Текст книги "Поцелуй ангела"

Автор книги: Алафер Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Глава 48

Элли с полминуты простояла на крыльце, пока входная дверь не приоткрылась – сначала совсем чуть-чуть, потом еще на несколько сантиметров, затем еще немного – и Элли увидела обезумевшие от страха глаза Дэна Экелса. Его рот был заклеен широкой серебристой изолентой, запястья связаны спереди, а ноги туго стянуты в лодыжках.

– Все в порядке, сэр. Можете выходить.

Она медленно открывала дверь, пока из глубины дома не донесся голос:

– Хватит. Я видел ваш автобус с отрядом срочного реагирования.

Экелс повернулся боком, чтобы протиснуться в полуоткрытую дверь. Он пристально посмотрел в глаза Элли и слегка покачал головой. Он пытался что-то сообщить ей. Сказать, чтобы она не входила в дом.

–  Это… ловушка? – беззвучно, одними губами произнесла она. Экелс ответил все тем же напряженным взглядом, но сильнее покачал головой.

– Не забывайте про уговор. Сначала вы сюда, потом он отсюда.

Элли тоже повернулась боком, чтобы пролезть мимо Экелса. Когда они поменялись местами, она увидела, как лейтенант моргает, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы.

– Идите, – шепнула она.

Экелс еще раз взглянул на нее, прежде чем соскочить с крыльца. Элли успела заметить, как Форман торопится перехватить Экелса на лужайке, а затем у нее за спиной снова раздался голос:

– Закройте дверь.

Элли закрыла – и ее тут же прижали к ней. Она чувствовала, как Джордж Киттри, придавив ее всем телом, шарит у нее под курткой. Она перестала чувствовать вес Рогановского «Глока».

– Хорошенький спектакль вы устроили, бросив оружие во дворе. Но я не так глуп, детектив.

Он сорвал с нее куртку и отшвырнул на пол, а затем отошел на несколько шагов в глубь дома. Элли обернулась, пытаясь запомнить планировку.

В передней части дома, в гостиной, шторы были задернуты. Вертикальные жалюзи, закрывавшие раздвижные двери в столовую, опущены. Сам Киттри расположился на деревянном стуле у входа в небольшой коридор, ведущий из гостиной. Умно придумано. В этом месте он был надежно защищен от любой пули, которую могли выпустить с улицы.

– На диван. – Он указал на бежевую софу у стены гостиной, а сам, вернувшись на безопасное место, положил оружие на пол слева от себя. Элли старалась выдержать его взгляд, однако ее глаза непроизвольно перескочили на серебристое лезвие, блеснувшее в его правой руке.

В другой день и в другой обстановке это наверное испугало бы ее. Но Элли, наоборот, приободрилась. Сначала Киттри держал в заложниках лейтенанта полиции. Теперь у него новая пленница: один источник непредсказуемости сменился другим. Если бы он уверенно обращался с огнестрельным оружием, ей наверняка пришлось бы смотреть в дуло его собственного пистолета либо того, который он только что отнял у нее.

Интуиция не обманула Элли. Лишь одна жертва была застрелена – Даррелл Вашингтон. И, как сказал Кен Гарсия, убийца был паршивым стрелком. Кроме того, он воспользовался тем самым оружием, которое было у Вашингтона при ограблении Стефани и Джордан, а затем бросил его на месте преступления. А нынешнее местоположение Киттри не давало ему возможности быстро добраться до места, где мог быть спрятан другой пистолет.

Теперь Элли поняла, что ей пытался сказать Экелс: у Киттри нет огнестрельного оружия. Очевидно, Киттри удалось захватить лейтенанта раньше, чем тот установил этот важный факт. Элли не допустит, чтобы с ней произошло то же самое. Она отличный сильный борец. И если единственное преимущество Киттри – нож и незаряженный «Глок» Рогана, она сумеет выйти отсюда живой.

Сев, как было велено, на диван, Элли увидела на стеклянном столике портняжные ножницы с оранжевыми ручками. Киттри, должно быть, заметил ее взгляд, поскольку сказал:

– Ага. Но не сейчас. Позже. Хочу сперва посмотреть на вас. Левую руку – в наручники.

Только теперь она заметила пару наручников, свисавших с того же стеклянного столика. Один браслет был прицеплен к кованому чугунному основанию, другой, открытый, висел свободно. Элли передвинулась, выставив вперед левую ногу, и сомкнула браслет на левом запястье.

– Я бы попросил вас рассказать о своем отце, но знаю, как вы относитесь к мужчинам, которые смотрели «Молчание ягнят» слишком много раз. Не хочется банальности. – Он цитировал ее интервью «Дэйтлайну». Элли во все глаза смотрела на убийцу, словно он был ящерицей в стеклянном террариуме. – Лучше расскажите мне про Уильяма Саммера.

– Что именно? – спросила она.

– Почему вы были так уверены, что найдете его раньше?

– Вас же я нашла, верно?

– Я ждал, что меня найдут.

– Уильям Саммер тоже, – заметила Элли. – Это еще одна ваша общая черта.

– Расскажите мне об этом подробнее.

– Вы оба способны контролировать темп и последовательность своих убийств – многие специалисты считают, что это редкое качество. Вы оба прекратили убивать, когда в вашей жизни появился другой источник удовольствия, когда вы достигли успеха в чем-то ином. И оба сорвались, когда жизнь снова дала трещину: Саммер – из-за газетной статьи, в которой он выглядел никчемным стариком, а вы – из-за рака, давшего метастазы в мозг.

– Значит, вы сказали бы, что у меня, как и у Саммера, «неуемная гордыня»?

– Я не говорю, что знаю вас, господин Киттри.

– Рейчел Пек и Челси Харт тоже не говорили. Возьмите-ка эти ножницы.

Элли подергала прикованной левой рукой.

– Очень остроумно, детектив, но я уверен, вы справитесь.

Элли взяла ножницы правой.

– Ваши волосы, детектив. Вы натуральная блондинка?

– Да.

– Так я и думал. Это их обычная длина?

Волосы Элли отросли ниже плеч и были гораздо длиннее, чем в предыдущие годы работы в полиции. Последние два месяца у нее просто не хватало времени подстричься.

– Нет, – сказала она. – Я обрезала их несколько месяцев назад.

Наверное, она никогда не сможет объяснить, почему этот маленький обман успокоил ее.

– Пожалуйста, состригите теперь все остальное.

– То есть?

– Вы же видели Челси Харт. Давайте. Но не торопитесь, – велел он, расстегивая брюки.

Элли усилием воли подавила рвотный рефлекс.

Она склонила голову вперед и поднесла ножницы к упавшей на лицо пряди волос, но никак не могла сомкнуть лезвия.

– Вы бы хотели отложить ножницы, детектив, и поискать другой способ?

Она стиснула зубы и щелкнула ножницами. Пятнадцатисантиметровая прядь упала на пол. Элли потянулась, чтобы поднять волосы, но Киттри остановил ее.

– Пусть остается там. Красиво смотрится.

Он уже начал доставлять себе удовольствие. Элли отчаянно хотелось отвести взгляд, но она знала, что это нарушит задуманное представление. Она раздвинула лезвия ножниц и отрезала еще одну прядь. Затем повторила это действие в третий и в четвертый раз. Она старалась не думать о том, как он ласкает себя рукой.

Элли снова принялась отрезать волосы, заставляя себя смотреть на искаженное, начинавшее краснеть лицо Киттри. Она говорила себе, что должна это делать. Должна – ради тех пяти девушек, которым пришлось страдать гораздо сильнее.

Она видела, как мышцы на лице Киттри начали напрягаться, и поняла, что у нее есть всего несколько секунд. Она отрезала еще две пряди, чувствуя, как с каждым упавшим на пол локоном у нее прибавляется сил.

И когда Киттри качнулся вперед, Элли была готова. Опустив ножницы на пол, она дотянулась до левой ноги в полусапоге, которая была выставлена вперед. Элли выхватила «Кар К9», осторожно надавив на спусковой крючок, чтобы снять блокировку ударника.

Киттри открыл глаза, извернувшись, слез со стула и, выпустив нож, потянулся за лежавшим на полу «Глоком». Элли продолжала надавливать на спусковой крючок, сжав руку в локте и напрягая мышцы, чтобы снизить отдачу.

Одновременно со звуком выстрела ее рука непроизвольно вздрогнула, и жгучая боль пронзила еще свежую рану. На левом рукаве белой рубашки Киттри расплывалось багровое пятно. Элли попала ему в плечо.

Киттри, морщась, приподнял «Глок» левой рукой. Невзирая на боль, он даже сумел выдавить улыбку, глядя на прикованную к столу Элли, а затем нажал на спусковой крючок. Когда он понял свою ошибку, его самодовольство сменилось замешательством, а потом яростью. Он швырнул пистолет в Элли и потянулся к ножу, брошенному к ножке стула.

Элли снова выстрелила – дважды, почти без перерыва, чтобы компенсировать недостаточную меткость, неизбежную при стрельбе с одной свободной рукой. Одна из пуль пробила экран телевизора, другая угодила в левый бок Киттри. Он ринулся к Элли, сжимая в руке нож.

Она бросилась на пол и перекатилась к приставному столику. Используя прикованное запястье как рычаг, она подтянулась вверх под углом 45 градусов. Оперла рукоятку пистолета на левое предплечье и выстрелила три раза подряд.

Все три выстрела пришлись в цель. Киттри отшатнулся, открыв рот в широком «О» и рухнул на пол. При виде затихающих конвульсий его тела Элли позволила немного расслабиться и своим мышцам.

Тишину разорвал грохот, напоминавший одновременное столкновение тысяч машин. Член отряда срочного реагирования в шлеме влетел в брызнувшую осколками раздвижную стеклянную дверь, в тот же миг во входную дверь вломился Роган, державший переднюю часть тарана. Наверное, они договорились об одновременном входе в дом после первого выстрела. То, что Элли показалось вечностью, длилось всего несколько секунд.

Затем она увидела сцену в гостиной их глазами. Мертвый Киттри, убитый пятью выстрелами, в спущенных до колен штанах. Элли, наручниками прикованная к столу, на ворохе собственных волос. Она взглянула на Рогана и начала хохотать, непроизвольно и неудержимо, а затем вдруг поняла, что рыдает – последний раз она плакала так много лет назад.

Глава 49

– Никто не сказал мне, что сегодня вечером бал.

Джон Шеннон положил сандвич с ростбифом на салфетку и стер пятнышко горчицы с уголка губ. Учитывая, что Роган был одет как обычно: черный костюм и серый шелковый галстук, не он привлек внимание Шеннона. Но вот когда Элли вышла из раздевалки управления, началась совсем другая история.

Реплика сослуживца приковала к ней взоры всех сидевших в отделе. Напарник Шеннона даже присвистнул. Кто-то поинтересовался, не примерка ли это нового наряда для ежегодной Церемонии вручения медалей – это была ссылка на широко распространенные домыслы, будто Элли получит Полицейский крест за боевые заслуги, который должен отметить ее роль в истории, названной в прессе «делом Манхэттенского парикмахера». Очевидно, репортеры не видели иронии в том, что это прозвище Киттри создал для подзаголовка собственной статьи.

Элли оглядела свое черное шерстяное расклешенное книзу платье и босоножки на высоком каблуке, коснулась челки своей новой очень короткой стрижки. Поскольку прическа сразу бросалась в глаза, ей пришлось пересмотреть свой повседневный наряд.

Выйдя из кабинета, Дэн Экелс подбоченился.

– Эй, а ну-ка потише. Хэтчер привела себя в порядок. Оставьте девушку в покое.

Элли втянула щеки и приняла вычурно-жеманную позу, как делают фотомодели. Несколько детективов покатились со смеху. Прошло четыре дня после убийства Киттри, а Элли по-прежнему замечала, что коллеги постоянно пытаются ее рассмешить. Однако еще рановато судить, что это – дружелюбие отдела, вызванное тем, что она прошла некое испытание, или просто-напросто временный теплый фронт.

– Прекрасно. Я за тебя, видишь ли, заступаюсь, а ты что делаешь? Поощряешь этих клоунов?

Она посмотрела на лейтенанта, пытаясь разглядеть подтверждение слухов, которые дошли до нее накануне в «Бандюгах». Очевидно, вопросы о местонахождении оружия Экелса на момент захвата в заложники привели к расследованию его внеслужебной деятельности. Если слухи были верны, Экелс казался на удивление спокойным. Возможно, то, что он пережил у Киттри, помогло ему по-новому взглянуть на жизнь. А может, слухи – это просто слухи.

– Полагаю, вам двоим пора куда-то ехать, – многозначительно заметил Экелс.

– О, им точно пора куда-то, – подхватил Шеннон. – «Мы пойдем с тобою к алтарю, там тебе я сердце подарю».

Элли зажала уши и не отнимала рук, пока Роган не подал ей плащ. Дойдя до лестницы, они все еще слышали нестройный хор сослуживцев.

Роган оставил машину неподалеку от места назначения, на улице Бликер.

– Это было очень великодушно с твоей стороны, Джей Джей.

– Хватит меня благодарить.

Они вошли в здание и направились в зал, находившийся в стороне от главного вестибюля. Дымчато-синие бархатные шторы спускались до самого пола. Лиловые мягкие кресла аккуратно выстроились в четыре ряда. Примерно треть мест уже была занята.

Элли узнала грузного мужчину в первом ряду. Детектив Хэнк Додж поздоровался с ней кивком, она ответила тем же.

В передней части зала на подставке рядом с простым венком из чайных роз и закрытым гробом стояла портретная фотография Рейчел Пек. Портрет, которому так и не суждено было украсить обложку ее книги.

Три дня назад Элли позвонила отцу Рейчел – упросить его забрать тело дочери, чтобы ее не похоронили в картонном ящике на Харт Айленде, где заключенные складывают такие «гробы» штабелями по пять штук. Только повесив трубку, Элли поняла, что успела несколько раз обозвать его так, как не полагается называть служителей Господа.

Она бы никогда не стала просить Рогана оплатить похороны, однако он слышал, как она разговаривала со священником. Через час после ее телефонной беседы с преподобным Элайджей Пеком Роган договорился насчет места и времени прощальной церемонии. Все, что оставалось Элли, – известить подругу Рейчел Джину.

Элли ощутила комок в горле, увидев знакомое лицо в глубине зала. Ее брат ради такого случая даже надел спортивную куртку.

– Где ты это взял? – шепнула она, дернув его за рукав.

– Не спрашивай, по крайней мере не предупредив меня о моих правах.

Заняв места в заднем ряду, Джесс и Роган обменялись приветствиями, непроизвольно перейдя на полушепот.

– Ты оказался добряком, – заметила Элли, легонько сжав плечо брата.

– Да ладно, пустяки.

Сегодня утром она поделилась с ним опасением, что никто не придет на похороны. Сейчас, оглядывая зал, она поняла, что ее тревога была напрасной. Может, с семьей отношения у Рейчел и не сложились, зато у нее были друзья.

И сейчас одна из ее подруг заняла место на кафедре возле фотографии Рейчел и представилась как Джина ДаКоста. Она сказала собравшимся, что не представляет, о чем надо говорить на похоронах лучшей подруги. Милый человек, заведующий этим похоронным домом, предложил прочесть несколько подходящих случаю молитв, но все знали, что за такие дела призрак Рейчел обязательно вернется и надерет ей задницу. Поэтому Джина стала рассказывать про доброту и щедрость Рейчел. Ее талант. Про тот вечер, когда она получила сотрясение, пытаясь объехать парковочный автомат на улице Джонса. Джина предложила остальным поделиться своими воспоминаниями. Только не надо печальных историй, предупредила она.

Элли узнала опоздавшего, который тихо проскользнул в зал. Отыскивая свободное место, он заметил ее и грустно улыбнулся. Элли быстро махнула ему рукой. Она знала, что этот человек обязательно придет.

Люди по очереди выходили к кафедре, а Элли сложила руки на коленях, прикрыла глаза и про себя произнесла собственную речь: «После того как я нашла Челси Харт в понедельник утром, у меня было три дня на спасение Рейчел. Этого оказалось мало. Я впустую потратила тридцать шесть часов, а между тем у меня в рюкзаке лежали три дела, убеждавшие: что-то не так. Тридцать шесть часов могли все изменить. У меня было три дня, а я их не использовала. Я не поверила собственному чутью. Не была достаточно уверена. В следующий раз я медлить не стану. В следующий раз я вспомню Рейчел и Челси и поступлю иначе».

Открыв глаза, Элли поняла, что ей стало легче. Чувство вины постепенно испарялось. Она ощутила покой. Почувствовала, что сейчас она должна быть здесь, что ее место – в этом зале. Элли чувствовала себя нормальной.

Сегодня вечером, когда Джесс уйдет на работу и она останется одна в своей гостиной, Элли сделает финальный шаг, прежде чем перевернуть последнюю страницу этого дела. Она свяжется с Биллом Харрингтоном и поблагодарит его за тот звонок на «горячую линию». Поблагодарит за то, что он послушал Робби.

От автора

Я часто слышала, что писатели создают свои сюжеты, отталкиваясь от первоначального наблюдения, снова и снова задавая себе вопрос: «А что если?»

25 февраля 2006 года Иметт Сент-Гиен, аспирантка из Университета Нью-Йорка, прогуливалась с подружкой по барам в Сохо. Подруга решила пойти домой, а Сент-Гиен осталась, чтобы выпить напоследок еще рюмочку. Ее изуродованное до неузнаваемости тело нашли на следующий день. Спустя пять месяцев восемнадцатилетняя Дженнифер Мур выпивала с подругой в одном из ночных клубов в Челси, когда их машину забрали на штрафстоянку. Оставшись без автомобиля, она пошла в одиночку по Вестсайдскому шоссе. Ее тело обнаружили в мусорном баке в Нью-Джерси. Осенью 2007 года в полицию поступили заявления от двух разных женщин, утверждавших, что их похитили, а затем изнасиловали после того, как они без сопровождения вышли из «Бокса», одного из самых популярных клубов на Манхэттене.

И я задумалась: «А что если Элли Хэтчер попались бы подобные дела и она разглядела бы связь там, где никто ее не подозревал?»

Не скажу, что написать «Поцелуй ангела» меня вдохновил какой-то конкретный из перечисленных случаев, скорее, все они вместе. Многим из нас, особенно женщинам, знаком этот подогретый алкоголем спор в два часа ночи. Кто-то хочет уйти. Кто-то хочет остаться, чтобы выпить еще немного. Я оказывалась и в той, и в другой роли, и мне везло. Но по тем делам, с которыми я сталкивалась, будучи прокурором, и по тем, что печальной вереницей произошли в Нью-Йорке, я знаю: иногда удача может изменить. «Поцелуй ангела» – история вымышленная, но опасность, побудившая меня задать вопрос: «А что если?» – настоящая и универсальная.

Надеюсь, работа полиции в книге описана правдиво. Большую часть того, что мне известно об этом, я узнала, работая прокурором в Орегоне и профессором права в Нью-Йорке, но описать профессиональную деятельность Элли Хэтчер мне помогли также великодушная поддержка и познания других людей. Мне потребовалось сменить позицию прокурора на точку зрения полицейского и после местных портлендских правил освоить установки Полицейского управления Нью-Йорка. Я благодарна людям, которые помогли мне в этом: помощнику окружного прокурора Мэттью Конноли из округа Нассау; вышедшему на пенсию дежурному по отделению Эдварду Девлину из ПУ Нью-Йорка; Джорджу К. Фонгу, начальнику отдела Национального центра по борьбе с организованной преступностью, заместителю исполнительного директора Национального центра разведки в области организованной преступности (штаб-квартира ФБР) (уф!); Карле Пилузо, начальнице Грэшемского управления полиции (она подтвердила, что женщины-полицейские действительно носят сумочки); и безымянному дежурному по 13-му участку, который стал моим импровизированным гидом. Особую признательность я выражаю Элу Каплану, лейтенанту в отставке из ПУ Нью-Йорка, который меня совсем не знал, но все равно внес вклад в мою работу.

Мне также оказали помощь мой агент Филип Спитцер, Лукас Ортис, Фозия Берк из рекламного агентства «ФСБ Асошиэйтс», моя семья и потрясающая команда издательства «Харпер Коллинз». Особая благодарность – моему другу и редактору Дженнифер Барт.