Текст книги "Из тьмы (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Я закрыл глаза и прошептал:
– Мне очень жаль. – Так и было. Мое сердце разрывалось от того, что жена моего друга умирала.
Рейчел повернулась ко мне, ее единственный открытый голубой глаз смотрел прямо на меня.
– Это была я. Мое решение, – сказала она. – Я согласилась помочь Саре. Так что не извиняйся. – Она посмотрела на Бенджамина, на щеках которого теперь виднелись следы слез, спускавшихся к подбородку. – То, что случилось со мной, – продолжила она, – могло случиться гораздо раньше в моей прежней жизни. Я знаю это. Мне суждено так умереть. – Она улыбнулась. – Я просто благодарна, что до этого, я познала такую любовь. Я знаю, что в "Свете" есть множество неправильных вещей, но я не жалею ни об одном дне, проведенном в статусе твоей жены.
Внезапно я стал случайным свидетелем в их личной беседе, наблюдая, как глаза Рейчел закрылись, и она прислонилась здоровой щекой к груди мужа.
В моих висках стучало, когда я рассматривал телефон Авраама. Это должно было закончиться.
– Ох, – сказал Бенджамин, останавливаясь и обернувшись. – Моя жена не сделала, как ты ей сказал. – Он посмотрел на обмякшую женщину в своих руках. – Тем не менее, так как все это на мое усмотрение, я решил не наказывать ее.
О чем, черт возьми, он говорит?
Бенджамин подошел ко мне и остановился.
– Во внутреннем кармане моего пиджака. Можешь найти его?
Я осторожно проверил его пиджак, стараясь не потревожить Рейчел.
– Там телефон. Она не уничтожила его, как ты ей велел. Она просто выключила его и спрятала.
Мое сердце бешено колотилось. Вот оно. Мне нужно позвонить. Я не мог ждать еще два дня.
Я заговорил.
– Бенджамин, мне никогда не говорили о плане, если он вообще существует. Что произойдет, если Отец Габриэль решит, что его мечтам угрожают? Есть ли план, план Кул-Эйд? – Я добавил последнюю часть, чтобы подчеркнуть, что я имел в виду.
– Для этого кампуса нет ни одного. Здесь нас никто не найдет, и бежать некуда.
Я глубоко вздохнул.
– Хорошо, а как насчет "Восточного Сияния"?
Он пожал плечами.
– Обязательная служба. Последователи знают слишком много. Если "Свету" угрожают, настанет время причастия.
Пожалуйста, Боже, молился я, не позволяй Саре причаститься.
Я открыл дешевый одноразовый телефон. Несомненно, звонок засекут на вышке сотовой связи. Я просто не знал, сколько потребуется времени, чтобы его обнаружили. В конце концов, Авраам, который работал под руководством Тимоти, прямо сейчас был совсем не на рабочем месте. Я набрал номер, который отлично помнил.
Специальный агент Адлер ответил после первого гудка.
– МакАлистер, где ты?
– В «Северном Сияним», сэр. – Я смотрел на Бенджамина и на мгновение задумался о том, о чем он думает.
– Мы в сорока минутах от каждого кампуса.
Мои мысли закружились.
– Что? Я не давал разрешения...
– Что за парня забрали маршалы?
– Томас, – сказал я. – А что с ним?
– Кое-кто облажался. Больше часа назад ему разрешили позвонить.
Мир поплыл у меня из-под ног, и я упал на колени.
– Блумфилд Хиллз, сэр. "Восточное Сияние". У них Сара... Стелла там. Отправляйтесь туда сейчас же, не ждите. Пожалуйста, отправляйтесь за ней. Пожалуйста.
– Она не с тобой?
Мое зрение стало размытым.
– Нет, вы должны забрать ее. Сделайте это сейчас! Здесь нет плана Кул-Эйд, но там есть.
– Агент, если у тебя есть хоть малейшая возможность выбраться оттуда, приступайте немедленно. Они не знают всего, но я прослушал запись разговора Томаса Хатчинсона с кем-то по имени Ксавье. Хатчинсон рассказал ему о Саре и маршалах. Мы смогли отследить следующий звонок Ксавье на вышку сотовой связи в "Северном Сиянии". – Мои мысли наскакивали одна на другую, пока агент Адлер продолжал говорить, – ...не знаю, с кем он говорил, но кто-то знает, почему ты на самом деле был в Фэрбенксе.
– Дерьмо! – Теперь вопрос Авраама про тело Томаса обрел смысл. С того самого момента, как состоялся мой разговор с Комиссией до того времени, как я оказался перед воротами, все они знали, что я никогда не убивал его и не бросал его тело.
– Агент, немедленно убирайтесь из "Света". Это приказ.
– Сара?
– Мы выдвигаемся.
Глава 33
Джейкоб
– Бенджамин, не нужно относить Рейчел в жилую часть. Пойдем со мной.
Его вопросительное выражение лица говорило о большем, чем его слова. Бенджамин все еще пытался мне поверить, его голос звучал неуверенно:
– Что происходит? Кому ты только что звонил?
– Нам нужно уходить. – Я достал телефон Авраама. – Будем молиться, чтобы это дало нам немного времени.
Бенджамин молчал, когда я начал набирать сообщение.
Авраам: ОН ТОЛЬКО ЧТО НАШЕЛ ЕГО В САМОЛЕТЕ. Я ПРИВЕЗУ ЕГО ВАМ, КОГДА ВСЕ УЛАЖУ.
– А что, если мы ошиблись, и у них не было планов на твой счет?
Я стиснул зубы.
– Если и не было, то после того, что они только что узнали – есть. Я в этом уверен.
– Ты уверен настолько, что готов рискнуть нашими жизнями?
Я кивнул и наклонил голову в сторону Рейчел.
– Бенджамин, все зависит от тебя. Ты можешь рискнуть во тьме здесь или идти со мной. Я вытаскиваю меньший самолет на взлетную полосу. Он заправлен, и я улетаю отсюда. Пойдем со мной, я все объясню. Сначала мы посадим Рейчел в самолет, а потом ты поможешь мне вывести его из ангара.
В глазах Бенджамина промелькнуло замешательство.
– Я не знаю. Мы... Я думал... разве мы не друзья? Я не знаю, что происходит.
Я схватил его за руку.
– Послушай меня. Ты. Хочешь. Спасти. Ее? – Прежде чем он успел ответить, я продолжил. – Потому что я чертовски серьёзно настроен спасти Сару. Я улетаю сейчас. С тобой или без тебя. Решай сам.
Он тяжело вздохнул.
– Поехали.
Обычная процедура заключалась в том, чтобы вернуть трактор и отогнать его в ангар перед взлетом. Я был готов следовать обычной процедуре. Бенджамин сел в грузовой отсек самолета, пристегнутый ремнями к одному из откидных сидений рядом с Рейчел. Теперь она была без сознания. Это был не первый раз, когда я перевозил женщину без сознания, но это был первый раз, когда я чувствовал себя хорошо по этому поводу. Это был ее единственный шанс. Кроме того, то, что Рейчел была без сознания, вероятно, было даже лучше. По крайней мере, теперь ей не было больно.
Перед самым взлетом я оглянулся и увидел, что он держит ее за руку.
Мы с Бенджамином разговаривали все время, пока пристегивали Рейчел, а также пока готовили самолет. Наша свобода слова больше не была ограничена. Черный ящик, который записывал все наши слова, находился внутри самолета. Данные не передавались. Аппарат нужно будет извлечь, чтобы отдать на анализ. Мы будем вдали от "Света" прежде, чем кто-либо узнает, о чем мы разговаривали, и это будет не "Свет". Это будет ФБР.
Пока мы разговаривали, я рассказал Бенджамину все. Я рассказал ему правду о том, кто я и что я. Я рассказал ему про Стеллу, о том, что к Саре вернулись воспоминания, и что она согласилась подыгрывать до тех пор, пока ФБР не соберет достаточно сил, чтобы совершить захват во всех трех кампусах одновременно.
Как раз в тот момент, когда мы собирались взлетать, телефон Авраама завибрировал. Я посмотрел на Бенджамина, наши глаза встретились, и я бросил ему телефон. Это был мой жест веры. Он позволил мне вывести его Рейчел из "Света". С помощью телефона Авраама он мог предупредить Отца Габриэля, Комиссию и Собрание обо всем.
Поймав его, он провел пальцем по экрану. Пока я щелкал переключателями на панели передо мной, он сказал через наушники:
– Отец Габриэль велел Аврааму ждать в ангаре. Он сказал, что Ксавье уже в пути и должен быть здесь меньше, чем через десять минут. Он хочет, чтобы Авраам привез его в общину.
– В воздушном пространстве и на полосе может быть тесновато, – сказал я.
Если верить агенту Адлеру, ФБР было в двадцати-двадцати трех минутах езды. Я отправил в сообщении своему куратору новый код к воротам, чтобы войти в общину, тот самый, что я нашел в телефоне Авраама.
– Что я должен написать в ответ? – спросил Бенджамин.
– Решай сам.
Рев двигателя нарастал, когда мы катились вперед. Я не смотрел за движениями Бенджамина. Я не был уверен, сколько времени ему потребовалось, чтобы ответить или что он написал. Только когда мы поднялись на тысячу двести футов, я получил визуальное подтверждение снижения Ксавье. Если бы сейчас было темное время года, я, возможно, не увидел бы его белый самолет с синими буквами и цифрами, но было светло, и я увидел.
На секунду мне показалось, что нос самолета Ксавье движется вверх, меняя курс в мою сторону, но было слишком поздно. Для того чтобы врезаться в меня или сбить меня с курса, он должен был быть опытным в маневрах, которые чаще всего можно увидеть на авиашоу. Я был выше и пролетел мимо него. Осознав это, я закрыл глаза и глубоко вздохнул.
"Северное Сияние" осталось позади. Если Ксавье там, то у Отца Габриэля были два пилота. Он сможет улететь. Черт, он может улететь на самолете Ксавье, оставив Мику там. Я мог не волноваться об этом. До ангара было больше двадцати минут езды. По моим расчетам агенты ФБР приземлятся прежде, чем самолет Ксавье успеет заправиться и подняться в воздух. Мои щеки вспыхнули, когда я понял, что из-за экстренного совещания и всего того, что произошло, мы не заправили Цессну X. Предполагая, что Если отец Габриэль захочет покинуть "Свет" и отправиться в неизвестном направлении на роскошной Цессне, у ФБР было более чем достаточно времени.
Теперь меня беспокоила только Сара. Я молился, чтобы ФБР уже провело облаву на "Восточное Сияние", и агенты нашли ее. На такой высоте мой телефон был бесполезен. Я ничего не узнаю до тех пор, пока мы не приземлимся.
Я сделал круговое движение шеей, пытаясь снять напряжение, которое не ослабевало. Когда я это сделал, мой взгляд затуманился, и я посмотрел вниз. Рядом с моим креслом, недалеко от пульта управления лежало что-то белое. Нащупав уголок, я засунул пальцы в узкое пространство и потянул.
Все, что Отец Габриэль так отчаянно пытался найти, было в моей руке. Я прочитал надпись на передней части простого белого конверта: «Отец». Вместо того чтобы открыть, я сложил его пополам и сунул во внутренний карман куртки.
Учения Отца Габриэля вернулись ко мне с новым пониманием. Я подозревал, что по прошествии трех лет, понадобится много времени, прежде чем все доктрины, которые я узнал, перестанут приходить на ум. Однако то, о чем я подумал, не обязательно было извращенным. Это была одна из тех песен, которые я читал Саре и заставил ее читать мне. Речь шла о жене, отдающей все своему мужу, освобождающей его и становящейся свободной. Я видел облегчение на ее прекрасном лице бессчетное количество раз – когда она была расстроена или грустила, когда она была напугана или испытывала чувство вины. Даже когда она знала, что поделиться своими тревогами или признаться в своих проступках приведет к наказанию, процесс передачи всего этого мне давал ей покой. Все, что ее беспокоило, больше не было ее заботой, а становилось моей.
Тот же ошеломляющий прилив облегчения, который я видел на ее лице, наполнил меня, когда я положил в карман конверт брата Рубена. Я больше не отвечал за то, важно ли его содержание. Я больше не был одинок в этой борьбе. Как только мы приземлимся в Анкоридже, я передам конверт и всю информацию своей команде из бюро. Им решать, что с этим делать дальше, и меня это больше не касалось.
Я планировал оставить Бенджамина и Рейчел в Анкоридже. Я бы с радостью подвел итоги во время своего полета в Детройт, но теперь моей главной заботой было добраться до Сары. ФБР может справиться со "Светом". Теперь я полностью понимал, каким даром этот урок был для Сары. На мгновение, когда я пролетал над белыми клубящимися облаками, моя шея расслабилась.
– Как долго лететь до Анкориджа? – Голос Бенджамина напомнил мне о том, где мы. Мои мысли были далеко от Анкориджа, на пути к Саре.
– Еще полтора часа. Нас будет встречать команда агента Адлера. Они подготовили скорую для Рейчел. Как она?
– Мне страшно. Она холодная, но я чувствую пульс.
– Я молюсь за нее и делаю все, что в моих силах.
– Ты? – спросил Бенджамин.
– Я что?
– Я просто запутался. Что было настоящим?
– Не знаю, – ответил я откровенно. – Я знаю, что у меня была миссия. Я знаю, что были моменты в "Свете", которые я признал неправильными. Я также знаю, что были моменты, которые я понимал, и они имели смысл. Я знаю, что я чувствую к Саре или Стелле, и это настоящее. Мы потратили много времени на разговоры после того, как я признался, кто я, и узнал, кто она. Я не знаю, беременна она или нет, но в любом случае, только потому, что все кончено, я не хочу бросать ее.
– Беременна? На самом деле? – спросил он.
Проклятье!
Они с Рейчел уже несколько лет пытались забеременеть.
– Этого мы не знаем. Ее тошнит, и как ты знаешь, она перестала принимать противозачаточные таблетки, но мы не знаем, беременна ли она. Так много всего произошло. Она могла просто заболеть из-за нервного срыва.
– Да, я помню, как к Рейчел вернулись ее воспоминания. Это было тяжелое время, но в то же время, было хорошо. Я почувствовал освобождение, когда мог, наконец, быть с ней честным.
Я вздохнул.
– Это так, но у нас, по большей части, не было шанса обсудить это. – Я посмотрел на часы; было только десять минут десятого. – Она пропала в пятницу утром. Понедельник еще даже не закончился. Вся наша проклятая жизнь изменилась меньше чем за четыре дня.
– Расскажи мне об этом.
Я оглянулся. Он все еще держал Рейчел за руку, откинув голову на спинку сиденья, и глаза его были закрыты.
– Расскажи мне про Рейчел. Что она имела в виду, когда сказала, что ей суждено так умереть?
– Я не хотел бы думать об этом, но, – его голос дрогнул, – я полагаю, это легче, чем наблюдать, как она сейчас…
– Эй, тебе не нужно говорить...
Он перебил меня.
– Нет, разговор отвлекает меня от мыслей о будущем. – Он сделал паузу. – До того, как ее доставили в "Свет", она была проституткой в Хайленд-Хайтс, сбежавшей из дома. Ее родители умерли, и она попала в приемную семью. Когда ей было семнадцать, ее подвез водитель грузовика. Это был ее первый раз, и она сказала, что это было не так и ужасно. После этого он вручил ей наличные, и она нашла свою новую профессию. Она точно не помнит, как она оказалась в Хайленд-Хайтс, но, если бы ты спросил ее, она бы сказала, что это было божественное вмешательство. Она также сказала бы тебе, что несмотря на внушение, она была благодарна, что так случилось. Я не могу представить, чтобы она жила этой жизнью. Даже мысль об этом разбивает мне сердце. Когда Брат Рафаэль освободил нас, я знал, что мы умрем там, во тьме. Я просто не хотел, чтобы она умерла в одиночестве. Вот почему я принес ее в ангар. Я честно думал, что кто-то найдет нас и просто убьет. Это было бы легче, чем голод, переохлаждение или нападение животного. Я знал об изгнаниях, но я всегда подозревал, что мы будем... Я действительно даже не подумал об этом.
– Прости...
– Не извиняйся. Ты слышал Рейчел. Она хотела помочь Саре. Я должен был догадаться. Имею в виду, я думаю, что изгнание является вполне возможным вариантом, когда ты занимаешь место в Собрании. Не похоже, что места становятся вакантными, потому что предыдущий член Собрания уходит в отставку. Дело в том, что я горжусь тем, что являюсь частью избранных, и после той жизни, от которой Рейчел настрадалась в прошлом, я гордился тем, что благодаря мне она тоже могла быть частью избранных.
Радиоволны умолкли, когда я подумал о его честности. Без сомнения, стресс и смятение, а также то, что он держал умирающую жену за руку, подпитывали его слова.
– Кто еще? – спросил я.
– Что?
– Я знаю о некоторых последователях, но я не был посвящен, кто из числа избранных был изгнан. Кто еще из Собрания или Комиссии был изгнан?
– Ну, – сказал он, – я ничего не знаю про членов Комиссии. Первым членом Собрания, как я знаю, были Брат Джоэл и его жена, Сестра Хлои. Можешь себе представить, как это было трудно.
Я покачал головой.
– Случилось здесь? Когда это случилось? Их имена мне не знакомы.
– Ах, да. Ты прав. Это было прямо перед твоим приходом, и ты, вероятно, не узнаешь их имен, потому что никто не должен говорить об этом. Возможно, твое появление было одной из причин, почему это произошло.
– Я не понимаю. Кем они были?
– Брат Джоэл был пилотом. Как ты знаешь, эта работа требует большого внимания. Дело в том, что никто и никогда не подозревал Джоэла ни в чем. В конце концов, он вырос в "Свете", в буквальном смысле. Еще до того, как появился "Свет", он следовал за Отцом Габриэлем, когда тот проповедовал по всей стране. Тимоти и Лилит были одними из его первых преданных последователей. Они повсюду брали с собой Джоэла. Он знал Отца Габриэля большую часть своей жизни.
– Подожди минутку, – сказал я. – Джоэл был сыном Тимоти и Лилит? Он был пилотом, которого изгнали перед моим прибытием?
Неудивительно, что они ненавидели меня.
– Да, а Хлои была дочерью Брата Рафаэля и Сестры Ребекки.
– Срань господня! Что случилось?
– У Комиссии появились подозрения, что Джоэл контактировал с людьми за пределами "Света". Я никогда не слышал деталей. Это миновало Собрание и рассматривалось напрямую Комиссией...
– В которой состояли двое их отцов, – добавил я в изумлении.
– Да.
– И Тимоти с Рафаэлем согласились с этим?
– Они верят, что слово Отца Габриэля божественно.
Эта новость определенно пролила новый свет. Тимоти и Лилит не любили меня, потому что я заменил их изгнанного сына. Если бы я не оказался поблизости, Джоэла могли бы простить или признать невиновным.
– Мы приближаемся к Анкориджу. – сказал я. – Мне нужно связаться с постом. Скоро мы узнаем больше.
– Спасибо Отцу Габриэлю, – пробормотал Бенджамин себе под нос.
Я оглянулся. Его глаза были закрыты, и он сжимал руку Рейчел. Я сомневался, что он вообще понял, что только что сказал.
Глава 34
Сара/Стелла
С моей точки обзора – на полу в задней части внедорожника – я не могла сказать, куда мы едем. Когда внедорожник, наконец, остановился, я попыталась рассмотреть, где мы находились. Грохот открывающейся двери гаража дал мне знать, что мы прибыли в новое место.
Когда задняя дверь открылась, я подняла голову и посмотрела в голубые глаза из моих снов. Он протянул мне руку, но в его пронзительных глазах я не увидела Дилана, которого знала. Казалось, что то, что он узнал о моем обмане, что-то изменило. То, что я видела, было растущей резкостью, которую я не узнавала.
Неужели это и есть та самая твердолобая задница, о которой предупреждала меня доктор Трейси Хауэлл?
– Дилан, – начала я, встретившись с ним взглядом. – Что случилось? Где мы?
Когда он помог мне выбраться из внедорожника, его голова склонилась на бок и на его губах появилась ухмылка.
– Я думал, тебе не разрешается задавать вопросы. Может быть, мне стоит наказать тебя. Вот что случается в соответствии с доктриной, которую ты цитировала всю ночь, не так ли?
– Это не ты, – взмолилась я. – Скажи мне правду, и я поведаю тебе свою.
Схватив меня за плечо, он силой провел меня вверх по лестнице и через дверь в очень красивый дом. Судя по тому, сколько времени мы провели во внедорожнике, мы все еще были в Блумфилд Хиллз. Каждый раз, когда зажигался новый светильник, красивый интерьер оживал.
Как только мы оказались в дизайнерской кухне, он подвел меня к столу и жестом пригласил сесть на один из стульев. На миг я задумалась о том, чтобы отказаться, но та часть меня, которая была Сарой, повиновалась. Следы на моей спине были не такой большой проблемой, как мужчина, который теперь привез меня куда-то, и я не знала, сможет ли Джейкоб меня найти.
В считанные минуты поведение Дилана изменилось во что-то, что ни одна часть меня не узнавала, но он казался тем мужчиной, с которым у Сары было больше опыта, кем-то, кто ожидал послушания.
Подойдя к моему стулу, Дилан собрался с мыслями и превратил их в слова.
– Правда, – начал он. – Ты хочешь знать правду? Что ж, я тоже.
Моя способность держать подбородок опущенным снижалась с каждой секундой, как и способность моих глаз сохранять условно покорное выражение. Это был не мужчина "Света". Этот человек когда-то был моим парнем. И никогда в наших отношениях я не позволяла ему говорить со мной таким тоном.
Хлопнув ладонями по гранитной столешнице, я смотрела ему прямо в глаза.
– Хорошо, правду. Давай начнем с того, что ты, черт возьми, отдал меня "Свету". Ты хоть представляешь, через какой ад я прошла?
Он прикоснулся к моему подбородку. Сжав зубы, он говорил медленно и осознанно.
– Нет, Стелла. Не говори. Со мной. Подобным. Тоном... Я. Спас. Твою. Чертову. Задницу... Прояви. Ко мне. Немного. Гребаного. Уважения... Хотя бы. Однажды. В твоей. Чертовой. Жизни... Если. Ты можешь. Проявить. Это. К нему... То. Я. Блять. Тоже. Заслуживаю. Даже. Больше.
Я пыталась отыскать за маниакальным взглядом голубых глаз мужчину, которого когда-то, как я думала, любила.
– Объясни мне, Дилан. Скажи мне, что происходит, что случилось. Я думала, мы... Я думала, мы собирались куда-то. Я не лгала. После несчастного случая, который произошел со мной, и который был выдуманным сценарием, благодаря которому я оказалась в "Свете". Сценарий, который причинил мне боль: со сломанной ногой и сотрясением мозга, израненная, я видела тебя во снах. Я мечтала о твоих голубых глазах. Когда я, наконец, смогла видеть, я расстроилась, увидев карие глаза Джейкоба. Я не могла вспомнить тебя из-за препаратов, которые мне давали, но я хотела вспомнить тебя. Пожалуйста, скажи мне, почему ты это сделал.
– Как я могу тебе доверять? – спросил он, переводя дыхание и садясь в кресло слева от меня.
Доверять мне? Он серьезно?
– Ты лгала насчет воспоминаний, – продолжил он. – Ты вела себя так, будто не знаешь меня.
– Мне было страшно, и я не лгала об этом. Мне все еще страшно. – Я встретилась с ним взглядом. Впервые с каким-то мужчиной, кроме Джейкоба, я почувствовала себя наделенной силой, снова у руля. Мне нужна была информация. Мне просто нужно было найти лучший способ получить ее. – Если я что-то значу для тебя, скажи мне, что происходит. Что сказал Брат Илайя? Почему он был так зол?
Дилан покачал головой.
– Это ты. Это все, блять, из-за тебя. Ты так действуешь на людей.
Я ждала, пока он провел рукой по волосам и откинулся на спинку кресла с видом полного изнеможения.
Протянув руку, я накрыла его ладонь, лежащую на столе.
– Я не понимаю.
– Я боролся за твою жизнь, и вот что случилось. Габриэль должно быть... дерьмо... Не могу себе представить. – Он убрал руку и ущипнул себя за переносицу. Внезапно его глаза распахнулись. – Где мой телефон?
Я огляделась по сторонам.
– Я-я не знаю. Я пыталась к нему дотянуться, но Илайя сбросил меня на пол. Кажется, я оставила его на диване.
– Черт! Даже знать не хочу о том, что думает Габриэль, если пытается на него дозвониться. Мне нужно забрать телефон из его офиса.
– Что? Почему? И кем тебе приходится Габриэль Кларк или Гаррисон Кларксон? Как ты связан со всем этим? Я имею в виду, ты никогда не выглядел… – Я опустила глаза и сделала глубокий вдох, – со мной ты никогда не был таким, как они.
Эмоции калейдоскопом сменялись на его лице. Борьба счастья и грусти, и в то же время я видела потерю и долг, а также гордость и стыд.
– Ты должно быть думаешь, что знаешь "Свет,” – сказал он со зловещим спокойствием. – Но это не так. Ты знаешь только то, что тебе позволили увидеть, и то, – добавил он сердито, – что тебе удалось выяснить в своем гребаном расследовании.
Я знала больше, чем он думал, благодаря Джейкобу, но не собиралась поправлять его.
– Тогда расскажи мне, – попросила я, устраиваясь поудобнее в кресле, мои ссадины продолжили болеть. – Помоги мне понять.
– Это больше, гораздо больше, чем тебе известно. Я не часть этой чертовой религиозной секты. Я не бью и не использую женщин. Мужчина, которого ты знала – это и есть настоящий я. И веришь ты или нет, Стелла, я пытался спасти тебя. Если бы в тебе была хоть чертова капля послушания, которое ты, казалось, проявляла с этим мудаком, ты могла бы жить своей собственной жизнью прямо сейчас.
Я села ровнее, во мне возрастала ярость от того, как Дилан назвал Джейкоба, но я решила, что узнать больше о "Свете" было важнее.
– Что ты имеешь в виду, говоря о большем? И что я такого сделала, чтобы Брат Илайя был так расстроен?
– Ты сбежала. Никто не сбегает и потом рассказывает об этом! Ты же не думала, что тебе это сойдет с рук?
Дерьмо!
– Я покинула "Северное сияние" и приехала сюда по приказу Отца Габриэля. Я не хотела, нет, я не хочу находиться здесь. Я бы предпочла быть там.
Его глаза прищурились.
– Правда? Действительно? Прекрати эту чертову ложь! Ты сбежала из "Северного Сияния" четыре дня назад с каким-то ублюдком по имени Томас. Я, черт возьми, не знаю, взял он тебя с собой добровольно или нет, но я знаю, что ты умоляла его помочь тебе сбежать. Он сказал, что ты утверждала, что тебя похитили.
Мой дискомфорт был вызван не только травмами, но и тошнотой, в моем животе пузырился, нет, извергался и бурлил сэндвич. Если Дилан знал об этом, то знал об этом и Отец Габриэль и Комиссия в "Северном Сиянии".
Где Джейкоб? Что они с ним сделали?
Пот выступил на моем лбу и над губами, когда кровь схлынула с моего лица.
– Дилан, я-я... – Я опустила взгляд, не зная, что сказать.
Он прикоснулся к моему подбородку.
– В чем дело? – спросил он незнакомым мне тоном. – Язык проглотила? Не думаю, что когда-либо видел Стеллу Монтгомери, которой не было что сказать. Это с ней я сейчас разговариваю, или с Сестрой Сарой?
– Как? Откуда ты знаешь?
Его ладонь со стуком опустилась на стол.
– Я же сказал, что "Свет" больше, чем ты думаешь. Но что действительно не известно "Свету", так это каким образом маршалы США оказались связаны с общиной. Почему они были там, когда вы приземлились, и как Джейкоб нашел тебя? – Выражение его лица смягчилось, а его тон напомнил того мужчину, с которым, однажды, я решила связать жизнь. – Именно это мне и нужно услышать. – Он взял меня за руку. – Давай, милая, я раскрою перед тобой свои карты, а ты покажешь мне свои. Раньше мы делились этим.
Я вырвала руку из его хватки.
– Прекрати это, твоя биполярность пугает меня.
– Неужели? – Его стул скользнул по дорогому полу, когда он встал и начал расхаживать взад-вперед. – Я пугаю тебя? Я никогда не ставил тебе синяк под глазом.
– Как и Джейкоб! – ответила я. – Это Томас. Мужчина, которому ты готов верить. Он тот, кто сделал это, и я не хотела идти с ним. Он не только взял меня против моей воли, но и угрожал изнасиловать, как только мы доберемся до Фэрбенкса. Я не знаю, почему маршалы оказались там, когда мы приземлились, но я чертовски сильно счастлива, что они там были. Они оставили меня одну в комнате для допросов на несколько часов. Они накормили меня, но продолжали обещать, что со мной встретится другой маршал и у меня будет возможность позвонить. Угадай, кому я хотела позвонить? Угадай, кого я считала своим рыцарем в сияющих доспехах. Ты! Я собиралась позвонить тебе! Но женщина-маршал так и не появилась. Вместо этого первый маршал сказал мне, что мой муж пришел за мной. Это был Джейкоб. Я не знаю, как так вышло, но я была чертовски сильно напугана.
– Из-за чего?
– Из-за всего! Мне было страшно возвращаться с Джейкобом и страшно не возвращаться. За последние девять месяцев я совсем запуталась. Я не знала, кому и чему верить. Я имею в виду, я была с маршалами США, и я думала, что мой кошмар закончился, но это не так. – Слеза скатилась по щеке. – Это все еще не так, и я с мужчиной, который, как я думала, спасет меня.
– Ты врешь мне!
Я не могла ответить. Вместо этого я скрестила руки на груди и плотно сжала губы. Впервые, я оглядела комнату и увидела высокие, темные шкафчики, высокие потолки, и дизайнерские светильники.
Где мы?
– Итак, – сказал Дилан, – ты и твой дорогой муженек придумали эту ложь о том, что ты пропустила работу...
Я кивнула.
– Да, он боялся, что со мной может случиться, если в "Свете" узнают, что я покинула кампус. Я боялась сказать ему, что ко мне вернулась память. Так что я сказала ему, что Томас похитил меня.
– Как он узнал, где ты была?
Я покачала головой.
– Честно говоря, не знаю. Ты что, не понимаешь? Мне не разрешалось задавать вопросы.
Дилан ухмыльнулся.
– Стелла Монтгомери не может не задавать вопросы. Как ты с этим справлялась?
Я ударила по каменному столу. Жалящая боль в ладони поглотила часть моего ответа.
– Не очень хорошо, не сразу. Это было нелегко. И это было моей самой большой трудностью.
– Могу себе представить.
– Дилан, ты сказал, что "Свет" больше, чем три кампуса. Что ты имел в виду?
– Откуда ты знаешь, что их три?
– Мой муж, я имею в виду Джейкоба, он пилот. Он говорил мне, когда летал в "Восточное" или "Западное Сияние". Он никогда не рассказывал мне об их местоположении, но он использовал эти названия. Я также знаю, что мы находились в "Северном Сиянии".
Земля задрожала, и мы оба замолчали. Бокалы, висевшие вверх дном на полках, звякнули друг о друга, когда стол задрожал под моей рукой. Мои глаза широко раскрылись, пока мы ждали, когда это остановится.
Разве здесь бывают землетрясения?
Дилан поспешил к стене с окнами, а затем бросился в другую комнату. Следующее, что я услышала, была длинная тирада ругательств. Поднявшись со стула, я тихо пошла на его голос. Этот дом был не таким большим, как дом Отца Габриэля. Из окна гостиной были видны другие дома. По их размерам я предположила, что мы все еще были в Блумфилд-Хиллз. Дилан смотрел не на соседские дома, а на далекое зарево. Над свечением в ночном воздухе висел столб дыма.
Он достал другой телефон и набрал номер. Хотя я едва могла разобрать, что он говорит, и моё положение говорило о том, что лучше не вмешиваться, часть меня, которая была Стеллой хотела услышать каждое слово. Я тихо придвинулась ближе. Я услышала имя Джоэл и еще ругательства. Он спросил что-то обо всех них, но говорил слишком тихо, чтобы я могла разобрать что-нибудь еще.
Когда он спрятал телефон обратно в карман, я спросила:
– Что случилось?
Дилан повернулся ко мне.
– Ты, и я не знаю, что еще, черт возьми. И не смогу. У меня нет моего гребаного телефона!
– Я не понимаю, – сказала я его спине и широким плечам, когда он снова повернулся к окну. На стене я увидела часы, пятнадцать минут второго.
Вытащив второй телефон, Дилан набрал несколько номеров и с отвращением повернулся ко мне.
– Чертовы линии перегружены.
– Дилан, что случилось?
Как только я задала свой вопрос, воздух наполнился пронзительными завываниями сирен; хотя они были приглушены стенами и окнами, они, казалось, доносились со всех сторон. На мгновение я взмолилась о том, чтобы они спешили к нам, и я могла бы быть спасена, но этого не произошло. Так же быстро, как и появились, сирены затихли, становясь все слабее с расстоянием. Я подошла к большому окну и увидела, как темное небо Мичигана, наполнилось красными и синими огнями, разносящими жар.
