Текст книги "Каспар Фрай-2 (авторский сборник)"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 78 страниц)

Глава 30

Едва эта странная парочка показалась во дворе, как крыса сейчас же привлекла внимание большого дымчатого кота, безраздельно властвовавшего во всей округе. Спрыгнув с крыши соседнего амбара, он бросился к добыче, но в последний момент его будто железным прутом перепоясало леденящим взглядом Кромба. Кот споткнулся, дважды кувыркнулся через голову и, вскочив, умчался прочь, своротив на прощание угол поленницы.

– Эк ты его! – поразился работник. – Эта каналья даже меня не боится, один раз все ухо разодрал. – И он погрозил вслед убежавшему коту.

– Это что у вас? – спросил Кромб, подбираясь к прислоненной к стене раме с острыми колышками. Часть их отсутствовала, но большинство оставалось на месте и выглядело довольно опасно.

– Дык борона это.

– Борона? А зачем колбаснику борона?

В ожидании ответа Кромб изловчился и почесал за ухом задней лапой, испытав при этом ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Борона старая, мы с хозяином из нее колышки берем, сычуги закатывать чтобы крепче…

– Понятно.

Крыса понюхала землю и так пристально посмотрела на работника, что тот даже попятился.

– Мне сейчас открылась великая тайна. Тебе не нужно ждать десять дней, чтобы получить свое золото.

– Правда? – Работник оживился и подтянул спадавшие портки. – Скорее можно?

– Раз есть борона, можно и скорее. Я знаю нужное заклинание, если все хорошо подготовить, я прямо сейчас снова стану принцем и ты получишь вознаграждение.

– Прямо здесь?

– Конечно, – кивнула головой крыса.

– А… если хозяин выйдет?

– Что тебе хозяин с такой-то кучей золота, глупый? Ты скажешь ему – пошел вон со двора!

– Пошел вон со двора… – тихо повторил работник.

– Да, а еще скажешь – я здесь все купил!

– Все купил…

– Хватай борону и клади на середину двора! – скомандовала крыса, поднявшись на задние лапы.

– Ага…

Работник схватил борону и потащил ее за собой, оставляя на земле извилистые полосы.

– Хватит, клади кольями кверху! – сыпала указаниями крыса.

Выглянувшая из будки перекормленная собака со скукой наблюдала за происходящим во дворе.

– Молодец, теперь вон то бревно…

Работник порысил к лежавшему у стены бревну, поднял один его конец и поволок к бороне.

– Клади вдоль бороны, это будет рубеж!

– Чего?

– Клади, потом объясню.

Работник положил бревно, как велела крыса, и, распрямившись, уставился на нее благодарными глазами, уже начиная верить в скорое богатство.

– Теперь встань спиной к бревну…

Работник повиновался.

– Закрой глаза и приготовься к волшебным превращениям.

Стрекоча цепью, пес выбрался из будки, лениво потянулся и зевнул.

– Как хорошо, что на этом свете есть такие добрые люди, как ты… – вкрадчиво заговорила крыса, мелкими шажками сокращая расстояние до человека. – Своим добрым расположением ты помогаешь мне, а я помогу тебе…

Резко оттолкнувшись, крыса взвилась в воздух и вцепилась в лицо работника. Тот ахнул, шагнул назад и, наткнувшись на бревно, рухнул на отточенные колья бороны.

Пес в панике залаял, тотчас сорвавшись на визг, а мессир Кромб в обличье крысы трясся в исступлении, танцуя на лице умирающего и собирая каждую каплю уходящей из тела жизни.

Агония, последний хрип – и все стихло. Кромб взмахнул полами широкого плаща и впервые за долгое время посмотрел на мир в своем прежнем обличье.

Хлопнула дверь, и на крыльцо дома колбасника выскочила кухарка с красными, распаренными руками. Увидев лежащего на бороне человека, она выронила грязную тряпку и завыла:

– Альвин! Альви-ин!

– Альвин-Альвин-Альвин, – дурачась повторил мессир Кромб, лицо его почернело, и вытянувшиеся птичьи лапы вонзились когтями в следующую жертву.

Недолгая борьба, треск костей – и он стал вдвое сильнее. Мелькнула мысль наведаться в дом и найти еще одну жертву, однако это могло быть сопряжено с сопротивлением, на его преодоление у Кромба пока не было сил.

Бросив взгляд на лишившуюся чувств толстую собаку, Кромб поспешил на улицу.

– Вот я и дома, – сказал он себе, закутываясь в плащ и оглядывая опустевшую улицу. – И где же мой извечный враг Дюран?

Не сумев распознать местонахождение Дюрана, Кромб забеспокоился – это было похоже на засаду, а ему вовсе не хотелось снова отправляться в сумрак нижних миров, откуда он с таким трудом выбрался. Кромб вновь и вновь просеивал тонкие нити мира, пока наконец не зацепился за едва проявляющийся образ врага.

– Где это он?

Силясь разглядеть, Кромб остановился и оперся о забор. Пришло понимание, что Дюран несвободен, и спустя полминуты стало понятно: здесь приложили руку маги Хрустального ордена. Кромб хрипло захохотал. О такой удаче он и не мечтал, в прежние времена Дюран то и дело становился на его пути.

Проходивший мимо мужик испуганно покосился на незнакомца в странной одежде и поспешил пройти мимо.

«Дурак, – подумал Кромб, переставая улыбаться. – Кому ты нужен. Вот если бы…»

Перед его глазами всплыл образ Каспара Фрая, настолько желанной жертвы, что Кромб обрадовался этому видению, как ребенок. Где он? Что с ним?

Вглядевшись в пространство, колдун определил, что Фрай в дороге, а значит, и весь его отряд носителей необычайной удачи с ним.

Кромб представил, какую силу мог бы обрести, убив их всех. Его ноздри возбужденно затрепетали, колдун сильно чихнул, высвободив целое облако черной, скопившейся еще с нижним миров пыли.

Итак, Фрай снова в пути, а значит, следовало вновь попытать счастье. Вот только… духи холода и разложения все еще преследовали его, чтобы отомстить за предательство. Много лет он служил им, но затем обманул.

Они бы давно расправились с ним в нижних мирах, но спасло то, что упорный Фрай и его дружки отправили Кромба в черную бездну не из мира людей, а из Башни Ужаса. Это помогало Кромбу оставаться в нижних мирах неузнанным, однако теперь все будет как прежде – его преследуют, а он убегает.

Глава 31

Каспар то и дело подгонял своих спутников, и все же отряд растянулся уже ярдов на сто. Непривычные к долгому сиденью в седле, воры опускали поводья, а лошади, чувствуя слабость седоков, тоже плелись как-нибудь.

Только ломовые лошадки продолжали монотонно кивать головами, покорно волоча телеги.

Через четыре часа после начала движения ответвления дороги к одиноким хуторам попадаться перестали. Потянулись перелески, а за ними – Каспар это знал – начиналось болото. Останавливаться там не хотелось, он планировал сделать привал среди деревьев и уже в темноте, чтобы у воров было меньше возможностей для разных глупостей.

– Сейчас будут болота, через пару миль встанем на дневной привал! – громко объявил Каспар.

– Так мы что, хозяин, до ночи ехать будем? – недовольно поинтересовался Слизень.

– А ты запарился на козлах сидеть?

– Дык порастрясло, хозяин! Пусть вон мужичина твой правит, а я хоть ноги вытяну!

– Лакоб не мужичина, он у меня в чине сержанта. А если тебя скука одолевает, заложи болты в арбалеты, пусть наготове будут.

– А чего там? – Слизень поднялся на ноги, чтобы разглядеть возможные неприятности, но впереди было только надвигающееся редколесье.

– Сейчас бояться нечего, но на будущее не помешает. Доставай арбалеты…

Слизень хитро покосился на хозяина и взялся за мешок, а Каспар дал коню шпоры и нагнал телегу Шрайка. Тот снова вел себя странно, то и дело привставал и поочередно приподнимал ноги, словно опасался чего-то под ногами.

– Что не так, приятель?

– Змея, хозяин!

– Где змея? – встревожился Каспар, подъезжая ближе и заглядывая в телегу.

– То в штаны, то из штанов шастает – боюсь, ужалит…

– Так… Сейчас она в штанах или в телеге?

– Я проверить боюсь, вдруг куснет. – Шрайк обратил к Каспару бледное лицо, его глаза были наполнены страхом.

– Я помог тебе с муравьями, помогу и со змеей. Стой! Не шевелись, я вижу ее возле мешка. Не напугай лошадь, сейчас я прибью гадину ножнами…

– Поскорей бы, хозяин, – трясущимися губами пролепетал Шрайк.

– Р-раз! – Каспар хлопнул ножнами по мешку и взмахнул рукой, как будто отбрасывая на обочину какую-то гадость.

– Все?

– Все, парень, теперь можешь не бояться – с ней покончено. Хорошо, что ты вовремя ее заметил. Молодец!

– Спасибо, хозяин! – искренне поблагодарил Шрайк и, повернувшись к Слизню, поделился своей радостью: – Хозяин прибил ее! Раз, и готово!

– Придурок, – процедил тот сквозь зубы, вставляя каленый болт в последний – четвертый, арбалет. Ехавшие впереди воры стали оглядываться, однако поняв, в чем дело, утратили к происходящему интерес – о странностях Шрайка знали все.

– Хозяин, а замки-то где? – усмехнувшись, спросил Слизень, укладывая в мешок последний заряженный арбалет.

– Замочки я вытащил, чтобы у тебя в голове глупости не возникали.

– Так замочек простой палкой заменить можно, – все с той же всезнающей улыбочкой заметил Слизень.

– Но только не в этих машинках, приятель, – в тон ему ответил Каспар и придержал коня, чтобы поравняться с Лакобом – тот явно хотел что-то сказать.

– Ну? – спросил Каспар.

– Боязно мне, ваша милость. Убьют они нас – этой же ночью или прямо в дороге.

– У тебя меч есть?

– Ну есть.

– Вот и не бойся. Только кто из них бунт поднимет – сзади налетай и руби. Вон ты какой здоровый!

– Здоровый-то я здоровый… Только квелый очень, – пожаловался Лакоб. – И ремесло у меня через это не двигалось.

– Ремесло? Какое ремесло?

Но Лакоб не ответил, видно было, что он жалеет об оброненном слове.

Глава 32

Потянулось болото, его высокие мшистые кочки возвышались над острой осокой точно головы вражеского дозора. Среди корявых елочек и чахлых березок солнце, казалось, теряло свою силу, и меж сгнивших пней ручьями растекался туман.

Воры притихли, сбились вместе и переговаривались только шепотом. Пару раз Рыпа оглядывался на Каспара, ожидая от него поддержки, однако хозяин выглядел спокойным, и в конце концов воры тоже успокоились.

Как и было обещано Каспаром, едва закончилось болото, он велел устраиваться на дневной привал, выбрав подходящую, заросшую молодым ельником песчаную горку.

Едва привязав лошадей, воры повалились на пожухлую траву – отдыхать.

– Бубон, иди за дровами. Слизень и Шрайк – ослабьте лошадкам подпруги, пусть тоже отдохнут. Котлета и Бабушкин Звон, берите с телеги котел – и за водой, там в стороне от дороги к болоту ручейки бегут.

Нехотя и подневольно, но воры все же разошлись выполнять приказания Каспара, а Красавчик неодобрительно покачал головой и заметил:

– Жестко ты с людьми обращаешься, господин Фрай. Они на тебя в обиде.

– На дороге иначе нельзя, дорога ленивых не любит.

– Да ладно тебе пугать, мы на дороге не первый раз, правильно, Свинчатка?

– Ей-ей, – кивнул тот. – Что бывало, то бывало, гуляли как надо.

– Вы тогда с другой стороны были, а теперь для ваших же товарищей вы «купчики с товаром». – Каспар кивнул на телеги.

– Да что там за товар? Десять фунтов солонины да мешок тряпок! – возразил Рыпа, до этого угрюмо молчавший.

– Так-то оно так, – согласился Каспар. – Только на дороге каждый разбойник себе великую добычу мнит! В каждом возке ему сундук с золотом мерещится. Себя вспомните, разве не так?

Воры потупились, Каспар попал в самую точку.

Переругиваясь и расплескивая воду, пришли Котлета и Бабушкин Звон.

– Куда воду, хозяин?

– Поставьте пока на землю, сейчас костер разводить будем.

Нагруженный сырыми дровами, появился Бубон. Он свалил их, едва не зашибив Каспару ногу, и собрался уже прилечь.

– Рано дрыхнуть собрался, – сказал Каспар и швырнул Бубону огниво. – Принес дрова – зажигай, но знай, мы здесь до вечера торчать не можем. Не будет огня, поедим всухомятку и отправимся дальше. – И, уже как будто для себя, добавил: – Я-то хотел по такому случаю вам чаю господского выделить…

– Ты чего затеял, Бубон? – строго спросил Свинчатка.

Каспар удивленно на него посмотрел, он и не знал, что приближенный Красавчика может говорить с такими угрожающими интонациями.

Здоровяк втянул голову в плечи и почти бегом отправился в перелесок.

– Сейчас все будет, ваша милость, – пообещал Свинчатка.

– Лакоб, нарезай хлеб на всех и доставай из мешка солонину.

– А та жратва, что в сумках, – ее куда? – поинтересовался Рыпа.

– Ту, что в сумках, будем есть в последнюю очередь.

– А че так? – спросил Красавчик.

– Телега не так проворна, как всадник. Если потеряем ее, останется провиант в подсумках.

– Толково, – похвалил Свинчатка.

Вернулся Бубон, теперь он принес хороших дров и сам, без напоминаний, стал выкладывать их вокруг котла. Затем взял огниво, быстро зажег огонь и только тогда, отойдя подальше, привалился к тонкому деревцу.

Лакоб нарезал солонину и хлеб, разложил все это на кожаном мешке и принес к костру.

– Кружки готовь, – распорядился Каспар, видя, что вода начинает закипать.

Неожиданно Лакоб выкрикнул что-то нечленораздельное и рванулся к телеге, где пронырливый Слизень уже копался в его сумке.

Расправа была короткой, Слизень перелетел через ломовых лошадок и едва не угодил под копыта испугавшегося мардиганца.

Все замерли, тишину нарушали только всхлипы Лакоба, собиравшего с земли разбросанные корешки. Слизень не шевелился, Котлета с Бабушкиным Звоном обошли телегу, чтобы посмотреть, что с ним случилось. Затем волоком притащили пострадавшего к костру, и Бубон умело осмотрел его.

– Кости целы, голова тоже, – сказал он. – Повезло, сейчас очухается.

– Лакоб, давай кружки! – напомнил Каспар, надеясь отвлечь своего «сержанта» от переживаний. Этот конфликт оказался для него полной неожиданностью, он поразился тому, как далеко улетел вор, хотя звука удара слышно не было.

– Это как же мужичина его так уделал, а? – словно угадывая мысли Каспара, удивился Свинчатка. – Ни топора у него, ни дубины…

– А Слизень дурак, мужик-то весь синим светится, нельзя его сердить, – неожиданно пояснил Шрайк.

– Каким синим? – уточнил Каспар, поглядывая на хозяйствующего Лакоба.

– Синим, и все, – пожал плечами Шрайк. – Жрать-то дашь или еще не время?

– Берите, уже можно, – махнул рукой Каспар и отодвинулся, когда воры наперегонки бросились к еде.

Достав из-за пояса подшитую шелком кожаную сумочку, Каспар всыпал в каждую кружку по щепотке настоящего листового чая, затем взял свободную кружку и, зачерпывая из котла кипяток, принялся заваривать благородный напиток.

Над горкой поплыл такой аромат, что его почувствовали даже грубые носы воров, в том числе и очнувшегося Слизня.

– А чего было-то? – спросил он, сев на траве и удивленно оглядываясь.

– А ничего, ты полетал малость, – пояснил ему Рыпа, и все засмеялись. Сытые воры были беззлобны, исчезли до поры их быстрые косые взгляды.

– А и впрямь господский напиток, – согласился Бабушкин Звон, пробуя чай.

– Ну а то, – с важностью кивнул Красавчик. – За Фраем не заржавеет.

– Да, да, – закивали воры, соглашаясь с командиром.

Хоть и вынужденно, но они признавали – их теперешний хозяин не обманул с деньгами, оказался крепок на руку и не жаден в кормежке. Пока это всех устраивало. Но надолго ли?

Лакоб ел в стороне, передвинув меч на живот, чтобы побыстрее выхватить, если что. Сумку тоже держал рядом. Каспару такая подозрительность «сержанта» нравилась, с их компаньонами можно было ожидать чего угодно.

Через четверть часа он велел трогаться. Отяжелевшие от еды воры с неохотой забирались в седла и на козлы.

– Ничего, ребята, еще миль десять и встанем на ночь.

Колонна вышла на накатанную песчаную дорогу и снова двинулась на север. Чем больше они отдалялись от Ливена, тем менее вероятен был бунт ради возвращения. Каспар надеялся, что никто не станет досаждать отряду хотя бы еще сутки, ведь воры, напугавшись, могли потребовать развернуть коней.

На ночлег встали у небольшого озера. Этого места Каспар не помнил, но за прошедшие годы дорога несколько раз накатывалась заново, поэтому он не волновался.

Теперь уже никому не нужно было напоминать об обязанностях, правда, Каспар настоял, чтобы в сумерках вместе с Бубоном в лес пошел и Рыпа.

– Места здесь глухие, лучше по одному не ходить.

А когда воры ушли, приблизился к Лакобу и негромко сказал:

– Поди за ними – послушай.

К чести «сержанта», он не стал задавать вопросов и незаметно растворился в темноте. Тем временем из небольших веточек сложили костер. Каспар срубил топором подходящие колышки и соорудил рожки для котла. Скоро Котлета и Бабушкин Звон принесли его наполненным водой и повесили над слабым огнем, а когда появились дрова потолще, костер затрещал и вода в котле зашумела.

– Чего готовить будем, хозяин? – спросил Рыпа.

– Кулеш варить. Кто умеет?

– Я, – нехотя признался Бубон.

– Что ж, вари, – согласился Каспар и бросил вору мешочек с крупой. – Солонину возьми из мешка с телеги. Ты как будто солдатом был, а? И кулеш варить умеешь, и меч неплохо держишь. Дезертировал?

– Полковую мошну упер! Не утерпел, болезный! – сообщил Бабушкин Звон, и они с Котлетой рассмеялись.

Остальные тоже заулыбались, Каспар отступил в темноту и оказался рядом с Лакобом.

– Большой тебя убить хочет.

– Когда?

– Говорит, терпения больше нет.

– А малый?

– Малый сказал – терпеть надо, еще не время. Но большой очень на тебя зол.

– Понятно.

Они помолчали, глядя, как ловко Бубон управляется с приготовлением кулеша. Он уже высыпал в кипяток часть приготовленного пшена, но не все – в этом был главный секрет настоящего солдатского блюда. К тому времени, как основная часть пшена должна была свариться, первая уже разваривалась полностью, сгущая бульон и придавая ему особенный неповторимый вкус.

«Вот ведь как бывает, – размышлял Каспар, – как сильно преображается человек. Сейчас он варит похлебку и больше похож на рукастого каменщика во время обеденного полудня, но через минуту он снова мой враг, злобный и непримиримый».

На телеге сидел Слизень и задумчиво смотрел на огонь. После «полета» его поведение изменилось, хотя никаких повреждений на нем не нашли.

– Слышь, Лакоб?

– Ну?

– Ты как ухитрился Слизня через две телеги перебросить?

– Шибко рассердился, ваша милость.

– Это я понимаю. А как ты это сделал – ударил или толкнул?

– Не помню.

– Он пролетел через две телеги, упал на землю и ничего не сломал. Ни синяков, ни ссадин. Как ты это можешь объяснить?

– Повезло ему, вот и все.

– А Шрайк сказал, что ты синим огнем светился.

Лакоб усмехнулся:

– Так это Шрайк – он меченый, у него змея живет.

– Это в штанах, что ли? – не понял Каспар.

Лакоб улыбнулся:

– Нет, я не о той змее говорю. Змея внутри него, она мешает человеку жить, путает его, сбивает с толку и, в конце концов, убивает.

Решив оставить расследование странного случая до следующего раза, Каспар вернулся к костру. Воры развалились на траве и в ожидании кулеша расслабленно дремали. Увидев Каспара, Котлета оживился:

– Хозяин, у тебя червивки не найдется? Сил нет как выпить хочется.

– Нет, сейчас нет. Но в Харнлоне каждый получит от пуза – сколько влезет.

– Хорошо бы. А когда в Харнлоне будем?

– Дня через три-четыре, как дорога пойдет.

– Готов кулеш! – объявил Бубон. – Давай ложки, хозяин!

– У меня не только ложки, у меня и миски имеются. Лакоб!

– Уже несу.

Глава 33

После ужина Каспар настоял, чтобы все спустились к озеру и помыли за собой плошки, затем распределил ночных дежурных. О том, что следует не спать, чтобы нести охрану лагеря, воры даже не догадывались, но, хотя и с неохотой, все же согласились.

Первому выпало стоять Шрайку, второму – Котлете. Каспар пообещал им, что назавтра они отоспятся на телеге, а третью смену, как это часто бывало прежде, взял на себя.

Для ночевки каждый получил по два шерстяных одеяла. Такая забота вызвала удивление воров, они полагали, что одеяла хозяин везет в Харнлон для продажи.

Объяснив Шрайку, как по звездам определить окончание его смены, Каспар проследил за тем, как Слизень и Бабушкин Звон дают лошадям овес и поят их, потом отправился спать, демонстративно устроившись под одной из телег.

Когда костер почти прогорел и остались лишь тлеющие головни, Каспар забрал одно одеяло и незаметно переполз к стоявшему в нескольких шагах от телеги дереву – он не собирался предоставлять своим недружелюбным солдатам ни одного шанса покончить с ним.

Взобравшись на дерево, он устроился на первой же толстой ветке, оседлал ее и, завернувшись в одеяло, почувствовал себя в безопасности. Сон наваливался все сильнее, усталость давала о себе знать. Вот промелькнули лица детей, жены, потом шпили на крышах далекого города – Каспар быстро засыпал.

Шрайк сосредоточенно смотрел в краснеющие угли и время от времени подбрасывал в них щепочки. Оживающий огонь на миг освещал его лицо, и снова все погружалось в темноту, а силуэт часового приобретал зловещий красноватый оттенок.

В лесу было тихо, слышался только храп спящих. Лежа на телеге, Лакоб во сне прижимал к себе драгоценную суму.

Проснулся Бубон и отправился в кусты отлить. Возвращаясь, недобро покосился в сторону телеги, под которой, как он видел, укладывался Фрай.

Устав смотреть на угли, Шрайк поднялся и добавил побольше дров. Стало светлее, потрескивание сыроватых сучьев придавало лагерю уюта. Тревожась от собственных сновидений, лошади изредка встряхивали головами и били в землю копытами. Часовой поглядывал на небо, стараясь по звездам правильно определить время окончания смены.

В какой-то момент он задремал, а очнувшись испуганно спросил:

– Кто здесь?

Вскочил и, держа наготове меч, обошел лагерь вокруг, но испугавшей его тени уже не было.

Вскоре Шрайк отправился будить Котлету. Тот никак не хотел просыпаться и вставать на часы, пока Шрайк не пригрозил позвать хозяина. Эта угроза возымела действие, и Котлета, бормоча ругательства, перенес свои одеяла поближе к костру. Повалившись на них, он тут же захрапел, теперь уже на посту.

При смене караула Каспар, чуть приоткрыв глаза, отметил про себя, что служба идет своим чередом. Того, что его застанут на дереве, он не боялся, внутренние часы никогда не подводили, и в случае необходимости он просыпался когда требовалось.

И снова отдаленное беспокойство о семье, потом тающие воспоминания о последнем походе. Каспар заснул, странное положение верхом на толстой ветке не казалось ему неудобным. Стоило отправиться в дорогу, как возвращались прежние навыки, теперь он снова был солдат, когда надо рисковый, когда надо – разумный. Стрелять из лука, спать сидя в седле, слышать больше других и видеть дальше, чем видно, – все это снова вернулось в жизнь Каспара, хотя годы давали о себе знать.

Непонятный шорох заставил его открыть глаза. Но это оказался лишь треск разгоревшегося костра.

Каспар огляделся: телеги стояли на месте, но лошадей не было – ни одной. Как же крепко он спал, если не слышал, как их уводили?

Не делая резких движений, Каспар вынул из ножен меч, переложил кинжал за пояс и снова огляделся – дежурного видно не было, а костер трещал так, словно в него насыпали горшечных черепков.

Каспар спустился на землю. Над пожухлой травой плыл удушливый запах горелого мяса. Готовый ко всему, Каспар двинулся в сторону костра. Вот смятые одеяла Лакоба, а вот его разорванная сума. Чуть поодаль валялась шляпа Красавчика, он не признавал шлем и возил его в седельной сумке. Куда же все подевались, пока он так крепко спал?

Бросив наконец взгляд на костер, Каспар оторопел. В ярком пламени и россыпи синеватых искр пылали, скрючиваясь, тела всех бойцов его команды. Оголяющиеся черепа оскаливались от жуткой веселости, с костей, словно почерневшее тряпье, отваливалась шипящая плоть. Отступая, Каспар коснулся спиной дерева и, почувствовав опасность, резко присел. За спиной раздался жуткий, леденящий душу крик, его эхо подхватил ночной лес…

Каспар дернулся и едва не упал. Обхватив ветку, он спрыгнул на землю и только теперь понял, что кричит Котлета.

Взвизгнула и рванула повод привязанная лошадь, Каспар перемахнул через телегу и спустя мгновение был возле костра, где перепуганный и взмокший часовой все еще сидел с раскрытым ртом и, показывая куда-то в кусты, отчаянно тряс головой.

Недолго думая Каспар выхватил из костра кривую головню, взмахнул ею и, держа над головой, с мечом во второй руке двинулся в кусты. Подоспевшие воры, кто с мечом, кто с заточкой, с выпученными от ужаса глазами следили за его действиями.

Осмотрев заросли, Каспар спустился к озеру, но и тут трава была несмята, а вода у берега невзбаламучена. В прошлые времена в водоемах водились «озерные люди», но после нескольких суровых зим и последовавших за ними засух они перевелись. Не обнаружил Каспар их следов, и теперь, с погасшей головней он вернулся к костру.

– Что ты видел, Котлета? Что ты видел? – пытал часового Красавчик.

Подоспевший с кожаным мешком для воды Лакоб дал пострадавшему напиться. Лишь после этого Котлета кивнул, давая понять, что теперь может говорить.

– О…о… он появился! Вон там, возле кустов!

– Кто он? – спросил Красавчик.

– Не знаю… Он был в накидке… Он был большой – до макушек деревьев. И еще… – Котлета замолчал, словно что-то вспоминая. – Он сказал! Он сказал!..

Пострадавший увидел Каспара и вцепился в его рукав.

– Хозяин, он тебя спрашивал!

– Меня?! – поразился тот, ловя на себе настороженные взгляды воров. Каспар представлял себе, что они могли подумать.

– Что тебе почудилась, кто это был? – стал спрашивать он, делая ударение на слове «почудилось».

– Он как человек, только высокий – до самых макушек деревьев. – Котлета указал пальцем вверх, и все невольно подняли головы, глядя в ясное ночное небо. – Потом он встал там… Он встал там и сказал: почему я тебя не знаю?

– А ты что? – спросил Рыпа.

– А я ничего, я прям обмер и похолодел. Я ничего не сказал.

– А он? – не отставал Рыпа.

– Он подплыл прямо к костру и спросил: где Фрай? Да, так и сказал: где Фрай? Потом руки ко мне протянул, а на пальцах его когти острые дюйма в три, и говорит: давай попьем твоей кровушки! И я заорал, не помня себя…

Котлета всхлипнул, закрыл лицо ладонями и заплакал. Воцарилась неловкая пауза, все посмотрели на Каспара.

– Ничего, такое бывает. Ночью, в лесу, да еще после запоя. Он сколько дней пил?

– Вторую неделю уже, – ответил Бабушкин Звон.

– Тогда ясно. Все, ложитесь спать, теперь моя очередь в карауле стоять.

Воры стали расходиться, уверенный голос хозяина их успокоил, однако свои одеяла все перетащили ближе к костру, и до самого рассвета почти никто не спал. Было слышно, как люди ворочаются и вздыхают.

Каспар опасался, что утром кто-нибудь заговорит о возвращении, но ничего подобного не случилось. После завтрака, состоявшего из свежего кулеша и чая с сушеными сливами, настроение у воров поднялось. Даже Котлета, выспавшись и наевшись досыта, не был склонен вспоминать ночное происшествие. День обещал быть солнечным, и отряд в полном составе выехал на дорогу.