Текст книги "Черный Клан. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Градов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

 – Что это ты себе наколол? – ядовито спросил я. – «А во лбу звезда горит»?

 – Роза ветров. – Грег потрогал лоб. – Она тут всегда была. Просто раньше ты ее не видел.

 – А вот видел! Еще на даче. Она в темноте светилась.

 – Чего не сказал? Ладно. Уже неважно.

 Пока я одевался, Грег молча стоял рядом и ждал. Я мрачно поглядывал на него, раздумывая, не врезать ли ему промеж глаз или сначала все-таки выяснить, зачем он сюда приперся. Да и злость понемногу остывала. В какой-то момент я догадался, что это была не моя злость, а змея, и мне стало стыдно за нее.

 Тогда он сказал:

 – Неужели ты мог подумать, что мы тебя бросим? Мы с тебя глаз не спускали, следили днем и ночью. Ты отлично держался. Меня действительно впечатлило, что ты дважды попытался убить себя…

 – Как дважды?!

 – Твоя болезнь. Ты постоянно управляешь реальностью, сам того не замечая. Правда, в основном себе во вред.

 – Ничего себе, – пробормотал я.

 – Когда я понял, что у тебя есть не только дар, но и воля, то решил, что за тебя имеет смысл побороться.

 – Не понял. В каком смысле – побороться?

 Золотая звезда у Грега на лбу понемногу бледнела, пока не слилась с кожей. Одновременно погасли и тонкие золотые линии на песке.

 – Наш последний разговор… Думаю, мы оба понимали, что он не имеет значения. Тебе поздно соскакивать. Превращение идет полным ходом. Единственный способ остановить его – смерть.

 – Но почему ты мне этого тогда не сказал?! – воскликнул я. – Откуда мне было знать…

 Тут до меня дошел смысл его фразы. Я попятился к воде. Грег следил за мной, обманчиво спокойный и расслабленный, как всегда.

 – Можно я все-таки договорю? – сказал он. – Прощаясь с тобой, я был почти уверен, что это конец, и тебя ждет обычная судьба девяноста девяти процентов куколок. Не могу сказать, до чего мне было обидно, но я смирился. Не первый раз, не последний… Однако, понаблюдав за твоей борьбой, я понял, что у тебя еще есть шанс. По крайней мере ты стоишь того, чтобы дать его тебе.

 – Но ты же сам сказал, что единственный способ остановить превращение…

 – К сожалению, да. Но мы не будем останавливать превращение. Мы попробуем его завершить.

 Меня бросило в жар, будто я не вылез только что из ледяной воды.

 – Грег, – с трудом проговорил я, – ты же еще тогда знал, что для этого требуется.

 – Остался всего один шаг, – сказал он. – Еще один маленький шажок, и ты изменишься навсегда. Очень важно сделать его в правильном направлении…

 – Я на это не пойду. Я не прикоснусь к Ваське!

 – Ты что, предпочитаешь умереть сам?

 – Конечно!

 Грег улыбнулся.

 – Помнишь, я спрашивал тебя, чем ты готов пожертвовать? И что ты ответил? «У меня ничего нет». Почему ты так сказал?

 – Да ляпнул не подумав! – с досадой воскликнул я. – И теперь расплачиваюсь за ту ошибку по полной…

 – Ничего ты не ошибся, – возразил Грег. – Ты все обдумал и сказал это намеренно. Ты прекрасно понял смысл вопроса и выбрал «безопасный» ответ, потому что не хотел платить вообще ничем. Но так не бывает, Алекс. Если ты не хочешь выбрать жертву сам, ее выбирают за тебя. Когда Ники сообщила, что у тебя есть дочь, я понял, что выбор уже сделан.

 – Но почему именно она? – взвыл я. – Валенок же сказал: «У тебя есть ты сам!»

 – Верно, есть, – кивнул Грег. – Для любого человека главная ценность – все-таки он сам, что бы он при этом ни воображал. На это вся надежда.

 Мне вдруг показалось, что с моей души свалился камень размером с гору. Причем до последних слов Грега я и не представлял себе его истинной тяжести.

 – То есть Васька… – пробормотал я. – Ее необязательно…

 – У меня есть в запасе пара способов обойти это. И сделать так, чтобы вы оба остались в живых.

 Дышать становилось все легче и легче…

 – Но имей в виду, Алекс, – продолжал Грег, – даже если все пройдет удачно, дочка навсегда останется твоей серьезной проблемой. У тебя не должно быть слабых мест. Превращение обязательно привлечет к тебе внимание очень неприятных сущностей. А дочка с тобой слишком связана. Я пока не знаю, что тут можно сделать. Тебя-то я стану защищать, а ее нет…

 – Ну и не надо! – воскликнул я, в эйфории от ранее сказанного. – Я сам буду ее защищать!

 – Именно это я и хотел от тебя услышать.

 Грег, прищурившись, посмотрел в небо.

 – Сейчас мы кое-что проверим. Последний тест. Ну-ка посмотри направо. Что-нибудь видишь?

 – Где?

 Я завертел головой.

 – Не туда смотришь… Ага, повыше. Над парком.

 Ничего особенного, кроме грозовой тучи, я на небе не увидел. Только вдалеке, над Петровским стадионом, парил черный воздушный змей с перепончатыми крыльями. Он то резко взмывал, то двигался зигзагами, ловя ветер.

 – Ты о воздушном змее, что ли?

 – Хе-хе, воздушном. Ладно, пошли.

 – Куда?

 – Для начала к Валенку. А там посмотрим.

 Глава 29
 ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ

 Валенок, оказывается, обитал совсем недалеко от парка, в одном из длинных многоэтажных домов на Яхтенной. Пока мы туда шли, пробудившийся во мне морской змей заснул окончательно. Остался только Алекс – и он сильно нервничал.

 Последние три недели заставили меня многое понять. Например, то, что сначала, примерно до возвращения из Зеленкино, я смотрел на всю эту историю – знакомство с Ники, превращения, испытания – как на некую прикольную, таинственную, необычную игру. Но теперь я понял, что если это и игра, то весьма жестокая. Игра, в которой ставка – жизнь (и ладно, если бы только моя), перестает быть игрой.

 Я понятия не имел, о каких «способах» говорил Грег, но ничего хорошего от него не ждал. Никаких сомнений, что он может доставить мне любые неприятности, какие сочтет нужным. А ежели эти способы не сработают? Что со мной будет тогда?

 Я хотел спросить Грега, но передумал. Поскольку догадывался, что он мне ответит.

 Словом, когда мы поднялись на пятнадцатый этаж на обшарпанном лифте и позвонили в дверь, я уже приготовился к самому страшному. Но никак не к свирепой бабке, налетевшей на меня на лестничной площадке.

 – Та-ак! – взвизгнула она. – Опять явился!

 В первый, самый ужасный миг мне показалось, что это моя недобитая квартирная хозяйка, которая, как фурия, будет отныне преследовать меня до конца жизни (и после него тоже).

 – Здрасте, – растерянно сказал я.

 – Что же это деется – еще одного тащат! – запричитала бабка, игнорируя мое приветствие. – Почему у всех сыновья люди как люди, только у меня нелюдь и душегуб?

 Я на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться, точно ли она имеет в виду именно Грега. Тот стоял сохраняя на лице выражение сердечной радости от встречи со старой мегерой.

 Тут дверь открылась, и на площадку вышел Валенок. Я увидел его лицо и окончательно потерял дар речи. Татуировки на лбу, как у Грега, у него не было. Зато имелась наколка в виде черного извилистого зигзага молнии. По обе стороны от зигзага, похожего на замысловатый шрам, парами шли черные точки – словно следы от снятых швов. Татуировка пересекала все лицо наискось и терялась в бороде, окончательно уродуя Валенка и делая его похожим на демона.

 Но злобная старушонка, как будто не замечая его боевую раскраску, продолжала браниться:

 – Упыри, одно слово, упыри! Сначала водите сюда кого попало, а потом милиция приходит, людей ищет! Фотороботы показывает, протокол снимает, отпечатки пальцев…

 При слове «милиция» я автоматически попятился к лифту.

 – Там я на плите ужин оставила, – бабка неожиданно сменила гнев на милость. – Чтоб тихо себя вели, лиходеи! И приберитесь, как с этим закончите. Знаю я вас, опять всю квартиру уделаете…

 И ушла. На площадке сразу стало удивительно тихо.

 – Что это было? – спросил я. – И в каком смысле «закончите»?

 – Это мама моя, – с нежностью сообщил Валенок, закрывая дверь. – Она, типа, любит, чтобы все было шито-крыто. В смысле, тихо и чисто.

 Я сглотнул. Да уж. Объяснил…

 Квартира казалась совершенно типовой «двушкой», да мне было и не до изучения интерьера. Мы прошли в комнату. Грег сел на скрипучий диван, Валенок подошел к окну и принялся что-то там высматривать. Я топтался у двери – так, на всякий случай, поближе к выходу.

 – Жрать хотите? – гостеприимно спросил Валенок.

 – Потом, – ответил Грег. – Подождем Ники.

 По стеклу застучали капли дождя. В комнате сделалось сумрачно, но свет включать никто не стал. Я покосился на Валенка и увидел, что в темноте татуированная половина его лица понемногу разгорается, прорастая сквозь кожу разветвленными багровыми прожилками. Это напоминало лаву, полыхающую в трещинах земной коры.

 Оконное стекло задребезжало от сильного порыва ветра.

 – Погодка-то совсем нелетная! – отметил Валенок.

 Напротив дивана стоял телевизор «Горизонт», накрытый вязаной салфеткой. С кухни тянуло борщом. Я сглотнул слюну, внезапно поняв, что очень проголодался. Но Валенок все торчал у окна. И он, и Грег будто чего-то ждали.

 – Ага, – сказал Валенок, распахивая балконную дверь, откуда немедленно пахнуло холодной моросью. – Наконец-то. Эй, немочь, иди-ка сюда.

 – Зачем? – с подозрением спросил я.

 – Покажу тебе, как змеев запускают.

 Предложение, особенно в сочетании с пылающим зигзагом на морде Валенка, мне, мягко говоря, не понравилось. И что значит «наконец-то»? Я бросил взгляд на Грега.

 – Иди-иди, – сказал он. – Рано еще бояться…

 Я гордо пожал плечами и вышел на балкон, любезно пропущенный Валенком вперед. Деваться мне все равно было некуда.

 Передо мной раскинулась панорама новостроек, над ней – штормовое небо. Над заливом клубились тучи, в них полыхали холодные, пронзительные вспышки молний.

 – Вон она, красотка наша, – показал рукой Валенок.

 Я с удивлением заметил черного воздушного змея. Он все еще трепыхался в небе, только теперь стал гораздо ближе. Вскоре я понял, что он летит в нашу сторону. Мне стало тревожно. Что-то он был слишком большой для воздушного змея… Черт, да он не просто большой, он огромный!

 Я наконец понял, кто передо мной, и шарахнулся с балкона назад в квартиру, но Валенок как будто невзначай загородил мне дверь.

 Никакой это был не змей! Над крышами Яхтенной парил черный дракон – жуткого вида, с длинной узкой мордой, похожей на зубило. Он не был похож на дракона из сказки. Он излучал угрозу и был откровенно страшен. Он был похож на огромного птеродактиля и еще – на истребитель нового поколения. И летел прямо к нам!

 – Подвинься, не то снесет на посадке, – сказал Валенок.

 Я послушно убрался с балкона, плохо соображая, о чем он говорит, и остановился, не в силах отвести взгляд от балконного окна. За окном медленно потемнело. Неожиданно прямо за мокрым стеклом возникла черная морда и зубастая пасть, в которую я бы поместился целиком.

 Удар, скрежет железа!

 «Приземлился», – подумал я.

 Пасть за стеклом сменилась глазом размером с колесо – таким же черным, круглым и лишенным выражения. Он только холодно блестел, словно обсидиан.

 О чем думает это чудовище, глядя на меня в упор?! Казалось, его крылья застилали все небо. В темноте раздался оглушительный удар грома (или это отвалился балкон?). Дом содрогнулся. Лязгнула балконная дверь – я чуть не подскочил. В комнату вошла Ники, мокрая как мышь. Черные волосы слиплись прядями, косуха блестела от воды.

 – Ну там и ветер! – заявила она, осторожно вытирая пальцем потекший макияж. – Едва в стену не врезалась! Привет, Леша. Видела тебя сверху. Вовремя ты искупался – на заливе волна поднимается. Пойду, переоденусь. Валенок, одолжи сухую футболку.

 – Не дам, – отозвался тот откуда-то с кухни. – Ты ее растянешь.

 Я бросил взгляд на балкон. Там было пусто.

 – Потенциальных драконов среди людей очень много, но все они обычно пребывают в латентном, спящем состоянии. В сущности, каждый человек способен переродиться в дракона. Но никогда нельзя предсказать, когда начнется превращение… И чем оно закончится…

 Грег говорил монотонно, словно лекцию читал. Я молча слушал, глядя то в окно, то на Ники. Сейчас я вообще поверил бы всему чему угодно!

 – Начальная стадия превращения называется куколкой. В этой стадии ты еще человек – но перед тобой как бы раскрывается еще один вариант развития событий. Та самая способность к превращению, которую без помощи почти никто не способен реализовать. Процесс окукливания запускается сам, длится какое-то время – от нескольких дней до нескольких месяцев, – но вне благоприятных условий постепенно затухает. Если упустить момент, то возможность превращения начинает снижаться, и дракон впадает в спящее состояние еще на годы. Возможно, и на всю оставшуюся жизнь.

 В состояние куколки спящий дракон может впадать несколько раз в жизни. Но у большинства благоприятное время для превращения приходится на раннюю молодость – от семнадцати до двадцати пяти. Все остальные варианты – исключения. Многие не окукливаются вообще ни разу…

 Мои щеки горели – то ли от стыда, то ли от злости. Почему, почему было не рассказать мне все это с самого начала?! Зачем надо было скрывать от меня правду? Даже сейчас, когда я смотрел на Грега, то чувствовал некое сопротивление. Глаза зудели, как будто я пытался пробиться сквозь морок. При виде Валенка инстинкт самосохранения требовал немедленно оказаться от него как можно дальше. А от Ники отчетливо веяло вечным холодом Нижнего мира… Но я все равно смотрел. Мне надоело блуждать в потемках. Пришло время увидеть вещи в их истинном виде.

 Зуд в глазах перешел в жжение, – а потом вдруг пропал. Картинки, видимые обоими глазами, наконец полностью совпали. Оттенок зелени, характерный для лимба, исчез. Мир, внешне не изменившись, стал ярче, сложнее и глубже; мне казалось, я могу видеть сквозь стены, могу заглянуть внутрь любой вещи, прикоснуться к ней мыслью и почувствовать ее запах и вкус. У стоящих передо мной были золотистые глаза с вертикальными зрачками, на лицах светились странные знаки, за спинами чернели тени крыльев. Но все это было неважно. Главное – их человеческий облик был только личиной, сквозь которую просвечивала иная сущность. Для ее описания у меня не было слов, потому что им не было в этом мире соответствий. Я мог только охарактеризовать их через эмоции, которые они мне внушали. Страшные, могущественные, смертоносные. Прекрасные.

 Я зажмурился, прижал к лицу ладони. Глаза горели и слезились.

 – Значит, у меня настал подходящий момент? – спросил я, дождавшись паузы в лекции Грега. – И вы решили этим воспользоваться?

 – Ничего мы не решили, – вмешалась Ники. – Все получилось случайно. Когда я увидела тебя в трамвае, это было… ну очень круто! Как маяк среди ночного моря. Или костер в лесу. В общем, нечто ослепительное, чудесное! Я прежде никогда не видела куколок – только слышала о них – и не знала, что с тобой делать и вообще как себя вести. Но просто не смогла пройти мимо!

 – И напугала меня до смерти, – проворчал я, вспомнив ее прыжок с моста.

 – Я не нарочно. У меня было ужасное настроение, и я решила, что ты мне… ну, ниспослан… в утешение, – тихо закончила она, покосившись на Грега.

 Валенок хмыкнул. Грег хладнокровно сказал:

 – Вполне возможно, так оно и было. Вокруг куколок всегда происходят разные мелкие чудеса.

 – Которые те обычно игнорируют, – добавил Валенок.

 Конечно же, подумал я. Ведь я тоже выделил Ники из толпы сразу, как увидел ее. Мы заметили друг друга одновременно. Может, это Ленка своими разглагольствованиями о хищниках случайно запустила превращение? Или оно началось исподволь еще раньше? Комп-то завис еще до того разговора…

 По спине пробежали мурашки. Если бы не встреча с Ники – что бы со мной стало? Так и остался бы неприкаянным чудаком, вокруг которого выходит из строя техника?

 – Конечно, я сразу рассказала про тебя Грегу, – продолжала Ники. – Он не особо заинтересовался. Сказал, что куколок в городе пруд пруди… Но все-таки отправил Валенка, чтобы оценить твои возможности.

 – «Оценить»? – Я невольно потер левый глаз. – Это так теперь называется? Значит, та драка в пабе тоже была тестом?

 – Вот еще, – возмутился Валенок. – Мне просто хотелось кому-нибудь начистить ряшку, а тут подвернулся ты.

 – Остальное ты в общих чертах знаешь, – продолжал Грег. – Наше знакомство. Твое решение. Испытания…

 – Ох уж эти испытания! – проворчал я, вспомнив огород. – Неужели они были так необходимы?

 – Они были полезны и нам, и тебе. Я хотел оценить твои возможности, вытащить слабые места, прикинуть, в какого дракона ты с наибольшей вероятностью превратишься… А ты с каждым новым испытанием был выбит из обыденного состояния еще чуть дальше. Еще чуть-чуть приоткрывалась твоя настоящая сущность…

 – Кстати, об истинной сущности, – сказал я, вспомнив разговор с Лордом в Маске. – Разве это правильно – пытаться влиять на превращение и, тем более, направлять его? Разве оно не естественный процесс?

 Тут я впервые увидел, каким неприятным может быть лицо Грега. М-да… Хорошо, что я не видел этого раньше, – иначе два раза подумал бы, стоит ли вообще с ним связываться!

 – К сожалению, – произнес он холодно, – я упустил момент, когда ты перестал мне верить. Но мне и на ум не пришло, что кто-то посмеет нарушить правило приоритета, да еще и попытается погубить тебя.

 – Он не пытался меня погубить, – возразил я. – Он даже не угрожал мне. Просто открыл мне глаза на некоторые вещи…

 – Тебе нравится то существо, которым ты – исключительно естественным образом – едва не стал?

 Я промолчал. В самом деле, тут крыть было нечем. Мне и самому казалось, что с какого-то момента мое превращение пошло не туда. Только с какого и куда именно, я определить не мог.

 – Ага! – вмешался Валенок, слушавший очень внимательно. – Так это был не просто шпионаж! Грег, это же вмешательство во внутренние дела нашего клана! Чуешь, чем дело пахнет?

 – Погодите, – воскликнула Ники. – Я ничего не понимаю! Какой шпионаж? Разве ради этого мы тут собрались?

 – Вероника совершенно права, – сказал Грег. – Давайте вернемся к нашим делам. Алекс, не хочу тебя огорчать, но тебе придется пройти еще одно испытание. Очень надеюсь, что последнее.

 – Затем я сюда и пришел, – кивнул я, чувствуя как все внутри застывает.

 Ну вот – момент настал. И еще. Я очень отчетливо понимал – теперь я выйду отсюда таким, как они. Или не выйду вообще.

 – Я готов. Что надо сделать?

 Грег кивнул, словно прочитав мои мысли.

 – Если не хочешь остаться змеем до скончания дней, тебе придется полетать.

 Глава 30
 ПРЕВРАЩЕНИЕ

 – А это зачем? – нервно спросил я, принимая шерстяной плед. – Вместо парашюта?

 – Нет, – хмыкнул Валенок. – Это чтоб тебе не замерзнуть.

 Он посмотрел на экран мобильника.

 – У тебя время до рассвета. Постарайся не заснуть. Хотя ты же недаром столько в огороде тренировался…

 – До рассвета? Так много? На что?

 – Пошел!

 Валенок подтолкнул меня к балконной двери.

 Рассохшаяся дверь с треском закрылась за спиной. Я остался один в темноте. Чувствуя себя как Гагарин в момент произнесения исторической фразы, от которой советские цензоры оставили только последнее слово.

 «Не-е-ет! Куда вы пихаете живого человека? У вас что, крыши… поехали?!»

 Я перегнулся через ржавые перила и посмотрел вниз. Тьма кромешная. Поднял взгляд выше. Вон вдалеке фуры едут по Приморскому шоссе. Там, за заливом, мерцают огоньки Васильевского острова. Днем отсюда весь Приморский район как на ладони. Это вам не хухры-мухры – пятнадцатый этаж!

 «Технология превращения в дракона крайне проста. Твоя задача – полететь, – вспомнил я инструкции Грега. – Прыгаешь с балкона, и все получается само собой».

 Просто. Ха-ха!

 – Вот сам бы и прыгал, – проворчал я, думая про Грега.

 Впрочем, он-то наверняка уже прыгал. И Ники тоже. И Валенок. Все тут уже прошли через свой первый полет, кроме меня.

 Я постарался собраться. Наклонился над перилами, навалившись на них животом. Давай, Алекс! Обратного пути нет. Ты сам этого хотел. Именно об этом просил Грега на вершине холма, непонятно откуда взявшегося на пустоши посреди новостроек. Что ты тогда сказал? «Я хочу стать таким, как вы». Сейчас ты к этому как никогда близок. Остался всего один шаг, в самом буквальном смысле слова. Надо всего лишь перелезть через ржавое ограждение балкона и… сделать этот шаг.

 Я представил, что будет, когда я брошусь вниз. Нарисовал в уме картину – ту, которую видел не далее как сегодня вечером. Когда на этом же самом балконе раздался шелест и свист ветра, шум и грохот, и я увидел за стеклом острую черную морду, похожую на гигантское зубило, и перепончатые крылья длиной с целое небо… а потом дверь открылась, и в комнату вошла Ники. Но когда я пытался вообразить на ее месте себя, мне почему-то представлялась жалкая и трагическая картинка в духе какой-нибудь «Хроники происшествий» – вот в воздухе промелькнет беспомощное тельце, по-идиотски размахивая руками, и через несколько секунд с сочным хрустом врежется в асфальт.

 Мне стало дурно. Почему-то вдруг показалось, что ограждение исчезло, а пол балкона наклонился наружу. Преодолевая головокружение, я отшатнулся назад и прижался спиной к балконной двери. По спине стекал холодный пот, ладони стали мокрые…

 Неожиданно меня разобрала злость. Какого черта я тут делаю? Что, не мог найти других способов самоубийства? Обязательно надо прибегать к посторонней помощи? И вообще – зачем мне умирать? Да, у меня немало проблем. С работой, с жильем, с целями в жизни. С детьми, в конце концов! Ну и что? Все эти проблемы вдруг показались мне такой мелкой фигней по сравнению с перспективой шмякнуться оземь с пятнадцатого этажа и не иметь никаких проблем больше вообще никогда.

 И почему именно полететь? Зачем Грег это придумал? Ему-то хорошо, у него крылья. А у меня – нет. Только две лапы, зубы и хвост. Как я, интересно, полечу без крыльев?

 Та-ак… Я догадался! Он нарочно заманил меня сюда! Он хочет со мной покончить… Точнее, чтобы я сам покончил с собой!

 Не дождетесь!

 Я решительно развернулся спиной к черной пропасти. В комнате тоже было темно. Спать они там легли, что ли, пока я тут с жизнью прощаюсь?!

 Я поднял ногу, чтобы пнуть балконную дверь, но тут за стеклом возникло бледное лицо Ники.

 – Как ты, Леша? – шепотом спросила она, приоткрывая дверь. – Ой, как ты замерз! Страшно, да? Хочешь, прыгнем вместе?

 Ее нежный голос был полон тревоги за меня. Злость вдруг прошла, и мне стало ужасно стыдно.

 – Обойдусь, – буркнул я. – Закрой дверь, сквозит.

 Ники на миг сжала мои пальцы и исчезла. Я медленно повернулся лицом к пропасти. Пока не вернулся этот панический ужас, надо скорее сигать вниз. «Представь, что это прыжок с парашютом, – сказал я себе. – Ты ведь всегда мечтал прыгнуть, просто как-то не собрался. Ты стоишь на краю открытого люка, снаружи свистит ветер, но бояться нечего, потому что за спиной у тебя парашют. Да, надежный парашют, который подхватит тебя и превратит смертельное падение в чудесный, восхитительный полет! И пусть сейчас этого парашюта еще нет, но, как только ты перебросишь себя через перила, он сразу появится!!!»

 Душу затопила невероятная тоска. «Все», – я стиснул зубы, зажмурился и совершил рывок…

 …и обнаружил, что мои руки мертвой хваткой вцепились в балконное ограждение. Пальцы побелели, и я не мог их разжать. Я посылал команду рукам – отпустить железяку! – а они не повиновались! Мой организм категорически не хотел умирать. Он не верил мне. Сколько бы разум ни говорил: «Все будет хорошо», – у спинного мозга было на этот счет свое мнение.

 Неважно, превращусь я или нет. У змея все равно нет крыльев.

 Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что небо уже начало светлеть. А я так и стою, вцепившись в ограждение. Плед валялся под ногами. Я поднял его, набросил на плечи негнущимися руками и горько усмехнулся. «У тебя время до рассвета», – вспомнил я слова Валенка и теперь наконец понял, что он имел ввиду. « Всего лишьдо рассвета. Последняя ночь жизни покажется тебе очень короткой».

 Как красиво было вокруг! Гасли последние звезды, небо из темно-синего становилось нежно-голубым, с востока разливался золотистый свет. Будучи убежденной совой, я вставал обычно так поздно, как только позволяла работа, и даже не знал, как дивно выглядит город на рассвете. Особенно в мае, когда все цветет. Мне вдруг показалось, что я уже внизу, во дворе, на мокром асфальте или на молодой траве. Я не помнил, как я там оказался, не помнил полета, но под ногами у меня была земля. Двор был совершенно пуст. Непривычное зрелище – безлюдный Питер.

 Рядом раздался странный, пронзительный птичий крик. Я поднял голову и увидел… сокола? Вообще-то я не знал, как именно выглядит сокол, но для орла эта серая когтистая птица была маловата. Сокол бил крыльями, издавая резкие крики, а в лапах у него извивалось тело змеи…

 – Ну вот, опять уснул, – раздался рядом голос Грега.

 Я моргнул и обнаружил, что по-прежнему стою на балконе и стучу зубами от холода.

 Солнце давно взошло, внизу просыпался город. На виадуке уже стояла традиционная утренняя пробка.

 – Ладно, не будем тебя мучить, – сказал Грег. – Вижу, так у тебя ничего не получится. Жаль. Я был почти уверен…

 – Ну извини, – хрипло подтвердил я. – Рожденный ползать летать не может. И все такое.

 – Так ты действительно уверен, что рожден именно ползать? – проговорил Грег, оглядывая меня с ног до головы.

 Этот взгляд был мне уже знаком…

 «Интересно, они меня сейчас скинут отсюда или прикончат внутри?» – подумал я.

 Что ж, пусть попробуют.

 Мне уже даже не было страшно, так я устал и замерз. Но и сдаваться без боя каким-то крылатым тварям я не собирался. Сейчас они узнают, на что способен настоящий змей!

 За спиной Грега раздалось деликатное покашливание.

 – Ну, это самое, – сказал Валенок. – Раз уж твой вариант не сработал, давай попробуем мой!

 А действительно, вспомнил я. Грег ведь говорил о «паре способов»…

 Грег сумрачно глянул на «вассала». Потом покосился на меня и вздохнул. Я терпеливо ждал, ничем не выдавая готовности, в случае необходимости, биться насмерть.

 – Похоже, у нас нет другого выхода, – сказал Грег. – И как я допустил такое? Вечный стыд на мою голову! Забирай его и делай с ним что хочешь.

 Валенок радостно осклабился.

 – Слышал? – рявкнул он мне. – Рожденный ползать! Выползай отсюда! Эх, повеселимся!.. Стой, куда? Я тебя не отпускал. Сначала на кухню!

 Мы прошли в маленькую опрятную кухню мамы Валенка: стол, плита, холодильник «Минск», на нем телик, на окне макраме и рассада помидоров. У плиты стояла Ники, глядя на меня с глубоким сочувствием. Мне снова стало дико стыдно.

 – Ники, налей ему горячего чайку, а то он совсем задубел, – распоряжался Валенок. – Ему сегодня еще мно-ого предстоит сделать…

 Ники молча поставила передо мной чашку, налила кипятку и даже сахар сама положила. Потом достала из холодильника заранее заготовленный бутерброд с сыром. Взглянув на него, я вспомнил, что не ел уже почти сутки.

 – Может, супчику?

 Я помотал головой. Внезапная заботливость Валенка беспокоила гораздо сильнее, чем его обычные кровожадные намеки.

 – Ты не нервничай, – ворковал он. – Я же не съем тебя… Ну, по крайней мере, не сразу! Дам тебе возможность потрепыхаться… А там, как знать, может, что-то и получится…

 – А где Грег? – Я вдруг обратил внимание, что глава клана куда-то исчез.

 – Ты кушай, кушай. Тебе силы понадобятся.

 Я покосился на Ники. Она быстро отвернулась, словно не желая показывать мне выражение своего лица. Может, она просто не хотела меня огорчать, но я только сильнее насторожился. Даже аппетит отбило.

 – Опять прыгать? – спросил я у Валенка, откладывая бутерброд.

 – Скорее наоборот, – загадочно ответил он.

 – А что?

 – Скоро увидишь. Пошли.

 Насчет полетов Валенок не соврал – вниз мы спустились на лифте. Но, едва выйдя на улицу, он тут же своим ключом открыл ту дверь, за которой в нормальных домах располагается мусоропровод. За дверью начинался спуск куда-то под землю. Мы прошли внутрь – первым Валенок, потом я, – спустились ступенек на двадцать вниз и долго шагали по тускло освещенному коридору, вдоль стен которого тянулись сырые трубы. Неожиданно стены расступились, и мы оказались в странном помещении. Длинное и узкое, оно было поделено на три дорожки, которые уходили вдаль метров на двадцать и заканчивались тремя квадратными темными нишами. Поперек помещения была натянута металлическая сетка, из какой делают дачные заборы. За сетку вела решетчатая дверь. Валенок открыл ее, вошел внутрь и направился к железному стеллажу у стенки.

 – Необычное место, – сказал я, с любопытством вглядываясь в темные ниши. – Похоже на кегельбан…

 – Иди сюда, – буркнул Валенок, поворачиваясь. – На.

 Он сунул мне в руки винтовку. Я от неожиданности чуть ее не выронил.

 – Ого! Настоящая?

 – Ну не пневматика же! – Валенок открыл затвор. – Вот патроны, шесть штук.

 – Боевые?

 – А как же! Заряжаешь сюда, потом передергиваешь вот так, ложишься сюда и целишься…

 Одна из темных ниш осветилась, и в световом квадрате появилась мишень.

 – А, так это тир!

 – Ну да. Понял, куда нажимать? Ну-ка, попробуй сам!

 – Да я умею, – обиженно сказал я. – Что, надо попасть в мишень?

 – Желательно, – хрюкнул Валенок.

 Я лег на указанное место, оперся на локти и прижался щекой к прикладу. Винтовка была страшно тяжелой. В животе снова шевельнулся холодок, но теперь не от страха, а от возбуждения – совестно признаться, еще ни разу не стрелял из боевого оружия, только из пневматики по банкам. Я прицелился и плавно, как положено, нажал на спусковой крючок. Прямо над ухом раздался ужасный грохот, эхом прокатившийся по подвалу. Винтовка дернулась в руках и треснула меня в плечо. В мишени сбоку появилась рваная дыра.

 – Неплохо, – одобрительно сказал Валенок.

 Я решил, что он издевается, но придумать достойный ответ не успел.

 – А теперь пошел вон, – с этими словами Валенок отобрал у меня винтовку и вытолкал за сетку.

 – Посмотри, как это делают профессионалы, – сказал он, ложась на мое место.

 Осветилась вторая ниша. Я посмотрел туда… и понял, что сегодняшний смертный ужас на балконе – это был детский сад по сравнению с тем, что ждет меня теперь. В нише находился ребенок. Васька.

 – Что за хрень? – крикнул я, дергая железную дверь. – Валенок, в чем дело?!

 – Ты думаешь, я не выстрелю? – спросил он.

 По его сумасшедшим глазам я понял – выстрелит.

 И, может быть, не раз это делал раньше.

 Васька сидела на корточках, с интересом озираясь. Потрогала пальцем мишень и засмеялась. Откуда она здесь?!

 – Ты меня не проведешь, – сказал я, пытаясь говорить спокойно. – Это морок. Васька в яслях!

 – Ха, – сказал Валенок. – Если хочешь знать, я-то ее оттуда и увел. Назвался папашей – отдали без вопросов. Только зенки свои вытаращили, старые курицы, но ни слова поперек не сказали.