине.

И не ждали мы вдохновения,

не сжигали корявых строф,

и всегда было вдоволь гениев,

мало истинных мастеров.

Уходили всегда безвременно,

не сочтя ни друзей, ни страниц,

а Россия опять беременна

сочинителем небылиц.

Принимать бы, что дарит время нам,

понимать бы, чего мы ждем.

а Россия опять беременна

или поэтом, или вождем.

ПО РАССВЕТАМ ХОЛОДНЫМ РОЗОВЫМ

 "Будто я весенней гулкой ранью

                Проскакал на розовом коне."

                        (С.Есенин)

По рассветам холодным розовым,

По ночной тишине расколотой

Ускакала куда-то молодость

На зеленом коне березовом.

Ох вы, голуби серокрылые

Ох вы ветры-снега летучие

Кто приветил, да кто сокрыл ее,

Вы не видели по-над тучами?

Может быть под гармонь напевную

На завалинке семя щелкает,

Может быть золотой царевною

Но хоромам гуляет шелковым.

Ну, а может быть девицей-вдовушкой

С первым встречным вовсю милуется,

Непутевою своей головушкой

Собирает пыль-грязь по улицам.

Может рыцарем латоплечим

Битвы-подвигов в поле ищет,

Или может быть, вором меченым

На безлюдии грабит нищего.

Ну, а может быть, малым детушкам

Песни-сказки слагает грустные

Иль с пробитым лежит сердечушком

За свободу свою, да за Русь свою.

Может где утонула в проруби,

Улетела за сотни-тыщи лет?

Ох, не знаю я, ветры-голуби,

Только знаю я, не отыщется.

Но рассветам холодным, розовым,

Но ночной тишине расколотой

Ускакала куда-то молодость

На зеленом коне березовом.