Текст книги "Каспар Фрай-2 (авторский сборник)"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 78 страниц)

Глава 34

Дорога еще более расслабила бойцов, даже Лакоб улыбался осеннему солнышку, а Слизень снова попытался украсть что-то из мешка. После вчерашнего полета он уже окончательно излечился и опять скалил зубы, едва Каспар напоминал ему о дисциплине.

Часа через полтора местность вокруг стала меняться, появились поросшие кустарником холмы, лес поредел и укрылся в редких неглубоких лощинах. На обочинах начали попадаться обломки колес, выбитые спицы, ржавые ободья. Это было разбойничье место, и Каспар подал Слизню замки от арбалетов.

– Взведи все машинки и будь наготове, – сказал он и, достав пару десятков коротких стрел, стал рассовывать их за голенища.

Хулиганская ухмылка тотчас сошла с лица вора, он понял, что шутки закончились.

– Котлета и Бабушкин Звон – поднимитесь на ближайшие холмы, посмотрите, что там за кустами.

Понимая серьезность положения, названные съехали вправо и стали пониматься по слону ближайшего холма.

Красавчик убрал в подсумок шляпу и заменил ее на шлем.

Бубон стал подтягивать болтавшиеся прежде доспехи. Он единственный из всего воровского состава не пренебрегал всем комплектом защиты, остальные, несмотря на напоминания Каспара, носили кто шлем, кто рукавицы, кто накладки. От щитов и вовсе отказались, один только Лакоб возил с собой небольшой харнлонский щит.

Колонна замедлила ход, а затем и вовсе остановилась на просторном пятачке.

– Готово, хозяин, – сообщил Слизень, разложив на телеге все четыре арбалета.

– Хорошо, если что, стрелять только по команде, понял?

– Как не понять, буду ждать.

Все следили за посланными на склоны разведчиками. Те переезжали от куста к кусту, останавливаясь и раздвигая ветки мечами. Наконец, проверив все заросли, они торопливо спустились к колонне.

– Ну что? – спросил Каспар, выезжая вперед.

– Повсюду кости, хозяин! – доложил Бабушкин Звон. – Там дальше совсем свежие – не больше недели. Зверье мясо обглодало, но надломы свежие.

Каспар огляделся, решая, как поступить дальше. Тем временем сидевший на последней телеге Слизень держал в руках арбалет и наслаждался своей властью. Вот теперь он мог в любой момент выстрелить «купчику» в спину и тот ничего не сможет сделать – на таком расстоянии болт пробьет его накладки.

«Вот я поднимаю машинку, прицеливаюсь…» Его мечты были прерваны ярким солнечным зайчиком, отразившимся от полированного клинка и на мгновение ослепившим Слизня. Он и не заметил, что Лакоб подъехал к нему совсем близко.

– А я вот арбалеты готовлю, – развел руками Слизень, всем видом показывая, что и в мыслях не держал ничего плохого. – Хозяин велел, я и готовлю. Чтобы, говорит, чуть что, сразу в дело…

Лакоб молчал, глядя на вора из-под стального шлемного козырька.

– Двигайтесь дальше, здесь мы как в мешке! – сказал Каспар. – Заставлять вас надевать все железо, какое есть, я не буду, каждому виднее, как сподручнее драться.

– А точно драться будем, хозяин? – поинтересовался Рыпа. Почувствовав угрозу, он втянул голову в плечи и стал похож на задиристого кота.

– Необязательно, может, и в легкую проскочим, – ответил Каспар, не веря в то, что говорил. – Поехали!

И снова колонна двинулась по дороге. Первым – Красавчик, по краям дороги и чуть отставая от него – Свинчатка и Бубон. Последний хорошо сидел в седле и крепко держал меч, чем-то напоминая Каспару Углука, однако Бубон был временным союзником, и именно от него Каспар ожидал в будущем главных неприятностей.

Они беспрепятственно двигались примерно с четверть часа, постепенно втягиваясь в теснину. Склоны холмов здесь растительности не имели, и спрятаться злоумышленникам было негде, однако по таким склонам хорошо скатывались камни.

– Прибавь шагу, это самое опасное место! – крикнул Каспар, и в этот момент спереди послышался топот и странный шум.

– Прибавь шагу, а то здесь зажмут! – закричал Каспар.

Колонна пошла быстрее, но шум был совсем близко, он раздавался из-за ближайшего поворота.

– Шрайк, Слизень! Разворачивайте телеги поперек! Все остальные – на фланги! В середину не лезть! Лакоб – в резерве!

Воры не очень понимали, что такое фланги, однако пока все приказания Каспара выполняли правильно.

Из-за поворота показался враг – пара десятков разбойников. Пятеро из них были верхом и скакали по обеим сторонам одноосной телеги, игравшей роль тарана. Трое человек сидели на ней и держали большие панцирные щиты, прикрывая тех, кто толкал таран. Позади щитов раскачивались наконечники пик и самодельные крючья, можно было не сомневаться, что разбойники умели стаскивать ими всадников.

Увидев обоз, разбойники закричали от возбуждения и погнали таран с утроенной энергией. Каспар поднял лук и сделал точный выстрел под самую ось. Стрела вонзилась в ногу одного из толкателей, тот громко взвыл и упал под ноги остальным. Позади тарана образовалась куча-мала, телегу занесло, и Каспар крикнул:

– Бейте их!

Теперь уже заорали городские разбойники и бросились на дорожных. Кроме Бубона, мечом никто пользовать не умел, Красавчик, Свинчатка, Рыпа, Котлета и Бабушкин Звон не знали лучшей тактики, кроме как броситься из седла в кучу врагов, в бешеном темпе орудуя своими заточками.

Началась настоящая свалка, Слизень стоял на телеге с арбалетом наготове и раскачивался от нетерпения, Шрайк повизгивал, сидя на козлах и сжимая заточку.

Быстрое изменение ситуации явилось для нападавших полной неожиданностью, их тактика была хорошо отработана – под прикрытием щитов добраться до охраны обоза и атаковать всадников с близкого расстояния крючьями. А здесь с самого начала все пошло не так. Ошеломленных дорожных разбойников стали теснить более наглые городские.

– Смотри по склонам! – предупредил Каспар Слизня. – Как увидишь кого – стреляй!

Едва он успел сказать это, Слизень вскинул арбалет и выстрелил. На склоне упал лучник, болт поразил его в плечо, и он стал отползать под прикрытие валуна.

На другом склоне появились еще двое, они пока не знали, чем будут атаковать, при них были корзина с камнями и кавалерийский арбалет. Каспар подстрелил одного из них, и напарник утащил раненого за вершину. Тем временем Красавчик и его подельщики, громко вопя и ругаясь, бросились преследовать отступающего и деморализованного врага.

– Оставьте их, там может быть засада! – крикнул Каспар, и его слова были услышаны.

Бубон кинулся ловить лошадей, ему помогал Котлета, остальные были слишком разгорячены дракой, чтобы что-то соображать.

– Слизень! Шрайк! Выводите подводы на дорогу! Лакоб, давай сюда перевязочные ленты и мазь в склянке!

– Слушаю, ваша милость! – отозвался «сержант» и прямо из седла подхватил с подводы нужный мешок.

Каспар поспешил верхом навстречу возвращавшимся ворам. У всех были окровавлены лица, однако серьезно раненных не оказалось, никто из них даже не хромал.

– Молодцы, – похвалил их Каспар. – Только оружие свое соберите…

Пока другие поднимали мечи и оброненные шлемы, Рыпа успел обшарить карманы четверых оставшихся на поле боя разбойников.

– Ну и что нашел? – спросил его Каспар.

– Ничего, – развел руками Рыпа, роняя куски сухарей и обрывки веревок.

Эти разбойники оказались нищими, да и выглядели не слишком упитанными. Это было плохо, ведь голодные волки вдвое упрямее сытых, и просто так дорожные воры от обоза не отстанут. Каспар подозревал, что это была еще не вся банда, а только одно из подразделений.

Отряд двигался без остановок, Лакоб вместе с Бубоном оказывали пострадавшим помощь. Перевязка никому не потребовалась, однако перемазать жгучей мазью пришлось всех. Громче всех орал и ругался Рыпа, помимо разбитого носа и рассеченной щеки у него был длинный порез на предплечье. Впрочем, тут воры не бузили, это были их не первые ранения, и они понимали, что лечение необходимо.

Глава 35

Холмы закончились, потянулись перелески, вскоре сомкнувшиеся к обочинам рядами высоких деревьев. Местами они стояли так часто, что под елями образовывался нетронутый дневным светом сумрак.

Ведущая через лес дорога становилась похожа на узкий лабиринт, всадники жались к телегам, лошади настороженно прядали ушами.

– Нечисто как-то… – обронил Слизень, обращаясь к Каспару.

– Пустяки, – отмахнулся тот. – Здесь всегда так.

– Да ну?.. – не поверил Слизень.

– Человек! Там человек! – крикнул вдруг Рыпа, и мардиганец под ним пошел боком. Свинчатка и Красавчик стали неловко вытягивать мечи, Бубон свесился с седла, присматриваясь.

Каспар дал своей лошади шпоры и в два прыжка оказался возле Рыпы. Между деревьев действительно угадывался человеческий силуэт.

– Неживой он, хозяин, – буркнул Бубон. – Стрелой к дереву прибит…

– Вижу, – хрипло ответил Каспар.

Кто и зачем сделал это, было непонятно, останки тела висели на толстой четырехфутовой стреле, какие использовались степняками, ходившими до южных морей. С помощью такого оружия они атаковали стоявшие у отмелей галеры, но на суше от подобных стрел толку было мало, тем более в таком густом лесу.

– Пустяки, – снова сказал Каспар. – Это давно случилось. Поддайте ходу, ребята, нам скоро обедать нужно.

Каспар намеренно напомнил про обед, чтобы успокоить людей и указать им на обыденность ситуации. Это подействовало, все приободрились и поехали быстрее.

Скоро лес поредел, сквозь кроны пробились солнечные лучи, но неожиданно на дороге показался дикий кот с коротким хвостом и коричневыми кисточками на ушах.

Увидев людей, животное замерло, однако страха не выказывало, а лишь пристально в них всматривалось.

Все невольно натянули поводья, обоз остановился, люди молчали, глядя на это чудо. Каспару эта ситуация показалась знакомой, примерно в этих местах лет пятнадцать назад на дорогу выходил олень с таким же странными для зверя повадками.

– Не похож он на зверя, – прошептал оказавшийся рядом с Каспаром Лакоб.

– Может, я в него стрельну? – тихо спросил Слизень, арбалет уже лежал у него на коленях.

– Бесполезно, – сказал Каспар. – Его не убить. Он сейчас сам уйдет.

Словно услышав его слова, кот одним прыжком перемахнул через дорогу и словно утонул в порыжевшей осенней траве.

Все завертели головами, Красавчик привстал в седле, чтобы увидеть, куда подевался зверь, но тщетно, его уже не было.

После исчезновения странного кота лес будто ожил. Застрекотали сойки, закачались потревоженные ветром деревья, запахло опавшей листвой и горькой хвоей.

– Поторапливайтесь, скоро сделаем привал! – объявил Каспар, и колонна двинулась по дороге дальше, а в памяти всплыла фраза, оброненная на этом месте мессиром Маноло:

«Кто-то следит за нами, нужно уходить».

«А куда тут уберешься?» – вздохнул Каспар, ощущая нехватку той уверенности, что давал ему талисман с золотым единорогом. Теперь у него был только пучок конских волос, но этот старый талисман берег его иначе.

Еще через полмили справа потянулось сырое болотце. Оно отодвинуло от дороги деревья, появилась возможность сделать привал. Впрочем, о том, чтобы развести костер, не могло быть и речи, по запаху дыма их могли найти жаждавшие реванша дорожные разбойники.

Привал получился скомканным, при каждом шорохе все хватались за мечи и вскакивали. Каспар несколько раз ловил на себе косой взгляд Красавчика, должно быть, тот уже жалел, что ввязался в этот поход, однако понимал, что возвращаться уже поздно.

Вскоре они снова вышли на дорогу. Каспар заметил, что порезы и рассечения на лицах воров быстро затягиваются. Обычные при таких ранениях сопутствующие синяки и отеки отсутствовали. Сначала он приписал это хорошо притертой мази, но потом решил спросить Лакоба.

– Как хорошо ты их подлечил, как будто раны рукой стянул! – громко обратился он к Лакобу.

– Ага, я тоже заметил! – поддержал его Слизень. – У Свинчатки вон как харя перекосорылена была, а теперь ничего – отошла.

Неожиданно с первой телеги свалился на дорогу Шрайк. Его тело оставалось в скрюченной сидячей позе, глаза были открыты, а руки все еще сжимали вожжи. Когда они натянулись, лошадь встала.

Каспар еще не успел удивиться, как вдруг налетел ветер, закрутил упавшую листву и обдал путешественников таким леденящим холодом, что у людей заломило в затылках.

Соскочив на землю, Каспар подбежал к Шрайку, однако тот неожиданно поднялся и вытянулся как струна. Заметив странное выражение его лица, Каспар попятился. Почувствовав недоброе, вернулся Красавчик и остальные воры.

Тем временем Шрайк с онемевшим безжизненным лицом, вдруг начал вращаться словно веретено – все быстрее и быстрее.

Снова налетел ветер, ударил в людей опавшими листьями, Шрайк остановился и произнес басом:

– Фрай, где Кромб?! Фрай, где Кромб?! Где Кромб, Фрай?!

Тело стало раскачиваться, словно колода, и надвигаться на Каспара, повторяя все то же:

– Фрай, где Кромб?! Где Кромб, Фрай?!

– Нет его здесь! – почти выкрикнул тот. – И где он, я не знаю!

Одеревеневшее тело Шрайка прекратило движение, несколько мгновений оставалось на месте, затем по ожившему лицу пробежала судорога, и Шрайк сложился так, будто вмиг лишился всех костей. Какое-то время он еще лежал, оплывая, словно потерявшие воду мехи, а затем распался в невесомый прах.

Налетевший ветерок подхватил истлевшую оболочку и, смешав частички Шрайка с шелестящими листьями, разметал вдоль обочины. На дороге осталась лежать лишь серебряная монета, полученная от Каспара в качестве аванса.

– Это… Что это было, хозяин? – хрипло спросил Свинчатка.

Его мардиганец мелко дрожал и ронял с мундштука желтоватую пену.

– Не знаю, – пожал плечами Каспар. – Ты же слышал, оно искало Кромба…

– А кто таков этот Кромб? – поинтересовался Рыпа, не спуская глаз с серебряной монеты.

– Он колдун.

Каспар поймал за поводья свою лошадь и не без труда взобрался в седло, ноги плохо повиновались ему.

– Куда делся Шрайк? – неожиданно спросил Слизень, – Я не вижу Шрайка!

– Змея подвела его, та, что жила в нем, – пояснил Лакоб. Почему-то это объяснение показалось всем разумным. Шрайк и раньше выглядел ненормальным, и то, что все это случилось именно с ним, имело какой-то смысл.

– И что теперь, Фрай, нас всех сожрут, как этого придурка? – дрожащим голосом спросил Красавчик.

Он был в полушаге от истерики, да и не он один. Котлета едва держался в седле, и по его лицу градом катился пот, Бабушкин Звон находился в полуобморочном состоянии. А Бубон проникся к Каспару еще большей ненавистью, впрочем, это не было для последнего неожиданностью.

– Я предлагаю ехать дальше, мне не меньше вашего страшно находиться тут, поэтому давайте не будем мешкать. Рыпа, привяжи лошадь к телеге и займи место возницы.

– Ага! – Вор с готовностью соскочил на землю и бросился к сверкающей монете, но Лакоб остановил его.

– Стой! – сказал он. – Если возьмешь эту монету, уйдешь следом за ее владельцем.

Протянутая к серебру рука замерла, Рыпа с недоверчивой ухмылкой повернулся к Лакобу. Он полагал, что тот желает сам завладеть монетой, но, встретившись со взглядом хозяйского «сержанта», поверил ему и, обойдя нехорошее место, стал привязывать мардиганца к телеге.

Вечер, а с ним и быстрый косой дождь застали отряд возле неглубокой балки, окруженной редкими старыми дубами. Теперь они почти растеряли свои листья и в сумерках казались обгоревшими головешками.

Пока расседлывали лошадей, дождь кончился. Насобирали дров, воду добыли из болотца неподалеку. Несмотря на остававшуюся опасность нападения, Каспар решился развести костер под небольшим деревом на дне балки, полагая, что огня там заметно не будет, а дым по сырой погоде далеко не уйдет – ляжет на землю. Да и нельзя было без костра, огонь согревал тела и прогонял страхи.

За дровами вдоль балки отправился Бубон. Он сделал это сам, без напоминания, и ухитрился принести сухих веток.

Вскоре в огне затрещали сучья, в котле закипела вода, и все замолчали, прислушиваясь то к этой мирной музыке, то к вою одинокого шакала, скулящего где-то неподалеку от тоски и голода.

Каспар сидел на телеге и наблюдал за ворами со стороны, он все еще не мог доверять им и был спокоен только тогда, когда держал всех в поле зрения.

Рядом встал Лакоб, он больше не расставался со своей сумкой.

– Когда с разбойниками сцепились, Слизень ловчился тебя на прицел взять.

– Я знаю, – устало кивнул Каспар.

– И не побоялся? – поразился Лакоб.

– А чего бояться? Во время боя он бы стрелять не решился, и потом, ты ведь рядом был. Небось припугнул его?

Лакоб усмехнулся, блики от костра осветили его худощавое выбритое лицо.

– Было немного. Просто рядом встал.

– Так как ты раны заговариваешь? – неожиданно спросил Каспар.

– Я-то? – Лакоб пожал плечами. – Простыми заговорками, такие каждому известны.

– Я ни одной не знаю. Где ты научился?

Каспар не надеялся получить ответ, но Лакоб неожиданно придвинулся к нему, опасливо посмотрел на воров и шепотом сообщил:

– Я ведь чего с сумкой этой хожу… – Лакоб погладил свою ношу. – В ней сила моя неоткрытая.

– Как это «сила неоткрытая»? – не понял Каспар, следя за тем, как ловко орудует возле котла Бубон. В который раз он поймал себя на мысли, что убивать этого здоровяка жаль, но дружбы между ними не возникало, только неприязнь.

– Неоткрытая – значит, и корни сонные есть, и перешиби-трава, и слова правильные известны, а только ничего не получается… Ничего у меня не сходится, ваша милость!

Последние слова Лакоб произнес в полный голос с выражением крайнего отчаяния и даже шмыгнул носом. Рыпа покосился в сторону хозяина и, наклонившись к Красавчику, стал что-то ему нашептывать.

– Ты не кричи, а то всех перепугаешь, объясни толком, в чем твоя беда?

– Понимаешь, ваша милость, меня сила не слушается, огня во мне не хватает. Так мне и старцы говорили…

– Какие старцы?

– Понятно какие – лесные старцы.

– Так ты у них учился, что ли? – начал понимать Каспар.

– Ну так а я тебе чего толкую! – горячо воскликнул Лакоб, чем снова привлек внимание Рыпы.

– Восемнадцать лет по лесам ходил как привязанный, травы изучал, камни толок, зелья замешивал.

– Значит, ты колдун?

– Нет, я лекарем хотел стать. – Лакоб вздохнул. – Потом ведуном, потом магические законы постигал… – Он с горечью махнул рукой. – Все перебрал, но ничего не добился.

– Так почему же?

– Все старцы говорили мне одно – нет уверенности в своих силах. Огня нет, понимаешь?

– Понимаю, но ведь раны ты хорошо затянул, воры наши как новенькие стали.

– Ну… – Лакоб пожал плечами. – Рядом с тобой мне спокойнее, отсюда и уверенность.

– Так, может, рядом со мной ты и другое сможешь, не только лечение?

Слова Каспара так поразили Лакоба, что он неожиданно прошелся до костра и вернулся. Глаза его горели, ноздри трепетали.

– Правильно, ваша милость! Как есть правильно, нужно попробовать!

– А на чем ты пробовать хочешь?

– На чем пробовать? – Лакоб посмотрел в темноту. – Я могу попробовать вышибить синий боевой огонь…

– А что он такого делает, этот огонь? – осторожно осведомился Каспар.

– О! Это такая силища, он может запросто тысячу воинов положить!

– Иди ты!

– Правда, ваша милость!

– Но тут нет никаких воинов. – Каспар тоже посмотрел в темноту. Его уже начинала пугать перспектива «синего огня» здесь и сейчас. – Давай мы лучше отложим это до того момента, когда нам действительно понадобится твоя помощь.

– А вдруг не получится?

– Получится. Со Слизнем же получилось, когда ты его через две телеги перекинул…

– Да… – согласился Лакоб.

– Вот и хорошо. Встань лучше на часы в первую смену, за тобой Бабушкин Звон будет.

– Хорошо, ваша милость, я встану.

– Ну а мне последнему придется.

– Что, Фрай, так и будешь по ночам не спать? – подал голос Красавчик. – Свалишься ведь, а ты нам свежий нужен.

«Ишь как заботится», – мысленно усмехнулся Каспар, а вслух сказал:

– Ничего, я привычный, да и в седле добираю – там минутка, здесь минутка…

– Ваша милость, задница будто отваливается, как поеду завтра – не знаю, – пожаловался Свинчатка.

– А я думал, это только у меня, – почесав поясницу, сказал Рыпа.

– Это дело поправимое, у меня и на этот случай есть хорошие примочки, – успокоил их Каспар. – Лакоб, дай каждому на руку по полщепочки, а задницу себе они и сами натереть смогут.

– А не запечет? – заранее почесываясь, осведомился Котлета.

– Разве только немного.

Лакоб прошелся вдоль всех с берестяной баночкой, и воры доверчиво протягивали к нему руки, получая мазь. Они уже поняли, что их зажившие раны – его заслуга.

Глава 36

События прошедшего дня к разговорам не располагали. Бойцы отряда поели и легли спать, на случай ночного дождя Каспар приказал Лакобу выдать всем по пустому кожаному мешку – он всякий раз брал в поход несколько лишних. Но дождь больше не начинался.

Когда все успокоились, Каспар, как и в прошлый раз, сменил место ночевки, выбрав расположенный на небольшом уклоне куст. Последний раз взглянул на привалившегося к дереву Лакоба, снял сапоги, с удовольствием распрямил ноги и почти сразу заснул – усталость давала о себе знать.

С запада подул ветер, он заставил Каспара плотнее закутаться в одеяла. Сквозь сон он слышал, как Бабушкин Звон сменял Лакоба. Тот полез спать под телегу, привязанная рядом ломовая лошадка беспокойно топнула копытом.

Каспар приоткрыл глаза, Бабушкин Звон подложил в костер дров, и в лощине стало светлее. Между телегами показался силуэт.

«Да что же он все не успокоится?» – в полусне посетовал Каспар, полагая, что это Лакоб, однако тотчас вспомнил, как тот укладывался какое-то время назад. Каспар снова открыл глаза, огляделся и, вытянув из ножен меч, положил рядом.

Снова засвистел, задул с запада ветер, принося запах сырой травы и желтые листья.

Лошадь во сне ударила копытом, потом еще раз. Каспар приоткрыл глаза и увидел возле следующего куста, шагах в пяти от себя, человека. Тот как будто склонялся над землей, что-то выискивая. Впрочем, сырые дрова в костре не давали достаточно света, пламя дрогнуло, и стало темно. Сколько Каспар ни прислушивался, никаких посторонних звуков не услышал и, успокоившись, благополучно проспал до начала своей смены.

Только Бабушкин Звон двинулся к телегам, Каспар сам вышел ему навстречу.

– О, вот и ты, хозяин! А я думал, искать придется.

– Все спокойно? – спросил Каспар, затягивая ремень и растаптывая отсыревшие сапоги.

– Тише не бывает, наши все спят, чужаки не появлялись.

– Молодец, иди спи.

Вор ушел, а Каспар занял его место под деревом и, подбросив в угли несколько толстых сырых веток, принялся раздувать огонь. Вскоре появилось пламя, сначала нехотя, а затем все быстрее оно стало охватывать сырое дерево. От поленьев поднимался пар, неясные тени плясали на склонах балки. Это напомнило о странных силуэтах, что видел Каспар то ли во сне, то ли наяву.

Он посильнее затянул кожаные стяжки шлема, так было теплее.

Так что же он видел? Эта мысль не давала покоя – может, зверь подходил близко? Но лошади его сразу бы почуяли. Или это тень колдуна Кромба, что в прошлую ночь спрашивала Котлету о Фрае? За ним по следам уже шли злобные духи – те, что сожрали ненормального Шрайка. Вспомнив одеревеневшее лицо вора и страшный, изменившийся голос, Каспар встряхнул головой и повел плечами. Ему было жутковато и неуютно.

«Может, они наконец сожрут этого Кромба? – подумал Каспар. – Хорошо бы».

Он широко зевнул и стал всматриваться в темноту – как будто все воры были на месте, он видел их лежанки, однако что-то не давало ему покоя – какое-то неприятное предчувствие. Самым главным его неприятелем среди воров был Бубон, однако сейчас его опасаться не стоило, ведь он спал на своем месте…

И тут Каспара будто кольнуло, он видел лишь неясные очертания смятых одеял, а спал ли кто на них – было неизвестно.

Эта догадка пронеслась в мозгу с быстротой молнии, в следующее мгновение он уже нырком перелетел через костер, а там, где только что была его голова, в дерево с глухим стуком вонзился клинок. Пока Бубон высвобождал его, Каспар успел подняться с мечом наготове.

Теперь любые слова были лишними, Бубон понимал, что во второй раз Фрай его не пощадит.

Вор атаковал первым, стараясь смять Каспара своей мощью, но тот легко ушел в сторону и через мгновение нанес удар сбоку – точно в стык стальных накладок.

Бубон покачнулся и стал заваливаться на правый бок, Каспар выдернул меч и толкнул поверженного врага в сторону, чтобы тело не свалилось в костер.

Со своих мест стали подниматься оторопевшие воры, уже вторая ночь приносила им нелегкие испытания.

Красавчик с мечом в руках подошел к Бубону и, посмотрев в его застывшие глаза и распахнутый рот, сказал:

– Я предупреждал его, а он не понял.

– О чем ты его предупреждал?

– Что ему тебя не взять, хозяин, – пояснил Котлета.

Каспар горько усмехнулся. Ну и отряд, в отсутствие командира бойцы обсуждают его убийство. Впрочем, никто не заставлял его связываться с бандой городских воров.

– А я-то думал, хозяин, что утром мы твое серебро делить будем! – простодушно признался Слизень. – Очень уж Бубон серчал на тебя, я даже удивлялся.

Рыпа метнулся к телу, быстро обшарил карманы и достал заветный рилли, однако радость его была преждевременной. Взгляд Красавчика будто спеленал мародера.

– Давай сюда, – приказал он, и Рыпа покорно отдал добычу вожаку.

– Возьми на телеге заступ и вырой ему могилу, получишь пять крейцеров, – сказал Каспар, чтобы успокоить Рыпу.

– Правда, хозяин?

– Конечно, правда, нехорошо оставлять его здесь. – Каспар обошел вокруг поверженного врага и, вздохнув, добавил: – Хоть и мерзавец он был, но все же человек. А теперь что касается моего серебра – все слушайте, чтобы потом с кем-нибудь из вас снова не случилось такой беды.

Воры замерли, ловя каждое слово.

– Серебра у меня с собой немного, до Харнлона едва хватит, но в городе я предъявлю в банке Торнсена вот этот пергамент. – Каспар развернул намотанный на круглую деревяшку свиток и приблизил его к огню, чтобы все могли рассмотреть. – Здесь требование от Буклиса выдать мне ту сумму, какую я пожелаю. Чтобы это случилось, я должен буду поставить на закладной подпись – свою собственную, а как она выглядит, в банке Торнсена знают. Без подписи никто деньги не даст, поэтому этот пергамент у меня в руках никакой ценности для вас не имеет. Все поняли?

Воры не слишком уверенно кивнули, а на лице Красавчика отразилось разочарование.

– Это я к тому говорю, чтобы вы не пытались помериться со мной силами. Я не хочу на каждом привале убивать по одному из вас, так я совсем останусь без людей.

– Хозяин, ну так я пойду копать яму для Бубона? – перебил Каспара нетерпеливый Рыпа, он уже держал в руках заступ.

– Да, можешь начинать, только подальше отойди.

– Ага! – кивнул Рыпа и зарысил по дну балки.

– Я все сказал, можете ложиться и досыпать, у вас есть еще часа полтора.

– Да уж, хозяин, поспишь с тобой, – пробурчал Котлета и, похлопав себя по натертым в седле ляжкам, заковылял к лежанке.

Все, кроме Свинчатки, ушли, а он присел возле мертвого Бубона и, тяжело вздохнув, прикрыл тому глаза.

– Ты чего не ложишься? – спросил Каспар. – Небось привычный к смерти-то?

– Привычный, что есть, то есть. Просто Бубон мне нравился, хороший был парень, чем-то напоминал мне брата старшего.

– А мне он напоминал хорошего друга, с которым я в тяжелых походах побывал. Тот тоже поесть любил, а в бою так с двуручным мечом управлялся, что просто завидки брали.

– Я думал, вы с Бубоном подружитесь.

– Я тоже поначалу так думал, – признался Каспар. – Но вот – не сложилось.

– Да-а, жизнь – сложная штука.

Свинчатка тяжело поднялся, два дня в седле сделали свое дело, воры едва передвигали ноги.

– Пойду отолью, – сказал он. – Как на сырой земле полежишь – воду так и гонит.