Текст книги "Поцелуй ангела"

Автор книги: Алафер Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 40

Селина Симански открыла дверь отцовского дома еще до того, как они успели постучать. Затем она сделала шаг в сторону, и они расценили этот жест как приглашение.

Она села в центр маленького потертого дивана, стоявшего посреди гостиной, оставив гостям единственное кресло, которое заняла Элли. В сложившейся ситуации она была лучшим кандидатом на роль доброго полицейского.

Первый раз ей представилась возможность увидеть Селину без пальто. Женщина надела длинный свитер крупной вязки и легинсы. Одежда туго обтягивала ее живот. В остальном она казалась довольно миниатюрной. Молоденькая, вероятно, двадцать с небольшим. Блондинка со светлой кожей. По предположениям Элли, ребенок должен был появиться на свет месяца через два.

– Я детектив Хэтчер. Это мой напарник, детектив Роган. И Макс Донован из окружной прокуратуры. Думаю, вы знаете, почему мы пришли, Селина.

Девушка пожала плечами.

– Ваш отец – не убийца.

– А я и не говорила, что он убийца.

– Нет, зато он говорил. И сделал это, чтобы оградить вас. Теперь пора вам защитить его.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответила Селина.

Ни единой виноватой нотки в голосе.

– Все, что сделал ваш отец, оказалось напрасно. Мы знаем про взятку. Вы не сможете истратить ни цента из этих денег. Кроме того, господин Донован расскажет вам о возможной уголовной ответственности.

Донован опустил руки, которые до этого были скрещены у него на груди, и шагнул к Селине, словно готовясь начать перекрестный допрос свидетельницы.

– Сегодня днем мы собираемся выдвинуть обвинение против вашего отца, но не в убийстве, как он рассчитывал, а в воспрепятствовании отправлению правосудия. Мы также намерены восстановить обвинение по наркотикам против Ника Уордена и Хайме Родригеса.

Последняя фраза наконец привлекла внимание женщины.

– Вот видите, – заметила Элли, – мы также знаем, кто отец вашего ребенка.

– Он пошел на сделку, – сказала Селина. – Дело отклонено.

– Было отклонено, – пояснил Донован. – С сохранением права предъявить в дальнейшем иск по тому же основанию и с условием, что Ник Уорден даст показания против Джейка Майерса. Но поскольку выяснилось, что Уорден принял участие в сговоре с целью дачи взятки вашему отцу и подорвал наше дело против Майерса, я попрошу судью аннулировать сделку. А это значит, что мы возьмем и Родригеса.

Донован повернулся к Элли, и она поняла, что пора вступить в разговор.

– А раз ваш отец, Хайме и Ник Уорден являются соучастниками сговора, мешающего правосудию, кто, по-вашему, получит право на сделку, Селина? Судимый за сексуальные домогательства и напавший на полицейского уборщик, латиноамериканец с криминальным прошлым и двумя арестами за наркотики или богатый белый, управляющий фондом венчурного инвестирования?

Селина всхлипнула и смахнула слезу. Элли знала, что до цели уже недалеко, нужно лишь подтолкнуть еще немного.

– Таким образом, вы останетесь одна с ребенком, – добавила она. – Отца не будет ни у вас, ни у малыша.

Селина глядела на нее широко раскрытыми глазами. Элли заметила, что у женщины подрагивает верхняя губа. Осталось совсем чуть-чуть.

– Но это лишь в том случае, если прокуратура не привлечет и вас. Если вы активно участвовали в сговоре, вашего ребенка после рождения передадут в приемную семью.

Селина закрыла лицо руками и разрыдалась. Сквозь всхлипы слова доносились невнятно, но суть была ясна. Ее отец. Отец ее малютки. Ее жених. Бедные они, бедные. Бедная Селина.

Тут заговорил Донован, и Элли поняла, что Найт сделал верный ход, отправив с ними Макса. Нажим со стороны полицейских – одно дело. Но когда приходит время сотрудничать, лучше всего действует разговор с облеченным властью прокурором, который решает, кого отправить за решетку и насколько.

– Мне было бы легче помочь тем, кто участвовал во всем этом, если бы я точно знал, что произошло. В конце концов, нам надо поймать убийцу Челси Харт, не отвлекаясь на другие вещи. И чем упорнее нас отвлекают, тем тяжелее будет приговор, которого потребует прокуратура.

Селина снова заговорила – на этот раз ее слова звучали отчетливей:

– Что вы хотите знать?

Вид у Сьюзан Паркер был жалкий. Как будто у нее внутри перегорела лампочка. Сели батарейки. Или накрылся процессор.

Рогану и Элли не впервой было сражать ответчиков новостью, что, несмотря на хитроумные планы, их все равно арестуют. Однако в кабинете у Паркер речь держал Донован.

Элли была почти уверена: то, чего хотел Донован от Сьюзан Паркер, было вопиющим нарушением этики. Она представляла интересы Ника Уордена, а не Джейка Майерса. Давить на адвоката, чтобы она убедила своего клиента обратиться к Майерсу в интересах следствия, было определенно нечестно. Но Донован излагал свою просьбу весьма искусно, и Элли решила: он знает, что делает. Более того, если прокуратура не испытывает сложностей в этом вопросе, то она уж точно возражать не будет.

– Мы не можем тут весь день сидеть. Вы намерены поговорить со своим клиентом или нет?

Застывший взгляд Паркер ожил, и она моргнула. Лампочка и батарейки снова заработали.

– Вы вовлекаете меня в конфликт интересов. Я должна отказаться представлять своего нынешнего клиента, чтобы он пригласил другого защитника.

– Вас не заботил конфликт интересов, когда вы стали посредником в сговоре, по которому Майерс заплатил Леону Симански за ложное признание.

Селина рассказала им все до мельчайших подробностей. Попавшись на наркотиках в «Пульсе», Родригес позвонил невесте из камеры и сообщил плохую новость. Он продал двадцать три грамма метамфетамина. При его послужном списке он освободится не раньше, чем его ребенок пойдет в школу. Она всю ночь проревела на отцовском диване.

К рассвету Леон придумал способ выручить дочурку. Он позвонил адвокату Ника Уордена и предложил договориться. Ник может дать властям то, чего они хотят. А именно – настучит на своего друга без всяких угрызений совести, поскольку так называемый настоящий убийца будет пойман в течение нескольких дней. За это Симански хотел сотню штук и свободы для будущего зятя.

Элли так и не уразумела, как дочь могла позволить своему отцу принести такую жертву, впрочем, она уже давно отказалась от попыток разобраться во взаимоотношениях других семей.

– Я не была посредником, – возразила Паркер. – Однако у меня есть обязательство перед клиентом – представляя его, я также передаю ему сообщения, поступившие мне по его делу.

– Но не в том случае, когда эти сообщения превращают вас в соучастницу сговора, – заметил Донован.

– Я не знала о соглашении между моим клиентом и Родригесом. Вы предложили моему клиенту сделку в обмен на сотрудничество, и он захотел принять это предложение. В обязанности адвоката не входит выяснение мотивов клиента.

– Ой, да ладно, – сказал Донован. – Передача денег произошла в этом самом кабинете.

По словам Селины, план придумал ее отец, а Паркер следила за его исполнением. Как только обвинения против Родригеса были сняты и он вышел из-под стражи, прямо из камеры он отправился в офис к Паркер. Джейк Майерс поджидал его с сотней тысяч в фишках казино и красной сережкой, которую Симански должен был спрятать у себя дома.

– Я этого не знала, – покачала головой адвокат. – Я уже говорила, что училась с Джейком в колледже. Он пришел сюда и сказал, что к смерти девушки непричастен. Хайме Родригес заявился без приглашения и без предупреждения, чтобы поблагодарить меня за сделку, которую я для него устроила. Если они о чем-то договорились, когда я выходила из кабинета…

Донован даже не стал скрывать насмешку.

– Вы и впрямь собираетесь втюхать эти россказни своим партнерам? – Он обвел глазами кабинет Паркер. – Поскольку я предвижу, что уже через час вы окажетесь на улице со всеми своими пожитками, сложенными в картонную коробку; к тому же эта фирма наверняка подаст на вас жалобу в коллегию о нарушении этики. Одно дело – переступать черту для своих преуспевающих клиентов. Но когда на кону убийство, это уже не пустяк. Единственный способ для вас выбраться из этой грязной лужи – обо всем рассказать. Иначе не миновать вам лишения адвокатского статуса.

Паркер пыталась выдержать взгляд Донована, но все же отвела глаза.

– Что вы хотите?

– Хочу, чтобы Джейк Майерс прошел проверку с помощью полиграфа.

– Но как я свяжусь с Джейком?

Поскольку Паркер представляла Уордена, ни один суд в Америке не позволил бы ей одновременно защищать и Джейка Майерса. Любые попытки напрямую связаться с Майерсом были бы отражены в тюремном протоколе, а ей потом пришлось бы объяснять Уилли Уэллсу, почему она общалась с его клиентом, не получив предварительного согласия.

– Поговорите с Ником Уорденом, – предложил Донован. – Он навестит Джейка в тюрьме. Скажет ему, что возникли проблемы. И убедит его пойти на полиграф.

– Вы ведь понимаете, что он не может заставить Джейка. А я не смогу заставить Ника.

– Я понимаю.

– Хорошо, – сдалась адвокат. – Я сейчас позвоню ему. Но это все останется между нами, ладно? На фирме ничего не узнают?

– Даю слово, – подтвердил Донован.

Элли и Роган безмолвно кивнули, соглашаясь.

Уже второй раз за неделю в стенах этого кабинета произошел сговор. Целью первого было состряпать ложную версию. Теперь же они старались открыть правду.

Глава 41

Через пять минут после того, как Ник Уорден навестил Джейка Майерса в тюрьме, последний позвонил Уилли Уэллсу и отказался от его услуг. Затем он набрал номер Сьюзан Паркер и попросил ее связаться с Саймоном Найтом. Чтобы она сообщила о готовности Майерса пройти проверку на детекторе лжи и обелить свое имя. К этому времени Найт уже успел вызвать оператора полиграфа.

Все они, разумеется, знали, что показаниям так называемого детектора лжи можно верить значительно меньше, чем принято думать. Все зависело от навыков оператора, и даже заключения лучших специалистов не были на сто процентов точны. Но ценность этого прибора перевешивала сомнительную научную достоверность.

Стремление обвиняемого пройти полиграф говорило само за себя, особенно если он умудрился выдержать испытание, ни разу не сорвавшись на добровольное признание. И твердое мнение оператора – хотя и без полной гарантии – подтверждало ощущение Элли, что Джейк Майерс при всех своих прегрешениях все-таки не убийца.

Процедура была очень кропотливой. Началась она с уточнения самых важных сведений, после чего на испытуемого надели датчики. Сначала Майерс мог свободно изложить свою версию событий – своими словами, в произвольном порядке. Затем его допрашивали Элли, Роган и Донован, задавая каверзные вопросы и выясняя мельчайшие подробности. Наконец они сочли информацию исчерпывающей.

Лишь по окончании процедуры оператор испытал Майерса при помощи инструментов, которые должны были зарегистрировать его физиологическую реакцию на безобидные вопросы типа: «Ваше имя – Джейк Майерс?» и значимые: «Это вы убили Челси Харт?» К тому времени, когда оператор сообщил, что не видит никаких признаков лжи, Элли уже мысленно воспроизвела сцену, произошедшую между Челси Харт и Джейком Майерсом.

– О, черт. Что за дрянь ты мне подсунул?

Втягивая «дорожку», которую Джейк предложил ей в ВИП-гостиной, она полагала, что это кокаин. Ей уже случалось пробовать этот наркотик, даже дважды, и она считала, что может осилить его, но сегодня почему-то вышло иначе. В любом случае Джейк и его приятели вдохнули гораздо больше этого порошка, чем она.

– Это всего-навсего спид. С ним открывается второе дыхание. – На самом деле это был метамфетамин. Однако Джейк знал, что девчонок пугает это название, и предпочитал его не афишировать.

Он обнял Челси за талию и притянул к себе. Она вильнула бедрами, прижавшись к нему, и не возражала, когда он запустил руки ей под блузку. Его ладони приятно скользили по голому телу, однако девушка знала, что пора закругляться, пока дело не зашло слишком далеко. Она пообещала Стефани долго не задерживаться и знала, какой паникершей может быть ее подруга.

Потянув Джейка за тонкий галстук, Челси заставила его нагнуться, чтобы он, несмотря на оглушающую музыку, смог услышать ее.

– Не люблю динамить, но мне пора.

Джейк попытался удержать ее. Оба понимали, что он станет уговаривать девушку. Она взглянула на часы. Начало четвертого.

– А ты посмотри на это так, – предложила она. – Ты сейчас меня отпускаешь, и у тебя остается еще целый час, чтобы снять одну из этих шлюшек и отвезти домой. А потратишь время на меня – останешься тут один с приятелем…

Челси снова прижалась к нему.

– Черт, какая же ты горячая, – сказал он, целуя Челси в шею и нащупывая верхнюю пуговицу блузки.

– Иногда. Хочешь, чтобы я выбрала тебе девицу, или сам справишься?

Джейк ухмыльнулся и тряхнул головой:

– Давай хоть провожу тебя. – Он взял ее за руку и повел к выходу. – Ты на машине?

Городские такси и лимузины были припаркованы вдоль тротуара, местами даже в два ряда.

– Да уж, я весь студенческий кредит на такси потратила за неделю в Нью-Йорке.

– Мой автомобиль на стоянке в Сохо, – сказал Джейк. – Водитель Ника где-то здесь бродит. Давай я быстренько сбегаю и проверю…

Оба понимали, что поездкой в приятельском автомобиле начнется то, что закончится в гостинице. Она была не против, но решила этого не делать. Челси хранила верность Марку всю поездку и не хотела делать ошибку сейчас.

– Я прекрасно обойдусь такси, правда.

Джейк подошел к бордюру и попытался поймать машину, но четыре желтых автомобиля проехали мимо, уже занятые и с погашенными огоньками на крыше.

– Я и сама справлюсь, – в конце концов сказала Челси.

Он пропустил ее слова мимо ушей, продолжая стоять с поднятой рукой.

– Тик-так, Джейк Джилленхол. Ты тратишь свой последний час. И все хорошенькие девчонки достанутся другим, пока мы тут болтаем.

Он погладил ее по волосам и наклонился, чтобы поцеловать, потом сказал спасибо за веселый вечер и повернулся, чтобы уйти. Челси смотрела, как он возвращается в клуб, все еще чувствуя вкус его губ и пытаясь понять, сожалеет ли она об отказе.

Еще пять такси проехали мимо, потом наконец одно остановилось. Челси забралась на заднее сиденье и захлопнула дверь.

– «Хилтон», Рокфеллеровский центр, пожалуйста. На пересечении Пятьдесят третьей улицы и Пятой авеню.

Машина проехала несколько метров и остановилась.

– Наличные есть?

– Что, простите?

– У вас есть наличные?

– Нет. Я расплачусь «Визой». – Оставшиеся купюры Челси потратила в баре на последний «Поцелуй ангела». Она так опьянела, что совсем забыла про дармовую выпивку в ВИП-гостиной.

– Кредитку я не приму.

Челси постучала по устройству, установленному на разделительной перегородке.

– А зачем тогда эта штуковина, если вы кредитки не берете?

– Сломалась. Сегодня ночью только налом.

– Я заплачу, когда приедем, обещаю. У моих друзей есть деньги.

– Я в кредит не работаю, мисс. Нет денег – никуда не повезу.

– Ну, а я отсюда не вылезу. Что вы на это скажете?

– Счетчик тикает, мисс, а денег у вас нет. Вам нужно найти другое такси.

Неожиданно раздался стук в окно. Это был Джейк.

– Мой спаситель, – сказала она, опуская стекло. – Послушай, у меня нет наличных, а этот козел не принимает мою чертову кредитку.

– Ну, он не может так с тобой поступить, не правда ли, уважаемый?

– Скажите ему, уважаемый, – подхватила Челси. – Скажите ему сейчас же, что вы хотите заставить девушку в одиночестве бродить по улицам Нью-Йорка.

– Вам нужно забрать свою пьяную подружку из моей машины, – сказал водитель.

Джейк дотронулся до своего подбородка, словно обдумывал ситуацию.

– Положение затруднительное, не так ли?

Челси знала, что Стефани парень не приглянулся, но все же он был неотразим. Одежда и прическа не в счет, зато улыбка и этот вальяжный взгляд и нежные губы… Устоять невозможно.

– Ты можешь одолжить двадцать баксов? – спросила она. – В смысле, я знаю, что ты трепетно относишься к деньгам, и все такое, поэтому я обязательно вышлю их тебе из Индианы.

– Вот что я тебе скажу. Вылезай из машины и побудь со мной еще немного. Я позабочусь, чтобы ты попала домой.

– Я же тебе сказала, мне надо ехать. У меня вылет уже часа через три.

– Отлично, вот твои деньги. – Он вытащил из бумажника, лежавшего в кармане, сотенную банкноту. Челси потянулась к купюре, но он отдернул руку. – Как говорит мой папа, даром ничего не дается. Вам нужно заработать эти денежки, юная леди.

Челси склонила голову набок.

– И как твой папа предлагает мне их заработать?

– Хватит, – возмутился шофер. – Убирайтесь из моей машины.

Водитель открыл свою дверь, и Челси поняла, что еще несколько секунд, и он вытряхнет ее из салона.

Все еще посмеиваясь, они с Джейком отправились в подъезд дома за углом.

Опустившись на колени, она почувствовала пальцами ног холодный бетон и постаралась не думать о Марке. Всего-навсего один раз. Весенние каникулы. Нью-Йорк. Джейк Джилленхол. Это всего лишь мимолетная фантазия, а завтра все будет так, словно ничего и не произошло.

Сначала Джейк гладил ее по голове нежно, затем, уже почти достигнув оргазма, крепко обхватил пальцами ее голову, управляя движением. Он почувствовал, что дужка ее правой сережки выскочила из уха. Он не хотел, чтобы сережка упала. Не сейчас. Не в эти мгновения. Иначе Челси может остановиться. Он сунул сережку в карман и снова положил руку девушке на затылок.

Когда она закончила, Джейк помог ей подняться и чмокнул в губы. Он любил, чтобы девушки глотали, но после этого предпочитал обходиться без глубокого поцелуя. Она засмеялась, когда он отряхивал пыль с ее брюк.

– Где моя сотня баксов? – спросила она.

– Не говори глупостей. Мы возьмем машину Ника.

– Это ты не говори глупостей. Давай деньги, а то натравлю на тебя сутенера.

Он опустил сотенную в ее сумочку.

– Пойдем найдем тебе такси, пока твой сутенер не сказал, что я тебя присвоил.

– Если я могу проделывать такие штуки под дверью, я прекрасно сумею поймать машину. А теперь у меня и деньги есть, чтобы расплатиться. А ты лучше иди в клуб.

– Точно?

– Точно. Давай.

Он еще раз поцеловал ее, прежде чем уйти. Уже в двух шагах от «Пульса» он сунул руки в карман куртки, чтобы согреть их. И нащупал крохотные бисеринки ее сережки. Он подумывал было вернуться, чтобы отдать сережку, однако решил не портить такой замечательный финал.

Глава 42

У Рогана был такой вид, словно он только что видел Уильяма Шетнера, [43]43
  Уильям Шетнер (р. 1931) – канадский актер и писатель. Прославился на весь мир, сыграв Джеймса Тиберия Кирка в киноэпопее «Звездный путь».


[Закрыть]разгуливавшего по Зданию уголовного суда на Центральной улице, 100, в юбке из травы.

– Ты решил: поскольку ты невиновен, у тебя есть святое право предложить другому невиновному занять твое место в тюрьме? – Роган все никак не мог смириться с пониманием порядочности, которое продемонстрировал Майерс.

Тот упорно разглядывал свои руки. Он сидел за тем же столом в прокурорском зале совещаний, где лишь вчера Хайме Родригес рассказывал детективам об уборщике, который может представлять для них интерес.

Сьюзан Паркер была адвокатом с сомнительной репутацией, но по крайней мере она попыталась защитить своего нового клиента от гнева Рогана.

– Дайте человеку передышку. Вы схватили его за убийство, которого он не совершал. И он потерял самообладание.

Донован поднялся из-за стола и прошелся взад-вперед по комнате.

– Вы могли бы посоветовать ему, Сьюзан, рассказать все начистоту. Вместо этого вы разыграли спектакль.

Джейк поднял глаза.

– Вы собирались упрятать меня за решетку до конца жизни. Что мне еще было делать?

– Можно было рассказать нам правду в тот же вечер в «Пульсе», – подсказала Элли.

– Отлично. Что ж, убейте меня. Я облажался. Целая орава копов врывается в клуб, начинает расспрашивать о девушке, которая мне слегка вскружила голову. Ну, я тогда немного выпил и еще кое-что, как вы уже знаете, ну и слетел с катушек. А потом я только и слышал, что у вас на меня полно улик. Таксист. Моя ДНК. Время смерти. Ау меня не было ничего. В кои-то веки сразу пошел домой, как порядочный, чтобы Ник не терзал меня расспросами. За меня некому было поручиться.

– А тут подвернулся Симански, – продолжала Элли, – который готов был продать оставшиеся месяцы жизни, чтобы оградить дочь и ее будущего ребенка.

Джейк прикусил нижнюю губу. Теперь, когда на его волосах не было геля, а на теле – нелепой одежды, Элли понимала, почему Челси сочла его привлекательным.

– Когда Сьюзан позвонила мне в первый раз, это показалось мне безумием. Но мужик все равно умирал, и он пришел ко мне. Это была не моя идея. Ему нужны были деньги. А когда Сьюзан сказала, что у него уже была судимость за изнасилование, я решил: лучше он, чем я. Я вспомнил про сережку и понял, что ее можно использовать, чтобы вы поверили.

– А вам не приходило в голову, что больше всего при этом вы помогли настоящему убийце Челси Харт? – поинтересовалась Элли.

Джейк снова уставился на свои руки.

– Я об этом не думал.

– Вы думали только о себе.

– Возможно, – тихо ответил он, прежде чем поднять на нее глаза. – Но ведь и вы больше никого, кроме меня, не искали, верно?

Роган подался вперед и наставил на Майерса палец:

– Не перекладывай это на нас.

Майерс вжался в стул. Все остатки бравады исчезли, когда он полными отчаяния глазами посмотрел на Макса Донована.

– Но вы-то мне верите?

Оглядев всех присутствующих, Элли могла сказать наверняка: в этот момент ему действительно верили.

– Черт возьми! – Саймон Найт грохнул кулаком по столу. – Значит, теперь мне придется объяснять мэрии, почему Джейк Майерс выйдет на свободу?

Донован принялся рассказывать, что они вернули возмущенного Майерса в камеру и предъявили обвинение в создании помех правосудию, но Найт лишь отмахнулся от него.

– Мы точно это знаем? Почему же Симански сбежал, если он должен был взять на себя вину? Да вдобавок пырнул ножом копа.

«Поранил», – мысленно поправила Элли, глядя на белую марлю.

– По словам его дочери, Симански запаниковал. В теории план выглядел отлично, но стоило нам появиться в его доме, он понял, что последние месяцы ему суждено провести в тюрьме. Он подумал: как только мы найдем сережку, Джейк сможет выпутаться, даже если он смоется. А когда я загнала его в угол в переулке, он решил, что лучше умереть здесь и сейчас. Самоубийство с помощью копа.

– И что мы сейчас имеем? – спросил Найт. – Опять начнем с нуля?

– Мы знаем больше, чем вы думаете. Нам известно, что есть некто, начавший убивать в конце девяностых, почти десять лет назад.

Найт сморщил лоб.

– Почему вы так уверены, что Люси Фини была его первой жертвой?

– Мы не можем знать наверняка, пока не найдем мерзавца, но этот случай соответствует почерку. Общая черта всех этих дел – коллекционирование волос. Все нападения совершены, когда девушки выходили из клубов, но, я полагаю, что не в этом суть. Просто в такой ситуации жертва уязвима. И это позволяло ему скрываться, поскольку в четыре утра с беззащитными девушками в городе слишком часто случаются неприятности. Так что все дело в процессе убийства и в волосах. Люси Фини была задушена, и на ней обнаружили колотые раны. А ее волосы были грубо обрезаны, как у Челси Харт.

– Полный набор, – сказал Найт.

– Именно. Без ограничений. И пока без опасений, что его почерк будет отслежен. Робби Харрингтон. Ее он душит, но не дополняет это ножевыми ударами. Он более сдержан с волосами, ограничиваясь только челкой. Он не хочет, чтобы полиция увидела связь. В случае с Элис Батлер он вновь меняет тактику. Он наносит ей восемнадцать ножевых ран. Небольшие синяки на шее у нее есть, но ее он не душил. Возможно, его разочаровало, что она подстриглась, но, я полагаю, он все-таки взял немного волос на память: либо исхитрившись достать несколько прядок в парикмахерской, либо отрезав совсем немного после убийства – так мало, что никто не заметил.

– А затем у нас шестилетний перерыв и Челси Харт, – сказал Роган.

– Точно, а шесть лет – срок долгий. К этому времени он уже не беспокоится, что полиция выявит почерк. Он делает то, что действительно хочет. А за шесть лет самоконтроля страсть к насилию у него накопилась. Он душит ее, режет и обстригает все волосы.

– Как у Люси Фини, – заметил Донован.

Элли кивнула.

– Вот почему я уверена: мы обнаружим, что Люси была первой. Или же, если он убивал и раньше, это преступление из другой серии, совершенной после продолжительной паузы. Возможно, раньше он действовал за пределами Нью-Йорка.

– Почему же случился такой перерыв? – Саймон Найт откинулся в своем кресле и, сложив пальцы домиком, поднес их к своему резко очерченному подбородку.

Элли пожала плечами.

– Он мог сидеть в тюрьме за что-то еще. Мог состоять в продолжительной связи, которая каким-то образом удовлетворяла его желания. Его жизнь могла измениться, и ему больше не требовалось убивать, чтобы чувствовать удовлетворение.

Уильям Саммер перестал губить вичитских женщин почти сразу после того, как получил повышение по службе и стал частным охранником в небольшом коттеджном поселке в пригороде. После его ареста жители сообщали о различных случаях, когда Саммер злоупотреблял своими полномочиями. Кабинетные психологи пришли к выводу, что новые обязанности удовлетворяли его гипертрофированную тягу к контролю над окружающими, которую прежде могло заглушить лишь убийство.

– Но теперь он вернулся, – заметил Роган, – и очевидно, это связано с тобой. Он бросает Челси Харт там, где ты ее найдешь, ставит сигнал на телефоне, чтобы ты уж наверняка ее обнаружила. И Рейчел Пек оставляет возле «Флюидов», понимая, что ты узнаешь об этом от брата.

Приятно было слышать, как напарник излагает ее теорию. Без цинизма. Без сарказма.

– Он уродует прическу Рейчел, чтобы послать мне весточку. Вот что мы имеем, а значит, начнем мы вовсе не с нуля.

– Потому что при всем твоем очаровании только он и решился бы до тебя докопаться.

– Возможно, он понадеялся на то, – предположила Элли, – что я работаю в полиции всего-то пять лет, и два месяца назад занималась лишь делами о мошенничестве. Мне только однажды удалось поймать горстку подонков, и большинство из них все еще сидят.

Саймон Найт продолжил рассуждения:

– Значит, нам надо взглянуть на те старые дела и поискать врагов среди тех, кто попал в тюрьму после убийства Элис Батлер и недавно вышел.

– Это мысль. Я тоже об этом думала, но есть и другая вероятность.

Элли помедлила, чтобы все внимание сосредоточилось на ней.

– Наш парень может оказаться полицейским. – Она увидела неподдельное удивление на всех трех лицах, особенно на физиономии Рогана. Для него это не просто неожиданность. Скорее, потрясение, словно от пощечины. – Мне эта версия не нравится. Совсем. Но я возвращаюсь к хронологии. Меня перевели в отдел убийств месяц назад. Но на самом деле я проработала в отделе всего неделю до того, как на моем маршруте оказалась Челси Харт. Он хочет нас привлечь. Хочет, чтобы мы знали: после стольких лет в тени он готов поиграть с нами. Причем, похоже, поиграть он хочет именно со мной. К тому же меня предупреждали, что другим полицейским не понравится мое назначение.

– Вот это самое приглашение к игре меня и озадачило, – признался Роган. – Он крутит, мутит, то режет, то не режет, чтобы себя, видите ли, не выдать. А теперь выставляет у тебя во дворе афишу с вызовом?

– А значит, вопрос вот в чем: зачем он повышает ставку, если ему так долго все это сходило с рук? Один вариант: это преступник, которого я упекла за решетку в прошлом. Однако здесь прослеживается слишком странное совпадение – он вышел как раз в тот момент, когда я оказалась в отделе убийств и стала заниматься новыми делами. Другой вариант: это полицейский, который почему-то перестал убивать, а теперь опять пошел на преступления, чтобы бросить вызов мне.

– С Челси Харт он сделал все чисто.

– Верно. Единственное вещественное доказательство, которое мы обнаружили, привело нас к Майерсу. Детектив, работающий по делу Рейчел Пек, говорит, что у них тоже нет вещественных доказательств, по крайней мере пока. Я просмотрела дела Фини, Харрингтон и Батлер – ни крови, ни спермы, ни волосков. Этот парень умен. Он знает, какими бывают убийства в больших городах. Он в курсе, что серийный характер преступлений можно скрыть, убивая по ночам подвыпивших неразборчивых девиц; он знает, что эти дела уйдут нераскрытыми в архив, а смерть девушек станет всего лишь уроком для остальных.

– Есть предположения, где в полицейском управлении искать такого человека?

– На меня не смотрите, – сказал Роган. – Хэтчер может подтвердить: когда убили Челси Харт, я был дома в постели со своей женщиной. Она меня оттуда и выдернула.

– Что ж, мы однозначно можем исключить Рогана и меня. Остается приблизительно тридцать девять тысяч девятьсот девяносто восемь полицейских.

– Неужели я выгляжу так, будто настроен шутить? – удивился Найт. Он действительно так не выглядел.

Элли заговорила более серьезным тоном:

– Думаю, надо начать с тех, кто последнее время пытался пробиться в отдел убийств и не был взят. Следует также обратить внимание на нынешний состав отдела. У них есть причина недолюбливать меня, вдобавок несколько лет назад они могли узнать, что Фланн пытается найти связь между старыми делами. Это может объяснить, почему убийства не возобновлялись вплоть до его смерти.

– И что теперь? – спросил Донован.

Элли собралась было описать дальнейшие действия, однако вмешался Найт.

– Вы все отправляетесь домой отдохнуть, а я звоню комиссару полиции. Завтра утром мы в расширенном составе посмотрим на все новым взглядом, вероятнее всего с привлечением ФБР.

– Подождите секунду… – Слова Элли потонули в более громком заявлении Рогана: «Ни за что».

– Мы можем с этим справиться, сэр, – сказала она.

– И нам не надо менять состав группы, – поддержал ее Роган. – Это наше дело, и мы хотим работать над ним.

– Вы и будете над ним работать, но вопрос, как и в каком составе, находится вне вашей компетенции и далеко за пределами этого кабинета. Следствие по делу Челси Харт велось отделом по расследованию убийств, с вашим участием в моей команде, поскольку арест был произведен, и мы делали все, чтобы добиться обвинения Джейка Майерса. Теперь все согласились, что дела против Майерса по убийству у нас нет. Вы двое возвращаетесь в распоряжение полицейского начальства, а уж они решат, что делать с этой, мягко говоря, кучей дерьма.

Элли прекрасно понимала, куда клонит Найт. Он заявит полицейскому начальству, что его контора сделала все возможное по делу, переданному им так поспешно, однако теперь у них нет выхода – придется снять обвинения с Майерса. Лишившись подозреваемого, Найт легко мог самоустраниться от этого беспредела. Как и предупреждал Роган, Найт заботился больше о себе, чем о них.

– Без обид, сэр, но, я надеюсь, вы укажете руководству, что мы с Роганом имеем право продолжить это расследование. Убийца пытается привлечь мое внимание. И чем больше он этого добивается, тем вероятнее, что какой-нибудь из его поступков приведет нас к нему.