Текст книги "Посетитель"

Автор книги: Алекс Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

В квартире Лоури было шесть дверей, ведущих из холла: в две спальни и в ванную слева, в кухню, гостиную и в кабинет справа. Кухня выкрашена в желто-лимонный цвет, полки и шкафы глянцево-зеленые, поверхности столов кремовые. Все здесь аккуратно расставлено и убрано.

В гостиной стояли красный диван и широкоэкранный телевизор, в одном углу валялась куча детских игрушек, в другом лежал мат для занятий йогой с парой розовых гантелей.

– Странно, что у приличного дизайнера вот такая гостиная, – покачал головой Джо.

– А может, он был плохой дизайнер, – возразил напарник. – Ты всегда склонен видеть в жертвах более приличных или более талантливых людей, чем они были на самом деле.

– Ничего подобного!

– Когда у них приличный дом, ты именно так и считаешь.

– Ну да, только обычно трупы лежат и разлагаются на голых пружинах раздолбанной кровати в каком-нибудь отвратном логове или лачуге, которая никогда не знала веника…

Тут они вошли в кабинет Итана Лоури.

– Ну вот, это уже на что-то похоже, – одобрительно заметил Джо. – Понял, о чем я? Смотри, какие четкие линии!

– Люди любят криминальные передачи. Люди любят передачи об украшении интерьера. А если смешать и то и другое, ты, Джо, обеспечен работой на всю жизнь. Экстрим в интерьере! Место преступления: красно-коричневый особняк!

Джо улыбнулся.

Дэнни это только подзадорило:

– Детектив Джо Лаккези расследует вашу смерть и ваш вкус! Какие были ваши последние телодвижения? И почему вы решили совместить эти занавеси с этим ковром? Ответ узнаем после рекламной паузы. В нынешнем сезоне зеленая кухня – последний крик моды. Кстати, о крике: когда человека жестоко избивают, он кричит…

– Ладно, достаточно. Дай подумать.

Кабинет Итана Лоури был очень аккуратным и обставлен в минималистском духе. Возле голой стены, слева от входа, стоял длинный серый стол на стальных ножках. В центре его был установлен двадцатидюймовый монитор с плоским экраном; на нем, видимо, демонстрировался слайд-фильм из фотографий, сделанных Лоури. Джо тоже завел себе такую программу, но пока не установил ее на своем лэптопе – не мог пока придумать, что именно ему хотелось бы просмотреть еще раз.

Он посмотрел на фотографию на экране. Этот снимок, а также блюда, которые Лоури заказывал на дом, свидетельствовали о том, что он очень хотел похудеть. И вот новое, более легкое тело, за которое Лоури неустанно боролся, теперь выглядело очень грустно – валялось в луже крови возле входной двери.

Фотоаппарат – профессиональная цифровая «зеркалка» – стоял на низком столике рядом с двумя высокими стеллажами из прозрачного пластика с выдвижными ящичками. Джо выдвинул их один за другим: счета, корешки квитанций, резинки, марки…

– Видишь, – сказал он Дэнни, – Лоури все же был хорошим дизайнером. – Нижний ящик был заполнен грамотами за призовые места в конкурсах. На этих знаках отличия уже собралось порядочно пыли. – А еще он был достаточно скромным человеком, не развешивал свои дипломы по стенам. И это означает, что Лоури был вполне приличным человеком.

Дэнни издал легкий стон и закатил глаза.

Под столом тянулись провода от компьютера, стоял принтер, дисковод и лампа, рядом лежали соединительные колодки, каждый кабель кончался штекером с соответствующей наклейкой.

На полу возле аккуратно прибранной односпальной кровати, стоявшей в углу, лежали темно-синие рабочие штаны; сверху на них были брошены белая футболка и белые же трусы-боксеры из джерси. Рядом с ними – перетянутая резинкой пачка писем, адресованных Итану Лоури и написанных девчачьим почерком. На кровати стоял семнадцатидюймовый ноутбук, в центре экрана пульсировала белая точка. Рядом лежал вибратор с дистанционным управлением и короткий жесткий кожаный кнут.

Джо развернул к себе комп, и тот тут же выкатил на экран целую серию ярких обложек от DVD с мягким порно: намазанные кремами мужики в одних джинсах, склонившиеся над миниатюрными блондиночками; лесби с огромными грудями, в экстазе лижущиеся друг с другом; солдатские шлюхи обоего пола.

– Первоклассный наборчик! Жаль, что мы с тобой слишком деревенские для таких дел, – сказал Дэнни, подходя ближе.

– Слишком пресные и занудные, – добавил Джо.

– Да, это тебе не Марвин.

Марвином звали одного из первых покойников, с которым им пришлось иметь дело еще новичками. Он стал жертвой собственных излишеств, обожравшись до смерти. Все, что они обнаружили в квартире, где нашли его тело, были целая башня коробок из-под пирожных с кремом «Криспи крим» и самая тошнотворная коллекция любительской порнухи, какую им когда-либо доводилось видеть.

Потом они перешли в хозяйскую спальню. Здесь тоже все оказалось аккуратно прибрано. Кровать была королевских размеров с бледно-зеленым атласным покрывалом, сложенным в ногах.

– Вот если бы Джина разрешила мне завести постель, в которую так легко забираться! – с завистью сказал Дэнни. – Чтоб не убирать сперва с дороги сотню гребаных подушек. Тебе это не кажется идиотизмом? И зачем женщины их столько заводят?

– Не знаю.

На обоих ночных столиках лежали книги, стояли бутылки с водой, какие-то таблетки, на женской стороне – браслет, на мужской – бумажник и часы. В правом углу стоял стул, на нем висели джинсы и серая футболка.

Левая сторона спальни была приподнята на одну ступеньку – там располагалась гардеробная, видимо, являлась епархией миссис Лоури, и эта часть помещения более всего пострадала от нападения. Повсюду были разбросаны туфли, пояса, сумочки. В углу стояли две корзинки, битком набитые грязным бельем, лежал наполовину упакованный чемодан. Туалетный столик был завален париками, шиньонами и другими косметическими примочками. На полу, опрокинутый набок, валялся маленький табурет.

Джо несколько минут изучал комнату, прежде чем пришел к выводу, что преступление было совершено все-таки в другом месте, а здесь, похоже, каждодневно происходило столкновение людей с противоположными вкусами и стилем жизни.

Джо пометил в блокноте, что тут следует сфотографировать, потом, выйдя в холл, сверил свои заметки с Кендрой. Напоследок он сделал набросок плана квартиры, не упуская ни малейшей детали.

Через три часа они выбрались из квартиры и направились в двадцатый участок.

– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – спросил Дэнни, когда они садились в машину.

– Это не ограбление.

– Ага. Бумажник так и остался там валяться…

– Два бумажника.

– То есть?

– Да-да. В холле маленький столик был опрокинут. И рядом валялось что-то вроде изуродованного бумажника. Новенького.

– Оба принадлежали Лоури?

– В обоих лежали его визитные карточки. И деньги.

– А еще остались нетронутыми дорогие часы на ночном столике, – добавил Дэнни.

– Кроме того, мы имеем компьютер с порнухой, секс-игрушки и голое тело – убийство может иметь сексуальную подоплеку.

– Похоже на то. Как считаешь, может, он гулял на сторону? Блазков говорит, что жена Лоури уехала на денек к своей мамочке в Джерси.

– Я бы поддержал такую версию.

Джо достал сотовый. Восемь пропущенных звонков. Шесть от Анны: один голосовой почтой, четыре вызова и в конце еще одно голосовое сообщение: «Засранец!»

Джо нравилось, как она произносит это слово – со своим замечательным акцентом… Уровень звука ему, правда, не понравился, равно как и грохот трубки, с силой брошенной на телефонный аппарат. Джо взглянул на часы: он пропустил встречу в школе Шона. И не позвонил, не предупредил.

– Черт побери! – пробормотал он. – Я позабыл звякнуть Анне.

– Ну все, ты – труп, – заключил Дэнни, выезжая с парковки. – Кстати, о трупах, ты знаешь, отчего Руфо потерял контроль над своим весом?

– Нет.

– У него брат умер, сорок девять лет, инфаркт. Бам – и нету. Без предупреждения.

– Ага, я помню.

– Самое главное – дальше. На похоронах Руфо немного перебрал, и кто-то из парней слышал, как он сказал своей престарелой тетушке, что не хотел бы кончить вот так же, как его братец, потому что он до сих пор в своей жизни не испытал любви! А более точно – до сих пор не испытал настоящей любви!

– Руфо?

– Ну да!

– Так. Теперь он предстает совершенно в другом свете!

– Да. Этаким деревенским размазней, бегающим по кукурузному полю.

– И давно это было?

– Три года назад.

– А мы так ни разу и не видели его с женщиной!

– Да, и он решил на весь этот женский пол забить. Что грустно. Для всех нас. В противном случае он бы остался при прежней своей фигуре, а мы были бы избавлены от его разговоров о салатах из рисовой лебеды и пшеничной крупе на пару.

– Ты иди, я скоро приду, – сказал Джо, когда они подъехали к двадцатому участку. Он прошелся по тротуару и набрал номер Анны: – Милая, я очень виноват. Я не смогу…

– Я уже поняла, – перебила его она. – Я была в школе и теперь вернулась домой.

– Я тут на убийстве. Застрял всерьез, милая. Что было в школе?

– Да ничего особенного. Директорша там была, и начала она…

Тут Джо увидел Блазкова и Калена – они вылезли из машины и пошли в участок.

– Милая, извини. Я сейчас не могу входить во все подробности… Короче, в школе все нормально прошло?

– Это как сказать… – Голос ее звучал немного напряженно.

– Мне надо бежать. Позвоню, когда вернусь к себе, о'кей? Я, наверное, буду поздно. Я тебя люблю.

– И я тебя, – устало произнесла она.

Джо поднялся на второй этаж. Там находилась куча народу, все пили кофе.

– Итак, что мы имеем? – спросил он.

– Убийство. Глухарь. Никаких свидетелей. Мешок дерьма, – ответил Блазков.

– Результаты видеонаблюдения получили?

– Пока нет, – сказал Мартинес.

– И с той стороны улицы тоже?

– Угу.

– Не все жители были дома, – продолжал докладывать Блазков. – Посмотрим, что еще прорежется, но соседи с обеих сторон улицы ничего не слышали, а швейцар ни хрена не видел.

– Что насчет его жены?

– Она у матери вместе с ребенком, – сказал Мартинес. – В полном раздрае. Пыталась взять себя в руки, только у нее ни фига не вышло. Я вытащил из этой дамы все, что смог, но вряд ли это нам чем-то поможет. Она не имеет понятия, что могло случиться и почему. Они с мужем не слишком много вращались в обществе, по большей части сидели вместе дома.

– О'кей, Ренчер, проверь распечатки телефонных разговоров Лоури, – распорядился Джо. – Кален, проверь номера машин, что стояли на улице. Завтра получим результаты вскрытия. Когда будем знать время смерти, начнем снова прочесывать дом. – Он повернулся к Блазкову: – Ты что-нибудь получил от БУР и от МУА?

Любой человек, арестованный в штате Нью-Йорк, автоматически получает идентификационный номер, тут же попадающий в картотеку Бюро уголовных расследований. Если за Лоури числилось что-то криминальное, один звонок в БУР давал возможность получить все подробности его деяния плюс фото. Проверка по картотеке межштатовского уголовного архива позволяла выяснить, не совершал ли он преступлений в других штатах.

– Ни фига не получил, – сказал Блазков. – Возьми себе какой-нибудь стол. Кофе хочешь?

– Да, спасибо. – Джо снял пиджак и сел. Подняв глаза, увидел, что рядом стоит Денис Кален.

– Джо, можно, я займусь проверкой финансовых документов и телефонных разговоров?

Джо рассмеялся:

– Еще не случалось в моей практике, чтобы кто-то спрашивал на это разрешение.

– Я подумал… У меня, видишь ли, глаз на эти дела наметанный.

К часу ночи Джо был уже совершенно вымотан. Пальцы онемели от стучания по клавишам компа. Он не сомневался, что перекрыл все рекорды по потреблению кофе.

– Все, я ушел, – сказал он, поднимаясь.

– Ты в порядке? – спросил Дэнни.

– Просто устал. Возвращаюсь к себе в офис. Ты со мной?

– Конечно. Домой не поедешь?

– Нет, нынче не поеду: результаты вскрытия придут рано утром.

«Ночлежка» в полицейском управлении Северного Манхэттена располагалась рядом с раздевалкой. Там стояли четыре железные койки с тонкими матрасами и одеялами, под которыми никто не рисковал спать. Работа по схеме «четыре-два» означала четыре дня дежурств и два дня отдыха. Первые два дежурства тянулись с четырех пополудни до часу ночи, последние два – с восьми утра до четырех дня. Переходное дежурство кончалось в час ночи, а следующее за ним начиналось в восемь утра. Детективы по большей части оставались на эту ночь в «ночлежке» или по крайней мере сообщали своим женам, что оставались в управлении. Анна теперь не любила оставаться на ночь в одиночестве, и Джо всегда возвращался домой; а поскольку они жили в Бэй-Ридж, ехать ему было недалеко. Но первые несколько ночей при расследовании особо крупного дела он все же оставался в «ночлежке». Джо взял в руку мобильник:

– Милая, это опять я. Я нынче ночую в офисе.

– Так я и знала.

– Я так и не успел объяснить тебе…

– Ладно, я все понимаю. Не волнуйся.

– У тебя все о'кей? Шон дома?

– Нет еще. Но скоро будет.

– Так что стряслось в школе?

– Ничего особенного. Директриса была очень мила. Кажется, ей нравится Шон. Но она понимает, что он… изменился. Говорит, что он грубит и не стремится к взаимопониманию.

– Это в нем французская кровь заговорила.

Анна рассмеялась:

– Точно. А его плохие отметки в школе относят на счет американской крови.

– То же самое они говорят по поводу его обаяния и привлекательности, – смеясь заметил Джо. – Шона не грозятся выгнать?

– Нет, говорят, что дадут ему шанс исправиться. Считают, что он переутомился, поздно ложится спать…

– На нас тоже бочку катили?

– Нет, ничего такого не было.

– Вот что… Ты уверена, что ночь пройдет нормально? Может, позвонить Пам – пусть она приедет и побудет с тобой, а?

Пам была второй женой его отца Джулио.

– Пам? – повторила Анна и засмеялась. – Ага. Бебиситтер того же возраста, что и я! И к тому же моя свекровь!

– Приемная свекровь.

– Это все равно.

– Да какой она бебиситтер! Ты просто пригласишь ее выпить бокал вина и посмотреть кино.

– Чтоб ты знал – сейчас уже час ночи. И у меня все в порядке.

– Ладно, скоро увидимся…

– Ну да, через несколько дней. Уж я-то знаю.

Глава 3

Стенли Фрейту нужно было убить еще целый час до работы. Он ехал по Холт-авеню в своем белом фургоне «форд-иконолайн» с надписями «Фрейт», «Электрикал сервисиз» на бортах, выполненными крупными синими буквами. В южном конце Астория-парка он свернул на парковочную площадку. В половине девятого здесь уже было гораздо спокойнее, чем час назад, когда бегуны и любители поплавать возвращались по домам, чтобы принять душ и отправиться на работу.

Он вылез из фургона и подставил оголенные руки холодному ветру, дувшему с Ист-Ривер. Кожа тут же покрылась пупырышками. Там, где Стен стоял – рядом с парком, под мостом Трайборо, – располагался тот самый район Астория, который он так хорошо знал и любил. Со стороны Шор-бульвара сюда выходили роскошные кондо, обращенные к теннисным кортам, с другой стороны виднелся Манхэттен – совсем иное зрелище. Как и Бруклин, район Астория старался выманивать людей из города и перестраивался, чтобы усилить свою привлекательность. Стену все здесь нравилось. Он любил такие места, где можно погреться на солнышке у воды, любуясь прекрасным пейзажем, погулять среди деревьев, посидеть на скамейке. Когда часы показали без десяти девять, он пошел обратно к фургону.

Стен проехал по Девятнадцатой улице, потом свернул на небольшую стоянку перед жилым домом, где работал последние две недели. Выгрузил инструменты и пошел к подъезду по мощенной плитами дорожке. На полпути остановился и нагнулся, поставив груз на землю и достав перочинный ножик из кармашка своего рабочего пояса. Открыл лезвие и срезал росток, пробившийся сквозь трещину в бетоне.

Он толкнул дверь и вошел в холл. Джун, ресепшионистка, помахала ему рукой из-за своего стола. Пахло лимонным дезинфектантом – аромат поднимался от сверкающих плиток пола. Стены здесь были бледно-золотистого цвета, обшитые кремовыми панелями, они закруглялись и вели за угол, к лифтам. Стол Джун располагался слева – полумесяц, выпуклой стороной обращенный в сторону входной двери. Позади него стояла баррикада из пластиковых перегородок, она закрывала вход в коридор для всех, за исключением строительных рабочих, которые занимались ремонтом этой части здания до самого четвертого этажа.

– Привет, Плоский Стенли! – улыбнулась Джун, когда он подошел к ней.

Плоский Стенли был персонажем детской книжки, в результате трагической случайности сплющившийся до совершенно плоского, двухмерного состояния. Тот Стенли, что стоял сейчас перед Джун, плоским вовсе не был – он обладал таким вздувшимся животом, который, казалось, вот-вот взорвется. Стен недовольно крякнул и поправил свой рабочий пояс, который мог находиться только в одном положении – ниже его торчащего брюха, как бы он ни старался подтянуть его повыше.

– Для меня что-нибудь есть?

– Только сообщение, что Мэри Бёриг со второго этажа намерена посадить на клумбу те цветочки, которые ты столь любезно ей презентовал.

– Мэри? – Он аж весь засветился. – Сегодня?

– Ага. – Тут она снова заулыбалась. – Кажется, кое-кто вертит тобой как хочет.

Он нахмурился:

– Да она просто любит цветы.

Мэри Бёриг проверила свой смартфон. Там хранилось все, что ей было необходимо помнить: телефонные номера, адреса, номера банковских счетов, время назначенных встреч и визитов, списки покупок, дни рождения, юбилеи, карты, путеводители. Она потратила пятнадцать минут, чтобы привести в порядок свою гостиную, начав от входной двери и обойдя по часовой стрелке все углы. Потом перешла в кухню, где пришлось изрядно поработать тряпкой, протирая пыль. И собиралась уже приступить к разгрузке посудомоечной машины, когда зазвенел звонок у входной двери. Она протрусила к входу и открыла дверь.

– Привет, Магда! Заходи. Я тут тружусь вовсю. Чаю?

– Кофе, – сказала Магда, обнимая Мэри. – Не беспокойся, я сама приготовлю. – Магде Олешак было чуть за пятьдесят. Лицо ее светилось здоровым румянцем от хорошей пищи и привычки повсюду ходить пешком. Она была родом из Польши, перебралась сюда десять лет назад с двумя дочерьми-подростками, достаточно хорошо овладела английским, но так и не избавилась от акцента. – Как у тебя тут все здорово! – Магда оглядывалась по сторонам, пока снимала свой легкий жакет. Рядом с кроватью Мэри валялся роман Дафны Дюморье [2]2
  Английская писательница (1907–1989), наиболее известен ее роман «Ребекка» (1938), который экранизирован А. Хичкоком.


[Закрыть]«Ребекка». – Ты снова перечитываешь «Ребекку»?

– Ага. Хотя я ее и так всю наизусть знаю. На самом деле это ерунда какая-то…

– Ничего не ерунда! – возмутилась Магда. – Чтоб я больше от тебя такого не слышала! Это ж просто прекрасно, что вы с Ребеккой друзья на всю жизнь. Она теперь всегда будет с тобой, ведь правда? Или как ее там звали, эту девушку… Как ее звали? Не помню, кажется, никак… Я уж и сама с толку сбилась, видишь? Совсем сбилась с толку! А вот ты – нет. Ты – замечательный человек, Мэри! Вот и продолжай в том же духе. Ты ведь помнишь, что дала тебе «Ребекка», когда ты была совсем юной девушкой и ворочалась в постели без сна?

Мэри улыбнулась.

– Ну раз уж мы заговорили о книгах, у меня для тебя есть хорошие новости, – продолжила Магда. – Стен Фрейт, ну, ты знаешь Стена, намерен заняться переделкой библиотеки, как ты хотела.

Мэри захлопала в ладоши:

– Вот здорово! – Но тут же нахмурилась: – А как ты думаешь, она в конце концов будет смотреться как библиотека, а не как магазинная витрина?

– Ничего такого от стекол не будет, если ты это имеешь в виду. Нам просто нужно обеспечить, чтоб туда никто не залез.

– Да кто же полезет в библиотеку?

– Залезают всякие… Ищут похабные сцены в любовных романах. Зудит у них в одном месте…

– Магда!

Олешак рассмеялась.

– Надо бы, чтоб и с остальными окнами что-то сделали, – заметила Мэри. – Они слишком высоко установлены: если сидишь, ничего не видно, что делается снаружи. Упираешься взглядом в голую стену.

– Мне хотелось бы думать, что читатель использует эту голую стену как экран и спроецирует на нее тот мир, о котором в данный момент читает.

Мэри задумалась и кивнула после паузы:

– Я, пожалуй, соглашусь с тобой. Мне понравилась твоя мысль.

– А знаешь, как удалось заполучить деньги на перестройку библиотеки? Все сделал Стен. Говорит, он даже добился скидки на светильники для коридора.

– Очень мило, – сказала Мэри. И, помолчав, добавила: – Что-то в нем есть такое грустное, в этом Стене.

Магда прошла в кухню.

– Мэри, у тебя кофе кончился.

– Ох, извини! – Она нажала нужную кнопку на своем смартфоне и добавила кофе к списку покупок. – Итак, что у нас дальше?

– Дэвид нынче утром приезжает, разве не так?

– Да. Кстати, там где-то торт лежит. Я есть не хочу, а ты угощайся.

Магда открыла хлебницу и вытащила оттуда торт, завернутый в фольгу. Та была вся покрыта плесенью. Магда рывком подняла крышку мусорного ведра и швырнула туда торт.

– Спасибо, – сказала она, – но я уже поела. – Магда вернулась в гостиную и села на диван. – Мне что, остаться у тебя, пока Дэвид не приедет?

– Это было бы здорово. У меня сегодня глажка, так что я начну прямо сейчас, если не возражаешь.

– Начинай.

Дэвиду Бёригу исполнилось тридцать четыре, но выглядел он моложе и большую часть времени был одет в строгий костюм, чтобы сотрудники воспринимали его всерьез. Он возглавлял успешное предприятие по доставке готовых блюд и обслуживанию всяких мероприятий. Этот бизнес Дэвид купил девять лет назад, после того как избавился от убыточной фирмы по производству программного обеспечения.

– Привет. – Он обнял Мэри и поцеловал ее в щеку. – И тебе привет, Магда.

– Вот если бы у всех была такая реакция при виде меня!

– Хелло, Дэвид! – в унисон ответили женщины и весело заулыбались.

– У меня нынче особое настроение. И поэтому, – тут он значительно посмотрел на Мэри, – полагаю, самое время готовить ложе.

Мэри нахмурилась. Посмотрела на часы.

– Но сейчас только десять утра!

Он улыбнулся:

– Ложе для цветов.

– Полагаешь, это смешно?

– Да!

– Ну, если ты так считаешь… Мне, правда, так не кажется.

Он поднял руки:

– Хорошо: это совсем и не смешно.

– Даже глупо, – сказала Магда.

– Но попробовать-то стоило. Ладно, я пошел переодеваться. А можно тебя спросить? Во что это ты вырядилась?

– А что, разве все так уж по-идиотски выглядит? – забеспокоилась Мэри.

– Выглядит… очень творчески.

– А мне показалось, что смотрится здорово.

На ней были широченные оранжевые штаны из хлопка, сужавшиеся к щиколоткам, зеленая майка и белые кроссовки.

Дэвид рассмеялся и исчез в спальне, забрав с собой свою спортивную сумку.

– У тебя все собрано для работы в саду? – спросила Магда.

Мэри кивнула на орудия труда, сложенные на столе:

– Два садовых совка, коврик, чтоб опускаться на колени, лейка, рыхлитель… Все, кажется?

– Да.

Появился Дэвид – в потертых джинсах, синей футболке с длинными рукавами и хорошо поношенных кроссовках «Пума».

– Ну вот, я готов к работе в саду. И я горд тем, что участвую в столь благородном начинании. Пошли, леди в жутких штанах, станем ближе к земле, чтоб побудить грязь и прах к новой жизни.

Мэри положила коврик перед клумбой, которая находилась рядом с оградой, в пятидесяти футах от заднего фасада их дома. Она обвела взглядом горшки с хризантемами самых ярких цветов – желтого, оранжевого, ярко-красного.

– Какие красивые!

– Очень. Стен тоже предпочитает такие цвета, правда. – Дэвид повернулся к пустой клумбе и засмеялся: – Смотри-ка, он уже наметил, где нам сажать. В самом тенистом, самом тихом уголке…

Мэри улыбнулась:

– Решил, что мы сами не сообразим?

– Наверное.

– Но я ведь ему уже помогала, он знает, что я в этом неплохо разбираюсь.

– Он также знает, что на сей раз тебе помогаю я.

– Ладно. Нам нужно извлечь цветы из горшков и высадить их здесь вот в таком порядке. – Она протянула ему листок бумаги с чертежом.

– Ну, это нетрудно.

Мэри опустилась на коврик и начала копать ямку. Дэвид занялся горшками, воткнул совок в первый из них, осторожно обкопал корни, извлек цветок и стряхнул с него лишнюю почву.

– Все мои знакомые сейчас сидят по офисам. Можешь себе представить, как отлично при этом себя чувствую я?

Мэри улыбнулась:

– Спасибо, что вызвался мне помочь.

– Помочь тебе? Это я себе помогаю! Смотри сюда! Это лечение! Терапия! Вот как надо жить! Свобода, свежий воздух, никаких офисов! – Тут он заметил сорняк, выросший в траве на краю клумбы. Выдернул его и поднял повыше. – Ну не странно ли это? Как легко и просто такая вот уродливая и приставучая пакость примазывается к истинной красоте!

– Прямо как в саду в Мэндерли. [3]3
  Название поместья, в котором происходит основное действие романа Дафны Дюморье «Ребекка».


[Закрыть]

– Да! Точно!

Они работали около часа, переговариваясь и пересмеиваясь. Потом Дэвид остановился и какое-то время наблюдал за младшей сестрой, которая продолжала сосредоточенно трудиться, ни на что не отвлекаясь, склонившись над яркими цветами, нежно касаясь лепестков своей маленькой ручкой, вкладывая в работу всю душу.

– Ну как, все нормально? – спросил он ласково.

Она подняла на него взгляд.

– Кажется, все о'кей.

Он улыбнулся:

– Хорошо, Мэри. Очень хорошо!

Дальше они работали в молчании, пока Дэвид снова не остановился. Посмотрел на нее и вдруг начал цитировать из «Ребекки»:

– «Все мы и каждый из нас обуяны каким-то дьяволом, который погоняет нас и мучает нас».

Мэри продолжила цитату:

– «Но в конце концов мы должны дать бой. Мы уже победили некоторых»…

– «Или так нам представляется», – закончил Дэвид.