Текст книги "Диагноз"

Автор книги: Алан Лайтман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

КРАСНОЕ ЖЕЛАНИЕ

УЧЕБНЫЕ ВОПРОСЫ

– Используя Интернет, узнайте, что такое цикада и в каком климате она обитает.

– Почему демократия допускает, чтобы некоторые люди становились рабами?

– Как люди посылали друг другу сообщения в Древней Греции? Сравните это с современными способами коммуникации.

– Опишите, как Анит и Продик относятся друг к другу.

– Суеверен ли Анит? В каких богов он верит?

– Используя клавишу возврата и «собаку», перепишите сцену диалога так, чтобы Продик был рад встрече с отцом в храме.

Александр Чалмерс, примите наши поздравления. Вы только что справились с первым разделом заданий по «Аниту» из курса колледжа «Метрополитен Онлайн» «Платон Онлайн». Ваша плата за задание составила всего 8 долларов 50 центов.

Как новому студенту колледжа «Метрополитен Онлайн» мы можем предложить вам, Александр Чалмерс, членство в «Покупках США Онлайн». За это мы не взимаем дополнительную плату. Организация ПСШАО обеспечивает своим членам директории с информацией о лучших магазинах и товарах в более чем 100 городах Соединенных Штатов. Больше того, многие товары можно заказать и купить непосредственно после просмотра директории, при этом деньги зачисляются на счет ПСШАО, причем членам организации предоставляется скидка. Доставка осуществляется в течение пяти рабочих дней федеральным почтовым ведомством. Для особенно нетерпеливых доставку можно осуществить в течение одного дня через ФЕДЕКС. Приводим образчик нашей директории: Чикаго:

Фотоаппарат «Олимпиада»; объектив с переменным фокусным расстоянием. Встроенный объектив 38 мм с переменным фокусом, аппарат легкий и компактный, мультирежимный, со сниженным эффектом «красных глаз»; автоматическая фокусировка и легкость в обращении. Возможна работа с помощью пульта дистанционного управления.

Места продажи и цены: «Тарраби», 369 Вест, 55 улица, 1-800-131-5867, [email protected], $146. «Фотоаппараты и фотопринадлежности», 26 Холстед-стрит, 1-800-171-0493, [email protected], $162. «Смит и Барни», 189 Фостер-авеню, 1-800-152-4068, [email protected], $138.

Цена изделия для членов ПСШАО 129 долларов.

Для получения более подробной информации о ПСШАО посетите наш сайт в Сети: http://WWW.SUSO.COM.

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: Фред в Noplace.Сот

==> Принято: от RING.AOL.COM через AOL.COM с GOTP

У Орландо заканчиваются каникулы, [email protected]

Александр оторвался от экрана компьютера и улыбнулся, посмотрев на высокочастотные динамики «Штадемайр», подвешенные на проволоке к потолку. Звучала новая мелодия из репертуара «Красного Желания». Ты смотришь на меня, и хочу я от тебя ребенка.Динамики раскачивались, движимые акустической силой в 120 децибел. Алекс посмотрел на часы. Час сорок пять. Он выключил компьютер и, зевнув, отправился на кухню, посмотреть, уцелел ли в холодильнике виноградный сок.

Сидя за ужином на веранде, Билл был более не в состоянии скрывать онемение рук. Для того чтобы держать вилку, ему приходилось так сжимать ее, что белели костяшки пальцев.

– Я хочу, чтобы ты завтра поехал к врачу, – сказала Мелисса.

Почему он раньше ничего ей не сказал, с упреком спрашивала она мужа. Связано ли онемение с происшествием в метро? Могло ли это начаться из-за удара по голове? Она взяла его руки в свои и поцеловала его пальцы.

Он не знал, что сказать в ответ, и лишь молча разглядывал тонкие запястья жены.

– Мне надо поспать, – сказала она. – Я сейчас лягу. Ты пойдешь со мной?

Она отодвинула стул, но осталась сидеть за плетеным столом, задумчиво сворачивая и разворачивая салфетку. Над ее головой порывы вечернего ветра раскачивали корзину с розовыми фуксиями.

– Мелисса.

– Слушай, когда я училась в колледже, то знала одну женщину, у которой сначала все было так же, как у тебя. Кажется, у нее было онемение в руках и лице. Постепенно она потеряла все и стала инвалидкой.

– Ты всегда сходишь с ума по любому поводу, – возразил Билл. – Я лично знаю дюжину людей, у которых такое онемение появлялось на пару-тройку дней, а потом бесследно исчезало. – Он помолчал, потом снова заговорил: – Завтра я поеду на работу.

– Онемение может закончиться параличом. – Пальцы Мелиссы задрожали, словно она печатала на клавиатуре компьютера. – Если тебе нет дела до себя, то подумай о своей семье: обо мне и Алексе.

Он положил ладонь на плечо жены и склонился к ней, чтобы поцеловать.

– Не смотри на меня, – сказала Мелисса. – Я ужасно выгляжу.

Она медленно встала, посмотрев на свое отражение в серебряном кофейном сервизе:

– Все, я пошла спать.

Заработал запрограммированный на ночь автоматический распылитель, и на веранде повис тонкий туман прохладных капель.

ОЖИДАНИЕ

На следующее утро Билл с чувством тяжкой подавленности остановил машину у станции «Элуайф», направляясь в Массачусетскую больницу вместо своего офиса в Марблуорт-Билдинг. Всего лишь минуту назад Дженкинс прислал на его мобильный телефон экстренное сообщение относительно нового переноса деловой встречи. «Если вы и сегодня не придете на работу, то по крайней мере оставайтесь постоянно на связи. Я здесь делаю все, что могу». Билл с досадой хлопнул ладонью по приборной доске, не испытывая при этом никаких эмоций, но чувствуя облегчение от того, что хоть как-то сумел выразить свое отношение к происходящему.

Он приехал к станции метро довольно поздно. Час пик давно миновал. Однако, подчиняясь привычке, он бегом спустился по лестнице и поспешил к эскалатору. Найденный портфель раздувался от материалов по папке «Trag.dat1», которую никогда не печатали на бумаге, что было сделано на всякий случай, чтобы каждый мог понять, что это за документы. Зато новый мобильный телефон был намного изящнее и легче прежнего.

В поезде было малолюдно. Усевшись, Билл вдруг ощутил, что его бьет дрожь. Позавчера мир рухнул именно в то время, когда он был в подземке. Не без труда он написал на трех листочках бумаги «МБ, Петров, 10:30»; один листок положил в портфель, другой – в карман рубашки, а третий крепко зажал в руке. Эти меры безопасности немного успокоили его, хотя он все равно был слишком взволнован, чтобы работать. Кроме того, он испытывал страшную усталость. Большую часть ночи Мелисса просидела без сна возле туалетного столика. Каждый раз, просыпаясь от тяжелого сна, он видел ее неясный силуэт в тусклом свете ночника.

Билл блуждающим взглядом обвел вагон. Непроизвольно взор его задержался на человеке, сидевшем напротив. Неожиданно для себя он почувствовал, что между ним и этим человеком существует какое-то странное сродство, какая-то неуловимая связь. Мужчина на вид был ровесником Билла – не больше сорока, и смотрел на мир спокойными голубыми глазами. Несмотря на жаркое лето, кожа незнакомца была нежной и белой, словно демонстрируя, что у него слишком много важных дел, чтобы проводить время на солнце. Каштановые волосы не были настолько коротки, чтобы создавать впечатление преувеличенной аккуратности, ни настолько длинны, чтобы свидетельствовать о приверженности последней моде. Тщательно подобранный костюм был, вероятно, куплен в магазине Льюиса и стоил намного дороже, чем костюмы, которые мог позволить себе Билл. Туфли были украшены пряжками, которые Билл презирал. Только эти вычурные пряжки, одни они, возвещали миру о том, что их владелец уже выиграл Большую Гонку, покорил все превратности судьбы и мог позволить себе в десять часов или в половине одиннадцатого ехать в метро на работу и, не обращая внимания на борьбу и страдания окружающих, с величественной безмятежностью читать «Уоллстрит джорнел».

Билл не смог удержаться от искушения сравнить себя с этим парнем. Он и сам мог стать таким же, выпади кость судьбы другой гранью. Он испытывал отвращение к визави и в то же время желал обладать его состоянием. Ему был хорошо известен этот типаж, он знал несколько таких – они учились с ним в одной школе. Этим людям все давалось на удивление легко. Домашние задания они выполняли за полчаса, а все остальное время с увлечением полировали клапаны своих подержанных «порше». Билл был готов побиться об заклад, что этот парень всю свою жизнь выглядел так, словно житейские бури не имеют к нему никакого отношения, он шел твердым курсом сквозь профессиональную карьеру, женитьбу и семейные отношения без единой морщины на парусах. Несомненно, он в курсе всех тех знаний, которые нужны ему, он без усилий впитывает информацию всеми порами своей бледной кожи. Даже если это лучшее «я» Билла, сидевшее в шести футах от него, когда-либо испытывало внезапное кратковременное падение, то сейчас никто не смог бы заметить каких бы то ни было следов такой неудачи. Если он когда бы то ни было оскальзывался или заболевал, то об этом не догадывалась ни одна живая душа. Бледная нежная кожа четко очерченного лица, несомненно, свидетельствовала о несокрушимом здоровье и прекрасной физической форме, да и живот у этого человека меньше, чем у Билла. Этот парень – лучший образчик современного человека, всегда идущего в ногу с миром, истинное воплощение прогресса.

В этот момент Билл испытал импульсивное, почти неудержимое желание сорваться с места и дать счастливчику по роже. Этот парень заслужил хорошую трепку. Наверное, получив добрый удар, он вскочит с места и начнет звать на помощь, а его белая кожа порозовеет. Потом он выронит газету на грязный пол. Для Билла это стало бы умиротворяющим зрелищем. Душевный порыв наэлектризовал его тело и налил силой мышцы, но он остался сидеть на месте, ничем не выдав волнения и лишь пристально разглядывая свое «альтер эго». Вселенная бешено вращалась в его мозгу, пока поезд не подошел к нужной остановке, а тогда Билл поднялся, чтобы покинуть вагон.

Бросив последний взгляд через плечо на незнакомца и еще раз пожалев о том, что не задал ему трепку, он поспешно спустился на улицу по горячим металлическим ступеням и направился к поликлиническому корпусу, где располагался кабинет врача, доктора Арманда Петрова. В десять двадцать восемь, ровно за две минуты до назначенного времени, Билл вошел в приемную.

Помещение было таким же скучным и голым, каким Билл помнил его после последнего посещения два года назад. Из динамиков в углу лилась музыка – слащавая аранжировка «Битлз»; за столом секретаря жужжал факс. Изменились только обои: вместо линялых бледно-оранжевых появились новые, украшенные хитросплетением синих и зеленых треугольников. Билл предъявил больничную карточку секретарше, которая, на секунду подняв голову от клавиатуры, бросила на карточку мимолетный взгляд и кивнула. Билл сел на свободное место.

Усевшись на стул, он бегло оглядел других ожидавших приема пациентов. Одна дама что-то нервно выстукивала на клавиатуре лэптопа, еще двое надписывали толстые манильские конверты, человек в углу что-то бормотал в трубку мобильного телефона, склонившись над объемистым докладом. Все посетители, кроме одной молодой женщины с лихорадочным румянцем, вовсе не выглядели больными. Правда, на здоровых они тоже не были похожи, и вообще в воздухе приемной витал едва уловимый дух распада. В комнате было около полудюжины человек. Если считать по пятнадцати минут на каждого, то получится целых полтора часа! Неужели все они пройдут раньше его? Нет, это невозможно. Как бы то ни было, но он не может позволить себе такую потерю времени. Он раскрыл портфель и начал раскладывать на полу материалы в две аккуратные стопки. Женщина неодобрительно покосилась на него и снова погрузилась в чтение журнала. Наверное, это от нее исходил едкий мускусный запах духов. Билл зажал пальцами нос и посмотрел на часы. Было десять тридцать три.

Несмотря на то что кондиционеры работали на полную мощность, в помещении было пыльно и душно. В десять тридцать пять один из мужчин резко встал со стула и подошел к секретарше.

– Я не могу больше ждать, – объявил он. – Сейчас десять тридцать пять. Я жду здесь с десяти, как мне было назначено.

Секретарша неумолимо подтвердила сказанное кивком головы.

– Могу вам показать, – продолжал мужчина. С этими словами он рывком придвинул к себе журнал регистрации больных и стукнул ручкой в строку со своей фамилией. – Может быть, доктор Петров думает, что только его время дорого? У меня на это утро назначено очень важное дело. Я хочу немедленно видеть доктора Петрова.

Секретарша отошла в глубь поста и что-то шепнула своей помощнице.

– Прошу прощения, – сказала она, вернувшись к столу. – Доктор Петров сейчас занимается с другим пациентом. Мы позвоним вам, когда он освободится, или вы хотите перенести прием?

– Перенести? – возмущенно воскликнул мужчина. – Чтобы я потерял еще полдня в пустом ожидании? – Он посмотрел на часы. – Вот что я вам скажу. Сейчас я выйду в коридор и позвоню в несколько мест. Я хочу, чтобы вы известили меня, когда доктор Петров будет готов меня принять.

Он шагнул к двери, потом обернулся, словно обдумывая дальнейшую стратегию, и покинул приемную.

Эта выходка была последней каплей, переполнившей чашу терпения остальных пациентов доктора Петрова, которые преувеличенно громко зашуршали своими бумагами и дружно посмотрели на часы, вспомнив о неотложных делах.

– Мне тоже было назначено на десять, – подала голос женщина с лэптопом. Она приподнялась со стула, словно раздумывая, затеять ли скандал или мирно сесть на место. Одновременно она бросила быстрый взгляд на Билла, ища у него моральной поддержки.

– Прошу прощения, – сказала секретарша, – но доктор Петров сегодня немного задержался.

– Без пятнадцати одиннадцать я уйду, – заявила женщина, снова посмотрев на часы. Дама была стильно одета в бежевую шелковую блузку, черные свободные брюки и черные туфли на высоких каблуках. – Я могу принять здесь факс?

– Мне очень жаль, – ответила секретарша, – но мы не разрешаем пациентам пользоваться нашим факсом.

Невидимая помощница что-то прошептала, и секретарша едва не подавилась от смеха.

– Вы надо мной издеваетесь, – сказала женщина и снова посмотрела на Билла, который в ответ лишь беспомощно пожал плечами.

Почему она так рассчитывает на его поддержку? Факс – это не его проблема. Находясь в пути, нельзя зависеть от факса. Он постарался отвлечься от женщины и сосредоточился на своих бумагах, но вспышка ее злости привела его в смятение. Женщина не унималась. Она продолжала приставать к секретарше, правда, без прежней решительности.

– В моей просьбе нет ничего неразумного, и вы могли бы предоставить факс своей пациентке, – сказала она, – особенно учитывая, что заставляете нас так долго ждать. Для того чтобы продолжать работу, мне немедленно нужна дополнительная информация. Факсы предоставляют везде, например, в отелях.

– Может быть, вам стоит обратиться в «Холидей Инн», это напротив, – брякнула невидимая помощница, грубо хохотнув. Секретарша просто зашлась от смеха и шепнула несколько слов одобрения помощнице.

– Я знаю, что у вас есть факс, – упрямо продолжала женщина с лэптопом. – Я видела его, когда пришла сюда. Он находится на столе женщины, которая сидит у вас за спиной.

– Это факс для служебного пользования, – отрезала секретарша, отошла в глубину поста и демонстративно выключила факс.

В приемной появилась медсестра с пригоршней стеклянных пробирок. Она что-то шепнула секретарше, и та, издав короткий вскрик, принялась лихорадочно стучать по клавиатуре компьютера.

– Господи, этого просто не может быть!

– Я тоже так думала, но вот видишь…

– Но это такая головная боль!

– Ты мне рассказываешь.

Они обе стояли у стола секретаря и раздраженно кивали головами. Потом медсестра быстро вышла. Хлопнула дверь в глубине помещения. Сестра вернулась и начала что-то искать на столе секретаря. Казалось, она на ощупь разыскивает какой-то забытый мелкий предмет. Потом медсестра так же быстро исчезла.

– Я скоро вернусь, – сказала женщина с лэптопом и, скорчив недовольную гримасу, бросила на Билла прощальный взгляд.

Как можно работать в такой сутолоке? Он всеми фибрами души ненавидел врачебные кабинеты. Сколько драгоценного времени он уже потерял? Билл посмотрел на часы. Десять сорок пять. Оглядев бумаги на полу, он с неудовольствием отметил, что страницы разложены не по порядку, и потратил несколько минут на то, чтобы привести документы в порядок, прежде чем приступить к чтению.

– Это ваш первый визит сюда? – спросил вдруг низкорослый лысый мужчина, сидевший на соседнем стуле. Синий пиджак был застегнут на бронзовые пуговицы. – Мне не приходилось видеть вас здесь раньше.

Билл попытался проигнорировать это обращение, но мужчина казался необычайно возбужденным; он поминутно поправлял очки и почесывал голову.

– Вот так они и работают, – продолжал мужчина в синем пиджаке, возвысив голос ровно настолько, чтобы его слышали все находящиеся в приемной. – Надо звонить в АМА или в Контрольное бюро бизнеса. На вашем месте я бы поменял лечащего врача.

В этот момент у мужчины зазвонил мобильный телефон. Несколько минут, то и дело поглядывая на часы, он давал указания какому-то подчиненному, потом с таким видом сунул телефон в боковой карман пиджака, словно аппарат причинил ему неимоверные страдания. Мужчина склонился к Биллу так близко, что тот ощутил запах стирального порошка, исходивший от сорочки.

– С чем вы пришли сюда? – спросил мужчина.

– Я бы не хотел говорить на эту тему, – ответил Билл. Какими приставучими и несносными становятся люди в приемных врачей, подумал он.

– Вот что я скажу вам, друг мой. Послушайте бывалого человека. Сегодня у меня шестой визит, но герр доктор Петров до сих пор не может поставить мне диагноз. У вас есть время на такую волокиту? У меня определенно нет.

Встревоженный Билл отвлекся от своих бумаг. Действительно, он так мало знает о докторе Петрове. Встречался с ним один раз в несколько лет для рутинных профилактических осмотров. Кстати, а кто порекомендовал ему Петрова в самом начале, вдруг подумал он. Биллу вдруг пришло в голову, что ему следовало бы поинтересоваться врачебными документами Петрова и свидетельствами его пациентов, и сделать это надо было давно. Билл опасливо представился собеседнику.

У мужчины оказалась потная и липкая рука.

– Мортон Бинис, – отрекомендовался он. – Не хочу быть любопытным, мистер Чалмерс. Естественно, вы не обязаны рассказывать мне о своей болезни.

Билл неловко заерзал на стуле, проклиная себя за такую непростительную неосторожность. Надо было раньше поинтересоваться профессиональными достоинствами доктора Петрова. Бинис улыбнулся, поняв, что нашел благодарного слушателя, и продолжил:

– Во время моего последнего визита месяц назад, во вторник, доктор Петров намекнул, что готов поставить мне предварительный диагноз. Но перед тем как я покинул кабинет, он зачем-то назначил мне следующую серию анализов.

Бинис натужно закашлялся, к большому неудовольствию других пациентов, и секретарша принесла ему стаканчик воды. Опрокинув его, Бинис смущенно попросил еще два. Выждав несколько секунд, он снова заговорил охрипшим от кашля голосом:

– Я слышал, что много лет назад, когда Петров был еще молодым врачом, он временами быстро выдавал окончательные диагнозы и почти никогда не ошибался. Но с тех пор утекло много воды. Появились новые технологии, увеличилось количество данных, которые следует принимать в расчет, и вот здесь сказалась его ограниченность, о которой я вам уже говорил.

– Мне надо немедленно начать лечение. – Билл уже начинал злиться. – Я надеюсь, что меня начнут лечить сегодня. Я и так потерял два рабочих дня.

– Два дня? Подумать только, целых два дня, – с притворным сочувствием протянул Бинис. – И вы еще жалуетесь. Я потерял две недели. А ведь я вице-президент бухгалтерской фирмы «Чаудер».

Он испустил глубокий вздох и откинулся на спинку стула. Лицо его обмякло.

– С самого Рождества меня преследует постоянная усталость. С этим надо что-то делать. Да еще этот ужасный кашель.

Билл уныло оглядел приемную, стараясь угадать, на каких стадиях установления диагноза находятся другие пациенты доктора Петрова. Бинис, казалось, прочитал мысли Билла, потому что махнул рукой и сказал:

– Уверяю вас, что ни у кого из сидящих в этой приемной нет даже предварительного диагноза, я уж не говорю об окончательном. Однако я слышал, что некоторых пациентов Петрова лечили и какие-то из них полностью выздоровели.

В этот момент распахнулась дверь в глубине приемной, и оттуда вышел пациент. У него был совершенно потерянный вид. Человек некоторое время постоял у стола секретаря, словно что-то припоминая, потом, не говоря ни слова, поспешно вышел. За долю секунды Билл ясно увидел, что происходит во внутреннем холле. Доктор Петров, маленький человечек с рыжей бородкой, стремительно вышел из смотровой и направился в свой личный кабинет. За ним торопливо семенила медицинская сестра. В холле остался стоять сконфуженный полуодетый пациент. Дверь кабинета гулко захлопнулась, эхом ей ответила входная дверь приемной.

Когда последний больной вышел, секретарша нараспев выкликнула имя женщины, пропахшей мускусными духами. Та свернула журнал, громко сказала «Наконец-то!» и последовала за медсестрой. Было одиннадцать ноль девять.

– Эту женщину, – проводив пациентку взглядом и многозначительно кивнув, сказал Бинис, – я вижу здесь уже не в первый раз. Она думает, что у нее рецидивирующий цистит, и поэтому галлонами пьет клюквенный сок. Но у нее с такой же вероятностью может оказаться опухоль мочевого пузыря или воспаление почек. Я доподлинно знаю, что ей должны были поставить предварительный диагноз еще три недели назад, но доктор Петров отказывается проставить его в ее медицинской карте. Вам когда-нибудь приходилось слышать о таком явном надувательстве?

– Но почему вы все это терпите, мистер Бинис?

– Хороший вопрос, – ответил тот, почесав голову. – Я бы давно нежно распрощался с доктором Петровым, но в этом случае страховая компания перестанет оплачивать мои счета.

– Да, понимаю, – кивнул Билл. – Эти страховые компании всех нас держат на крючке.

Он посмотрел на часы и увидел, что потратил на ожидание приема уже три четверти часа.

В приемной появилась медсестра, которая уже заходила раньше. Однако сейчас на ней не было белой медицинской формы. Девушка была одета в брюки цвета хаки и в синюю хлопковую блузку.

– Это Женевьева, – прошептал Бинис. – Теперь она не появится здесь до обеда. Женевьева опытная сестра, но она хочет уйти в «Колониальный театр». Я еще не надоел вам, мистер Чалмерс? Должно быть, я оторвал вас от работы. Я видел, что вы читали документы. Мне, кстати, тоже некогда бездельничать. Надо позвонить в несколько мест.

– Нет, что вы, что вы, – возразил Билл, – наоборот, я очень вам благодарен за то, что вы мне рассказали. Я хочу знать, что ожидает меня. Думаю, что на этот раз вам поставят предварительный диагноз?

Бинис округлил глаза.

– Это конфиденциальный предмет, – пробормотал он и отвернулся, не сказав больше ни слова, а потом достал ручку и принялся записывать что-то в ярко-красную записную книжку.

– Простите, – сказал Билл в спину Биниса. – Я не должен был об этом спрашивать.

Сосед не ответил.

Через несколько минут Бинис спрятал записную книжку и снова повернулся лицом к Биллу.

– Ладно, – сказал он, смягчившись. – Вероятно, у меня волчанка. Она редко встречается у мужчин, поэтому доктор Петров хочет исключить артрит, фибромиалгию и полимиозит. Возможно также, что это синдром хронической усталости.

– Вы, кажется, досконально изучили свое заболевание, – почтительно произнес Билл.

– Да уж пришлось, – подтвердил Бинис. – Но это вовсе не благодаря Петрову. Я консультируюсь у другого врача, которому плачу из собственного кармана, кстати, гораздо меньше, чем страховая компания платит Петрову. Возможно, тот доктор не откажется проконсультировать и вас. Он принимает звонки каждый день после восьми вечера.

– Он ставил вам диагноз?

– Дважды. Эта диагностика мало чем мне помогла, но я хотя бы понял суть своих недомоганий, и кроме того, доктор снабдил меня несколькими статьями по этому поводу. Сейчас я дам вам его фамилию и телефон.

Бинис записал фамилию и телефон врача на маленьком клочке бумаги.

– О, – протянул он, видя, как неуклюже Билл взял у него листок. – Я вижу, у вас проблемы с координацией мелких движений.

– У меня онемели пальцы, – признался Билл и с силой ударил рукой по столу секретаря.

– А что-нибудь еще онемело?

– Кисти и предплечья.

– Понятно. – Бинис озабоченно покачал головой. – Вы поступили совершенно правильно, обратившись к врачу.

– Как вы думаете, что у меня?

– Может быть, защемление нерва. А может быть, опухоль или еще какая-нибудь болезнь. Но мы, любители, можем только гадать о таких вещах.

В этот момент секретарша выкликнула фамилию Биниса. Он напрягся, потом ссутулился, как животное, раненное пулей охотника. Избегая взгляда Билла, собрал свои бумаги и покорно последовал за медицинской сестрой.

Когда Бинис ушел, Билл снова оглядел приемную и с удивлением убедился в том, что все сидевшие здесь прежде пациенты ушли, и сейчас на покосившихся стульях сидели совершенно новые люди, нервно пытавшиеся заниматься своими делами. Мужчина, вышедший звонить, и женщина с лэптопом, видимо, решили не возвращаться. Билл вздохнул и принялся читать Trag.dat1. За полчаса он прочитал один процент материала. Если он и дальше будет продвигаться теми же темпами, то на ознакомление с докладом у него уйдет пятьдесят часов.

Через несколько минут секретарша выкликнула его фамилию. Билл посмотрел на часы. Одиннадцать сорок пять. Медсестра была быстра и приветлива, словно все шло по графику.

– Портфель, пожалуйста, возьмите с собой, мистер Чалмерс, – проворковала она. – Возможно, уходить вы будете другим путем.

– Вы понимаете, что я прождал больше часа? – зло спросил Билл.

Сестра ничего не ответила и повела его по коридору, который он уже успел внимательно осмотреть. Дойдя до середины холла, сестра свернула в смотровую комнату. Здесь медсестра задала Биллу положенные вопросы об общем самочувствии и симптомах, измерила температуру, взвесила, измерила рост, посчитала пульс и измерила артериальное давление.

– Очень хорошо, – сказала она в заключение, не вдаваясь в объяснения. Она вымыла руки какой-то мгновенно испарившейся жидкостью. – Доктор Петров скоро придет к вам. Прошу вас, разденьтесь, чтобы приготовиться к врачебному осмотру.

Билл всегда испытывал отвращение к раздеванию в кабинетах врачей. Никогда не знаешь, чего ждать, пока сидишь там в нижнем белье. Он раздумывал, сесть ли сразу на кушетку, как подопытному животному, или, вообразив себя гостем, усесться на стул, небрежно закинув ногу на ногу. Можно, правда, просто остаться стоять босиком на холодном полу, приняв оборонительную позу. В любой момент дверь может открыться, и войдет какая-нибудь медсестра или случайно заглянет другой больной. Может, стоит накинуть на плечи рубашку или поработать? Пока Билл решал знакомую непростую задачу, в его портфеле зазвонил телефон.

– Где вы? – спросил Дженкинс. – Я слышу, что там играет музыка врачебного кабинета.

– Это вас не касается, Роберт, – ответил Билл. – Переходите к делу.

Кажется, Дженкинс слишком сильно надувает щеки от сознания своей значительности. Имеет ли этот человек элементарные представления о приличиях? Очевидно, Дженкинс почувствовал себя слишком вольготно, поняв, что Билл попал в затруднительное положение на работе.

На другом конце линии воцарилось надменное молчание. Наконец Дженкинс заговорил:

– Ваша встреча с Фредом Лёзером перенесена на сегодня, на четырнадцать тридцать. Думаю, что вы также должны знать, что мистер Линден уже бродит у двери кабинета, громко рассказывая всем о каком-то деле с мистером Ольсвангером, которым вы якобы должны заняться.

– Не могу в это поверить! – закричал Билл в трубку. Он сел на красный, обитый винилом стул, ощутив холод, проникший сквозь тонкую ткань жокейских трусов.

Дженкинс продолжал говорить:

– Я настоятельно советую вам прийти в понедельник на совещание в кабинете мистера Гамильтона.

– Спасибо за совет, Роберт.

Билл ожесточенно сложил телефон и угрюмо вернулся на кушетку. Надо немедленно ехать в офис. Сколько времени он уже просидел в этом кабинете, больше похожем на чулан? Тринадцать минут.

Внезапно раздался стук, дверь кабинета открылась и закрылась, пропустив в помещение доктора Петрова, который засновал по кабинету, быстро что-то говоря под аккомпанемент звякавших в его кармане серебристых инструментов. Доктор сноровисто принялся за работу, обстукивая молоточком разные части тела Билла. Когда появилось онемение? Есть ли слабость в кистях и предплечьях? Страдает ли мистер Чалмерс головными болями? Есть ли проблемы со зрением? Не усилился ли аппетит?

– Я скоро вернусь.

С этими словами доктор исчез.

Билл ждал. Через несколько минут он осторожно поднялся с кушетки. Все еще держа в руке телефон, он прижался ухом к закрытой двери. Слышались торопливые шаги в коридоре, плеск спускаемой в туалете воды, непонятное жужжание. Постояв несколько минут, Билл вернулся к кушетке. Из-за двери донеслось какое-то шипение, как будто из баллона выпустили газ. Где доктор? Петров как-то внезапно выбежал из кабинета. Может быть, его встревожили обнаруженные симптомы и он побежал проконсультироваться с коллегами? Билл попытался вспомнить, не выглядел ли Петров слишком озабоченным во время осмотра. Теперь, когда он думал об этом, лицо врача казалось ему излишне сосредоточенным и строгим. Может быть, он пошел к секретарше и велел ей сообщить Мелиссе плохую новость? Или ему понадобилось взять дополнительные инструменты, чтобы закончить обследование? Билл закидывал ногу на ногу, садился прямо, а потом начал отрывать кусочки от дурацкой белой бумаги, которой была застелена кушетка. После нескольких минут томительного ожидания он вскочил, приоткрыл дверь и высунул голову в коридор. Там было пусто. Вдруг откуда-то появилась медсестра.

– Сестра! – окликнул ее Билл. Она оглянулась. – Что случилось с доктором Петровым? Он сказал мне, что сейчас вернется.

– Доктор Петров ждет вас в своем личном кабинете, – ответила сестра.

– Вы хотите сказать, что я могу увидеть его прямо сейчас?

– Конечно. Его кабинет находится в конце коридора.

– Мне надо идти туда прямо вот так, в нижнем белье?

– Нет, естественно, не в белье. Сначала оденьтесь.

Кабинет показался Биллу пустым. В помещении было тихо, за столом, заваленным до высоты плеч стопками бумаг и журналами, никого не было. Истории болезни покрывали все горизонтальные поверхности, включая три стула, кофейный столик и кожух батарей центрального отопления. Все документы были разложены в аккуратные стопки, каждый помечен желтой наклейкой. Все вместе создавало впечатление архива, который приводят в порядок. Единственное окно выходило на бетонную парковку, расположенную на противоположной стороне улицы. Билл хотел было снова позвать сестру, когда услышал откуда-то от стола тихий кашель. Заглянув за высоченную стопу заполненных бланков лабораторных анализов, он совершенно неожиданно для себя увидел голову доктора Петрова. Билл хотел шагнуть вперед, но вдруг заметил удивительное обстоятельство, открывшееся ему в новом ракурсе: доктор Петров носил парик. Искусственная шевелюра была безупречно причесана.