Текст книги "Каспар Фрай. Во славу короля. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 78 страниц)

62

Впервые за все время путешествия по Синим лесам утром сквозь кроны деревьев к земле пробились солнечные лучи. Каспар встал с одеяла и сладко потянулся.

– Доброе утро, ваша милость, как спалось? – приветствовал командира стоявший в дозоре Фундинул.

– Спасибо, хорошо.

– А мы тут с Аркуэноном в старых запасах покопались, нашли трав сушеных и решили сделать отвар! – Гном протянул Каспару кружку, от которой струился аромат, напоминавший о лугах средь ливенских лесов.

– А не того? Не почуют враги дым от костра?

– Не почуют, мы в канаве жгли, в тумане, на веточках сухих, чтобы не дымило.

Каспар сделал глоток и ощутил, как потеплело в желудке и кровь быстрее побежала по жилам.

– Спасибо, Фундинул, очень кстати.

– Не за что, ваша милость.

– Эх, еще бы побриться! – Каспар поскреб отросшую бороду.

На завтрак была овсяная каша, но никто не жаловался – горячей еды не ели двое суток. Радовались, что остались хоть какие-то продукты, ведь в Синих лесах добыть их было негде, а обещанных Углуком оленей не попадалось.

После завтрака двинулись в путь, и чем дальше уходили, тем гуще становился лес. Шедший первым Углук время от времени рубил мечом колючие лианы, потом его сменил Фундинул.

Часа через два лес стал редеть, деревья становились все ниже, а травы – напротив, набирали силу, скоро под ногами захлюпала вода.

– Болото, – сказал Фундинул.

– Да уж, вляпались, – согласился Каспар и покрутил головой. – Однако обходить некуда, со всех сторон болото. Давайте попробуем пробиться, кажется, там, впереди, снова лес.

И они стали пробиваться, перепрыгивая с кочки на кочку и делая недолгие передышки на утлых островках. Заросли камыша сменялись окнами чистой воды, но и оттуда на Каспара и его бойцов как будто кто-то посматривал.

В какой-то момент идти стало совсем некуда, кочки закончились, и впереди простирался лишь яркий ковер из болотных трав и кувшинок на высоких ножках.

– Красиво, а толку от этой красоты мало, – пожаловался Фундинул, поправляя на плече суму.

– Теперь я пойду, – внезапно вызвался Аркуэнон.

Он сделал шаг, и зеленый ковер под ним чутко заиграл. Жалобно квакнула и спряталась в тину лягушка. Аркуэнон постоял еще немного, потом медленно двинулся вперед, прощупывая ногой хлипкую тропу.

Каспар шагнул за ним и тут же провалился по колено. Делать было нечего, он продолжил движение, по его следам пошли остальные.

Эльф довольно уверенно шел от кочки к кочке, иногда останавливался и возвращался, чтобы пойти в обход. Как ни медленно двигался отряд, но лес впереди понемногу приближался, скоро показался берег с чистой водой.

Неожиданно кочка, на которую собирался наступить Каспар, открыла желтые глаза, и высунувшаяся из воды зеленая рука крепко вцепилась в его лодыжку.

Шедший следом гном выхватил из-за пояса топор и, замахнувшись, крикнул:

– А ну, немедленно отпусти, иначе узнаешь, что такое гнев Каспара Фрая!

Кочка удивленно заморгала, лапа на ноге Каспара разжалась, и существо скрылось под водой.

– Озерные люди! – угадал Бертран. – Вот они куда сбежали!

– Скорее болотные, – заметил Фундинул. – Но и они слышали о его милости.

– На наше счастье, – буркнул тяжелый Углук, проваливаясь по пояс.

Берег с чистым белым песочком был совсем рядом – ярдах в двадцати. Каспару уже представлялось, как они отдохнут и смоют вонючую болотную грязь.

– Кажется, добрались, ваша милость, – сказал Углук, взбираясь на кочку.

– Да, кажется…

Не успели они порадоваться, как в расположенной неподалеку трясине забулькали пузыри, грязь заволновалась и запахло тухлыми яйцами.

– Это еще что?! – недовольно воскликнул Бертран, зажимая свой графский нос.

Трясина вдруг вспучилась горбом, и из ее глубин поднялось нечто огромное, грязное и парящее зеленоватым туманом. Чудище встряхнулось, стала видна уродливая голова. Вспыхнули красные, горящие злобой глаза, распахнулась пасть, показывая огромные клыки.

– Демон, – произнес Фундинул потрясенно. – Но кто его вызвал?

– Я сам пришел! – неожиданно отозвался демон и, расправив крылья, повернулся спиной к солнцу. – Сейчас погреюсь и сожру вас, жалкие человечки!

– Никто не смеет называть меня человеком! – возмутился Аркуэнон и выстрелил в демона.

Стрела ударилась о широкую грудь и отскочила, не нанеся чудовищу никакого вреда, зато крепко его обидела. Он заревел, потрясая когтистыми лапами, и стал выбираться из ямы.

– Бежим! – крикнул Каспар.

– Куда? Мой обед, стоять! – приказал демон и растерянно завертел головой, не зная, за кем гнаться. «Жалкие человечки» разбегались так прытко, что это его озадачило. Наконец он мощно взмахнул крыльями и, устроив небольшой ураган, выдернул себя из трясины и приземлился на берегу.

– Стойте, все равно сожру! – заорал он и помчался по лесу, задевая рогами деревья и сминая кусты.

Каспар слышал этот жуткий топот и бежал со всех ног. Он понимал, что против огромного, неуязвимого для стрел чудовища им не устоять, а мессира Маноло рядом не было. Управлять силой амулета Каспар тоже не умел, тот срабатывал сам, когда ему вздумается.

Демон ревел совсем рядом, иногда помогая себе крыльями и проносясь над открытыми местами. Они хлопали, словно паруса, поднимая ветер и срывая с деревьев листья.

Каспару требовалась передышка, он прыгнул за толстый ствол и замер, стараясь сдерживать дыхание. Тяжело топоча, рычащий демон пробежал мимо, и Каспар с удивлением заметил, что тело чудовища стало каким-то размытым и прозрачным. Сквозь него были видны деревья и трава.

Демон сделал еще несколько шагов – и растворился без следа, как будто его и не было.

Из-за деревьев, сначала с опаской, а потом смелее стали появляться бойцы отряда – все оказались целы.

– Чего это было, а? – спросил Углук, оглядываясь. – Сначала он деревья ломал, а теперь раз – и нету.

– Думаю, что в Синих лесах грань между нашим миром и нижними мирами куда тоньше, чем в других местах. И демоны могут сами подниматься к нам и так же быстро проваливаться обратно, – предположил Каспар.

– Очень вовремя он провалился, надо сказать, – заметил Фундинул. – Еще немного, и мы бы стали его обедом.

– Ты как всегда прав. – Каспар огляделся, определяя направление и проверяя, не сбились ли они с пути. – Ну что, если раненых нет, двинемся дальше.

63

Ночь путешественники провели у подножия дерева, такого большого, что все прочие стоявшие поблизости выглядели по сравнению с ним карликами.

Любивший все большое Углук не удержался, чтобы не измерить толщину этого гиганта. Оказалось – двадцать два обхвата.

Земля под деревом была голой, без единой травинки, и это Каспара вполне устраивало. Расстелив одеяла и разделив ночь по сменам караула, бойцы погрузились в сон.

Первым стоял Углук. Патрулируя вокруг дерева, он в абсолютной темноте сумел подстеречь нарушителя – средних размеров вепря, пришедшего под дерево поискать себе корма. Орк атаковал его с мечом в руках, но не смог убить с одного удара. Вепрь взревел и бросился мстить, но нарвался на второй – разящий – удар и свалился замертво.

Шум переполошил всех спавших, они повскакивали с оружием наготове, но Углук успокоил их:

– Все в порядке – это я на завтрак вепря заготовил!

В его голосе звучала неподдельная радость. Каспар подошел, чтобы проверить, в чем дело, и даже высек огнивом искру, чтобы зажечь сухой мох. Трофей орка действительно напоминал вепря, но голова его составляла едва ли не половину длины тела. Из распахнутой пасти торчали клыки – слишком большие для дикой свиньи, а покрывавшая животное шерсть оказалась жесткой, как стальная кованка.

– Ты полагаешь, его можно употребить в пищу? – осторожно спросил Каспар, подкладывая в импровизированный светильник немножко мха.

– А почему нет? – Углук громко сглотнул слюну. – Сейчас распотрошу, лучшее мясо вырежу, чтобы никакие твари не утащили – здесь же это запросто, а утром перед уходом приготовим.

– Ну попробуй, – пожал плечами Каспар. – Только света я тебе не оставлю, заметить могут.

– Ничего, ваша милость, я и в темноте управлюсь.

Все снова легли спать, а Углук достал из сумки трофейный кинжал и стал на ощупь разделывать тушу. Но странное дело, едва он распотрошил трофей, как от него стал исходить неприятный запах. Поначалу Углук не обращал на это внимание, полагая, что случайно распорол кишки, однако запах усиливался и скоро разбудил гнома.

– Эй, Углук, это ты так воняешь? – спросил он недовольным голосом.

– Спи, я занят важным делом.

– Отошел бы к кустам, что ли, зачем же рядом-то гадить?

– При чем тут это?! – возмутился орк. – Я не гадить тут уселся, я вырезку делаю, никчемный ты коротышка!

Зловоние усиливалось, и вскоре поднялись все, даже Аркуэнон.

– Как-то странно пахнет, Углук, ты не находишь? – проговорил Бертран, широко зевая.

– Это в тебе голубая дворянская кровь говорит, – пояснил Углук. – На самом деле запах вполне обыкновенный.

– Нет, не обыкновенный, – вмешался Каспар. – По-моему, зверь тебе попался порченый, других в этом лесу и быть не может, так что оттащи его подальше, иначе мы спать не сможем.

– Я почти закончил, ваша милость!

– Можешь завтра сам его съесть – целиком. А сегодня унеси и руки не забудь почистить.

Углук тяжело вздохнул, взял вепря за ногу и потащил прочь от дерева. Все успокоилось, и путешественники мирно проспали до самого утра, когда выяснилось, что провонявшего вепря дочиста объели местные падальщики, от брошенного в канаве трофея остались только кости, но и они все еще сохраняли резкий запах.

Углук выглядел подавленным, его не подбодрила даже лишняя порция сухарей.

Позавтракав, отряд снова выступил, но очень скоро уперся в очередное болото, правда, преодолеть его оказалось совсем нетрудно, потому что здесь имелись проложенные посуху тропы.

Выйдя на берег, путешественники обошли яму, откуда шел такой запах, будто в ней валялся еще один вепрь.

За болотом начался вполне обычный с виду лес, появились птицы, дикие пчелы вились над усеянным цветами плющом. Бойцы отряда слегка расслабились, а Углук стал заглядывать под каждый куст в надежде найти грибы.

Неожиданно лес стал редеть, и скоро отряд вышел к самому настоящему саду.

Ровные ряды деревьев, дорожки между ними, стриженые кусты – все указывало на то, что за садом ухаживают.

– Ущипните меня, – попросил Фундинул. – Откуда в этих дебрях такая красота?

– Может, это сон? – поддержал его Углук. – Наверное, колдун морочит нас, тот же мессир Кромб, не к ночи будь сказано…

И орк стал озираться, выискивая возможного врага. Сад начинался за узкой полосой сорных трав, отделенный от них невидимой границей.

– Там есть ручей, – заметил Бертран.

– Ручей есть, а вот фруктов на деревьях я что-то не вижу! – высказал недовольство Углук. – Сад есть, а толку никакого.

Шелковистая зеленая трава манила прилечь, по веткам прыгали невиданные птицы с ярким золотистым оперением и длинными хвостами, они услаждали слух путешественников сладкоголосым пением.

Посреди ужасов Синих лесов сад казался сновидением.

– Будем действовать осторожно, – сказал Каспар и достал из сумы шлем. – Лучше быть готовым ко всяким неожиданностям, что-то не очень мне верится в добрую сказку о пряничном домике.

Он осмотрел «Железный дождь», покрутил медный барабан, проверяя механизм.

Углук и Фундинул тоже приготовили оружие, Бертран зарядил арбалет, а эльф остался неподвижен – он всегда был в полной готовности.

Отряд осторожно двинулся к невидимой границе сада, птичьи голоса стали громче, отчетливее зажурчал ручей. Каспар осторожно опустил ногу на мягкую подстриженную траву, но не почувствовал никаких опасных изменений вокруг.

Они вышли к посыпанной дробленым камнем дорожке, Углук все же приметил какой-то плод и тут же подцепил его мечом. Плод упал и раскололся, из него вывалилась целая сотня небольших бескрылых ос. Они начали драться друг с другом, все против всех, отрывая головы и перекусывая лапы.

– Ну что, расхотелось яблочка? – спросил Каспар.

Неожиданно с ветки слетела красивая птица и долбанула Бертрана по шлему. Граф принялся отбиваться от злобной пичуги, ей на помощь прилетели еще несколько. Они стали атаковать всех бойцов отряда, распаляясь от собственной ярости и теряя разноцветные перья.

– Да что с ними такое? – поразился Бертран.

Птиц становилось все больше, они кружили над отрядом галдящей беспокойной стаей.

– Полагаю, мы на правильном пути! – объявил Каспар, стараясь перекричать птичий гомон и отбиваясь от атакующих птах. – Где-то здесь должна быть Башня Ужаса, наверно, это как-то связано с ней!

– В таком случае она, скорее всего, вон за той рощей! – прокричал Бертран, закрывая лицо одной рукой и указывая другой на группу кипарисов.

Стоило, однако, отряду попытаться двинуться к роще, как летавшие над головами птицы обрушились на них словно ураган. Теперь это были настоящие убийцы, их клювы заметно удлинились, а острые когти оставляли царапины даже на стальных накладках. О том, чтобы как-то обороняться, не могло быть и речи, пришлось нестись во всю прыть, чтобы укрыться в роще.

Под деревья птицы не сунулись, видимо, это была уже не их зона ответственности.

Снова превратившись в безобидные создания, они вернулись на деревья и запели, а Каспар и его друзья отдышались и стали считать раны.

Как оказалось, все получили довольно много глубоких царапин и порезов. Углук выглядел так, будто пронесся на лошади через кусты терновника – бедняге, как самому высокому, досталось больше всех. Пришлось обратиться за помощью к котомке мессира Маноло. Когда раны затянулись, путники прошли сквозь рощу и увидели Башню.

Она стояла посреди большого круга черной выжженной земли, ее контуры казались какими-то расплывчатыми.

– Мне кажется, я слышу гудение, – сказал Бертран, в задумчивости проводя рукой по затянувшимся порезам.

– Я тоже его слышу! – признался Фундинул. – Такая высокая нота, как будто крутится жестяной волчок.

– Какой волчок? – не понял Углук.

– Игрушка такая детская, – пояснил Каспар. – Ну что, идем к Башне?

– Страшновато, – признался гном.

– А ты можешь вернуться к птичкам, – посоветовал ему Углук и двинулся следом за Каспаром.

Издалека Башня казалась белой, но по мере приближения к ней темнела, как будто создавая вокруг себя пелену тени.

– А где вход? – спросил Углук, когда до Башни осталось ярдов тридцать. – Как мы попадем внутрь?

– Ни входа, ни окон, ни бойниц, – подвел итог Каспар после беглого осмотра. – Мы обязательно что-то придумаем, но не сегодня. Ведь уже вечер, не так ли?

Все стали озираться, возле Башни напрочь исчезло чувство времени – никто не мог вспомнить, день сейчас или утро. Было светло, но солнце пряталось за какой-то молочной пеленой.

Сложив седельные сумки в кучу, бойцы отряда стали обследовать стены Башни.

Вблизи громадное сооружение выглядело менее плотным, напоминая застывший столб дыма. Фундинул прикоснулся к стене и тут же отдернул руку.

– Ух ты, жжется! – пожаловался он.

– Да она еще и вращается! – заметил Бертран.

Приглядевшись, Каспар понял, что граф не ошибся. Башня действительно вращалась, но так быстро, что это трудно было уловить.

– Хорошо, узнали мы достаточно, пора уходить, – сказал он.

– И что, снова идти к этим птичкам-убийцам? – недовольно проговорил Фундинул.

– Нет, полагаю, мы устроимся в роще.

Они вернулись в кипарисовую рощу, сели под дерево и неспешно перекусили. Оставшуюся еду и воду приходилось экономить, ведь за пределами рощи пришлось бы столкнуться с кровожадными птицами.

Садилось солнце, Каспар сидел и смотрел, как удлиняются тени. Птицы в саду замолкли, звонче стал журчать ручей, а вот тональность вращающейся Башни не изменилась. Каспару еще предстояло найти способ проникнуть в нее и забрать Огрскую печать, тогда можно будет вернуться в Ливен.

64

Купеческий караван вступил в Ливен, когда начинало темнеть. Нервируя собак, тяжело груженные телеги прогрохотали по улочкам северной окраины и, проехав через половину города, остановились на Рыночной площади.

– Мы прибыли, господа, – сказал хозяин обоза, подходя к телеге, на которой ехали трое пассажиров из Харнлона – щуплый старичок с седой бородой и двое плечистых молодцов, обладавших весьма живописными физиономиями с множеством шрамов и сломанными носами. Одеты эти трое были небогато, но добротно, и всю дорогу вели себя тихо. Никаких товаров с собой они не везли, и купцы посматривали на них с плохо скрываемым подозрением.

– Спасибо тебе, добрый человек, – поблагодарил старик. – Ричи, расплатись.

Один из громил развязал висевший на поясе кошель и, выудив шесть серебряных монет по одному рилли, отдал возчику.

– Кстати, добрый человек, не подскажешь, где находится постоялый двор «У пруда»? – поинтересовался старик, когда деньги перекочевали к хозяину каравана. Тот удивленно поднял брови, но тут же напустил на лицо выражение равнодушия – упомянутое заведение пользовалось в Ливене дурной славой.

– Это на Блошиной улице, господин. Надо пройти вот так, потом свернуть направо, в узкий переулок. Там спросите.

– Спасибо, добрый человек.

Когда трое пассажиров, подхватив багаж, скрылись за углом, хозяин обоза с облегчением перевел дух.

Седой Вилли шел не торопясь, двое помощников бесшумно двигались позади, отставая на полшага. Несмотря на габариты, они могли красться, как кошки.

Следуя указаниям возчика, троица приезжих вскоре оказалась на грязной улице, там Седой порасспросил нищего, и тот указал ему последний поворот.

Переступая через зловонные лужи и мусор, чужаки вышли к постоялому двору. Строение выглядело скверно, вокруг него никогда не убиралось, а ржавая вывеска едва держалась на последнем гвозде. В обычное время здесь, наверное, было довольно скучно, но сейчас перед дверями заведения происходила драка. Двое оборванцев из последних сил наносили друг другу удары, а их приятели подбадривали дерущихся пьяными голосами.

Наконец один из них упал, второй, с разбитым носом, помог ему подняться, и вся толпа, возбужденно гомоня, повалила внутрь заведения – отмечать завершение ссоры.

Седой Вилли терпеливо выждал, пока последний оборванец, одетый в одни только штаны, пройдет внутрь, и только затем перешагнул порог, чтобы неожиданно для себя наступить на чужую ногу.

– Куда прешь, дедуля? – возмутился усатый тип с раскрасневшейся от возлияний физиономией. – Ты оскорбил меня, наступив на ногу, теперь плати!

– Хорошо, – согласился Седой. – Ричи, заплати ему.

Огромный кулак обрушился на голову усатого, да так, что стул под ним развалился и несчастный исчез под столом.

– Кто еще желает, чтобы я заплатил? – спросил Седой в наступившей тишине.

– Это же Вилли Седой! – воскликнул кто-то из бандитов постарше и поопытнее.

О Седом в Ливене слышали. Появившиеся было ножи стали исчезать в рукавах и рваных карманах, трактирщик спрятал за прилавок арбалет и ржавую алебарду.

– Вижу, мы поладим, – сказал Седой.

– Чего желаете, ваша милость? – спросил подскочивший трактирщик и согнулся в низком поклоне, комкая в руках грязное полотенце.

– Отдельную комнату, и подай туда ужин. Но только хороший ужин, а не то, что ты подаешь здешней публике.

Вилли сделал паузу и добавил:

– Выпивки не надо. Все понял?

– Так точно, ваша милость, как не понять. Такая честь для нас!

В ожидании заказа Седой и его подручные сели за угловой столик, где было поменьше света, но откуда хорошо просматривался весь зал. Внимание к себе гости старались не привлекать, но разговоры в зале стали тише.

Лучшая комната была готова через несколько минут. Обитавший там знаменитый вор Торсгуд торопливо съехал, как только узнал, кто именно претендует на занятое им место.

За ужином для гостей трактирщик отправил слугу, дав ему серебра и велев добыть еду в «Вазе» или другом приличном заведении с хорошей кухней.

Слуга вернулся с двумя корзинами, в которых стояли глиняные горшочки с готовыми блюдами. Трактирщик самолично переложил съестное на чистые тарелки из своих особых запасов и, нацепив свежий фартук, поднялся к господам.

Осторожно постучав и получив разрешение войти, он, затаив дыхание, перешагнул порог комнаты и застал Седого Вилли сидящим за столом. Пока его подручные распаковывали багаж, он лениво поигрывал ножом.

На одной из кроватей лежали разнообразные орудия убийства – от самозатяжной петли из стальной кованки до кистеня с острыми шипами.

– Молодец, братец, быстро обернулся, – сказал Вилли. – Что принес?

– Э… поросенок с хреном, – заикаясь, проговорил трактирщик, – отбивные из телятины с белым соусом, миндалем и зеленью.

– В миндале легко замаскировать яд, – сказал Седой. – Снокс, проверь!

Один из громил отложил в сторону небольшой арбалет, подошел к столу и, наклонившись над тарелками, потянул носом.

– Чисто, – сказал он и выпрямился.

– Приятно слышать, – кивнул Седой. – Значит, можно и покушать.

– Ну я, пожалуй, пойду, ваша милость, нужно еще мятного чаю приготовить. От вина вы отказались… – Трактирщик стал пятиться к двери.

– Не спеши. – Седой отрезал кусок отбивной и положил в рот. Медленно его прожевал и почмокал, демонстрируя восхищение искусством повара. – Расскажи мне, где живет наемник Каспар Фрай, известный под кличкой Проныра.

– Ваша милость, пощадите! – Хозяин трактира «У пруда» упал на колени. – Нельзя мне становиться его врагом, никак нельзя! Сейчас Проныры нет в городе, а вернется и узнает, что я имею отношение к несчастью с его семьей, убьет меня мгновенно! На куски порежет, разбойник!

– А кто говорит о несчастье? – искренне удивился Седой. – К тому же Проныра, может, и убьет тебя, но потом, а я могу сделать это прямо сейчас, если ты не начнешь говорить.

– Он живет на улице Бычьего Ключа. Большой такой дом в два этажа с высоким забором.

– Окна? Двери? Сколько человек обычно внутри? – Седой Вилли вел допрос, не забывая и про еду.

– Окна решетками забраны, вместо стекла дорогие витражи, вход вроде бы один. – Трактирщик пожал плечами. – Живут в доме жена Проныры с ребенком да еще тетка какая-то.

– И никаких мужчин? – удивился Вилли. – Они что, совсем ничего не боятся?

– Имя Каспара Фрая охраняет лучше десятка слуг, – пояснил трактирщик. – В целом герцогстве все лихие люди знают, что посягнуть на его дом означает распрощаться с жизнью.

– Ладно, иди, – махнул рукой Вилли.

Не переставая кланяться, трактирщик попятился до двери, выскользнул в коридор и только там перевел дух и вытер со лба холодный пот.

– Что скажешь, Ричи? – спросил Седой Вилли, отодвигая тарелку.

– Дело плевое. Отогнем решетки, забиремся в дом, порежем всех и уйдем, прихватив барахло. Проныра этот человек не бедный.

– План не новый, но должен сработать, – согласился Седой. – Жрите, я больше не хочу. Потом можно будет вздремнуть, а после полуночи отправимся на дело.