Текст книги "Во все Имперские (СИ)"
Автор книги: Альберт Беренцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
После этого очкастый начал раскручивать меня, держа за уши. Уши пронзила боль, ощущение было таким, что они сейчас оторвутся. Золоченые стены зала и окна завертелись перед моим глазами, сливаясь в один сплошной поток.
Я догадался, что вероятно план очкастого в этом и состоял – раскрутить меня так, чтобы мои оторванные уши остались у него в руках. А сам я при этом полечу прямо в окно, выбью его и вывалюсь аккурат в парк, с высоты второго этажа.
Эффектное завершение экзамена, ничего не скажешь. Но меня такой вариант не устраивал.
Может призвать Царя в голове? Но эту соблазнительную мысль я сразу же отмёл.
Этот маг настолько крут, что его не одолеет даже Царь. А если вдруг одолеет – то будет еще хуже. Не хватало еще, чтобы Царь – отморозок убил экзаменатора на вступительных испытаниях. При таком раскладе меня очень вряд ли возьмут сюда учиться.
– Не о том думаешь, придурок! – завизжал тем временем мужичок – с–ноготок, раскручивая меня всё сильнее, – Ты ищешь точку опоры, как быдло в кабацкой драке! Но у тебя её нет. Нет опоры, нет контакта с поверхностью! Только магия поможет! Используй её! Или пошёл вон из моего Лицея! Уйдешь отсюда через окно!
Уходить через окно мне не хотелось. Кроме того, я отлично понимал, о чём базарит этот экзаменатор – отморозок.
Нечто подобное я уже испытывал раньше, когда сажал самолёт. Тогда, помнится, я тоже всё искал за что уцепиться, как мне схватить самолёт человеческими руками. Ведь самолёт так огромен, а руки у человека мелкие по сравнению с ним… Но тогда у меня были Третий Глаз и золотая аура от пилюли, а сейчас ни хрена.
Но мысль экзаменатора я уловил. Забыть про логику, забыть про физику. Вспомнить, что ты маг, и победить. Победить не столько противника, сколько сами физические законы мира.
Магократия же выше любого закона, в том числе выше законов гравитации.
Проникнувшись этой мыслью, я попытался остановить моё бешеное вращение в пространстве, но ничего не вышло, очкастый крутил меня всё быстрее.
– Плохо! – оценил мои усилия экзаменатор, – Не пытайся это прекратить. Просто возьми и прекрати! Мне не нужны попытки, нужен результат.
Мне тоже был нужен результат, но вот с его достижением возникли серьезные проблемы. Я честно пытался сосредоточиться, но магия почему – то отказывалась просыпаться и помогать.
Ну и хрен с ней, с магией. Я и без магии кое – что умею.
Я изловчился и нанёс, пожалуй, самый быстрый и резкий удар в своей жизни, засадив экзаменатору ребром ладони по внутренней стороне локтя.
Вышло слабо и неточно, по поди ударь точно, когда тебя крутят со скоростью обезумевшей карусели.
К моему искреннему удивлению, это сработало, очкастый отпустил одно моё ухо. Второе ухо, которое теперь приняло на себя всю мощь хватки очкастого уже готово было оторваться, я прям ощущал, как рвутся хрящи, соединявшие его с головой.
Но оторвать мне ухо экзаменатор не успел. У меня теперь появилось пространство для маневра, моё крученое тело повело вверх. И я использовал кинетическую энергию раскрутки, чтобы дать экзаменатору в рожу ногой с разворота.
Очкастый же сам бешено раскрутил меня и придал мне скорости, так что пусть теперь познает эту скорость на себе. Мгновенная карма, так сказать.
Удар вполне себе прошёл в цель, мою ногу обожгло рыжей магией препода до самого колена.
Очкарик, конечно, не пострадал, даже очки с него не слетели, хотя такой мощный удар должен был по идее разнести их в труху. Но мой противник на миг утратил концентрацию и отпустил моё несчастное ухо. Или же наоборот оторвал его, мне трудно было судить, потому что я уже летел в сторону окна.
К счастью, с окном я разминулся, меня приложило о лепнину на стене, а потом я рухнул на пол с высоты пары метров.
Резко поднявшись, я осознал, что вместо спины у меня через пару минут наверняка будет один сплошной синяк, если я не регенерирую раньше, конечно. Но вроде ничего не сломано, и оба уха на месте. Легко отделался.
Очкарик же выглядел совершенно непострадавшим, ни один мой удар так и не нанёс ему никакого урона. Он даже не запыхался.
– Плохо, – пожал плечами очкарик и наконец представился, – Я князь Глубина. А у вас, Нагибин, всё очень плохо. Не думаю, что такое дерьмо может учиться в моём Лицее. Более того, приперевшись сюда, вы оскорбили моё учебное заведение своим неумением использовать магию.
И вы оскорбили Императора, ведь он очень просил меня не тратить время на бесталанное дерьмо. Поэтому сейчас я буду вас убивать, Нагибин. И, клянусь, вы или используете наконец магию, или сдохнете, как холоп, забитый плетьми!
Я сделал жест рукой, приглашая недовольного князя атаковать:
– Давайте уже, князь. Побольше дела, поменьше слов. Мне это надоело не меньше вашего.
– Дерзость, – вздохнул князь Глубина, – Дерзость, храбрость, решительность, воля, боксерские навыки и физуха. У вас все это есть, Нагибин. Но мне ничего из этого не нужно. Я здесь, чтобы оценить ваш магический потенциал. И я его не наблюдаю.
А какой вы человек и что вы умеете – мне глубоко насрать. Поймите уже, вы все для меня не люди, а просто сгустки магии. И ваш сгусток – как у псины на псарне у князя Псобчакова. Клянусь, Нагибин, за то что вы посмели отнять моё время, я вас убью. И это не шутка, не способ вас мотивировать. Я вас на самом деле убью.
– Заболтаете до смерти? – уточнил я, – Давайте уже к делу, князь. Я спешу не меньше вашего. Меня там холопы ждут, у ворот.
– Им вынесут ваш труп, – заверил меня князь Глубина и тут же пошел в атаку.
Атака была похожей на предыдущую, обратившись в болид ярко – рыжего цвета, князь полетел в мою сторону со скоростью пушечного ядра.
Я резко сместился с намерением оказаться у Глубины за спиной. Это мне удалось, но очень частично.
Князь Глубина, не прерывая своего сверхсветового полета, ударил меня кулаком в живот. Я попытался провести захват, но куда там – Глубина превосходил меня в скорости раз в десять, если не больше.
Князь дал мне ногой в дыхалку, я пошатнулся.
Моя новая попытка ударить коленом привела только к тому, что сверхскоростной князь Глубина захватил мою ногу, а потом повалил меня на пол.
Затем Глубина схватил меня за шиворот и, отшвырнув прочь, отправил в поездку по лакированному паркету. Поездка окончилась тем, что меня припечатало головой о стену.
– Всё, надоело, – доложил Глубина, – Сейчас буду убивать.
Глубина одним резким прыжком преодолел разделявшее нас пространство и ударил меня ногой в лицо. Потом еще раз.
Я попытался перекатиться и встать, но последовал очередной удар, опрокинувший меня обратно на пол.
– Ладно, так неинтересно, – сжалился Глубина, – Я дам вам фору, Нагибин. Держите.
Бешеный князь вынул из кармана пистолет, похожий на Макарова, снял с предохранителя, дослал патрон в патронник, а потом бросил оружие мне на грудь.
– Можете меня застрелить, если хотите, – посоветовал Глубина, – Вы мне так надоели, что я сильно не расстроюсь. Давайте, Нагибин, сделайте это.
Это уже явно была ловушка. Я вспомнил, как Царь попытался подобрать пистолет с пола в клубе, и как после этого Царя вышвырнуло из моей головы. Огнестрелом местные маги вроде как пользоваться не могли.
А с другой стороны, Глубина пистолетом вполне себе пользовался. Не стрелял, конечно, но оружие в руках он держать мог, мог даже зарядить и снять с предохранителя.
Или это ненастоящий пистолет? В чем вообще смысл этой проверки, если это, конечно, проверка?
Или это не проверка, а Глубина просто настоящий сумасшедший, который реально хочет, чтобы я его пристрелил?
– Да, я хочу, чтобы вы меня пристрелили, – уточнил князь Глубина.
Ну ни фига себе. Он еще и мысли читать умеет? Или просто тонкий психолог? Не слишком ли много талантов для такого мелкого мужичка?
– Пистолет настоящий, – напомнил Глубина, – Игры кончились, Нагибин. Возьмите его и убейте меня. Или умрите. Мучительно.
Желая подтвердить свои слова делом, князь нанес мне мощный удар ногой в пах. От такого, конечно, не умирают, но вот мучения я действительно получил.
Я в очередной раз попытался перекатиться и встать, но Глубина дал мне ногой с пыра в шею, так сильно, что меня перевернуло со спины на живот.
Мне всё это надоело.
Выход есть всегда, но в некоторых ситуациях, типа этой, он только один.
– Ладно, как хочешь, князь.
Я попытался схватить пистолет, но дотянуться до него не смог, хотя оружие лежало совсем рядом.
Когда моя рука была в сантиметре от пистолета, я испытал знакомые ощущения, те же самые, которые уже испытывал в клубе, когда Царь пытался вооружиться.
Страх, паника, провал в темноту, ярко – красная вспышка и кровавая надпись «ЗАПРЕТ» перед глазами, написанная на древнем и давно погибшем языке, который я почему – то понимал.
Это было что – то вроде панической атаки, которыми часто страдают люди моей профессии, те, кто видел и нёс смерть и участвовал в вооруженных конфликтах.
Только эта паническая атака была как будто специально имплантирована в моё сознание, причем с рождения. По замыслу кого – то древнего и очень сильного она должна была возникать каждый раз, когда маг пытается взять огнестрел.
Однако я не привык покоряться чужой воле, пусть и столь мощной и засунутой мне прямо в мозг, поэтому предпринял еще одну попытку схватить пистолет.
Глубина прекратил избиение и теперь с интересом наблюдал за мной.
Но вторая попытка провалилась, еще хуже первой. Меня затошнило, в глазах совсем потемнело. На этот раз даже кровавая надпись «ЗАПРЕТ», мелькнувшая перед глазами, была какой – то смазанной и нечеткой.
Я понял, что если попытаюсь еще раз, то вырублюсь.
И, разумеется, я попытался еще раз.
Я всегда любил стволы, жить в мире без огнестрела было бы слишком грустно. Мир без огнестрела был бы слишком мрачным, в том числе потому, что там нельзя пристрелить дерзких мудаков, вроде князя Глубины.
Но князь прервал мою третью попытку вооружиться, брезгливо пнув пистолет, который уехал от меня по лакированному паркету в угол зала.
– Ну хватит, – раздраженно заявил Глубина, – Давай вставай. Разлёгся, как крепостной на сенокосе.
Я не без труда поднялся на ноги и как раз собирался дать князю в морду, точнее в очередной раз попытаться достать до его морды, но Глубина поднял вверх палец:
– Всё, Нагибин. Всё.
– Я прошёл? – уточнил я, сплёвывая кровь на паркет из драгоценной древесины.
– Ну, огнестрельным оружием вы пользоваться не можете, – раздраженно пожал плечами Глубина, – Не можете, даже когда от этого зависит ваша жизнь. В принципе, это доказывает, что вы маг.
– Да, но вы – то им пользовались, – напомнил я.
– Я высокоранговый маг, – уточнил князь, – Поэтому я могу видоизменить магию запрета и обойти её. Собственно, во всей Империи найдется от силы человек двадцать магократов, которые смогли бы взять этот пистолет.
– Только взять? – спросил я, – То есть стрелять вы не можете?
Глубина молча и быстро прошёл к пистолету, поднял его и выстрелил в потолок.
Звук выстрела эхом пронесся по залу, в голове у какого – то античного героя, нарисованного на потолке, появилась дыра, сверху посыпалась побелка.
– Ничего. Холопы подлатают, – заверил меня Глубина, потом направил пистолет мне в голову, а потом руку князя свело судорогой, пальцы разжались и пистолет, выпав из ладони Глубины, снова оказался на полу.
– Но в людей не могу стрелять даже я, – объяснил князь, – И никто не может, ни один маг во всем мире.
– А это касается только пистолетов? – спросил я.
– Хотите попробовать взять гранатомёт, Нагибин? Нет, конечно. Это касается не только пистолетов. Это касается любого технологичного дистанционного оружия. Под технологичным дистанционным оружием я подразумеваю всё сложнее лука или плевательной трубки со стрелами.
Знаете, поговаривают, что в Амазонии живут маги, которые стреляют из таких трубок. А чем – то сложнее мы пользоваться не можем, глубинный запрет на уровне коллективного бессознательного. Этот запрет есть у всех магократов в мире, с рождения. Всегда был, испокон веков.
– Странно, что в таком мире вообще изобрели огнестрел, – заметил я.
Князь Глубина пожал плечами:
– Наверное. Только вы учитывайте, что нас магов на Земле меньше одного процента населения. Так что все остальные люди стрелять друг в друга могут. А еще они могут стрелять в нас, что уж совсем паршиво. Ибо если пуля залетит в мозг или сердце – регенерировать уже не успеешь, смерть наступит раньше.
Вот поэтому каждый русский магократ полагается не только на свою магию, но и на свои частные военные компании. А князь Псобчаков вообще по слухам всегда ходит в бронежилете.
– А откуда взялся этот запрет использовать огнестрел?
– Всегда был, – отмахнулся от вопроса Глубина, – Да, да. Он существовал испокон веков, даже до того как ученые изобрели огнестрел. Просто до изобретения огнестрела мы существование этого запрета не сознавали, как вы понимаете.
А откуда запрет взялся – понятия не имею. Я разве похож на учителя истории, Нагибин? Я практик, а не теоретик, как вы могли заметить. И теоретиков презираю. Так что с такими вопросами вам к Мартыханову, он у нас препод по истории.
– Ладно, – кивнул я, – Значит, я прошёл.
– Нет, – покачал головой князь Глубина, – Вы не прошли, Нагибин. Да, вы не можете взять огнестрел. Но это еще не делает вас магократом, этого мало. Во время нашего долгого и предельно надоевшего мне боя вы так ни разу и не применили магию.
Нет, Нагибин, вы провалили вступительные испытания. Я не могу позволить вам обучаться здесь. И даже сам Император, будь он жив, не позволили бы вам. Вы не маг, Нагибин. До свидания. Счастья вам, здоровья и хорошего настроения. А теперь… Почему вы до сих пор еще здесь?
Глава 17 – Выписан из АРИСТО!
«…Здесь каждый шаг в душе рождает
Воспоминанья прежних лет;
Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает:
«Исчезло все, великой нет!»
И, в думу углублен, над злачными брегами
Сидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.
Протекшие лета мелькают пред очами,
И в тихом восхищенье дух…»
Александр Сергеевич Пушкин, «Воспоминания в Царском Селе»
– Это какая – то бессмыслица, князь, – ответил я Глубине, – Будь я немагом, вы бы развалили меня пополам, первым же ударом. А я, между прочим, стою на ногах и говорю с вами.
– Чепуха, – отмахнулся князь Глубина, – Как я уже говорил, это всего лишь сила воли, боксерские навыки и физуха. Все это может прокачать и мой кухонный холоп. А никакой магии я у вас не видел.
Вспомните, Нагибин, когда мы с вами дрались – каждое моё движение сопровождалось оранжевым сиянием. А где ваша аура магии? Я не заметил ни одной самой малой искорки, уж простите. Кроме того, откройте рот.
– А?
– Рот, говорю, откройте.
Князь Глубина подошёл ко мне и, привстав на цыпочки, заглянул мне в рот.
– У вас двух зубов до сих пор нет, – объяснил Глубина, – Ваши зубы валяются вон там, под лепниной, изображающей Амура. Но к ним у меня никаких претензий нет. Есть претензии к зубам у вас во рту. Вы уже давно должны были регенерировать и отрастить потерянные зубы. Но вы этого так до сих пор и не сделали. Вы не маг, Нагибин.
Блин. Похоже, он прав. Паршивая ситуация.
Хоть и предельно странная. Ведь еще недавно я был магом, я был в этом уверен.
– Но я сражался магией, князь, – пояснил я Глубине, – Не далее как вчера я избил толпу холопов, потом толпу Прыгуновых, а потом барчука Мартыханова. И там все, о чём вы говорите, присутствовало. Вокруг меня сияла аура и я быстро регенерировал. Я полноценно магичил. Зуб даю!
Я указал рукой на мои зубы, валявшиеся на полу.
– Вы думаете, что немаг смог бы всех развалить, как это делал я? – продолжил я, потому что князь мрачно молчал, – А самолёт? Вы видели видос? Я посадил самолёт голыми руками! По вашему нормис – магл, или как тут у вас называются неодарённые, такое может?
– Так в самолёте все и дело, – пожал плечами Глубина, – Да, вы были магом, Нагибин. Вчера. А сегодня вы уже не маг. Я не видел видео с самолётом, я вообще не пользуюсь интернетом. Не люблю тратить время на чепуху, знаете ли.
Но этот придурок и по совместительству мой коллега Мартыханов рассказывал мне, что вы проделали с самолётом. И в тот момент, когда вы это проделали – у вас произошёл так называемый «разрыв шишки». Ваша магия перегрелась и лопнула, проще говоря.
Это часто бывает у юных магов, которые попадают в шоковую ситуацию и начинают по полной использовать свой дар, не имея опыта обращения с ним. Короче говоря, вчера вы были магом. А после инцидента с самолётом – вы больше не маг. И учиться здесь я вам не позволю.
– И кто я теперь? – уточнил я у князя.
Меня все больше мучили подозрения, что Глубина прав. Проклятая пилюля своим побочным эффектом сожрала всю мою магию. А с другой стороны, лучше уж, конечно, остаться без магии, чем лежать кусками среди обломков самолёта. Так что это того стоило.
– Вы боярский сын, – объяснил Глубина, – Боярские дети – это отдельное сословие. Потомки магов, потерявшие магию. Вы, учитывайте, что потеряв магию, передать её по наследству своим детям вы уже не сможете. Так что вам теперь следует сменить фамилию и поступить в услужение к вашему дяде или сестре.
Обычно боярские дети так и делают, они и их потомки у нас в Империи составляют костяк клановых ЧВК. Вы не переживайте, таких как вы, много. Магократия деградирует, а боярские дети только плодятся, так что их сейчас больше чем нас, магов, в тысячи раз.
– В ЧВК? – усмехнулся я.
Ну да. В какие бы миры я не попадал, один хрен судьба всегда тащит меня волоком в ЧВК. Прям карма пса войны.
– Я вряд ли принесу пользу на службе в ЧВК, учитывая, что я даже оружие в руки взять не могу, – сказал я Глубине, – Кстати, если я не маг – почему я до сих пор не могу взять пистолет?
– Потому что вы просрали-с магию по собственной глупости, Нагибин, – жестко пояснил князь, – И древний запрет все еще на вас. В принципе это нормально для боярского сына в первом поколении. А вот на ваших детях запрета уже не будет, они смогут стрелять.
А вы повоюете и кулаками. У вас это неплохо выходит. В любом случае, мне вы больше неинтересны, Нагибин. Вы просто очередной барчук, которому судьба вручила Дар, а он его потерял.
– Да блин, – я понимал, что он прав, я действительно не чувствовал никакого присутствия магии с самого момента своего пробуждения в больничке.
Правда я продемонстрировал магию казакам на входе, когда заходил в парк, но теперь не ощущал даже этих крох.
– Что, вообще нет магии? Даже на полшишечки? – спросил я, теряя остатки надежды.
– Подойдите к окну, – распорядился Глубина, – Ближе. Вы знаете, что такое мана? Мана, она же «смола» или «солярис» – это чистый солнечный свет, переработанный организмом мага. Вы только что пережили тяжелый бой. Вы должны сейчас жадно впитывать свет солнышка, всеми своими астральными «почками», как мы их называем, или, иначе говоря, чакрами.
Но я этого не вижу, Нагибин. Ваша душа не поглощает магию, она с ней вообще не взаимодействует. Нет, вы больше не маг. Это также точно, как то, что вы мне надоели. Так что пошли вон отсюда. Какого лешего я вообще трачу время на общение с быдлом?
Глубина резко крутанулся на месте и ударил меня ногой в лицо, так сильно, что я вылетел из зала в коридор. Двери парадного зала, где я только что провалил вступительные испытания, громко хлопнули.
* * *
1 сентября 2022 года
Санкт – Петербург
секретный каземат Петропавловской крепости
В каземате было совсем темно, сюда не проникало ни капли света. Этэ – Аа – Нуи была здесь уже несколько часов, она не знала, сколько точно.
Еще пара часов – и она умрёт. Это было очевидным.
Где – то капала вода, а потом к этому звуку примешался стук каблуков. Стук все приближался, потом железная дверь открылась. Вошла женщина с фонарём, в синей форме Охранного отделения, с погонами штабс – капитана.
За офицером следом вошли еще две девушки – фельдфебеля. Эти были с факелами.
– Не надо огня, – пропела Этэ – Аа – Нуи, – Мне нужно Солнце. Я умираю.
– В ваших силах это предотвратить, – жестко произнесла штабс – капитан, – Просто признайте своего сына. Нам ведь только это нужно. И тогда никто не умрёт. Признайте вашего сына, и поедите домой, в Священную рощу.
– Роща… – пропела Этэ – Аа – Нуи, её голос эхом разлетался по подземельям Петропавловки, – Но ведь я не могу сделать того, о чём вы просите. Тот, кто называет себя Павлом Павловичем – не мой сын. А я не умею врать. Я же не человек.
– Ничего, уверена, вы справитесь, если захотите, – уж мягче проговорила штабс – капитан, – Это легко. Вам всего – то и нужно, что обнять вашего сына и признать его вашим отпрыском. В присутствии остальных Багатур – Булановых. И всё будет хорошо. Разве я многого от вас прошу?
– Слишком многого, госпожа… – печально пропела Этэ – Аа – Нуи, – И этот человек – не мой сын. Мой сын бы не заточил меня сюда. Никогда. Я знаю своего сына, поверьте мне.
На охоту вчера действительно уезжал Павел Павлович, мой сын и наследник престола. Но вернулся с охоты другой человек. И я не знаю, кто он, но в нём много зла. Слишком много зла. Я не признаю его сыном и наследником. Сожгите меня. Задушите темнотой. Я не признаю.
– Очень глупо, – назидательно сказала штабс – капитан, – Вы вообще сознаете политическую ситуацию, Ваше Величество? Старый Император умер, черные силы собираются над Россией. Изменники и либералы уже сплотились вокруг Михаила.
А этот алкаш Лёдов собирается посадить на трон Чудовище. А ваш второй сын, Малой, сбежал из дворца и тоже собирает сторонников. Вы хотите гражданской войны, моя госпожа? Хотите истребления рода Багатур – Булановых?
– Ах, война… – песня Этэ – Аа – Нуи стала совсем печальной, – Война – слишком человеческое для меня. Я этого не понимаю. Но я не могу врать, поймите и вы. Я физически не могу лгать.
И то что вы требуете – это невозможно… А Малого я люблю. И Чудовище – тоже совсем не страшный, что бы ни говорил народ. Страшен тот, кого вы выдаете за Павла Павловича.
– Хорошо, – вздохнула штабс – капитан, – Ваша позиция ясна, Ваше Величество. В таком случае у нас, увы, остаётся только один вариант. Я не собираюсь марать свои руки убийством лица Императорской крови. Так что посидите здесь еще пару часов. Подумайте. За это время вы вероятно умрётё. Но пусть так. Вы не оставили мне выбора…
В коридоре послышались шаркающие торопливые шаги и звуки тяжелого дыхания.
– Госпожа штабс – капитан! – крикнул хриплый голос.
– Стой, идиот! – заорала в коридор штабс – капитан, – Ни шагу больше. Никаких мужчин, у нас тут дриада! Тебе жить надоело, придурок?
– Да послушайте… – человек в коридоре остановился и теперь с трудом пытался восстановить дыхание, – Крепость окружена. Люди Лёдова, из Мальтийского Ордена. Они требуют Государыню.
– Проклятье, как он узнал? – выругалась штабс – капитан, – Ладно. Планы меняются. Я сейчас отзвонюсь Павлу Павловичу, он пришлёт Лейб – Гвардию…
– Там сам Лёдов, лично, – прокашлял голос из коридора, – И Чудовище с ним. В Императорской короне!
Штабс – капитан ойкнула, на несколько секунд повисло молчание.
– Планы меняются еще раз, – наконец констатировала штабс – капитан.
Она быстро выхватила из кобуры на ремне пистолет и дважды выстрелила в коридор.
Выстрелы оглушительным эхом разнеслись по казематам Петропавловки. Потом Этэ – Аа – Нуи услышала, как упало в коридоре тело убитого.
Следующую пулю штабс – капитан вогнала в голову девушке – фельдфебелю. Вторая фельдфебель попыталась выхватить собственное оружие, но была застрелена пулей в сердце.
Этэ – Аа – Нуи пропела, грустно, но без страха:
– Боже мой. Сколько крови… Ради чего?
– Ради легитимного императора Павла Павловича, разумеется, – объяснила штабс – капитан, направляя пистолет на дриаду, – А теперь пойдемте, Ваше Величество. Здесь есть секретный подземный ход, про который Лёдов не знает.
* * *
Расставшись с князем Глубиной, я еще поискал Мартыханова и особиста, надеясь все же получить их поддержку и решить вопрос с моим поступлением положительно.
Но никого из них в кабинетах уже не оказалось.
Что я сделал после этого? Ну, вы же помните, что сдаваться я не умею.
Я пошёл к директору Лицея. Директором оказался князь Огневич, человек с рыжей бородой и столь же пламенным нравом.
Из его роскошного кабинета я был выставлен через минуту, под угрозой превращения в кучку пепла.
Лицей был Императорским, так что выше Огневича стоял только Император. А он как раз не слишком удачно умер, а нового Государя еще не короновали. Так что обращаться мне больше было некуда и не к кому.
Разве что к тому Государю, который сидел у меня в голове, но до этого Царя я тоже не достучался. Судя по всему, Царь у меня в башке сдох вместе с остатками моей магии.
Бесславно покинув Лицей, куда я пару часов назад так бодро и решительно ворвался, я вышел из парка, стараясь проанализировать ситуацию.
Ситуация была паршивой, тут никаких сомнений не оставалось. Вот тебе и попаданство, вот тебе и магократия, вот тебе и школа чародейства и волшебства, блин.
Из магов меня выписали, всю собственность отобрали. У меня остался только золотой рубль, смартфон и двое краденых крепостных холопов.
Холопы ждали меня у дверей парка, там, где я их и оставил. К Алёнке как раз приставали двое казаков, но девушка отнекивалась от их ухаживаний. Ну, хоть кто – то хранит мне верность.
– Сгиньте, служивые, – посоветовал я казакам, и те торопливо выполнили указание.
Они же были не в курсе, что я не маг, потому что когда я входил в парк, остатки магии у меня еще были.
– Пошли, прогуляемся, – предложил я холопам.
Дрочило и Алёнка поплелись за мной. Надвигался вечер, солнце катилось за горизонт. Точнее говоря, не за горизонт, а за висевший в воздухе над городком Павловск.
От Лицея вниз шла булыжная уютная улочка, логично называвшаяся Лицейским переулком. Вдоль переулка тянулись двухэтажные старинные домики, занятые лавками.
Моё внимание привлекла вывеска:
«ХЕНДРИК ЯН ВАН ДЕР ВЕРФ
АРТЕФАКТЫ
ВХОД ТОЛЬКО МАГОКРАТАМ»
В стеклянной витрине лавки стояло чучело громадной то ли рыбины, то ли свиньи, а еще лежал какой – то полуокаменевший огромный бур, древняя позеленевшая броня и сломанный меч.
– Тут подождите, – мрачно приказал я холопам.
– Ай всё плохо, барин? – спросила Алёнка.
– А кормить будете? – поинтересовался Дрочило.
Я неопределенно пожал плечами и вошёл в лавку. На двери звякнул колокольчик.
Внутри лавка оказалась именно тем, чем и ожидалось. То есть классическим магазинчиком магии.
Еще она несколько напоминала ломбард, все пространство внутри было заставлено какими – то столбами, испещренными рунами, зеркалами, деревцами в кадках, огромными картинами и гобеленами, корзинами, ступами, типа тех, в которых летает Баба – Яга, металлическими барельефами, неизвестно откуда выковырянными и прочим подобным скарбом.
На стене висел портрет мужчины средних лет. Мужчина был в мундире и имел черные усы, а вид у него был самый благородный. Я бы даже сказал царский, тем более что в лице усатого было нечто восточное и татарское, как и у памятника Павлу I в Лицее.
Владелец лавки, маленький голландец, появился неожиданно – он буквально вылез из какого – то старинного кованого сундука. Уж не знаю, что он там делал.
– Господин? – Ван Дер Верф внимательно уставился на меня.
В отличие от типичного владельца магической лавки, этот, по крайней мере, не попытался ничего мне впарить с порога.
– Я не покупатель, я продавец, – сразу обозначил я положняк, – У меня есть фамильный меч. Точнее, рукоять. Вы позволите?
Я вынул из кармана железную рукоять меча, ту самую, которую я обнаружил в поместье родителей, в отдельной комнатке.
– Фамильный артефакт Нагибиных, – объяснил я голландцу, – Жаль, конечно, расставаться. Но меня тут выписали из магократов, и мне нечего жрать, и негде ночевать. Так что выбора у меня особо нету. Вы только учтите, что я не хуже вас разбираюсь в древних артефактах и за бесценок не отдам. Несмотря на моё бедственное положение.
Глазки у Ван Дер Верфа блеснули. Я понял, что сейчас голландский торговец будет нещадно грабить бедного русского бывшего мага. С другой стороны, не может же эта хреновина на самом деле быть очень дорогой.
Голландец повертел рукоять в руках, потом осмотрел через увеличительное стекло и наконец постучал ногтем по рисунку на рукояти.
В воздух взмылся совсем небольшой сноп белых искр, тут же погасший.
– Так вы маг? – спросил я у Ван Дер Верфа.
– Ну, разумеется. Любые сделки с магическими артефактами по законам Империи дозволено совершать только магам. Представителя подлого сословия за такое бы казнили. Например вас, господин.
– Меня?
– Ну конечно! – растолковал мне голландец, – Вы же сами только что сказали, что вы больше не маг. А значит приходить сюда и продавать мне что – либо не имеете права.
– Понимаю, – согласился я, – А что скажете про артефакт? Это же артефакт?
– Он самый, – не стал отрицать голландец, – Только вот это бесполезный артефакт. Собственно, кто вы такой?
– Бывший Нагибин, – пожал я плечами.
– А, это древний род, – сделал комплимент Ван Дер Верф, – И артефакт тоже древний. Только эта рукоять принадлежит не вам, не Нагибиным. Я сейчас провёл простейшую проверку, суть которой я разъяснять не буду, но результат однозначен.
Эта рукоять духовно связана с неким давно сгинувшим кланом, который в настоящее не существует. А еще, как легко догадаться, раньше к этой рукояти крепился меч. И без меча она тоже бесполезна. Самого меча у вас нет, случайно? Жаль.
Короче говоря, это чисто музейный экспонат, причем не подлежащий даже самой приблизительной идентификации. Разве что могу сказать, что создан он в десятом – одиннадцатом веке. А может даже и позже.
– И каков вердикт? – спросил я.
– Ну, учитывая всё вышесказанное… – замялся голландец, – А еще учитывая, что вы не имеете права его продавать, так как не являетесь магом, и вообще по закону должны сдать его в Охранное отделение… Ну, четыреста рублей я вам за него дам.
– Один хрен, сейчас будем торговаться до пятихатника, – сказал я.
– Не, – поморщился голландец, – Давайте за пятьсот. Я согласен.
Из лавки я вышел с пятисотрублёвой ассигнацией, на которой помещался портрет Софии I Багатур – Булановой, первой царицы из этого и ныне правящего клана.
Вы наверное думаете, что я сделал какую – то хрень, что мне не следовало так легко расставаться с фамильным артефактом, и вообще я только что продал всё свое наследие за полтысячи рублей?
Ну возможно. Я и сам так думал, когда выходил из лавки.
Но я тогда еще был не в курсе, какая удивительная ночь, полная приключений, ждёт меня впереди.
