Текст книги "Стихотворения"
Автор книги: Александр Дольский
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
ПОГОНЯ
1. Преследуемые Олени
Не уйти от погони, не спасти свой живот,
если долго питался в покое и лени,
наша смерть не извне, она в нас и живет,
да запомните это, олени.
И опасен не волк, только медленный шаг,
только вялое сердце и мутное зренье,
самый первый и самый безжалостный враг -
безопасность и благополучье, олени.
И по праву первородства нас учили старики,
утверждают превосходство злоба, серость и клыки.
Удивляюсь я этому и не пойму:
хищник кроток и мил, травоядные злобны,
если молятся волки красоте и уму,
а олени кого-то пытаются слопать.
Отомстит им природа за это сама,
равновесье положено от сотворенья,
эти волки сойдут потихоньку с ума,
а олени погибнут все от несваренья.
Ждут, и жертвы и моленья отбирают все права
голод, страх и вожделенье – три великих божества..
Удирай, если нету когтей и клыков,
в милосердье не вернь – это старые басни.
Хищник ясен, когда он из явных врагов,
все другие хитрей и безмерно опасней.
Те, что сыты печали наполнена всклень,
но проходит тоска от голодной диеты.
Сам себя береги, благородный олень,
голодай и беги, украшай землю эту.
по законам превосходства в мире крови и тревог
благородство, благородство это слабость и порок.
2. Преследователи Волки
Кто сказал, что волки серы, против правды погрешил.
Волки – есть такая вера, образ жизни, склад души,
и ни отдыха, ни лени не позволит жизнь волкам,
волки это поколенья, клочья шкуры по бокам.
Что же спорить нам без толку, травоядных славя класс,
волки, волки, волки, волки, а не бабочки и пчелки
шевелиться учат нас.
Сундуки, шкафы и полки для добычи не нужны,
намечают жертву волки, только если голодны,
так судьба им повелела, гнать, спасаться, голодать,
скорость мысли, скорость тела и недлинные года.
Что же спорить нам без толку, травоядных славя класс,
волки, волки, волки, волки, а не бабочки и пчелки
шевелиться учат нас.
Кто сказал, что волки серы, тот не понял до конца -
волки – это злые нервы и несытые сердца,
и сомнения иголки, сотни пастей, сотни глаз -
мысли – волки, страсти – волки, пожирающие нас.
Что же спорить нам без толку, травоядных славя класс,
волки, волки, волки, волки, а не зайчики и тёлки
шевелиться учат нас.
ПОДВОДНАЯ СКАЗКА
За плечами акваланги,
Шторм как будто бы утих.
Мы идем ловить трепангов
И стрелять ершей морских.
Фантастические краски
Бирюзовой глубины
Оживают, словно сказки,
Из далекой старины.
Наутилус тихоходный
Ждет меня на желтом дне.
Я зеленый, земноводный
С аквалангом на спине.
Я шепчу кальмару сплетни
Про акул и про медуз.
На спине китов слетних
По волнам, как ветер, мчусь.
В прятки с маленьким дельфином
Я играю, как с мальчишкой.
Прячусь в водорослях синих,
Прячусь у спрута под мышкой.
За коралловые ветки,
За большой зеленый камень,
И щекочут мне креветки
Пятки длинными усами.
В это самое мгновенье
Я как будто просыпаюсь
И плыву на встречу небу,
Прямо к солнцу поднимаюсь.
Сумки, полные трепангов,
Мы бросаем в лодку нашу.
И, снимая акваланги,
Слышим запах пшенной каши.
ПОДНИМИСЬ, ПОДНИМИСЬ
Припев: Поднимись, поднимись,
Ну, иди, не стой на месте!
Это жизнь, это жизнь,
Иногда она без песен,
На чужом плече не висни,
Наклонись вперед – и сам.
Это ветер, ветер жизни,
Но не кланяйся ветрам.
На чужом плече не висни,
До земли деревья гнет
Этот ветер – ветер жизни,
Пусть он раз тебя сшибет.
Припев.
Не теряйся и не кисни
И уйми тоску и дрожь..
Это ветер, ветер жизни,
Это значит – ты живешь.
Не проси его, чтоб стих он,
Мертвый штиль – коварный сон
Подберется к сердцу тихо -
И уснешь, таков закон.
Припев.
Не ласкающий беспечный,
Беспощадный, сильный, злой
От него немеют плечи,
Он глаза закроет мглой.
Но не падай на колени,
Не сворачивай назад.
Он не трусости, не лени,
Он вперед идущим рад!
Припев.
Это ветер жизни вечной
Бьет без промаха он в грудь,
Не попутный ветер – встречный,
Без него не ясен путь.
Ветер счастья, ветер мук,
Обжигающий прохладный,
Повернись лицом к нему,
И дыши, дыши им жадно!
ПОЕЗДКА НА ЯРМАРКУ
Не дашь ли лошадку нам, дядюшка Том?
На ярмарку завтра мы едем верхом.
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
Когда вы вернете коня моего? -
Вернем его в среду, во вторник к обеду.
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
Вот вторник проходит, проходит среда
Домой не вернутся верхом никогда
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
С холма поглядел на окрестности Том,
Увидел кобылу внизу под холмом, а с ней...
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
Окончила кляча свое бытие,
Оплакали хором кончину ее.
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
Но песня не кончилась вместе с конем,
Хоть умерли все, кто катался на нем
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
В ночной тишине при огромной луне
Верхом мы несемся на мертвом коне.
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
И станем кататься на нем до поры,
Пока не провалимся в тартарары
Билл Бьюер, Джек Стьюер,
Боб Симпл, Дик Пимпл,
Сэм Хопкинс, Джим Кобли и я.
Вариант
Не дашь ли лошадку нам, дядя Пахом?
Хотим покататься немного верхом:
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
– Когда вы вернете мустанга назад?
– Когда мы докажем, что каждый казак!
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
И дядя Пахом дал кобылку на час,
Вот мы поскакали и скрылись из глаз
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
Мы скрылись из глаз не вдали, а вблизи.
Лежим, отдыхая, в дорожной грязи
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
Спасая упавшую с лошади честь
Мы вновь попытались на клячу залезть
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
От тяжести вбок скакуна повело,
Лишь только вскарабкались кучей в седло
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
Мы снова упали и каждый решил,
Что будет кататься, пока хватит сил
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я.
Когда мы вернулись, светила луна.
Мы тихо несли на себе скакуна
Агеев, Сергеев, Степаныч,
Сан Саныч, Федотыч и тот еще я...
ПОКА ЖИВЁШЬ НА СВЕТЕ
Так хочется, пока живешь на свете,
Наслушаться прибоя и скворцов,
Настроить фантастических дворцов,
И не бояться быть за них в ответе.
На громкие слова слывя скупцом,
не замечать обиды и наветы,
А если и придется быть купцом,
Иметь в кармане ветры да планеты.
Быть добрым сыном, правильным отцом,
Изведать суть свободы и запрета.
Быть искренним, как в час перед концом,
И не жалеть о том, что не был где-то.
Вставать с постели задолго до света,
Распознавать по взгляду мудрецов,
Не приставать с наукой и советом,
И научиться жить в конце концов.
И вспоминая дом с резным крыльцом.
Задуматься от детского ответа,
Не злить ни стариков и ни глупцов,
И верить в сны и добрые приметы.
С гармонией, палитрой и резцом
Играть свободно словом, звуком, цветом,
Но никогда ни правдой, ни лицом,
И брать за все душой, а не монетой.
ПОЛУ-ПЕСНЯ
Полу-солнце, полу-дождь,
Зонтик полу-красный,
Ты ко мне полу-идешь
Сверх полу-напрасно.
Полу-смотришь, полу-спишь,
Полу-притворяешься.
Полу-поцелуешь лишь,
Полу-растворяешься.
Говоришь ты полу-мне:
"Все полу-цветочки,
Нам бы нужно поумнеть
Полу-одиночкам".
И летят, летят слова
Стаей воробьиной.
Я с тобой полу-словарь,
Полу-половина.
Я язык перевожу
Твой полу-невнятный.
Как я все переношу -
Просто не понятно.
ПОПЫТАЕМСЯ ВЫЗНАТЬ ВСЕЛЕНСКИЕ ТАЙНЫ...
Попытаемся вызнать вселенские тайны,
По веселым глазам нас узнает любой.
Мы – всего лишь матросы, мои капитаны
На своем корабле под названьем Любовь.
Мы умираем на дню раз тринадцать
И воскресаем четырнадцать раз.
Сами хотим мы во всем разобраться,
Пусть уж потом разбираются в нас.
Мы плывем в океане от мыса Надежды
В море Верности, в порт Ожидающих Глаз.
Паруса залатаем и снова, как прежде, -
В голубой океан – не отыщите нас.
Лежит море Правды за дымкой тумана,
Достичь моря Ясности нам нелегко,
Но будет нам совесть в пути капитаном
И будет нам честность в пути маяком.
Ветра всех широт в парусах пусть играют,
Но мы не войдем в воды мелких морей.
И в мутных заливах покоя и рая
Нам никогда не бросать якорей.
ПОСВЯЩЕНИЕ ВОЗНЕСЕНСКОМУ
Над Россией летят облака,
Ах, остаться на Севере заживо.
Я не знаю, какая рука
Написала такие пейзажи.
У каррарских мраморей
Мы живем однажды
Вознеси меня, Андрей,
Вознеси меня, Андрей
Над моею жаждой.
Над моею жаждой.
Нам природа открыла ликбез,
Так сочтемся любовью и славою.
В бледно-синей кастрюле небес
Птичья стая чаинками плавает.
У рублевских звонарей
Мы с тобой встречались.
Вознеси меня, Андрей,
Вознеси меня, Андрей,
Над моей печалью.
Над моей печалью.
На просторах таких, даже тут
Мало места для правды и боли.
Слава богу, поэты живут
В наше время немного поболе.
Знаю, распятый еврей
Говорил с тобою.
Вознеси меня, Андрей,
Вознеси меня, Андрей,
Над моей судьбою.
Над моей судьбою.
ПОСВЯЩЕНИЕ ВЫСОЦКОМУ
Мне приснился Владимир Высоцкий
как пророк, как щемящая суть.
И пронзил он надрывом высоким
мою мерно дышащую грудь.
Словно тысячи тысяч оркестров
разодрали мелодии плоть.
Миллионы нещадных маэстро
стали палочкой сердце колоть.
Будто бич резал напропалую
этот ритм, что у пульса в плену,
оплеухи нужней поцелуев,
поцелуям мы знаем цену.
И слова зазвучат, как клекот
пораженного насмерть орла,
полоснули до горла от легких,
и ворочалась совесть и жгла.
Я увидел, как он изначален,
облекая в простые слова
наши муки и смех, и печали,
как повинна его голова.
Приоткрыл он понятья и вещи,
что казались яснее всего,
несчастливый становится вещим -
это счастье для паствы его.
А за мужеством, как не усердствуй,
проступает печалью дыша
уязвимое нежное сердце,
и трепещет живая душа.
Если падает бард и скиталец,
пораженный глаголом "успех",
то все ложи пока свои пальцы
поднимают с улыбками вверх.
И явилось мне как откровенье
эта мысль, что подспудно жила:
счастье есть не в удовлетвореньи,
а в способности страстно желать.
На подмостках судьбы и театра
исступленно хрипит на весь свет
осужденный на жизнь гладиатор,
обреченный на вечность поэт.
ПОСВЯЩЕНИЕ МОЛОДОМУ БАРДУ
Путь от грусти до веселья
Скор и не тернист,
Но страшись всегда похмелья,
Милый гитарист.
Мало ли, что струны знают,
Ты же знай одно:
Поступает вольно с нами
Славное вино!
Не спеши попасть в неволю,
Не гони свой срок.
Поступают с нами больно
Женщины, дружок!
Пусть несет твоя гитара
Грусть и радость им...
А поэт – кому он пара?
Он не приручим.
Ну, а если уж попалось
Сердце в западню,
Пожалей об этом малость,
И ступай ко дну.
С этих пор твоя гитара
Будет петь о ней,
Но учти, что тратишь даром
Ты монеты дней!
Для одной не сложишь песню,
не споешь куплет.
Для поэта интересен
Только целый свет.
А споешь – все будет ложью
под твоей струной.
Только всех любить ты можешь,
или ни одной!
ПОСВЯЩЕНИЕ ОКУДЖАВЕ
В белом смокинге и в кружевах жабо,
Не философ, и тем более не бард,
На лице – ни скорби мира, ни забот,
Ничего нет, кроме рта и бакенбард.
Ну а Вы, Вы молчите, маэстро,
Неужели Вы бросили крест?
И у пульта пустует место,
И без Вас замолчал оркестр.
И без Вас замолчал оркестр.
Ах, не любим мы командовать людьми,
Нам бы в летние луга – траву косить.
А в оркестрике Надежды и Любви
Мы готовы инструменты Вам носить.
Почему Вы молчите, маэстро,
Неужели Вы бросили крест?
И у пульта пустует место,
И без Вас замолчал оркестр.
И без Вас замолчал оркестр.
Гибнут первые, но знаем мы отныне:
Уцелевшие усталостью правы.
Благодарно мы склонимся перед ними,
Пыльных шлемов не снимая с головы.
Почему Вы молчите, маэстро,
Неужели Вы бросили крест
И у пульта пустует место,
И фальшивит без Вас оркестр.
И фальшивит без Вас оркестр.
ПОСВЯЩЕНИЕ СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ
Русый мальчик, дурак березовый,
Нынче каждый у нас поэт.
Только пишут поэты прозою,
И никто как ты не поет.
И замолк ты на полуслове,
И украл ты себя у нас.
Да, России не повезло с ним
Не в последний, не в первый раз.
Жаль, что пахнут чуть-чуть конфетно
Окровавленные стихи,
И не стоит тот жест эффектный
Самой худшей твоей строки.
То, что пил ты – нова ли повесть!
И любил ты не тех, так что ж?
Становилась стихами совесть,
Как становится водкой рожь.
У вина поцелуй Иуды,
А ведь ты любил жеребят.
Как пошла твоя русская удаль
Убивать самое себя.
Вы простите, Сергей Александрыч,
Так легко Вас сейчас осудить,
Но тогда, я уверен, мы сами
Были рады бы с Вами пить.
Да и наше ли это дело?
Я не знаю за вами грехов.
Так хмельная душа ваша пела -
Я пьянею от ваших стихов.
ВАРИАНТ
Русый мальчик, поэт березовый,
Позабыв золотую шпану,
По Руси скачет конь Ваш розовый,
Ржет, зовет кобылицу – луну.
Пробираясь сквозь дебри прозы
Мы великие строим года.
Быть поэтом и нынче не просто,
Гражданином же – как всегда.
От суемов соломенных баешник
Только песню начнет – не дыши.
Словно балуется балалаешник
Полифонией русской души.
Не какую-нибудь малину
В современный расклад голосов,
Я стихи Ваши, как молитву,
Повторяю в храминах лесов.
Пили Вы, но нова ли повесть,
И любили не тех, так что ж?
Становилась стихами совесть,
Как становится водкой, рожь.
Да и наше ли это дело?
Я не знаю за Вами грехов.
Так хмельная душа Ваша пела,
Я пьянею от Ваших стихов.
ВАРИАНТ
Сколько лун, как персидских персиков
укатилось за неба воз
с той поры, как смеялись сверстники
над прическами Ваших берез.
Вы явились с душою нежной,
словно слизистая оболочка,
стали смокинг носить небрежно,
и небрежно поставили точку.
Ах, чужая душа – потемки,
но нужны Вы, пускай в гульбе,
современникам и потомкам
больше, чем самому себе.
Русый мальчик, поэт березовый,
позабыл золотую шпану.
По Руси скачет конь Ваш розовый,
ржет – зовет кобылицу – Луну.
Не какую-нибудь малину
в современный расклад голосов,
я стихи Ваши, как молитву,
повторяю в храминах лесов.
Краткой жизни больную повесть
накропали молва и ложь,
становилась стихами повесть,
как становится водкой рожь.
Да и наше ли это дело? -
я не знаю за Вами грехов.
Так хмельная душа Ваша пела,
я пьянею от Ваших стихов.
От суемов соломенных баешник
только песню начнет – не дыши,
словно балуется балалаешник
полифонией русской души.
Пробираясь сквозь дебри прозы
мы великие строим года.
Быть поэтом и нынче не просто,
гражданином же – как всегда.
ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА
Посмотри мне в глаза, посмотри,
И забудь расстоянья и годы.
Тихо благослови январи
За безоблачность летной погоды.
Не погасят печаль и вино
Ни стихи, ни дурманы мелодий.
Ты поймешь – не своею виной
Мы виновны в своей несвободе.
Не спеши, и минут не лови
Одному будь всецело причастна.
Не бывает счастливой любви,
Но печали любви выше счастья.
Не считайся с сумой и молвой,
Ни словами, ни медью разменной.
Будь же гордой своей головой
Выше гордости обыкновенной.
Очень просто прожить не любя,
Ни за что не страдая в ответе.
Жаль, что раньше не встретил тебя,
Слава Богу, что все-таки встретил.
Нас всегда будут ждать поезда,
И меняться в портах расписанья.
Быть любимым еще не беда,
Но при этом любить – наказанье.
ПОХОДНАЯ
Мы плывем в океане от мыса Надежды
В море Верности, в порт Ожидающих глаз,
Паруса залатаем – и снова, как прежде
В Голубой океан. Не отыщете нас.
Припев: Мы умираем на дню раз тринадцать,
Но воскресаем четырнадцать раз.
Сами хотим мы во всем разобраться,
Пусть уж потом разбираются в нас.
Ветра всех широт в парусах пусть играют,
Но мы не войдем в воды мелких морей.
В путных заливах Покоя и Рая
Нам никогда не бросать якорей.
Припев.
Лежит море Правды на дымкой туманов,
Достичь моря Ясности нам нелегко.
Но будет нам совесть в пути капитаном,
Но будет нам честность в пути маяком.
Припев.
ПРЕДВИДЕТЬ
И две скобы молчания у рта,
И тьма незнаний о других дорогах,
И о своих глухая немота -
Убогий знак небытия и строго
Скрещенные и шуйца и десница -
Одна с сумой, другая со стилом.
На дне колодцев глаз чужие лица
И черный космос под тугим крылом,
Предвидеть ясно и уметь проститься
С детьми и радостями мельче и глупей,
И с миром в солнце, облаках и птицах,
Пронизанным законами скорбей,
С неразберихой жизни и судеб
Достойных и любви и состраданья,
Погибших не за истину – за хлеб,
Желающих друг другу подаянья,
И с грустными поэтами земли,
Рискнувшими продать свои творенья,
И слов не знающими, чтобы замолить
Расчетливое это преступленье.
Разбрасывать внахлест под сапоги
Любви своей бесчестную валюту.
И жизнь свою, что выпустил с руки
Обожествлять и ненавидеть люто.
ПРЕКРАСНАЯ ПОРА
Прекрасная пора сменяет цепь невзгод,
И зрелые плоды порой приносит праздность,
И что же за беда – ошибки эпизод,
Успеха и потерь лишь мизерная разность.
На критиков ворчливых века и идей
Смотрю, как на мальчишек, – старых и лобастых.
Копилка доброты и мудрости людей -
Пришелец из миров, где заблужденья пастырь.
Оставить ли теперь, искать, не находя,
Или опять копаться в душах и в природе,
А март в окно стучит – лукавый негодяй,
Беспечный хулиган, всегда на взводе.
Я к женщине пойду, она меня простит,
Увижу я врага – он мне протянет руку,
В июле тополь мне листвой прошелдестит,
И радость эта вся мою продолжит муку.
И чтобы оценить ошбки прежних дней,
Поплакать бы -но, нет! увы, – в колени маме,
И по коврам полей выгуливать коней,
И в очередь стоять за этими коврами.
Не знает партитур, пронзая синий зал,
Ни музыка небес, ни музыка лесная.
И кто мне объяснит, чего я сам не знал,
Тому я объясню, все то, что сам не знаю.
ПРИХОДИТ СО ВРЕМЕНЕМ
О жизнь моя, как ты мгновенна,
и как горчит твое вино!
Так будь же все благословенно,
что было в суете дано.
Благословляю каждый злак,
и сон, и раннюю дорогу,
благословляю боль и мрак
за то, что научили Богу,
и строки плотные страниц,
где спрятана премудрость рода,
Добро и Зло – модель частиц
в полях анода и катода.
И воспеваю каждый день,
что прожит искренне и скромно,
и труд, и царственную лень,
и стол – и постный, и скоромный.
Благословляю все и всех,
в ком или в чем природа пела,
и стих, и первородный грех,
ПРОДАВЕЦ ИДЕЙ
Ненастный вечер, дождь и снег.
Дыханьем руки грея.
Стоит продрогший человек,
И продает идею.
Он кричит, коченея и щурясь на свет:
"Купите идею за 5 монет!
Мое открытие гениально:
Как сделать счастливым весь свет!
Это свершится почти моментально,
А стоит идея всего 5 монет".
Его окружают зеваки и дети,
И слушают молча, и дальше идут.
Счастливых не так-то уж много на свете.
И что значит счастье не знают тут.
Уж звезды зажглись.
Тут один подошедший к нему обратился:
– "Зачем Вам все это?
Одно из двух: Вы простой сумасшедший,
Или Вы сумасшедший поэт.
Одно из двух: или есть идея,
Или этой идеи нет.
Если есть – примените на деле
И осчастливте весь свет.
Если Вы счастье подарите людям,
То все благодарны Вам будут и рады,
И Вы вместе со всеми
Счастливы будете.
Стоять здесь и мерзнуть
Вам будет не надо".
И гений ответил:
– "Нет счастья на свете.
Вот я, например, ничего не имею,
Но если хоть кто-нибудь купит идею
И осчастливит меня и весь свет,
То кроме того, помимо всего
У меня будет 5 монет".
ПРОЛЕТЕЛО ЛЕТО
Всюду осени приметы,
ясно мне без лишних слов:
пролетело это лето,
все надежды унесло,
и дожди уже вприпрыжку
за беспечным ветерком,
как настырные мальчишки
побежали босиком.
Пусть от солнца и не близки
эти мокрые сады,
оставляю вам на диске
я дождливые следы.
Небо стало близко очень,
и горит луной, как встарь,
на щеке осенней ночи
поцелуй мой как фонарь.
Пусть живет иначе кто-то,
судит пусть меня любой,
дом забыт, стоит работа,
бродит по миру любовь.
По мерцающему свету
без раскаянья и слез
я спешу за этим летом
как веселый верный пес.
Лето, пролетело лето,
пляшет в воздухе опавшая листва,
и от этого балета, и от этого балета
закружилась голова, закружилась голова.
ПТИЦА-ЛЮБОВЬ
Не знаю, приснилось ли это,
В груди ли щемящая новь.
Закрыла глаза на полсвета
Мне певчая птица-любовь.
Не поздно ли в тихую осень
Уверовать в транспорт любой?
Меня над землею возносит
Гигантская птица-любовь.
За эти часы вознесенья
Грядет беспокойство и боль.
Прошу, отпусти во спасенье,
Беспечная птица-любовь.
И как бы обманут я не был,
Молясь на простор голубой,
Живет на земле, а не в небе
Прекрасная птица-любовь.
От этой беды неминучей
В дорогу пожитки готовь.
Не то Прометея замучит
Жестокая птица-любовь.
И пусть в оправданье поверья
Придет одиночество вновь.
В руках моих яркие перья
Оставит жар-птица-любовь.
