Текст книги "Черный Клан. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Градов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

 При одном звуке дочкиного голоска я сразу подобрел и успокоился.

 – Мне пора. Имей в виду, завтра после работы опять заберу Ваську.

 – Вообще-то, – кисло сообщила Ленка, – до субботы еще два дня…

 – Ну и что? Я хочу погулять с ней завтра. Приведи ее сюда же… Хм… к восьми часам.

 Ленка почему-то не стала спорить. А я почему-то воспринял это как должное.

 По пути домой я подводил итоги дня добрых дел. В целом они были неутешительны. Друг – неблагодарная свинья! – едва не сдал меня ментам. Хоть я его вроде бы отговорил, но не особо обольщался на этот счет. Бабка… Я огромным усилием воли подавил ярость. Бабку исцелять я передумал. Зато не убил ее. А мог бы. Молодец!

 Да еще и Ники подпортила картину – сначала возникла где не надо, а потом сбрендила. Ее бессвязные выкрики оставили какой-то неприятный осадок в душе. Смутное предчувствие, что странное сегодняшнее поведение Ники грозит мне какими-то проблемами в будущем.

 Зато хоть с дочкой все прошло отлично. Дочка! Ммм… Я прикрыл глаза и втянул воздух, вспоминая Васькин потрясающий запах. Да, славно пообщался. И завтра увижусь! А уж как не хочется ее отдавать!

 Не забрать ли дочку к себе насовсем?

 У меня и раньше мелькала эта мысль. Но так, неконкретно, скорее назло Ленке или просто помечтать. Но сейчас я вдруг задумался совершенно всерьез. До такой степени, что начал прикидывать, куда поставить кроватку. Под авокадо, пожалуй… А почему бы и нет? Она уже не младенец – ничего сложного! Буду сам водить ее в ясли. Сам кормить, купать и укладывать спать по вечерам. И отдавать Ленке на час по субботам, ха-ха-ха!

 Войдя в квартиру, я тут же зашел в ванную: вымыть руки и понаблюдать за ходом превращения, выискивая новые свидетельства трансформации. В последние дни это уже стало доброй традицией.

 Принципиально за сегодняшний день ничего не изменилось. По крайней мере внешне. А вот внутренне… Вспомнив о бабке, я плюнул в раковину. Там зашипело. О химическом составе слюны не хотелось даже задумываться.

 Домовые больше не появлялись. И неудивительно. Но обидно. Я бы им нашел применение.

 Я задумчиво провел рукой по лицу. Кажется, когти стали подлиннее, или я выдаю желаемое за действительное?

 «Точно Ники сказала, – подумал я весело. – Превращаюсь слева направо».

 Да и правая, человеческая, сторона лица стала как-то жестче. Рот, и прежде довольно узкий, сжался в щель. А серый человеческий глаз по выражению ничем не отличался от звериного желтого.

 Я улыбнулся зеркалу кошмарной улыбкой акулы-людоеда. Какие клыки, блин, какие роскошные клыки! Да встреть я месяц назад на темной улице человека с такой мордой – умер бы от страха на месте! Даже вспоминать смешно, как я целую ночь не мог уснуть всего лишь из-за одного змеиного глаза. Теперь же то, что отражалось в зеркале, вообще слабо напоминало лицо. И я был этим даже доволен. Лицо принадлежало другому существу – слабому, жалкому. Не нашедшему себя в жизни. Ждущему какого-то неопределенного чуда… А тот, кто смотрел на меня из темного стекла, – он не тратил времени на ожидание. Он не рефлексировал и вообще не думал. Просто брал, что хотел.

 Руки я вымыть так и забыл. Постоял полчасика перед зеркалом, любуясь собой и думая о дочке, потом отправился спать. Несмотря ни на что, день удался.

 Глава 24
 НОВОЕ ГНЕЗДО

 Утром меня спозаранку разбудило солнце. Ослепительные лучи били в окно даже не по-весеннему, а по-летнему. Гладкий паркет, на котором я спал, нагрелся так, что почти обжигал кожу. В форточку задувал легкий ветерок, над крышами ярко голубело чистое небо. Я вскочил на ноги и с хрустом потянулся, чувствуя себя медведем, пробудившимся от зимней спячки. Доел последние остатки бабкиной стряпни – эх, опять переходить на пельмени и заморозки! – и, несмотря на это печальное обстоятельство, в отличном настроении отправился на работу.

 На улице по всем фронтам наступала весна. Вкусно и разнообразно пахло прогретой пылью и жирной теплой грязью. В воздухе с жужжанием носились мухи. Воробьи в кустах хором пищали как бешеные. Я уже так привык к холодам и сырости, что только сейчас осознал – до майских-то осталась всего неделя!

 На черемухе уже раскрылись листья, на всех деревьях проклевывались почки. Распихивая прелые листья, наперегонки с сорняками лезла на свет трава. Все перло из-под земли, жадно впитывая энергию солнца. И я чувствовал в себе тот же порыв – вверх, к небу! Хотелось взлететь и окунуться в жаркое сияние…

 Огромное здание НИИ темным массивом поднималось над призрачной зеленью лип и тополей. Все-таки до чего солидно строили в советские времена! Даже недавно возведенный неподалеку бизнес-центр, весь из себя зеркально-хромовый, его не переплюнул. Я поймал себя на том, что снова, как мальчишка, воображаю себя рыцарем, а НИИ – крепостью. Замком, пожалованным мне королем за верную службу в Святой земле. Итак, я вернулся из крестового похода овеянный славой и получил во владение этот старый, обветшалый, но могучий замчище. И если я хочу жить в нем, как положено лорду, на страх всем соседям, дальним и ближним врагам – каким-нибудь саксам или викингам, – то мне надо серьезно заняться его укреплением.

 Высота подходящая… Первый этаж облицован камнем – отлично. Второй этаж – никуда не годятся окна. В такие окна вертолет влетит! Или дракон – откуда в рыцарские времена вертолеты! Хорошо хоть они забраны решетками. Надо будет совсем заложить их. Подвалы для припасов… Источник питьевой воды… Тайные выходы… Все это надо будет проверить лично.

 Все подходы и подлеты со стороны Невы просматриваются превосходно, а вот со стороны улицы обзор перекрывают деревья. Делаем пометку: деревья вырвать с корнем и укрепить ими ворота или, для скорости, просто поджечь…

 И вообще, зачистить окрестности. Вот эти дома стоят слишком близко. Устроить полосу отчуждения этак в километр шириной. А вот тут – вместо никому не нужной парковки – выкопать ров.

 Ограда слабовата, ворота вообще держатся на соплях, надо будет навесить другие.

 А лучше вообще их забаррикадировать вырванными с корнем деревьями, потому что мне ворота не нужны…

 Продолжая увлеченно строить планы, я миновал проходную и поднялся по главной лестнице на третий этаж, высоко неся голову. Народ на меня поглядывал как-то странно. Я бы так сказал – без должного почтения. С которым воспитанная челядь должна встречать хозяина.

 – Приветствую вас, ничтожные смертные! Склонитесь перед своим лордом! – дурашливо поздоровался я с тетками, заходя в свой отдел.

 Здорового ответного хихиканья почему-то не раздалось. Кто-то промолчал, кто-то растерянно поздоровался. Большинство же таращились на меня, словно увидели в первый раз. Вглядывались, морщась, затуманенными глазами, будто силясь узнать нечто смутно знакомое. Так на меня раньше, до больницы, смотрела соседская бабка…

 – Леша, там тебя вызывали… – раздался робкий голос.

 Я обернулся.

 – Кто?

 Сотрудница – черт побери! – смотрела на меня с откровенным страхом! Будто и в самом деле была ничтожной смертной!

 – Самазвонила уже три раза, чтобы зашел к ней сразу, как появишься, – словно извиняясь, сказала она.

 – Понятно!

 В том же отличном настроении я простодушно отправился на второй этаж и без всяких задних мыслей вошел в кабинет непосредственного начальства.

 Дверь захлопнулась за моей спиной.

 Одного взгляда хватило, чтобы лично для меня солнечный день обернулся грозовой ночью.

 Меня здесь уже ждали.

 За столом в центре, пытаясь сохранять остатки достоинства, с сердитым и растерянным видом восседала начальница. На экране компьютера перед ней предательски зеленело поле с разложенным пасьянсом. По обе стороны стола, глядя на меня, расположились двое ментов. Третий, впустив меня внутрь, непринужденным движением встал у двери.

 Я быстро оглянулся. Мент, перегораживавший дверь, был сам с эту дверь габаритами.

 Я бросил взгляд на приоткрытое по случаю теплой погоды окно. Второй этаж – не третий, но решетки… А я-то радовался их наличию…

 В голову полезла какая-то чушь из американских фильмов: «Я имею право на звонок адвокату…»

 Стоп – а почему это я нервничаю? Какой адвокат? В чем меня обвиняют?!

 – Алексей! – официальным тоном обратилась ко мне начальница.

 Голос ее слегка дрожал – видно, вторжение ментов радовало ее не больше, чем меня.

 – У товарищей из милиции к тебе несколько вопросов. Надеюсь, твои ответы их удовлетворят.

 – Я вас слушаю, – сказал я ледяным тоном.

 – Да ты садись, – дружелюбно предложил усатый мент, тот, что был постарше и возрастом, и званием. – Не дергайся раньше времени.

 Младший мент, белобрысый парень моего возраста, любезно пододвинул ко мне стул. Правда, ухмыльнулся при этом премерзко.

 – Что происходит? – спросил я, садясь на предложенный стул. – Меня в чем-то обвиняют?

 – Сначала на вопросы ответишь, а там посмотрим, – сказал белобрысый.

 Его наглый, неподвижный взгляд был еще противнее, чем улыбка.

 – По какому праву… – начал я, обманутый безразлично-вежливым тоном старшего мента.

 Он тут же сунул мне под нос пачку исписанных бумаг.

 – Что это?

 – Свидетельские показания. Тебя видели у Северного завода…

 – Вранье!

 Передо мной легла еще одна бумага.

 – Вот фоторобот, – скучающим тоном продолжал мент. – Девушка, которую ты пытался изнасиловать перед проходной, описала тебя очень подробно. Узнаете? – спросил он начальницу, показывая ей фоторобот.

 – Да, – промямлила она, глядя на меня с ужасом и отвращением.

 – Ерунда какая-то, – воскликнул я. – Меня там вообще не было.

 – Рабочие с вечерней смены, на которых ты напал, тоже тебя опознали.

 – Ага, напал! – расхохотался я. – Что я, маньяк – нападать на тридцать человек?

 Менты переглянулись.

 – Поехали, – сказал старший.

 – Никуда я не поеду, пока не увижу ордера!

 Я откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу.

 – Хотите, можете меня тащить. Но вам это даром не пройдет…

 Пока я толкал речь, белобрысый бесшумно подобрался поближе. Глаза у него были неподвижные, как у змеи. Не меняя выражения лица, он вышиб из-под меня стул. Стул с грохотом отлетел к стенке, я брякнулся на пол.

 Белобрысый и стоящий у двери мент заржали. Усатый ничего не сказал, но на губах у него мелькнула одобрительная улыбка. У начальницы отпала челюсть и она застыла в глубоком шоке.

 В первый миг я испытал точно такой же шок. Встал, механически отряхнул штаны, оглянулся на опрокинутый стул. Поверил, что все это мне не мерещится. А потом у меня перехватило горло, как удавкой. Глубоко в груди заболело так, словно весь воздух превратился в огонь – ни вдохнуть, ни выдохнуть. Теперь я понял, что означает выражение «его душила ярость».

 – Что здесь… – пролепетала начальница, выходя из ступора. – Я сейчас вызову…

 Сообразив, что вызывать некого – все уже тут, – она заговорила, стискивая руки:

 – Знаете что, давайте успокоимся и будем вести себя как нормальные люди, а не зве…

 Я наклонился и ударил по столу обеими руками. Лязгнули когти, подскочил компьютер, покатились канцелярские принадлежности. Едва ли кто-то увидел что-нибудь лишнее. Но побледнели все без исключения.

 – Алексей, – пролепетала начальница дрожащим голосом. – Не надо портить стол!

 – Разве это стол? Да таким столом даже головы не проломишь!

 После чего я поднял его и швырнул об стену с легкостью и удовольствием, которые удивили меня самого. Раздался треск досок, монитор разбился об пол, папки с бумагами разлетелись во все стороны. Каким-то шестым чувством я снова поймал волну ужаса – такую же, как та, перед которой разбежались домовые. Только сейчас она была мощнее. Я окинул взглядом искаженные ужасом лица ментов. Такой же внезапный иррациональный страх порой охватывал меня в присутствии Валенка. Теперь я понял. Это тот же самый страх, но на этот раз его источник – я.

 – Всем стоять! – прошипел я, увидев что менты зашевелились. – Вы слышите меня, бандерлоги?!

 Бандерлоги застыли, как положено. По лицам у обоих стекали капли пота.

 Я говорил тихо и медленно – просто потому, что с пылающим в горле огнем иначе просто не мог. Но, судя по лицам ментов, тон был выбран удачно.

 – Вы напали на меня на моей территории! Понимаете, что это для вас означает?

 На самом деле, я и сам не очень понимал, чем им угрожаю. Но менты дружно закивали. Как бы у них голова от усердия не оторвалась! Мне стало смешно. Даже зла не осталось. Как можно злиться на тараканов?

 К сожалению, я напрочь забыл про третьего мента – двухметрового шкафа, что стоял за спиной, охраняя выход. И вспомнил про него, только когда ощутил сзади быстрое движение.

 То, что я сделал потом и как я это сделал, еще надолго осталось для меня загадкой.

 Какие-то рефлексы из кэндо; экстремальный опыт управления энергией на пороге гибели в Нижнем мире; и главное – огонь, клокотавший в горле, не находящий выхода!

 Это было как взрыв внутри меня; вспышка, которая едва не выжгла мне глаза изнутри. А совершенное я осмыслил только тогда, когда мент, воняя палеными волосами, грохнулся передо мной на паркет. Мигнув, умерли лампы дневного света. Из коридора донеслись сердитые голоса.

 Кажется, опять вырубилось электричество в НИИ.

 Нет – это я его вырубил!

 Зато огненный ком больше не стоял в горле. Я глубоко вздохнул, расправив сведенные плечи. Ох, хорошо! Внутри стало свободно и так же темно и пусто, как во всем институте. Я представил себе десятки и сотни погасших мониторов. Сколько работы небось пропало…

 Ну ничего, починят. Если я прикажу.

 Ведь теперь это мое гнездо. Мое по праву! Я его завоевал!

 Менты все еще торчали передо мной в виде двух соляных столбов. Я наклонился к начальнице, застывшей в конторском кресле, и раздельно произнес:

 – Я буду приходить сюда, когда захочу, и ты мне ни слова не скажешь. И будешь делать все, что я скажу. А если рыпнешься, увидишь, что будет.

 Я почти физически чувствовал, как что-то ломается у нее внутри. Некие барьеры, которые отделяют человека, обладающего самостоятельной волей, управляющего собой и своей жизнью, от зомби, которым управляют другие. Не так ли – только медленнее и другими методами – поступают сектанты? В первый момент мне было неудобно. Примерно так же, как когда впервые бьешь человека по лицу. Зато потом меня охватило опьяняющее чувство свободы. Только не в том смысле, который я раньше ей придавал. Свобода не как независимость, а как вседозволенность. Попросту говоря – я могу все, что захочу!

 – А вы убирайтесь, – велел я ментам. – И подберите этого облома с пола… И да, разумеется, забудьте все, что видели.

 Менты, как сомнамбулы, подхватили с пола своего коллегу, и их словно выдуло из кабинета. Когда я оттуда вышел через несколько секунд, их и след простыл. Умеют же шевелиться, когда хотят!

 В коридоре было темно. Свет нигде не горел, из кабинетов, ругаясь, выходили сотрудники. При виде меня они почему-то замолкали и отступали к стенкам.

 На лестнице, где было посветлее, я наткнулся на Ленку. Вспомнил наш последний разговор в столовке. Тогда тоже лопались лампочки…

 – Ленка, стой, – я поймал ее за руку и толкнул к стене. – Ты была неправа насчет хищников.

 Бывшая смотрела на меня как кролик на удава. Хотя я ей ничего плохого не сделал.

 – Точнее, я был неправ. Быть хищником – клево.

 – Ах! – протянула вдруг Ленка. – Это ты – клевый!

 Я аж попятился – такое безграничное обожание отразилось на ее лице.

 Такое обожание я видел только на лице Ники – когда она рассказывала мне про Грега.

 Это что же так… с любой девчонкой можно? Ха!

 Невольно подражая Грегу, я сделал строгое лицо и велел Ленке вести себя прилично. И чтобы была сегодня с Васькой как штык на парковке ровно в восемь.

 Ленка послушно кивала, пожирая меня восхищенным взором. Я внезапно передумал.

 – Хотя нет – сегодня не надо. Завтра после работы приведешь Ваську ко мне домой. С вещами. Теперь она будет жить у меня.

 И выжидающе уставился ей в лицо. Посмеет возразить?

 Не посмела.

 Я вышел из НИИ задолго до конца рабочего дня, невероятно гордый собой. Хоть немного и волновался – уж как-то слишком круто все повернулось. Зато решил острую ситуацию по-хорошему и, что особенно приятно, никого при этом не убил и не сожрал, и даже мысли такой не появилось. Впрочем, может, я просто не успел проголодаться. Но это ведь неважно. Главное – результат.

 Сейчас приду домой, позвоню Грегу, все ему расскажу, и он меня похвалит.

 Все же совсем неплохо быть хищником.

 Глава 25
 ЛОРД В МАСКЕ

 Змей появился, когда я сидел дома на диване, набирая номер Грега и мысленно репетируя свой рассказ, чтобы он не выглядел чересчур хвастливым. Неожиданно прямо из моего хлама возникла плоская белая башка. Несколько секунд мы молча мерились взглядами. Потом змей лениво обвился вокруг ржавого ведра, в котором росло авокадо, из-за чего последнее приобрело отчетливое сходство с древом познания Добра и Зла. Я демонстративно занялся телефоном, одним глазом все-таки поглядывая на незваного гостя. Сегодня он показался мне каким-то… хм… совсем некрупным. Скажем прямо, размером со среднюю анаконду. Может, он, конечно, нарочно уменьшился, чтобы не пугать меня. А может, таким и был, пришло вдруг мне на ум. Что, если его гигантские размеры и смертоносные объятия – лишь иллюзия? Я видел, как настороженно поблескивают из-под полуприкрытых век его желтые глаза, и чувствовал, что больше не боюсь его. Совсем.

 Теперь пришел его черед бояться.

 Грег трубку не взял. Я положил телефон на край письменного стола и утомленно спросил:

 – Чего тебе?

 Золотистые глаза гада широко распахнулись.

 – Ну ты выдал сегодня! Я прямо обалдел!

 – И не говори, сам в шоке, – отозвался я.

 А змей-то неплохо информирован! Откуда он узнал, что произошло в кабинете? Если не прятался там под столом? Неужели он в самом деле постоянно за мной следит?

 – Не, я реально впечатлился!

 В голосе змея отчетливо зазвучали угодливые нотки.

 – Далеко пойдешь!

 – Прогиб засчитан, – кивнул я. – Переходим к конкретике. Зачем приполз?

 Змей угрожающе зашипел. В приоткрытой пасти блеснули два загнутых клыка.

 – Ты это, все-таки не наглей! Если ты сегодня застращал людишек, не думай, что этот же номер пройдет со мной!

 – Почему же не пройдет? – спросил я, снимая повязку.

 Комната растаяла в мутно-зеленом мареве. Остались мы – два белых змея, как отражения друг друга. Мой враг вмиг свернулся в спираль и вскинул переднюю часть туловища, как взведенный курок. Он был немного старше и опытнее; я видел у него на пузе и горле синие и красные надписи, и каждая из них грозила мне неизвестными неприятностями. А я даже не знал толком, на что способен, а на что нет. Но ей-богу, я был сильнее его – по крайней мере духом. Не знаю, как определить… я просто это знал.

 – Что мне помешает убить тебя? – прошипел я, копируя его позу.

 Несколько мгновений мы напряженно раскачивались друг напротив друга, как две кобры, не поделившие птенчика. После чего змей ни с того ни с сего метнулся на балкон.

 – Трус! – крикнул я, кидаясь за ним.

 Я поймал его, когда он уже перелез на тополь, и дернул на себя, но не удержал равновесия, и мы оба рухнули с балкона. Пронеслись сквозь зеленое пространство, треща тополиными ветками и сплетаясь в спираль, как молекула ДНК. Несколько секунд свободного падения, и мы с чавканьем врезались в сырой газон. Я тут же прижал врага лапой к земле, не позволяя ему вырваться и примериваясь вцепиться в горло.

 – Что ты ко мне пристал! – плаксиво взвыл он. – Чего тебе от меня нужно?!

 – Да ничего, – я ослабил хватку. – Сейчас накормлю тебя грязью, поучу вежливости, и проваливай… Хотя нет, постой! Кто твой хозяин?

 – Не ссскажу! – истерически зашипел змей.

 – Скажешшшшшь!

 Синяя печать под нижней челюстью змея вдруг вспыхнула, как молния. Я моргнул и через миг понял, что сжимаю пустоту, а мой враг стремительно проваливается прямо сквозь газон в неизвестную даль.

 – Стоять! – рявкнул я и не придумал ничего лучшего, как вцепиться зубами в мелькнувший перед глазами кончик хвоста.

 Меня дернуло, потащило, и я камнем полетел куда-то вместе с ним.

 Полет сквозь царство иллюзий закончился, как и следовало ожидать, жестким столкновением с реальностью. Я с размаху впечатался всем телом в какую-то твердую поверхность. Зубы лязгнули так, что в глазах потемнело. Когда мгла рассеялась, перед моими глазами предстал типичный обшарпанный коридор государственного учреждения и куча людей в милицейской форме. Классическая немая сцена, прямо как в «Ревизоре»: все застыли в идиотских позах с выпученными глазами, глядя на внезапно возникшее главное действующее лицо. То есть меня, злобно вцепившегося зубами в чей-то ботинок. Владелец ботинка распластался рядом со мной на полу, робко дергая ногой в попытке освободиться. Я сразу узнал его. Это был тот самый белобрысый лейтенант, так остроумно выбивший из-под меня стул сегодня утром.

 Прошло, наверно, не больше пары секунд, растянутых в две локальные вечности… Потом я сбросил с себя оцепенение, выплюнул ботинок, вскочил на ноги, вышел в лимб и ударился в бегство. Как я выбрался из этого змеиного гнезда – не помню. Но остановился только в соседнем квартале, пыхтя как паровоз.

 Вот это да! Таким способом я в ментовку еще не попадал! Зато познакомился с человеческой ипостасью змея-искусителя. Гад ползучий! И как я раньше не догадался о том, кто он такой! А я-то его за ногу укусил… пусть даже за ботинок… фу!

 Я сплюнул. Потом представил, как мы смотрелись на полу, и захохотал.

 – Как тебя… Алекс? – раздалось прямо за спиной.

 Я резко развернулся. И мне сразу расхотелось смеяться.

 С одной стороны, я, конечно, подумывал, что неплохо было бы еще раз встретиться с этим типом и задать ему пару вопросов. Но с другой стороны, послушав Валенка, понимал, что гораздо лучше – а главное, безопаснее – мне с ним вообще никогда не встречаться.

 Но у типа явно было на этот счет свое мнение.

 Он стоял прямо передо мной, такой же как в прошлый раз: безликий прикид, неподвижное длинное лицо-маска, и сквозь щели маски – тяжелый, гипнотизирующий, лишенный выражения взгляд. Я не понимал, почему люди проходят мимо, не обращая на него ни малейшего внимания. Лично мне рефлекторно хотелось удрать.

 – Не бойся, парень, – сказал тип в маске. – Я просто хочу с тобой поговорить.

 – С чего ты взял, что я боюсь? – хмыкнул я, взбешенный его догадливостью. – С чего ты вообще решил, что я стану с тобой разговаривать!

 – С того, что мне так хочется.

 Я открыл рот, чтобы послать его подальше… и застыл, тщетно шевеля губами. Вроде я все делал правильно, но звуков не раздавалось. Неопределенный страх мгновенно разросся до размеров конкретной паники. Да уж, это явно не мой белый друг! Тот, кто стоял передо мной, был существом совершенно другого уровня. Как называл его Валенок? Лорд?

 Лорд в маске…

 Тем временем он рассматривал меня с брезгливым любопытством, как экспонат Кунсткамеры.

 – Чем ты занимаешься? Не понимаю.

 – О чем ты?

 Способность шевелить языком вернулась ко мне так же неожиданно, как исчезла. Причем я не заметил, чтобы этот тип хотя бы пошевелил пальцем, не говоря уж о заклинаниях и прочем колдовстве.

 – Взгляни на себя, – сказал он. – Почему ты все еще не превратился? Отчего не принял свой истинный облик? Почему бродишь по городу в виде недоделанного уродца? Сам страдаешь, мучаешь других…

 – А тебе-то что?

 – Да жалко на тебя смотреть.

 Надо ли уточнять, что никакой жалости я в его голосе не услышал.

 – Когда я увидел тебя в первый раз, ты был еще почти человеком, куколкой, слишком рано выброшенной в мир хищников и обреченной на смерть. Когда ты корчился в кольцах моего слуги – знаешь, о чем я подумал?

 – Знаю. «Какой плохой свет, такой холодный!»

 – Нет-нет. Оттенок значения не имеет, важна только интенсивность… Но я о другом подумал: «Какая сила заложена в этой куколке! Жаль, если она пропадет напрасно».

 Я промолчал, невольно польщенный.

 – Я был уверен, что ты в любом случае скоро умрешь, – продолжал лорд в маске. – Нормальный естественный отбор. Большинство куколок либо гаснет, либо погибает.

 – Но ты же помог мне?

 – Чем?

 – Ну… Спас от змея.

 Лорд наклонился, приблизив лицо ко мне. Теперь я мог рассмотреть его вблизи и пришел в полное замешательство. Его маска не была ни гримом, ни материалом, ни кожей… Черт знает как он это сделал! Казалось, родился с ней!

 – Я тебе не помогал. Если бы мой ученик сожрал такую продвинутую куколку, как ты, это резко усилило бы его, и он стал бы для меня неудобен. Пришлось бы избавиться от него, а он мне пока нужен.

 – Ну спасибо!

 – А почему я не ответил на твои вопросы… Видишь ли, в отличие от некоторых, я не считаю себя вправе вмешиваться в превращение. Превращение – таинство. Никто не имеет права делать это! Никто не знает, какой будет последняя ступень!

 Я был слегка ошарашен тем пылом, с которым все это было сказано. Поэтому ответил неуверенно:

 – Но Грег реально помогает мне…

 – Я этого не вижу. Вижу, что тебя притормаживают и направляют… Знаешь, зачем?

 – Догадываюсь, – кивнул я. – Чтобы я мог контролировать ситуацию…

 Губы маски приподнялись в легкой улыбке.

 – Не-ет! Чтобы тебяможно было контролировать.

 – А ты хочешь бескорыстно помочь мне, да? – язвительно ответил я.

 – Могу, если захочу. Только зачем? Ты и сам прекрасно справишься. И твой учитель это знает.

 – Что знает?

 – Что превращение не требует вмешательства.

 Лорд в Маске огляделся, сошел с тротуара на газон и подошел к обширной луже под раскидистой ивой. В середине лужи еще плавал грязный пласт не растаявшего льда, но вокруг уже мельтешила какая-то ползучая живность. Ветер шевелил висячие ивовые ветви, покрытые стрекозиными крылышками полупрозрачных листьев.

 – Им ведь не надо помогать, правда? – сказал мой собеседник. – Им можно только помешать раскрыться.

 Внимательно вглядываясь в воду, он продолжал:

 – Сейчас весна. Превращения идут постоянно, повсюду… и заметь, никто не пытается им способствовать. Равно как и мешать. И то и другое бесполезно.

 Он вдруг наклонился и выловил из лужи что-то коричневое, извивающееся.

 – Например, вот…

 Он разжал кулак, и я увидел на его ладони крупное насекомое. Меня аж передернуло от отвращения. Я бы такую мерзость в жизни в руки не взял! Что-то вроде водяного таракана: круглая башка, состоящая в основном из челюстей, пучок длинных тонких лапок и длинное, сплющенное членистое туловище с острым раздвоенным хвостом. Тварь яростно дергалась и сучила паучьими лапками, а Лорд в Маске бережно придерживал ее пальцем, чтоб не сбежала.

 – Это личинка, – пояснил он в ответ на мой взгляд. – Вот ты думаешь – экая пакость! Да, она отвратительная, но это для того, чтобы выжить. Из ста личинок только две-три доживают до превращения. И это касается не только насекомых. Сам понимаешь, тут не до эстетики. И не до этики тоже. Все личинки – прожорливые хищники. Лопают всех, кого сумеют поймать и запихать в пасть, в том числе и себе подобных. А почему?

 – Потому что хотят выжить, разумеется.

 – Не только. Главным образом, потому, что для превращения нужно очень много энергии. У них нет другого выхода.

 – На что это ты намекаешь?

 – Но смотри, – продолжал лорд, не обратив внимания на мой вопрос, – что происходит, когда наступает ее срок!

 Он убрал палец, которым прижимал личинку к ладони. Похоже, она выдохлась – перестала кусаться, только слабо шевелила лапами. Потом медленно перевернулась на брюхо, заползла на указательный палец и замерла там. Только задняя часть туловища размеренно двигалась, будто тварь ею дышала, – но с каждым мгновением все медленнее и медленнее. Я заметил, что ее шкурка уже не блестит. С каждым мигом она высыхала, становясь серой, шершавой и тусклой. Туловище замерло, и я понял, что отвратительное насекомое подохло. Но не успел я этому порадоваться, как сухая оболочка начала шевелиться, словно что-то пыталось разломать ее изнутри. Сухая шкурка начала покрываться трещинами, осыпаться. Оболочка дергалась все сильнее, ходила ходуном, а наружу рвалось что-то такое яркое, прозрачно-золотое, что я замер от удивления. И вот еще рывок – и на пальце у лорда в маске сидит стрекоза. Затрепетали золотистые крылья – стрекоза сорвалась, на несколько секунд зависла в воздухе и взлетела в крону ивы.

 – Без всяких попыток ускорить, замедлить или изменить процесс, – сказал лорд, – безобразная хищная тварь переродилась в нечто иное, высшее и прекрасное.

 Он поднял глаза и поймал мой взгляд, как магнитом.

 – Учись у нее. Надо просто раскрыться. Точно так же…

 Я еще успел мельком удивиться – как такой неживой, сонный взгляд может быть настолько сильным? – и тут же потерял способность мыслить. А также ощущение места и времени.

 Где я, кто я?

 Ветви ивы качались вокруг плавно, как водоросли.

 Зеленая дымка первой листвы…

 Где верх, где низ? А, какая разница!

 Я то ли летел среди зеленых ветвей, то ли плыл по зеленым волнам. Все, что таилось глубоко внутри меня, воплощалось, скрытое становилось явью. Таинство, которое нельзя описать – можно только пережить. Наверно, это и есть то, что в психологии называется «полной самореализацией».

 Прежняя жизнь казалась сейчас мрачной, чужой, ненавистной. Грязная, мутная тьма… бесконечное сидение в темной, затхлой норе и внезапные броски из засады… Постоянная необходимость прятаться от более сильных хищников – и постоянные же муки голода, жестокие и невыносимые, которые гонят прочь из безопасной норы навстречу почти неизбежной смерти…

 А теперь – ветер и свет, сила и скорость! Нет тут никого сильнее меня, и этот зеленый ветер – моя стихия. Зубастые челюсти, могучий чешуйчатый хвост, сильные крылья – сияющая, солнечная, грозная красота.

 Попытался бы Валенок назвать меня сейчас бледной немочью!

 Впереди – или вверху – разгоралось золотое свечение. Оно тянуло меня к себе несравнимо сильнее, чем прежде – мелькнувший на поверхности силуэт добычи или ее вкусный запах. Вот он – источник силы!

 Взмахивая прозрачными крыльями, я изо всех сил летел навстречу свету. Раскрываясь, распускаясь ему навстречу. И даже зная, что свет впереди грозит гибелью, все равно летел быстрее и быстрее.

 Это ведь и значит – умереть и воскреснуть.

 «Совершено верно. Сбросить прошлое, как старую шкурку. А особенно то, что тебе наиболее дорого, – оно тебя тут и держит. И свободным раскрыться навстречу силе…»

 Свет разгорался, его жар проникал в меня. Кружилась голова, перехватывало дыхание…

 Что меня остановило?

 Смешно сказать – неудачно выбранное слово. «Раскрыться!» Как заклинание, оно повторялось снова и снова, но действовало на меня отнюдь не так, как задумывалось, а наоборот – тянуло за собой неприятные ассоциации. Почему? В памяти наконец всплыло любимое присловье нашего тренера по кэндо: