Текст книги "Искатели"

Автор книги: Алан Ле Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 36

Когда Мартин с Эймосом уезжали из деревни Жёлтой Пряжки, по спине Мартина непроизвольно бежали мурашки. Каждую минуту он ожидал выстрела, ожидал, что в него вонзится индейская стрела. Видимо, те же самые опасения глодали и Эймоса. Но они всё равно старались держать голову высоко и прямо и вести себя так, точно ничто не могло угрожать им.

Когда они наконец отъехали на достаточно большое расстояние, Эймос, не поворачивая головы к Мартину, проронил:

– Ты видел её?

Прежде чем Мартин успел ответить, он сказал:

– Ну да, конечно, ты видел её. Я это заметил.

Голос Эймоса звучал довольно спокойно, почти бесстрастно. Он не казался взволнованным тем, что после стольких лет мучительных поисков они наконец-то сумели найти Дебби.

– Она жива, – выдохнул Мартин. – О Боже, Эймос, она жива! – Голос его звучал хрипло и слегка дрожал. – Ты можешь в это поверить? Ты способен это осознать? Мы нашли её, Эймос! Наконец-то мы её нашли!

– Лучше подумай о том, как нам самим остаться в живых, – холодно бросил Эймос. – Иначе не будет особого толку от того, что мы её нашли.

Мартин опустил голову. Эймос, как всегда, был прав. Если индейцы сейчас убьют их, никто никогда не узнает о том, что Дебби живёт здесь. И никогда не сможет освободить её.

– Я не понимаю, как он позволил нам войти в свой вигвам, зная, что там находится Дебби, – запинаясь, проговорил Мартин Паули. – И позволил ей находиться рядом с нами всё время, что мы там были.

– Это может означать лишь одно. – Эймос посмотрел ему в глаза. – Он хотел, чтобы мы увидели её.

– Какой он странный индеец!

– Все эти многолетние странствия по индейским территориям в поисках Дебби были очень странной вещью, Мартин, и оказались очень чудными. Но только теперь мы узнали, почему всё было так. – Он сжал руку Мартина: – Ты заметил, что здесь мы встретили почти всех команчей, которые раньше попадались нам на пути? Почти всех, с кем мы в течение всех этих лет разговаривали о Дебби?

– Да, я это заметил.

Эймос с силой потёр подбородок:

– Чёрт побери, мы ведь и в этом вигваме уже однажды побывали. Ты припоминаешь, когда это случилось?

– Кажется, мы разговаривали в нём с Поющим Псом...

– Вот именно! Ты всё помнишь так же хорошо, как и я! Мы разговаривали в вигваме Шрама с Поющим Псом, в то время как истинный хозяин вигвама, Шрам, в этот момент скрылся от наших глаз. Скрылся вместе с Дебби. И так происходило всегда. Когда мы приближались к его племени, чтобы расспросить о Дебби, он просто прятался вместе с ней. Вот почему долгих пять лет мы бродили совершенно впустую.

Мартин некоторое время помолчал, а потом сказал:

– Но сейчас мы нашли её. И Шрам сам показал нам её.

Эймос пожал плечами:

– А ты думаешь, у него был какой-то другой выход? Он же знает, что совсем рядом от него сконцентрированы огромные силы кавалерии, рейнджеров и индейцев гонкава. Ему просто некуда деваться. – Он посмотрел на Мартина: – Но мы должны быть готовы к любой неожиданности, в том числе и к тому, что Шрам не захочет отпустить нас живыми. И постарается сделать так, что мы никогда не сможем никого предупредить ни о Дебби, ни о том, что мы увидели в его племени. Поэтому мы должны быть начеку. И подумать, как мы можем бежать отсюда.

– Разве мы можем отсюда бежать? – нахмурился Мартин. – Когда кругом так много индейцев?

– Мы можем попытаться это сделать. Воспользовавшись эффектом неожиданности. И сейчас нам надо хорошенько подготовиться к этому.

Они подъехали к ручью, о котором Эймос рассказывал Шраму, и спешились. Мартин зажёг костёр. После этого они расседлали лошадей и сложили сёдла так, чтобы индейцы обязательно увидели их в свете костра.

– Они увидят разложенные на траве сёдла и неосёдланных лошадей и успокоятся, – прошептал Эймос. – Мы же не будем рассказывать им, что умеем скакать на лошадях без сёдел так же хорошо, как это делают они сами. И если мы неожиданно вскочим на лошадей и умчимся, у нас будет неплохая фора. А дальше всё будет зависеть исключительно от нас.

– И от наших лошадей.

– Да, и от наших лошадей, – согласился Эймос.

Мартин провёл рукой по лицу.

– Подожди минутку... Но если мы попытаемся убежать от них, то мы сделаем это только для того... чтобы успеть сообщить рейнджерам о том, что творится здесь. О том, что Шрам сконцентрировал здесь все свои наличные силы и готовится к атаке на федеральные силы.

– Именно, – кивнул Эймос.

– Но это будет означать, что, получив от нас известие об этом, рейнджеры и солдаты тут же перейдут в атаку. И нападут на племя Шрама. Нападут вместе с индейцами тонкава. А это будет означать такую кровавую резню, какой не видывал свет!

– Да, похоже на то, что именно так всё и будет, – согласился Эймос, зловеще поблескивая глазами.

– И тогда индейцы обязательно убьют Дебби! Они убьют её точно так же, как всегда убивали попавших в плен к ним белых, когда оказывались в безнадёжном положении!

Эймос нагнулся к нему:

– Если бы я не думал, что всё произойдёт именно так, я бы сам убил её, Мартин!

Так вот чего стоил весь их успех. Они нашли Дебби, но теперь Эймос не желал чувствовать ничего, кроме вкуса смерти.

– Этого не будет, – твёрдо проговорил Мартин.

– Что?!

– Дебби жива. И это – самое главное на меня. Лучше, чтобы она была жива, даже если она останется жить с индейцами, нежели сделать так, чтобы ей вышибли мозги.

Лицо Эймоса исказила страшная гримаса.

– Я не могу поверить своим ушам...

– А я говорю, что пока она будет оставаться в племени Жёлтой Пряжки, я не допущу тут никакой резни!

Эймос сжал было кулаки, но затем медленно разжал их и уже спокойным голосом осведомился:

– Что же ты хочешь сделать?

– Сначала мы должны провести здесь эту ночь. А завтра снова поговорить со Шрамом. Поговорить с ним о Дебби. – Лицо Мартина выражало мрачную решимость. – Но одно я знаю совершенно точно: сам я не побегу в Кэмп-Радзимински, чтобы вызвать сюда войска. И не позволю тебе этого сделать!

Голосом, задушенным яростью, Эймос спросил:

– Ты полагаешь, что такие, как ты, способны меня остановить?

Мартин вытащил из кармана завещание, которое Эймос написал в его пользу, и медленно порвал его в клочки. Затем он бросил клочки бумаги в костёр.

– Да, Эймос, я думаю, что сумею остановить тебя.

Руки Эймоса опустились. Внезапно стало видно, как же безгранично он устал. Он уставился в пустое пространство перед собой, беззвучно шевеля губами. Затем он обернулся к Мартину:

– Хорошо, я согласен. Мы заночуем здесь. Но больше я ничего не могу тебе обещать!

– Так-то лучше! – улыбнулся Мартин.

– Я хотел тебе кое-что сказать. Раньше я не собирался тебе об этом говорить, но если дело дойдёт до битвы с индейцами, мы должны будем постараться уложить как можно больше краснокожих, и поэтому я скажу тебе это. Ты сумел рассмотреть все те скальпы, что были прикручены к древку копья Шрама?

– Разве я не был в его вигваме вместе с тобой? – раздражённо хмыкнул Мартин.

– Там не было скальпов Марты, Люси, и даже скальпа Брэда. – Эймос посмотрел Мартину прямо в глаза. – Но был один любопытный скальп. Женский. Третий по счёту...

– Я заметил его, – нетерпеливо бросил Мартин. – Это был скальп женщины с длинными рыжими волосами. Я сразу обратил на него внимание, можешь не говорить, что я якобы его не заметил. Ну и что?

– Ты не помнишь, кому принадлежали эти волосы. Зато я помню. – Кадык на шее Эймоса судорожно дёрнулся. – Это волосы твоей матери, Мартин!

Мартин окаменел. Наверное, он в глубине души догадывался об этом, просто боялся признаться в этом самому себе. Значит, это тоже сделал Шрам. Но... какое это могло иметь значение сейчас, после стольких лет, которые прошли с того момента? Как ни кощунственно это звучало, но Мартину казалось, что всё это было так давно, что уже почти ничего не значило. Подлинное значение могла иметь только жизнь Дебби – живого человека, которого им надо было любой ценой спасти. Он собирался сказать об этом Эймосу и пытался подобрать нужные слова, когда вдруг прямо из темноты перед ними выросла фигурка Дебби. Она появилась так внезапно, как могут появляться только индейцы.

Несколько мгновений ошеломлённые Эймос с Мартином молча смотрели на девушку. Затем Мартин шагнул к ней.

– Не приближайся ко мне! – громко воскликнула Дебби. Она говорила на языке команчей без всякого акцента. – Не вздумай прикасаться ко мне! За мной стоят воины нашего племени!

Мартин до сих пор помнил голос Дебби, когда она была девочкой. Но сейчас он явственно слышал голос взрослой женщины – низкий и грубоватый.

Он остановился в шести футах от Дебби.

– Где же твои воины? Пусть они выйдут вперёд, чтобы я мог увидеть и сосчитать их, если они не трусы! – воскликнул Мартин Паули.

Дебби недоумённо уставилась на него. На её лице было написано полное непонимание. Внезапно до Мартина дошло, что это произошло потому, что он выпалил свою фразу на английском, а она, видимо, не помнила ни одного английского слова.

– Сколько с тобой воинов? – повторил он уже на языке команчей.

– Четверо, – ответила она.

Мартин стал вглядываться в темноту, расстилавшуюся за спиной Дебби, но так ничего и не заметил. Впрочем, это ровным счётом ничего не значило – команчи умели искусно прятаться где угодно, особенно в высокой траве, совершенно сливаясь с окружающей местностью. Так что Дебби вполне могла и не врать.

– Для чего ты пришла?

– Мой... – Она вдруг замолчала, точно её внезапно охватили колебания. – Мой отец сказал мне прийти.

– Твой... кто?!

– Жёлтая Пряжка – это мой отец.

У Мартина отвисла челюсть от изумления. Он стоял, раскрыв рот, не в силах вымолвить ни слова. В этот момент он услышал резкий голос Эймоса:

– Не молчи! Говори с ней и заставляй её говорить! Мы должны узнать от неё как можно больше! Итак, её прислал Шрам! Мы должны узнать, почему он это сделал!

Мартин был готов поклясться, что Дебби не поняла ни слова из того, что только что произнёс Эймос. Ещё бы, он говорил по-английски с заметным техасским акцентом...

– Мой отец – он верит вам. Но некоторые другие знают правду. Они сказали моему отцу, что когда-то вы были моими родственниками.

– И что же ты сказала ему тогда?

– Я сказала ему, что я не знаю, так это или нет. Поэтому мне надо прийти к вам и поговорить с вами, чтобы понять, так это или нет. Я сказала ему, что мне надо обязательно встретиться с вами.

Мартин покачал головой:

– Ты не могла произнести таких слов, разговаривая с ним. Он же твой вождь. А ты говоришь ему – «мне надо». Да он разбил бы твою голову за такие слова!

– Нет, нет! – воскликнула Дебби. – Ты просто не знаешь моего отца!

– Мы знаем твоего отца, – со значением произнёс Мартин. – Мы зовём его Шрамом.

– Да, моего отца зовут Шрам. – Дебби с готовностью приняла это имя, без каких-либо колебаний. – Он верит вам. Он говорит остальным, что вы – команчерос. Так, как говорите вы сами. Но вскоре... – Она вдруг на мгновение запнулась, – вскоре он узнает всю правду.

– Нет, Дебби. Это случится не вскоре. Это уже случилось. Он уже знает всю правду. А ты лжёшь мне, – проронил Мартин Паули, пристально глядя на неё.

Девушка опустила глаза. Её руки нервно перебирали края её одежды.

– Он говорит всем, что вы – команчерос. Он вам верит. Он сам сказал об этом мне. Он...

Мартин сделал было шаг к ней, но, увидев, как Дебби мгновенно напряглась, застыл на месте. Если он только попытается тронуть её, она тут же убежит. И всё будет закончено.

– Послушай меня, Дебби! Я – Мартин! Неужели ты не помнишь меня?!

– Я помню тебя, – медленно проговорила она. – Да, я помню тебя. Я всегда тебя помнила.

– Тогда прекрати мне лгать! Ты говоришь, что здесь с тобой сейчас воины-команчи. Чего же ты хочешь от нас, раз ты пришла сюда не одна, а вместе с ними?

– Я пришла, чтобы сказать вам: немедленно уезжайте отсюда! Прямо сейчас, когда стемнеет. Воины моего отца могут задержать вас здесь. Они могут даже убить вас, если это потребуется, чтобы задержать вас. Но пока не закончилась эта ночь, вы ещё можете уехать. Я сделаю так, чтобы он отпустил вас.

– Ты сделаешь это?! – воскликнул Мартин. – Да что ты мелешь! Ни одна женщина не может заставить Шрама сделать что-то и ты – меньше всех остальных!

– Я могу, – ровным тоном произнесла она, глядя ему прямо в глаза. – Дело в том, что меня уже купили. Купили для того, чтобы взять в жёны. Мой будущий муж отдал за это Шраму шестьдесят лошадей. Никто ещё никогда не платил за женщину так много. Я стою шестьдесят лошадей.

– Да мы дадим за тебя большую цену! Шестьдесят лошадей, – презрительно отмахнулся Мартин. – Мы дадим за тебя сто лошадей. Нет, даже сто пятьдесят!

Дебби покачала головой:

– Нет, мой будущий муж...

– Перестань говорить мне про своего будущего мужа! – закричал Мартин. – Ты стоишь в пять раз больше, чем он дал за тебя! Знай об этом, Дебби! Мы можем пригнать Шраму в пять раз больше лошадей, чем кто-то заплатил за тебя. И ещё пригнать ему столько скота, что всё его племя сможет прокормиться всю зиму.

– Нет. Это невозможно. Тогда мой муж объявит Шраму войну. И выступит в поход против него. У него намного больше воинов, чем у Шрама, и Шрам проиграет эту битву. Он всё потеряет.

– Шестьдесят лошадей! – вновь воскликнул Мартин. – Это же ничто по сравнению с тем, что можем дать мы! И мы-то действительно готовы заплатить за тебя столько. А что касается индейцев... стоит кому-то из них хотя бы раз переспать с тобой, и ты уже потеряешь в их глазах всякую ценность. Неужели ты этого не понимаешь?! А ведь это может случиться в любой момент... Тогда ты просто превратившись в кобылу, в свиноматку. Ты уже ничего не будешь стоить. И уже ничего не сможешь добиться ни от Шрама, ни от кого-либо ещё.

– Я могу убить себя, вот и всё, – веско проговорила Дебби.

Мартин посмотрел ей в глаза и понял, что она нисколько не лукавит. Она вполне способна убить себя. И Шрам это прекрасно знает. Видимо, это и связывает ему руки. Видимо, поэтому он и позволил ей прийти к ним и говорить с ними сейчас. Ведь если девушка, которую он продал за шестьдесят лошадей другому индейскому вождю, покончит жизнь самоубийством и сделка из-за этого сорвётся, он может лишиться своей должности вождя. Разразится такой скандал, что он вообще лишится всего. Может быть, даже самой жизни...

– Вот почему вы можете уехать сейчас. И твёрдо рассчитывать на свою безопасность. Никто не посмеет тронуть вас. Я сказала своему отцу...

Мартин взорвался:

– Перестань называть это животное своим отцом!

– Вы должны уехать отсюда, – монотонно повторила она, почти впадая в речитатив, которым команчи обычно рассказывали свои древние легенды и сказания. – Вы должны немедленно уехать отсюда. Потому что вскоре он узнает все. И тогда вас убьют. Вы должны уехать.

Заскрежетав зубами, Мартин пробормотал по-английски:

– Мы уедем отсюда, можешь даже не повторять! И никто не посмеет ни убить, ни задержать нас! Чёрта с два! – Он повернулся к Эймос:

– Эймос! Приведи сюда нашего чёрного мула! Мы посадим её на него!

Эймос бросился к мулу и надел на него седло. С этой минуты всё стало ясно. Они уже не могли больше прикидываться и делать вид, будто решили остаться здесь на ночь. Теперь им осталось только одно: схватить её и бежать вместе с ней.

Дебби недоуменно уставилась на них.

– Что вы собираетесь сделать? – спросила она.

Мартин повернулся к ней.

– Ты поедешь с нами! Ты слышишь меня?

– Нет, – покачала головой девушка. Я не поеду с вами. Никогда!

– Я не знаю, что они с тобой сделали и что они тебе внушили. Но это совершенно неважно. Ты должна поехать с нами.

– Команчи не сделали мне ничего плохого. Они всегда заботились обо мне. И я принадлежу к их племени.

– Дебби, Дебби, что ты говоришь! Команчи вырезали всю твою семью! Они убили всех твоих родственников!

– Ты врёшь! – В глазах девушки полыхнула неожиданная страшная ненависть.

– Да нет, Дебби, это они врали тебе! Потому что именно они убили твою мать, а потом отрезали ей руку... убили твоего настоящего отца и вспороли ему живот, убили Хантера, убили Бена – всех твоих родных братьев...

– Их убили индейцы из племени уичита, а не команчи! – закричала Дебби. – Индейцы уичита, с которыми было несколько белых! Они сделали это ради того, чтобы угнать скот.

– Что?! – Мартин не мог поверить своим ушам.

– Да, это было именно так! А команчи спасли меня. Они прогнали индейцев уичита и белых, которые были заодно с ними. Когда уичита напали на наш дом, я убежала и спряталась в кустах. Шрам нашёл меня там. Он посадил меня на свою лошадь и увёз в безопасное место. Команчи всегда рассказывали мне, что дело было именно так. Они спасли меня!

Эймос оседлал всех лошадей, туго затянул подпруги.

– Мартин, не теряй времени, – крикнул он. – Ты прекрасно знаешь, что мы должны сейчас делать!

Мартин стиснул кулаки. Не важно, что вбили команчи в голову девочке за все эти годы... всё это была лишь ложь, грубая ложь, и больше ничего. У него был шанс достучаться до сознания Дебби, был шанс рассказать ей, что было на самом деле.

– Дебби, но ведь с тобой была ещё и твоя сестра Люси! И ты знаешь, что случилось с ней!

– Люси... – Она запнулась. – Люси сошла с ума. Они дали ей лошадь и...

– Дали ей лошадь?! – Он вдруг запнулся, ему перестало хватать воздуха. Нет, он не мог заставить себя рассказать ей, что они изнасиловали её сестру. – Они изрезали её на куски. Эймос – тот человек, которого индейцы называют Бычьи Плечи, – нашёл Люси... вернее, то, что от неё осталось, и похоронил её.

– Ты лжёшь. – Дебби вновь говорила с ним монотонным речитативом, характерным для индейцев. – Все белые люди лгут. Всегда.

– Послушай! Послушай меня, Дебби! В вигваме Шрама я увидел скальп моей собственной матери! Он был привязан к копью вождя! Этот скальп находится там, где ты живёшь!

– Это всё ложь. – В её глазах не было никакой симпатии. – Вас не зря называют Длинные Ножи. Вы приходите и нападаете на нас. И вырезаете всё живое.

Мартин хотел было возразить ей, но запнулся. Выражение её глаз было таким неприязненным и одновременно отсутствующим, что ему казалось, что он говорит с каменной статуей. Он решил переменить тему:

– Дебби, ты помнишь свой старый медальон? Тот, который я подарил тебе? Давным-давно... Я нашёл его, Дебби. Он у меня. Я храню его, Дебби.

Губы Дебби внезапно дрогнули. Она перестала быть похожей на каменное изваяние.

– Сначала я плакала. Каждую ночь. И молилась о том, чтобы ты нашёл меня и забрал меня. Я молилась о том, чтобы ты забрал меня домой. Но ты... ты так и не приехал.

– Но я приехал к тебе сейчас, – сказал он.

Дебби покачала головой:

– Теперь я принадлежу к племени команчей. А вы – Длинные Ножи. Наши враги. Мы ненавидим вас, мы сражаемся с вами и будем сражаться с вами до последнего. До самой смерти.

Эймос подбежал к Мартину:

– Воины команчей уже садятся на лошадей, чтобы броситься за нами в погоню. Нам надо ехать.

Затем он повернулся к Дебби и громко спросил:

– Дебби, ты и все остальные называете вождя Шрама Жёлтой Пряжкой. Ты знаешь, почему его так зовут?

– Потому что он носит жёлтую пряжку, – прошептала девушка.

– Правильно! Он носит её, и поэтому все его так называют. Но если перевернуть эту пряжку обратной стороной, то ты увидишь, что на ней выгравированы по-английски слова – «Джудит от Этана». Этаном звали отца Мартина. А Джудит была его матерью. Эта пряжка досталась Шраму тогда, когда он убил их обоих и сорвал пряжку с пояса Джудит. А потом он снял с неё скальп и прикрепил к своему копью. А пряжку повесил себе на грудь и с гордостью носит её. Вот что это за человек!

– Это всё ложь, – механически ответила девушка.

– Пойди и посмотри сама! – проревел Эймос.

Разговаривая с Дебби, Эймос исподволь пытался подойти поближе к ней, чтобы в нужный момент схватить в охапку и, взвалив на плечи, добежать до мула или до своей лошади, бросить её на сиденье и везти. Но она, похоже, разгадала его намерения. Отступив на шаг назад, девушка произнесла:

– Всё, я возвращаюсь назад. В вигвам моего отца. Мне здесь больше нечего делать.

– Хватай её, Мартин! – закричал Эймос. – Если нужно, просто оглуши её прикладом, и всё! Мы должны увезти её отсюда!

Они одновременно бросились к Дебби, но она, точно лисица, скользнула в заросли, и исчезла в них без следа, без звука.

– Проклятье! – выругался Эймос. Он сорвал с плеча ружьё и выстрелил туда, где должны были прятаться воины-команчи. Из зарослей послышался стон. Затем раздались выстрелы. Несколько пуль просвистело рядом с головой Мартина. Он сам дважды выстрелил, и услышал протяжный стон и звук падающего тела.

Эймос тоже выстрелил и затем удовлетворённо процедил:

– Готов!

В эту секунду раздался новый выстрел со стороны индейцев, и пуля попала в ногу Эймоса. Он со стоном опустился на землю. Из зарослей выскочил полуголый индеец. В кулаке у него был зажат длинный нож. Точно выпущенный из пращи снаряд, он нёсся прямо на Эймоса, желая добить его. Мартин выстрелил, и индеец точно завис в воздухе. В следующее мгновение он рухнул на землю, уже недвижимый. Мартин кинулся к Эймосу.

– Оставь меня! – закричал Эймос. – Уезжай, чёрт бы тебя побрал! Они же сейчас окружат нас! Уезжай отсюда, идиот! Спасайся! Оставь меня!

До слуха Мартина донёсся стук копыт десятков лошадей. Судя по всему, воины неслись к ним во весь опор. Стиснув зубы, он разорвал рубашку и сделал повязку и стал перевязывать ногу Эймоса. Эймос с беспомощным выражением смотрел на него и скрежетал зубами:

– Уезжай отсюда, дурак. Неужели ты хочешь, чтобы они захватили и тебя? Давай, Мартин! Уезжай! Ради Бога, уезжай!

Мартин не обращал на него внимания. Туго затянув повязку, он процедил:

– Ну всё, вставай! Давай, Эймос!

Подхватив Эймоса, он помог ему подняться на ноги и медленно повёл к лошади.

– Эймос, вставь ногу в стремя! Ну же! – Он помог ему вставить ногу в стремя и, поднатужившись, посадил Эймоса на лошадь. Затем он сунул в руки ему ружьё.

– Всё, поскакали!

Они понеслись вперёд, пригибаясь низко к седлу. Над их головами жужжали пули. Индейцы отчаянно поливали их смертоносным градом свинца, стреляя из всех ружей. Пули взбивали фонтанчики земли под ногами у их лошадей, но, к счастью, ни одна из них не задела их самих.

Эймос с Мартином бешено погоняли своих лошадей, стараясь оторваться от индейцев. Но расстояние между преследователями и преследуемыми неуклонно сокращалось. От основной массы индейцев отделились две небольшие группы, одна из которых поскакала налево, а другая – направо, охватывая Эймоса с Мартином с флангов, так, чтобы они оказались в кольце. Лошади индейцев были хорошо откормленными и отдохнувшими, и круг вокруг белых неумолимо сужался. Бежать было некуда. Эймос с Мартином по-прежнему мчались вперёд, но это был уже бег обречённых.

И вдруг случилось нечто совершенно непредвиденное. Индейцы неожиданно остановились. Это было поразительно и совершенно необъяснимо, но все команчи вдруг натянули поводья и замерли, сидя на своих лошадях. Мартин не мог поверить своим глазам, но это было так. Расстояние между ними и индейцами вновь начало увеличиваться. Он скакал вперёд, время от времени оглядываясь, и видел, как контуры индейских всадников становились всё более размытыми, пока их окончательно не поглотила тьма.

Они перешла на рысь, а затем на шаг. Наконец, Мартин с Эймосом остановились.

– Никогда... невозможно... предсказать, что сделают индейцы, – прохрипел Эймос и потерял сознание.

Мартин едва успел подхватить его и бережно опустить на землю.

До Кэмп-Радзимински им осталось всего двадцать миль.