Текст книги "Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны"

Автор книги: Александр Помогайбо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)

Разделение на легкие, средние и тяжелые танки появилось во Франции. Свои относительно быстроходные, но хорошо вооруженные танки «Сен-Шамон» и «Шнейдер» французы назвали средними, а маленький легковооруженный «Рено» FT17 – легким. Уже после войны появился французский тяжелый танк 2С, который весил аж 69 тонн. Столь большой вес объяснялся тем, что его лобовая броня составляла 45 мм, бортовая – 22 мм, на башне – 37 мм. Танк проектировался с таким расчетом, чтобы быть неуязвимым от снарядов немецких 77-мм пушек. Вооружение самого танка состояло из 75-мм пушки и четырех пулеметов. На один танк было установлено 155-мм орудие, из-за чего его масса возросла до 81 тонны. 6 танков 2С сохранилось до начала Второй мировой войны. При перевозке к месту боев они погибли под бомбами.

Французский танк «Шнайдер»

После Первой мировой англичане и французы справедливо рассудили, что совершенствование противотанковых средств требует от танка быть небольшим и маневренным. И новые танки они начали проектировать именно такими. «Индепендент» англичане в серию не пустили, французы же до 1923 года сделали всего 10 танков 2С, после чего выпуск их заморозили.

В начале 30-х в СССР совершили ошибку: создали танк по типу британского «Индепендента». Впрочем, задачи этого танка были ограниченными: он задумывался как боевая машина усиления общевойсковых и танковых соединений при прорыве особо сильно укрепленных полос. К счастью, машин было выпущено немного. Для того чтобы вести огонь, танку требовалось останавливаться. Выяснилось, что механик-водитель не может слушать приказы стрелков всех пяти башен. Для огня из всех орудий требовалось останавливаться надолго, а это превращало танк в доступную цель. Идея многобашенного танка оказалась порочной.

Но негодный для боя танк имел большую массу – 50 тонн, – и это дает теперь Суворову-Резуну возможность пугать сталинской мощью голубоглазую старушку Европу.

Вспомним, как он рисует состояние немецкого танкостроения:

«Приказ о начале работ над проектом первого германского тяжелого танка был отдан 26 мая 1941 года. Проект назывался VK4501: 45 тонн, образец первый. К 22 июня немецкие конструкторы успели набросать первые эскизы. До экспериментальных образцов в металле было еще далеко, но попытка хотя бы на бумаге нарисовать тяжелый танк была предпринята».

Последнее предложение написано в радостном ключе.

Пусть до экспериментальных образцов еще далеко, но попытка увидеть детище уже предпринята! Пусть на бумаге, в виде рисуночка, схемочки, наброска, эскизика, но задумка уже была.

Да, всего лишь задумка. Это Сталин уже готовил нападение, уже делал тяжелые танки…

А как все было на самом деле?

Снова Обратимся к книге «Танки – вперед!» создателя немецких танковых войск Г. Гудериана, а именно – к первой главе, «История немецких бронетанковых войск». Гудериан пишет: «Началось запланированное еще в 1940 году производство тяжелых танков «Тигр», а также обладавших хорошей маневренностью средних танков «Пантера».

Вот тебе и на!

Тяжелые танки планировалось изготовлять еще в 1940 году!

А Суворов-Резун утверждает, что к 22 июня 1941 года немецкие конструкторы успели набросать лишь первые эскизики. « … Попытка хотя бы на бумаге нарисовать тяжелый танк была предпринята».

Гм…

Ну что ж, обращаемся к источникам. Они говорят следующее.

Задание на «танк прорыва» руководство вермахта выдало еще в 1937 году. Но поскольку танки Т-III и T-IV военных вполне удовлетворяли, с «танком прорыва» не спешили. Техническое задание на тяжелый танк часто менялось. Тем не менее опытные образцы стали появляться с 1938 года. В 1938 году «Хеншель» выпустил уже две машины: DW1 и DW2 – прямые предшественники «Тигров».

Позднее заказчик выдал задание на танк, имеющий кодовое название «VK3001». В марте 1941 года на «Хеншеле» были готовы две машины VK3001. Тяжелый танк, имевший то же кодовое обозначение, был выпущен и конструктором Ф. Порше зимой 1940/41 года.

Фирма «Хеншель» в мае 1941 года занялась еще одним экспериментальным образцом – VK3601, с пушкой, снаряд которой мог бы пробивать броню толщиной 100 мм с расстояния 1500 м. Толщина брони этого танка составила тоже 100 мм. Машина имела массу 40 тонн и развивала скорость 40 км/ч.

Но советские танки Т-34 и KB заставили немцев изменить планы. В июле 1941 года министерство вооружений и боеприпасов выдало и фирме «Хеншель» и конструкторскому бюро Ф. Порше заказ на VK4501. Танк фирмы «Хеншель» и стал тем «Тигром», который выпускался массово. Что касается танка Порше, то он выпускался малой серией.

Почему же немцы не выпускали тяжелые танки раньше, до 1942 года? Ведь у них были прекрасные проекты.

Гитлер надеялся на блицкриг. Когда блицкриг не удался – пришлось запускать в серию тяжелые танки.

Но у Суворова-Резуна до войны немецких тяжелых танков вообще нет. Есть только советские.

«Широкие гусеницы KB позволят воевать на любой местности, в любых погодных условиях. Широкие гусеницы KB в буквальном смысле победили природу. Представьте ситуацию 1941 года: в грязи и снегу немецкие танки вязнут, экипажи (и будущие историки) клянут бездорожье и плохую погоду, a KB прет через грязь и снег, заходит во фланг и тыл, выбирает цели, сокрушает их и стремительно идет дальше. И если Гитлер войну проиграл, то не грязь и мороз тому виной, а германские конструкторы, которые рассчитывали на легкие победы, которые создавали танки для опереточной войны, для тепличных условий, для действий только во время курортного сезона, и то только там, где есть хорошие дороги».

Читать это приятно.

Такие классные были танки!

Только все же непонятно: почему Красная Армия в 1941 году так далеко отступила?..

Чтобы ответить на этот вопрос, опять обращаемся к источникам, на сей раз к книге «На острие главного удара» Катукова, чья танковая бригада остановила Гудериана под Москвой. Катуков говорил о танках KB Сталину следующее:

«KB, товарищ Сталин, очень тяжелы, неповоротливы, а значит, и неманевренны. Препятствия они преодолевают с трудом. А вот тридцатьчетверке все нипочем. К тому же KB ломают мосты и вообще приносят много лишних хлопот. А на вооружении у KB такая же семидесятишести миллиметровая пушка, как и на тридцатьчетверке. Так, спрашивается, какие боевые преимущества дает нам тяжелый танк? Вот если бы у KB пушка была посильнее, калибром побольше, тогда другое дело. Можно было бы мириться и с его тяжестью, и с другими недостатками» (С. 191).

Другими словами, танк KB тяжелый, и это создает трудности. Преимуществ же эта тяжесть не дает, поскольку у Т-34 достаточно эффективная броня, а пушки у Т-34 и KB одинаковы.

Таким образом, тяжелый танк KB в 1941-м был попросту не нужен. Конечно, иметь его было полезно – на случай появления тяжелых танков у немцев, – но вооружить его следовало мощной пушкой. Сталин намеревался поставить на КВ-1 107-мм пушку – этому помешала война.

В наши дни о танке КВ-1 пишут следующее:

«Как это ни парадоксально звучит, но в 1941 году этот танк был не нужен… Явных боевых преимуществ перед средним танком Т-34, за исключением более толстой брони, он не имел. Вооружение было таким же, а маневренность хуже, чем у тридцатьчетверки. Танкисты не очень любили эту машину: КБ мог вдрызг разбить любую дорогу – колесная техника за ним идти уже не могла, его не выдерживали мосты, за исключением капитальных каменных. Но самым главным недостатком были крайне ненадежные в работе главный фрикцион, коробка передач, бортовые фрикционы и малоэффективный воздухоочиститель. Словом, трансмиссия танка оставляла желать лучшего, и выход ее из строя был массовым явлением.

Как уже упоминалось, часть недостатков трансмиссии была устранена на KB-1a Однако на этой модификации в погоне за маневренностью уменьшили толщину брони – и по своим боевым свойствам тяжелый KB еще более приблизился к средним танкам.

Таким образом, единственным оправданием выпуска KB в 1941–1942 годах параллельно с Т-34 могла бы быть только более мощная пушка – например, 85-мм. Но этого сделано не было по той причине, что в тот период со всеми бронецелями противника вполне справлялась пушка калибра 76 мм.

Танк аналогичного KB класса – «Тигр» – появился у немцев только в конце 1942 года. И тут судьба сыграла с KB еще одну злую шутку: он моментально устарел. Наш танк был просто бессилен против «Тигра» с его «длинной рукой» – 88-мм пушкой с длиной ствола в 56 калибров. «Тигр» мог поражать KB на дистанциях, запредельных для последнего. Это не замедлило сказаться в бою. Так, например, 12 февраля 1943 года во время одного из боев по прорыву блокады Ленинграда три «Тигра» 1-й роты 502-го тяжелого танкового батальона уничтожили 10 KB, и без потерь.

Несколько смягчить ситуацию позволило появление КВ-85. Но эти машины были освоены с запозданием, выпущено их было немного, и внести существенный вклад в борьбу с немецкими тяжелыми танками они не могли» (См.: Моделист-конструктор. 1995. № 5).

Читаем Суворова-Резуна далее. Он все просвещает народы историей мирового танкостроения:

«Соперники KB – тяжелые танки СМК (55 тонн) и Т-100 (58 тонн) тоже выдержали государственные испытания и, если бы выбор пал на любой из них, могли быть пущены в серию… Помимо этих танков были созданы и представлены на государственные испытания КВ-3 и КВ-220, шли работы по созданию КВ-4 весом в 90 тощ и КВ-5– 100 тонн (по некоторым сведениям КВ-5– 150 тонн)».

Теперь попытаемся разобраться с этими резуновскими танками. Прежде всего, в глаза бросается название танка КВ-220.Название странное. Был КВ-1, затем КВ-2, далее – КВ-3, КВ-4, КВ-5, и вдруг – скачок: цифра изменилась до 220! Не ездил ли этот танк на сети в 220 вольт?..

Как и всегда, обращаемся за объяснением столь странного названия к отечественной литературе.

«Планом опытных работ на 1940 год предусматривалось создание новых образцов танка КВ. Так, к 1 ноября предполагалось изготовить два KB с броней 90 мм, один – с пушкой Ф-32, другой – с 85-мм пушкой. К 1 декабря должны были быть готовы еще два KB с броней 100 мм и с аналогичным вооружением. Эти танки были построены и получили обозначение КВ-3 (объекты 220, 221, 222)» (Моделист-конструктор. 1995. № 5).

Теперь ясно, откуда появилась цифра 220.Суворов-Резун взял по наивности цифру «объекта 220», присоединил к ней KBи получил название КВ-220.На самом же деле его фантастический КВ-220 – это КВ-3.

Читаем дальше:

«KB – первый в мире танк с действительно противоснарядным бронированием: лобовая броня – 100 мм с возможностью дальнейшего усиления».

Читатель тут же ужасается: страшно тяжелые танки, страшно большая броня – конечно же, Сталин готовился завоевать Европу!

Однако на самом деле броня первых танков KB составляла 75 мм – тогда как английский танк Мк II «Матильда», что появился в том же 1939 году, имела 78 мм лобовой брони. Во Франции опытный танк В-1тер с броней 75 мм появился в 1937 году, а в июне 1940 была выпущена первая их серийная партия.

Так что броня у английских и французских танков в 1939 году была так же крепка, как и у русских.

Позднее, уже во время войны, на КВ-1 были установлены 25-мм экраны. Но еще в середине 1940-го в Англии был создан тяжелый танк «Черчилль» с лобовой броней 101 мм. В 1943 году его лобовая броня составила 152 мм.

В. Н. Шунков в справочнике «Танки Второй мировой войны» (С. 170) пишет: «Мощная броня надежно защищала от ударов снарядов почти всех применявшихся до 1941 г. танковых и противотанковых пушек противника».

Это – не про «Черчилля», а про «Матильду» с ее 78-мм лобовой броней. Про «Черчилля» нечего и говорить: он был не поражаем. Танки Т-34—85 с 1943-го года получили пушки ЗИС-С-53, которые подкалиберными снарядами с 500 метров могли пробивать броню в 138 мм. Для «Тигров» и «Пантер» это было достаточно, для «Черчилля» 1943 года выпуска – нет.

И что же, Резун не упомянул про такой чудовищный танк, как «Черчилль»?

Обойти этот танк Резун никак не мог. И потому он включил его в свою книгу

Вот комментарий его к этой фотографии:

«Сталин и Черчилль. Британия завершила войну с тяжелым танком «Черчилль», Советский Союз – с ИС-3. «Черчилль» – слабая броня, нерациональная компоновка, малый запас хода, слабый огнеопасный двигатель на высококачественном авиационном бензине, плохой обзор. Советские легкие танки в начале войны имели более мощное вооружение, чем британские тяжелые танки в конце войны. Чтобы сравнить уровень танкостроения, достаточно сравнить форму корпуса и калибр орудий».

Сравниваем. Пушчонка действительно выглядит жалкой по сравнению с массой танка. Впереди на лобовой броне – вообще какое-то непонятное отверстие. Паршивый танк. Наши лучше!..

Но все же что-то здесь не то. Огромный танк, жуткая броня – и жалкая пушчонка. Смотрим в справочник…

Так и есть: нас хотели надуть. Отверстие впереди – для гаубицы в 76, 2 мм. Пушка в башне – лишь вспомогательное орудие.

Но как тонко сработал Суворов-Резун! Он пишет: «Сравните» – и мы, глядя своими глазами на фотографию, сами же и делаем неверные выводы. Это – высший класс! Одно дело – обманывать на словах, другое – когда сам видишь то, чего нет!..

Теперь, когда мы знаем про гаубицу, – оценим по достоинству высказывание Суворова-Резуна: «Советские легкие танки в начале войны имели более мощное вооружение, чем британские тяжелые танки в конце войны».

«Черчилль» в конце войны имел в башне 95-мм гаубицу. Теперь посмотрим на вооружение советских легких танков в начале войны:

Т-18М – 45-мм пушка;

Т-35А – пулемет;

Т-38 – пулемет;

Т-26 с двумя башнями – два пулемета или пулемет и 37-мм пушка;

Т-26 с одной башней – 45-мм пушка;

Т-26А – 76, 2-мм пушка;

БТ-2—37-мм пушка;

БТ-5—45-мм пушка;

БТ-7—45-мм пушка;

БТ-7А – 76, 2 мм пушка;

Т-40 – два пулемета;

Т-50—45-мм пушка.

Приведем вооружение советских легких танков периода войны:

Т-60—20-мм пушка;

Т-70—45-мм пушка;

Т-80—45-мм пушка.

Читатель теперь сам видит, как советские легкие танки превосходили ихний «Черчилль» в вооружении. Пусть не по калибру, но морально, в силу того, что они были наши, советские.

Но подивимся еще мастерству передергиваний Суворова-Резуна. Вот он пишет: «Британия завершила войну с тяжелым танком «Черчилль», Советский Союз – с ИС-3».

Это святая правда. Но, прочитав это, рядовой читатель решит, что Британия всю войну тянулась за Советским Союзом и только в конце ее выдала что-то несуразное, никак не сопоставимое с русскими танками.

Но опять же читатель сам делает такой вывод. Чтобы подвести его к такому выводу, Суворов-Резун пишет про конец войны, не упоминая такой мелочи, что «Черчилль» появился в 1940-м и был для своего времени уникальным. Настолько уникальным, что и Советский Союз завершил войну с «Черчиллем». Эти танки поставлялись в СССР.

В 1942–1943 годы в СССР был поставлен 301 «Черчилль»; в музее в Кубинке по сей день сохранился один экземпляр. В британской армии «Черчилли» оставались на вооружении до 1952 года!

А Суворов-Резун утверждает:

«Таким образом, Германия и СССР разделили два первых места в тяжелом танкостроении».

Все логично. Танк «Черчилль» вне конкуренции. У него «Гран-при», ну а у СССР и Германии первое и второе места.

Суворов-Резун:

«А на третьем месте никого не было: во всех остальных странах мира в тот момент генералам и конструкторам не приходило в голову тяжелый танк даже нарисовать на бумаге».

Совсем не приходило это в голову во Франции – просто у них в 1937 году появился опытный В-1тер с броней в 75 мм.

«И вот ситуация: в Германии тяжелый танк – только на бумаге, в остальных странах нет и того. Советский Союз – единственное государство в мире, которое в 1941 году имеет тяжелые танки и в стадии экспериментальных образцов, и в серийном производстве. Красная Армия – единственная страна мира, которая имеет тяжелые танки на вооружении. В этой области у Советского Союза – не просто первенства, но безраздельное господство: все остальные государства мира в лучшем случае имеют смелые замыслы и красивые рисунки».

Все это мы уже проверили.

«А теперь представим себя на месте некоего советского военного историка-коммуниста где-нибудь в конце пятидесятых».

Да, в самом деле, давайте представим себя на месте советского военного историка в конце пятидесятых. А точнее – военного историка 23 октября 1958 года в пять часов утра.

«Ситуация: в Центральном Комитете требуют выдумать доказательство неготовности Советского Союза в войне, требуют любым обманом, любыми подтасовками доказать, что мы дураки, а немцы – умные».

В самом деле, что могут из ЦК потребовать? Только доказательств, что мы – дураки. Больше ничего из ЦК в принципе никогда и не требовали.

«В частности, коммунисты приказали доказать, что существующий только на бумаге, только в первых набросках германский тяжелый танк – это нечто несравнимое с реально существующим, проверенным в боях, серийно выпускаемым КВ. Коммунисты приказали так писать историю,

чтобы решительное превосходство (точнее – полное советское господство) в области тяжелого танкостроения скрыть. Так надо было вопрос замутить, чтобы не бросалась в глаза советская готовность к войне. Надо было такие трюки выдумать, чтобы тяжелых танков в статистике вовсе не оказалось».

Ну и какие трюки были выдуманы?

«Первый трюк: танк Т-35 объявили устаревшим и решили в статистике не упоминать. И не упоминают.

А чтобы и нам не пришло в голову Т-35 в статистику включить, сведения об их количестве в Советском Союзе никогда не публиковались».

Скрывали число танков Т-35 от народа. Нигде не публиковали. И недаром. Было выпущено этих танков целых 60.

Лавина.

Можно завоевать ими всю Европу без всяких проблем.

Эх, не случайно скрывали большевики число этих танков. Даже сам Суворов-Резун в своей разоблачительной книге таит эту цифру. Понять его можно: ведь дрожь берет, язык немеет…

А он все продолжает запугивать:

«А между тем ВО ВСЕМ ОСТАЛЬНОМ МИРЕ НИЧЕГО РАВНОГО ТАНКУ Т-35 В ТОТМОМЕНТНЕ БЫЛО».

Заглавными буквами за горло берет и чтобы в память прочнее впечатать.

«Сравним. Самый мощный германский танковый двигатель на момент начала войны это HL120TRM – 265 л. с. Это великолепный и очень мощный по тем временам танковый двигатель. А у нас на «устаревшем» Т-35– 500 л. с».

Как полезно бывает порой почитать желтую литературу! Можно узнать, что у немцев был двигатель HL120TRM. Всегда считалось, что такого двигателя – HL120TRM – у немцев не было. Был «Майбах», тип двигателя HL120TRM. Всегда пишут полное название, а не тип. Часть самолетов ЛаГТ-3, к примеру, имел тип 35. Но кто, где, когда писал: «Из облаков вылетел самолет 35»?

Но мотор в 500 л. с. действительно мощный. Может, Сталин все-таки готовился к нападению и приказал разработать ужасно мощный мотор?

Ищем ответ на этот вопрос в литературе про танки. «Общим для танков Т-28 и Т-35 было применение мощного авиационного мотора М-17» (Оружие победы. С. 132). Обращаемся к авиационной литературе, чтобы узнать, откуда взялся этот авиационный мотор М-17. «В 20–30 годах ряд двигателей выпускался на наших моторных заводах по иностранным лицензиям:… М-17 – БМВ-6 (Германия)», – пишет АС. Яковлев в книге «Советские самолеты» (С. 246).

Мощный мотор-то, оказывается, немецкий – БМВ-6!

Так это не по приказу Сталина изобрели такие моторы! Русский танк Т-35 ездил на немецком моторе мощностью 500 л. с!

К слову, БМВ-6 для времени Второй мировой – это уже совсем плохонький двигатель. Он был уже не просто устаревшим, а никуда не годным. Новейший БМВ-801 имел мощность 1700 л. с. и ставился на «фоккевульфы» – тогда как БМВ-6 в 500 л. с. стоял на самолетах первой пятилетки Р-5, ТБ-1 и совсем уж «ветхозаветном» И-3, первенце советской истребительной авиации. Время появления этой авиатехники – середина 20-х годов.

Так почему же немцы ставили на танки менее мощные моторы?

Да потому, что им не нужны были гиганты.

Гигант не пройдет по сельским мостам. Гигант не пройдет по мостам через большие реки, не разрушив железнодорожного полотна. По железной дороге перевезти гиганта трудно. Гигант уничтожает дороги. Гигант – великолепная цель. У немцев были неплохие противотанковые ружья – и они понимали, что выпуск гигантов не имеет смысла.

В Первой мировой в гигантах еще был смысл, поскольку противотанковых средств почти не существовало. Во Второй мировой их уже не применяли. Ни в одной армии мира, кроме советской. Тем более «гигантов, которых ни у кого не было». И не выпускали.

И сейчас не выпускают. Где, в какой стране мира есть на вооружении хотя бы один пятибашенный танк, как Т-35? Четырехбашенный? Трехбашенный?

Танк Т-35 был бы хорош для Первой мировой, для Второй мировой он был уже анахронизмом.

Советский танк Т-35

Суворов-Резун с этим не согласен. Для него это прекрасный танк. И он готов спорить со всеми до хрипоты.

«Товарищи из Министерства обороны давно разделили все танки 1941 года на новейшие тяжелые и устаревшие легкие. По этой классификации Т-35 весом в 50 тонн, выпущенный в 1939 году и модернизированный в 1940 году, в 1941 году попадает в разряд легких и устаревших. А румынский танк весом в

6 тонн, выпущенный в 1917 году, числится новейшим и тяжелым».

Опять обратимся К книгам. Скрывали ли правду коммунисты про танк Т-35?

Книга «Оружие победы» (С. 132):

«Тяжелый танк Т-35 имел наибольшую массу из всех танков, производившихся в Советском Союзе в то время. Танк выпускался небольшими партиями, и если масса опытного образца составляла 42 т, то к концу срока выпуска – в 1939 году – она возросла до 55 тонн».

Выходит, что правду скрывает сам Суворов-Резун. В его пассаже танк 1939 года выпуска имеет 50 тонн. На самом деле, согласно «товарищам», в 1939 году этот танк весил 55 тонн. Суворов-Резун, защитник обиженных Министерством обороны танков, по какой-то причине приуменьшает данные этих Т-35. По какой?

Ответ прост: чтобы Т-35 перестал выглядеть бронированной махиной, не способной к боевым действиям. Приблизился бы по весу к КВ-1.

Но, увы, на бумаге танк маневреннее не сделаешь. 55 тонн – это 55 тонн.

Кроме Министерства обороны Суворов-Резун недоволен и газетой «Красная звезда».

«А вот грязи на советские танковые войска «Красная звезда» не жалела никогда. Последний пример: центральный орган Министерства обороны называет танк Т-35 «неповоротливым» (4 ноября 1994 года).

«Красная звезда» использует неотразимый прием. Этим приемом можно опорочить любую машину-гигант… Методом «Красной звезды»… можно оклеветать… облаять любую крупную подводную лодку… охаять любой крупный корабль…»

Слышится что-то до боли знакомое. Так вот выступали в 1937-м обличители «врагов народа» в трудовых коллективах: «Подлые клеветники… вредители… чтобы охаять и опорочить Советский строй… их змеиные укусы… разбить их собачьи головы».

И Солженицына ругали так же: «Подлый клеветник… опорочить… охаять… оболгать».

В общем, лексика Суворова-Резуна нам понятна. Он как раз из того учреждения, где подобную лексику и практиковали.

Но был ли танк Т-35 в самом деле неповоротливым? Сравним его маневренность, например, с тяжелыми танками СМК и Т-100, о которых упоминает сам Суворов-Резун чуть раньше:

«Соперники KB– тяжелые танки СМК (55тонн) и Т-100 (58тонн) тоже выдержали государственные испытания и, если бы выбор пал на любой из них, могли быть пущены в серию».

Наш изыскатель не задается вопросом, почему выбор пал все-таки на KB, а не СМК и Т-100. Я задался этим вопросом – и нашел ответ.

«Первый образец танка KB был изготовлен в сентябре 1939 года и в период военного конфликта на Карельском перешейке был отправлен туда (как и опытные машины СМК, Т-100, СУ-100У и СУ-14-2) для участия в прорыве линии Маннергейма. Благодаря хорошему бронированию и более высокой подвижности по сравнению с другими тяжелыми машинами танк KB выявил свои неоспоримые преимущества» (Оружие победы. С. 142–143).

Таким образом, «более высокая подвижность» дала «неоспоримые преимущества». Это при том, что КБ весил всего на 7, 5 тонны меньше СМК. Но именно на эти же самые 7, 5 тонны он весил меньше, чем танк Т-35 выпуска 1939 года! Действительно, видно, танк Т-35 был неповоротливым. Даже по сравнению с тяжелым танком КВ.

Чувствуя неубедительность своих доводов, Суворов-Резун, рвя на груди рубаху, гневно бросает:

«Ладно, пусть коммунисты называют Т-35 устаревшим. Пусть. Но KB в устаревшие никак не запишешь».

И это звучит как-то знакомо. Где-то я и это читал…

А, вспомнил!

«Пусть отдельные ошибки. Пусть. Но зато как рдеют… как несутся… как взвиваются… эти стяги! Эти флаги!..»

Это – отрывок из книги И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». Глава называется «Потный вал вдохновения».

«Но на прислужников уже взметается:

– Последний вал!

– Девятый час!

– Двенадцатый Ваал!

Пусть клевещут. Пусть скрежещут. Пусть выявляется злобный зубовый враг.

Вершится историческая поступь. Пески прошлого взметаются скоком стали.

Это – «железный конь»!..»

Собственно, никто никогда не говорил, что KB – это устаревший танк. Но Суворов-Резун делает обиженный вид и обеспечивает листаж книги за счет перечисления достоинств КВ. При этом он цитирует советскую литературу, так что уже непонятно, кого он опровергает.

«Генерал армии К.Н. Галицкий описывает бой. одного советского тяжелого KB с тремя германскими танками T-Ш: два выстрела KB – и два германских танка разбиты, а третий германский танк решил уйти, но при переезде через канаву его двигатель заглох. KB его догнал, въехал на него, смял своей тяжестью и раздавил, как орех» (Годы суровых испытаний. М.: Наука, 1973.С. 79).

Все правильно, писал такое генерал Галицкий. И генерал-полковник А. И. Родимцев писал, что «пока германские танки уничтожали один KB, он уничтожил десять германских танков».

Суворов-Резун:

«У других советских генералов мы найдем немало подобных примеров».

Да, все правильно, и у других советских генералов мы найдем немало подобных примеров. Нельзя не отметить писательский подвиг Суворова-Резуна: он защищает правду там, где на нее никто не покушался…

Видя, что на правду никто не покушается, Суворов-Резун решает покуситься на правду сам – чтобы тут же с гневным криком самого себя опровергнуть:

«Так, может, советские генералы, мягко говоря, приукрашивают ситуацию? Нет».

А далее – опровержение себя.

Хотя нет, я о Суворове – Резуне слишком хорошо подумал. Он пишет:

«Германские документы того времени достаточно хорошо известны. Я их повторять не буду».

Вот как. Дешево и сердито. Даже без опровержения.

«Если мы и германским документам не верим, то обратимся к работам современных западных историков и найдем интересные штрихи к портрету KB».

Здесь Суворов-Резун снова усомнился в том, что танк KB устаревший (усомнился сам, поскольку у других сомнений нет), – и тут же принялся снова самого себя опровергать.

«Как известно, германские танковые войска были разделены в начале войны на четыре танковые группы, которые вскоре преобразовались в танковые армии. Так вот: в июне 1941 года в Литве, в районе города Рассеняй, один советский KB в течение суток сдерживал наступление 4-й танковой группы».

Поразительное историческое открытие Суворова-Резуна!

Если вы не верите, что такая чушь может быть написана и напечатана – откройте книгу «Последняя республика» В. Суворова на странице 358.

4-я танковая группа врага шла мимо маленького городка Рассеняй, и один-единственный танк KB не давал ей пройти…

Смотрим на карту Литвы.

Города Рассеняй на ней нет. Есть Расейняй – на боковой дороге, что отходит от основной, ведущей на Шауляй.

Теперь обращаемся к мемуарам Эриха фон Манштейна «Утерянные победы». Манштейн руководил 56-м танковым корпусом, что входил в состав 4-й танковой группы. В составе этой группы был также 41-й танковый корпус, наступавший параллельно Манштейну.

Так вот, 56-й танковый корпус прошел восточней Расейняй, 41-й – з а п а д н е й. Немцы никогда не шли одной колонной. В книге Манштейна есть карта «Танковый рейд 56 танкового корпуса». На карте Манштейн пометил: «Айрогола: 22. 6 вечера».

Это значит, что 22 июня в 6 часов вечера танки Манштейна уже прошли восточнее Расейняй, поскольку «Айрогола» – эта литовская Арёгала.

Майнштейн пишет о своем походе: «В первый день наступления корпус должен был продвинуться на 80 км в глубину, чтобы овладеть мостом через Дубиссу около Айроголы» (МанштейнЭ. фон. Утерянные победы. С.

И Манштейн сделал это.

И никакой танк KB его на день не задержал.

Далее Манштейн повернул на юго-восток, в противоположную от Расейняя сторону, так что таинственный танк KB его задержать тоже не мог. Взяв Кедайняй, 56-й корпус направился строго на восток, еще дальше от Расейняя, и вышел на дорогу, что вела на Даугавпилс. Это произошло 24 июня.

«Вклинившись на 170 километров в глубину вражеской территории, корпус оставил далеко позади себя не только своих соседей, но и вражеские части, располагавшиеся в пограничной области. Только 130 км отделяли нас от желаемой цели – от мостов через Двину! Можем ли мы сохранить такой темп?» (Там же. С. 199).

Мосты через Двину находились уже на территории Латвии. Манштейн справился со своей задачей.

«… 26 июня утром 8 тд подошла к Двинску (Даугавпилс). В 8 часов утра, будучи в ее штабе, я получил донесение о том, что оба больших моста через Двину в наших руках.

… Перед началом наступления мне задавали вопрос, думаем ли мы и за сколько времени достичь Двинска (Даугавпилс). Я отвечал, что если мне не удастся это сделать за 4 дня, то вряд ли нам удастся захватить мосты в неповрежденном состоянии. Теперь мы это сделали за 4 дня и 5 часов, считая с момента наступления; мы преодолели сопротивление противника, проделав 300 км (по прямой) в непрерывном рейде» (там же. С. 200).

За 4 дня и 5 часов немецкие танки прошли 300 километров!!!

Откуда же у Суворова-Резуна взялись сведения, что один танк KB задержал 4-ю танковую группу?

Смотрим в его книгу.

«… послушаем американского историка. Его зовут Стивен Залога. Его книги рекомендую всем: за рубежом лучшего знатока истории советских танков нет».

Ах вот в чем дело! Пример взят не из мемуаров немецких или русских солдат, а из произведений Залоги. Наверняка американец Залога служил в июне 1941-го в Прибалтике, видел все собственными глазами.

Но к чему Суворов-Резун сообщает нам фантастические вымыслы Залоги насчет танка KB? Внимательно перечитываем строки о KB еще раз:

«Как известно, германские танковые войска были разделены в начале войны на четыре танковые группы, которые вскоре преобразовали в танковые армии. Так вот: в июле 1941 года в Литве, в районе города Рассеняй, один советский KB в течение суток сдерживал наступление 4-й танковой группы.