Текст книги "Звездопад"

Автор книги: Алекс Флим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Таэр одним мощным движением руки отшвырнула лорда, так чтобы он упал за кровать, и метнулась в сторону, уходя с предполагаемой линии огня. Следующий разряд, выпущенный «специалисткой», тоже попал в голову Кэйрин и снова без ощутимого результата. Баронесса Риональ задрожала, по её руке прокатилась волна, и, выскочив из запястья, ей в ладонь прыгнул изящный серебристый слайсер. Должно быть, в ответ на это наведёнка решила сменить тактику, бластер Таэр зашёлся пульсирующим воем, расцветив грудь баронессы сполохами дымного пламени. Кэйрин стала стремительно раздуваться, как потревоженный болотный прыгун, а её кожа стала приобретать отчётливый серебристый оттенок, зашелестел слайсер. Невидимая струя побежала по комнате, пытаясь нагнать Таэр, выбивая белые фонтаны наполнителя из кровати, расцветая рыжей струёй опилок на полированных боках мебели и светлыми клочьями ворса стелясь по ковру.

Таэр почувствовала легкий толчок в левый бок, и её обдало чём-то тёплым и влажным. В сознании пронеслась чужая колючая мысль: «Коррекции рисунка не требуется», и наведёнка продолжила посылать разряд за разрядом. Алая точка прицела дёрнулась вбок, и яркая вспышка разрыва накрыла ладонь «баронессы» с зажатым слайсером.

«Кэйрин», которая к этому моменту напоминала странное безголовое подобие человека, с грубой серебристой кожей, с огромными руками и ногами, больше напоминавшими столбы, неуклюже дернулась и рухнула в сторону, выходя за пределы дверного проёма и исчезая из вида. Раздался негромкий хлопок, и в коридоре жемчужной стеной повисло облако энергопоглощающей смеси.

Таэр простояла несколько мгновений, замерев, держа на прицеле дверной проём, затем она судорожно выдохнула обжигающий воздух и сделала первый за всё это время вдох.

– Древень-оборотень. Я думала, что они вымерли, – услышала она собственный голос, больше похожий на хрип. И поняла, что «наведёнка» права и это действительно был древень-оборотень, прямо как в страшных сказках, что любила рассказывать её старшая сестра.

Её тело повернулось к лорду, тот, с виду целый и невредимый, выглядывал из-за рассечённой мешанины кровати и как завороженный смотрел на неё:

– Таэр, рука… – с какой-то странной интонацией произнёс он наконец.

Её взгляд опустился чуть ниже, и «специалистка» с ужасом поняла, что имел в виду лорд.

Весь её левый бок был залит кровью, чуть ниже груди темнела рана, а левая рука выше локтя отсутствовала. Вернее сказать, находилась не там, где ей полагается, а именно на полу, и вокруг неё по ковру стремительно наливалось тёмное пятно.

– Он пошёл за подкреплением, – как ни в чём не бывало продолжила специалистка. – Нам стоит сменить позицию.

В этот момент её правая рука с силой провела бластером по бедру, выставив фокусировочное кольцо на минимум, и поднесла ствол к ране.

Таэр поняла, что сейчас произойдёт, и ей стало нестерпимо страшно.

«Я не хочу!» – заметалась в её сознании мысль, и она впервые попыталась сопротивляться «наведёнке».

– Я не хочу… – услышала она собственный хрип. Её правая рука разжалась, безвольно повиснув, бластер с глухим стуком упал на ковёр.

Она вдруг поняла, что ей невероятно холодно, а каждый вздох отдаётся пульсирующей болью в левом боку. Очередной хриплый вздох заставил её разразиться судорожным кашлем. Таэр машинально вытерла губы и удивлённо посмотрела на алые капельки, оставшиеся на тыльной стороне ладони. В этот момент мир вокруг неё покачнулся, в глазах заплясали чёрные точки, и пол с растекающимися алыми пятнами понёсся ей навстречу.

Глава 5

Ощущение живого тепла, появившегося возле лица, заставило Алекса проснуться. Открыв глаза, он несколько мгновений пытался понять, что же именно видит, а когда понял, сначала подумал, что всё ещё спит. Над ним, держа раскрытую ладонь возле его лица, склонилась Таэр в костюме Евы, или, проще говоря, абсолютно голая. Несмотря на очевидную нереальность открывшегося зрелища, взгляд Алекса, практически самопроизвольно, скользнул вниз, к аппетитно поблёскивавшим в красноватом свете ночного неба изгибам и округлостям «специалистки».

«А когда в форме, куда что девается», – ошарашенно подумал он, мгновенно осознав, что изгибы и округлости совершенно реальны.

Алекс удивлённо посмотрел на Таэр, пытаясь понять, к чему бы это, и замер, вглядевшись в её лицо. Неестественно расширенные глаза казались абсолютно чёрными и недвижно смотрели куда-то сквозь него. Вернее сказать, глаз. Потому что правый глаз Таэр смотрел куда-то в сторону входной двери, что создавало весьма жутковатое впечатление. В ту же сторону был направлен и ствол бластера, застывшего в её правой руке.

В этот момент замок двери тихо щелкнул, и Алекса подбросило в воздух. Окружающий мир перевернулся, встал на дыбы, взорвавшись вихрем вспышек и воем летящих разрядов. Он вдруг понял, что летит навстречу небольшому столику, стоявшему за кроватью, и рефлекторно сжался в комок, прикрыв голову руками.

Ритмичные вспышки выстрелов Таэр с воем прокатывались через спальню, на мгновение озаряя комнату оранжевым светом, и с громкими хлопками взрывались где-то в коридоре. Алекс попытался подняться с пола, и в этот момент что-то невидимое с сухим шелестом пронеслось по комнате, разрывая всё на своем пути.

Кровать, за которую он упал, исторгла из себя кружащееся облако каких-то клочьев и опилок и с громким треском ломающегося дерева завалилась набок, над небольшой изящной кушеткой, стоявшей дальше, взвился вихрь из обрывков шёлковой обшивки, опилок и наполнителя, и она развалилась напополам, с громким звоном рухнуло на пол огромное зеркало. Нечто прочертило по ковру причудливый зигзаг и нагнало Таэр. Рана раскрылась на её предплечье, брызнув в стороны алой кляксой, и «специалистка» на мгновение исчезла в вихре мельчайших кровавых капелек.

В коридоре что-то негромко хлопнуло, и вдруг всё прекратилось так же внезапно, как и началось. На Алекса буквально обрушилась неестественная тишина, было так тихо, что он слышал гулкие удары собственного сердца. Он снова приподнялся из-за развалин кровати и отыскал глазами Таэр. Девушка стояла, замерев как статуя, по ту сторону кровати, она была вся залита кровью, левая рука отсутствовала, а из тёмного среза на предплечье толчками вырывалась кровь. Её лицо было совершенно спокойно, а бластер в вытянутой руке был идеально неподвижен.

– Глянь, – ошарашенно прошептал Алекс.

– Древень-оборотень, – безучастно прокомментировала Таэр, сделав глубокий вдох, как после долгого нырка. – Я думала, они вымерли.

Она повернула к нему голову, её глаза были по-прежнему неестественно расширены и смотрели сквозь него. Кровь тёмным потоком заливала её бок, но «специалистка», казалось, не замечала этого.

– Таэр, рука… – наконец смог выдавить из себя Алекс.

Специалистка таким же отсутствующим взглядом окинула свою рану, и, судя по сохранившейся безмятежности лица, увиденное не вызвало у неё никаких эмоций.

– Gor azad va'zor, – произнесла она, проведя бластером по бедру. – Do sa'per koli.

Ствол бластера замер возле открытой раны, и тут её лицо ожило, а во взгляде появился страх.

– Я не хочу… – прохрипела она, закашлявшись. Таэр покачнулась и рухнула на пол, как будто оборвалась нить, удерживающая её.

Алекс несколько секунд стоял неподвижно, а потом, наконец осознав, что произошло, метнулся к упавшей девушке.

«Да у неё просто шок, – пронеслось у него в голове, когда он подбежал к Таэр. – Она, поди, и боли-то не почувствовала».

Он с трудом перевернул её на бок, руки скользили по залитому кровью телу, к тому же «специалистка» оказалась просто неподъёмной. Убедившись, что Таэр дышит и вроде ничто не мешает её дыханию, Алекс попытался зажать рану рукой.

«Это явно бессмысленно, – подумал он, глядя, как тёмные струйки частыми мелкими толчками вырываются из-под ладоней. – Так кровь не остановить».

Алекс кинулся к прикроватному столику и, по дороге включив свет, выдернул ремень из своих «охотничьих» штанов.

Световое кольцо, шедшее вдоль всего периметра куполообразного потолка, залило комнату тёплым белым светом. В воздухе белыми хлопьями кружились наполнитель кровати и мельчайшая древесная пыль, в ковре тут и там зияли узкие зигзагообразные проплешины, разодранная в клочья кровать завалилась на один край, рядом валялась располовиненная кушетка, а чуть поодаль осколки огромного зеркала, его массивная металлическая рама была рассечена наискось. Там, где полоса попадания коснулась стен, остались длинные узкие полосы разодранной шёлковой обивки, сквозь которые проступал тёмно-серый камень стен. Почти в центре растерзанной комнаты, залитая кровью, лежала Таэр. Белый пух наполнителя, кружась тихой вьюгой, прилипал к ней, замирая нетающими снежинками.

Алекс попытался оторвать длинный узкий лоскут от простыни, но шёлк не поддался, с рычанием он схватил подушку и буквально сдернул с неё наволочку.

– Да как тут перетянуть-то, – выдохнул он, затягивая ремень вокруг раны, охваченной импровизированным тампоном из сложенной вчетверо наволочки. – Она же льётся и льётся.

Он помнил, что если слишком затянуть жгут, может начаться омертвение тканей, и всё, что оказалось пережато, потом придётся ампутировать. Но как определить достаточную степень натянутости, инструктора почему-то никогда не объясняли.

Затянув ремень, Алекс растерянно заозирался, его руки всё время сжимались, будто пытаясь что-то схватить: ему накрепко вбили, что под жгут надо обязательно положить записку с указанием времени наложения. Стоя на коленях возле Таэр, он несколько секунд лихорадочно оглядывался в поисках часов и, вдруг замерев, задрожал в нервном беззвучном смехе. Он вдруг понял, что даже не знает, сколько часов в здешних сутках и чем здесь пишут.

– Господи, куда же меня занесло, – прошептал он, закинув голову и подняв глаза вверх.

Наверху, во весь огромный куполообразный потолок окровавленный темноволосый юноша, сжимая флаг в руках, звал за собой, вокруг него бушевало пламя и лежали груды тел, вставший на дыбы белый грифон на подпаленном алом полотнище смотрел сверху грозно и зло.

– Что, не оправдываю высокого звания лорда? – усмехнулся Алекс и, сжав кулаки, протяжно выдохнул, успокаиваясь.

«Расслабься, это всего лишь истерика», – ожил внутренний голос.

– Сам знаю, – вслух огрызнулся Алекс, пытаясь нащупать пульс на шее у Таэр.

Пульс был очень частый, но слабый, почти незаметный.

– Сколько же ты крови потеряла, – невольно ужаснулся он.

Хотя её рука уже почти перестала кровить, по белоснежному ковру вокруг «специалистки» растеклось липкое тёмное пятно. Тут он заметил тонкую алую струйку крови на боку у Таэр, чуть ниже груди. Там оказалась узкая – толщиной чуть меньше пальца – рана.

– Господи, какой же я идиот. Я дебил, – шептал Алекс, лихорадочно пытаясь перевернуть чудовищно тяжёлую Таэр на другой бок, так чтобы рана оказалась снизу.

Всё, что он помнил о внутренних кровотечениях, это: тёмная кровь – печень, кишечник, почки. Светлая алая кровь – лёгкие. Струйка была ярко-алой. Он сдёрнул с кровати огромный обрывок простыни и, плотно сложив его, прижал к ране. Алекс уже оглядывался в поисках подходящего куска ткани, чтобы перебинтовать Таэр, прижав тампон к боку, как вдруг услышал тихие шаги в коридоре. Чуть не захрипев от натуги, он рывком затащил Таэр за обломки кровати и, схватив её бластер с пола, положил ствол на край кровати. Возле дульного среза в воздухе парила алая точка.

«Должно быть, прицел», – решил Алекс, и алая точка легла чуть в стороне от входа, туда, где должен оказаться входящий спустя доли секунды после того, как появится в проёме. Рукоять немного скользила в красной от крови руке, для надёжности он обхватил её сверху второй ладонью и затаился.

Край чего-то белого мелькнул в дверном проёме, на мгновение появившись в верхнем углу косяка и тут же исчезнув. Бластер взвизгнул и выплюнул жёлтый шарик разряда, когда Алекс рефлекторно выстрелил. На противоположной стене коридора лопнул маленький алый шар взрыва, оставив после себя на панели из светлого дерева чёрное пятно с краснеющей сердцевиной.

«Такие приколы я знаю», – зло подумал Алекс, сместившись на полметра вбок от своей прежней позиции и наведя прицел ровно в середину дверного проёма. Он расфокусировал взгляд и расслабил руку, слегка надавив на спусковой крючок, выбирая слабину.

Кто-то не в меру умный заглянул в комнату на раскачке, повиснув на косяке, встав на что-то высокое или просто подпрыгнув, появился на долю секунды там, где его меньше всего ожидали: в верхнем углу. И сейчас этот некто прижался к стене и осознаёт, что именно он увидел в это краткое мгновение.

«Навряд ли он меня различит, – пронеслась мысль. Над развороченными руинами кровати показывался только край головы и ствол бластера. – А второго раза я ему не дам».

Тянулись секунды, но ничего не происходило, неведомый противник оценивал обстановку.

«Вот бы гранату ему туда выкатить, пока он думает, будет знать, как себя обозначать».

Мысли, подстёгнутые адреналином, сложились в неприятную картинку, и Алекс стал коситься на открытую потайную дверь, ведущую в комнату Таэр, тело буквально задрожало от желания метнуться туда, ведь он тоже себя обозначил, а у неведомого «белого», в отличие от него, вполне могла быть при себе граната. Он схватил за уцелевшую руку «специалистку» и, стараясь по возможности не шуметь, стал подтаскивать её к потайной двери, с ужасом понимая, что по-любому ему не успеть.

– Аллесандро? – раздался неуверенный женский голос из коридора. – Ты цел?

Алекс бросил руку Таэр и снова вскинул бластер, голос был похож на голос Кэйрин, но уверенности не было, тем более что Таэр что-то говорила про оборотней.

– Это я, Кэйрин, – вновь раздался взволнованный голос. – Я была в фехтовальном зале и услышала грохот и выстрелы…

– А чем докажешь, что ты Кэйрин? – ответил вопросом Алекс, укрывшись за косяком потайной двери. Слова Таэр про оборотня всё никак не шли из головы, да и фехтовальный зал был, мягко говоря, далековато, чтобы услышать негромкое жужжание и хлопки бластеров. «Да и что ей там вообще делать в фехтовальном зале глубокой ночью».

– Когда я была маленькой, – послышалось из коридора, – мы часто приезжали к вам в гости, я тебя дразнила «Каслем-Кислем», а ты этого терпеть не мог и закатывал невероятные истерики…

– А что-нибудь из более свежей истории? – предложил он, прикидывая, знает ли «Кэйрин» о потайной двери, ведущей в спальню Таэр. По всему выходило, что скорее всего не знает, и можно выйти в спину, и будь дело на тренировке, он бы так и сделал, не раздумывая. «Вот только тут не игра, тут шары бьют больнее», – пронеслось в голове, пока Алекс медленно выдыхал сквозь сжатые зубы, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и унять охвативший его жар.

– Когда мы возвращались с войгрома, – продолжила Кэйрин после секундной паузы, – ты поделился со мной, что не хочешь жениться на Валери, но на тебя давит графиня Дэрларль. А когда ты помогал мне выбирать платья для праздника «объединения», то, помогая мне расстегивать застёжки, якобы случайно оступился и стянул с меня верхнюю часть платья.

Алекс облегчённо вздохнул.

«Навряд ли кто-то со стороны мог узнать про эти два случая одновременно», – решил он и крикнул в коридор:

– Заходи!

В дверном проеме, разведя руки в стороны, показалась фигура в белом облегающем костюме, на поясе которого висел эфес шпаги. Голову закрывал сплошной шлем с белым непрозрачным забралом, на котором чернел сложный вензель. Это был костюм для фехтования Кэйрин, да и фигура была явно её.

– Великие тени! – донёсся приглушенный шлемом вскрик, она хотела было кинуться к нему, но замерла, должно быть увидев направленный на неё бластер. – Алекс, что с тобой? Ты ранен?

– Не двигайся, а то у меня руки дрожат, – честно предупредил он. – Снимай шлем.

Баронесса стянула шлем, и на плечи упала тёмная волна густых волос. В бездонно-чёрных глазах Кэйрин светилась тревога, её лицо, должно быть лишённое косметики, казалось немного бледнее, чем обычно, но как обычно было безукоризненно идеально и невероятно красиво.

– Это я, – снова повторила она. – Не стреляй.

– Или что-то, что выглядит, как ты, – устало прошептал Алекс, не опуская бластера. Нужно было выбирать, стрелять или нет, внешне это была стопроцентно Кэйрин, но… Оборотни ещё какие-то, не серебром же в неё тыкать.

– Не волнуйся, это я, Кэй, – заверила его баронесса, видя недоверие в глазах Алекса, который смотрел на неё сквозь прицел. – Ты весь в крови… – добавила она с какой-то странной интонацией.

Алекс принял решение и опустил бластер. Кэйрин, всё с таким же тревожным лицом, побежала было к нему, но тут в ужасе замерла, увидев тело Таэр, скрытое до этого развалинами кровати.

– О Заступница! – воскликнула она, замерев. – Что с Таэр? Что тут вообще случилось?

– На нас кто-то или что-то напало. Я нечего не понял. Таэр что-то сказала про оборотня, древня, – принялся объяснять Алекс свои спутанные впечатления о произошедшем. – Когда я проснулся, Таэр уже в кого-то стреляла, потом по комнате пронеслось что-то режущее. Таэр отсекло руку, и кажется, слегка задето лёгкое, её нужно срочно в больницу.

– Тогда почему ты не вызвал слуг? – спросила Кэйрин, не скрывая своего изумления по поводу того, почему не была сделана столь очевидная вещь.

– Потому что я идиот, – ошарашенно прошептал Алекс, он напрочь забыл, что в замке полно народу, может, и врач имеется. Он кинулся к коммуникатору и, зажав финтифлюшку, отвечавшую за вызов слуг, прокричал:

– Бегом ко мне в спальню. Срочно вызвать «скорую». Срочно принести два пакета, один заполнить водой и льдом, второй должен быть чистым и сухим.

На его призыв коммуникатор ответил молчанием, скорее всего он был повреждён во время перестрелки.

– Зачем пакеты? – удивлённо поинтересовалась баронесса, присев на корточки возле Таэр, но при этом не сводя глаз с Алекса.

– Чтобы сохранить руку, – пояснил Алекс. – Если уж они насквозь прожженного Дудо могут починить, то, думаю, руку пришить им вовсе не проблема.

Она окинула его каким-то странным взглядом, но ничего не сказала. Баронесса поднялась и, подойдя поближе, заглянула ему через плечо.

– Это ведь проход в комнату Таэр? – поинтересовалась она.

– Э… – не понимая, протянул Алекс. – Да, а что?

– Могу спорить, у неё там есть аптечка, – обрадованно воскликнула Кэйрин и скрылась в комнате. – Присмотри пока за Таэр, – донеслось оттуда.

Он наклонился над «специалисткой» и прислушался. Её дыхание было еле заметным и чуть хрипловатым. Он немного сдвинул простыню, которая зажимала рану на боку, чтобы посмотреть, не пенится ли кровь, и в этот момент у его лица с тихим гудением вспыхнул золотистый клинок.

– Не шевелись, – прошипела из-за спины Кэйрин. – Или я снесу тебе голову ещё до того, как ты об этом подумаешь.

Алекс, не шевелясь и одновременно прикидывая, сможет ли он дотянуться до бластера так, чтобы Кэйрин не заметила, скосил глаза в её сторону.

Баронесса нависала над ним белой статуей с мрачной решимостью на лице, её левая рука сжимала рукоять шпаги, чей золотистый клинок замер в нескольких сантиметрах от его лица, обдавая жаром кожу, а в правой она сжимала что-то вроде дрели с большим экраном. Она чуть подалась вперёд и ударом ноги отшвырнула бластер, лежавший возле Алекса.

– Кэйрин? Что с тобой? – максимально спокойным тоном поинтересовался Алекс, которому вдруг пришла в голову мысль, что если бы она хотела его убить, то просто снесла бы ему голову без всяких разговоров. – Тебе не кажется…

– Заткнись! – грозно крикнула она. – Отвечай, где Аллесандро, или… – Сверкающая золотом полоса огня угрожающе придвинулась ещё ближе. – Я знаю, что делать с такими, как ты. Говори, где он, или, клянусь, я рассеку тебя на четырежды восемь кусков.

– Спокойно, никого рассекать не нужно, я и есть Аллесандро, самый что ни на есть настоящий.

Кэйрин, не убирая клинка, наклонилась к нему и, заглянув ему в глаза, недобро сощурилась:

– Настоящий Аллесандро не переносил вида крови, – прошипела она. – Ему дурно становилось, он буквально сознание терял. И об этом практически никто не знал, так как он очень стеснялся этой слабости и скрывал её, он ведь всё-таки был наследником Кассардов.

– Эй, ты, наверно, забыла, что я потерял память… – начал оправдываться Алекс, косясь на клинок, который всё больше обжигал кожу. – Фобия вполне могла забыться, оказавшись в повреждённых участках… тем более в условиях экстремальной ситуации. «Боже, что я несу… спалился по-крупному», – подумал он, внимательно глядя на реакцию баронессы.

– Фобию, значит, забыл, – нехорошо заулыбалась она. – А курс выживания и адаптации вспомнил. – Да? – Баронесса кивнула на перетянутую ремнём руку. – Да его только поисковикам и диверсантам читают, а Аллесандро даже в гвардии не служил.

– Я это интуитивно… – заявил Алекс, решивший, что объяснять, что он отслушал курс экстремальной медицины вместе с противолавинной подготовкой как сноубордист-фрирайдер, будет вовсе самоубийством. – Поверь, это я, Алекс, то есть Аллесандро.

– А мы сейчас это узнаем… – Кэйрин поднесла «дрель» с экраном, что была у неё в правой руке, к шее Алекса и вдруг неожиданным молниеносным движением ткнула ею в спину, чуть ниже лопатки.

– Ну надеюсь, хоть это тебя убедит, – произнёс Алекс, сморщившись от неожиданно болезненного укола. – Кстати, пока ты выясняешь мою сущность, может, поможешь Таэр, она умирает.

– Ничего она не умирает, – огрызнулась баронесса, косясь на экранчик тихо попискивающей «дрели». – Голова не задета, кровь остановлена, дышит – у неё ещё минимум час.

Несколько томительных секунд «дрель» тихо попискивала, наверное анализируя пробу, пылающее золото клинка нещадно жгло кожу.

«Наверно, потом волдыри будут», – как-то отстранённо подумал Алекс.

«Дрель» издала тихий переливчатый звук.

– Человек… – охнула Кэйрин, она явно не верила своим глазам. Удивление на её лице сменилось злостью. – Значит, личина…

– Кэй, ну не дури… – начал Алекс, но осёкся, увидев её взгляд.

– Я чувствую, что ты не Аллесандро, – прошептала она, поднеся раскрытую ладонь к его лицу и замерев. – Я уверена в этом.

На Алекса вдруг обрушилась такая тяжесть, как будто его протаранил тысячетонный железнодорожный состав. Мир потерял краски, звуки пропали, и только гулкие удары сердца убеждали его, что он всё ещё жив. Где-то в глубине груди задрожало какое-то тяжелое тянущее, мерзкое чувство. Он сквозь серую муть, застилавшую глаза, посмотрел на баронессу. На лице Кэйрин застыло невероятное напряжение, крохотная капелька пота поползла по виску, взгляд её чёрных глаз буквально прожигал, и ему на мгновение показалось, что они где-то в глубине тускло полыхнули синим.

Вдруг всё прекратилось, мир обрёл краски, мерзкое чувство в груди исчезло. Алекс облегченно вздохнул и зажмурился, прогоняя из глаз серую муть. Кэйрин же стояла замерев и с какой-то невероятной смесью страха и удивления на лице. Она удивлённо посмотрела на свою руку, державшую клинок у лица Алекса, будто говоря: «Боже мой, что я такое делаю». Баронесса несколько мгновений стояла в нерешительности, но тут в её взгляде появилась отчаянная решимость, как у человека, решившегося сделать что-то невероятно страшное:

«Щас рубанёт», – решил Алекс и уже хотел отпрянуть в сторону, отчаянно понимая, что ему в любом случае не успеть. Как вдруг лицо Кэйрин озарило что-то похожее на безумное вдохновение, и клинок, мигнув, исчез.

– Ох, прости меня, Аллесандро… – Она порывисто его обняла. – Я не знаю, что на меня нашло. Когда я увидела тебя всего в крови, я подумала, что это не можешь быть ты, да ещё и твои слова про оборотня… так глупо получилось.

– Ладно, забыли. – Алекс слегка коснулся обожженной щеки и поморщился от боли. – Кстати, что это было?

– В смысле? – переспросила Кэйрин, хотя было видно, что она отлично поняла, о чём речь.

– Ну когда ты руку к моему лицу поднесла. – «Кстати, Таэр так же делала», – вспомнил Алекс. – Мне вдруг так тошно стало, и, по-моему, у тебя даже глаза засветились.

– Ты уверен? – глухо переспросила Кэйрин. – Каким цветом?

– Э… По-моему, синим, но не уверен, – признался Алекс, которого слепил свет клинка.

– Тебе показалось, – облегчённо выдохнула она и улыбнулась. – А дурно тебе стало от ожога. Прости меня, пожалуйста, я не хотела, – добавила она с несчастным выражением лица.

– Да ладно, – начал Алекс, и тут его взгляд зацепился за Таэр, про которую он совершенно забыл со всем этим «допросом». Он, внутренне холодея, метнулся к специалистке и, нащупав пульс, облегченно вздохнул: – Жива.

– Надо её срочно в больницу. У неё очень большая потеря крови и, возможно, задето лёгкое.

Кэйрин, ничего не говоря, скрылась в комнате Таэр и вернулась с небольшим пластиковым кофром со сложным синим знаком на крышке.

– Я займусь пока Таэр, – сообщила она, сняв его импровизированный жгут из ремня и обмотав рану какой-то моментально затянувшейся плёнкой. – А ты вызови слуг, пусть свяжутся с больницей, поднимай свою «руку» и наконец объясни мне, что тут вообще случилось.

– Коммуникатор повреждён, а как их ещё можно вызвать, я не помню, – признался Алекс. – А что произошло, я и сам не знаю, просыпаюсь, а Таэр в кого-то стреляет из бластера в коридоре, в кого – не видно. Потом меня что-то швырнуло с кровати, а по комнате нечто пронеслось, всё разрезая. Когда всё улеглось, у Таэр была отрезана рука. Она сказала, что это оборотень и что они вымерли, потом добавила что-то не по-русски и сказала «я не хочу»…

– Не по как она добавила? – переспросила Кэйрин. Хоть её лицо и не было видно из-за того, что она склонилась над специалисткой, вкалывая ей какой-то красный тюбик, было видно, как она вся напряглась.

– На другом языке, – спохватился он. – Сказала что-то на другом языке, потом «я не хочу» и потеряла сознание. От шока, или кровопотери, или от того и от другого, – добавил он, с сочувствием посмотрев на неподвижно лежащую Таэр.

– А что она сказала на другом языке? – поинтересовалась баронесса, продолжая «колдовать» над «специалисткой».

– Я точно не помню… – протянул Алекс, скосив глаза вверх и пытаясь вспомнить, что именно сказала Таэр. – Гор азат вазор, как-то так, по-моему.

Кэйрин снова заметно напряглась.

– Надо срочно вызвать полицию, а лучше отряд гвардии из представительства.

– Коммуникатор не работает, – напомнил Алекс. – И что, кстати, значат эти слова?

– Это язык «ветви Пламени», – нахмурилась Кэй. – Я его очень плохо знаю, но «Гор» значит враг, а «зор» – усиление. Поэтому надо срочно вызвать полицию и гвардию. Недалеко от твоей спальни должна быть комната с дежурной прислугой. Пусть ищут работающий коммуникатор.

– Хорошо, я тогда пойду их найду… – Алекс двинулся было к выходу, но его остановила баронесса:

– Нет, лучше останься тут, с Таэр, вдруг нападавший ещё в замке.

– Но кто тогда вызовет полицию и слуг, – возразил он.

– Я быстро сбегаю, – предложила Кэйрин, но, увидев взгляд Алекса, добавила: – Хорошо, мы быстро сбегаем, а Таэр останется тут, думаю, с ней ничего не случится.

Уже через две минуты лорд Кассард и баронесса Риональ обрушились на ничего не подозревающую дежурную смену служанок, чуть не доведя бедных девушек до обморока то ли своим внешним видом – Алекс был в одних трусах и покрыт кровью с ног до головы, то ли тоном, которым Кэйрин потребовала выметаться и быстро найти работающий коммуникатор, а также мажордома и пилотов. Паника и суета быстро наполняли просыпающийся замок, вскоре в спальне лорда Кассарда, несмотря на её внушительные размеры, было не протолкнуться от народа. Гости, слуги, дроиды, толпа суетящихся полуодетых людей. Вскоре Таэр при помощи дроидов была водружена на импровизированные носилки из двух парящих платформ, использовавшихся для сервировки стола, и в сопровождении Кэйрин и двух пилотов направлена к гаражам. Алекс чуть задержался, он пытался добиться, казалось бы, примитивной вещи: двух пакетов, одного заполненного льдом и водой, а второго – пустого и сухого – чтобы сохранить руку. Но слуги, казалось, его просто не понимают. Тем более, как выяснилось, в замке не работает ни один коммуникатор, и людям на месте нельзя было ничего объяснить – приходилось посылать «связных». Наконец, Барра, оказавшийся самым сообразительным, прибежал с двумя пакетами из чего-то похожего на фольгу и с ведёрком льда. И Алекс, вместе с лордом Бренором, который тоже вымазался в крови, внутренне содрогаясь от жути, упаковали конечность сначала в сухой пакет, а потом погрузили его в пакет.

– Если честно, я не совсем понял, зачем мы это делали, лорд Кассард, – признался лорд Бренор, накануне заехавший, как и обещал, «погостить» и заодно справиться о здоровье после покушения. – Не проще ли было использовать холодильную камеру или просто обложить льдом.

– Дело в том, лорд Листер, что прямой контакт со льдом… – начал Алекс, но тут со стороны окна послышался пульсирующий вой тяговых генераторов, раздался сухой хлёсткий щелчок, и под потолком спальни с яростным треском взорвалась синяя шаровая молния. Дикая, нестерпимая боль обожгла всё тело, и Алекс, скованный судорогой, рухнул на пол.

Тело абсолютно не слушалось, он даже глазами пошевелить не мог, сознание оказалось запертым в непослушном инертном истукане. В поле зрения появились массивные, угловатые металлические ботинки, затем ещё одни. Что-то снова хлёстко щёлкнуло, будто огромная плеть ударила по воде, и где-то далеко затрещал лопнувший шар разряда. Кто-то перевернул его, и Алекс увидел склонившуюся над ним фигуру, закованную в чёрный, маслянисто поблёскивающий скафандр, со сплошным непрозрачным забралом.

«Вот и усиление врага, дождался, – пронеслась мысль, пока его, застывшего неподвижным монолитом, небрежно взяв за плечо, легко, одной рукой подняли в воздух и куда-то потащили. – Сразу же уходить надо было».

Его закинули в раскрытую боковую дверь какой-то машины, висевшей напротив спальни. Желтоватое пористое покрытие пола кинулось ему навстречу и ударило в лицо. Вскоре аэрокар закачался от массивных пассажиров, забиравшихся внутрь, хлопнула дверь, завыли двигатели.

– Каких демонов! – раздался гневный возглас где-то над головой. – Что это?

– Все подходившие под описание цели. – В интонациях ответившего слышался явный вызов.

– Вот дерьмо! Почему вы просто не взорвали их всех ко всем теням?

– Гранд настаивал, что обязательно должна быть проведена идентификация личности, а они все в крови, анализ проводить долго, ты сам прервал операцию! Что мне оставалось делать?

– Взорвать весь этаж!! – заорал первый говоривший. – А не тащить их на борт!!