Текст книги "Каспар Фрай-2 (авторский сборник)"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 78 страниц)

Глава 93

Громкий, исполненный животного ужаса крик застал отогревшегося дорфа Иппона в тот момент, когда он в сопровождении двух солдат собирался навестить Каспара Фрая.

В первое мгновение ему показалось, что страшные, еще не отпустившие его полностью видения получили продолжение, но крик повторился, причем со всей очевидностью звали его – Иппона.

– Ваша милость! Ваша милость – мы пропали! – кричал мчавшийся по коридору солдат. После дневного света тюремный полумрак был для него полной темнотой и, не добежав нескольких шагов, он споткнулся и рухнул на каменный пол, гремя кирасой. – Мы пропали, ваша милость! – снова закричал солдат, протягивая к Иппону руку.

– Что случилось?

– Гвардейцы короля!

– Где гвардейцы короля?

– Они повсюду! Они наступают, ваша милость, мы пропали!

Перепрыгнув через упавшего, Иппон помчался к выходу, он и верил, и не верил услышанному, все еще надеясь проснуться в кресле возле камина. Однако в действительности все выглядело весьма пугающе – по двору метались солдаты, кто-то тащил охапки стрел, кто-то – пустой котел или тачку с камнями. Командовать было некому, и небольшой гарнизон тюрьмы пребывал в панике.

Из-за высоких десятифутовых стен ничего видно не было, дорф Иппон бросился к сторожевой башне и стал подниматься по скрипучим ступеням наружной лестницы.

На смотровой площадке дрожали от страха двое часовых, но, едва Иппон взглянул на открытое пространство, ужас поразил и его самого. Шеренга за шеренгой, крупной рысью на замок двигались кавалеристы короля Ордоса. Их были сотни, а может, и тысячи.

Несмотря на то что при них не было ни «кошек», ни лестниц, ни веревок для штурма стен, исход столкновения казался очевидным – у каждого всадника был приготовлен двулучный арбалет, и скоро немногочисленный гарнизон Тарду ожидал смертоносный дождь из закаленной стали.

– Стреляйте, чего стоите?! – закричал на часовых дорф Иппон. Те подняли арбалеты, выстрелили, но, кажется, ни в кого не попали.

На стены взобрались полдюжины защитников, но они не знали, что делать, и только громко орали, пытаясь подавить собственный страх.

Королевская кавалерия стала разгоняться, смещаясь на правый фланг – она собиралась пройти вдоль передней стены, чтобы обстрелять защитников замка. Разворачиваясь по крутой дуге, лошади так высоко взбивали песок, что казалось, будто они скачут по кипящей пене.

Кто-то из солдат-вердийцев удачно выстрелил из лука, Иппон видел, как стрела пробила накладку на бедре кавалериста, однако тот удержался в седле, радость Иппона оказалась преждевременной. Быстрыми молниями замелькали на солнце арбалетные болты. Они ударялись в стены, перелетали во двор и вышибали из тюремных камней серую крошку.

Несколько смертельных посланцев залетели и меж зубцов сторожевой башни, однако часовые вовремя пригнулись, а Иппон бросился на пол и, скатившись по лестнице, оказался на мостовой.

«Хорошо хоть ворота успели поправить!» – подумал он. Иппон не видел, что к ним уже скачут двое кавалеристов, держа на веревочных ушках «козла» – набитый камнями мешок.

Такие на скаку забрасывали в ряды пехоты, чтобы смять ощетинившиеся копьями порядки, но и для тарана укреплений этот способ тоже годился.

Со стены во двор свалились двое сраженных болтами солдат, остальные не смели поднять головы. Едва Иппон поднялся, последовал сильный удар в ворота, они вздрогнули, заскрипели и, помедлив, рухнули внутрь двора, подняв облака серой пыли.

Понимая, что это его последний шанс, Иппон помчался к тюремному крыльцу. Над его головой забарабанили в стену арбалетные болты, крики и свист врывающихся во двор кавалеристов словно океанская волна забросили Иппона внутрь замка.

– Что там, ваша милость? – выбежал к нему из темноты тюремный смотритель.

– Стой! Стой! – Дорф Иппон, словно незрячий, ухватил тюремщика за локоть. – Проводи меня в подвал, немедленно!

– Это в пыточную, что ли?

– Скорее, болван! Я со света ничего не вижу!

Глава 94

Держась за стремена, Углук и Фундинул участвовали к атаке. Рыпа, Свинчатка и Слизень тоже «поймали» себе по кавалеристу и последовали примеру орка и гнома. Когда ворота рухнули, эти пятеро первыми оказались во дворе.

Пока гвардейцы ее величества гонялись за охранниками, орк с гномом и тремя ворами ворвались в тюрьму.

– Темно-то как! – пожаловался Рыпа.

– Нужно разделиться! – предложил Углук. – Мы с Фундинулом – налево, а вы – направо. Начинайте с первого этажа, потом подвалы и только после этого поднимайтесь на второй этаж!

В этот момент со двора заскочили еще четверо спешившихся гвардейцев.

– Идите с ними! – приказал им Углук.

– Да, ваша милость! – послушно ответили те. О том, что этот орк разговаривал с самим генерал-графом, знали все.

– Тогда я с вами! – Слизень подбежал к Углуку и Фундинулу. Он был уверен, что с ними окажется в самой гуще событий.

Команды разобрались и побежали по коридорам. Гулкое эхо шагов множилось под сводами потолков, пламя редких факелов подрагивало, разбрасывая по стенам быстрые тени.

Вот и первая решетка, дверца распахнута – охраны нет.

– И на том спасибо, – сказал орк, пролезая сквозь тесноватую клетушку.

И снова бегом, на ходу прислушиваясь и проверяя каждую нишу – нет ли там двери. На стенах проступала сырость, пахло плесенью. За очередным поворотом показалась еще одна решетка, но и она была открыта – охранники разбегались, позабыв про долг.

Показались первые четыре двери, однако орк, едва взглянув на них, заспешил дальше – их не открывали уже много лет.

Впереди моргнул слабый огонек светильника, не успел Углук сказать, что это тупик, как коридор перегородила огромная тень. Орк невольно вспомнил о столкновениях с демонами – сейчас это было бы совсем некстати.

– Вы его не получите, он мой друг! – пророкотало чудовище и бросилось вперед, замахиваясь деревянной дубинкой.

Орк отбил удар, прыгнул к стене и крикнул:

– Давай!

Щелкнул арбалет, и стальной болт с треском вошел в грудину монстра. Тот замешкался, и это позволило Углуку выбить у него дубину, однако хозяин тюремного тупика не сдался, он с ревом бросился на врагов и получил удар мечом.

Лезвие на мгновение показалось из спины, затем Углук с поворотом выдернул его – на пол хлынула кровь. Монстр покачнулся и, сделав шаг назад, рухнул навзничь.

– Проверь там… – сказал Углук и указал на дверь, не отводя взгляда от поверженного гиганта.

Фундинул выдернул засов, распахнул дверь и крикнул:

– Эй, есть тут кто?

Из темного угла на середину темницы шагнул человек. Едва свет из крохотного оконца упал на него, гном закричал:

– Это он!

И бросился к Каспару, распахнув объятия.

Вошли Углук и Слизень, Каспар жал им руки, обнимал и не верил собственным глазам.

– Как вы тут… – волнение не давало ему говорить. – Как вы тут все оказались? Уму непостижимо!

– Ваша милость, давайте уходить, – напомнил орк. – Тут могут быть еще вердийцы…

– Да, идемте, – спохватился узник.

Они вышли из камеры, и тут Каспар увидел лежавшего на полу Озолса. Он подошел к нему, опустился на колено, и в этот момент тюремщик открыл глаза.

– Беги… Фрай… – прошептал он окровавленными губами. – Они… здесь…

– Это друзья, Озолс. Мои друзья.

– Друзья?.. – Умирающий судорожно сглотнул. – Это хорошо… Прощай… Фрай…

– Прощай, Озолс.

Каспар поднялся и вздохнул, тюремщика было жаль.

– Что это за скелет, ваша милость? – спросил Фундинул, указывая на сидящего возле стола собеседника Озолса.

– Это Эдберг, – пояснил Каспар. – Теперь никто не прервет их беседы.

Глава 95

После полумрака камеры и темных коридоров, во дворе тюрьмы Каспар зажмурился от яркого солнца. Свежий морозный воздух опьянил его, ноги подкосились, но упасть ему не дали, Углук и Фундинул подхватили командира под руки.

Вокруг что-то происходило, боясь открыть глаза, Каспар слышал голоса, топот копыт, быстрые шаги и звон шпор.

– Кто здесь? – спросил он.

– Это свои, ваша милость! – пояснил Фундинул.

– С вами что, целая армия?

– Гвардейцы королевы, – подсказал Углук.

«Гвардейцы королевы, – повторил про себя Каспар и не поверил услышанному. – Наверное, я сплю…»

– А это и есть тот самый Каспар Фрай?! – прозвучал совсем рядом чей-то громкий властный голос.

– Так точно, ваше сиятельство! – подтвердил гном. – Он самый, только ослаб малость…

– Давайте его на телегу! Капитан Рольен, организуйте охрану, чтобы с ним ничего не случилось, да позовите лекаря – пусть осмотрит! Будет обидно, если он умрет по дороге…

Каспар приоткрыл глаза и взглянул на генерала из-под ладони – он показался ему гигантом на рослом жеребце.

Подбежали четверо гвардейцев и, подхватив Каспара на руки, перенесли на телегу, на другую уложили еще нескольких доходяг, что томились в темницах, – как оказалось, замок, Тарду был почти пуст.

– Мы сейчас придем, ваша милость! С вами останется Слизень и эти ребята, – сказал Углук. – Мы на берег пойдем – корабли сжечь надо, да и посчитаться кое с кем.

– Да, посчитаться кое с кем! – подтвердил Фундинул, и они выбежали со двора, чтобы присоединиться к группе гвардейцев, отряженных генерал-графом для разорения стапелей.

Из конюшни замка вывели полдюжины лошадей, Каспару полегчало, и он сел, свесив ноги с края телеги. Приставленный к нему сержант озабоченно на него покосился.

К суете, что царила во дворе тюрьмы, прибавился новый шум – по ступенькам крыльца сгоняли нескольких пойманных тюремщиков, – Каспар невольно стал приглядываться к их лицам и, к своему удивлению, узнал дорфа Иппона! Он очень изменился: осунувшееся лицо, мешковатый сержантский мундир. Среди конвоирующих его солдат оказались Рыпа и Свинчатка. Увидев Каспара, они подбежали к нему и принялись трясти за руки, радуясь, что хозяин жив.

– Мы знали, хозяин, что вы им не поддадитесь! – кричал Рыпа.

– Вот радость-то, – повторял Свинчатка, утирая набежавшую слезу.

– Ну-ка приведите мне вон того, в сержантском мундире, – сказал Каспар, и они с готовностью выхватили из группы пленных указанного человека.

Иппона подвели к Каспару, тот улыбнулся ему, как старому знакомому, тем самым лишив вердийца последних капель мужества. Иппон рухнул на колени и стал умолять Каспара пощадить его.

– Не убивай, прошу тебя! Я тебе пригожусь, Каспар Фрай! Когда-нибудь я тебе обязательно пригожусь!..

– Чем ты мне пригодишься? – холодно поглядев на Иппона, спросил Каспар.

– Ну… хотя бы тем, что могу доставить тебе то, что ты искал.

– А что я искал?

– Золотую Латку!

– Золотую Латку? – Каспар соскочил с телеги на мостовую. – Ты хочешь сказать, что можешь доставить ее мне?

– А это стоит моего помилования?

– Стоит, – уверенно кивнул Каспар.

– А не соврешь?

– Не совру, эта вещь действительно нужна мне.

– Хорошо, Каспар Фрай, я тебе верю… Я тебе верю…

Иппон трясущимися руками стал открывать висевшую на поясе суму. Сержант-гвардеец и еще один солдат шагнули к нему, опасаясь, не вынет ли он какое-нибудь оружие. Но вердиец достал всего лишь небольшую тряпицу и, развернув ее на ладони, показал Каспару.

– Вот она, Фрай, бери ее – она твоя.

– А это точно она? – на всякий случай спросил Каспар, хотя сам уже понял, что вещь настоящая – по краю крохотной кротовой шкурки пробежали золотые искорки, и это был знак подлинности. Бережно взяв артефакт, он аккуратно завернул его в тряпицу и убрал за пояс.

Иппон поднялся с колен и ждал решения своей судьбы.

– Хорошо, – сказал Каспар. – Пока будь рядом со мной, когда мы тронемся в путь, ты спрячешься в замке.

Послышался топот – возвращалась группа, посланная на разорение стапелей. Над берегом уже поднимались столбы черного дыма, это горели недостроенные корабли и бараки, где жили освобожденные теперь рабы. Все они пришли к замку вслед за своими освободителями.

В седлах позади подбросивших их гвардейцев прибыли счастливые орк и гном. Углук вновь красовался в своем неизменном шлеме и с позеленевшим двуручником в руках, а Фундинул сиял от счастья, вернув не только топор, но и не менее оберегаемый чехол к нему.

Вместе с гвардейцами с берега вернулся генерал-граф Мираншон. Каспар в плотном окружении пеших гвардейцев поспешил ему навстречу:

– Ваше сиятельство, позвольте высказать просьбу?

– А?! – На лице генерала виднелись следы копоти, он не удержался от того, чтобы не поучаствовать лично в поджоге кораблей. – Просьбу? Говори свою просьбу.

– Одного из вердийцев надо бы оставить в живых.

– Зачем? – удивился генерал.

– Он будет надежным источником сведений для тайной канцелярии его величества о делах в вердийских землях.

– Да что толку от простых тюремщиков?

– Это не простой тюремщик… – Каспар шагнул к генералу ближе, и тот невольно нагнулся к нему в седле. – Это особа, приближенная к вердийскому конвендору.

– Ты откуда знаешь?

– Он сопровождал меня сюда и показывал во дворце в Тыкерье.

– Вот как? – Генерал выпрямился. – Хорошо, который из них?

– В сержантском мундире.

– Ага, вижу. Как на корове седло. Ну ладно, едем! – И уже громче, чтобы слышали остальные, генерал крикнул: – В колонну станови-и-ись!

Каспар вернулся к телеге и, поймав напряженный взгляд Иппона, сказал:

– Иди спрячься в замке.

– Да, конечно…

Иппон попятился, опасливо поглядывая по сторонам – вдруг в последний момент ему выстрелят в спину. Но ему никто не помешал, все были заняты лихорадочными сборами.

– Ваша милость! – воскликнул, подбегая, Лакоб.

Они обнялись, и Лакоб посторонился, пропуская молодого гнома. Каспар удивленно на него посмотрел, потом перевел взгляд на сияющего от гордости Фундинула.

– Твой сын, Фундинул?

– Да, ваша милость. Хорош?

– Такой же крепкий, как его отец. Как же тебя зовут, молотобоец?

– Одигул, ваша милость, в честь мамы. Она – Одигортум, что означает – «камень», а я Одигул – каменный.

– А где же ваша мама?

– В Котоне осталась, – опечалился Одигул.

– Ничего, скоро вы с ней встретитесь.

– Пора ехать, ваш милость! – напомнил Каспару один из приставленных к нему гвардейцев.

Каспар и его бойцы запрыгнули на телегу, возчик дернул вожжи, и телега в сопровождении охраны поехала прочь с тюремного двора.

Когда хвост вытянувшейся колонны удалился ярдов на триста, Иппон спустился во двор и тщательно проверил, мертвы ли все возможные свидетели его предательства. Лишь поняв, что гвардейцы никого не пощадили, он оставил опустевший Тарду и вышел на дорогу через поваленные ворота.

Однако и он оказался не последним оставившим замок. Едва шаги вердийца затихли, из-за сорванной створки конюшенных ворот выглянул мессир Кромб. Увидев распростертые окровавленные тела, он метнулся к ним с проворностью голодного шакала, но, обежав одну за другой все жертвы, погрустнел. В последнее время ему совершенно не везло, вот и здесь не оказалось ни одного раненого, а стало быть, снова оставалось лишь собрать те остатки жизни, что еще тлели в этих остывающих телах.

– Это еще не конец, Фрай! – погрозил колдун вслед ушедшему конвою. – Мы еще встретимся, это еще не конец!

Глава 96

Когда крыши замка Тарду исчезли за горизонтом, а черные дымы от горящих стапелей стали едва различимы, генерал-граф Мираншон послал одного из лейтенантов с курьерским поручением к королеве. Ему было лестно обрадовать ее величество, ведь в жизни этой женщины случалось мало радостных минут.

– Штабс-медик, что с нашим драгоценным героем? – спросил он лекаря, когда тот в очередной раз проезжал вдоль колонны – немногочисленным раненым и освобожденным пленникам требовалась его помощь и даже штат из семи сержантов-травников не поспевал за всеми заботами войска.

– Пока его здоровье не вызывает опасений, ваше сиятельство, к вечеру я напою его медовым бальзамом, это сделает его сон крепким и целительным.

– Ну хорошо, – вздохнул генерал. – Действуй.

Лекарь поехал в голову колонны, а генерал обернулся к одному из офицеров:

– Что с разведкой, капитан Лурье?

– Авангард ушел на полторы мили, ваше сиятельство, арьергардный заслон только собирает отходить.

– Далеко отставать не нужно, четверть мили, не более. Здесь полно всякой дикой сволочи, я не хочу терять солдат в стычках с разбойниками.

– Конечно, ваше сиятельство, не дальше четверти мили.

К вечеру уставшие после длинного похода войска получили передышку, встав лагерем на опушке леса. Дров здесь было достаточно, а потому вскоре были зажжены десятки костров и все получили возможность обогреться.

Генерал-граф приказал выставить усиленные посты и сменять их, ввиду усталости солдат, через каждый час. До границы королевства оставалось не менее десяти миль, случиться могло всякое.

Телега, на которой лежал Каспар, стояла в нескольких шагах от небольшого костра, который развели его друзья. Глядя на пламя, он вспоминал былые походы, и ему казалось, что старые времена вернулись. Друзья были рядом, замок Тарду остался далеко позади, а за поясом в тряпице лежала Золотая Латка, заложниками которой в замке Ангулем оставались его жена и дети. Как будто все шло хорошо, еще неделя, и он вернется домой.

Каспар улыбнулся. Впервые за долгое время он чувствовал себя счастливым.

Подошел офицер-лекарь, он принес важному пациенту горячей похлебки, а взамен получил ломтик ароматной маринованной свинины.

– О! Откуда это у вас? – поразился он.

– Старые запасы, еще с Харнлона, – ответил Каспар.

Перед уходом лекарь велел своему пациенту сделать несколько глотков из небольшой глиняной бутылочки.

– Ух-х, какая сладкая, – скривился Каспар.

– Это от меда, – пояснил лекарь, убирая бутылочку. – Теперь вы будете хорошо спать, а утром почувствуете себя значительно лучше.

И он оказался прав – на следующее утро, хоть было сыро и стоял туман, Каспар чувствовал прилив сил. Он позавтракал принесенными солдатами черствыми лепешками и запил их отваром из древесных почек, что насобирал в лесу Фундинул, пока Углук разводил костер.

Вскоре лагерь был свернут, и колонна вышла на дорогу. Через час пути ветер с океана разогнал туман и низкие облака, снова выглянуло солнце. Каспар чувствовал себя все лучше и время от времени соскакивал на землю и шел, держась за телегу. Но иногда слабость все же одолевала его, тогда он становился вялым и ложился на телегу под солдатские одеяла.

Колонна двигалась без остановок и лишь в обед сделала небольшой привал, чтобы солдаты могли съесть свой скудный паек. Уже в сумерках войско прибыло к большой зажиточной деревне с каменными домами и высокими заборами. До Харнлона оставался один дневной переход.

Лагерь поставили на окраине селения, здесь уже был заготовлен запас дров, вода в бочках и освежеванные коровьи туши. Углук радостно потирал руки, готовясь к настоящему пиршеству, а за Каспаром приехали двое офицеров и с ними лекарь.

– Поедемте с нами, Фрай, – сказал капитан с черными подкрученными усами. – Вы переночуете в тепле – под крышей, в вашем состоянии это необходимо.

Каспар пожелал своей команде спокойной ночи и отправился с лекарем и офицерами. Отказавшись садиться в седло, он с несколькими остановками пешком добрался до большого каменного дома, должно быть принадлежавшего местному старосте.

Его провели в просторную, обставленную простой мебелью комнату, куда пришли две деревенские женщины с тазом и кувшином теплой воды. Они помогли Каспару умыться, расчесали гребнем его спутанные волосы, стащили с него сапоги и в одежде уложили на кровать, укрыв шерстяным одеялом.

«Хорошо как», – подумал он и почувствовал, что голоден, но только собрался попросить еды, как женщины ненадолго вышли, а затем вернулись с полудюжиной больших подсвечников и, расставив их по комнате, зажгли все свечи. Стало светло как днем.

И они снова быстро удалились, Каспар не успел со своей просьбой.

«Ладно, сейчас поднимусь и спрошу. Или отсюда позову…» – раздумывал он. Однако в доме воцарилась странная тишина, лишь где-то далеко на улице раздавался беззлобный лай дворняжки.

Скрипнула дверь, по полу потянуло сквозняком, Каспар почувствовал свежий воздух, а затем и едва уловимый, такой знакомый аромат… Да, это был запах масла розовой артанзии! Догадка еще не успела созреть в мозгу Каспара, когда в дверном проеме показалась гостья.

– Ваше величество! – воскликнул Каспар и попытался подняться, но королева остановила его:

– Лежите-лежите, лекарь сказал, что вы еще слабы…

Королева сбросила с головы меховой капюшон и опустилась на стул, что поставили для нее возле кровати.

Они молча смотрели друг на друга, Каспар волновался, его щеки горели, Анна Астурийская грустно улыбалась ему, затем положила руку на его бледную ладонь и спросила:

– Ну как ты жил все это время, Фрай?

– Хорошо жил, ваше величество, – хрипло ответил Каспар.

– Наверное, нарожал кучу детишек?

– Нет, кучи не получилось. – Каспар виновато улыбнулся. – Сын и дочка.

– Сколько дочке?

– Одиннадцать лет, ваше величество.

– Вспоминал меня хоть иногда?

– Даже слишком часто. – Каспар вздохнул и признался: – Даже забыть хотел…

– А я бы и хотела забыть, да теперь не получится, – загадочно сказала королева. – Что смотришь так – постарела я?

– Нет, ваше величество, бриллианты не стареют. Он невольно вспомнил первую встречу с Анной Астурийской, когда она пригласила его, чтобы рассказал о торговых путешествиях, ведь он приезжал в Харнлон под видом купца.

Королева встретила его, сидя в кресле, накрытом пушистым белоснежным покрывалом, в серебристом платье с открытыми плечами и шеей. Он был не просто ослеплен ее красотой, он был раздавлен, измельчен и развеян по ветру! Ее темно-каштановые волосы и сейчас были уложены в такую же высокую прическу, как в тот раз. Седины заметно не было, морщин на высоком лбу – тоже, но годы все же оставили на лице Анны Астурийской какую-то печальную тень.

Внезапно она отпустила руку Каспара и выпрямилась на стуле.

– У меня тоже есть сын, наследник, престола, его высочество принц Филипп Рембург.

– Поздравляю, ваше величество, к сожалению, я не знал. У нас в провинции все живут своими маленькими делишками. Сколько же ему теперь лет?

– Пятнадцать, – ответила королева, и в ее глазах блеснули слезы.

– Э-э… То есть… – начал подсчитывать Каспар. – Но я был в Харнлоне именно пятнадцать лет назад, ваше величество, и у вас тогда никаких признаков…

Словно натолкнувшись на стену, Каспар замолчал. Молчала и королева. Он слышал, как громко ухает его сердце, мысли совсем спутались, а ее величество смотрела на висевший над кроватью домотканый гобелен, как будто сейчас это было для нее самым главным.

– Хочешь увидеться с ним, Фрай? – спросила королева.

– Ва… Ваше величество, я боюсь, – признался Каспар.

– Ну-ну, – улыбнулась Анна Астурийская. – Ты же храбрый наемник, Фрай, тебе ли бояться прошлого?

Королева поднялась и, шурша шлейфом платья, вышла из комнаты. Снова скрипнула дверь, послышался звон шпор – придерживая ножны, в комнату вошел принц Филипп. Остановившись посередине, он впился глазами в заросшее и исхудалое лицо лежащего на постели человека, затем снял шляпу и опустился на стул, где сидела королева.

– Должен признать, что определенное сходство между нами есть, – заметил принц молодым баском.

Каспар кивнул, он не меньше принца был поражен их сходством – лицо Филиппа было почти точной копией лица Евы.

– Извините, ваше высочество, что встречаю вас в таком виде.

Принц отмахнулся:

– Я знаю, что тебя вытащили из подвала.

Они снова замолчали, повисла тягостная пауза.

– М-да… – Принц сокрушенно покачал головой и неодобрительно покосился на дверь. – Зная нравы своей маменьки, я должен благодарить небеса за то, что не рожден от какого-нибудь кучера.

Каспару показалось, что принцу хотелось, чтобы Анна услышала эти слова.

– Впрочем, я вовсе не хочу тебя обидеть, ты храбрый и умелый воин, ты спас моего… ты спас короля. Его величество не один раз рассказывал мне об этом. Я много узнал о твоих подвигах и о том, что ты был шпионом герцога Ангулемского. Но воинская доблесть – это единственное, что я взял от твой крови, все остальное во мне от Рембургов. Я – Рембург, ты должен понять это!

– Ваше высочество, то, что вы навестили меня, – большая честь для простолюдина, и я прекрасно понимаю разницу между мной и вами. Когда я смотрю на вас, я вижу Рембурга, славного наследника королевского дома.

Лицо юного принца разгладилось, он облегченно вздохнул и поднялся.

– Что ж, Фрай, прощай, желаю тебе поправиться.

С этими словами он покинул Каспара, и тот наконец смог перевести дух. Это было нелегкое испытание.

На смену принцу вернулась королева. Она не стала садиться и остановилась поодаль.

– Что скажешь, Фрай? – спросила она, испытующе глядя на него.

– Мне бы не хотелось, чтобы моя супруга когда-нибудь увидела его высочество. Боюсь, она потребовала бы объяснений.

Королева довольно улыбнулась, почему-то для нее было важно, чтобы этот наемник признал своего сына.

– Прошу меня простить, ваше величество, я хотел бы спросить…

– Спрашивай, – разрешила Анна Астурийская.

– А ваш супруг, как он отнесся к появлению принца Филиппа?

– Я приложила немало сил, чтобы все признали Филиппа законнорожденным наследником. – Королева вздохнула, видимо вспомнив о чем-то невеселом. – Мне пришлось идти по головам, чтобы таковым не посчитали одного из бастардов его величества. Но его дети слишком слабы и в точности повторяют короля Ордоса. – Королева выдержала паузу. – Филипп не таков, он в меру горяч и рассудителен. Он любит военное искусство и все время проводит среди гвардейцев. Его величество уже смирился с поражением или скоро смирится, в конце концов, он также заинтересован, чтобы престол перешел в надежные руки.

– Раньше я боялся откровений высоких особ, – вспомнил Каспар. – Сведущие люди при дворе герцога Ангулемского часто пропадали.

– Ах, оставь, Фрай, – отмахнулась королева. – Мы расстаемся и едва ли когда-нибудь увидимся вновь.

«Хотел бы я, чтобы так и было», – подумал Каспар. Он уже начинал бояться, но не за себя – за семью.

Королева ушла, а он еще долго лежал с открытыми глазами. Потом незаметно для себя уснул, так и не попросив ужина.