Текст книги "Во все Имперские (СИ)"
Автор книги: Альберт Беренцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 22 – Китайцы употребляют в школе чародейства и волшебства
«Его Величеству Императору Всероссийскому:
Павел Павлович!
В связи с сегодняшними похоронами старого Императора мною были предприняты беспрецедентные меры безопасности.
Царское село и Павловск оцеплены полностью, в городах введен строгий контрольно – пропускной режим.
Мною введены в Царское Село и Павловск 1‑я и 2‑я гвардейские дивизии Его Величества Императорской ЧВК, а также дополнительно 20 тыс. казаков и четыре полка полиции.
Особые меры безопасности введены на Заречной стороне Павловска, где планируется разместить иностранных гостей.
В связи с этим ряд вопросов, Ваше Величество:
1. Я так и не получил карту вашего сегодняшнего маршрута. Будете ли вы посещать места за пределами Дворца или Родовой рощи, где пройдут похороны?
2. Павловский вокзал – телепорт и аэродром взяты под контроль рыцарями Мальтийского Ордена ЛЁДОВА, которые моих указаний не выполняют. Уже имели место провокации – рыцари ЛЁДОВА расстреляли двух казаков возле вокзала.
Могу ли я применить силу, если действия Мальтийского Ордена будут препятствовать нормальному ходу мероприятий?
3. Мне стало известно, что ряд князей Императорской крови собираются на похоронах устроить фронду и оскорбить Османского султана, с целью разрушить мир между нашими державами.
Возможно, имеет смысл Его Величество Османского султана от других гостей отделить?
4. Что предпринять в случае появления на похоронах Чудовища?
Ответа ожидаю немедленно!
Верховный командующий Его Величества Императорской ЧВК, Конунг клана Багатур – Булановых, Великий Князь Императорской Крови, бригадный генерал
БАГАТУР-БУЛАНОВ Владислав»
ОТВЕТ:
«Владислав Владимирович!
1. Государь перед вами о своих планах отчитываться не обязан.
2. На провокации ЛЁДОВА ни в коем случае не отвечать!
3. По поводу Османского султана никаких особых мер не требуется.
4. Чудовищу не препятствовать. Вопрос на контроле.
Личный Секретарь Его Величества, Великая Княжна ЖАРОСВЕТОВА»
Я проснулся на скамейке.
На скамейке в Императорском парке, а не в сквере возле переулка. В сквере спать было нереально, там уже вовсю восстанавливали памятник Пушкину, а еще раскуроченный забор и клумбы.
Холопы и рабочие спешили привести город в идеальное состояние, на сегодня были запланированы похороны усопшего Императора, так что через Царское село должно было проехать много знати, в том числе иностранной.
Проснулся я от того, что Царь в моей голове начала громко негодовать:
– Когда уже? Когда? Мне начинает это надоедать!
– Привет, давно не виделись, – сказал я Царю, – Что «когда»? Что тебе начинает надоедать?
– Вот это всё, – объяснил Царь, – Я отправился в этот мир, чтобы занять престол. А мы вместо этого сидим в теле какого – то барчука – нищеброда. Доколе?
– Так это ты отвечал за попаданство, – напомнил я, – Это ты накосячил и засунул нас в тело Нагибина, вместо наследника престола. А Нагибину сейчас не до престолов, если ты не заметил. Тут живым бы остаться.
– Нагибину до престолов, – загробным и жутким голосом пробормотал Царь в моей голове, – Сегодня. Я чувствую, что сегодня мы приблизимся к трону. Я чую Царскую кровь, она идёт к нам! Много царской крови, очень сильной.
– Твоими бы устами, да мёд пить, – ответил я Царю, – Ладно, глянем, чё будет сегодня. Мне в любом случае пора в Лицей. Первый учебный день в новой школе, как – никак. Нехорошо будет опоздать.
Опаздывать действительно не хотелось.
На часах было полвосьмого утра, занятия начинались в девять, но мне еще предстояло пройти кучу положенной бюрократии.
Так что я направился прямиком в Лицей, попытавшись прогнать из головы мрачные мысли о том, что я должен жадному князю Глубине миллион рублей. В принципе, у меня и так было немало долгов, но столь крупные суммы на меня тут еще не вешали.
Как и велел мне Глубина, в Лицее я направился прямиком к завхозу.
Я полагал, что завхозом окажется какой – нибудь злой старый дед, как это было в Хогвартсе, или на крайняк, бывший прапор, как это было в родной школе в моём мире. Но завхозом тут оказалась довольно миловидная и пухлая барышня.
Барышня прежде всего сняла с меня мерку, и слуга – холоп принёс мне униформу лицеиста – черный однобортный мундир с серебряными пуговицами, белую сорочку, черные штаны и черные сапоги с кованой подошвой.
Еще мне, как худородному и бедному барину, выдали ремень, пару пар белья, носовой платок и сразу же осеннюю форму одежды – черную шинель и картуз.
Потом барышня – завхоз протянула мне прозрачный пакетик, полный значков и шевронов:
– Вот эту нужно пришить и навесить на мундир. Знаки лицеиста – на грудь и на фуражку, герб вашего клана с листком хмеля – на левое плечо, курсовку с цифрой «I» – в левую петлицу мундира, знак снежинки – на грудь справа, серебряный желудь – в правую петлицу.
Вон образец на картинке, на стене. Думаю, справитесь. Можете приказать пришить вашей девке, если у вас она есть.
– Девка у меня есть, спасибо, – сказал я, принимая у завхоза пакетик эмблем, – Курсовка и герб клана – это всё понятно. А что за желудь и снежинка? Снежинка типа подчеркивает мою индивидуальность, а желудь – мою незрелость?
Завхоз рассмеялась:
– Вроде того. Снежинка – это ваша стихия, зима. Глубина написал в вашем личном деле, что у вас именно эта стихия. А желудь обозначает ваш ранг, второй. Опять же по документам, которые подписал князь Глубина, у вас второй ранг.
И я советую вам быстрее отправиться в свою комнату, помыться и переодеться. А то ваш нынешний костюм для занятий совсем не годится, уж простите. Вы весь в крови и земле. Вы по клумбам что ли всю ночь катались и бились головой о мостовую? Еще побрейтесь и сапоги почистите. С этим у нас строго.
– Мда? А сынок Огневича, я видал, ходит с бородой, – не удержался я от замечания.
– Ой, ну он же третьекурсник, и сын нашего любимого директора, да, – снова захихикала завхоз.
Судя по всему, ржать эта барышня вообще любила.
– Комната у вас триста восемьдесят девятая, в дальнем крыле, под Галереей, – сообщила завхоз, – Замок электронный, открывается смартфоном, ключ я вам выслала. В саму Галерею не ходите, там живёт знать, они вас побьют.
– Или я их, – уточнил я, – А с холопами – то что? У меня их двое, ждут у ворот парка.
– А, я сейчас пошлю слуг, чтобы их проводили, – спохватилась завхоз, – Холопов у нас дозволено иметь двоих – девку для утех и мелкой работы, а еще телохранителя…
– Как раз мой случай, – кивнул я, – У меня как раз девка и бодигард. Оба отлично справляются со своими функциями, кстати.
– Да – да, – согласилась завхоз, – Только жить в Лицее им, конечно, не позволят. Их поселят в общежитии за Лицейским переулком. Полным пансионом и трехразовым питанием обеспечат.
– А одеждой? – забеспокоился я, – У меня там один холоп, простите, голый. Буквально. Че-т я совсем нищий барин, уж простите еще раз…
– Одеждой тоже обеспечат, – захихикала толстушка, – Вы не переживайте. Я сейчас же пошлю позаботиться о ваших холопах. Вы только мне их имена скажите.
– Алёнка и… – я приткнулся и задумался.
В принципе, Глубина советовал мне спрятать Дрочилу, потому что если выясниться, что Дрочило – маг, то парню грозит смерть. Но, с другой стороны, а вот куда спрячешь столь примечательного во всех смыслах холопа?
Отсылать Дрочилу от себя было опасно, он не слишком умён и скрывать наличие у себя магических способностей долго не сможет. Спалится, как пить дать.
Так что Дрочилу я решил оставить при себе, для его же безопасности. Ну и для моей тоже, не без этого. Только надо бы его переименовать, на всякий случай.
– Алёнка и Семён Кулаков, – сообщил я завхозу.
– Ого, у вашего холопа есть фамилия! – удивилась девушка, – Вообще это не одобряется, знаете ли…
– Знаю. Но мы, Нагибины, вообще большие оригиналы.
Завхоз в очередной раз мило прыснула.
– Ладно, идите уже, Нагибин. На завтрак вы все равно не успеете, занятия начинаются в девять. Так что приведите себя в порядок. Расписание у вас на смартфоне, я выслала.
Если потеряете смартфон, оно же висит в бумажном виде на третьем этаже, в центре дворца. Ах, да. Ваша группа – В-14. И еще помните, что сегодня день похорон Императора, так что сделайте скорбное лицо и ходите так весь день.
– Ну, мне это будет просто. А вот у вас со скорбью явные проблемы, барышня, – я подмигнул завхозу, и она снова заливисто заржала.
Поблагодарив веселушку за помощь, я отправился искать свою комнату под Галереей, куда меня пихнули, как худородного барчука.
Дворец уже был полон студентов и студенток, черные мундиры наполнили его коридоры. У некоторых лицеистов на лицах и правда была искренняя скорбь по погибшему Императору, но большинство выглядели скорее встревоженными.
Единообразная форма студентов, как и задумывалось, скрывала различия между худыми и знатными магократами, но знать все равно можно было легко опознать по надменным выражениям лиц, а девушек из богатых кланов еще и по чрезмерно коротким юбкам, высоким каблукам, украшениям и дорогой косметике.
На втором этаже уже шла какая – то разборка, в коридоре тут метались сполохи магии. Один из студентов без чувств валялся на полу, его клановый герб на мундире изображал кисточку, типа тех, какими рисуют художники.
Я счел, что последнее, что мне сейчас нужно – так это лезть в драку, поэтому просто обошёл поле боя по параллельному коридору.
Мда. Чувствую, учиться тут будет весело.
Это впечатление все усиливалось по мере того, как я приближался к подвалам Галереи. Эта часть Дворца уже давно не ремонтировалась, со стен тут местами осыпалась побелка, а однажды я даже наткнулся на нарисованное на стене граффити.
По пути к своей комнате мне захотелось справить нужду, зайдя в туалет, который удачно оказался дальше по коридору, я обнаружил там двух китайцев.
У одного китайца на мундире вместо кланового герба был нашит какой – то иероглиф, а другой вообще был без мундира. Зато оба китайца были заняты тем, что нюхали флекс. Их носы чуть светились от неоновых крошек наркотика.
Рядом с китайцами на подоконнике лежали их мечи.
Я вежливо кивнул китайцам, которые были первокурсниками, как и я, но они меня проигнорировали.
Че-т совсем весело. Эта часть волшебной школы уже напоминала настоящее гетто, с наркотой и криминалом.
Справив нужду, я продолжил свой путь, комната триста восемьдесят девять оказалась в самом конце коридора в подвале под Галереей. Я приложил смартфон к электронному замку и вошёл.
В принципе, не так уж и плохо. Я ожидал гораздо худшего.
В комнате имелось даже небольшое окно, располагавшееся под самым потолком помещения, но почти на уровне земли, потому что сама комнатка находилась в подвале. Еще тут были две кровати, два письменных стола, два сундука и два стула. И всё. Ничего лишнего.
Впрочем, еще имелись отдельные душ с туалетом, а еще мой сосед по комнате.
Сосед, как и положено в волшебных школах, оказался каким – то японцем, маленьким и очень дрищеватым. Выглядел он года на три младше меня, хотя возможно это впечатление было обманчивым и связанным с его дрищеватостью.
Судя по знакам на мундире, его стихией было лето, потому что на груди у японца помешался значок в форме солнца. Клановый герб японца изображал круг, одна половина которого была закрашена красным, а другая – белым. Ранг у японца был желудёвым, как и у меня.
Было видно, что мой сосед уже обустроился, на стену комнаты над своей кроватью он повесил плакат с полуголой девкой из аниме, а рядом – небольшой портрет черноусого мужика в мундире.
Этого мужика я уже видел раньше. Такой же портрет, помнится, висел в лавке у Ван Дер Верфа, пока её не разнесли масоны.
Я швырнул на свою кровать пакеты с обмундированием и протянул японцу руку:
– Нагибин, Александр Петрович. По ходу твой сосед.
– Шаманов, Акалу, – представился мой новый друг.
По – русски он говорил с акцентом, причем довольно странным.
– Акалу, я обычно не критикую чужие вкусы, – признался я, – Но вот за этого мужика, которого ты повесил на стену, тут бьют. А иногда и убивают.
– Да, но моя семья всегда поддерживала князя Михаила! – с вызовом ответил Акалу, хотя было заметно, что парень перепугался, – Вся Гренландия за него! Князь Михаил обещал уровнять русских магократов в правах с нерусскими! А если тебе портрет не нравиться – ну, давай, попробуй, сними его!
Акалу явно было очень страшно, но парень боролся со своим страхом. Такое всегда достойно уважения, как по мне.
– Слушай, да мне плевать, каких князей вешать на стенки, если честно, – успокоил я Акалу, – И это была не угроза, а просто предупреждение. Так что я твоего Михаила снимать со стены не собираюсь, мне вообще насрать, так – то. Просто я уже видел, еще вчера, как одного голландца за такой портрет пытались убить. Но дело, повторюсь, твоё. А ты значит… эм… гренландец?
– Я эскимос, – ответили Акалу, немного успокоившись, – Из Гренландии, да. У всех гренландских магократов фамилия – Шамановы.
– А Гренландия – типа часть Российской Империи? Прикольно. Ладно, Акалу, мне б себя в порядок привести. Мы же с тобой в одной группе? Чё там у нас сегодня по расписанию?
– Магия – через двадцать минут, – сообщил Акалу, – Потом французский, потом пересвет, потом Закон Божий, потом обед, потом экономика, потом этикет, потом история.
– Ни фига себе. Плотненько.
Я быстро принял душ и впервые в этом мире почистил зубы. К счастью, индивидуальные гигиенические принадлежности для меня в душевой нашлись. Я даже успел побриться и прикрепил на мундир все положенные знаки, кроме курсовки и родового герба, которые надо было пришивать.
Но опаздывать на первый в своей новой жизни урок, тем более, по магии, я не собирался, так что пошив придется отложить на потом. Пока что похожу и без герба, ничего страшного. Может даже целее буду, а то репутация у Нагибиных после двух дней моего пребывания в теле барчука – не очень, слишком многие кланы желают мне смерти.
Я глянул на себе в зеркало и остался доволен. Барчук и так был хорош собой, а черный мундир и сбривание юношеских усиков только придали ему, то есть мне, брутальности.
Вместе с Акалу мы отправились искать нужную аудиторию, но искали её в огромном дворце так долго, что опоздали. Как я выяснил у эскимоса, вчера занятий по магии у моей группы еще не было, сегодняшнее было первым.
В просторной и светлой аудитории уже сидела вся моя группа в черных мундирах.
Несмотря на то, что меня пихнули на какой – то специальный факультет для скама, состав группы все же удивил меня своей разнородностью. Всего в группе оказалось девять человек, не считая меня и Акалу.
Во – первых, тут было двое китайцев, которых я уже встречал в туалете за разнюхиванием флекса. Клановые гербы китайцев были одинаковые и представляли собой иероглифы на бежевом поле. Китайцы сидели за партой, опоясавшись своими самурайскими мечами.
Еще присутствовал совсем черный негр с явно неуставной прической – его голову покрывали заросли дредов. Клановый герб негра представлял собой коронованного льва с длинной гривой, напоминавшей прическу владельца герба.
Все остальные вроде как были русскими – высокий парень с черным кругом на гербе, похожий на наркомана студент, клановой эмблемой которого были корешок и глаз, и лицеист с лягухой на эмблеме – уже знакомый мне наследник Прыгуновых. Тот самый, которого по замыслу подполковника из Охранки мне предстояло убить в самое ближайшее время.
Ну, хоть Мартыхановых или Кабаневичей нет, и на том спасибо.
Девочек в группе оказалось всего трое.
Первая – прыщавая и явно заучка, страшная как ядерная война. У этой на родовой эмблеме был свёрнутый канат.
Вторую я разглядеть не смог, потому что она была в маске и перчатках (да, в медицинских, прям как в нашем мире), на гербе у неё была нарисована связка червей.
Третья девушка резко контрастировала с остальными и была подобна ангелу, слетевшему с небес к этому сборищу странных личностей. Красавица была невысокого роста, стройная и темноглазая, её черные волосы кудряшками рассыпались по плечам. В лице девушки было нечто восточное, её герб изображал розу ветров.
Еще в аудитории имелись портрет Павла I, старого только что умершего Императора, и преподаватель – сухощавый мужик с черной аккуратной бородкой.
– Я Соловьёв, Бронислав Иванович, – представился препод, – Ваш учитель по магии, действительный профессор Санкт – Петербургского университета. А вы, я полагаю, Шаманов и… хм, Нагибин?
– Всё так, – подтвердил я.
Я на всякий случай показал Прыгунову кулак, и мы с Акалу сели за длинную парту в центре помещения. Парта была типа тех, что ставили в средневековых университетах, за ней бы поместилось человек сорок.
– Ладно, – вздохнул Соловьёв, – Объясню вам сейчас ситуацию, как есть. Я не уверен, что вчера преподаватели вам это говорили, потому что наши преподаватели – люди очень тактичные и вежливые. Но я привык всегда говорить напрямик, особенно, когда дело касается безопасности студентов.
Итак, вы должны уяснить, что остальные студенты вас не любят. Очень сильно. Вы все здесь находитесь по милости покойного Государя Павла Петровича, который разрешил обучение в нашем Лицее нерусским и бедным кланам.
Но наше общество еще… кхм… не совсем к этому готово. Трое из вас вообще принадлежат к кланам – париям, любые контакты с которыми традиционно очень не одобряются.
Так что, Корень – Зрищин, Головина, Чумновская – вас очень вероятно не просто будут бить, а вполне возможно и убьют. Прецеденты у нас были. И я говорю это не для того, чтобы запугать вас или заставить поехать домой.
Я просто предупреждаю. Будьте предельно осторожны, пожалуйста. Кроме того, возможна и некоторая дискриминация со стороны отдельных преподавателей. Не с моей, конечно…
Я поднял руку:
– Профессор, а у нас есть право пресекать попытки дискриминации? Я имею в виду – попытки со стороны преподавателей?
– Я бы не советовал вам даже пробовать, Нагибин, – грустно улыбнулся Соловьёв, – Уверен, что добром такое не кончится. Так что если ваш начнут дискриминировать – просто терпите.
– Ага, типа, когда тебя насилуют – расслабься и получай удовольствие? – уточнил я, но тут же поправился, – Простите, профессор. Не сдержался.
Соловьёв кивнул, а потом встал со стула:
– Ладно, я сказал то, что был должен. А теперь самое время заняться тайнами магии…
Глава 23 – Тайны соляриса
«Шефу Охранного Отделения, Её Светлости княгине Пыталовой
сверхсекретно:
Цель один: всё еще в Гатчине. По возможному пути следования Цели один расставлены агенты – шесть в Павловске, восемь в Царском.
Ждём команды на исполнение.
Цель два: потеряна. Местоположение неизвестно. Ищем.
Цель три: границ России не пересекала.
агент СОКРАТ»
ОТВЕТ:
«Команды на исполнение пока нет. Ждём решения П. П.
Княгиня ПЫТАЛОВА»
– Смартфоны можете убрать, – сказал Соловьёв, – Записывать или как – либо фиксировать любую информацию о магии запрещается Императорским декретом. Наша власть, власть магократии основана на тайне.
Так что любые сведения передаются строго устно, от наставника к ученику. А нарушителей этого запрета карают смертью, так что прошу отнестись серьезно.
Соловьёв нажал кнопку на своём ноутбуке, и на большой чёрной доске засияла белоснежная огромная надпись:
МАГИЯ
Весьма эффектно, хоть и довольно малосодержательно.
– Дайте мне определение магии, – потребовал Соловьёв.
– Магия – это тип духовной энергии, – ожидаемо ответила первой прыщавая девушка в очках.
– Хорошее определение, – кивнул Соловьёв, – Но оно подходит не только к магии, а к куче других вещей. Например, то же самое можно сказать про человеческую волю или про мотивацию. Заметьте, воля и мотивация есть и у холопов, и у разночинцев, но магии у них нет.
– Магия это солнечный свет, – предположил студент, похожий на наркомана, с тяжелыми кругами под глазами.
– Верно, – согласился Соловьёв, – Солнечный свет действительно порождает солярис, но солярис – лишь один из типов магической энергии. Есть и другие. Так что ваше определение неполно.
– Магия – это колдунство, – заявил обдолбанный флексом китаец.
– Вот это уже ближе к истине, – подтвердил Соловьёв, – Собственно, никто из вас не сможет дать определение магии. И даже я не смогу, хотя я и принадлежу к клану Соловьёвых, крупнейших знатоков магии в мире.
Как вам возможно известно, мой дед, Владимир Соловьёв был величайшим исследователем магии в человеческой истории. Именно он полнее всех описал теорию магии и именно по его наработкам мы сегодня преподаём её. Но, видите ли, дать определение магии не смог даже мой дед.
Соловьёв нажал кнопку на ноутбуке, и надпись «МАГИЯ» на доске эффектно рассеялась, распавшись на серебристые искры.
– Магия есть нечто абсолютно неуловимое, – объяснил преподаватель, – Она избегает любых определений. Она выше любых законов физики, химии или логики. Она изменчива и непостоянна, и она обладает собственной волей. Мы, магократы, стоим выше закона, но магия стоит выше нас.
Нам кажется, что это мы используем магию, но на самом деле это магия использует нас. Магия неописуема, она ни к чему не сводится. Ей нельзя дать никакого определения, а если бы было можно – то это была бы уже не магия, а наука.
Вот с чем вам предстоит иметь дело, если вы хотите обучиться магии. И, пожалуй, на этом покончим с теорией и перейдем уже к практике.
Соловьёв внимательно оглядел аудиторию, а потом спросил:
– Кто из вас знает, каким образом маг кастует заклинания? Я сейчас говорю не о сверхсиле, сверхскорости или живучести. Всё это есть у любого совершеннолетнего мага. Нет, я имею в виду клановые заклинания, которые у каждого индивидуальны. Каким образом маг кастует их?
Ответила снова девушка в очках:
– Маг извлекает их из солнечного света. Он берёт энергию соляриса от собственного организма и от трикоинов. И преобразует в заклинание.
– Да, – согласился Соловьёв, – Я надеюсь, все из вас знают, что такое трикоины?
Закивали все студенты, кроме меня. Впрочем, некоторые кивали не слишком уверенно.
Я же напрягся. С солнечным светом у меня были определенные проблемы, мой неправильный организм предпочитал получать магию из лунного.
– Свет, – произнёс Соловьёв, указывая на Солнце за окном, – Свет и есть магия, но сырая. На солнечном свете, как вам отлично известно, работает вся наша энергетика, всего мира. Мы называем этот тип энергии солярисом, а быдло зовёт его просто соляркой.
И ваши боевые магические способности тоже порождены солнечным светом. Вы впитываете солнечный свет, а потом он преобразуется в вашем организме в мощные удары, способность быстро двигаться или регенерировать, во все те умения, которых нет у простолюдинов.
Это врожденные способности, и вам очень повезло, что вы родились с ними. Нас, магократов, во всем мире меньше одного процента. Мы подобны батарейкам, мы впитываем свет и преобразуем его в магию.
Но дело в том, что, как я уже говорил, солярис – это сырая магия. Она годится только для вещей грубых – для удара, для прыжка, для того, чтобы залечить рану. А для клановых заклинаний требуется более тонкая энергия – постсолярис.
Как мы делаем из соляриса постсолярис? О, это удивительный процесс.
Соловьёв нажал кнопку на ноутбуке, и на доске появилось серебристое анимированное дерево, ветви которого раскачивались, а листва трепетала под порывами ветра.
– Мы, магократы, являемся чем – то средним между людьми и деревьями, – пояснил Соловьёв, – Дело в том, что у деревьев есть та же способность, что и у нас – они могут накапливать в своём организме сырой солярис. И после того, как дерево накопило солярис, мы его срубаем.
Соловьёв щелкнул кнопкой на ноуте, и дерево на доске исчезло, вместо него появился человеческий желудок, подключенный к каким – то трубкам.
– Мы перемалываем срубленное дерево на мелкую щепу, а потом помешаем эту щепу в желудки мертвых магократов. Желудки мы извлекаем из покойников сразу после их смерти.
Эти желудки мы оживляем некромантией. К желудкам мы подключаем сердца умерших, тоже оживленные, они необходимы для того, чтобы желудок смог переработать древесную массу в постсолярис.
В желудках мертвецов, оживленных некромантией, идут процессы ферментации – древесная магия взаимодействует с человеческой. Эта технология была изобретена в древности кельтскими друидами и значительно усовершенствована моим дедом Владимиром Соловьёвым.
После ферментации мы извлекаем древесину из мертвых желудков, спрессовываем её и получаем…
Соловьёв погасил изображение желудка на доске, а потом взял со стола предмет, больше всего напоминавший крупную деревянную монету, и продемонстрировал аудитории:
– Это трикоин. Заряжен постсолярисом. Считайте вот эту вещь батарейкой для ваших клановых заклинаний. Магократ съедает трикоин и после этого в течение суток может кастовать заклинание. Но учтите, трикоинов в день можно есть не больше, чем ваш ранг.
У большинства из вас ранг второй, а у братьев Яоцу вообще первый. Это означает, что большинство из вас может съесть в сутки два трикоина и скастовать два клановых заклинания. А братья Яоцу, каждый из них, может скастовать только одно. Потому что у них пока что первый ранг.
Я поднял руку.
– Да, Нагибин?
– У меня пара вопросов, профессор, – сказал я, – Во – первых, в моей родной Псковской губернии уже почти не осталось деревьев. Я правильно понимаю, что большую часть деревьев в мире магократы просто… эм… съели в виде этих ваших трикоинов?
– Да, – кивнул Соловьёв, – Вы совершенно правы. Почти все леса в Евразии уже истреблены полностью. Видите ли, из одного дерева получается всего три – четыре трикоина, так что расход древесины при производстве трикоинов огромен.
А колдуем мы много, поэтому и трикоинов нам требуются огромные количества. Леса просто не успевают восстанавливаться, так что их становится на Земле всё меньше. Когда – нибудь они совсем кончатся, и тогда мы больше не сможем колдовать.
– И второй вопрос, профессор, – продолжил я, – Как человек вообще может есть древесину? Мы ж вроде не бобры.
– Да очень просто, – улыбнулся Соловьёв, и на глазах аудитории с аппетитом съел деревянный кругляш.
Никаких проблем у профессора при этом не возникло.
– Видите ли, – объяснил Соловьёв, – Трикоины – уже не совсем дерево. Это скорее чистый постсолярис в материальной форме дерева. Так что в вашем рту он немедленно распадается, почувствовав вашу магию. Он спешит присоединиться к солярису, который уже есть в вашей крови.
Поэтому трикоин сразу же растворяется и всасывается в ваш кровоток, а часть его проходит по пищеводу и абсорбируется уже в желудке. Поэтому не переживайте, Нагибин. Зубы вы о трикоин никак не сломаете.
Более того, в Южной Америке, например, есть магократы, которые умеют поглощать солярис даже из сырого дерева. Но у нас такой способности нет, так что нам приходится есть специально ферментированные трикоины. И сколько вы их съедите – столько и сможете скастовать клановых заклинаний. Но не больше вашего ранга, конечно.
– А что будет, если съесть трикоинов больше ранга? – спросил я.
– Вероятнее всего, разрыв желудка или мучительная смерть от инфаркта, – ответил Соловьёв, – Желудок и сердце просто не справятся с объемом постсоляриса, если у вас не хватает ранга. Ну а теперь перейдём к самому главному…
Соловьёв достал из ящика стола нечто завёрнутое в фольгу, положил на стол и нежно развернул. В фольге оказалась густая склизкая масса цветом и консистенцией напоминающая сопли.
– Как совершенно точно заметил Нагибин, у нас в Евразии почти не осталось лесов, – сказал Соловьёв, – Мы их все съели. Поэтому евразийские трикоины из местных пород дерева очень дороги. Большинству из вас не хватит денег даже на пару трикоинов из русской берёзы, например.
А между тем магократ может есть только породы деревьев со своего родного континента. И в результате создается безвыходная ситуация, когда бедные русские и европейские магократы, вроде вас, колдовать не могут, потому что у них просто нет денег купить себе трикоины.
Соловьёв замолчал, на несколько секунд повисла тишина.
– И каково же решение профессор? – задал я вопрос, которого препод явно ждал, – И что у вас за сопли в фольге на столе?
– А это и есть решение, – улыбнулся Соловьёв, – Это так называемый «Слизевик Соловьёва», изобретение моего брата Ивана Соловьёва. Это слизевик, разумное существо волшебной природы. При попадании в организм мага Слизевик Соловьёва видоизменяет его, так что маг становится способен усваивать постсолярис из любых пород дерева, а не только из пород дерева своего родного континента.
А африканские и американские породы деревьев пока что дешевы, потому что там леса осталось еще много. Короче говоря, или вы едите этот слизевик и кастуете дешево, за копейки, покупая себе африканские трикоины. Или вы не едите этот слизевик, и тогда за каждое своё заклинание будете платить очень много, тысячи рублей.
– Хм, так по – моему выбор очевиден, – сказал я, – В чём тут подвох – то? Ну, кроме того, что этот слизевки похож на дерьмо, а нам его придется его жрать?
– Так подвоха и нет, Нагибин, – вздохнул Соловьёв, – Просто, видите ли, многие кланы из суеверия считают этот Слизевик… хм… вредным и малоизученным, скажем так. И они предпочитают не вводить его в свой организм, а тратить огромные средства на покупку трикоинов из наших родных пород деревьев.
И, разумеется, вы правы, это большая глупость. Но это их выбор. Но, само собой, что такой выбор доступен лишь богатым кланам, у которых много денег. А у большинства из сидящих сейчас в этой аудитории выбора просто нет.
Точнее, есть, но он состоит в том, что вы или съедите слизевик или вообще не сможете кастовать заклинания, потому что будет слишком дорого.
– А, понял, – сообразил я, – Это типа, как прививка от короновируса. Один говорят, что её нужно делать, а другие наоборот боятся прививки больше, чем вируса. Но у бедняков выбора просто нет, потому что им без прививки грозит голодная смерть.
– Понятия не имею, о чём вы, Нагибин, – ответил Соловьёв, – Но вам сейчас не о вирусах нужно думать. Вам нужно принять решение, будете ли вы есть Слизевик. Съесть его достаточно раз в жизни, после этого ваш организм изменится, и вам станут доступны дешёвые трикоины.
– Так я согласен, – кивнул я после некоторых раздумий, – У меня даже поместья нет, не то что денег на трикоины.
– Тогда приступайте, – посоветовал Соловьёв, – Сам Слизевик бесплатный, точнее говоря, он уже оплачен вашими родителями. Как и африканские трикоины, которые я вам выдам. И после этого вы сможете скастовать своё первое в жизни клановое заклинание.
Но жрать Слизевик мне одному не хотелось. Как говорится, сделал хрень – заставь сделать и товарища. Я обратился к своему другу – эскимосу:
