Текст книги "Каспар Фрай. Во славу короля. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 78 страниц)

28

Изрезанные оврагами холмы закончились неожиданно, и вновь потянулась голая, суровая степь. Здесь отряд могли обнаружить издалека, поэтому Каспар то и дело привставал в стременах и осматривался.

Аркуэнон тоже чувствовал себя на открытом пространстве неуютно, лес для эльфа был привычнее.

Под копытами лошадей что-то захрустело. Каспар пригляделся: подковы дробили желтоватые черепки непонятного происхождения.

– Какие странные черепки, – сказал Фундинул, свешиваясь с седла. – Чего-то они мне напоминают…

– Это не черепки, – отозвался Углук, уныло пожевывая кусок вяленой конины, – это кости людей, погибших в какой-то давней битве. Здесь, в Западных землях, такое не редкость.

Каспар только головой покачал – они ехали по огромному древнему кладбищу, где нашли смерть тысячи воинов. Кое-где виднелись почти целые черепа и куски бедренных костей.

Местами сквозь слой черепков пробивалась трава, попадались куски ржавого железа.

– Кто же здесь воевал? – проговорил Бертран потрясенно. – И когда это было? В летописях ничего подобного не упоминается.

– Мало ли, чего там не упоминается, – проворчал орк. – Эти летописи легко исправить. Взял и переписал заново, никто и не заметит подмены. Поэтому мы ими и не пользуемся.

– Как же вы запоминаете прошлое? – заинтересовался Каспар.

– Мой народ сочиняет песни, и все знают их наизусть. – Углук с важным видом оглядел соратников. – И ни один сказитель не решится изменить ни единой рифмы, поскольку это сразу будет замечено.

Каспару показалось, будто какая-то тень на мгновение закрыла солнце. Стало холодно, в глазах потемнело, и, чтобы не вывалиться из седла, он крепче ухватился за поводья.

– Что это было? – Бертран привстал в стременах и принялся оглядываться.

– Как-то мне неуютно. – Фундинул тоже посмотрел по сторонам.

– Призраки. – Голос эльфа звучал спокойно, будто Аркуэнон говорил о самых обычных вещах. – Их тут очень много, я их вижу. Духи тех, кто некогда погиб и не нашел покоя. Они прямо роятся вокруг нас.

Для эльфа это была невероятно длинная речь, уже по одному этому можно было понять, как он встревожен.

– Чего же они хотят? – Волна слабости вновь накрыла Каспара, ледяное касание заставило сердце дрогнуть.

– Напиться нашей жизни…

– Э, нет, моя жизнь мне дорога! – возразил Фундинул. – Надо что-то делать!

– Надо ехать быстрее, призраки привязаны к этим местам – им за нами не угнаться!

Стоило всадникам перейти на галоп, как неприятные прикосновения прекратились – призраки отстали.

– Уф, так гораздо лучше, – сказал гном, переводя дух.

– Твоя правда, Фундинул, – согласился Каспар.

Впереди показался лес, повеяло прохладой, и лошади пошли бодрее. Скоро путники уже ехали под сенью деревьев-великанов и с удивлением разглядывали их, запрокидывая головы и придерживая шлемы. Пели птицы, жужжали трудолюбивые пчелы, попискивали пугливые бурундуки, здесь было прохладно и спокойно.

– Аркуэнон, – повернулся Каспар к эльфу, – наши запасы истощились, как ты смотришь на то, чтобы подстрелить чего-нибудь к ужину?

– Я все сделаю.

– Хорошо, тогда давайте искать место для привала.

Место нашлось быстро: небольшая полянка около ручья, окруженная густыми зарослями орешника.

Аркуэнон оставил лошадь и ушел, Фундинул и Углук отправились за дровами. Каспар набрал в котел воду, а Бертрану выпало расседлывать и привязывать лошадей. Как и всякий дворянин, он умел обходиться с благородными животными.

– Интересно, Аркуэнон может здесь заблудиться? – спросил Фундинул, сгружая принесенные дрова.

– Эльф в лесу никогда не заблудится, – наставительным тоном произнес Углук и бросил на землю сухой сосновый ствол. – Он здесь как дома, как гном в своей норе.

– У нас не норы, а подземные жилища!

– Сырые и темные, еще небось и дерьмом пахнет.

– Это ты описал оркскую деревню, очень даже похоже получилось, это вы по нужде ходите за изгородь. До ветру!

– А ну, хватит! – Принесший воду Каспар покачал головой. – Или мне оштрафовать каждого на золотой?

– Почему каждого, ваша милость? – возмутился Фундинул. – Это он начал!

– Нет – он!

– Все, тихо! – Каспару с трудом удавалось сохранять на лице строгое выражение. – У вас никогда не разберешь, кто первый начал, так что с сегодняшнего дня я буду штрафовать обоих – по пять золотых с носа.

– По пять?! – Гном поспешно зажал себе рот рукой. Углук задумчиво почесал в затылке. Деньги оба любили, каждый по-своему.

На поляне стало тихо. Слышно было, как хрустят овсом кони да Шустрик, покончив со своей долей, обрывает ветки орешника.

Появился Аркуэнон, неся на плече крупную косулю.

– Вот это да! – обрадовался Углук.

– Молодец, Аркуэнон, – сказал Каспар.

Бертран и Углук вооружились ножами и стали быстро и умело свежевать косулю, тем временем Фундинул развел костер и нарезал прутьев, на которые стал насаживать куски мяса. Снятую шкуру отложили в сторону, в нее завернули кости и потроха, чтобы закопать и не дать лесному зверью разбросать останки, тем самым обозначив место стоянки.

Скоро мясо зарумянилось, пуская сок, Углук громко сглотнул и отвернулся, чтобы уменьшить мучения.

– Эх, жаль, что приправ у нас мало, можно было подстрелить еще одну и закоптить, – сказал Фундинул.

– Коптить мясо нет времени, – сказал Каспар. – Хорошо, если по следу никто не идет…

Он прислушался: посторонних звуков не было. Аркуэнон тоже выглядел спокойным; выполнив свою часть работы, он терпеливо ждал, когда мясо будет готово.

– Ну что, скоро? – спросил Углук, от нетерпения поднявшись и кружа вокруг костра.

– Не спеши, – отвечал Фундинул, тыкая ножом в куски готовившегося мяса. – Видишь, сок пока красный. Значит – рано!

– Я бы и так съел! – почти застонал орк.

– Ты бы и сырым съел, это все знают…

Наконец мясо было готово, и все расселись вокруг костра.

– Ну хоть поедим спокойно, – сказал Бертран.

Аркуэнон вдруг застыл, не донеся кусок до рта.

– Ветка треснула, – сказал он, подтягивая к себе лук.

– Тебе не почудилось? – спросил Каспар и поднялся, чтобы проверить, на месте ли «Железный дождь».

– Я проверю.

Эльф бесшумно растворился среди кустов орешника, остальные разобрали оружие, готовясь к возможному нападению. Вскоре Аркуэнон вернулся.

– Никого, – сказал он.

– Значит, показалось, – улыбнулся орк и снова принялся за еду.

– Нет, сломанную ветку я нашел, но больше никаких следов.

– Может, она сама по себе сломалась? – предположил Бертран.

– Будем предполагать худшее, – сказал Каспар. – Скорее всего, за нами следят.

29

Стоять в карауле Каспару выпало в последнюю смену, за Аркуэноном.

– Ну что? – спросил он, когда эльф разбудил его.

– Все тихо.

До утра тоже ничего не случилось, и ничто не помешало бойцам отряда выспаться, а проснувшись, приступить к завтраку, состоявшему из холодных кусков жаренного накануне вечером мяса.

Оставшуюся половину окорока косули завернули в листья и спрятали в полотняный мешок. Гном положил его в свою седельную сумку, объявив себя хранителем запасов продовольствия.

Претендовавший на ту же должность Углук смерил Фундинула сердитым взглядом, но промолчал. Память об угрозе штрафа в пять золотых была еще свежа.

Первое время, пока ехали по лесу, все вокруг выглядело совершенно диким и нетронутым, затем отряд пересек заброшенную вырубку и въехал в сосновый лес.

– Здесь где-то люди живут, – заметил Фундинул, указывая на сосну с подвешенными туесками для сбора смолы.

– А почему бы и не жить, – сказал Каспар, осматриваясь. – Лес как лес, хоть и в Западных землях.

Ближе к полудню, когда отряд выбрался из леса под палящее солнце, впереди, на возвышавшемся над степью плато, сквозь дрожащее марево раскаленного воздуха стало проявляться то ли скальное образование, то ли строение. Каспар прищурился, стараясь определить точнее, что это такое, но его опередил Аркуэнон.

– Это замок, – сказал он.

– Какой же он огромный, – покачал головой Бертран. – И богатый, крыши медью крыты.

По едва заметному подъему отряд долго ехал в гору, пока замок не предстал во всей красе.

Его опоясывала крепостная стена, рядом с которой ливенская выглядела жалким покосившимся забором. Угловые башни были высокими и мощными, со сколотыми зубцами и выбоинами на камнях – следами прошлых осад. А над центральной развевался флаг.

– Если разглядите герб, я скажу, какому князю принадлежит замок, – заявил Углук.

– Нет уж, разглядывать мы ничего не будем, объедем замок стороной! – сказал Каспар и решительно повернул лошадь правее. Любопытство сгубило не одного наемника, и Каспар не собирался повторять их ошибки.

Странный одинокий замок без сопутствующих пригородов вскоре остался далеко слева.

– Как-то неспокойно, а? Тебе не кажется? – спросил Каспар у Бертрана.

Они ехали по открытой местности, пересеченной неглубокими балками. В любой из них можно было спрятать сотни, а то и тысячи всадников. Не успел Бертран сказать, что эти места хороши для укрытия войск, как встречный ветер донес звуки битвы – лошадиный храп, звон оружия и пронзительные крики. Каспар придержал коня: не хватало в очередной балке обнаружить самый центр сражения.

Через пару сотен ярдов отряд выехал на небольшую возвышенность, и, чтобы отряд не заметили, Каспар тотчас приказал всем спешиться. Впереди, на далеко простирающемся ровном поле, кипела битва двух армий. Неровные ряды конницы, знамена, щиты… С каждой стороны в битве участвовало тысяч по двадцать.

Над одними полками развевались синие знамена с золотой короной, над полками противной стороны – красные с серебряной.

– Это братья Архил и Китрап наследство отца-князя делят, – сообщил Углук. – Вот уже двадцать лет воюют, все не могут разобраться, кто из них светлый князь, а кто простой.

– А какая разница? – спросил Фундинул.

– Светлый князь вроде как старший над другими, – пояснил орк и тут же добавил: – Может, перекусим? Все равно ехать вперед сейчас нельзя, а объезжать – далеко. Да и объедем ли без неприятностей?

– Фундинул, дай ему кусок окорока, – распорядился Каспар. Им оставалось только ждать, когда закончится битва, чтобы поехать напрямик.

– Не жадничай, не жадничай, – подбадривал гнома Углук. – Давай, режь потолще!

– Ишь, разогнался! – ворчал в ответ Фундинул. – А ты подумал, что буду есть я? Что достанется Аркуэнону, их милости и их светлости?

– Да вы все маленькие, вам много не надо.

Спорили закадычные враги вполголоса, чтобы их не услышал предводитель отряда, платить штраф в пять золотых ни тому, ни другому не хотелось.

Но Каспару было не до них. Устроившись возле чахлого одинокого кустика, он наблюдал за сражением. Давно Каспар не видел столь масштабных схваток.

По силе противоборствующие стороны были примерно равны, поэтому исход должны были решить полководческий дар одного из предводителей или роковая случайность.

Полки маневрировали, сходились, осыпали друг друга градом стрел и закрывались щитами. Конные отряды натыкались на ощетинившиеся копьями построения и откатывались либо, напротив, отчаянно атаковали, взламывая оборону противника.

В тылу одной из сторон послышался глухой удар в перекладину, и в воздух взвился огромный булыжник.

– О, баллиста! – воскликнул Углук, присаживаясь рядом с командиром. Он спрятал лошадей в расположенную неподалеку балку и с чувством исполненного долга ел жареный окорок и наслаждался зрелищем.

Булыжник проломил несколько рядов копейщиков и выкатился на открытое место.

Вперед пошла конница, две лавы накатились друг на друга, тесня противника с переменным успехом, в небе появились птицы; сделав несколько кругов над полем брани, они улетели – их время еще не пришло.

Небольшой отряд кавалерии, стремясь совершить обход, пронесся ярдах в шестидесяти – Каспар и Углук припали к земле. Мощные, широкие в кости лошади черной масти несли закованных в доспехи всадников. Видно было, как летят из-под копыт комья земли.

– Выглядят отлично! – восхитился Бертран. – Просто богатыри!

Всадники, принадлежащие к войску с золотой короной на знамени, атаковали ощетинившиеся копьями построения пехотинцев.

Полетели обломки копий, всадники проламывали ряды пехоты, но и сами теряли щиты, валились под ноги лошадей. Слышалось ржание лошадей, лязг железа, крики.

– Серьезная драка, – сказал Каспар, – никто не хочет уступать.

– Ваша милость, тут никто не знает, что такое уступать. Наемника, один раз отступившего, никто больше не наймет!

– Тебе виднее.

Фундинул, Углук, Бертран и сам Каспар с увлечением и азартом наблюдали за битвой, невольно отдавая симпатии одной или другой стороне, и только Аркуэнон не обращал на происходящее должного внимания. Он смотрел в другую сторону, наверное, вспоминая свою давно покинутую родину. Его острые уши время от времени подергивались.

Сражение продолжалось, войска так перемешались между собой, что стало невозможно разобрать, кто где. Над полем повисла пыль, которая мешала следить за битвой.

– Ну вот! – обиженно произнес Фундинул. – Ничего не видно!

– А чего ты там не видал? – Углук зевнул. – Вот если бы там пировали да свинью жарили…

– Размечтался! – фыркнул гном и закашлялся: поднятая войсками пыль добралась и до зрителей. Вскоре она затянула все небо, солнце едва просвечивало сквозь эту пелену.

Неожиданно Аркуэнон вскинул лук, но не выстрелил.

– Что там? – спросил Каспар, поднимаясь.

– Я видел кого-то… Он крался, – сказал эльф, не опуская лука.

– Если еще покажется – стреляй! Приготовьтесь, это могут быть новые неприятности, – приказал Каспар. Группа спустилась в балку, Каспар достал из сумки «Железный дождь», Бертран – арбалет.

Щелкнула тетива – эльф выстрелил.

– Попал? – присев, спросил Каспар.

– Уверен, что попал.

– Хорошо, пойдем посмотрим, кого ты подстрелил, – сказал Каспар, и они осторожно двинулись вдоль края балки, внимательно всматриваясь в пыльную пелену.

Чем дальше они уходили, тем тише становился шум битвы.

– Вон моя стрела, – сказал эльф и осторожно поднял с земли стрелу. – На ней кровь.

– Вижу. Но где же раненый?

Каспар огляделся: никаких следов – ни примятой травы, ни потревоженных зарослей, будто тот, кого поразила стрела, растворился в воздухе.

– Кто это был, ты можешь описать? – спросил Каспар, оглядываясь.

– Это не человек и не животное. И не эльф. И не орк. И не гном.

– И на том спасибо. – Каспар вздохнул и перехватил «Железный дождь» поудобнее. – Может, это лорд Кремптон послал за нами убийц? Или это кто-то из колдунов?

Аркуэнон лишь пожал плечами.

30

Битва завершилась лишь к вечеру, налетевший ветер разогнал пыль, и лучи заходящего солнца ненадолго осветили заваленное телами поле брани, где уже прыгали первые стервятники.

Неподалеку, ярдах в трехстах, строились остатки какого-то войска, на небольшой обоз складывали собранную у погибших амуницию и оружие.

– Они собрались уходить, – удивился Бертран. – А как же похоронить павших?

– В этих местах не принято тратить на это время, – ответил Углук. – Мечи и доспехи забрали, они пригодятся в следующих боях, об остальном есть кому позаботиться.

В подтверждение его слов в небе каркнул ворон, а из дальнего леса донесся вой шакала.

– Да уж, эти позаботятся, – сказал Каспар, садясь на землю. – Уйдем, когда стемнеет.

– Что вы нашли? – спросил Бертран.

– Стрелу с окровавленным наконечником и больше ничего – ни раненых, ни убитых, ни следов.

– Совсем?

– Совсем. Фундинул, галеты остались?

– Остались, ваша милость.

– Раздай всем по парочке.

– По парочке? – переспросил Углук и сглотнул голодную слюну.

– Орку выдай четыре галеты.

– Хорошо, ваша милость, – вздохнул Фундинул и полез в мешок.

Пока ели, стемнело. На черном небосклоне высыпали звезды, в Западных землях привычные созвездия выглядели немного иначе, нежели в родном Ливене, да и всходили в другое время.

После скудного ужина забрались в седла.

– Ну, двинулись, – сказал Каспар и осторожно тронул шпорами бока мардиганца.

Хотя битва и закончилась, поле боя оставалось опасным, ведь здесь еще можно было наткнуться на группу раненых или мародеров.

Неожиданно из-под копыт мардиганца выскочил и помчался прочь какой-то зверь, конь шарахнулся в сторону.

– Тихо-тихо! – стал успокаивать его Каспар, похлопывая по шее.

Из темноты со всех сторон доносились звуки, говорившие о том, что поле боя стало для ночного зверья большим пиршественным столом. Слышалось рычание, чавканье и шум коротких злобных схваток. Они быстро прекращались, ведь еды хватало всем.

В слабом свете неполной луны были видны приземистые силуэты и горящие зеленым огнем глаза.

Вскоре Каспар немного привык к темноте и смог при скудном освещении разбирать детали – чуть заметно серебрился металл шлемов и кольчуг, не все трофеи были увезены победителями. Бывшие враги лежали так плотно, что лошади не всегда находили, куда поставить ногу, а иногда и вовсе противились идти, и тогда приходилось их понукать.

В одной из куч окровавленных тел на доспехах слабо блеснул желтый металл.

– Ух ты, это же золото! – не удержался от возгласа Фундинул, которому мрак бессилен был помешать. – Это сколько же добра пропадает!

В его голосе звучало искреннее отчаяние.

– Должно быть, это полки самих князей, – сказал Углук. – А вон и один из них.

Погибший все еще держался за меч, привалившись к павшей лошади; казалось, сейчас он встанет и снова пойдет в атаку, но разрубленный секирой шлем и черные потеки крови на кирасе свидетельствовали о том, что земной путь князя окончен.

В слабом свете луны что-то блеснуло, вызвав любопытство Каспара. Он сошел на землю и поднял оброненный кем-то прообраз его «Железного дождя» – металлическая трубка, арбалетный приклад и спусковая скоба.

– Аркуэнон, ты видишь это? – спросил Каспар, призывая в свидетели ночное зрение эльфа.

– Да, эта штука похожа на твое оружие, – подтвердил Аркуэнон.

– Что ж, возможно, его секрет пришел к нам из Западных земель.

– Если они все время воюют, то должны знать много секретов, – предположил Бертран.

– Ваша милость, давайте двигаться, – попросил Фундинул. – Уж больно место для остановки неподходящее, вон как Шустрик волнуется.

– Да, конечно. – Каспар решил забрать трофей, однако, прежде чем сунуть его в суму, попробовал разрядить на случай, если в стволе оставался дротик. Он дернул спусковую скобу, грянул гром, из трубки вылетел целый сноп огня, и Каспар испуганно бросил опасную находку, едва успев схватить за повод испуганного мардиганца.

Остальным тоже пришлось удерживать лошадей, а Шустрик от страха навалил целую кучу.

– Не тронь ее больше! – посоветовал Бертран. – Кажется, эта штука заколдована!

– Да уж вижу, – согласился Каспар. – Едем отсюда, да поскорее.

31

После того как членам отряда выпало стать свидетелями грандиозной битвы, прошло два дня нелегкого пути. Они снова двигались сквозь леса, днем идя по солнцу, а если приходилось ночью, то по звездам.

Места были дикие, зверья – много. Аркуэнон регулярно охотился, принося то косулю, то оленя, то зайцев. Углук ликовал, он отъелся и уже брезговал костями, хотя раньше поедал их с превеликим удовольствием.

За время путешествия вдали от людей Бертран и Каспар порядком обросли. Помыться удалось один раз, в лесном озере, и о горячей воде мечтали оба.

Углуку было все равно, он мылся не чаще, чем попадал под дождь. Аркуэнон непонятным образом ухитрялся всегда оставаться опрятным, а Фундинулу хватало того, что он иногда расчесывал бороду осиновой гребенкой.

Казавшийся бесконечным лес наконец стал редеть, и отряд выехал на широкую наезженную дорогу.

– Дороги есть, стало быть, и торговля ведется, – предположил Фундинул. – Может, тут и дворы постоялые имеются?

– Вряд ли, – отозвался Углук. – Жгут их слишком часто, так что денег на этом не заработаешь. Разве только где-нибудь в городах, если они еще уцелели в Западных землях.

– Может, так и поедем по дороге? – предложил Бертран. – Надоело, будто дикие разбойники, по лесам да болотам слоняться.

– Опасно это, – заметил Каспар. – Но по дороге мы поедем значительно быстрее. Давайте рискнем!

Они свернули на дорогу, пришпорили лошадей и несколько минут наслаждались относительным комфортом, но затем то с одной, то с другой стороны стали раздаваться тревожные крики сойки.

– Как странно они кричат, – заметил эльф.

– Поворачиваем! – приказал Каспар. – Это условный сигнал!

Однако путь назад был уже перекрыт, поперек дороги выстроилась дюжина выскочивших из кустов солдат с пиками. Рядом с их шеренгой, уперев руки в бока, стоял толстяк в длинной кольчуге и закрытом шлеме.

– Не стоит делать глупостей! – предупредил он, заметив в руках эльфа лук. – Впереди завал из бревен, в лесу – арбалетчики, деваться вам некуда!

– И что тебе нужно? – спросил Каспар.

– Всего лишь узнать, кому вы служите. Если вы союзники нашего князя, то мы вас отпустим, если враги – убьем. Покажите мне ваши щиты, чтобы я понял, кто вы такие!

– При нас нет щитов с гербами, только вот какие… – Фрай достал из сумы небольшой щит, служивший для отражения ударов.

На щитах у воинов, стоявших за спиной воинственного толстяка, была изображена голова рыси с оскаленными клыками.

– И мы не принадлежим ни одному из местных сеньоров.

– Так не бывает! Всякий держащий в руках оружие кормится с чьей-нибудь земли! Или вы вольные наемники и ищете хозяина?

Каспар уже хотел подтвердить, дескать – да, мы свободны и ищем хозяина, но Углук качнулся в его сторону и прошептал:

– Вольные наемники меньше чем по сотне не ездят, да и не похожи мы на них!

– Мы… – Каспар потянул время, пустив коня шагом на копейщиков, затем дал ему шпоры, выхватил меч и понесся на вражеский заслон.

Обогнав его, просвистела стрела эльфа и свалила одного из копейщиков. Каспар быстрым ударом расщепил направленную на него пику, отбил пару выпадов и стал теснить строй мардиганцем. Снова выстрелил Аркуэнон, выбив очередного противника, подоспевший Углук опрокинул еще двоих, однако скорой победы, вопреки ожиданиям Каспара, не получилось. Уцелевшие копейщики тотчас перегруппировались, а их предводитель – толстяк, проявив завидное проворство, уклонился от двуручника Углука и контратаковал, целясь не в орка, а в его мардиганца.

Раненая лошадь взвилась на дыбы, Углук не удержался и, вывалившись из седла, распластался на дороге.

– Брать живыми! Бейте по лошадям! – рявкнул толстяк. Стрела Аркуэнона ударила его в бок, но отскочила – под кольчугой была стальная кираса.

– Не тронь Шустрика! – закричал гном и, спрыгнув на землю, приготовился обороняться топором.

Бертран и Аркуэнон лошадей придержали, но Каспар попытался прорваться по обочине. Это ему почти удалось, однако в последний момент две пики, одна за другой, вонзились в бок его лошади. Раненый мардиганец визгливо заржал и стал заваливаться. Каспар едва успел выдернуть ногу из стремени, кувыркнулся через голову, поправил шлем и вскочил с мечом наготове.

На упавшего Углука навалились сразу пятеро, несколько мгновений они пытались скрутить орка, затем раздался его яростный рев, и пехотинцы полетели в стороны. Орк вскочил, подхватил оброненный меч и двинулся на строй копейщиков. Те невольно попятились.

В этот момент на дорогу выскочила еще пара дюжин пехотинцев с мечами и копьями. Подбадривая себя криками, они помчались на помощь своим товарищам. Одного за другим эльф мастерски свалил четверых, но затем его поддели копьем и сбросили на землю. Бертран контратаковал верхом, но и его лошадь полоснули мечом по шее, она шарахнулась в сторону и, споткнувшись, упала вместе с наездником. Дело принимало скверный оборот.

Теперь всем пришлось сражаться пешими и пятиться под натиском превосходящих сил врага.

Бертран отбивался в бешеном темпе, чувствуя, что теряет силы, пока не соединился с Фундинулом. Вдвоем они составили грозную боевую машину – тяжелый топор гнома разбивал копья, Бертран контратаковал быстрыми выпадами, и скоро атака прибывшего резерва захлебнулась. Бертран сбил с ног очередного противника, ранил в бедро другого, но получил мечом по шлему и ощутил во рту привкус крови.

Каспар никак не мог справиться с тремя верткими и умелыми противниками. Одного он ранил в голень, другому помял шлем, но и сам пропускал удары – пока не слишком опасные, но уже болезненные.

Разогнав противника на своем участке, ему на помощь прибыл Углук; он был сильно разозлен, поэтому бил не целясь, ломая копья, сминая наплечники и раскалывая щиты. После него, как после урагана, оставались мусор и клубы пыли.

Уцелевшие пехотинцы снова перегруппировались и стали атаковать более изобретательно, норовя поранить ноги.

– Держать дистанцию! – крикнул Каспар, отчаянно отбиваясь.

– Живыми брать злодеев! Живыми! – командовал толстяк, деловито прохаживаясь между очагами сопротивления.

Каспар сделал удачный выпад, его меч, разорвав колечки кольчуги, прошел копейщика насквозь. В строю противника образовалась брешь, и Каспар увидел отчаянно отбивавшегося кинжалом эльфа. Его обходили сзади, но предупредить Каспар не успел, Аркуэнона оглушили ножнами, и он упал.

Бертран тоже изнемогал, с трудом поднимая фамильный меч; по его лицу текла кровь, в голове гудело, к горлу подступала тошнота.

«Упаду – пусть добивают», – пронеслась в голове предательская мысль. На мгновение замешкавшись, он прозевал тяжкий удар щитом в лицо и рухнул без чувств. Фундинул пытался отогнать от него врагов, яростно контратакуя, но его ударили под колено, и он тоже упал.

Побежденных Бертрана, Фундинула и Аркуэнона туго спеленали веревками, а освободившиеся пехотинцы пришли на помощь своим подуставшим товарищам. Углуку и Каспару стало совсем худо, кольцо вокруг них сужалось, враги попались на редкость умелые и крепкие.

– Остановитесь! – скомандовал толстяк, и его воины отошли. – Сдавайтесь, вам не выстоять!

– Нет уж, – ухмыльнулся Каспар. – Это не в наших правилах!

– Как хотите, – покачал головой толстяк и махнул рукой, отправляя воинов в атаку.

Пот по лицу Каспара стекал в три ручья, шлем был потерян, и несколько касательных ударов рассекли кожу на голове до крови. Сил уже не осталось, и бывалый наемник дрался только на одной злости, ему было досадно, что они нарвались на противников, против которых ничего не могли сделать.

В какой-то момент ему показалось, что слева промелькнула быстрая тень, Каспар попытался закрыться, но понял, что не успевает. Его ударили по голове – и все было кончено.