Текст книги "Королевство теней (сборник)"
Автор книги: Александр Бушков
Соавторы: Евгений Лукин,Роберт Ирвин Говард,Любовь Лукина,Виталий Забирко,Аскольд Якубовский,Елена Грушко,Борис Зеленский,Геннадий Прашкевич,Евгений Филенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)
Стенограмма пресс-конференции.
Сауми. Биологический Центр.
Н.ХЛЫНОВ:Цан Улам, разве мы, люди разумные, не стараемся по мере своих сил улучшать жизнь всего человечества, разве мы не готовы в решительный момент пожертвовать даже жизнью ради торжества справедливости? Почему вы считаете, что у нас нет и не может быть будущего?
ДОКТОР УЛАМ:Доктор Сайх учит: истинно лишь истинное. Доктор Сайх учит: победу приближает лишь правильный ход. Я долго думал над правильным ходом. Более половины всяческих патологических изменений в организме современных людей обусловлено именно нарушениями в структуре и функциях наследственного аппарата. Практически каждый человек носит в себе некоторое количество потенциально вредных генов, передающихся потомству вместе с генами, контролирующими нормальные признаки. По самым скромным подсчетам, из-за генетических нарушений одно из ста зачатий прерывается уже в первые дни, из каждый сорока новорожденных один появляется на свет мертвым. Наконец, в соответствии с имеющимися подсчетами, каждые пять из ста новорожденных имеют те или иные генетические дефекты, связанные либо с мутациями хромосом, либо с мутациями генов. Ничто не обещает естественного улучшения нашей породы. Понимаю, вам нелегко согласиться, еще труднее принять это как категорический вывод, но рано или поздно вы вынуждены будете осознать: будущее за другим, будущее за Каем. Он другой. Он совсем другой. Он не нуждается ни в хито, ни в остальных. Он явился в мир, готовый его принять. Все остальное не имеет значения.
Д. КОЛОН:Но он же одинок, этот ваш Кай!
ДОКТОР УЛАМ:Доктор Сайх учит: земля кормит людей. Доктор Сайх учит: земля кормит не всех людей. Доктор Сайх учит: земля должна принадлежать другому. Он, другой, любит детей. У другого будет много детей. У его детей тоже будут дети.
Н.ХЛЫНОВ:Но кровь его детей бесследно растворится в крови многих и многих миллионов ничем не выдающихся представителей человечества. Они будут полностью ассимилированы, цан Улам. Их мало, цан Улам.
ДОКТОР УЛАМ:Существуют парадоксы, суть которых я не намерен обсуждать.
Н.ХЛЫНОВ(настойчиво): Я настаиваю на вопросе, на который вы нам не ответили: есть ли у другого враги?
ДОКТОР УЛАМ:Не имеет значения. У Кая есть друзья. Это важнее. Кай говорит: я понимаю людей. Кай говорит: я глубоко чувствую ближних. Вряд ли кто из присутствующих может сказать то же самое со столь большой долей уверенности.
Н.ХЛЫНОВ:Цан Улам, известно, и, кажется, этого не скрываете даже вы – внутренние дела Сауми в полном упадке. Промышленность разрушена, сельское хозяйство отброшено в доисторические времена… Возможно, люди вообще и могут обходиться без электроэнергии, без искусственных материалов, без техники, без инструментов, без точных знаний, но как без всего этого может работать серьезный ученый, серьезная лаборатория, серьезный научный центр? Другими словами: кто и как снабжает Биологический Центр Сауми всем необходимым?
ДОКТОР УЛАМ:Великие результаты всегда являются итогом великой подготовки. Специальная особая группа при военной ставке Сауми в любое время готова обеспечить Биологический Центр всем, что может нам понадобиться.
Д.КОЛОН(быстро): Кто возглавляет специальную особую группу при военной Ставке Сауми?
ДОКТОР УЛАМ:Генерал Тханг.
Н.ХЛЫНОВ:Означает ли это, что Биологический Центр полностью находится в ведении военных?
ДОКТОР УЛАМ:Не имеет значения.
Н.ХЛЫНОВ(настойчиво): Означает ли это, что Биологический Центр будет существовать и тогда, когда в Сауми не останется вообще ни одного станка, ни одного инструмента, ни одной книги?
ДОКТОР УЛАМ:Доктор Сайх учит: все сущее начинается с одной точки, с одной идеи, с одного толчка. Доктор Сайх учит: важен лишь тот путь, который ведет к победе. Начиная свою работу, мы действительно никак не могли обойтись без Биологического Центра. Мы даже закрывали глаза на то, что Биологический Центр сам по себе является очагом возникновения все новых и новых хито, но пришел час, назовем его нулевым, когда мы твердо можем сказать: и это теперь не имеет значения.
Д.КОЛОН(возбужденно): А дальше, дальше, цан Улам?
ДОКТОР УЛАМ:Вы хотите повторений? Хорошо, я повторюсь. Будущее принадлежит другому.
Д.КОЛОН(раздраженно): Но когда оно наступит, это будущее? Через десять, через сто, через тысячу лет?
ДОКТОР УЛАМ:Через десять лет или через тысячу, не имеет значения.
Сумрак, масляные светильники, тени за ширмами, неясные шорохи – все это. была не ночь, но даже такое напоминание о ночи раздражало генерала Тханга. Он не любил ночь. Бессонница, далеко не всегда приятные размышления, утомительное ожидание рассвета, наконец, сны…
Чаще всего генералу Тхангу снился один и тот же участок острова Ниску: оплавленная до глянца базальтовая стена, мертвые скалы, спекшийся в стеклянные лепешки песок. За песком в смутном мареве угадывалась горная цепь, отроги ее, выглаженные ветрами, походили на бронзовое литье. Кое где над песком торчали бесформенные обломки – все, что осталось от бывшего поселка.
Голый, мертвый, пустой мир.
Если ближе к морю, в трещинах скального массива, бактериологи находили хотя бы микроскопические нити вездесущих сине-зеленых водорослей, то выше остров был мертв, абсолютно мертв. Генерал Тханг не раз видел пустыни, порожденные массированными бомбовыми ударами – язвы воронок со скопившейся в них гнилой водой, раздавленные взрывами бугры, мертвое отчаяние мертвого мира, но тут, на Ниску, вообще не осталось никакой органики, выгорело все, что могло выгореть. И в темной глубине сна, пытаясь укрыть свое грузное тело между редкими оплавленными камнями, едва торчащими над песком, генерал Тханг с тупым животным ужасом вслушивался в темный гул идущих над островом самолетов.
Один.
Другой.
Третий…
Генерал Тханг знал, хватило бы и одного. Генерал Тханг знал, еще секунда, и вспышка, затмевающая Солнце, высветит самые дальние уголки подсознания, убьет самую тайную тень, даже сам воздух разложит на атомы. Гул нарастал, он заполнял все пространство, он болезненно пульсировал в мозгу, болезненно сжимал сердце. Генерал Тханг тщетно вжимался в песок, ничто уже не могло спасти его от удара.
Поздно.
И уходя от мертвого ужаса, от страшного ожидания, перед которым ничто не имело значения, генерал Тханг пытался закричать, захрипеть, разжать сведенные судорогой челюсти – проснуться.
Проснуться.
Смахнуть с лица едкий, как кислота, пот.
Дотянуться до чашки с водой, настоянной на горных травах.
Генерал Тханг просыпался и долго лежал в темноте, не зажигая свечи или электрического светильника. Потом он тянулся рукой к приемнику, к одному из очень немногих приемников, еще работающих в Сауми. Щелкала клавиша, слабо освещалась широкая шкала, исчерканная китайскими иероглифами, в темную комнату врывались чужие голоса, множество голосов, перебивающих друг друга. Массовые китайские хоры, полные неподдельного энтузиазма, вкрадчивые, будто нашептываемые из-за угла, ватиканские проповеди, скандинавские гимны, широкие и мелкие как северные моря. Лондон на специальном английском увещевал не слушающиеся его отсталые и развивающиеся страны, албанцы ставили под сомнение любую политическую систему, кроме своей, Люксембург, игнорируя тех и других, дарил миру музыку…
Генерал Тханг медленно приходил в себя.
Доктор Сайх учит: самая большая буря – это всего лишь преддверие будущей тишины.
Он, генерал Тханг, мог подтвердить смелый тезис доктора Сайха. Прелесть будущей тишины он осознал рано, очень рано, может быть сразу после кровавой бойни, устроенной черными солдатами Тавеля Улама в дни военного переворота. Огнеметы выжигали королевских стрелков из горящих правительственных зданий, пахло гарью и смрадом. У черных рвов, вырытых за Южными воротами города, трещали выстрелы. Доктор Сайх прав: смерть не делает выбора. Доктор Сайх прав: выбор делает жизнь. Доктор Сайх прав: тишина и покой даруются победителю.
Вступая в полумрак Правого крыла Биологического Центра Сауми генерал Тханг усмехнулся. Он, генерал Тханг, наставник и учитель другого, он знает цену тишины и покоя. Он знает, как добываются в этом мире тишина и покой.
Он отчетливо помнил моросящий призрачный дождь почти десятилетней давности. Это было здесь, в Хиттоне. Укрывшись под традиционной серой накидкой, сотрудник Особого отдела королевской армии Тханг, он уже тогда был генералом, легко смешался с толпой. Активный сторонник Нового пути, обоснованного доктором Сайхом, генерал Тханг профессионально не любил людных мест, но то историческое свидание с доктором Уламом он назначил может быть в самом людном месте Хиттона – в королевском саду.
Он увлек доктора Улама к птичьим вольерам, но пестрые петухи не радовали доктора Улама: его лаборатория израсходовала запас живого опытного материала… Он показал доктору Уламу кобр, но красивые змеи нисколько не тронули доктора Улама: его лаборатория потеряла еще одного ценного сотрудника, призванного в армию…
Генерал Тханг усмехнулся.
Еще месяц, ну, два… Королевский режим рухнет, доктор Улам получит возможность взяться за свою работу по-настоящему. Эта работа, заметил он, весьма интересует доктора Сайха. Посмотрите, доктор Улам, этого гризли привезли из Канады. Он очень сердит.
Генерал Тханг был терпелив.
Через месяц, другой, пояснил он, власть в стране перейдет в руки сторонников Нового пути, сторонников доктора Сайха. Через месяц, другой; доктор Улам получит в свое личное распоряжение все медицинские и биологические центры Сауми, он может объединить их в один единый центр. Вы получите любую помощь, любых помощников. Вы сможете работать на самом благодарном живом материале – на людях. В вашей работе заинтересована вся страна. За вашей работой внимательно наблюдает сам доктор Сайх. Он, как никто, понимает: мальчик растет.
Доктор Улам молчал. Он разглядывал гризли.
Хищник был огромен. Он вызвал панику среди остановившихся рядом с клеткой монахов. Запустив лапу между прутьев решетки, гризли дотянулся до висячего замка. Всего один удар и зверь на свободе! Но гризли не сделал последнего шага, он не догадался ударить по замку.
“Он напоминает мне вас… – Генерал поднял на доктора Улама проницательные, вовсе не злые глаза. – Сделать всего один ход, один несложный ход… Решиться… – Казалось, генерал и впряв имеет в виду гризли. Он укоризненно пробормотал: – Какие удивительные прозрения… Какая удивительная нерешительность…”
Доктор Улам оценил сказанное генералом.
На восточных окраинах Хиттона добивали последних королевских стрелков, в центре города ревели броневики, особый офицерский корпус, возглавляемый Тавелем Уламом, взял штурмом казармы, Хиттон тонул в чаду, в дыме пожаров. Ни Улама, ни Тханга это не трогало – они занимались Биологическим Центром.
Генерал Тханг знал цену тишины и покоя.
Сауми отказалась от закупок медицинских препаратов, биологически активных веществ? В Сауми не найти химической посуды высокого качества?.. Поставьте на вид Су Вину. Цан Су Вин не сможет оправдать доверие революции, если завтра же не достанет необходимые препараты.
Биологический Центр лишен постоянного источника энергии? Доктору Уламу не хватает квалифицированных помощников?.. Обратитесь в Ставку, воспользуйтесь золотым запасом страны. Пригласите инострнных специалистов, – через месяц Биологический Центр должен иметь свою автономную теплоэлектростанцию.
Доктор Улам нуждается в живом материале? Доктор Улам удручен результатами последних опытов?.. Передайте в его руки все оставшиеся зоопарки… Ах, живой материал – это люди!.. Проблемы нет. Посылайте в Биологический Центр хито, из тех, кто никогда не жаловался на здоровье.
Ночные стычки с хито ужесточаются? Приграничные страны требуют от Сауми определенных гарантий? ООН встревожена слухами о нарушениях прав человека в Сауми? Есть возможность ознакомиться с некими современными видами оружия?.. Выселяйте хито из городов, города должны быть пустыми. Гарантируйте безопасность, опровергайте слухи, проявляйте интерес.
Новый путь.
Сауми твердо встала на Новый путь, рассчитанный доктором Сайхом.
Кое-кто еще думал, что закрытие границ – мера вынужденная и временная, кое-кто еще считал, что Сауми впрямь имеет возможность обзавестись неким весьма современным оружием, кое-кто и впрямь еще полагал, что у Сауми могут быть внешние друзья, – генерал Тханг так не считал.
Он знал, считающие так – ошибаются.
Ведь мальчик растет…
Доктор Сайх учит: полагаться следует только на свои силы. Доктор Сайх учит: победитель не нуждается в друзьях. Доктор Сайх учит: нельзя верить историкам. Слишком дорогой ценой заплатило человечество за красивые заблуждения, кочующие из одного учебника в другой, за презрительное пренебрежение к людям, которые, подобно доктору Уламу, бескорыстно и упорно, ни на что не обращая внимания, резали хвосты мышам, пиликали в перерыве на скрипке, тщательно подсчитывали число горошин в стручке, десятками лет подряд возились с самым болтливым биологическим объектом – мухами дрозофилами.
Пожары? Хито? Пустая страна?
Не имеет значения.
Трупы на улицах? Мертвые, запруженные телами реки?
Не имеет значения.
Генерал Тханг знал главное: мальчик растет…
В зал Правого крыла генерал Тханг вошел первым. Он чувствовал глубокое удовлетворение, сумрак уже не смущал его. Не без торжества он перевел взгляд на чужих журналистов. Они сомневаются? Они не верят тому, что нулевой час уже пробил?
Напрасно.
Доктор Сайх учит: побеждает не меч. Доктор Сайх учит: побеждает не бомба, не космическое оружие. Доктор Сайх учит: побеждает чистый разум, побеждает сердечная доброта, побеждают дети.
Он усмехнулся. К последнему тезису доктор Сайх пришел не сразу.
А он сам? Он, генерал Тханг? Разве он не знал тяжелых сомнений?
Кай Улам, шествующий сквозь буйствующую толпу, склоняет буйствующих к смирению…
Но надо было столкнуть Кая с буйствующей толпой! Надо было натравить на него самых враждебно настроенных хито, надо было поднять все человеческие отбросы, провести Кая по той грани, что разделяет жизнь и смерть.
“Теперь все знают: Кай – настоящий парень!..”
Но надо было вовремя обработать машину итальянца Маруччи, надо было правильно настроить Тавеля на многолетнюю изнуряющую борьбу.
Игры, игры… Сотни опасных и сложных игр… Игры, победителем в которых мог стать только другой…
Остров Ниску. Эти чужие белые офицеры, их вежливость, их тайная насмешка… Сауми ищет надежных друзей… О, да, они понимают… Сауми желает дружить с великим соседом… О, да, они понимают… Сауми желает убедиться в эффективности оружия, могущего затмевать Солнце… О, да, это верный выбор…
В своем ослеплении, в своем ложном чувстве превосходства вежливые белые офицеры забывали, что их эффективное устройство умеет лишь убивать.
Впрочем, генерал Тханг не скупился на похвалу, не скупился на обещания. Он торговался, он просил, он требовал, он шел на уступки. Он давал понять, что Сауми заинтересована в вечной дружбе, в мощном оружии. Одновременно он высылал Тавелю Уламу длинные списки тех лиц, что должны были быть немедленно уничтожены, поскольку в свое время имели какое-то отношение к физике или химии. Он слишком хорошо понимал, если Сауми и получит современное оружие, контроль над ним осуществлять будет не Ставка…
Главное, выиграть время. Ведь мальчик растет.
Белые офицеры снисходили до многого. Они готовы были продемонстрировать свое устройство. Остров Ниску – очень удобное место, жителей с острова легко эвакуировать. Они даже предоставят соответствующие суда.
Генерал Тханг вежливо кивал. Он верит в узы традиционной тысячелетней дружбы.
Он знал, мальчик растет…
Остров Ниску.
По светлому, очень мелкому, тысячу раз перевеянному ветром песку к бункеру контрольного пункта привели старика в грязном чхоле, небрежно опоясывающем его худые бедра. Жителей Ниску давно эвакуировали, но время от времени, не выдержав тоски по родным местам, островитяне на свой страх и риск, как этот худой старик, выходили на лодках в море.
– Я один. Я пришел один. – На все вопросы старик отвечал одинаково. Для пущей убедительности он хитро, так ему казалось, подмигивал генералу, даже показывал грязный скрюченный палец с черным полукружием разбитого ногтя.
– На берегу два челна, – терпеливо возражал генерал Тханг. Белые офицеры окружили их плотным полукольцом, удивленно и вежливо прислушиваясь. – Ты не мог привести сразу два челна. Они даже не связаны веревкой.
– Я пришел один, – хитро подмигивал старик и показывал грязный скрюченный палец.
– Ты немолод, – настаивал генерал Тханг. – В твоем возрасте нелегко пересечь пролив. Тем более, на двух челнах.
Старик хитро пожимал плечами:
– Я умею.
Тавель и офицеры связи нетерпеливо переминались за спиной генерала. Тавель прилетел на Ниску только вчера, неестественная вежливость офицеров удивляла и настораживала его. Старик это чувствовал. Отвечая на вопросы генерала, он испуганно скашивал глаза в сторону страшного человека в черном мундире. Сам вид этого черного мундира с клетчатой /коричневое с белым/ повязкой на рукаве нехорошо томил и сбивал с толку старика, как с некоторых пор томил и сбивал его с толку вид рыбы, выловленной в лагуне Ниску. Камбала, покрытая багровыми бесформенными нарывами, угри, раздутые внутренними опухолями, макрель с незаживающими гноящимися ранами на брюхе и под верхними плавниками.
Мир не прост. Похоже, старик начал об этом догадываться.
– Почему мы теряем время? – не выдержал Тавель. – Что нам этот старик? Он говорит, что пришел один. Хотя бы из вежливости надо поверить старому человеку.
– Надо поверить, – хитро подмигнул старик. Он панически боялся Тавеля.
– Кай видел челны, – негромко пояснил полковник Тхат. – Кай интересовался людьми, прибывшими на челнах.
Белые офицеры переглянулись.
– Покормите рыбака, – кивнул генерал Тханг.
Старику принесли термос.
Грязный чхоль почти не прикрывал грязные бедра старика, усеянные неприятной мелкой сыпью. Старик с опаской взглянул на чашку с бульоном. Он привык к похлебке, к мутной, густой, горячей похлебке рыбака, полной костей и корешков. Бесцветная жидкость его отпугивала. Бульон был так прозрачен, что чашка казалась ему пустой.
Решившись, старик опорожнил чашку.
– На берегу два челна, – терпеливо повторил генерал Тханг. – Оба вырублены из плотного дерева карибу, это тяжелые челны. Ты пришел на остров с сыном, а может с соседом. Это неважно. Главное, он вел второй челн и всегда мог помочь тебе. А теперь твоему сыну или соседу угрожает большая опасность, ты должен помочь ему.
Старик хитро, но испуганно подмигнул и упрямо выставил перед собой палец.
– Отдайте старика Тхату, – нетерпеливо посоветовал Тавель Улам. – Тхат слегка обжарит пятки старому лгуну.
– Жители Ниску – огнепоклонники, – сухо заметил генерал. Он не хотел, чтобы слова Тавеля услышал и понял Кай, только что вернувшийся с обхода контрольных точек.
– Разве огнепоклонники не чувствуют боли? – удивился Тавель.
– Огонь для них – очищение, – еще суше заметил генерал. – Огонь их преображает.
– Огонь нас преображает, – обеспокоенно подтвердил старик. И на всякий случай подмигнул Тавелю, и показал ему грязный крючковатый палец.
Генерал Тханг вежливо улыбнулся. Он понимал нетерпение Тавеля, но помнить следовало о Кае.
– Время идет, – напомнил один из белых офицеров.
Генерал Тханг вежливо кивнул. Не поворачивая головы, он спросил Кая:
– Как ты поступишь?
Кай не ответил. Легкий, смеясь, он наклонился к старику:
– Твой сын или друг, он пошел к пещерам?
Лицо старика разгладилось. Он забыл об испуге. Он доброжелательно, почти с детским любопытством смотрел на Кая. С ним он не хотел спорить:
– Наверное.
Кай обернулся к генералу. Белые офицеры зачарованно следили за происходящим.
– Я разыщу рыбака.
– Что ж… – генерал Тханг взглянул на часы. – Времени у нас немного, но оно еще есть. Если найдешь рыбака, уводи его на восточное побережье. Там много узких поперечных ущелий. Вы укроетесь там от ударной и тепловой волны.
– Я так и сделаю, – сказал Кай и подмигнул старику.
– Если ветер подует с моря, а он обязательно подует, я открою бункер через десять часов. Тогда ты можешь вернуться. Но не раньше, Кай. Ни минутой раньше.
– Десять часов… – Кай покачал головой. – Я свяжусь с вами.
– Тогда иди, – сказал Тханг без улыбки. Он не хотел затягивать прощанье. Изменить ничего нельзя. Он сам настоял на этом испытании. Выдержит Кай или нет, покажет время. Через десять часов они будут это знать. Генерала ничуть не интересовала судьба рыбака. Не будь рядом Кая, он отдал бы старика Тхату.
“Если Кай выдержит…”
О других вариантах он не хотел думать.
Еще раз прикинув предполагаемую мощность взрыва, генерал Тханг покачал головой. “На месте Кая я прямо сейчас двинулся бы на восточное побережье…”
Генерал волновался.
Серая крыса, явно попавшая на остров в ящиках с оборудованием, с писком вскочила на камень. Она что-то чувствовала, ей было не по себе.
“Чему можно научиться у пчелы? – подумал генерал. – Беспредельному трудолюбию? Но оно в крови истинного саумца… Чему можно научиться у бабочки? Бессмысленному порханию? Оно вредно для дел… Почему люди не учатся у крыс? Почему уроки жизни они берут у других, заведомо более слабых, заведомо более неорганизованных существ? Разве не крыса проникает в любое отверствие? Разве не крыса легко поднимается по вертикальной стене и выживает даже в канализационных трубах? Разве не крыса может продержаться в холодной воде трое, а то и четверо суток?..
Он усмехнулся.
Доктор Сайх учит: побеждает лишь победитель.
Успокоенный, он неторопливо опустился в бункер, и чужой белый офицер с величайшей готовностью включил автоматические замки люков, сквозь которые грозно дышало обесцвеченное жарой Солнце.
Генерал Тханг сел к перископу.
Тревожно мерцали контрольные лампы, тревожно стучал метроном, начавший отсчет.
Старик, забившись в самый темный угол, с ужасом следил за странными людьми. До этого дня он даже не предполагал, что под землю можно опуститься так глубоко. Мы сейчас ниже уровня моря, с отчаянием думал он. Почему же не сочится вода из стен? Мы сейчас так глубоко, что вокруг нас должны колыхаться водоросли и бегать крабы…
В отчаянии он закрыл глаза.
Затемнив оптику, генерал Тханг развернул перископ. Он видел каменный гребень, прикрывающий бункер от прямого удара, он видел красную ракету, очень бледную при солнечном свете.
“Кай найдет рыбака…”
Но когда оптика вдруг ослепла, когда над Ниску испарились тени и звуки, когда мелко, страшно, непрерывно задрожал скальный массив, генерал непроизвольно втянул голову в плечи.
“Кай найдет рыбака…”
Оптика, наконец, прозрела.
Черно-багровый шар медленно разрастался над оплавленными базальтами. В нем ревела буря. Он был окружен голубым кольцом. Низкий тяжелый рев расталкивал земные пласты, разрывал барабанные перепонки. Генерал с отчаянием думал: “Мы никогда не сможем приручить этого джинна. Он не выбирает жертву, он убивает всех. Чтобы его приручить, необходимы специалисты. Чтобы иметь специалистов, необходимо обучить их за рубежом. А это означает, Сауми никогда не избавится от хито…”
Он сжал зубы.
Доктор Сайх учит: хито – это враги. Доктор Сайх учит: хито – это исконные враги. Доктор Сайх учит: хито предали революцию… “Но этого джинна нам не приручить… Скинув одно ярмо, мы наденем на шею другое…”
Тревожно стучал метроном. Тавель Улам негромко переговаривался с Тхатом и белыми офицерами. Старик, закрыв глаза, мелко, как больная собака, дрожал в углу.
Пять часов…
Семь…
Они пообедали.
Девять часов…
– Ветер? – спросил генерал.
– С моря.
– Тхат! Готовьте костюм высшей защиты!
Полковник Тхат вытянулся, но голову полковник Тхат повернул к Тавелю. Он был офицером Тавеля, он был дисциплинированным офицером. На плоском лице полковника Тхата читалось отчаяние.
– Разве уже время? – негромко спросил Тавель. – Кай говорил о десяти часах.
– Тхат! Готовьте костюм высшей защиты!
Бункер затопило тревожное молчание. Белые офицеры недоуменно переглядывались. Чего хочет генерал? Искать Кая? Но Кай, несомненно, погиб, если даже и добрался до ущелий восточного побережья. Сами белые офицеры даже не помышляли о том, чтобы подняться наверх.
– Вы еще здесь?
Полковник Тхат стремительно бросился на второй уровень. Тяжелые башмаки грохотали по металлическим ступеням.
– Тхат – испытанный офицер, – шепнул генералу Тавель. – Он верный и испытанный офицер.
– Да, – кивнул генерал Тханг, – мы должны ценить таких офицеров.
Бункер вздрогнул. С потолка шумно обрушились струйки песка, капли конденсированной влаги.
– Что это?
Грохоча башмаками, с площадки второго уровня скатился полковник Тхат. Он до пояса был затянут в нелепый, в грубый костюм высшей защиты. В раскосых глазах полковника Тхата застыли ужас и восхищение.
– Это Кай, генерал! Он вернулся! Он взорвал гранату. Он заклинил люк бункера, чтобы мы не могли выйти раньше времени!
“Вот и все…” – подумал генерал Тханг.
Он не чувствовал торжества. Просто белые офицеры и их чудовищное нечеловеческое устройство сразу потеряли для него всякий смысл.
– Кай убит? – не понял кто-то из белых офицеров. – Этот Кай, он подорвался?
Генерал Тханг непонимающе воззрился на спрашивающего:
– А-а-а, Кай… Нет, он просто вернулся… Уровень радиации наверху, видимо, превышает норму… Он решил нас предупредить… Позже, когда уровень радиации упадет, он поможет нам выйти из бункера.
– Он жив?! Он там, наверху, и он жив?!
Генерал не ответил. Он прижал лицо к перископу. Ему показалось, что он видит невдалеке распухший трупик убитой крысы. Но это, конечно, показалось. Крысу сожгло, ее пепел развеяло по всему острову. Зато генерал ясно увидел Кая Улама. Кай Улам, другой человек, стоял на оплавленном каменном гребне. Как заправский морской сигнальщик, он размахивал руками.
– Читайте! – приказал генерал.
Сердце генерала Тханга было полно ликования. Он ни разу не посмотрел в сторону чужих белых офицеров, явно смущенных его сдержанностью. Эффектно ли выглядел взрыв? Без сомнения. Рыбак, конечно, погиб? И это без сомнения.
Чужие белые офицеры переглядывались. Они не понимали, где мог укрыться от взрыва Кай. Ни одно живое существо не может выдержать того, что сейчас творится на острове Ниску.
Но так думали чужие белые офицеры. Генерал Тханг так не думал.
