Текст книги "Поцелуй ангела"

Автор книги: Алафер Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Полиция продолжает расследование. Мы будем следить за этой историей и сообщать вам новые подробности по мере их поступления – здесь, на Дабл-ю-эй-би-си.

Седовласый ведущий, сидевший слева, воспользовался словами девушки из Индианы о старом добром безопасном Нью-Йорке, соорудив из них подводку к другому криминальному сюжету, на этот раз о незаконном вторжении в дом в районе Вестчестера.

Мужчина переключился на другой канал в поисках дополнительной информации о трупе, который рано утром обнаружили в парке Ист-Ривер. Ничего. То ли по другим каналам этот сюжет уже прошел, то ли за новость пока ухватился только филиал Эй-би-си.

Челси Харт. Студентка из Индианы. Он думал о водительских правах, которые держал в руках всего несколько часов назад, сидя на полу своей гостиной. Дженнифер Грин. Год рождения – 1983-й.

Значит, она из Индианы, но права все-таки не настоящие. Ей всего девятнадцать. Зовут ее не Дженнифер Грин. И она студентка из колледжа в Блумингтоне.

Мысль о том, что он не знал об этой девушке самого основного, раздосадовала его. Это он стянул с нее облегающие черные брючки и видел на правом бедре багровое родимое пятно, выглядывавшее из-под шелковых трусиков. Это он расчесывал пальцами длинные светлые волосы, прежде чем отрезать их и унести с собой. Это он ощущал пальцами упругие вены под светлой нежной кожей ее горла.

На экране появилась ящерка, настойчиво предлагавшая страховку. Выключив звук, мужчина пожалел, что вчера вечером у него было маловато времени. Он поспешил с этой Челси, прежде известной как Дженнифер Грин. В следующий раз, наметив очередной проект, он потратит больше времени. К своему удивлению, он уже предвкушал это.

Ему нужно было поработать еще несколько часов, однако он чувствовал себя вполне отдохнувшим – после встречи ему удалось немного вздремнуть. Он приступит к поиску сегодня же вечером.

Глава 13

Ракурс все время менялся, но картинка оставалась черно-белой. Иногда Элли видела эти сцены глазами жертв. А порой оставалась в роли стороннего наблюдателя, словно паря над происходящим.

На этот раз она толкнула незапертую дубовую дверь дома в стиле прерий. Прошла через гостиную, перед камином свернула в коридор, ведущий к спальням.

Сначала она обнаружила мальчика, лежавшего на двуспальной кровати с пластиковым пакетом на голове и веревкой на шее. Его мать с завязанными платком глазами была в главной ванной. Элли знала: прежде чем утопить, женщину пытали, то погружая в воду, пока она не начинала захлебываться, то вытаскивая.

Спускаясь по лестнице в подвал, она пыталась не думать о том, что еще увидит. Уильям Саммер приберег двенадцатилетнюю девочку напоследок.

Стоило Элли увидеть испачканный коврик, лежавший возле тела девочки, как громкое дребезжание вырвало ее из кошмара. Открыв глаза, она сообразила, что сидит одна в гостиной собственной квартиры в районе Мюррей-хилл. Часы на блоке приема кабельного телевидения показывали 21.58. Она заснула под телесериал о Декстере, коварном серийном убийце, выбирающем своими жертвами тех, кто поистине заслуживает смерти за собственные гнусные злодеяния. Вот бы настоящие убийцы были так восхитительно избирательны!

Она схватила жужжащий телефон, лежавший на журнальном столике.

– Хэтчер.

– Морс. – Это был Питер.

– Привет. Я не посмотрела, кто звонит.

– Представляешь, что я сегодня узнал?

– Что?

Элли улыбнулась, увидев, что лягушачьи головы из зеленого плюша соскочили с пальцев ее ног. Эти тапки, купленные мамой, она хотела под каким-нибудь предлогом оставить в Канзасе, однако пришлось признать, что они довольно милые.

– Писать весь день на службе, а потом еще и дома – просто невыносимо.

– А разве не так протекала твоя жизнь до нашего знакомства?

– Наверное, да.

– А когда я была в Канзасе?

– И что ты мне предлагаешь?

– Написать еще страничку и пойти спать.

–  Страничку? Да ты хоть представляешь, сколько времени нужно, чтобы написать страницу?

– Ты быстро пишешь, – отозвалась Элли. Она видела, как Питер штампует свои статьи: мгновенно набирает их – и готово.

– Это когда я Питер Морс, репортер в таблоиде, мнящем себя газетой. А мой собственный труд – совсем другое дело.

– Отлично. Тогда напиши еще абзац – и спать.

– Мне кажется, сегодня я уже спекся. И на работе торчать смысла нет. Дабл-ю-эй-би-си сегодня всех опередила насчет этого тела в парке Ист-Ривер, поэтому мне нужно было остаться и состряпать что-нибудь для завтрашнего утреннего номера. Киттри наверняка считает, что из этого выйдет громкая история, поскольку он пробудился от своей редакторской спячки и настаивает, чтобы мы поработали над этой темой все вместе.

Джордж Киттри был редактором Питера. Если верить рассказам последнего, босс любил его так же, как лейтенант Экелс Элли.

– Возможно, тебе это неинтересно, но этим делом занимаюсь я.

– Значит, вместо того чтобы два часа марать бумагу, пытаясь ублажить Киттри, я мог бы просто позвонить тебе?

– Нет.

– Да ладно! Я довольствовался бы и небольшим намеком.

– Ничего. Нада. [22]22
  Ничего ( исп.).


[Закрыть]Я – Форт Нокс.

– Знаю. Ты уверена, что тебе не надо составить компанию?

– Две ночи врозь. Я же сказала.

– Опять эти твои полицейские штучки.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, детектив.

Она поднялась с дивана и убрала остатки ужина, доставленного из ближайшего индийского кабака. Это была ягнятина роган-джош и пирожки самоса. У нее все еще горело в животе от острого пряного соуса из мясного блюда. Элли вдруг поняла, насколько за десять лет в Нью-Йорке она привыкла к еде, ингредиенты которой были для нее полнейшей загадкой.

Она включила ранний выпуск итоговых новостей. Возможно, местный филиал Эй-би-си и сообщил об убийстве первым, но теперь пресс-служба управления выпустила официальное сообщение, и об этой истории говорили уже все средства массовой информации.

Глядя, как это дело превращается из реального события во всепроникающий культурный феномен, Элли вспомнила, как размножались гремлины в одноименном фильме, который она до сих пор смотрела каждый год на Рождество. Все началось с одного безобидного существа. Но при попадании нескольких капель воды из него выскакивали несколько новых комочков, те порождали новых, причем с каждым поколением все более неуправляемых и гадких, требующих крайне осторожного обращения и бдительного присмотра, поскольку каждый из них был способен породить собственного потомка, склонного к разрушению всего вокруг.

То же самое и с криминальными репортажами. Происходит событие, за которым следует заметка. Первое сообщение в СМИ добавляет животворящей воды, и размножение начинается. К концу недели она получит полный участок гремлинов.

Элли щелкала пультом, переходя с одного десятичасового выпуска на другой. В обоих давались общие сведения: имя и возраст Челси, что она приехала на каникулы, оказалась в районе Мясного рынка одна, и что ее тело обнаружили какие-то люди во время пробежки возле канала Ист-Ривер. Упоминаний о повреждениях тела и варварском обращении с ее прекрасными волосами не было. Погоди, придет время, подумала Элли. Питер быстро сумел раздобыть основные сведения, но к завтрашнему дню репортеры отыщут всех, кто хоть ненадолго встречался с Челси Харт: в гостинице, в клубе, дома в Индиане. Хочешь не хочешь, публика со временем получит доступ ко всем неприглядным и ужасным подробностям, которые вздуют рейтинги и поднимут тиражи.

А работа Элли сильно усложнится.

Она переключила телевизор на повтор одной из серий «Сайнфелда», чтобы не скучно было готовиться ко сну. Сняла контактные линзы, начала чистить зубы и тут услышала, как в замке входной двери поворачивается ключ.

Раздался тихий щелчок, а за ним возглас брата:

– Цепочка!

Элли выкрикнула извинение сквозь густую пену зубной пасты, подошла к двери, что не заняло много времени в ее квартирке с одной спальней, и впустила его.

– Что-то ты с цепочкой зачастила. – Джесс поставил у двери жесткий футляр с гитарой «Фендер», скинул черную, купленную на барахолке куртку и бросил ее на ближайший предмет мебели, каковым оказалось когда-то белое кресло, стоявшее в углу. – Или мне считать это намеком и поискать другой ночлег? Я бы мог съехать хоть сейчас, пока с работой все в порядке.

Уже два месяца Джесс трудился швейцаром в заведении под названием «Флюиды», которое эвфемистически именовало себя «джентльменским клубом». Джесс и Элли предпочитали называть его Домишко-Ногодрыжка. Конурка-Кайфокурка. Лачужка Пьянчужки. Пляски-Сиськотряски. И хотя Элли надеялась, что впереди брата ждет более приличная работа, отчасти ей хотелось, чтобы он остался во «Флюидах» насовсем, – только чтобы и дальше изобретать прозвища для этого заведения.

– Не говори глупостей, – возмутилась она. – А что бы я делала сегодня утром без человека, который мог собрать для меня рюкзак?

– Кстати, я все положил? А то мне было немного не по себе копаться в твоем ящике с бельем.

– Все отлично. – По правде говоря, он забыл про «Кар К9», который она теперь носила как запасное оружие, и соответствующую кобуру на лодыжку, однако придираться смысла не было. – Серьезно, Джесс, очень здорово, что ты все это время был со мной.

На самом деле неприятные события последних двух месяцев не имели отношения к тому, что Джесс был ее диванным квартирантом. Он переезжал по нескольку раз в год в зависимости от ситуации на трудовом и любовном фронтах, а также терпеливости его друзей и подруг. Между переездами он нередко застревал на несколько дней или недель в гостиной у Элли. Учитывая, что именно Джесс с первого же раза сумел найти для Элли эту квартиру со стабилизированной арендной платой, такое положение вещей казалось справедливым. Карма, ничего не попишешь.

– Ты уверена?

– Более чем.

– В таком случае чем это, черт побери, тут так воняет?

– Ужином. Индийским. – Элли погладила себя по сытому животику. – Ты опоздал.

– Боже, почему бы тебе не зарыть в диванные подушки кусок сыра, раз уж у тебя такие пристрастия. Эта комната неделю смердеть будет. Не говоря уже о возрастающем риске еще раз блевануть после таких развлечений, как сегодня утром.

Элли вскочила на диван и приоткрыла окно.

– Спасибо, – поблагодарил Джесс, плюхнувшись рядом с ней. – Чем занималась сегодня вечером? Нет, погоди, дай сам догадаюсь.

Он закрыл глаза и прижал пальцы к вискам, как делают ясновидящие.

– Ты допоздна трудилась над своим делом, пришла домой, позвонила маме, съела принесенный ужин и посмотрела телик. Как я справился? – поинтересовался он, открыв глаза.

– Ты выучил распорядок Элли Хэтчер до точки.

– Как мама?

Элли пожала плечами.

– Сам знаешь.

Джесс действительно знал. Вот почему он старался очутиться подальше, когда Элли поздно вечером звонила матери в Вичиту. Те же воспоминания. Та же самая жалость к себе, овдовевшей бухгалтерше, чьи дети редко навещают ее. Тот же обесцвеченный водкой голос. Джессу как-то удавалось увильнуть от всего этого, но Элли по-прежнему чувствовала потребность заботиться о маме, несмотря на разделявшие их две тысячи триста километров.

– Ты сегодня ночью не работаешь? – поинтересовалась Элли.

– He-а. Оставил ребят, пусть чуток попрактикуются сами. Я решил, что найти вместе с сестричкой труп спозаранок – вполне подходящий предлог, чтобы немножко сачкануть.

– Но ты в подробности не вдавался, верно?

– Мертвой девчонки в парке им хватило. Не волнуйся. Я не собираюсь разглашать твои производственные секреты. Если, конечно, кто-нибудь не заплатит. Тогда другое дело.

Элли знала наверняка, что брат ее просто разыгрывает. После того как полиция Вичиты предъявила Уильяму Саммеру обвинения в убийствах, совершенных Душителем из Колледж-хилла, за ними обоими – Джессом и Элли – охотились жаждущие подробностей репортеры. «Как ваш отец отнесся бы к этому аресту? Каково знать, что он умер, не получив ответов, которые вам известны сейчас? Почему вы так уверены, что Уильям Саммер убил вашего отца, ведь полиция настаивает, что тот покончил с собой?»

Элли ввязалась в эту игру в надежде, что внимание СМИ окажет давление на городские власти. Видит Бог, ее матери эта пенсия была очень нужна. Но Джесс уперся: ни слова, даже за миллион. И Элли тогда поняла по его тону, что он не отступит. Если уж Джесс и хотел оказаться в лучах славы, то как гений рока, а не в связи с полицейскими расследованиями и трупами.

– Сегодня без Питера? [23]23
  В английском языке слово peterтакже обозначает «пенис» и «совокупление».


[Закрыть]– спросил Джесс. – Ладно, я не хотел пошлить. Ты сегодня без господина Морса?

– Да, без господина Морса.

– Неприятности в раю?

– Просто я лучше сплю одна и у себя дома.

– Да, верно, у тебя кроватка удобная. Я на ней спал, когда ты в Канзас ездила. Такое ощущение, что лежишь в громадной лепешке тако.

Элли всегда было неловко обсуждать сердечные дела со старшим братом. Напротив, Джесс, казалось, не испытывает ни малейшего смущения, говоря о своих отношениях с разнообразными подружками, а порой даже описывая некоторые из их прихотей. Элли при этом старалась чем-нибудь отвлечься, чтобы не позволять своему воображению рисовать такие картинки.

– Мы устроили перерыв на два дня, чтобы дать ему поработать, – объяснила она.

– Строчит роман?

– Я не уточняла, но не думаю.

Питер еще при первой встрече сказал ей, что уже несколько лет корпит над рукописью – романом о журналисте, живущем, как и он, на Манхэттене, в районе Адская кухня. Теперь его затея претерпела изменения: он задумал написать документальную книгу, основанную на деле об интернет-знакомствах.

– Этот поганец был бы мертв, если бы ты не спасла его тощую задницу.

– Ну, он-то считал, если бы не я, он бы не оказался в этом деле.

– Значит, тебе полагается с пониманием относиться к тому, что твой Питер, воспользовавшись этим делом, выбьется в знаменитости?

Элли пожала плечами.

– Я понимаю, что им движет. Питер тоже все это пережил, и если он хочет об этом написать – имеет право. Во всяком случае, пока он не втягивает в это меня.

Элли уже довелось хлебнуть известности. Сначала, год назад, это был шквал статей в связи с арестом Душителя из Колледж-хилла. Затем дело об интернет-знакомствах. А месяц назад она дала эксклюзивное интервью «Дэйтлайну» по поводу преступлений Уильяма Саммера и дала себе клятву, что с нее хватит славы.

– Может, если тебе и впрямь повезет, на суперобложке его книги будет та школьная фотка, которую ты любишь?

– Да пошел ты! – огрызнулась Элли, для убедительности показав средний палец.

По неизвестной причине чуть ли не во всех публикациях об аресте Душителя из Колледж-хилла была размещена одна и та же дурацкая фотография пятиклассницы Элли с сияющими глазами и невероятно зубастой улыбкой, не испытывавшей ни капли смущения по поводу своей нелепой челки и асимметричных поросячьих хвостиков над ушами. Элли точно помнила, как накануне собственноручно обрезала себе челку в отчаянной попытке стать похожей на свою тогдашнюю любимицу, поп-певицу Дебби Гибсон.

После того как СМИ обнародовали эту фотографию, брат несколько недель терроризировал Элли, скидывая по электронной почте ссылки на каждую онлайновую статью, включавшую эту картинку; он оставлял приклеенные скотчем копии в самых неожиданных местах: на шкафчике в ванной, на пакетах с молоком; он даже ухитрился засунуть миниатюрный экземпляр в кобуру ее табельного оружия. Этот непрерывный кошмар закончился, когда Элли откопала старую фотку Джесса, сделанную во времена его увлечения попсой. Белая майка с ярко-розовой надписью «Давай-давай!» не укрепила бы авторитет «Собачьей площадки».

– Знаешь, что нам надо сделать? – сказал Джесс. – Пойдем сходим куда-нибудь!

– Уже одиннадцатый час.

– А в такие места раньше и не приходят. Давай! Ты дома. Я дома. Меня до сих пор плющит от того, что я видел сегодня утром. Когда мы с тобой ходили куда-нибудь по-настоящему?

Не то чтобы Элли переросла этап спонтанных вылазок, но ведь она уже собиралась укладываться. Сначала она хотела извиниться и отказаться, но затем поняла, что одно местечко навестить она была бы не против.

– Ты когда-нибудь слышал про клуб под названием «Пульс»?

Глава 14

Оказалось, Джесс не только слышал о «Пульсе», но и кое с кем там знаком. Он порылся в своем сотовом и нашел нужное имя.

– Вот она. Ванесса.

– Ванесса Хатчинсон? – спросила Элли.

– Фамилию не знаю. Мы с ней познакомились несколько недель назад в одном баре в Вильямсбурге. Она подруга Кейт. А ее ты однажды видела. Она приходила со мной в пиццерию «Джоннис» примерно год назад.

– Юрист?

– Нет, то была Роуз. Кейт занимается маркетингом или чем-то в этом роде. Короткие каштановые волосы. Мелкая такая.

Джесс в очередной раз продемонстрировал свои многочисленные контакты, что было еще одним его отличием от сестры. Элли с радостью довольствовалась бы даже узким кругом друзей, но большую часть жизни у нее занимала работа, что делало ее чужой среди прочих женщин, вдобавок эти самые женщины явно не захотели бы, чтобы она заигрывала с их мужьями или приятелями. Так что благодаря работе, приверженности к моногамии и заботе об остальных членах семьи Хэтчер, у нее и так было дел невпроворот.

Ее брат, напротив, умел знакомиться с людьми и надолго сохранять дружеские отношения, даже не общаясь годами. Что еще забавнее, многие из тех, кто при необходимости его поддерживал, были его бывшими подружками или просто мимолетными знакомыми. Они, казалось, никогда не обижались на Джесса за его неспособность блюсти верность одной женщине (одной работе или одному адресу проживания) больше месяца подряд. Элли полагала, что он умеет привлекать женщин, которые стремились получить то, что видели: забавного славного парня, который предпочитает оставаться вечным подростком.

– А кто эта твоя Ванесса Хатчинсон? – спросил Джесс.

– Барменша в «Пульсе». Лет двадцати пяти, насколько я помню. Не судима.

Джесс недоуменно посмотрел на сестру. Элли объяснила свой внезапный интерес к этому клубу и рассказала о списке сотрудников, который ей выдали.

– Мне следовало догадаться, что у тебя есть скрытый мотив для визита на первоклассный мясной рынок.

– Я решила, что полезно будет побывать там самой и попытаться узнать, помнит ли там кто-нибудь Челси.

– Полагаю, меня не убьют, если я один вечер потусуюсь с яппи.

– Сейчас я не была бы так уверена.

– Эл, не добивай меня. Я уже настроился. – Он принялся подергивать плечами, передразнивая узнаваемый ритм музыки техно: «унн-чк-унн-чк».

– Я даже не уверена, что мы сможем туда попасть.

– А что тогда толку в твоем понтовом жетоне, если с его помощью нельзя миновать монстра-охранника?

– Это все испортит. Я хочу просто пойти покрутиться там. На людей посмотреть. Поболтать немножко. Не выделяться. Но управляющий меня узнает. Я там уже была сегодня днем…

– Ну, это если ты вырядишься, как на работу.

Элли изумленно взглянула на брата.

– Извини, но ты знаешь, что можешь выглядеть и получше. Расслабься, и будешь смотреться так же, как другие девчонки. К тому же управляющий в большом и многолюдном заведении не обратит внимания на таких, как мы.

Она вспомнила управляющего клубом Скотта Белла, который сегодня утром говорил ей почти те же слова: «Когда в клубах проводишь много времени, все кажутся на одно лицо».

Пятнадцать минут спустя Элли вышла из спальни. Одежка? На месте. Макияж? Наложен. Волосы? Пышные, благодаря начесу и небольшому количеству лака.

– Пошли, пока я не передумала.

Джесс копался в большом черном пакете для мусора, который он вытащил в середину гостиной. Она вспомнила: это мешок с пожитками, который брат вывез со своего последнего полупостоянного адреса и сунул за телевизор, пока она была в Канзасе.

Джесс оглядел ее наряд: черная водолазка, самые лучшие джинсы и короткие черные сапожки.

– Так я и думал, – заявил он, продолжая поиски. – Ага, вот оно. Я знал, что здесь есть не принадлежащие мне вещи.

Он извлек короткое фиолетовое платье с завышенной талией и лямкой вокруг шеи.

– Ты серьезно?

Элли предложила добраться до района Мясного рынка на такси. Надев коротенькое платьице и оголив ноги, на которые были надеты лишь босоножки с высокими каблуками, Элли решила, что несколько баксов за теплое такси – вполне обоснованная трата.

Выбираясь из машины, она следила за ногами, чтобы не раздвинуть их слишком широко.

– Господи, не знаю, что за девица одолжила тебе это платье, но мне в нем непросто – того и гляди выйдет конфуз, как у Бритни.

– Эй, ты же сама хотела слиться с толпой. К тому же у меня есть важная информация. Привлекательная женщина, оставившая у меня свое платье, выше тебя на двенадцать сантиметров.

Элли обрадовалась, увидев, что перед бархатным шнуром ожидают меньше двадцати человек. Очередь такой длины она выдержит. Заметив, что другие желающие войти надели наряды, куда больше подходившие для мартовского вечера, она ущипнула Джесса за руку.

– Мне было бы хорошо и в том, что я надела сначала.

– Просто эти люди ждут на улице, хотя еще нет и одиннадцати.

Джесс ухватил Элли за руку и прошагал мимо бархатного шнура к накачанному охраннику, стоявшему возле двойных дверей. Парень был весь в черном, и даже витой проводок, тянувшийся к его правому уху, тоже был черным.

– Джесс Хэтчер. Я в списке.

Для начала мужчина оглядел Джесса. Такие нечесаные волосы, трехдневная щетина, футболка с длинными рукавами и обтягивающие джинсы могли быть у кого угодно – от велокурьера до солиста одной из нынешних пост-панк-групп (они ведь все на одно лицо). Затем настала очередь Элли.

Очевидно, Хэтчеры сумели внушить охраннику доверие, и он заглянул в список. Просмотрев первый лист, он помрачнел. Затем перевернул страницу.

– Проходите, – пригласил он и пометил их руки резиновым треугольным штемпелем с красными чернилами.

Когда охранник отступил, пропуская их, Элли услышала недовольный ропот отверженных по ту сторону бархатного каната и поняла, что никогда еще так не радовалась привилегированному положению. Долой равноправие! Она слишком замерзла, чтобы заботиться о массах.

– Я позвонил Ванессе, пока ты переодевалась, – пояснил Джесс. – Ты была права, ее фамилия действительно Хатчинсон.

Войдя в клуб, Элли вынуждена была признать, что Джесс оказался прав насчет ее наряда. То, что несколько часов назад казалось пустым полутемным складом, теперь оживилось: здесь вовсю танцевали, пили и флиртовали молодые, красивые и модно одетые люди. Никаких водолазок в пределах видимости не было.

Они пробивались с трудом – Джесс прокладывал путь мимо подиума, огибая танцпол, а затем прорвался к стойке бара, окруженной тремя рядами людей. Джесс помахал рукой высокой стройной барменше с длинными светлыми волосами, густой челкой и обилием черной туши на ресницах. Девушка энергично встряхивала серебристый шейкер для мартини, но, заметив взгляд Джесса, одарила его лучезарной улыбкой. Ванесса Хатчинсон была красавицей.

Сняв крышку с шейкера, она перелила нечто ярко-синее в бокал для мартини, затем передала напиток и бутылку пива ожидавшему возле стойки парню. Он протянул ей сорок долларов и сказал, что сдачи не надо. Элли задумалась, что это было – серьезное вознаграждение Ванессе или серьезная обдираловка, или и то, и другое сразу.

Ванесса не обратила внимания на посетителей, пытавшихся поймать ее взгляд, и прямиком направилась к Джессу.

– Привет, парень. Как дела?

Ванесса не могла обнять его – мешала стойка, поэтому она просто подняла руку и они обменялись энергичным рукопожатием.

– Хорошо. Вполне. Спасибо, что устроила нам все так быстро. Это моя сестра Элли.

Элли поздоровалась и поблагодарила Ванессу, что та все устроила с охранником.

– Без проблем. «Джек Дэниелс» безо льда, что еще? – спросила она Элли.

– Черный «Джонни Уокер».

– «Джек» и «Джонни». Похоже, любовь к виски у вас фамильная.

Через несколько секунд она передала бокалы Джессу и отмахнулась от протянутых денег.

– У меня тут дел невпроворот, а вы, ребята, развлекайтесь, ладно?

Джесс еще раз поблагодарил Ванессу и попросил найти их, когда у нее выдастся перерыв. Она заверила, что так и сделает.

– И что теперь? – спросил Джесс, передавая Элли бокал.

– А теперь наблюдаем.

В 23.04 Билл Харрингтон, сидя у себя гостиной, смотрел вечерние новости.

Шокирующая находка сделана сегодня утром на Манхэттене. Рано утром вышедшие на пробежку люди заметили на стройплощадке возле Ист-Ривер полуобнаженное тело девятнадцатилетней Челси Харт. Полиция сообщила, что Харт была студенткой первого курса в Индианском университете и приехала в Нью-Йорк на весенние каникулы. Полиция считает, что в последний раз ее видели в одном из ночных клубов, расположенных в районе Мясного рынка, на западе Манхэттена. Все, кто располагает какой-либо информацией, касающейся этого случая, звоните на «горячую линию» Полицейского управления Нью-Йорка по телефону…

Билл Харрингтон выбрался из своего кресла и пошел на кухню за ручкой и блокнотом. Он ничего не знал ни о Челси, ни о ее поездке, но не мог избавиться от мысли, что это убийство каким-то образом связано со сном, который сегодня рано утром поднял его с постели – словно ангел прикоснулся губами к его щеке.