Текст книги "Каспар Фрай. Во славу короля. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 78 страниц)

52

Противник отступил, но не оставил намерения разделаться с горсткой наглецов. Каспар понимал, что, понеся потери, эти неизвестно кому служащие всадники ни за что не уйдут, пока не поквитаются за нанесенные обиды. Сейчас они решали, как действовать дальше, но небольшая группа наматывала вокруг лесочка круги, надеясь запутать обороняющихся.

Впрочем, Каспар был почти уверен, что повторно ударят именно здесь: с противоположного – левого фланга не проехать, а предводитель отряда все еще надеялся покончить с чужаками «малой кровью», то есть не выбираясь из седла.

Но вот когда он поймет, что нужно спешиваться и воевать серьезно… Каспар вздохнул: тут уж ничего не поможет, в том числе и талисман, ведь бой честный – без колдовства.

Сдвинув трубчатый колчан, он стал перекладывать стрелы за голенища – полдюжины, пока больше не нужно. Потом заглянул в седельную суму, где лежали котомка мессира Маноло и «Железный дождь» с двумя запасными барабанами. Его Каспар держал на крайний случай, когда другого способа отбиться уже не останется. «Железный дождь» был оружием ближнего боя, а для тридцати ярдов и больше подходил скорее лук.

Оглушенный лучник очнулся и стал отползать. Каспар его не трогал, после такой встряски он едва ли попадет даже в стену. Но на смену этому появился другой, тот, что до поры стоял за деревом.

«Дождался», – сказал себе Каспар и, подняв лук, замер.

Лучник выглянул и спрятался, проверяя, не шелохнется ли где кустик, но Каспар все эти фокусы знал и терпеливо ждал.

Лучник выглянул еще раз, спрятался и затем вышел не опасаясь.

Каспар спустил тетиву, и стрела точно ударила в нагрудник. Лучник свалился неподалеку от другого тела.

Наблюдавший за этой пантомимой Бертран помахал рукой, дескать, здорово.

Углук стругал трофейным кинжалом какие-то колья, Фундинул стоял за деревом. Прошлогодние листья набились в его длинную бороду, и он снова стал похож на лесовика.

Послышался топот: не найдя никакого хитрого хода, противник решил смести кусты всей массой всадников и переловить среди деревьев упрямых и злых гостей.

Каспар встал за дерево и поудобнее передвинул меч. Краем глаза он заметил движение, но тут же узнал Аркуэнона. Эльф всегда знал, где будет особенно жарко, золото, а не солдат, хотя Каспар признавался себе, что всегда недолюбливал эльфа. К орку и гному он привык и даже скучал по ним, а в эльфе видел только профессионала, которого уважал и без колебаний ставил вровень с собой.

«Раз, два, три…» – считал Каспар. Он уже понял, что главный удар придется прямо на Бертрана. Ну что ж, его сиятельству не привыкать.

Кусты дрогнули и в следующее мгновение нагнулись, придавленные к земле ворвавшимися в лес всадниками.

Каспар и Аркуэнон выстрелили почти одновременно, два передних всадника полетели из седел, одна лошадь встала на дыбы, препятствуя движению противника. И снова выстрелил Аркуэнон, за ним Каспар – и еще двое оказались на земле. Подстреленный Каспаром был ранен, но его тут же растоптали.

В следующее мгновение в лес ворвалась уже вся сотня. Углук бросился вперед с длинными отточенными копьями, всадники полетели с лошадей. Из-за дерева выскочил Фундинул, его топор замелькал с невиданной скоростью.

Аркуэнон снял еще двоих и отступил, его делом были лук и стрелы, а не грубая рубка.

Каспар прикрыл его отход и, ранив стрелой еще одного врага, взялся за меч – противник стал атаковать в пешем порядке.

Первые двое, что добежали до Каспара, были слишком горячи, один получил кинжалом в бок – под кирасу, другого Каспар отбросил.

Бертрана зажали четверо, один сразу получил стрелу от эльфа, другого граф зарубил сам, но тут же на него навалилась еще целая дюжина. И снова вовремя выстрелил Аркуэнон, а с тыла ударил Фундинул, хотя за ним уже гнались не менее десятка орущих врагов.

Отбив атаку троицы крепко сложенных бойцов, Каспар попятился к сумке – к нему бежали еще человек двадцать, и надеяться больше было не на что.

Выхватив «Железный дождь», он в быстром темпе сделал шесть выстрелов. Двое упали замертво, четверо были ранены.

Обдирая пальцы, Каспар с трудом выдернул пустой барабан и начал заменять его на заряженный. Как всегда в такие минуты, дело не ладилось.

Свистнула стрела и вспорола рукав на правом предплечье, но Аркуэнон увидел стрелка и тут же наказал его.

Каспар вставил барабан и побежал с «Железным дождем» в одной руке и мечом в другой к поваленным деревьям, туда, где уже ничего нельзя было разобрать.

И снова – шесть выстрелов, и шесть поверженных врагов упали как подкошенные, наводя ужас на остальных. Воспользовавшись заминкой, Углук стряхнул с себя целую дюжину и снова начал крушить всех подряд огромным окровавленным колом.

Решив, должно быть, что имеют дело с колдовством, враги не выдержали и начали отступать. Перепуганные окровавленные лошади, метавшиеся по лесу, только усиливали суматоху. Стараясь не отстать от своих, по земле ползли раненые, они стонали и протягивали руки вслед убегающим, требуя, чтобы их не бросали.

Каспар деловито огляделся и, переведя дух, скомандовал:

– Углук, проверь наших лошадей – не сбежали ли?

– Слушаюсь, ваша милость! – кивнул тот и, сильно хромая, пошел в глубь лесочка, опираясь на свой страшный кол. Невостребованный меч оставался в ножнах.

Тяжело дыша, привалясь к дубу, отдыхал Бертран. У него была рассечена и кровоточила переносица, правый наплечник был смят, а нагрудная пластина почти разрублена.

– А где Аркуэнон? – Каспар перешагнул через раненого и огляделся. – Фундинул!

– Я здесь, ваша милость.

Подошел гном, совершенно невредимый, за исключением нескольких ссадин на лице и косо срубленной части бороды.

– Ты не ранен?

– Даже не знаю, как сказать, – ответил гном и шмыгнул носом. Его борода выглядела ужасно.

– А где эльф?

Каспар увидел Аркуэнона – тот сидел, привалившись к дереву, и смотрел куда-то в сторону.

– Аркуэнон!

Почуяв неладное, Каспар помчался к эльфу и, приблизившись к нему, не сразу заметил торчавший из его правого бока арбалетный болт. Эльф медленно повернул голову и грустно улыбнулся Каспару, словно прощаясь.

– Нет, ты не умрешь, Аркуэнон… Нет, – замотал головой Каспар. – Фундинул, неси лекарства! Бертран, следи пока за противником!..

Прибежал гном с уже раскрытой котомкой. Каспар заглянул в нее и облегченно вздохнул – он боялся, вдруг не увидит ни одной сияющей склянки или коробочки, но мессир Маноло предвидел и этот случай.

– Сейчас-сейчас, Аркуэнон!

Непослушными пальцами Каспар достал светившийся мягким зеленоватым светом узкий пузырек, вынул пробку и стал капля за каплей выливать содержимое на рану, из которой торчал хвостовик арбалетного болта. Кровь вскипела розовой пеной, а болт зазвенел и завибрировал. Эльф охнул и потерял от боли сознание, а болт меж тем вибрировал все сильнее. Недолго думая Каспар схватился за него и потянул; болт легко поддался и выскользнул из раны, и в то же мгновение Аркуэнон очнулся.

– Спасибо… – прошептал он.

– Мессиру Маноло скажешь спасибо, когда встретитесь, – пробурчал Каспар, снова заглянул в котомку и достал засветившуюся розовым уже знакомую баночку с мазью.

Он знал, что после нее эльфу окончательно полегчает. Так и случилось – Аркуэнон глубоко вздохнул и огляделся в поисках лука.

– Вот он. – Каспар придвинул к эльфу лук и колчан. – Как ты?

– Я могу стрелять.

– Не спеши. – Каспар огляделся. – Пара минут у тебя еще есть.

Эльф кивнул.

– Я не видел среди них арбалетчика, как он тебя нашел?

– Он оставался за спинами остальных – на лошади. Это был орк.

– Орк?

– Да.

– Эй, Углук! – закричал Фундинул таким тоном, будто собирался обвинить его в ранении Аркуэнона. – Иди сюда!

Проверив лошадей, орк возвращался, все так же припадая на правую ногу.

– Что такое, опять идут?

– Твой земляк чуть не убил Аркуэнона!

– Какой земляк? – не понял Углук.

– Успокойся, Фундинул, Углук здесь ни при чем, – вмешался Каспар. – Просто Аркуэнон видел того, кто стрелял в него из арбалета, – это был орк.

– Орк? – Углук огляделся и, сдвинув на затылок шлем, почесал лоб. – Что ж, места неспокойные, в наемниках можно кого угодно найти.

От кромки леса вернулся Бертран.

– Что там? – спросил Каспар.

– Похоже, к ним прибыло подкрепление.

– Большое?

– Полсотни всадников.

– Да что же они все к нам привязываются? – в сердцах воскликнул Фундинул. – Чем мы им так не нравимся?

– Криво подстриженной бородой, – съязвил Углук. – Ваша милость, не смажете мне ногу какой-нибудь мазью, кто-то из этих недоносков ткнул в нее кинжалом. Очень больно.

– Конечно, Углук. Подходи ближе.

Получив помощь, орк с блаженной улыбкой стал разрабатывать ногу.

– Как рукой сняло, даже удивительно!

– Что там с лошадьми?

– Живы… А мул все окрестные ветки обожрал.

– Понятно.

Отложив лечебную котомку, Каспар достал из седельной сумы коробку с дротиками и принялся снаряжать два освободившихся барабана.

Все остальные молча следили за ним, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг лесочка. Судя по тому, что всадники не наматывали кругов, противник задумал что-то более действенное.

Принесенный ветром запах дыма все разъяснил; бойцы Каспара быстро повскакивали и стали оглядываться, не зная, с какой стороны будет новая атака.

– Эй, вы! Высылайте парламентера – поговорить нужно!

– Это он – орк, – сказал Аркуэнон.

– Я пойду, – вызвался Бертран.

– Нет, ваше сиятельство, – остановил его Углук. – Посиди тут, с орком будет разговаривать орк, так лучше.

– Ты прав.

Углук вынул меч и, подумав, протянул его Фундинулу:

– Держи, короткий, если я не вернусь, владей им с честью.

– Как скажешь, – пожал плечами Фундинул, взяв меч.

– Мы посылаем парламентера! – крикнул Каспар, и орк пошел туда, откуда еще недавно начиналась атака противника.

Углук вышел из кустарника и оказался на открытом месте. Здесь было ветрено и много солнца, вдалеке стоял конный отряд – слишком большой, чтобы противостоять ему впятером, а рядом, ярдах в тридцати, тот самый орк, о котором предупреждал Аркуэнон.

Они пошли навстречу друг другу, каждый внимательно вглядываясь в черты противника.

– Углук, старый обжора, это ты?

– Кто бы говорил, пожиратель печеных яблок! Привет, Бокутай!

Они обнялись и принялись тискать друг друга до треска в костях.

– Так это ты в лесу сидишь? – спросил Бокутай.

– Я с небольшим отрядом. А ты, значит, теперь полком командуешь?

– Скажешь тоже, полком, всего лишь сотня дармоедов. Ни рубить, ни стрелять, оркам и в подметки не годятся.

– Да, – согласился Углук. – До орков им далеко.

– А мы вас огнем жечь собрались, – сообщил Бокутай.

– Да мы уже догадались, дымом потянуло.

– Жалко, могло бы неплохо получиться.

– Жалко, – согласился Углук. – И огня не надо, нам бы дымом все глаза выело.

– Выходит, со своими воевал, – вздохнул Бокутай.

– Ты же не знал. Помнишь, как в Черном урочище, в войске князя Ярвара, полночи бились, не одна сотня полегла, пока не поняли, что с соседним полком сцепились.

– Помню, – кивнул Бокутай. – Сколько хороших орков полегло.

– Да, много, – согласился Углук. – Ну пойдем, познакомлю тебя со своими друзьями, а то нехорошо, мы тут разговариваем, а они не знают, что и думать.

– И вправду нехорошо, пойдем познакомимся.

Каспар и остальные бойцы отряда встретили появление вражеского парламентера с настороженностью, однако Углук пояснил, что Бокутай – его старый боевой товарищ.

– Война окончена! – громогласно возвестил он. – Вышло недоразумение.

– Мы приняли вас за врагов, – объяснил Бокутай, рассматривая друзей Углука. Увидев Аркуэнона, он не сдержал удивления:

– Эй, но ведь я пристрелил этого звереныша! Или у вас еще один был?

– Его зовут Аркуэнон, Бокутай. Он отличный стрелок и надежный товарищ – мы с ним уже не в одной переделке побывали, – пояснил Углук, делая нажим на слове «товарищ».

– Да, конечно, – поправился Бокутай. – Но я в самом деле всадил в этого эльфа арбалетный болт!

– Наш командир, его милость Каспар Фрай, величайший костоправ и лекарь. Он сумел поправить раненого эльфа, – пояснил Углук, представляя Каспара.

– Но он ведь даже не перевязан! – не успокаивался Бокутай.

– Его милость немного колдун…

– А-а-а! – протянул Бокутай. – Так бы сразу и сказали, а то – лекарь…

– А это мой оруженосец, – сказал Углук, забирая у Фундинула двуручник. – Самый боевой гном из всех, какие бывают.

– Да уж, топор у него что надо, – уважительно кивнул Бокутай. – Да и сам крепок, как пенек. Кузнец?

– И кузнец тоже, – ответил Фундинул, приосаниваясь.

– Вот это Бертран, тоже наш старый друг, – продолжал рассказывать Углук.

– Дворянин? – спросил Бокутай. Было видно, что люди дворянского происхождения ему не нравятся.

– От тебя не скроешь, но он – парень что надо.

– Раз ты говоришь, я тебе верю, – согласился Бокутай и снова покосился на эльфа.

Познакомившись с друзьями Углука, Бокутай оглядел недавнее место битвы; до этого он подчеркнуто не замечал лежавшие на земле тела.

– Да, хорошее вы место выбрали. Деревья сами свалили?

– Я догадался, – похвастался Углук.

– Ты дело крепко знаешь, старый обжора.

– А кому ты сейчас служишь? – поинтересовался Углук.

– Князю Лисаку, он нанял нас, чтобы мы охраняли южные рубежи княжества, ловили разбойников и лазутчиков.

– Так вы нас за них приняли?

– Вот именно. То уйгуны от Синих лесов набегут, то степняки с юга. Ну а вы куда направляетесь?

– В Синие леса, дело там у нас! – сказал Углук, многозначительно подняв палец.

– В Синие леса? – изумился Бокутай. – Ну так прокатитесь с нами, срочных дел у нас пока нет, просто посматриваем.

– Это было бы здорово, брат! – воскликнул Углук.

53

Появление недавних врагов было встречено бойцами Бокутая с нескрываемым удивлением и подозрительностью. Понять их было нетрудно: у многих виднелись пропитанные кровью перевязки из серого небеленого холста. Особо выделялись жертвы Фундинула, при виде его грозного топора они невольно дотрагивались до перевязанных ран.

Бокутай приказал захоронить погибших, а раненых, около десятка, в сопровождении еще десяти воинов отправил в замок князя Лисака.

Дальше двинулись большим отрядом. Бокутай продолжал нести службу, то и дело рассылая разъезды и отдельных всадников.

Углук ехал со своими и ему не мешал. Дисциплина в отряде наемников поддерживалась железная, все приказы Бокутая беспрекословно выполнялись, но постепенно воины оттаивали и уже с интересом, без подозрительности, присматривались к столь странному по составу отряду.

Особых разносолов в продуктовых запасах отряда Бокутая не было, только пшено и вяленое мясо, так что он с благодарностью принял горсть чищеных орехов; как и всякий орк, он любил поесть. Втайне от него Углук рассказал своим, как однажды Бокутай съел два ведра печеных яблок – так сильно он их любит.

– Непривычно ехать с таким войском, ваша милость, – признался Фундинул, оглядываясь на растянувшуюся по степи колонну почти из полутора сотен всадников. – Я ведь никогда не был на настоящей, большой войне.

– Разве? А война с графом-разбойником де Гиссаром? – напомнил Каспар.

– Там мы были сами по себе, а не в составе армии.

– Я тоже давно по-настоящему не воевал, – заметил Бертран. – Но совсем об этом не жалею.

– И поэтому ты навязался в эту экспедицию, – поддел его Каспар.

– М-да, выглядит смешно.

С юга примчался всадник и поспешил на доклад к Бокутаю.

– Уйгуны, капитан! – сообщил он.

– Много?

– С полсотни будет, идут рысью по нашим следам!

– По нашим следам? – Бокутай усмехнулся. – Слишком смело с их стороны.

Он собрал отряд из тридцати воинов и сказал Углуку, чтобы они продолжали движение с остальной частью его войска.

– Мы только отгоним их и вернемся.

– А не мало ли воинов берешь?

– В этих местах уйгуны в драку не лезут, здесь они только грабят.

Бокутай ударил лошадь плетью и унесся в южном направлении, за ним помчались его тридцать всадников.

Пока предводитель отсутствовал, его обязанности выполнял один из воинов, посылал разъезды и выслушивал доклады прибывших. Примерно через час летучий отряд Бокутая вернулся. Трех лошадей вели на поводу, оружие павших воинов было уложено в седельные сумки, там же лежали трофейные уйгунские мечи, кривые и очень острые.

Бокутай проскакал мимо, ничего не сказав Углуку.

– Он что, рассердился на нас? – спросил Фундинул.

– Нет, просто бой кончился не слишком хорошо.

– Как с нами?

– Ну нет, не так плохо.

Они ехали без остановок до самого вечера, а на ночлег остановились в небольшой рощице возле ручья. Было зажжено несколько костров, и на них в котлах стали варить кашу. Ею и поужинал весь отряд Каспара, а потом они уснули без боязни и без необходимости выставлять собственный пост.

54

Утром Каспар проснулся бодрым и отдохнувшим. Сказалось присутствие большого отряда наемников. Солнце поднялось над горизонтом, и на небе не было ни облачка. Пахло дымом и кашей, во временном лагере готовился завтрак.

– Какой приятный запах! – сказал Углук и, быстро поднявшись, побежал снимать пробу.

Каспар проверил лошадей, потом подошел к костру, где уже сидели бойцы его отряда вперемешку с наемниками. Похоже, все уже друг к другу привыкли, и на гнома с эльфом больше никто не таращился. Аркуэнон смотрел в огонь, Бертран и Фундинул чистили оружие, а Углук с вожделением следил за тем, как густеет кулеш.

– Доброе утро, ваша милость, – сказал он. – Тут ребята, что на посту ночью стояли, много интересного видели. Ну-ка, расскажите его милости.

Помешивавший кашу наемник пожал плечами:

– Да как будто ничего особенного, ваша милость. – Он отогнал от лица мошку и снова пожал плечами. – Ходил вроде кто-то, но ничего видно не было. Будто шаги слышны и трава шелестит, а никого нет.

– Шугануть не пробовал? – спросил Фундинул. У него уже был опыт ночных шорохов во время караула.

– Я как глаза увидел, взял лук да и стрелой попробовал…

Воин снял шлем и пригладил волосы.

– Только никуда не попал, а наутро нашел свою стрелу – на ней кровь оказалась.

Эльф посмотрел на Каспара – ему уже приходилось стрелять в быстрые тени и находить испачканные кровью стрелы, но это ничего не прояснило.

– А мне старик в черном балахоне привиделся, – сообщил другой наемник. – Он сильно горбился и ходил вокруг лагеря. Я даже головой тряс, чтобы наваждение сбросить… Но он все равно появлялся.

– Старик в черном? – уточнил Каспар.

Мессир Дюран был побежден бывшими товарищами по ордену и отброшен в безвременье, но оставался еще мессир Кромб.

– Ваша милость, если не начать есть этот прекрасный кулеш, он подгорит, – напомнил Углук.

Его напоминание пришлось к месту, все стали доставать ложки, кто деревянные, кто глиняные, а кто и оловянные, в зависимости от наклонностей и обычаев разных мест и наций.

Кулеш съели и по обыкновению запили травяным чаем.

После завтрака Бокутай поднял людей, и отряд стал переходить через ручей. Дальше на юго-запад потянулась безжизненная степь, шелестела под ветром сухая трава, кое-где из земли торчали уродливые, будто обугленные деревья.

– Это из Синих лесов, – пояснил Бокутай; пережив вчерашние потери, он снова выглядел бодрым. – Ветер далеко заносит семена.

Вблизи деревья выглядели еще отвратительнее, чем издали. Кору на них заменяла крупная чешуя, а узкие темно-зеленые листья были невероятно жесткими на ощупь.

С двумя краткими остановками на водопой ехали до самого полудня; зной усиливался, и это отнимало у лошадей и наездников силы. Когда впереди показался небольшой клочок зелени и озерцо, Бокутай сказал:

– Это наша граница, дальше мы не пойдем.

И уже тише, обращаясь только к Углуку, добавил:

– Там, куда вы едете, такие места, что я не отправился бы туда ни за какое жалованье.

Углук понял, куда клонит Бокутай, и отрицательно покачал головой:

– Нет, брат, я все равно иду, мне с ними не впервой умирать.

– Как знаешь.

– Спасибо, – поблагодарил Каспар. – Вы здорово помогли нам.

– Благодарите обжору, – усмехнулся Бокутай, развернул коня и поскакал на восток, за ним последовали его воины.

– Ну вот, мы опять остались одни, – сказал Фундинул и похлопал Шустрика по шее.

От неожиданности тот вздрогнул и, попятившись, навалил кучу.

– Это у него нервное, – пояснил гном.

– Давайте набирать воды, нужно наполнить все наши мехи, – сказал Каспар и, сойдя с лошади, стал осматривать берег озерца, ища следы копыт, но берег был чист.

55

После обеда и недолгого отдыха у воды отряд двинулся дальше, а когда солнце уже стало клониться к горизонту, прибыл к границе странного леса. Деревья в нем были похожи на каменные изваяния, иногда вовсе без листьев, со сморщенной, прорезанной глубокими складками корой.

Сразу за первыми рядами этих деревьев поднимались каменные столбы, по виду они почти не отличались от деревьев, словно были их окаменевшими собратьями. Еще дальше, за рядами столбов возвышались скалы. В опоясывавших их широких щелях и разломах росли травы и небольшие деревца, вились плющ и колючие лианы с большими красными цветами. Над ними в поисках нектара кружили пчелы, на которых охотились злые шершни.

– Красиво здесь, но как-то жутковато, – признался Бертран. – Надо бы заранее подыскать местечко для ночлега.

– Совершенно с тобой согласен, – сказал Каспар. – Лучше забраться повыше, чтобы иметь преимущество перед теми, кто идет за нами.

– А за нами кто-то идет? – тут же вмешался гном.

– Увы, Фундинул, полагаю, это так.

– Тогда давайте заберемся вон на ту горку! – предложил Углук, указывая на скальное образование, похожее на форт или небольшой замок. – Настроим там ловушек с камнями, и пусть хоть целый полк лезет – завалим и заровняем!

– А как быть с лошадьми?

– С лошадьми?

Орк задумался.

– В таких местах есть пещеры, – неожиданно сообщил Аркуэнон.

Все тут же повернулись в его сторону – эльф редко разговаривал.

– Лошадей можно спрятать в расщелину, а вход заложить камнями, – добавил Аркуэнон, чтобы всем было ясно.

– Отлично, тогда для начала найдем расщелину и укроем лошадей, – подвел итог Каспар.

Подходящую расщелину в огромной полуразрушившейся скале нашли быстро, в ней имелся не слишком узкий вход и освещение через уходящие вверх колодцы. Здесь тоже рос плющ и жужжали пчелы, но Каспара больше волновало, есть ли тут змеи. С мечом в руках он обшарил всю расщелину, но, кроме застарелого оленьего помета, ничего не нашел и вполне остался этим доволен.

Лошадей расседлали и сняли с них сумки, затем завели во временную конюшню, покормили овсом и напоили водой из мехов. После этого бойцы отряда оставили животных подремать и стали закладывать вход камнями, вокруг скалы их валялось огромное множество.

Обезопасив лошадей, стали взбираться на само скальное нагромождение. Каменная порода слоилась и ломалась, казавшиеся прочными ступени внезапно обрушивались, требовалась осторожность, чтобы не зашибить тех, кто внизу.

Наверху оказалось достаточно свободного места, кое-где росли деревца и трава, но в основном преобладали камни – большие и маленькие. Они могли пригодиться при вынужденной обороне. Сюда же выходили и колодцы, через них можно было наблюдать за состоянием лошадей.

Пока не стемнело, на самых опасных участках – там, где можно было взобраться на скалу, – было решено устроить запас камней для организации завала. Под руководством Углука, знавшего в этом толк, камни складывали в горки, подпирая палочками, чтобы при необходимости разом обрушивать их на врага.

В сгущавшихся сумерках сказочный лес выглядел тревожно, поэтому костер было решено не разводить, хотя дрова на скале имелись.

После ужина легли спать, а в караул Каспар поставил эльфа, поскольку тот хорошо видел в темноте.

Темнело медленно, и никто не спал, все прислушивались к редким шорохам неизвестного происхождения и треску крыльев пролетавших над головами насекомых.

Эльф уселся на самом краю и сидел неподвижно.

Все ждали. На черном небе сияли крупные звезды, иногда их затягивало каким-то туманом, излучавшим собственное голубоватое свечение. Оно было то сильнее, то слабее, и в моменты, когда свечение становилось самым ярким, можно было довольно хорошо видеть, что происходит вокруг скалы.

Несмотря на звучавшие повсюду посторонние шорохи, ничего страшного не происходило. Аркуэнона сменил Бертран, Бертрана – Углук, а под утро, как обычно, караулил Каспар.

– Зря только тревожились, – сказал Углук, поднявшись с рассветом и широко зевая. Он свернул свое одеяло и сунул его в седельную суму, затем проверил остроту меча и недовольно покачал головой. Каспар усмехнулся. Он ни разу не видел, чтобы орк точил свое оружие.

Аркуэнон вернулся на прежнюю позицию, откуда наблюдал полночи. Каспар решил, что сейчас это уже лишнее, однако неожиданно эльф произнес:

– Они идут.

Каспар выглянул из-за края скалы – по узкой полоске выжженной земли двигались семь фигур. В их движениях была нечеловеческая размеренность, черные шлемы маслянисто поблескивали.

– Это опять они – пришельцы в черном!

Он опасался, что преследователи почуют засаду, но те приближались к скале безбоязненно, шли уверенно, наверное, видя какой-то только им ведомый след.

Подойдя к тому месту, откуда начинался подъем, пришельцы скучились, чтобы посовещаться; лучшего случая нельзя было и представить.

– Навалились… – скомандовал Каспар, и вместе с Углуком и Фундинулом они опрокинули вниз сложенную из камней пирамиду.

Эффект превзошел все ожидания: устроенная лавина отколола часть стены, и слой каменистой породы также обрушился вниз, наполняя утренний лес перестуком камней.

– Кажется, мы с ними покончили, ваша милость, – произнес Фундинул, пытаясь что-то рассмотреть среди клубящейся пыли.

– Не знаю, кто после такого смог бы выжить, – покачал головой Каспар, однако он ошибался.

Груда камней зашевелилась, из нее показалась рука, потом, разворошив обломки, по пояс высунулся один из пришельцев.

Аркуэнон пустил стрелу, но она не пробила кирасу и с треском сломалась. Эльф досадливо зашипел, он давно жил среди людей и не имел возможности доставать наконечники из ридолита, а потому пользовался стальными. Но они не всегда были эффективны.

Аркуэнон прицелился тщательнее и вогнал стрелу в противника, сумев попасть в стык пластин черной кирасы.

– Есть! – воскликнул Фундинул, однако радоваться было рано – ужасное существо продолжало выбираться из камней, не обращая внимания на ранение.

– Они что же, бессмертны? – поразился Бертран, разглядывая подтекавшую из-под шлема темную кровь у одного пришельца, оперение стрелы, торчавшее из груди другого. Человек с такими повреждениями не выжил бы.

– Надеюсь, что долго они не протянут, ведь тогда мы же убили одного из них, – произнес Каспар не слишком уверенно.

– Тогда тебе помог талисман. Что он сейчас говорит тебе? – с надеждой в голосе спросил Бертран, глядя, как шевелится куча обрушившихся камней.

– Пока ничего, но одно я понял хорошо – талисман работает, только когда хочет, самому разбудить его мне не удается… Углук, тащи еще камней!

Каспар растянул свой проверенный лук и вогнал стрелу прямо в шлем пришельца. Стрела, пробив его, вошла в череп, но пришелец по-прежнему стоял на ногах.

Бертран выстрелил из арбалета, и стальной болт оторвал чудовищу руку. Было видно, что еще немного – и черный воин развалится на части. Углук довершил дело, сбросив со скалы огромный камень. Тот раздавил пришельца, словно насекомое, разбрызгав по сторонам темную жидкость и разбросав куски кирасы, больше похожие на обломки хитинового панциря.

– Какая гадость! – не сдержался Фундинул.

Тем временем из каменного завала выбрались остальные пришельцы в помятых доспехах и с ходу стали карабкаться по стене, довольно проворно выискивая уступы и поднимаясь все выше.

Обрушившиеся на них стрелы и град камней не приносили оборонявшимся видимых успехов. Черная броня восстанавливалась и держала удары, тогда Каспар приказал всем сосредоточиться на одном черном воине, и вскоре тот сорвался вниз. Но что толку? Он снова принялся карабкаться, упрямо поднимаясь вверх.

Так продолжалось около часа; после многократных падений и ударов камнями еще двое пришельцев истекли черной жидкостью и остались недвижимыми, но и весь запас камней был израсходован, а четверо воинов в черном все еще были опасны – при них оставались смертоносные мечи.

Чтобы обмануть их и выскользнуть из ловушки, Фрай приказал Углуку спустить Фундинула на ремнях к лошадям, чтобы он начал разбирать сооруженный вечером завал и готовил побег.

Так и поступили. Гном очень старался, и пока Каспар, Углук и Аркуэнон держали оборону и как могли сдерживали карабкавшихся наверх пришельцев, он освободил проход и стал осторожно выводить лошадей из расщелины. Бертран разведал подходящее для спуска место и показал Фундинулу, куда их вести.

Когда все было готово, он дал знак Каспару.

– Все, уходим! – скомандовал тот и швырнул в ближайшего врага последний камень. Тот раскололся о шлем, однако ничуть не повредил пришельцу, который как ни в чем не бывало продолжал подъем.

Наконец первый воин в черном, преодолев последние футы, оказался на площадке, но обнаружил, что на ней никого нет – Бертран был уже на земле, а Каспар, Углук и Аркуэнон торопливо спускались вниз.

Сыпались камни, срывались руки, но от падения надежно страховали стебли плюща – за него беглецы хватались, как за веревки.

Оседланные лошади в нетерпении перебирали ногами и, как только наездники вскочили в седла, понесли их прочь, а неудачливым преследователям осталось только смотреть вслед ускользнувшей добыче. Они в молчании застыли на скале, словно не могли сообразить, что же теперь делать.