Текст книги "Стихотворения"

Автор книги: Александр Дольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

РАССТАВАНИЕ В ЦАРСКОМ СЕЛЕ

     "Прошла любовь, явилась муза,

      И прояснился темный ум.

      Свободен, вновь ищу союза

      Волшебных звуков, чувств и дум."

                   А.С. Пушкин.

Волшебных звуков вечный пленник,

какая музыка внутри.

Стихи – такое преступленье,

что только в рифму говори.

Но расставанье – участь наша,

летит за тройкой по селу

лишь полстиха на свет: Наташа,

где вместо рифмы, где вместо рифмы,

где вместо рифмы – поцелуй.

Стихи полны любви и света,

кто объяснит и кто поймет

вдруг после Ветхого Завета

такой пленительный полет.

Жизнь потерять совсем не страшно

ни за любовь, ни за хвалу.

За полстиха на свет – Наташа,

где вместо рифмы, где вместо рифмы,

где вместо рифмы – поцелуй.

Пусть воскресают от разлуки

и божий дар и горний свет,

и вдохновенье после муки,

покой и воля после бед.

Полна вином прощанья чаша,

но светит через тыщу лун

нам полстиха на свет – Наташа,

и вместо рифмы, и вместо рифмы,

и вместо рифмы – поцелуй.

РАЗУМНЫЕ РЕЧИ

Разумные речи и праведный взгляд

Не выведут больше меня из терпенья.

Лощеные души меня уж не злят,

Я чувствую к ним лишь одно сожаленье.

На фразах лежит дидактический блеск,

Аквариум рыбок – их мир несоленый,

А я ведь грехов и несчастий бурлеск,

И сердце больное и мозг раскаленный.

У милой моей несчастливый удел -

Великой любви ее тягостна повесть.

Я верного друга обидеть успел.

К какому еще преступленью готовлюсь?

Меня бы должны ненавидеть и гнать.

Куда там, нальют в дорогую посуду,

И просят – сыграй нам, что хочешь сыграть!

Без песен в душе и на сердце остуда.

И я все несчастья свои замутив,

Пою – как пою их отравленной влагой,

И славно им слушать под легкий мотив

Слова, что не стоят хорошей бумаги.

Не тронув стаканы, хмельны и тихи

Внимают, не все понимая в тех песнях.

Чем круче судьба, тем честнее стихи,

Чем сердце больней, тем мотив интересней.

РЕЧИТАТИВ

За пароходиком на речке,

где живут рабочие, и тренькает в июльский вечер мандолина.

За пароходиком на речке,

где песок по немощенной улице течет, пересыпается и улетает

как наша жизнь, как наши лучшие надежды.

Среди акаций и сирени в маленьком доме живет моя бабуся у одной девицы.

У той девицы –  маленькая дочка и работа с 8-ми до 4-х на почте.

От долгой жизни, от забот и от болезней, моя бабуся в три погибели согнулась.

Цветущей яблоней белеет голова, а жилы на руках просвечивают,

как янтарь на солнце.

На старом примусе, что я принес ей с барахолки,

бабуся варит кофе, жалуясь, что смерть о ней забыла.

Стар примус и стара моя бабуся, и они-то уж друг друга

понимают.

Шипенье примуса – его единственная песня, сливается с бабусиными вздохами

и рокотом гитары за перегородкой, где молодой жилец поет о девушках,

о веселой, беззаботной жизни.

РИСУНОК

Андрей рисовал на листочке

Колесики, стрелочки, точки.

Над домом каляки-паляки

В колясках ребята-маляки.

Болели в больнице боляки,

Клонили калину каляки,

Манили в малину маляки

И рвали рябину ребяки.

А кисть-озорница летит на страницу

И лист расцветает жар-птицей

А цаца-царица гарцует на львице

Цветы нацепив на ресницы.

На улице ста поцелуев родится

Годится, годится, годится...

Цвели голубые костры

И дым долетал до Луны

Петрели пустые кусты

По солнцу слонялись слоны

Рисует рисует Андрюша

И небо и море и сушу

И только себя, Андрюка,

Он не умеет пока.

РОМАНС

И все реже и все реже,

        забывчивыми пальцами,

прикасаюсь к весеннему рельефу

        моих воспоминаний.

Сквозь шорох листьев,

        опавших днем,

я слышу все те же, все те же

        угасающие аккорды

нашей праздничной песни.

Но время и мои прикосновения

        постепенно стирает

Мелодией мучений и просьб.

И все реже и все реже

  я трогаю губами

    овал твоего лица,

      что сбежало с горячих губ

        и не стерло последних линий.

САМОВЛЮБЛЕННОСТЬ

Аплодисменты застряли в зале

И, дрогнув, они посыпались артисту под ноги.

"Боже мой, много их как,

Мне их, пожалуй все не собрать.

Я должен нынче порадовать мать.

Для нее мой успех – лекарство,

Которого не было никогда.

Вот что значит "Любовь и коварство".

Еще ниже он кланяться стал,

Чтоб не заметил зал,

Как аплодисменты он собирал,

И прятал  в широкие рукава.

Они скользили к локтю вдоль его запястья

Теплые, пушистые, как ладошки любимой.

"Вот это удача, вот это счастье

Я, наверно, великий артист."

Но вдруг он схватил, как змею

Холодный скользкий свист,

Который бросили с дальнего ряда.

"Вот так награда за то, что вот тут я

Потел, кривлялся, орал, как шут.

Весь вечер, целую вечность".

Он поднял глаза и увидел,

Что зал на него не смотрит даже,

Аплодируют человеку, появившемуся в бельэтаже.

"Знакомое лицо у этого вельможи".

Подумал артист и захлопал тоже.

САНЬКА

Мы катались в санках

Я и моя Санька.

С горки, с горки в саночках,

Санечка, Санечка.

Припев: Скорые вы полозы,

        С горушки да по лесу

        Саночки вы ласковые

        Словно в сказке салазки мои.

Ох, разбились санки,

Мы расстались с Санькой.

Полозы разбросаны

По лесу, по осени.

Припев.

И стоит горушка.

Никто не катается.

Ну, а ей, старушке

Прошлое вспоминается.

        Я да Санечка,

        Наши саночки.

Починю салазки,

Напишу я Сане -

Голубые глазки,

Мол, готовы сани.

Припев.

И что наша, мол, горушка

Нынче вовсе молодушка

............

Только есть другие горки.

Ох, как горько.

Припев.

СВЕРЧОК

За печкой в углу зола на полу,

И пыль на стене, и крючок.

На этот крючок повесил сверчок

И скрипку свою и смычок.

На цыпочки встав, и скрипочку сняв,

И лапкой смычок ухватив,

Вечерней порой он занят игрой,

Он учит какой-то мотив.

Но что-то не то, и что-то не так

На скрипке выводит смычок.

Как будто пустяк, но с этим никак

Не может смириться сверчок.

И трудный мотив сто раз повторив

Грустит он: – не вышло опять.

Но завтра сверчок возьмет свой смычок

И снова будет играть.

За печкой в углу зола на полу

И пыль на стене, и крючок.

На этот крючок повесил сверчок

И скрипку свою и смычок.

СЕМЕРО СЛОНОВ

Семерых слонов имеет господин,

Сверх того восьмым он обладает.

Семеро дики, восьмой ручной.

Он за семерыми наблюдает.

Припев: Рысью побыстрей,

        Ни пня не оставлять в лесу.

        Вы все должны раскорчевать.

        Ни пня не оставлять в лесу,

        А ночь уже на носу.

Семеро слонов корчуют лес.

На восьмом их господин гарцует.

Целый день-деньской наблюдал восьмой

Как они? Усердно ли корчуют?

Припев.

Семеро слонов лишены клыков,

Только у восьмого клык остался.

Он к слонам идет, смертным боем бьет,

Господин увидел – рассмеялся.

Припев: Как это понять,

        Ни пня не оставлять в лесу?

        Вы все должны раскорчевать.

        Ни пня не оставлять в лесу,

        А ночь уже на носу.

Семеро слонов больше не хотят,

Больше к пням они не подступают.

Господин пришел, был он очень зол,

Он восьмому рису подсыпает.

СЕНТЯБРЬСКИЕ НОЧИ

В сентябре провода, бесконечные ночи,

дождевая вода – создают мне уют.

И приходит беда иногда, и не хочет

улететь навсегда с журавлями на юг.

Здравый смысл до утра все с фантазией спорит,

легких слов детвора в школу жизни бежит.

Зрелость – это пора уходить, и, о, горе!,

зелень, брызнув вчера, хочет в вечности жить.

А прямое все лжет, путь у истин изломан,

по спирали полет даже время вершит.

И любой поворот – это символ и слово,

это розовый лед покоренных вершин.

Не парным молоком, кровью пишется повесть,

с жизнью встретясь лицом остаешься чуть жив.

Лучше быть дураком на свой страх и на совесть,

чем прослыть мудрецом за счет мнений чужих.

СЕРДЦЕ НА ТРОТУАРЕ

На тротуаре сердце лежало,

на тротуаре, солнцем согретом.

Оно чуть дышало, оно чуть дрожало,

мягкое, грустное сердце поэта.

 Его уронила нечаянно утром

 женщина с добрым рассеянным взглядом,

 когда доставала из сумочки пудру

 или помаду, или помаду.

А ночью подвыпивший старый бродяга

о сердце споткнулся, до смерти разбился.

Собачники утром забрали беднягу -

смотри, этот парень неделю не брился.

 И сердце забрали, а старший собачник,

 который не думал над тем, что неясно,

 решил, что ему привалила удача:

 такое хорошее, свежее мясо.

Жена из фасоли и сердца поэта

сварила еще неизвестное блюдо,

и сыт был собачник, и все его дети,

и все приходившие в гости к ним люди.

 А после обеда неясные мысли

 и светлые думы, и образов стаи

 сменили в их душах тоску и угрюмость,

 и все – как ни странно – поэтами стали.

История кончилась, в общем, удачно,

но, честно признаться, уж вы не печальтесь,

конец я придумал, все было иначе,

и сердце осталось лежать на асфальте.

 И об него спотыкается кто-то,

 кто-то спешит, пробегая с ним рядом,

 но ищет его до сих пор по субботам

 женщина с добрым рассеянным взглядом.

СИЛА КОЛЛЕКТИВА

Идет медведь через леса,

Стараясь не шуметь.

Идет медведь, идет медведь,

Идет, идет медведь.

А сверху смотрит воробей,

Чирикает: "Заметь,

Идет медведь, идет медведь,

Идет, идет медведь"

И пчелы начали жужжать,

И крыльями греметь:

"Идет медведь, идет медведь,

Идет, идет медведь".

А тут уже со всех сторон

Пошли леса шуметь:

"Идет медведь, идет медведь,

Идет, идет медведь"

Прекрасно пел огромный хор,

В лесу умеют петь.

"Идет медведь, идет медведь,

Идет, идет медведь"

Остановился тут медведь

И тоже начал петь:

"Идет медведь, идет медведь,

Идет, идет медведь"

СКАЗАЛ ОДИН МАЛЬЧИШКА МНЕ

Сказал один мальчишка мне:

– "У мне есть своя теория,

Откуда люди на земле,

И как началась история.

Все началось с того, что где-то

На неизвестной нам планете,

Год за годом, дни и ночи

Жили люди, но плохо очень.

И тогда они решили

Улететь к другой планете,

Чтобы на другой планете

Было все у них прекрасно,

Чтоб начать им все с начала,

Чтоб узнать, что значит счастье.

И вот так и очутились

На Земле они на этой.

Но все опять не так, как надо.

Не на разум, а на силу,

Не на мудрость, а на хитрость

Часто люди полагались.

И опять не получилось.

До сих пор не получилось,

Чтобы все прекрасно было.

Сколько люди не старались.

И решив, что так вечно будет,

Выхода-то вроде нету,

Поговаривают люди,

Правда редко, все о том же -

Улететь к другой планете,

Все получится, быть может".

Только этого не нужно". -

Помолчав, потом добавил. -

– "Вы немного потерпите,

Подрастем, и все исправим".

СКАЗОЧНИК

Некто сказок тысяч десять

Знал почти что наизусть.

Про цветы, про дождь, про месяц

И одну про грусть,

Про безбрежность мысли светлой

И про вечность круговерть,

Сорок сказок знал про ветры

И одну про смерть,

Про войну пять тысяч сказок

Даже про войну грибов,

Про царей и графов разных,

Сказку про любовь,

Про зверей и птиц волшебных,

Двести сказок про луну,

Триста о плодах целебных

Про тебя одну,

Эту сказку повторил мне

Он почти пять тысяч раз,

Я запомнил только имя,

Да и то по цвету глаз.

СКОРО В ПУТЬ

Сберечь бы минуты молчанья,

Спасительные мгновенья,

Отчаянье добрых печалей,

Которые суть вдохновенья.

Победы встречать не речами,

Обиды считать не ночами.

Свое прошептать безусловно

Хотя бы одно только слово.

Припев: Все, что было, все, что будет,

        Это встречи и разлуки.

        Это песни, это люди,

        Это их глаза и руки.

        Жизнь несется как в полете,

        Над тобой, земля святая.

        В удивленьи и в работе

        Скоро в путь, уже светает.

Познать и полет и паденье,

Распятие и воскресенье.

А следом опять понедельник,

И старых забот новоселье.

Везенье найти в невезеньи,

А верой питать недоверье.

И вновь находить от прозренья

В руках журавлиные перья.

Припев.

Мостов еще много осталось,

И память и вера не зыбки.

В устах устоялась усталость,

И лбы тяжелы и улыбки.

Пусть вечными станут вещами

Цветы, новогодние елки,

Забытые, как обещанья

Далекие книжные полки.

СЛОВА СЛОВНО ЛИСТЬЯ

Слова – словно листья на желтом кусте.

Глаза – словно ноты на чистом листе.

Словами скрывается истины суть.

Глаза только отблеск надежды несут.

Надежды словам не вместить никогда,

Они – как упавшая с неба звезда.

Слова как осенние листья шуршат.

Надежды сгореть, словно звезды, спешат.

Припев: Жизнь струится как река.

        К родникам не возвращаясь.

        В море высокие облака

        Превращая.

Мелодия сердца намного сложней.

Изысканной музыки будущих дней.

Звенит как орган и как скрипка поет,

Ударами крыльев уносит в полет.

"Смотри, – говорит, ах, какая беда

Друг друга мы так не поймем никогда.

Глаза не увидят, что скрыто внутри.

Смотри мне в глаза, только сердцем смотри".

СЛУЧАЛОСЬ ЛИ ТЕБЕ ВООБРАЖАТЬ

Случалось ли тебе воображать, Надежда,

Что ты среди цветов, под кронами лесов,

Казалось ты себе опустошенной прежде,

А нынче грудь теснит неясный дикий зов.

Забыты все дела, и мелочное лихо

И птичьи голоса наполнили леса

И ты бежишь, бежишь легко, как олениха

И по ветру летит тяжелая коса.

Случалось ли тебе воображать, Надежда,

Что все, как ты решишь, исполнилось тотчас.

И в дом к тебе вошли задумчивость и нежность,

И догорела боль, как старая свеча.

Обида и обман, как вспугнутые воры

Ушли через окно,  другой ограбить дом.

Почти не нужно слов для главных разговоров

Покой и тишина, как в речке подо льдом.

Случалось ли тебе воображать, Надежда,

Что невезенья цепь сковала жизнь твою.

Достоинство твое затоптано небрежно,

И бывшие друзья тебя не узнают.

И мозг сдавила вдруг безумная пружина,

И сердце рвется прочь, и грудь ему мала,

И кажется тебе почти непостижимой

Та жизнь, что ты вчера устало прокляла.

СМЕРТЬ ЛЮБОВНИКОВ

Постели нежные от ласки аромата,

Как жадные гроба, раскроются для нас.

И странные цветы, дышавшие когда-то,

Под блеском лучших дней вздохнут последний раз.

Остаток жизни их, почуяв смертный час,

Два факела зажжет огромное светило.

Сердца созвучные, заплакав сблизят нас,

Два братских зеркала, где прошлое почило.

В вечерним таинстве, воздушно голубом,

Мы обменяемся единственным лучом,

Прощально-пристальным и долгим, как рыданье.

И ангел, дверь поздней полуоткрыв, придет

И верный оживит, и радостный зажжет

Два тусклых зеркала, два мертвые сиянья.

И ангел дверь поздней полуоткрыв придет

И верный оживит, и радостный зажжет.

СМОТРЮ НА ТЕБЯ И НЕ ВЕРЮ

Смотрю на тебя и не верю,

как может природа создать,

в такой ослепительной мере

такой красоты благодать,

как можно из атомов почвы

и легких молекул небес

слепить этот профиль неточный

и стан, отрицающий вес,

и речи, как скрипка с органом,

на фоне шумящих лесов,

и ум, ироничный и странный,

подвижный, как стрелка весов,

и руки, плывущие грустно,

по правилам северных птиц,

и губы, твердящие устно,

пробелы мудреных страниц.

Как жаль, что любые портреты

в движении сидя и в рост,

не смогут скопировать это,

оттенки и глаз, и волос,

а голос из света и влаги,

и музыки прежних времен,

значками на нотной бумаге

не может быть запечатлен.

Чисты, совершенны движенья,

как съемка замедленных крыл.

Я думаю, эти решенья

Господь не один находил.

СОЛДАТСКАЯ СРЕДНЕВЕКОВАЯ

Мы все солдаты, мы любимцы короля!

Под нами стонет, прогибается земля.

Мы любим пить и воевать,

Красоток пышных обнимать,

Но все же больше всех мы любим короля!

Припев:

Да здравствует война!

Она одна

Способна сделать интересной нашу жизнь!

И пусть король глядит с холма,

И пусть потом пойдет молва!

Мы в бой идем! Противник наш, держись!

Однажды мы завоевали кто что мог,

И все же кое-кто вернулся без штанов:

Мы потеряли триста щек,

И восемьсот носов еще,

И десять тысяч тридцать девять левых ног.

Но вот однажды в короля попал снаряд

И оторвал ему величественный зад...

Какой позор для короля:

Он сесть не может на коня

И полететь в атаку, шпорами звеня.

Такой король не может в бой вести народ.

Конечно, тут произошел переворот:

За двое суток пользы для

Мы заменили короля,

А через день монарх наш выступил в поход!

Но вот какой-то нерадивый бомбардир

В монарха нашего с испугу угодил.

И вот король без головы...

И что же думаете вы?

Он сотню раз еще потом нас в бой водил!

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Была одна девочка, совсем еще маленькая,

Это девочка сильно плакала.

Вы уж меня извините, сидела на горшочке,

И горько-прегорько плакала.

Звали ее Ева, ладно?

Прошло полтора часа, и никто не знал,

Почему она плачет.

"Ева, – говорю – дай мне немножечко

Твоих слезок,

Я их спрячу в маленькую черную шкатулку".

Девочке это очень понравилось,

И она мне их наплакала целую чашечку.

Потом перестала, и говорит:

– "Мама мне сказала, что я тоже буду мамой,

И у меня будет мальчик, кудрявенький такой и хорошенький,

И еще девочка, толстушка и хохотушка.

И теперь я боюсь, а вдруг с ними что-нибудь случится.

И потому плачу.

Дядя, давай мы с тобой  сами сделаем такой мир,

Чтобы в нем никто-никто не боялся".

И мы принялись за работу, и сделали его.

На славу мир нам удался!

Он был из пластилина, весь красный

Снаружи и внутри.

Вулканы мы делать на стали,

А про границы забыли.

Казармы у нас не поместились,

Для тюрем места тоже не осталось.

Мир этот Ева взяла с собой и постельку.

А я пошел домой, и включил "Последние известия".

СТОИТ ЗНАТЬ

Как орлу мешают тучи

Разглядеть добычу лучше,

Как смельчак с отвесной кручи

Полетит звездой падучей.

И как лань теленка учит

Приседать на всякий случай,

И как гризли бьет падучий

Поцелуй змеи гремучей.

Как раскаянье нас мучит,

Как печально быть везучим.

Иногда.

И как тигра ловят сетью,

И как лошадь хлещут плетью,

Как на нас похожи дети,

И как счастье лица метит.

Как слонов содержат в клети,

Как мудреют в лихолетье,

Как прекрасно жить на свете

Лишь любовь чуть-чуть приветит.

И как листья бересклета

Заменяют эполеты. Вот беда.

Вот беда.

Как бледнеют кавалеры,

Растеряв свои манеры,

Как богини утром серы,

И как жалость бьет по нервам.

И как важен выстрел первый.

Как доверчивы пантеры,

Осторожны каскадеры

И пленительны пленеры.

Как губительны примеры

Жить без веры и без меры.

Навсегда.

Как изысканы поляны

В цвете осени багряном.

Как похожи на капканы

Все дырявые карманы.

Как прекрасно утром рано

Быть не трезвым и не пьяным.

Как близки другие страны,

Как болят чужие раны,

Как нужны нам постоянно

И восторги и обманы.

Стоит знать.

Стоит знать.

СТРЕМИСЬ В ЗАОБЛАЧНЫЕ ВЫСИ

Стремись в заоблачные выси...

Спеши, дорога коротка.

И ты пришел не на века -

на миг расцвета чувств и мысли.

И все, что было до тебя

Прими, как милостыню нищий.

Раздай ту радость, что отыщешь,

печали пряча и копя.

Поставь себе любой предел,

перешагни его... и снова,

И пусть в сердцах осядет слово,

которое сказать посмел.

Не позволяй лениться телу,

Уму не должно отдыхать.

И праздность вязкая опять

Вернет к начальному пределу.

Вгрызайся в мелочи и сны,

Ищи частиц элементарных

В природе, в измах элитарных,

Чтоб стали гении ясны.

Не уворуй чужих ключей,

Но постучись в любые двери

Предощущение проверить,

что корень истины – ничей.

Найдя в скелете мирозданья,

Который сам построил ты,

Ячейки черной пустоты,

Разрушь его до основанья.

Как муравей, начни опять

Искать гармонии единой.

Не утешайся половиной,

Где можно целое объять.

Будь у наитий в кабале,

Но поверяй их ритмом чисел.

Стремись в заоблачные выси,

Но стой при этом на земле.

СЧАСТЛИВОМУ

Когда бы я, как ты всегда

Удачлив был, и цель имея

Ее достиг бы без труда,

И мог спокойно, не немея

Смотреть в прекрасные глаза

Без удивленья и испуга,

И знать, когда и что сказать,

И с легкостью утешить друга,

И многими любимым быть,

И не пьянея много пить,

Не сомневаться ежечасно,

Не знать раскаянья и мук,

Не слышать сердца страшный стук -

Я б чувствовал себя несчастным.

СУББОТНИЙ ОТДЫХ

Как поехал я за город

Летом без билета.

Контролер меня за ворот

Прихватил за это.

Лишних слов не говорил он,

Оторвал квитанцию.

А потом меня ссадил он

На ближайшей станции.

Я хотел воды налиться

Было жарко очень мне.

Но сказала продавщица,

Чтобы стал я в очередь.

Съел я божию коровку

И запил из лужи.

Обойдусь без газировки,

Пусть им будет хуже.

Давечь тоже, вижу свалка,

Я к пижону в усиках:

"Что дают?" – "Плащи и плавки".

А я купаюсь в трусиках.

Сел на травку. Ну, природа!

Выдает палитру.

Зря я пил из лужи воду.

У меня ж пол-литра.

Крутанул я дернул разом,

Чуть под газом двинул глазом.

Тут она идет как ваза,

В шортах черных вот зараза.

Я, конечно, с боку: "Тетя,

То да се, да как живете?

Не побрезгуйте с ответом,

Я уже вас видел где-то".

Тут они идут с портфелем.

Отдохни мол, в самом деле.

Притомился, мол, с дороги,

И вообще, мол, вымой ноги.

Ну, а я интеллигентно

Их послал эквивалентно.

На меня не прыгнешь очень,

Я потомственный рабочий.

Не на тех, мол, напоролись,

И вообще, за что боролись.

Может быть не для народа

Эта самая природа?

Сел на лавку, сполз на травку,

Спрятал нос под камень лавки.

Храпанул я серебристо

И уснул минуток триста.

А проснулся – ноет тело,

И спина заиндевела.

Задубело. Вечерело.

Электричка загудела.

Вдалеке балдеет кто-то.

Вот такое вот веселье.

Это кончилась суббота,

Завтра будет воскресенье.