Текст книги "Из тьмы (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Предполагаю, что у меня не получится вернуть свой телефон или автомобиль, – заявил Дилан, как ни в чем не бывало.

– Ч-что? – спросила я с недоверием. – Это Отца Габриэля...

Я не успела закончить, как Дилан повернулся ко мне.

– Возвращайся на кухню. Ты хотела ответов? Хорошо, Стелла Монтгомери, ты их получишь. Сядь на свое место и слушай.

Снова завыли сирены, только чтобы раствориться в общем хаосе, происходящем вдалеке. Не зная, какое отношение я имею ко всему этому и почему Дилан винит меня, я сделала, как он сказал, и пошла на кухню. Он последовал за мной.

Достав пиво из холодильника, он развернул стул, сел и уставился на меня. Как только я села, он сделал большой глоток пива и начал,

– Как я говорил, "Свет" больше, чем ты думаешь. Три кампуса, о которых говорил тебе твой муж, – каждый раз, когда он говорил "муж", он пытался акцентировать внимание на этом слове, – только часть всего. "Свет" везде. Речь идет не только о последователях в основных кампусах. "Свету" нужны последователи на полях, в тени, готовые сделать все возможное, чтобы нести свет во тьму. Эти последователи есть в правоохранительных органах, как я, например. Они в медицинской сфере. Они в каждой профессии на всей территории Соединенных Штатов и Канады. "Свет" выходит за эти границы, потому что только "Свет" может остановить тьму.

Мое сердцебиение ускорилось. Я никогда не видела Дилана таким. Его голубые глаза светились убеждением, но он не смотрел на меня, он видел то, чего я не видеть могла. В тот момент я не сомневалась, что он был частью этого.

– Зачем? Почему ты? Как долго?

Он покачал головой и сделал еще один большой глоток. Усмехнувшись, он ответил:

– Готов поспорить, у старого доброго муженька было куча работы с твоей страстью задавать вопросы. Он должно быть часто проходился ремнем по твоей заднице? А я помню, какая у тебя отличная задница.

Я стиснула зубы.

– Отец Габриэль действительно твой дядя?

Он кивнул.

– Сводный брат моей матери.

– И твои родители умерли?

– Они были частью этого. Они умерли, работая в тени ради "Света".

– Значит, он забрал тебя к себе?

– Как я и говорил, я жил со своими бабушкой и дедушкой. Но мы с Габриэлем всегда были близки. У него никогда не было детей. – Дилан пожал плечами и приподнял бровь. – Ни одного, которому бы он позволил родиться. Он всегда хотел, чтобы я работал с ним, я отказывался связываться со всем этим дерьмом, которым ты бредила. Я предпочел остаться в тени.

– А эти невесты, ты когда-нибудь...? – Я не была уверена, что хочу слышать его ответ.

– Нет, черт возьми! Они принадлежат или принадлежали ему. Они просто знали, что я мужчина высокого ранга. Это дает мне неограниченную власть. Я же сказал, что никогда не занимался этим дерьмом. Но до сих пор я никогда не останавливал его.

– До сих пор?

– Илайя. Я застрелил его. Я отдал приказ не трогать тебя. – Дилан пожал плечами и небрежно склонил голову набок. – Он ослушался. Когда дело доходит до "Восточного Сияния", будучи племянником Габриэля, я обладаю своей долей власти. Ты сказала это сама сегодня вечером, непослушание не вариант.

– Те женщины... ты сказал были... – Я проглотила ком в горле. – Они мертвы?

– Разве ты не видела огонь? Разве ты не почувствовала взрыв? – спросил он. – В том доме никто не выжил.

– Почему?

– Черт, Стелла, ты утратила свою способность понимать? Я же говорил тебе. Все началось из-за тебя и того факта, что Томас Хатчинсон был в неведении и угрожал. Всегда был запасной план. Свидетели слишком опасны.

О, Боже!

Из-за меня?

– Кул-Эйд? – прошептала я.

– Только в "Восточном Сиянии". Дядя был уверен, что другие кампусы слишком хорошо спрятаны.

Слава Богу!

Никакого Кул-Эйда в "Северном Сиянии".

– Что ты имел в виду, когда сказал, что Томас угрожал?

– Он был частью внешнего "Света", последователем в тени. Но когда он связался со своим связным, он сказал ему, что хочет выбраться из тюрьмы, куда спрятали его маршалы. Он знает, что "Свет" в состоянии сделать это.

– И его достанут оттуда?

– "Свет" может что угодно. Достанут ли? Нет, и это его вина.

– Угрозы?

Он ухмыльнулся.

– Наверное, ты слушаешь. Да, он не просто попросил освободить его. Он сказал, что если этого не произойдет в ближайшее время, он начнет говорить со всеми, кто будет слушать. – Легкая усмешка коснулась губ Дилана, и он прищурил глаза. – “Свет" повсюду. Я уверен, что если этого еще не произошло, то очень скоро мудака, который угрожал изнасиловать тебя, больше не будет. Кто знает, может быть, благодаря другому заключенному Хатчинсон сможет познать твой страх перед изнасилованием, прежде чем он покинет этот мир. Если мне нужно будет замолвить словечко, и теперь, когда я знаю, что он с тобой сделал, я, пожалуй, предложу это.

Часть меня съежилась при мысли, что Дилан обладает такой властью. Другой части меня нравилась мысль о том, что Томас пострадает за то, что он сделал со мной. Все больше доказательств подтверждало мой диагноз диссоциативного расстройства.

– Но ты же полицейский, детектив. Ты помогаешь людям.

– Так и есть. Я просто помог тебе, во второй раз.

Я посмотрела на свои руки и подняла пальцы, чтобы он их увидел. Когда я это сделала, он закрыл глаза и снова сделал глоток. Я ждала, пока он закончит, прежде чем сказала:

– Ты знал. Когда мы были в морге, и женщина, которая, как мы опасались, могла быть Минди, ты знал, что она была частью "Света"?

Он кивнул.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, что мне жаль? Потому что мне не жаль. Так оно и есть. Ты играешь в свою пользу или проигрываешь. Я не неудачник, как и Габриэль.

Я глубоко вздохнула, тошнота почти исчезла.

– Минди?

– Последнее, что я слышал, ее отправили в кампус. Я не уверен, в какой из них, и честно говоря, не желаю знать.

– Но она не расследовала деятельность "Света". Почему они забрали ее?

– Она расследовала бизнес, имеющий отношение к "Свету", "Мотористы Америки", МОА. Это подставная корпорация. Она наткнулась на слишком много вещей, как и ты.

Это название мне было знакомо. Это была компания, о которой мне рассказывал Фостер, но я была слишком нетерпелива, чтобы слушать его аргументы. Вот дерьмо, это было то, что нашел Фостер, когда занимался расследованием дела Дилана. Имя Дилана всплыло в счете за коммунальные услуги за дом в Блумфилд-Хиллз, который принадлежал МОА.

Может ли это место быть тем самым домом, который нашел Фостер, проверяя Дилана?

Дилан провел рукой по щетине, обрамляющей его четко очерченный подбородок

– Я, черт возьми, предупреждал тебя. Я говорил тебе не лезть туда, но ты была слишком упряма.

Я закрыла глаза.

– Бернард или Фостер когда-нибудь видели мои записи?

– Брось. Ты умнее, чем хочешь казаться.

Из моих глаз потекли слезы.

– Значит, они так и не узнали, что я выяснила?

– Нет.

– Мои родители?

– Твоя мама все еще звонит мне.

В моей груди защемило, когда я положила голову на руки.

– Как ты мог сделать это и говорить с ней так, будто ни о чем не знаешь?

– Я не видел других вариантов. А ты?

– Да, – прошептала я. – Да. – Мои слова обрели силу, когда я подняла голову. – Я вижу много других вариантов. Говорить правду. Расскажи полиции. Сделай что-нибудь. Останови эту пародию. "Свет" торгует людьми и наркотиками. О Боже... – Звук моего голоса стал тише. – Ты знаешь, что происходит? В прошлое воскресенье здесь, в "Восточном Сиянии", я видела мужчину и женщину…

Дилан поднял руку.

– Я не хочу этого знать.

– Что? Это не имеет смысла. Ты поддерживаешь, потворствуешь этому, и не хочешь знать?

– Мы все – часть большего блага, часть тела. У меня есть свои обязанности. Мне не нужно знать о других и о том, что они делают, если это не мешает тому, что делаю я.

Пришло время мне сузить глаза.

– Я не знаю, в чем заключаются твои обязанности, но позволь мне сказать тебе, что я видела, как убили мужчину. Женщина выжила и оказалась в подвале. – Мой живот снова скрутило. – Теперь она мертва.

– Если ты говоришь о женщине на кровати, в комнате, где тебя оставили, то она была без сознания. Взрыв, вероятно, на нее подействовал легче, чем на других.

– Как ты можешь быть таким бессердечным? Как ты можешь говорить о жизни так, будто это совсем не имеет значения? – Внезапно мне в голову пришла мысль. – Как? Подожди минутку. Почему ты так откровенен со мной? Зачем ты мне все это рассказываешь? – У меня задрожали руки. – Ты собираешься убить меня?

Дилан встал и зашагал по кухне.

– Стакан воды, Стелла?

Что?

– Нет. – Волосы на затылке встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. – Скажи мне. – Я повысила голос и встала перед ним. – Дилан, скажи мне. – Я посмотрела в его пронзительные голубые глаза и попыталась снова. – Ради старых времен, ради того, что я пережила, пожалуйста, скажи мне, что со мной будет. – Мой голос едва не срывался на крик. – Если ты собираешься убить меня, будь мужчиной, чтобы сказать это.

Он протянул руку и погладил меня по щеке. Я закусила губу и заставила себя не шевелиться, пока его слова вырывались наружу, а теплое, пахнущее пивом дыхание обдувало мои щеки. Хотя его тон был мягким, как извинение, его слова были резкими по своему значению.

– Стелла, я знаю, что ты, должно быть, ненавидишь меня, но ты должна знать, что когда-то я думал, что могу любить тебя. Та версия тебя, которую я любил, была сильной и уверенной. Я был рядом с покорными женщинами всю свою жизнь. Моя мать была такой. Я любил ее, но ненавидел то, как она пресмыкалась перед моим отцом и другими мужчинами. – Он заглянул мне в глаза, провел пальцем по щеке и губам. – Мне нравилась твоя борьба, острый язык и упрямство. Мне все это нравилось, но оно того не стоило. Цена была слишком высока, не только для тебя, но и для меня, для "Света".

Его тон смягчился, когда он коснулся моей ключицы, и его взгляд задержался на вырезе платья.

– Кроме того, они забрали эти части тебя. Это сделал тот мудак, которого ты называешь своим мужем.

Я хотела сказать ему, что это был не Джейкоб, а его дядя. Ответственность за это лежала на Отце Габриэле, но я держала рот на замке и позволила ему продолжить.

Дилан глубоко вздохнул. Снова посмотрев мне в глаза, он заправил прядь моих волос за ухо.

– Тем не менее, по всем причинам, о которых я говорил, я хотел, чтобы ты знала всю правду. Я хотел бы, чтобы ты поняла, что я пытался. Я действительно пытался.

Я сделала шаг назад.

– Пожалуйста... ты пугаешь меня.

– Неужели ты не понимаешь? Не видишь этого даже сейчас? "Свет" невозможно остановить.

Я кивнула, снова закусив губу.

– Этот взрыв все изменил, – объяснил он. – Я стараюсь, чтобы ты поняла. Что бы ни случилось со мной или с тобой, "Свет" здесь и там, и везде. От этого никуда не деться. Дядя был прав. Нельзя позволить тебе вернуться в прежний мир Стеллы.

Я покачала головой.

– Нет, это не так! Я никому не скажу. Обещаю. Я притворюсь, как делала это раньше. Я могу сделать это.

Он глубоко вздохнул.

– Поверь мне, это было нелегкое решение.

– Что значит нелегкое?

Он наклонился ближе, снова нежно касаясь ладонью моей щеки.

– Ты помнишь, как нам было хорошо вместе? Помнишь, как это было легко?

Я кивнула, слезы текли по моим щекам.

Он тихо бормотал:

– С тобой было легче, чем с кем бы то ни было. Я хотел... – Он прикоснулся своими губами к моим, холодное прикосновение было больше похоже на прощание, чем на приветствие. – Но, – продолжил он, – мы не всегда получаем то, что хотим. Я знал это всю свою жизнь. "Свет" больше меня, больше тебя, больше, чем мы оба. Я рассказал тебе все, потому что все изменилось сегодня вечером – из-за тебя. Я хотел быть честным, как в старые добрые времена...

Краем глаза я заметила шприц. Он был похож на тот, который хотел мне вколоть Илайя.

– … хотя я знаю, что когда ты проснешься, ты не вспомнишь ни слова.

– Нет!

Острая боль в шее перенесла меня обратно на парковку в Детройте, как раз перед тем, как мой мир погрузился во тьму.

Глава 35
Джейкоби

Я посадил маленький самолет в Анкоридже, немного опережая график. Однако когда мы остановились на взлетно-посадочной полосе, мои мысли были не о времени или даже не о трещинах на асфальте. Мои мысли были в Блумфилд-Хиллз. Все рейды должны были начаться, если уже не проведены, и я хотел знать подробности. Мне нужно было знать, что Сара в безопасности.

– Спасибо. – В наушниках раздался голос Бенджамина, напомнивший мне, что не только я беспокоюсь о жене. – Джейкоб, я имею в виду Джейкоби, у Рейчел слабый пульс, но он все еще есть. Благодаря тебе. Я знаю, если бы не ты... она бы не... – Он замолчал.

Я обернулся и с натянутой улыбкой кивнул в его сторону.

– Они ждут нас. Ее скоро прооперируют.

Несмотря, на то, что было больше десяти вечера, аэропорт, где мне сказали приземлиться, оживленно работал. Как и обещал специальный агент Адлер, нас ждала скорая помощь, и когда я отстегнул ремень безопасности, они медленно двинулись в сторону самолета. Я открыл дверь и спустил трап, прежде чем вернуться, чтобы помочь Бенджамину.

Когда я потянулся к ремню безопасности Рейчел, Бенджамин схватил меня за руку.

– Я не знаю, выживет ли она, но я знаю, что она не выжила бы там. Я твой должник. Что угодно. Ты получишь это. Можешь на меня рассчитывать.

– Прямо сейчас, сосредоточься на Рейчел. До тех пор, пока мы не узнаем, как прошли рейды и что нас ждет впереди, слушай ФБР. Они позаботятся о ней. Они лучше нас знают, с чем мы имеем дело. Я сделаю все возможное, чтобы убедить их позволить тебе остаться с ней, но... – Я пожал плечами. – Честно говоря, ты был в Собрании. Против тебя возбуждено дело. Ты кое-что знал. Ты работал в лаборатории, но на самом деле твое будущее зависит от тебя.

Бенджамин глубоко вздохнул.

– Это зависит от меня, как мы говорили последователям. От них ничего не зависело, и у меня такое чувство, что теперь тоже ничего не зависит.

– Это так. Я поговорю со своим руководителем. Я сделаю все возможное, чтобы убедить их позволить тебе остаться с Рейчел до тех пор, пока она не выйдет из критического состояния. Если ты хочешь больше времени, чем...

Бенджамин отвернулся, опустив покрасневшие глаза.

– Я хочу вечности. Разве я прошу слишком многого?

– Нет. Я хочу того же. Тебе просто нужно поговорить с агентами, быть на сто процентов честным с ними, будь готов представить доказательства и дать показания. Вот что ты можешь сделать, чтобы вернуться к Рейчел. – Я похлопал его по плечу. – Я с тобой. Надеюсь, ты знаешь, что у тебя есть моя поддержка.

Мы повернулись, когда парамедики поднимались по ступенькам.

– Что насчет Авраама? – тихо спросил Бенджамин.

Я покачал головой.

– Ты должен получить чертову медаль. Ты также спас мне жизнь. Я расскажу им, что случилось.

– А что с ней? – спросил он, глядя на Рейчел, пока парамедики поднимали носилки. – Я имею в виду, юридически. Против нее тоже есть дело?

– Это не от меня зависит. Все зависит от ФБР, но я расскажу им то, что знаю, а именно, что касается жен членов Собрания, насколько мне известно, они все находились в блаженном неведении. Их никогда не информировали о работе Собрания или Комиссии. Я буду честен во всем.

– Сэр, это ваша жена? – спросила молодая женщина-парамедик, смотря на Бенджамина.

Бенджамин посмотрел на нее и потом снова на меня.

– Мы, – сказал я Бенджамину, – поженились в "Свете". Я планирую использовать это основание, чтобы найти Сару. Пока он не будет оспорен, твой ответ – да.

Бенджамин кивнул и повернулся к молодой женщине.

– Да, она моя жена.

Глаза женщины распахнулись, когда она осмотрела повреждения Рейчел и оглянулась на Бенджамина, видя его запачканную кровью рубашку.

– Мисс, – сказал я, пытаясь прервать ход ее мыслей. – Я Агент МакАлистер из ФБР. Эта женщина подверглась нападению и избиению со стороны кое-кого другого, а не ее мужа. Я готов засвидетельствовать это.

– Да, Агент. Сэр, – обратилась она к Бенджамину, – пожалуйста, пройдите с нами. Они ждут нас в медицинском центре.

– Мисс, – я прочитал ее имя на бейдже, – Келлог, муж этой женщины и другой агент должны остаться рядом с ней.

– Агент, они могут последовать...

– Нет, они будут с ней.

– Да, сэр, – сказала она, затягивая ремни и закрепляя Рейчел на каталке. Не говоря больше ни слова, они с другим санитаром покатили Рейчел вниз по лестнице к машине скорой помощи.

Я протянул Бенджамину одноразовый телефон.

– Как только я доберусь до бюро, то позвоню тебе. Я планирую немедленно отправиться на восток.

Он кивнул и сунул телефон в карман.

– Знаешь, когда в последний раз я брал в руки этот телефон...

Я покачал головой.

– Я знаю. Прости.

– Нет, Рейчел была права. Она хотела помочь. Просто найди Сару.

Я сделал глубокий вдох, когда Бенджамин шагнул через дверной проем и последовал за своей женой.

Когда я спускался по ступенькам, тяжесть трех лет спала с моих плеч. Я справился со своей частью. "Свет" остался позади. Глядя на море лиц, я искал знакомые. Когда мои глаза встретились с глазами одного мужчины, агента, вероятно, на пятнадцать-двадцать лет старше меня, усталая улыбка коснулась моих губ. Я разговаривал с ним, но не видел его больше трех лет.

Когда он кивнул в мою сторону, моя улыбка в сторону специального агента Уильяма Адлера стала шире. Хотя у него появилось больше седых волос, и он даже набрал несколько фунтов, я сразу узнал своего руководителя. Когда я достиг нижней ступеньки лестницы, он встретил меня и похлопал по плечу.

– Агент МакАлистер, ты зрелище для воспаленных глаз. – Он оглядел меня с головы до ног. – Похоже, тебя не особо потрепало. Может, хочешь провести еще три года в "Свете"?

– Нет, сэр. Давайте покончим с этим и двинемся дальше.

Приветливое выражение исчезло с лица Адлера.

– Пойдем со мной, Джейкоби. Нам нужно поговорить.

Три слова "нам нужно поговорить" нанесли новый удар по моим и так достаточно расшатанным нервам. Прежде чем я смог заговорить и расспросить его, он отвел меня к ожидающему нас автомобилю. Я попыталась возразить, давая ему понять, что не хочу идти в штаб. Я не мог тратить на это время. Мне нужно попасть на самолет до Детройта. Вместо того чтобы выслушать или даже прислушаться к моим протестам, он и два других агента окружили меня и загнали в большой черный внедорожник.

Как только мы оказались на безопасном расстоянии от подслушивающих ушей, специальный агент Адлер повернулся ко мне.

– Слушай, Джейкоби, тебе не разрешается уходить, еще нет.

– Что вы имеете в виду? Я сказал вам по телефону, что Сара в "Восточном Сиянии". Я говорил, что необходимо добраться до нее... – Мои плечи поникли, и было трудно сформировать слова, когда груз, который я, как мне казалось, скинул, вернулся новой тяжестью.

– Послушай меня, – сказал Агент Адлер. – Ты можешь это сделать?

Я кивнул. Я мог слушать, но сначала мне нужно было успокоить хаос, отталкивающий слова и фразы, слетающие с его уст. Хотя его губы двигались, я не видел его. Всем, что я видел и слышал, была она. Я вернулся в ту чертову ванную в пристройке особняка с Сарой за руку. Ее сладкий, доверчивый голос заполнил мой слух, а ее красивые голубые глаза стояли перед моим внутренним взором. Ее рука в успокаивающем жесте покоилась на моей груди, и она сказала:

– Я доверяю тебе свою жизнь. Так есть и так будет.

Ее уверенность была непоколебимой, и я оставил ее, ушел и бросил ее.

– Агент, ты слышал, что я только что сказал?

Автомобиль отъехал от маленького аэропорта, отдаляя меня от Сары, а не доставляя ближе, в место, где я обещал остаться. Я осмотрелся по сторонам, пытаясь рассмотреть скорую помощь. Они, должно быть, уже уехали. Если я напрягал слух, то слышал вой сирен вдалеке.

– Простите, – ответил я. – Что? Вы закончили рейд в "Восточном Сиянии"?

Агент Адлер кивнул.

– Когда ты спал в последний раз?

– Это не имеет значения.

– Я вижу, что ты в состоянии шока или скоро оно накроет тебя. Это понятно. Тебе необходим отдых. Без тебя эта операция никогда не закончилась бы успехом...

– Специальный Агент Адлер, вы рассказывали мне про "Восточное Сияние", про Сару.

Он кивнул.

– После разговора с тобой, первым делом мы выдвинулись в "Восточное Сияние". Этот рейд начался раньше остальных. Как только ты сказал нам, что в других кампусах нет плана массового суицида или убийства, этот график казался безопасным. Учитывая то, что мы нанесли удар после часа ночи, мы считаем, что это помогло уменьшить количество жертв. Мы нашли все, о чем ты говорил в кампусе и спрятанным в заброшенных зданиях, включая четырех женщин, которые находились в комнате, напоминающей клинику.

Мое сердце сжалось.

– Сара? – спросил я.

– Мы в этом не уверены. Из-за их травм сложно быть уверенными. Как только мы доберемся до полевого офиса, у нас есть фотографии, которые ты можешь проверить. В кампусе на Хайленд-Хайтс было только восемнадцать жертв. Они оказались командой последователей, работающих на заводе. Идет идентификация, но, учитывая отсутствие отпечатков пальцев, наша работа усложнится.

– Остальные?

– Взяты под стражу.

Я кивнул.

– Сары не было в кампусе.

– Никто не откликнулся на это имя или имя Стеллы Монтгомери, при опросе. Конечно, мало кто говорит, особенно женщины. По словам агентов на месте происшествия, они считают, что женщины слишком боялись говорить, даже с женщинами-агентами и женщинами-следователями. Тем не менее, после моего короткого разговора с Мисс Монтгомери по твоему телефону, я предположил бы, что она будет говорить и назовет свое настоящее имя.

Я кивнул. Она так и сделает.

– Блумфилд-Хиллс, сэр?

– Агент, рейды планировались одновременно. И временные рамки были жесткими.

Ох, блять! Меня чуть было не стошнило.

– Жесткими? Что вы имеете в виду?

– Доступ к дому Габриэля Кларка в Блумфилд-Хиллс огорожен воротами. Особняк на Трассе Кингсвей также огорожен. К тому времени, когда мы получили доступ, было пятиминутное расхождение.

Хотя машина двигалась, я не чувствовал этого. Я не мог сосредоточиться. Вес был сокрушительным, удушающим. Мое тело боролось за выполнение непроизвольных заданий. Расширение легких и сокращение сердца требовали размышлений. Жизненно важные процессы были в лучшем случае хаотичными. Я прилагал усилия, чтобы говорить.

– Что произошло за пять минут?

Я ждал, задаваясь вопросом, сказал ли я это на самом деле.

Он прикоснулся к моей руке.

– Они должно быть знали, что мы придем. Весь особняк взорвался. Судя по тому, как все взорвалось – это было спланированной оборонительной мерой. Дом, должно быть, стоял на пороховой бочке со взрывчаткой или, возможно, это был преднамеренный взрыв природного газа. Специалисты работают над этим. Имение все еще горит. Следователи не могут подобраться достаточно близко, чтобы даже начать поиск тел.

– Тел? Что насчет выживших?

– Джейкоби, никто бы не смог выжить после такого взрыва.

– Может быть, они успели уйти, – я предпринял попытку. – Там есть другие выходы, вниз по взлетно-посадочной полосе?

– Наши агенты окружили имение. Мы наблюдали сверху за участком, за всеми возможными выходами и входами. Все ворота были заблокированы, по крайней мере, за десять минут до того, как мы попытались войти, даже до начала рейда в кампусе. Никто не пытался. Кто бы там ни был, их больше нет.

– Десять минут? Тогда почему они не подобрались к дому на пять минут раньше?

– Агент. – Голос Адлера был спокоен, как будто это могло облегчить понимание того, что он говорил. – Бюро сделало все возможное. Здесь у нас восемнадцать жертв, всего сорок шесть. Если бы мы добрались до особняка на пять минут раньше, то потеряли бы агентов во время взрыва.

– Сорок шесть? Включая жертв в особняке?

– Нет, но это цифра включает все кампусы. Больше тысячи человек находятся под стражей. Эти результаты очень хорошие.

Недоверчиво я искал правильные слова, ни одно не приходило на ум.

– Результаты, цифры? Дерьмо! Дело не в цифрах. Я должен увидеть фотографии всех женщин, которых ты нашел, живых и мертвых, в "Восточном Сиянии". И как только они войдут в тот особняк, мне тоже нужно это увидеть. – Я отвернулся от окна, прежде чем повернуться обратно. – Специальный Агент, я прошу разрешения отправиться в Детройт. Мне нужно увидеть все своими глазами.

– Агент, мы понимаем, что вы стали близки...

– Она стала мне женой девять месяцев назад! – Он, казалось, не понимал. – Она беременна моим ребенком.

Внутри внедорожника повисла тишина. Казалось, даже дорожного шума больше не было слышно.

– Она не умерла, – сказал я.

– Агент, мы не...

– Нет. Я знаю. Не знаю, верил ли я в это дерьмо раньше, но я бы знал. Я почувствовал бы, если бы она умерла. Она не мертва, и я собираюсь найти ее.

Он не ответил, пока мы продолжали движение. В конце концов мне удалось отвлечься от мыслей о Саре и расширить свой кругозор на всю миссию.

– Что насчет Габриэля Кларка?

– Мы взяли его. Мы взяли их всех: его, членов Комиссии и Собрания. Ну, к сожалению, мы потеряли одного из членов Собрания в "Восточном Сиянии". Он мог быть в особняке. Также, один из наших сорока шести жертв – член Собрания в "Северном Сиянии". Не знаю, знаешь ли ты что-нибудь об этом. Его нашли в коридоре шестового амбара рядом с офисами, пристроенными к ангару.

– Знаю. Его послали сопровождать меня в ангар, – и тогда я вспомнил про конверт, – чтобы найти, – я достал из кармана конверт и вручил его Специальному Агенту Адлеру, – вот это. Я понятия не имею, что внутри, но что бы это ни было, моя интуиция говорит мне, что эта бумажка сохранила мне жизнь. Отец Габриэль с подозрением относился ко мне, начиная с Фэрбенкса, четыре дня назад. Я получил это письмо от брата в "Западном Сиянии". Я совсем забыл об этом из-за всего, что случилось с Сарой. – От звука ее имени мое сердце сжалось. – У меня такое чувство, что если бы он не нуждался во мне, чтобы я доставил его обратно в "Северное Сияние", или во всем, что там содержится, то я не сидел бы здесь прямо сейчас.

Мой наставник внимательно посмотрел на безобидный конверт.

– Мы доставим это в полевой штаб, чтобы проанализировать содержимое. – Он повернулся ко мне. – Джейкоби, у тебя впереди часы, дни и, возможно, даже недели разбора полетов. У тебя больше знаний о Свете, чем ты даже можешь представить. Как ты знаешь, у нас есть люди, которые могут помочь тебе восстановить эту информацию. Я глубоко сожалею о Стелле Монтгомери. Может быть, из всей этой информации, всплывающей в твоей голове, ты увидишь, как то, что ты сделал, что она хотела сделать, оказалось полезно для успеха этой миссии. Агент, благодаря вам с ней мы открыли ящик Пандоры с незаконной деятельностью. Ты прав. У нас нет данных о погибших в особняке, но сотни были потеряны из-за этой организации, даже еще один – это слишком много. Твоя жертва не останется незамеченной, как и ее.

Я изо всех сил старался держать себя в руках, быть агентом, к которому меня готовили, но не мог.

– Я обещал ей, что сохраню ее в безопасности. Я обещал ей еще несколько дней. Я даже умолял... – Я стиснул зубы вместе. – Где он?

– Кто?

– Где Габриэль Кларк?

– Он все еще в "Северном Сиянии". Мы организовываем его транспортировку до Анкориджа.

– Мне нужно увидеть его, как только он здесь появится.

Специальный агент Адлер медленно покачал головой.

– Ты же знаешь, что у нас есть протокол.

Гнев и ненависть сочились из каждой моей поры.

– Я хочу посмотреть этому ублюдку в глаза и сказать, что именно я причастен к его краху.

– Агент, всему свое время.