Текст книги "Каспар Фрай. Во славу короля. Трилогия"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 78 страниц)

54

Возвратившись на шхуну «Альбертия», сенатор приказал разогреть пропущенный им обед, к которому полагалась судовая порция рому. Глядя на то, как Финтроп сервирует в каюте стол, сенатор еще несколько раз восстанавливал в памяти сегодняшнюю победу. Все же это было великолепно! Острота ума и напор цивилизации против угрюмых бородачей в просоленных кафтанах. Победа, несомненная победа.

– Разрешите нести, ваше превосходительство? – крикнул под дверь кок.

– Ну конечно, заноси, что ты там стоишь? Финтроп, скорее открой дверь!

Вошел кок и помогавший ему на камбузе матрос – самый чистый из всей команды. Они принесли два судка и оплетенную лыком бутылку рома, старого, с темными потеками на оплетке. Разумеется, всю бутылку, даже несмотря на особый статус сенатора, ему никто бы не дал – порядок на судне обязателен для всех, но приносить ему ром в глиняной мензурке тоже было неприлично. Поэтому налили прямо из бутылки.

– Что сегодня на обед? – спросил сенатор, подавляя желание выпить ром немедленно.

– Не поверите, ваше превосходительство, поросенок!

– Поросенок? Откуда здесь свиньи?

– Свиньи есть на острове, в небольшом хозяйстве у роты пограничной охраны. Они согласились продать одну, только не спрашивайте, в какую цену нам это обошлось.

– М-да, могу себе представить.

– Мясо, конечно, совсем не то, к которому мы привыкли в Гвиндосии, там свиней кормят помоями и отрубями, здесь же их растят на тюленьем жиру, рыбе и мхе, который собирают на камнях, – продолжал рассказывать кок, раскладывая на тарелке принесенную еду.

– Впервые за все время похода я не вижу на столе солонины и рыбы!

– Да, сэр, сегодня день особенный.

Сделав свое дело, кок с помощником ушли. Финтроп спросил, не нужно ли чего, и тоже вышел на палубу подышать. Оставшись один, сенатор взял свой ром и потянул носом, пытаясь ощутить аромат, однако от запаха спиртного его передернуло.

– Ну и ладно, – сказал Ральер, выпил ром залпом и принялся за еду.

За окном быстро темнело, море в бухте было спокойным, качка почти не чувствовалась.

Ром и хороший поздний обед окончательно убедили сенатора в успешности похода. Выйдя на палубу, он встал у борта и начал смотреть на закат, подмечая особую, ни с чем не сравнимую красоту северного неба. Даже пустынный островок Каре больше не казался сенатору неприветливым нагромождением скал, напротив, теперь он выглядел как надежная защита от океанского ветра и волн.

– Справа по борту лодка-катран! – крикнул наблюдатель. К борту поспешил шкипер и двое матросов. На стоявшей неподалеку «Катрине» тоже заметили лодку, и на носу шхуны появились вооруженные арбалетами солдаты.

Впрочем, тревога оказалась напрасной, в красном свете заходящего солнца стал различим флаг, что держал в руках сидевший на носу лодки человек. Другие налегали на весла, поскольку небольшой парус с подветренной стороны острова оказался бесполезен.

– Кто там? – спросил свесившийся через борт матрос. Его речь на лодке не поняли, но догадались о смысле вопроса.

– Верховный конвендор Кригс и с ним советник Даувпилс! С чрезвычайным визитом! – прокричали в ответ на ярити.

– Это ко мне! – сказал сенатор, и шкипер приказал спустить веревочный трап.

Стало быстро темнеть, к подъему гостей принесли масляный фонарь. Вскоре через борт перевалили отдувавшегося конвендора, а за ним и дорфа Даувпилса. Ни с кем из них сенатор не был знаком лично, однако во время прошлых переговоров с дипломатическим советником Пяллиненом ему удалось получить некоторое описание этих людей.

– Я сенатор Ральер, прошу следовать в мою каюту, – без длинных вступлений произнес сенатор и пошел вдоль борта. Гости поспешили следом в сопровождении фонарщика.

У входа в каюту Ральер остановился, забрал у матроса фонарь и, распахнув дверь, сказал:

– Прошу, господа, здесь нам никто не помешает.

Гости вбежали в каюту с таким проворством, будто опасались, что на палубе с ними что-то случится.

– Присаживайтесь и рассказывайте, что у вас стряслось, – сказал сенатор и повесил лампу под потолок.

Гости сняли шляпы и по привычке мазнули ладонями по слипшимся жирным волосам – согласно здешним обычаям волосы умащивали жиром.

По мнению Ральера, выглядело и пахло это весьма скверно, однако за время своей беспокойной службы ему случалось встречать и более странные обычаи.

– Ваше превосходительство, господин сенатор! Случилась катастрофа – на Тыкерью движется армия короля! – сказал один из гостей и, достав платок, шумно высморкался.

– Прошу прошения, вы, насколько я понял, дорф Даувпилс, а это его светлость – конвендор Кригс… – начал разбираться Ральер.

– Совершенно правильно, – кивнул конвендор, польщенный тем, что его назвали «его светлостью». – Король двинул на Тыкерью войско, и мы нуждаемся в помощи вашей высоко… цивилизованной, высоко… культурной державы.

– Но, позвольте, еще сегодня днем дорф Пяллинен ни словом не обмолвился о войне с королем.

– Он тогда еще не знал! А теперь знает и трясется в замке Тарду!.. – выпалил Даувпилс, но, встретившись взглядом с конвендором, поправился: – Я хотел сказать, что он волнуется, поскольку конвендор назначил его ответственным за оборону замка.

– Значит, вы хотите, чтобы Гвиндосия объявила королю войну?

– Да. И желательно поскорее. Вы могли бы пригрозить, они бы к вам прислушались.

– Я не могу объявлять войны по собственной инициативе, господа, это выше моих полномочий, – развел руками Ральер. Впрочем, он скромничал, с привезенным десантом он вполне мог поучаствовать в региональных конфликтах.

– Зачем же вы возите с собой так много солдат, сенатор? – в лоб спросил Кригс.

Ральер помолчал, однако изворачиваться не стал.

– Какое количество войск имеется у противника?

– Не слишком большое, король находится далеко отсюда – в Ливене, на Тыкерью идут полки из Харнлона.

– Сколько?

Кригс и Даувпилс переглянулись.

– По нашим подсчетам – от трех до шести тысяч, – сказал советник.

– А сколько есть у вас?

– В Тыкерье четыре с половиной тысячи, сенатор.

– Это все?

– В других небольших гарнизонах можно собрать еще полстолько. И ополчение – тысяч десять по всему краю.

– Но ведь этого достаточно, чтобы дать отпор даже шести тысячам солдат короля, разве не так?

Кригс и Даувпилс переглянулись.

– Дело в том, что гвардейцы короля уже под стенами города, а нам для сбора большого войска нужно время, – сказал советник и, вздохнув, добавил: – Да и боевитость нашего войска не такая высокая, как у королевских гвардейцев. Егеря у нас обученные и в конном, и пешем строю, а вот остальные – едва ли и вчетвером с одним гвардейцем сладят.

Конвендор угрюмо кивал, не опровергая слов Даувпилса.

– И вы надеетесь, что я с помощью десанта легко отброшу захватчиков обратно в Харнлон?

– Нет, мы собирались отправиться в Капекслаа, к тарди. Прежде нам случалось вместе давать отпор Рембургам.

– Прежде – это когда? – уточнил сенатор.

– В нашей совместной истории.

Сенатор задумался. С одной стороны, отдавать приказ о высадке, не зная точной численности войск противника, было глупо, с другой – в случае удачного исхода дела продвижению «волшебных пиррио» уже ничто бы не помешало. Более того, гвиндосской миссии это придало бы немалый вес и приблизило возможность установления внешнего управления над территорией.

Однако всем этим мечтам не сбыться, если верх одержат королевские гвардейцы.

Сенатор поднялся, гости тоже встали, но он остановил их жестом:

– Сидите, господа, я ненадолго покину вас, мне нужно посоветоваться.

С этими словами он вышел на палубу и направился к канатному ящику, где по своей воле обитал мессир Лаггер. Было совсем темно, пара масляных фонарей на всю палубу помогала слабо.

Впрочем, за время путешествия сенатор досконально изучил шхуну и мог передвигаться по ней не спотыкаясь.

Вот и знакомые очертания канатного ящика. Скрипнула дверь, и Лаггер сам вышел навстречу посетителю.

– Опять проблемы, сенатор?

– Да, мессир, но на этот раз другого свойства. Я должен принять важное решение, поскольку…

– Я понимаю, – перебил его маг. После встречи с безвестным призраком он уже чувствовал приближение великих возможностей, которые откроет перед ним убийство «графа Проныры».

– Вам следует объявить высадку, сенатор, и сам я также намереваюсь ступить на этот берег.

– То есть… противник не так уж и силен?

– Против нас да с поддержкой местных вождей – совсем не силен.

– Но принимать решение нужно незамедлительно…

– Ну так принимайте его, сенатор, за чем же дело стало?

– Спасибо, мессир!

55

Командующий Густавсон вошел под своды казарменного помещения, сидевшие по койкам перебежчики разом вскочили.

– Кто старший? – спросил командующий на верди.

– Я, ваше превосходительство! – шагнул вперед рослый человек в штанах королевского гвардейца и в мужицкой грубой рубахе. – Бывший гвардейский сержант Чепис.

– Сколько с вами людей, Чепис?

– Всего шестьдесят семь человек, ваше превосходительство!

– Кто они?

– Двое пихтов, один чекмес, остальные – верди, ваше превосходительство.

– Превосходный состав, – произнес Густавсон, проходя вдоль выстроившихся у кроватей перебежчиков. Несмотря на их смешанное мужицко-гвардейское одеяние, выглядели они браво.

«Кадровые, сразу видно, – с легкой грустью подумал командующий. – Нам бы своих таких, да побольше».

– Что скажете, лейтенант Болеслав, годятся в егеря? – спросил командующий у стоявшего возле двери офицера-егеря.

– Так точно, ваше превосходительство, годятся!

– Прекрасно. – Густавсон развернулся и пошел в другую сторону. – Пока оставайтесь здесь. Когда мы решим, на каком посту вы принесете наибольшую пользу, получите назначение.

Густавсон остановился у дверей и с задумчивым видом стал поправлять рукавицу.

– Пожелания есть, сержант Чепис?

– Только одно, ваше превосходительство, если можно сформировать из нас отдельный отряд, мы были бы рады. А больше ничего не нужно, кормежкой довольны.

– Желаете воевать вместе с товарищами?

– Так точно, ваше превосходительство.

– Что ж, такое стремление даже похвально. Что скажете, лейтенант Болеслав?

– Это было бы неплохо, ваше превосходительство. Можно сделать отдельную ударную роту, учитывая их опыт.

– Замечательное предложение, так мы и поступим. А теперь идемте…

Они вышли на воздух, часовой у казармы вытянулся и не смел дышать, пока командующий стоял рядом.

Пахло дымом и горелым жиром, по всему периметру крепостной стены разводились костры, в старых котлах плавилось тюленье сало – Тыкерья готовилась к отражению штурма.

– Значит, так, лейтенант, оружие и обмундирование перебежчикам пока не выдавать. Охрану усилить – поставить двадцать, а лучше тридцать егерей. Сегодня перебежчиков никуда не выпускать, а завтра… Завтра небольшими группами будем отправлять на фортификационные работы.

– Но, ваше превосходительство, их боевой опыт мог бы пригодиться нам при отражении штурма, возможно, он начнется уже сегодня – королевские войска готовят лестницы, я сам видел.

– Если они готовят лестницы, это еще не значит, что они предпримут штурм.

– Но для чего же тогда, ваше превосходительство?

– А вон идет капитан Лоут, у него и спросим.

Капитан Лоут только что выбрался из седла – он полдня метался по городу, выполняя приказы командующего.

– Ну что вам удалось выяснить, капитан?! – направляясь к нему, спросил Густавсон.

– Все дороги перекрыты, ваше превосходительство! Мы спустили на веревках четверых курьеров, так только один, с подсдамской дороги, сумел вернуться – он несся со всех ног, остальные не вернулись и были перехвачены заслонами гвардейцев.

– Что думаете насчет штурма?

– Я боюсь ошибиться, ваше превосходительство, но пока противник старается лишь напугать нас. Тех лестниц, что они сделали, явно недостаточно. Конечно, они могут сделать и больше, но у меня сложилось впечатление, что они чего-то ждут.

– Вы слышали, лейтенант? Тут явно скрыт какой-то подвох. То ли шестьдесят семь перебежчиков на самом деле лазутчики, которые попытаются напасть на охрану ворот, то ли противник ждет подхода подкреплений. Возможно, за ними идет тяжелый обоз со стенобитными и метательными орудиями, но выяснить это сейчас мы не можем – у нас нет возможности выслать разведку.

– Хотел бы заметить, ваше превосходительство, что наш разведывательный отряд так и не вернулся, – напомнил капитан.

– Да, их пропажа и для меня стала загадкой. Не могли они просмотреть войско в несколько тысяч всадников, а если бы увидели, вернулись бы. Почему же их нет?

– Ваше превосходительство, а если их перехватила разведка противника? – осторожно предположил лейтенант Болеслав.

– В это трудно поверить, но исключать нельзя. Кстати, капитан, удалось ли узнать, кто командует войсками короля – кто-нибудь видел Мараншона?

– Боюсь, Мараншона среди командующих нет. Самые зоркие со стены сумели разглядеть дворянина, тот разодет, словно на праздник, но командует другой, в более скромной одежде. По осанке – хороший кавалерист, ножны не придерживает, то есть привычный к оружию.

– Кто же это может быть? – Командующий вздохнул. – Что ж, думаю, скоро мы познакомимся поближе.

56

Ближе к рассвету с океана подул ветер, зашелестели по песку набегавшие волны. Скопившийся между дюнами туман начал нехотя уходить, упрямо цепляясь за заросли ивового кустарника.

– А песок-то сыроват, а, Бруно?

– Сыроват, как есть сыроват, – вздохнув, ответил невидимый в темноте человек и перевернулся на бок.

– Думаешь, зря сидим?

Напарник ответил не сразу, взвешивая разные варианты ответов. Бруно был на десяток лет постарше и весь этот десяток провел в разведке, получив капральский чин и заслужив две награды. Ему не полагалось отвечать вот так сразу.

– Капитан сказал присматривать, а раз капитан говорит – есть опасность.

– А чего с моря-то ждать можно?

– Мало ли… – Бруно и сам не знал, что ответить товарищу. – Может, и не будет ничего, но тогда начальству будет спокойнее, тогда оно, начальство, может иначе войска переставить. С выгодой для нас.

– Это как – с выгодой?

– Не знаю как, но начальству виднее.

– А по мне, так зря задницы морозим. Могли бы в тюрьму пролезть, часовых зарезать, а так сидим без дела, досадно даже…

– Часовых зарезать дело нехитрое, только шуму будет… А для разведчика шум – самое опасное. Вот, к примеру, лежим мы тут с тобой и болтаем, а ведь не стоило бы. Ты вон давай посматривай, зря, что ли, тебя сюда взял?

– А чего там смотреть? Там ничего нет, вода одна.

– Тогда по сторонам смотри, чтобы по берегу никто не подобрался.

– Там тоже никого нет.

– Что, прямо вот так сразу все и увидел?

– Вот так сразу и увидел.

– Врешь, поди.

– Не вру, для меня это быстро, на то и дар.

– А вот, к примеру, мусор на берегу есть какой-нибудь?

– Какой еще мусор?

– Ну сети оборванные, доски, рыба дохлая…

– Рыбы дохлой нет, а вот коряга имеется и пучок водорослей протухших – воняют очень.

– А я ничего не чую.

– На то ты обыкновенный человек, а у меня – дар и видеть, и слышать, и носом чуять.

– Тебе бы к этому дару еще мозгов поболе, цены б такому разведчику не было.

– Мне мозги не нужны, – усмехнулся молодой напарник, – ты всегда рядом. А вот по-вердийски ты чего-нибудь знаешь, слова какие-нибудь?

– Знаю немного. «Аби» – здравствуй, «ками колу» – добрый вечер. Немного, в общем. Ты давай вперед смотри.

– Я смотрю.

– И за лошадями слушай, мы без них никто, пропадут лошади – сообщить доклад не сможем.

– Так мне вперед смотреть или назад за лошадями слушать?

– А вместе ты не можешь?

– Вместе не могу.

– Тогда вперед смотри, – после паузы сказал Бруно и, повернувшись на другой бок, подставил отсыревший на просушку. Ветер все усиливался.

Прошло полминуты, молодой разведчик приподнялся на локтях.

– Чего вошкаешься? Отсырел, что ль, совсем?

– Так плывут же, Бруно, на лодках плывут!

– Где плывут, чего ты мелешь?! – встревожился старый разведчик.

– Вон, по воде! – пояснил напарник и выставил в темноту руку.

– И много там?

– Десяток лодок! За ними еще полдюжины!

– Большие лодки-то? Под парусом?

– Нет, с веслами.

– А что в лодках?

– Солдат полно, Бруно, голов столько, что и не сосчитать.

– А ты сосчитай, сукин сын! Сосчитай! – приказал Бруно, вставая и отряхивая с обмундирования песок. – Нам счет нужен, а не твой глупый страх!

– Ну так шестнадцать лодок и… по полсотни голов в каждой!

– Точно?

– Точно, Бруно! И один дядька страшный, – глаза светятся.

– Ладно, про дядьку это ты лишнее плетешь. Уходим к лошадкам!

По тяжелому отсыревшему песку разведчики заспешили обратно, к спрятанным между дюнами лошадям. Однако не дойдя до места шагов тридцать, молодой напарник схватил Бруно за рукав.

– Чужие там.

– Много?

– Много, Бруно, с полдюжины будет.

– А чего делают?

– Нас ждут.

– Ну это понятно.

– А еще делят, кому лошадки достанутся.

– Это ты видишь или слышишь?

Молодой разведчик пожал плечами.

– Не знаю. Вроде умом понимаю, что делается, а как и почему – не разумею.

– Готовь лук и ножик, нам без лошадей нельзя. Ты слева обходи, а я – справа, и смотри, чтобы без шума.

Разведчики растворились в темноте и начали обход. Ветер свистел в ветвях кустарника, лошади переступали с ноги на ногу, терпеливо дожидаясь хозяев. Шестеро егерей расположились на склонах дюн и ждали появления вражеских лазутчиков. На ощупь, по виду упряжи, они уже поняли, что лошади принадлежат рембуржцам, а стало быть, скоро их следовало ждать обратно.

В темный силуэт ударила стрела, вердиец выронил отточенный меч и завалился на бок. Второй вскрикнул и стал сползать по склону. Затрещали кусты, послышалась брань, потом крик и снова свист ветра.

Через несколько минут засада была уничтожена и оба разведчика спустились к лошадям.

– Что же ты шум такой поднял, они у тебя как свиньи орали, – начал выговаривать Бруно.

– Я же не душегуб какой, я человек, между прочим, – дрожащим от волнения голосом ответил напарник.

Они взобрались в седла и стали выезжать из-за дюн. Когда выбрались на твердый песок, погнали лошадей рысью.

– Ты что же думаешь, мне самому нравится их ножиком пластать, вердийцев этих? – вдруг спросил Бруно.

– Не знаю я, – буркнул напарник.

– Вот то-то и оно. Нравится или нет, а службу справлять нужно. Прибавим давай, светает скоро…

57

В штабе Каспара Фрая было неспокойно, то и дело прибывали разведчики Карбюзье с новыми сообщениями, все говорило о том, что вердийский край начал пробуждаться – в деревнях шли сходы, в городках собрания – вердийцы готовились собирать ополчение.

В шатре за походным столом сидели над картой де Шермон, барон-майоры, Лайдас, Каттлер, Гвинапп и Буалеску. У выхода – в качестве телохранителей и сверхштатных советников, стояли гвардейские сержанты Углук и Фундинул.

Военный писарь остро отточенным пером быстро наносил на карту новые данные. Два запасных пера были заложены у него за уши.

– Обстоятельства складываются таким образом, что через несколько дней в окрестностях начнут накапливаться отряды ополченцев, а через пару недель мы будем иметь дело уже с батальонами, – подвел итог де Шермон.

– И это еще не все наши противники, – заметил барон-майор Буалеску. – Скоро начнут подходить егерские гарнизоны из малых городов, а их здесь около десятка.

– М-да, – кивнул Каспар. – Возможно, их и не будет так много, как ополченцев, но егеря – обученные строевые солдаты. Хорошо, что у нас есть капитан Карбюзье с его двумя сотнями разведчиков, с ними я, можно сказать, вижу всю эту неспокойную территорию.

– Что будет, если вердийцы распознают наш замысел с перебежчиками и убьют их? – спросил де Шермон, не обращаясь ни к кому персонально.

– Тогда нам придется штурмовать стены, – невозмутимо ответил Каспар.

– Осмелюсь заметить, ваше превосходительство, у нас для этого мало людей, – сказал барон-майор Лайдас. – Если бы мы располагали стенобитными орудиями и катапультами, можно было рассчитывать на успех штурма через брешь, а чтобы добиться успеха, располагая только лестницами, нужно иметь хотя бы троекратное преимущество в численности солдат.

– А что ваше тайное приспособление, генерал, оно может нам как-то помочь? – спросил граф. – Я имею в виду то, что вы тщательно укрываете кожаными пологами.

– Возможно, оно поможет, но я пока не имел подходящего случая испытать его. – Каспар вздохнул. – Хочу обратить ваше внимание на то, что ров повсеместно затянут песком. Лишь возле ворот его время от времени углубляли.

– Из-за слабого грунта стены уходят в глубину футов на двадцать, это лишает нас возможности организовать подкоп, – сказал барон-майор Гвинапп, задумчиво разглаживая усы.

– Разрешите слово сказать, господин генерал? – вмешался Углук.

– Говори, – разрешил Каспар.

– А давайте, как в старые добрые времена, забросим к воротам Фундинула. Человек десять он своим топором положит, а больше там и не будет! Мы с ним этот способ уже обсудили – он не против.

– Я не против, – кивнул гном. – В механизме разберусь с ходу, разрублю канаты, и мост свалится.

– Все не так просто, Фундинул, ворота охраняют очень хорошо, боюсь, даже тебе с топором там не управиться. Вот если бы у нас была дюжина гномов с топорами, я бы обсудил такую возможность, но один ты пропадешь без толку. К тому же над воротами стена выше основной еще на семь футов – то есть всего получится около тридцати. Даже если Углук перебросит тебя, ты разобьешься о мостовую.

Каспар вздохнул.

– Нет, давайте ждать известий от наших лазутчиков, а пока будем держать округу в повиновении.

Снаружи послышался шум, подбежавший к шатру гвардеец доложил, что прислан с сообщением от лейтенанта Хуберта Фрая.

– Входи и докладывай! – разрешил Каспар.

– Ваше превосходительство, вердийца задержали, к вам просится! – с ходу выпалил солдат.

– Ко мне?! – удивился Каспар.

– Просился к командующему, а когда узнал имя вашего превосходительства, обрадовался и попросил вести к вам скорее. Говорит, вы с ним знакомы будете.

– Ну раз знаком, пусть ведут. С виду-то он спокойный?

– С виду спокойный, одет хорошо – добротно, меч и кинжал сразу сам отдал, по-нашему говорит чисто.

– Приведите, посмотрим, что за знакомец из вердийцев.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

В шатре воцарилась тишина, все с нескрываемым любопытством стали дожидаться неожиданно объявившегося гостя командующего.

Откинулся тонкий полог, и в сопровождении двух гвардейцев в шатер вошел вердиец.

– Здравствуйте, господин командующий, прошу прощения – не знаю правильного обращения.

– Его превосходительство, – негромко подсказал Фундинул.

– Ниппон, ты? – вспомнил Каспар имя вошедшего.

– Так точно, ваше превосходительство, помилованный вами враг.

– Помилованный враг? – удивился де Шермон.

– Тогда еще его превосходительство не имел нынешнего звания и должности и был доставлен мною в крепость Тарду. Там его ожидали пытки и скорая смерть, – с невозмутимым видом стал рассказывать Ниппон. – Но тут налетели гвардейцы под командованием генерал-графа Мараншона, взяли крепость приступом, всех перебили – то же ждало и меня. Я попросил его превосходительство пощадить меня, пообещав, что когда-нибудь ему пригожусь. Он заступился за меня перед генералом Мараншоном, и теперь пришло время сдержать свои обещания. Я пришел к его превосходительству, чтобы служить ему.

Закончив свою речь, Ниппон низко поклонился и стал ждать вердикта генерала Фрая.

– Ну что я могу сказать, действительно так все и было, но я, признаться, не думал, что вы, Ниппон, так уж сильно держитесь за данное слово.

– Признаться, ваше превосходительство, так держаться за свое слово меня вынудили обстоятельства. Мои враги в окружении конвендора обрели силу и стали распространять слух, будто я тайно служу королю. В результате я впал в немилость и меня стали преследовать. Я это говорю к тому, чтобы и вы, ваше превосходительство, и другие господа поняли – обратного пути для меня нет.

Под сводами шатра снова стало тихо. Приход Ниппона и предложение им своих услуг было похоже на трюк с отправкой лазутчиков в стан врага. Понимал это и Ниппон, еще не так давно бывший одним из самых верных сторонников «изгнания оккупантов с территории ордио-ингорских народов».

Снова послышались голоса солдат, потом топот и храп разгоряченной лошади. Было слышно, как всадник соскочил на землю и поспешил к шатру.

– Пропусти, это разведчик! – сказал один часовой другому. – И тут же: – Ваше превосходительство, капрал Гурфант от капитана Карбюзье со срочным сообщением!

– Заходи, докладывай! – привычно ответил Каспар, он получал новые сообщения не реже двух раз за час.

Забрызганный грязью и облепленный сухой травой солдат шагнул под полог и, бодро отсалютовав, сообщил:

– Ваше превосходительство, пять сотен конных егерей движутся по апсайтской дороге! Через два часа будут здесь!

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – поднял руку Ниппон.

Каспар, и все, включая разведчика и Фундинула с Углуком, уставились на вердийца.

– Апсайтцы к Тыкерье не пойдут. Согласно плану о соединении в военное время, сборный пункт назначен в Леслау. С тамошним гарнизоном и примкнувшими к нему гарнизонами городов Ромуз и Инборг апсайтцы составят тысячу триста егерей.

– Тысяча триста – это немало, – покачал головой граф. – Этого нельзя допустить.

– Согласен, ваша светлость, поэтому предлагаю перехватить их в балке возле хутора Крунзене… Разрешите покажу?

Де Шермон и Каспар Фрай обменялись взглядами.

– Господа, вы можете подать мне чистую карту, на которой я укажу все селения, где имеются гарнизоны и даже бригады ополченцев, а также время их подхода к сборным пунктам.

– Давайте, Ниппон, показывайте, – согласился Каспар и положил на стол чистый экземпляр карты вердийского края.

– Еще, пожалуйста, перо и чернильницу.

Писарь тотчас подал Ниппону то и другое. Вердиец начал проворно заполнять карту.

Сидевшие за столом только покачивали от удивления головами, Ниппон точно указывал направления, населенные пункты, быстро писал пояснения на ярити и обладал разборчивым почерком.

Вскоре работа была сделана. Отдельно Ниппон обозначил балку, где следовало сделать засаду на апсайтский гарнизон.

– Барон-майор Гвинапп, берите пять сотен гвардейцев из своего полка и выдвигайтесь к балке. Судя по обозначению на карте, вы поспеете туда за полчаса до егерей.

– Слушаюсь, ваше превосходительство! – ответил Гвинапп, вскакивая и косясь на Ниппона, ведь именно от его правдивости зависела судьба засады.

Гвинапп убежал, было слышно, как он поднимает в седло полтысячи гвардейцев.

– Что вы знаете об обороне Тыкерьи, Ниппон? – спросил Каспар.

– Гарнизон составляет четыре с половиной тысячи егерей, не меньше четырех тысяч соберет городское ополчение. На стены могут поставить две баллисты, но хранятся они в подвалах в разобранном виде, так что собирать их будут долго – не меньше трех дней. Имеется большой запас тюленьего жира, чтобы лить на штурмующих. Продуктовый запас рассчитан на три месяца.

– Кто командует обороной?

– Судя по всему, командующий Густавсон. Он происходит из пихтов, но официально этого не признает. Умница, держится на расстоянии от всяческих заговоров и интриг, поэтому был востребован всеми группировками – чей бы конвендор ни приходил к власти. Благодаря этой черте продвинулся от рядового егеря до командующего всеми оборонительными силами народа верди.

Каспар и де Шермон снова обменялись взглядами. Обоих интересовало – сумеет ли «умница» Густавсон разоблачить лазутчиков.

– Что вам известно о положении в городе? – спросил Каспар.

– Немного, ваше превосходительство. Грабежи и беспорядки удалось остановить.

– В городе были беспорядки?

– Да, сразу после бегства конвендора и дорфа Даувпилса, чтоб его огры сожрали.

– Этот дорф ваш враг?

– Хуже, ваше превосходительство, если можно представить себе что-то хуже заклятого врага.

– Если все, что вы говорите, Ниппон, правда, вы получите этого Даувпилса, попадись он в наши руки, – пообещал Каспар.

– Благодарю, ваше превосходительство, – широко улыбнулся Ниппон и поклонился.

– Значит, конвендора в городе нет?

– Нет, ваше превосходительство, он отправился искать новых союзников, но сказать по правде – просто струсил.

Снова послышался топот и возле шатра остановили лошадей еще двое разведчиков. Вскоре одного из них пропустили к командующему.

– Капрал Хавьер, ваше превосходительство! По поручению капитана Карбюзье!

– Говори, капрал.

– С моря высадка десанта, до восьми сотен на двух десятках лодок. Потом, может, и другие были, но мы назад рванули, еще до рассвета!

– Десант с моря? – переспросил Каспар и обратил к де Шермону полный недоумения взгляд. Углук и Фундинул зашептались.

– Откуда десант? У вердийцев что, есть заморские территории? – в свою очередь удивился граф. Это сообщение было просто ошеломительным, но тут на помощь снова пришел Ниппон:

– Прошу прощения, ваше превосходительство, мне известно, чей это десант.

– Чей же?

– Это десант с трех гвиндосских шхун, что вторые сутки стоят у острова Каре.

– Гвиндосских? – переспросил Каспар. – Откуда они?

– Из Гвиндосии, ваше превосходительство, есть за морем такая могущественная держава. В древних сказаниях и на картах пихтов она обозначена как «Гвиндостан».

– Граф, вы слышали когда-нибудь об этой стране? – спросил Каспар, которому эти названия ни о чем не говорили.

Де Шермон не хотел показаться невеждой, однако ничего выдумывать не стал.

– Первый раз слышу, – со вздохом признался он. – Хотя, возможно, его величество пару раз что-то говорил мне об этом. Но каюсь – не придал значения.

– Судя по размерам шхун, там наберется не меньше двух тысяч пехотинцев, – подвел итог Ниппон.

– Значит, нужно запереть их крепостью Тарду.

– Совершенно верно, ваше превосходительство, если они еще не добрались до замка, вам нужно взять его под свою опеку. В прошлый раз генералу Мараншону удалось выбить ворота замка «козлом», но теперь они значительно усилены, поэтому придется использовать лестницы – с южной стороны стены не так высоки, как со стороны моря.

– Но это снова люди, люди, люди… – вздохнул Каспар. – А если десант этих гвиндосийцев подойдет раньше, работы будет не меньше, чем под стенами Тыкерьи.

– Именно так, ваше превосходительство, но я позволю себе предложить один способ, который наверняка сработает. Возьмите парочку солдат, которые говорят на языке верди, и пусть они в темноте подъедут к воротам и станут ломиться, изображая пьяных. Служба в замке, как и прежде, поставлена плохо, солдаты бегают на верфь за пивом и часто возвращаются крепко выпивши. Свои стараются впустить их без лишнего шума, чтобы не разбудить сержанта или начальника крепости.

– Майор-барон Каттлер, берите три сотни из своего полка, найдите говорящих по-вердийски и постарайтесь провернуть этот номер с пьяными голосами.