Текст книги "Во все Имперские (СИ)"
Автор книги: Альберт Беренцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 11 – Посадские флексы
«Сiмъ указомъ Царскимъ повѣелеваю:
Всемъ магократамъ – дворянамъ носiть фамилии говорящие, как енто в Европе принято: чтобы фамилия сразу о способностяхъ клана говорiла.
Тѣм, кто летать умеѣтъ зваться Полѣтовыми, а тем кто, к примеру, пѣрдитъ громко – Пѣрдуновыми.
А всѣ фамилии иностранные смѣнить на русские, ибо негоже русскiм магократамъ зваться Штольцами и Штофъфами.
А нашему роду Импѣраторскому свою изначальную фамилию Багатуръ – Булановых отнюдь не смѣнять, а на вѣки вечные сохранить.
И способность нашу клановую навѣчно скрыть, дабы никто, кроме членов клана, да Тайных Советников о нѣй не ведалъ.
Ибо наша сiла – тайная.
А кто о ней болтать будетъ – того сечь батогами и в Сибирь ссылать.
Авось на сибирском морозце болтать отучаться, бляди.»
Указ Императора Петра I Великого из клана Багатур – Булановых «О фамилиях русскiх магократовъ», 1719 год
К счастью, в кузове квасовоза оказалось полно места.
Часть кваса, как выяснилось, была отдана в качестве взятки таможеннику еще под Петербургом, поэтому пространство освободилось, что позволяло использовать грузовик для эвакуации моих холопов, даже не выгружая квас.
Я послал дальнобойщика в поместье Нагибиных спасать мою живую собственность, а еще сразу же запихал ему в кабину Рэй, предупредив Фрэнка, что Рэй – еще девица, и я желаю, чтобы она к концу путешествия таковой и осталась.
Согласно моему плану холопов должны были эвакуировать в Псков, на склад «Карельского кваса», где они будут в безопасности. Фрэнка должна была подстраховать Таисия Подскокова – Кабаневич. Предполагалось, что она подскочит кабанчиком и телепортируется к дальнобойщику, когда Фрэнк приедет в моё поместье.
Я бы уверен, что Прыгуновы прямого конфликта с Кабаневичами зассут и в присутствии Таисии точно никого убивать не станут. Прыгуновы, конечно, высоко прыгают, но Подскоковы – Кабаневичи явно прыгнули выше них и по богатству, и по своему положению в местной клановой иерархии.
Единственным и главным косяком моего плана оставался тот факт, что я клятвенно обещал Таисии, что погашу все расходы на транспортировку и содержание моих холопов. Причём, в ближайшее же время и в двойном размере.
Как я это сделаю – я понятия не имел.
Ну и плевать. Там уже разберемся.
В любом случае, потерять своих последних, и так немногочисленных холопов было гораздо паршивее, даже чисто с экономической точки зрения. Не говоря уже о моральной стороне дела. Крепостные же – тоже люди, хоть местные законы так и не считают, поэтому мне не хотелось, чтобы Прыгуновы их перерезали.
Я дал Фрэнку все необходимые инструкции, а еще попросил его подвезти до дома попа, а также извиниться от моего имени за то, что я не вернул батюшке его бэху.
Судя по всему, я теперь, вдобавок ко всему остальному, еще и торчал отцу Антонину автомобиль. Впрочем, тут я не был уверен – возможно, магократы в этом мире отдавать долги попам не обязаны. Кроме того, тачку по факту расколошматили Прыгуновы, а не я.
В любом случае, возвращать батюшке ту груду металлолома, в которую его бэху превратили барины – лягухи, было бы просто невежливо. А въезжать на ней в Псков – так и вообще опасно.
Я бы на месте местных гаишников, например, сразу расстрелял такое говно еще на подъезде к городу. Чисто для профилактики.
Поэтому раздолбанную бэху я бросил в полях. Потом я захватил с собой Дрочилу, поймал попутку – очередного дальнобойщика, только это вёз уже не квас, а мороженые органы для трансплантации, вырезанные у холопов – и отправился в Псков.
В Пскове у меня было два дела. Во – первых, надо было уже вытащить наконец сестрицу из злачного места, куда она угодила, а во – вторых, я намеревался, несмотря на поздний час, растолкать писаря и узнать, не оставили ли мне родители капиталов.
Уже на подъезде к Пскову я убедился, что правильно сделал, что не стал въезжать в город на убитой бэхе.
Это было бы просто невежливо, ибо этом мире Псков выглядел гораздо солиднее, чем в моём родном. Я бы даже сказал, что Псков здесь напоминал не себя самого, а скорее Москву из моего мира или вообще Вашингтон.
Псков оказался просто огроменным, в город вливалось сразу несколько автобанов. Небо над Псковом было плотно забито самолётами, в том числе частными, так что город кишел огнями, как на земле, так и в небесах над ним.
Над Псковом зловеще вздымалось ввысь множество небоскрёбов, каждый не меньше, чем в сотню этажей.
Среди небоскрёбов присутствовал циклопический собор, украшенный настолько огромным золотым крестом, что в случае падения он бы накрыл собой целый квартал.
На въезде в город путешественников встречал громадный цельный кусок гранита, размером с ангар для самолетов, на граните был вырезан городской герб – леопард, ниже которого располагался девиз из светящихся огромных букв:
ВОЛЬНЫЙ ГОРОД ПСКОВ.
ЗНАЙ СВОИ ВОЛЬНОСТИ!
Девиз мне понравился, хотя был и не особо актуален для меня лично. Вольности в этом мире были у тех, у кого имелись сила и бабло. А у меня с этим как раз были проблемы, особенно с баблом.
Последние пять рублей, взятые еще у Скорсезовны, я отдал подбросившему меня дальнобойщику, хотя он и не довез меня до нужного места.
– На улицу Наполеона Бонапарта не поеду, – решительно заявил дальнобойщик, этот парень был, судя по внешности и акценту, каким – то тайцем или кхмером, – Мне неохота без груза остаться. А то и без грузовика. А то и без жизни. И вам туда ходить не советую. Худший квартал в Пскове. Там англичане живут.
– Но у меня там дело, – не согласился я, – Мне нужен клуб «Посадникъ – в нос засадникъ».
– Налево, на третьей улице, параллельной этой, – подсказал кхмер – дальнобойщик и скорее уехал, оставив нас с Дрочилой на краю самого криминального района Пскова.
Тут никаких небоскрёбов и церквей не было, улицы были застроены двух – трёхэтажными подразвалившимися домишками. Я бы сказал дореволюционными домишками, но это было бы полной хренью, ведь в этом мире никакой революции, понятное дело, не происходило.
Среди домишек ютились пластиковые ларьки, где продавали одновременно блины, водку, табак и, как я понял, какую – то наркоту, которую заворачивали прям в блины.
По крайней мере, именно такой вывод можно было сделать, понаблюдав за местными. Группа негров, например, занималась тем, что разворачивала купленные блины, высыпала из них некий ярко светящийся неоновым светом порошок и тут же пускала его по носу.
Чуть дальше по улице другая группа в десяток человек, на этот раз видимо англичан или американцев, если конечно предположить, что в этом мире есть США, кого – то била ногами.
Мда. Моя сестрица определенно умеет выбирать себе места для развлечения.
Прохожие, все бухие или упоротые, пялились на мой заляпанный кровью мундир, но тут же в страхе отводили глаза. Вряд ли их пугала кровь, кровь тут была делом обычным. Вероятно, по мундиру они просто признавали во мне магократа и недоумевали, что русский барин забыл в таком райончике.
Нужный мне клуб я нашёл быстро, благодаря оглушительно громкой музыке, оглашавшей квартал – в клубе долбил какой – то дабстеп.
Над дверями горела неоновая вывеска «ПОСАДНИКЪ – В НОСЪ ЗАСАДНИКЪ». Рядом с вывеской изображение бородатого мужика, собранное из неоновых лампочек, дико размахивало булавой в такт звукам дабстепа.
На тротуаре валялся какой – то мужик, уже не из лампочек, а настоящий. Судя по бороде и жирной роже, чел был из купеческого сословия, на носу у него блестели крошки светящейся наркоты. Он был настолько похож на своего собрата с вывески, только уже наплясавшегося, что его можно было принять за рекламный манекен.
У входа торчали два мордоворота. Я решительно двинулся к ним.
– Подтвердите, что вы магократ, барин, – замахал руками один из охранников, преграждая мне путь. Говорил детина с сильным английским акцентом.
Я дал дерзкому мордовороту мощную пощечину, возле его рожи заметались сполохи желтой магии.
– Сойдет? – спросил я.
– Сойдет, барин! Магократам вход бесплатный, – доложил охранник, пропуская меня, – Учтите, барин, что тут продают флекс – сильнейший наркотик. Мы не рекомендуем вам его пробовать.
– Да я и не собирался, – пожал я плечами, – Мы с моим холопом Дрочилой чисто поколбаситься.
Мы с Дрочилой вошли в освещенный неоном коридор, откуда наверх вела лестница.
Вроде мой верный слуга Рокфор писал мне, что холопов сюда не пускают. Но Дрочилу, понятное дело, никто остановить не рискнул. Кстати, где этот Рокфор – то – мой последний крепостной, с которым я еще не познакомился?
Вроде он должен быть где – то тут, возле клуба. Ладно, потом поищу. Сейчас главное – вызволить отсюда мою сестрицу. А для этого её нужно сначала найти. А это будет затруднительно, учитывая, что я эту сестрицу ни разу в жизни в глаза не видел.
Поднявшись на второй этаж я убедился, что задача будет еще сложнее. На втором этаже клубака располагался огромный танцевальный зал, или как там это дерьмо называется у современной молодёжи. Дабстеп долбил так громко, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули.
В зале было не меньше тысячи человек, из которых половина – молодые девки. Тут даже настоящий барчук Нагибин хрен бы нашёл свою сестру.
Рожи и носы у многих колбасеров светились от захаванного флекса. В центре танцулек несколько полуобнаженных фигур образовали что – то вроде бешено вертевшегося хоровода, а посреди хоровода отплясывал совершенно голый парень, размахивая своим немалым мужским достоинством.
Впрочем, парень был не совсем гол. На голове у него помещалась огромная чалма, украшенная несколькими бутылками, в каждой из которых располагался горящий факел.
Ну ни фига себе. Судя по всему, на правила пожарной безопасности тут всем глубоко насрать.
По бокам от огромного танцпола располагались кабинеты – чилауты, все занятые молодежью или бородатыми купцами в компании блядей.
Или не блядей? Одна из них, кстати, возможно моя сестра, как это ни прискорбно.
Стоявший на помосте диджей тем временем периодически дополнял музыку речитативом, монотонно повторяя в микрофон:
– Умер Государь,
Государю – бай – бай,
За усопшего Государя
Флекс по носу пускай.
Я прослушал этот незамысловатый стишок трижды, а потом мне надоело. Я прошел к помосту, залез на него, вырвал у диджея микрофон и объявил:
– Нагибина Татьяна Петровна. Извольте подойти ко мне!
Нагибина Татьяна Петровна! Вы очень нужны мне!
Сестра, у меня для тебя важное сообщение!
Дуй сюда, дабы начать конструктивное общение!
Упоротый в тряпки диджей тупо уставился на меня, ничего не предпринимая. Зато из толпы, все еще продолжавшей колбаситься, теперь уже под мой не слишком изящный речитатив, в меня швырнули пустую бутылку. Я уклонился от атаки и попытался найти в толпе любителя бросаться бутылками, но, разумеется, не нашёл.
Зато я увидел другое – какой – то мужик в одном из дальних чилаутов поднял вверх руку, явно призывая меня.
– Ладно, продолжай флексить, йо – йо, камон, – я вернул микрофон диджею, спрыгнул с помоста и прошёл к нужному чилауту.
А, пройдя к нему, убедился, что я пришёл, куда нужно. Моя сестрица Татьяна Петровна Нагибина определенно была тут. Ошибки быть не могло, так как девушка в чилауте сидела только одна, остальные были мужиками и оказаться моей сестрой никак не могли, даже при самых паршивых раскладах.
До этого момента мне почему – то казалось, что сестра будет похожа на крепостную Алёнку, которую барчук – извращенец заставлял играть роль Татьяны. Но оказалось, что я ошибался.
На Алёнку Татьяна не была похожа совсем, она даже на меня была мало похожа, хотя определенное фамильное сходство, конечно, имелось.
Во – первых, сестра была младше Алёнки года на три, совсем еще девочка. Во – вторых, фигурка у сестры была скорее спортивной и стройной, без внушительных бедёр и роскошных грудей. Тем более, что груди у Татьяны еще явно не достигли предела роста, положенного природой. Я бы даже сказал, что им еще расти и расти.
В-третьих, в отличие от меня или той же Алёнки, Татьяна была черноволосой. Волосыу неё были коротко стрижены, что делало её похожей на пацанку. Личико у сестры было еще совсем детским, некоторое сходство со мной просматривалось разве что во взгляде и форме носа.
А вот что было у сестры недетским – так это шмот и косметика. Сестра была намазана чуть ли не до состояния циркового клоуна, а надето на ней было короткое и облегающее мини – платье в блестках, оставлявшее голыми руки и ножки, а еще на Татьяне были открытые туфли на огромных шпильках.
Я помахал сестре и заорал, пытаясь перекричать дабстепную долбильню:
– Привет! Выйдем! Плохие новости! Нужно поговорить!
Но Татьяна не ответила, вместо этого она уставилась на меня со сдержанным интересом, как будто мы были незнакомы. Это еще что за хрень? Явно же моя сестра, ошибки быть не может.
Или она упорота? Такое предположение было логичным, поскольку стол перед сестрицей был заставлен бутылками пива, среди которых возлежали мерцавшие неоновым светом дорожки флекса.
Хотя взгляд у Татьяны вроде был адекватным.
Но вместо сестры мне ответил молодой парень, один из пятерых сидевших за столиком с Татьяной. Парень выглядел весьма солидно, несмотря на блестевшие на носу крошки флекса. На незнакомце был черный мундир, вальяжно расстегнутый у горла и украшенный многочисленными шевронами, значками и серебряными пуговицами. Какой – то офицер? Или кадет? Хрен их тут разберёт.
– Нагибин, присоединяйся! – крикнул кадет, указывая мне на свободное место на мягком диване.
Ага, значит, мы с ним знакомы.
– Не! – крикнул я, замотав головой, – Мне нужна сестра. Мне нужно с ней переговорить. Срочно!
– На фига? – поинтересовался парень, – Чё за срочность? Кто – то умер что ли?
– Эм… – я несколько растерялся.
Сестра явно была не в курсе про смерть наших родителей, и сообщать ей эту весть в такой обстановке мне совсем не хотелось. Ей – то эти родители были настоящими, в отличие от меня.
– Таня! Пошли выйдем! На минутку! – крикнул я сестре.
Ноль эмоций. Девушка все так же смотрела на меня с интересом. Какая – то хрень. Кадет вроде как не спорил, что это моя сестра, а значит, это она. Или мне мозги пудрят? Да, не, точно же она. По глазам видно, что Нагибина, явный нагиб во взгляде, хоть она еще и малолетка.
– Тебе завтра в гимназию для девочек поступать! В Смольный институт! – крикнул я сестре, которая сейчас меньше всего была похожа на будущую гимназистку Смольного.
Таня в ответ рассмеялась.
– Да нахрена ей этот институт? – бесцеремонно влез в наш чисто семейный разговор кадет, – Ей и тут неплохо. Слушай, Нагибин, бахни уже по ноздре и расслабься. Хочешь тебе бабу найдем?
– Меня только эта интересует, – я ткнул пальцем в упорно молчавшую сестрицу, – Вы ей чё тут, язык отрезали что ли?
– Да не хочет она с тобой базарить, – махнул рукой кадет, – Ты ей батя что ли, я не пойму?
– Я ей брат. Старший, – напомнил я недогадливому кадету, – А ты кто такой?
– Ты чё, обдолбился, Нагибин? – кадет удивился, но на вопрос ответил, – Я баронет Жирослав, Мартыханов – Заклёпкин. А это мои люди и кореша.
Жирослав обвёл рукой остальных четверых парней, явно угрожая мне их количеством. Похоже, наша беседа постепенно утрачивала конструктивность.
– Я забираю сестру, баронет, – заявил я Жирославу, – Без обид. Но она несовершеннолетняя.
– Еще как совершеннолетняя, по законам Пскова, – заспорил Мартыханов – Заклёпкин, – И никаких прав её забирать у тебя нету. Вот пусть батя ваш приходит, тогда и поговорим.
Я пожал плечами, а потом быстрым движением запрыгнул прямо на стол, опрокинув пару бутылок с пивом. Расплескавшееся пиво оросило штаны одного из корешей баронета.
Я схватил сестру за руку, втащил её на стол, а потом аккуратно уронил девушку и взял на руки. Сестрица оказалась совсем легонькой, под ладонями я ощущал её полуобнаженное тельце, что было не так уж и неприятно.
Сестра завизжала, забрыкалась, а потом дала мне пощечину:
– Пусти, дурак! Не пойду, не хочу!
Я спрыгнул со стола вместе с Таней на руках:
– Ого, значит, всё – таки умеешь говорить и брата узнаёшь. Мы уходим отсюда, сейчас же. А будешь брыкаться – я тебя себе на плечо закину. Или Дрочиле вон отдам.
– А ну положил её! – взъярился барон, его товарищи повскакивали на ноги. Один из них даже извлек из – под пиджака самый настоящий ствол.
– Ребят, я не хочу драться! – честно пояснил я.
Вот только новых Прыгуновых мне не хватало.
Впрочем, это клубное быдло было все же повежливее Прыгуновых, но одновременно с этим вероятно и побогаче, и повлиятельнее. Так что конфликт с ними мне нахрен не сдался.
Сестра тем временем больно укусила меня за плечо.
– Сама напросилась, – я поморщился, – Эй, Дрочило, на тебе мою сестру. Дарю.
Я передал девушку Дрочиле, который тут же закинул её на плечо. Сестрица визжала и брыкалась, но само собой Дрочило на такие мелочи внимания не обращал. И кусать его тоже было бесполезно, Дрочило настолько туп, что даже медвежьего укуса не заметит, не говоря уже про укус юной леди.
Я уже собирался ретироваться и исчерпать инцидент, но в этот момент Мартыханов – Заклёпкин быстро шагнул ко мне и нанес смазанный и едва ощутимый удар мне в плечо. В воздух взметнулись сполохи фиолетовой магии.
Я попытался перехватить руку барона, но в этот момент время вдруг как будто замедлилось раз в сто, а потом вообще остановилось. Фигуры колбасёров замерли, дабстеп завис на длинной мерзкой ноте.
И посреди этого остановившегося времени я ощутил, что внутри меня поднимается нечто тёмное и жуткое. Нечто магическое, но не совсем. Скорее, какая – то мысль или воспоминание.
Перед моими глазами вдруг метнулась железная беседка из парка перед родовым поместьем Нагибиных. Я был в беседке, а Алёнка была в моих объятиях.
– Братик… – похотливо пробормотала Алёнка.
Я в ужасе отпрянул от девушки.
Через мгновение видение рассеялось, время снова пошло, дабстеп задолбил, фигуры на танцполе задёргались.
Мартыханов – Заклёпкин расхохотался:
– Так вот значит что. Ты у нас значит, приказываешь крепостным девкам, чтобы они изображали твою сестру! Так вот зачем тебе Таня. Таня! Слышала? Братец – то твой сестроёб, извращенец… Теперь понятно, почему тебе так нравится её лапать, больной ублюдок. Интересно, а Император в курсе, что в роду Нагибиных практикуют инце…
– Не в курсе. Император мёртв, мудила, – доложил я барону, сваливая его на пол ударом кулака в челюсть.
В воздухе от моего удара метнулась сине – желтая вспышка магии. Кореш баронета с пистолетом пальнул в меня, но промазал, вероятно, потому что был пьян.
– Дрочило, тащи сестрицу отсюда! – приказал я холопу.
А потом произошло то, чего я ни разу в жизни еще не видел.
Мартыханов – Заклёпкин вдруг мигом поднялся на ноги, причем поднялся чем – то типа левитации, не сгибая коленей, и поднялся после удара, который определенно должен был его надолго нокаутировать. Такого, насколько я понмю, даже Прыгуновы не умели. Вот блин.
На танцполе завизжали, услышав выстрелы. Пьяный кент баронета пальнул еще раз и убил наповал какую – то девку, колбасившуюся за моей спиной.
Я вырубил стрелка, бросив ему пивную бутылку в голову, пистолет выпал из руки отморозка и упал куда – то под стол.
Дабстеп продолжал долбить, но вокруг уже началась паника. Я попытался выцепить взглядом Дрочилу с сестрой, но их нигде не было видно, их уже поглотила толпа.
Баронет Жирослав тем временем свалил меня на пол заряженной магией подсечкой и ударил ногой в голову. В глазах потемнело.
Ну ни фига себе. Так быстро меня еще ни разу в жизни не нокаутировали.
Вот сейчас я, похоже, и правда не с теми связался.
Тем не менее, проснувшаяся магия поддержала во мне сознание и не дала вырубиться. Я попытался перекатиться, но Жирослав ударил мне ногой в дыхалку, а потом в живот.
Меня скрутило. Вот теперь точно всё. Контроль был утрачен.
– Где ствол? – заорал Жирослав, раздавая приказы своим кентам, – Давайте, ищите! Нашёл? Так хули ждешь? Давай, подстрели этого извращенца – сестроёба! Да не в голову, дурень! Мошонку ему прострели. Она у него там же, где у тебя, балбес.
Глаза мне заливала кровь, я уже почти ничего не видел. Но, судя по словам Жирослава, мне прямо сейчас собирались прострелить промежность, а меня такой вариант, понятное дело, не устраивал, совсем.
Легкая паника накатила на меня, а через мгновение перестала быть легкой. Мартыханов – Заклёпкин давил меня какой – то мощной магией, я ощущал мощь его фиолетовой ауры, она как будто сковала меня, так что я не мог пошевелиться.
И чё делать?
Физухой или волей тут вопрос не решишь точно, нужна магия.
Я покопался внутри себя, но моя магия была слабее Мартыхановской. Я прям физически ощущал, как внутри меня гаснут одна за другой короткие вспышки собственной ауры, становясь все слабее.
Я попытался отвлечься от них и накопать внутри себя нечто более глубокое. Но ниже света магии во мне была лишь черная пустота. А в этой пустоте…
– Дай мне контроль над телом, – потребовал Царь в голове.
