Текст книги "Поцелуй ангела"

Автор книги: Алафер Берк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27

Роган миновал площадь Купера, въехал в квартал Бауэри, и лишь тогда Элли получила возможность объясниться.

– Я просто хотела сказать: извини, что не предупредила тебя заранее. Я пыталась, но ты так торопился.

– Значит, вся эта фигня из-за меня?

– Да нет, конечно.

Роган покачал головой, не отрывая глаз от дороги – ему нужно было перестроиться и обогнать мини-вэн с вирджинскими номерами.

– Каков процент вероятности, что ты послушаешь Экелса и бросишь всю эту хренотень?

– М-м-м, тридцать пять – сорок?

– Больше, чем я думал. Ладно, выкладывай.

Элли вкратце изложила ему суть всех трех дел. Робби Харрингтон и ее непривычная челка. Элис Батлер и новая стрижка. И Люси Фини, которую обкорнали так же, как Челси Харт. Она вытащила из сумки фотографию Люси, сделанную перед вскрытием, но Роган даже не взглянул на нее.

– Как сказал шеф, это все для отдела нераскрытых дел.

Элли поднесла фотографию поближе к Рогану, чтобы заставить напарника увидеть сходство.

– Джей Джей, возможно, это тот же человек.

– И с какого года это все началось? – спросил он, снова переводя взгляд на дорогу.

– Три женщины, все убиты с девяносто восьмого по две тысячи второй.

– А сколько лет было тогда Джейку Майерсу?

Сейчас Майерсу было всего двадцать пять.

– Знаю, я посчитала.

– Тогда сама понимаешь, эти дела не могут быть связаны с нашим.

– В том-то и дело, что не знаю. Понимаю только, что если все-таки связь есть, то мы, возможно, слишком рано накинулись на Джейка Майерса.

– Когда симпатичную белую девочку из Индианы режут, как ростбиф, нет такого понятия – «слишком рано». Мы хорошо поработали, за нами следят тысячи глаз, и, когда совпадет еще и ДНК, мы это дело закроем и сдадим.

– Если, конечно, мы ничего не упустили. В этом случае лучше обнаружить сложности сейчас, а не на процессе. Меня действительно беспокоит, что Экелс раньше ничего не сказал. Ведь, по его словам, Макилрой приходил к нему с этими делами три года назад. Значит, о существовании такой версии он знал. Потом к нам попадает дело Челси Харт, а он даже не потрудился об этом упомянуть.

– Просто наш преступник – Джейк Майерс, а к другим девушкам он отношения не имеет.

– Ну, а когда мы только получили это дело? Когда у нас еще не было подозреваемого? Неужели бы Экелс удосужился сказать: «Ах да, кстати, есть кое-какие старые дела, на которые, возможно, вам захочется взглянуть»?

– Учти, по этим делам не вырисовывается почерк убийцы. Кроме того, на маньяков это не похоже – убить несколько девушек за четыре года, а в последующие шесть залечь на дно.

Элли недоуменно посмотрела на Рогана, решив, что он шутит.

– Хорошо, скажем так: за исключением Уильяма Саммера убийцы не сидят без дела по нескольку лет подряд. А ты подняла шум из-за какого-то непорядка в прическах. Отрезанная челка или несколько прядей от новой стрижки – тянет на серьезный фетишизм. Он мог отрезать их со злости или для того, чтобы уничтожить улику. Это не одно и то же. А Челси отличается от других убитых. Они – видавшие виды горожанки. Побитые жизнью, не слишком разборчивые. Не то что неискушенная студенточка.

Однако Элли он не убедил – Роган и сам понимал это. Они почти подъехали к повороту на улицу Уорт, но ему пришлось слегка притормозить в правом ряду.

– Хэтчер, ты в патруле такой термин, как «оправдательное доказательство», слыхала?

– Разумеется. Доказательство, заставляющее предположить, что мы взяли не того парня.

– He-а. Оправдательное доказательство означает только то, что эту фигню может использовать защита и с ее помощью убедить присяжных, что мы не того взяли. А если об этом так называемом оправдательном доказательстве станет известно прокуратуре, они обязаны будут поставить в известность защиту. А вот мы – нет. Поэтому-то мы не делимся такими доказательствами с обвинителем.

Элли убрала фотографию Люси Фини в сумку и застегнула молнию.

– Значит, мы оставим это при себе? – осведомился Роган.

– Это вопрос или утверждение?

Джей Джей загнал машину на парковочное место напротив здания суда.

– Давай разберемся. Я тебе не начальник, Хэтчер. Я твой напарник. И я буду прикрывать тебя, даже когда ты сделаешь какую-нибудь глупость.

– Ты хочешь сказать, еслия сделаю глупость.

– Нет, именно когда – сейчас или через год.

– Что ж, я тебе благодарна.

– Погоди, я не закончил. Я говорю об этом, поскольку я всегда веду себя так, и не важно, кто у меня в напарниках. И буду с тобой честен, до Кейси у меня были проблемы с напарниками.

Элли ждала объяснений.

– Некоторым не давали покоя мои дополнительные карманные деньги.

– Зависть? – Затем ей пришла в голову другая версия. – Неужели кто-то настучал? Скажи, они что, заподозрили самое худшее?

Роган покачал головой.

– Я так и думал, что ты это скажешь. Но нет, в крысиный отдел [30]30
  Крысиным отделом в США называют УВР – Управление внутренних расследований полиции.


[Закрыть]они не пошли. Им нужно было, чтобы я прокололся. И так было не один раз. Я стал притягивать неприятности, словно магнит. Тогда, до тебя и Кейси, я попал в поле зрения УВР за то, к чему не имел никакого отношения.

– Что произошло?

– Я показал им банковские счета, завещание бабушки, все, чем я мог доказать, что я чист. Но этого было мало. Это не объясняло, почему мой напарник живет так же хорошо, как и я; и они знали, что я должен был заподозрить неладное.

– И ты стал сотрудничать.

– Тогдашний мой напарник этого заслуживал.

Для большинства полицейских это не имело значения: любой, кто сотрудничал с Управлением внутренних расследований, априори считался предателем.

– Затем моим напарником стал Кейси, и все наладилось. А теперь я снова слышу ту же песню: что-то, брат, у тебя деньжонок многовато, и все пошло по новой.

– Прости, Джей Джей. – Теперь она лучше понимала, почему Роган захотел работать с ней в паре.

Он отмахнулся от извинений.

– Я просто хочу, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Легче быть хорошим напарником, когда есть двустороннее движение. Просто знай: что бы ты ни решила, это решение исходит от нас обоих. А я хочу сказать тебе вот что: Майерс – наш парень.

Стоя на пересечении улиц Гранд и Ладлоу в Нижнем Ист-Сайде, он наблюдал, как Рейчел Пек выходит из четырехэтажного кирпичного дома. Лифта в таких домах не было, и, судя по грязноватым простыням и покрывалам, приспособленным вместо штор на большинстве окон, он заключил, что здесь не самое уютное место. Однако в наше время барменша, вероятно, не могла позволить себе лучшего в пределах Манхэттена.

Прошлым вечером он дошел вслед за Рейчел до ее дома и вернулся сегодня утром, чтобы ее проведать. 10.35. Ей потребуется от силы двадцать минут, чтобы на метро добраться до «Меса Гриль».

Она сдержала слово, что подменит товарища по работе. Ему такая преданность нравилась. А еще она была проворной. Это ему тоже нравилось. Добрая, покладистая Рейчел, палочка-выручалочка. Ему даже начало казаться, что они знакомы. Мужчина с нетерпением ждал, когда у нее будет свободный вечер.

А пока ему пора идти. Через десять минут у него встреча с человеком по имени Даррелл Вашингтон в парке на площади Томпкинса. Это важная встреча. Она определит, будет ли Даррелл жить или умрет.

Глава 28

Саймон Найт хотел встретиться с полицейскими, ведущими дело Майерса и получившими от него прозвище «идеальная команда», до того, как их показания будут представлены большому жюри. И хотя Найт всячески стремился продемонстрировать, насколько он любит свою команду, Роган явно решил возненавидеть «идеального капитана».

Этими чувствами он поделился с Элли, когда они поднимались в лифте на седьмой этаж.

– Смеешься, что ли? «Идеальная команда»! При виде черного детектива ему на ум приходит О. Джей Симпсон? [31]31
  Орентал Джеймс «О. Джей» Симпсон (род. 1947) – известный игрок в американский футбол. Получил скандальную известность, после того как был обвинен в убийстве своей бывшей жены и ее друга и был оправдан, невзирая на улики.


[Закрыть]

– Ох, лучше бы я тебе не говорила. Мне кажется, он сказал так потому, что Макс Донован назвал нас идеальными свидетелями.

– Поправочка. Мне кажется, твой новый приятель назвал идеальным свидетелем тебя.А знаешь, почему его босс называет нас «идеальной командой», даже не поговорив с нами? Потому что тащится от одной мысли, что хорошенькая блондинка-детектив и человек, которого он наверняка воспримет как – цитата – четко изъясняющегосячерного, станут давать показания против богатого, стильного белого мальчика перед нью-йоркскими присяжными. Но ведь на самом деле мы совсем не такие.

– Джей Джей Роган, я и не думала, что ты такой мудрый.

– Да, не просто злой негр, – ответил он с улыбкой, которая говорила, что ее напарник не так уж и сердит.

По виду кабинетов Саймона Найта и Макса Донована можно было мгновенно определить, кто главнее. Кабинет Найта оказался вдвое больше, а кроме того, здесь присутствовали кожаные кресла, персидский ковер и старинный, красного дерева – по крайней мере судя по виду, – письменный стол.

Человек за столом был величав под стать обстановке. Элли обратила внимание на черные с проседью волосы, благородные морщины на тонком аристократическом лице и строгий темно-синий костюм. Она бы не удивилась, окажись он армейским генералом с четырьмя звездами на погонах. Впрочем, должность главного обвинителя окружной прокуратуры Нью-Йорка тоже вполне ему подходила.

Макс Донован представил собравшихся, после чего Элли и Роган сели напротив коричневого кожаного дивана, на котором устроились Найт и Донован. Элли и Макс переглянулись, и ей вдруг стало любопытно, кто на кого посмотрел первым.

– Что ж, детективы, – хлопнул в ладоши Найт, – для меня нет ничего лучше, чем начать наше с вами знакомство с хорошей новости. Я сказал в лаборатории, что хочу получить предварительные результаты ДНК до встречи с большим жюри. Они сказали, что это невозможно, однако полчаса назад мне позвонили: сперма на блузке жертвы и мазок из полости рта совпали с ДНК Джейка Майерса. Одна из трехсот миллиардов.

– Наверное, вам придется взять в «идеальную команду» еще и криминалиста.

Элли метнула неодобрительный взгляд на своего напарника, но Роган широко улыбался и, казалось, дышал искренним воодушевлением. Если бы не тот разговор в лифте, она могла бы решить, что он гордится своим местом в этой команде.

Найт принял это за чистую монету.

– В точку, детектив, – провозгласил он, подняв указательный палец. – Я непременно так и сделаю.

Элли уже представила, как Роган пародирует Найта за выпивкой в «Бандюгах».

– Итак, – продолжил Найт знакомить их с новыми данными по делу, – мы знаем, что ответчик общался с жертвой незадолго до ее смерти. У нас есть неоспоримое доказательство их сексуального контакта, также незадолго до смерти. У нас есть попытка обвиняемого создать ложное алиби, ныне уже опровергнутое его другом, Ником Уорденом. У нас есть фотография обвиняемого, выходящего из клуба вместе с жертвой. Мы выявили всех, кто был с ним в тот вечер, и никто не видел его после трех ноль трех, того времени, что значится на фотографии. И плюс у нас есть еще одна девушка.

– Что за девушка? – удивилась Элли.

– Они еще не в курсе? – спросил Найт.

Донован покачал головой:

– Я знал, что мы увидимся сегодня утром.

– Донован вчера трудился до седьмого пота, дозваниваясь в Корнелл.

– Альма-матер Майерса, – пояснил Макс. Но Элли в пояснениях не нуждалась. Даже на первый взгляд несущественные подробности о подозреваемых были во всех деталях зафиксированы в ее памяти. Она, к примеру, до сих пор помнила дату рождения своего первого задержанного.

– Однажды, пять лет назад, в период учебы на предпоследнем курсе колледжа, Майерс перебрал на вечеринке и попытался изнасиловать девушку, предварительно предложив проводить ее домой, – выложил Найт. – Заявление девушка писать не стала, но двое друзей утверждают, что на следующее утро она им об этом рассказывала.

– Мы можем использовать это в суде? – спросила Элли. Со времени ее учебы на юридических курсах в университете Вичиты прошло несколько лет, однако она отлично помнила, что существуют серьезные ограничения в использовании прошлых провинностей человека во время судебных слушаний.

Найт кивнул.

– Мы будем утверждать, что это формирует почерк преступника. Алкоголь. Легкий флирт. В нашу пользу и то, что предыдущая девушка была того же возраста и тоже блондинка. Она утверждала, что он был груб и схватил ее за шею. Ей удалось избавиться от него только в своей комнате в общежитии, когда она прыснула ему в лицо лаком для волос. Мы убедим присяжных в том, что на этот раз он просто не захотел быстро сдаваться.

Аргументы Найта показались Элли большой натяжкой, но она предпочла оставить свои соображения при себе.

– Как вы оба понимаете, большое жюри для нас – пустяк. Там будем только мы и двадцать три обычных ньюйоркца. И это не оксюморон. – Очевидно, эта шутка была любимой и не раз обкатанной, но Элли все равно вежливо улыбнулась. – Вопросы есть?

Элли и Роган покачали головами.

– Ну и отлично. Пора «идеальной команде» показать, что у нас есть. И без сюрпризов, верно?

Эту фразу Элли слышала уже во второй раз за утро. И оба раза у нее начинало сосать под ложечкой при мысли о Люси Фини, Робби Харрингтон и Элис Батлер. Даже заняв свое место в зале заседаний большого жюри под внимательными взорами двадцати трех пар глаз, она еще окончательно не решила, что ей делать со своими сомнениями о виновности Джейка Майерса.

В зале, как и говорил Саймон Найт, находились только представители стороны обвинения, их свидетели и двадцать три простых ньюйоркца. Старшина большого жюри, мужчина в клетчатой рубахе и очках с толстыми линзами, державший грудь колесом, спросил Элли, клянется ли она говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

Ни обвиняемого. Ни судьи. Ни адвоката. Здесь не будет перекрестного допроса. И каверзных вопросов. «Всегда есть простой и сложный способ», – пронеслось в голове у Элли. И что такое на самом деле вся правда?

Элли приняла присягу и, как идеальный свидетель, изложила версию государственного обвинения против Джейка Майерса, каждая деталь которого была чистой правдой. Как оказалось, сегодняшние сюрпризы преподнесет вовсе не она.

Впервые к хитрости прибегла рыжая девица, ожидавшая под дверью зала, пока Элли давала показания. На ней был облегающий черный костюм и лакированные шпильки; в руках она держала маленький чемоданчик крокодиловой кожи, который наверняка стоил больше, чем Элли зарабатывала за месяц. Она была не старше Элли, но, судя по всему, не испытывала ни малейших неудобств из-за своего возраста и соответственно нехватки опыта.

– Привет, Макс. А я уже начала гадать, не смылся ли ты с вечеринки. – Она одарила Донована улыбкой, которую женщины обычно адресуют мужчинам его типа.

Донован откашлялся:

– Знакомьтесь, Сьюзан Паркер. Адвокат Ника Уордена.

Саймон Найт выглянул из зала.

– Что тут у вас? Там готовы заслушать Уордена.

– Господин Найт, для вас я в представлении явно не нуждаюсь, – заметила Паркер, протягивая ему ладонь для рукопожатия, прежде чем совершить тот же ритуал с Роганом и Элли.

Элли припомнила: Донован как-то упоминал, что у Ника Уордена молодой адвокат из одной напористой дилерской фирмы. Тот факт, что уголовные дела не входили в круг повседневных обязанностей Паркер, объясняло, почему она одета значительно лучше, чем те защитники, которых Элли обычно видела в судах.

– Где ваш клиент? – спросил Найт.

– Пошел искать комнату для мальчиков. Но штука в том, что он с другом.

– Единственный его друг, который нас интересует, сидит в тюрьме Рикерз-Айленд без права выхода под залог, – отозвался Найт.

Тут Паркер выдала новый сюрприз.

– Я говорю о Хайме Родригесе.

– Тот вышибала? – удивился Найт, обернувшись в Доновану за разъяснениями. Тот кивнул. – А я думал, ваш клиент так напуган, что будет лишь отнекиваться. Я не хочу, чтобы он еще чего-нибудь отчебучил перед процессом.

– У нас возникло одно затруднение, – сказала Паркер, и вся игривость исчезла из ее голоса. – Меня серьезно беспокоит, что между моим клиентом и Родригесом по-прежнему существует контакт. Именно так я и узнала, что у Родригеса есть информация, которая могла бы вас заинтересовать.

– Хватить дразнить нас, – возмутился Найт, – переходите к делу. В чем наше затруднение?

– По словам Родригеса, один из работников «Пульса» проявляет избыточную осведомленность об убийстве Челси Харт.

– А что здесь удивительного? Вся пресса кричит об этом с того момента, как мы обнаружили тело.

– Говорите, все из-за прессы? И нет ничего такого, о чем мог бы знать только настоящий убийца?

– Джейк Майерс и есть настоящий убийца, – сказал Донован.

Паркер всплеснула руками.

– Не мое дело это выяснять. Очевидно, какой-то человек в «Пульсе» утверждает, что убийца забрал нечто, принадлежавшее жертве. Я, например, в газетах о таком не читала. А потому считаю: я сделала доброе дело, заставив Родригеса прийти сюда и поговорить с вами. Если вас это не интересует, отправьте парня домой.

– Родригес ведь уже не работает в «Пульсе», – заметил Роган.

– Да, но у него там остались друзья. И один из друзей разговаривал с уборщиком, которому, кажется, что-то известно.

– Это говорил уборщик? – спросила Элли. Помимо Родригеса, единственным ранее судимым сотрудником был уборщик Леон Симански.

– Да, а что? Вы что-то знаете?

Элли не испытывала желания отвечать, поскольку Саймон Найт и без того услышал достаточно.

– Думаю, нам стоит потолковать с господином Родригесом, прежде чем мы выступим с официальным обвинением.

Глава 29

Час спустя, не сказав ни слова трем другим присутствовавшим в зале совещаний окружной прокуратуры, Саймон Найт поднял трубку и набрал внутренний номер.

– Попросите секретаря объявить большому жюри обеденный перерыв. Сегодня днем мы больше не будем представлять никаких свидетельств по делу Джейка Майерса.

За несколько минут до этого Найт закрыл дверь за Хайме Родригесом, Ником Уорденом и Сьюзан Паркер. На сегодня он уже достаточно наслушался.

Роган заговорил первым.

– Мы пришли сюда, поскольку дело было готово для большого жюри.

– Это было до того, как Родригес рассказал нам, что уборщик с судимостью за сексуальное преступление знает об убийстве больше, чем сообщали СМИ. До сего дня, разумеется. Мне сказали, «Дейли пост» в курсе, что у жертвы были отрезаны волосы. Поэтому, пока мы окончательно не утратили контроль над информацией, вы должны сходить к этому Симански.

– Полиция Нью-Йорка считает дело раскрытым.

– То есть вы хотите, чтобы я позвонил вашему лейтенанту и сказал, что вы отказываетесь продолжать работать по вашему собственному делу? – поинтересовался Найт.

– Я лишь высказал свое мнение, что расследование окончено. Мы ведь команда, верно?

Элли понимала, куда клонит Роган. Были случаи, когда управление давило на окружную прокуратуру, чтобы та выдвинула обвинение, угрожая – открыто или явно – объявить ее сотрудников помехой следствию, если они попытаются затянуть с предъявлением обвинения. Но Рогану не требовалось бряцать оружием, чтобы выиграть этот бой.

Найт обратился к Элли:

– А вы как думаете, детектив Хэтчер?

Элли посмотрела на Рогана. Тот посмотрел на Элли. Она взглянула на свою сумку, в которой лежали три дела об убийствах, совершенных в то время, когда уборщику по имени Леон Симански было за тридцать, – вполне подходящий возраст для серийного убийцы.

– Этот человек спрашивает твое мнение, – подсказал Роган.

– Думаю, нам стоит проверить Симански, но только для того, чтобы адвокат Майерса не выкинула чего на суде. Мы взяли того, кого нужно, – заявила она, изо всех сил стараясь придать своим словам убедительность.

Донован поддержал ее.

– Все это может оказаться ерундой. Возможно, Родригес прослышал об уголовном прошлом этого парня и сочинил байку, чтобы выгородить Майерса. В порядке обмена, раз приятель Майерса с ним в доле по наркотикам. «Убийца что-то забрал у жертвы». Что это означает? Взять можно и деньги, и сувенир, и девственность. В данном случае это высказывание всегда будет истинным. Так же и экстрасенсы на сеансах говорят: «У меня есть сообщение от некоего лица, и я вижу букву Б». Туманная бессмысленность в духе Ф. Т. Барнума. [32]32
  Барнум, Финеас Тейлор (1810–1891) – знаменитый американский шоумен, антрепренер и мистификатор.


[Закрыть]Понимай как знаешь.

– Значит, поболтаем с Симански, – согласилась Элли. – И найдем способ доказать, что Родригес лжет.

А может быть, некую связь Симански не только с убийством Челси Харт, но и с другими преступлениями.

– Что ж, прекрасно. Вы согласны, детектив Роган?

– На все сто.

– Позвоните мне, когда что-то раздобудете. Кстати, Хэтчер, видел вас месяц назад в «Дэйтлайне». Вы были бесподобны.

Едва они вышли из прокуратуры, у Элли зазвонил мобильный. Это был Питер.

– Мне надо ответить, – сказала она, прикрывая микрофон рукой. – Встретимся на улице?

Этот разговор требовал уединения.

Относительное уединение и более или менее устойчивая связь нашлись возле окна в коридоре суда.

– Алло!

– Привет, это Питер. Мне нужно с тобой поговорить…

– Поздно, – отозвалась она. – Ты мог бы предупредить меня, прежде чем звонить в пресс-службу три часа назад. Или вчера вечером за ужином, или по пути домой. Или, к примеру, когда воспроизводил «Камасутру» в моей спальне.

– Элли, это нечестно. Я даже не знал об этом до сегодняшнего утра. И я не мог тебе позвонить.

– У тебя внезапно отказал телефон?

– А ты мне позвонила, когда нашла труп на Ист-Ривер? Когда мы виделись во вторник вечером, ты хоть словом упомянула, что произвела арест?

– Это не одно и то же.

– Это совершенно одно и то же. И не думай, что я не пытался звонить тебе. Пытался. А если бы и дозвонился, ты наверняка подумала бы, что я хотел вытянуть из тебя какие-то сведения. Но с момента нашего знакомства я меньше всего хотел использовать тебя как источник информации. Однако ты не можешь требовать от меня оповещения каждый раз, когда мы раскопаем то, что управление желает сохранить в тайне.

– Ну, а мой лейтенант считает, что я и была твоим информатором. Ему известно о наших отношениях, а теперь еще ты знаешь то, что тебе знать не положено.

– Но это просто смешно. Я криминальный репортер, это мой хлеб. Он думает, ты рассказываешь мне о каждом деле, о котором я пишу?

– Да, возможно. Если это дело веду я.

– Ну так давай я с ним поговорю. Скажу ему…

– Что ты ему скажешь, Питер? Единственный способ доказать, что в утечке виновата не я, – назвать ему другое имя.

– Ты знаешь, что этого я сделать не могу.

– А тебе и не надо. Я его уже вычислила. Тот парнишка, Джефф Капра. Я вспомнила. Он даже не из нашего участка, но в «Бандюгах» всем растрезвонил, что первым оказался на месте преступления. Он один из десятка людей, знавших, что произошло с Челси Харт.

– Значит, это правда. Ей обрили голову.

Элли подавила желание указать ему на неточность.

– Я тебе не верю. Только что ты сделал то, чего, по твоим же словам, делать не хотел. И на эту причину ты ссылался, объясняя, почему не позвонил мне сегодня утром – до того, как мне досталось от Экелса.

– Извини. Я этого не хотел. Ты можешь хоть на минутку встать на мое место? Я журналист. Ты не можешь дать мне внутреннюю информацию, а я не могу раскрыть свой источник и даже то, известен ли он мне вообще.

– Так значит, ты даже не знаешь источник своей же информации?

– Слушай, это вовсе не мой осведомитель. Всем заправляет Киттри. Он вообще торопыга. Готов напечатать что угодно, лишь бы обставить конкурентов.

Элли чуть не заорала в трубку. Она сама говорила с Киттри сегодня утром. Она слушала его россказни о том, как он осторожен в публикациях. И что по этой причине он не заинтересовался сообщением Макилроя о тех давних делах.

– Не пытайся свалить вину на своего босса, Питер.

– Послушай, я и так сказал больше, чем следовало. Пожалуйста, не торопись с выводами. И перестань обращаться со мной, как с подозреваемым. Неужели я не заслужил хоть чуточку твоего доверия?

Она вспомнила, как сегодня в кабинете Экелса злилась, что начальство даже не утруждает себя сомнением. А с Питером ее связывало гораздо больше, чем с Экелсом.

– И когда ты собираешься это напечатать? – спросила Элли уже спокойнее.

– В дневном выпуске. В продаже появится через пару часов.

– Ладно, спасибо за предупреждение.

– Мы можем поговорить об этом позже?

– Хорошо. Я позвоню тебе, когда освобожусь. Но, возможно, это случится довольно поздно.

– Ты меня знаешь. Я сова. Хочешь, чтобы тебя на крыльце в три часа ночи ждал парень? Тогда тебе нужен я.

Роган начал анализировать ситуацию, как только Элли уселась на пассажирское сиденье. Он был резок:

– Саймон Найт – долбаный ублюдок.

– Настолько плох он не был.

– Смеешься, что ли? Ненавижу таких. Играет с копами своего, строит из себя ровню. Члена команды. А чуть не согласишься, начинает давить своим положением.

– Но, Джей Джей, мне послышалось, ты сказал, что согласен на все сто.

– Неужели ты думаешь, что мне идет сарказм, а? И что еще это за фигня насчет «Дэйтлайна»? Будто ты мартышка дрессированная. Или долбаная Хизер Миллз, рыдающая в передаче «Сегодня». Он что, думает, тебе было легко рассказывать по национальному телевидению всю эту хрень про своего отца? И вообще, все, что он может сказать, причем походя, что ты отлично выглядела?

Прежде никто, кроме брата, не понимал, что Элли появилась в СМИ не ради собственного удовольствия. Роган явно понимал.

– Что ж, рискуя снова нарваться на разговор об отношениях, хочу спросить: у нас все нормально?

– Да, полный порядок. Честно говоря, ты меня здорово выручила. Я чуть не вляпался.

Она засмеялась.

– Что? Ты думаешь, Экелс не поддержал бы нас, если бы мы забастовали и прекратили расследование?

– Нет, конечно! Ведь каждый раз, когда я думаю об Экелсе, мне в голову приходит только одно: пода, ержка. Там был момент, когда мне показалось, что ты клонишь в другую сторону. Я, кажется, начинаю тебя понимать. Похоже, ты все просчитала. Джейк Майерс слишком молод, чтобы убить других женщин, а вот Симански – нет. Ему же сейчас за сорок, так?

– Сорок шесть.

– Но ты ничего не сказала.

– Нам лучше самим поглядеть сначала, правда? Только нам с тобой.

– У тебя действительно есть сомнения насчет Джейка Майерса?

«Не просто сомнения», – пронеслось у нее в голове.

– Против моей воли, но, честно говоря, да. И я не буду так остро чувствовать свою вину, если окажется, что Симански – подходящая кандидатура для всех четырех убийств.

Позвонив в отдел делопроизводства и уточнив данные, Элли набрала номер. Судя по голосу, возраст у снявшего трубку мужчины был подходящим.

– Это аптека? – спросила она.

– Вы ошиблись номером, – ответил мужчина.

Элли извинилась и захлопнула крышку мобильника.

– Он дома, – сообщила она. – Подскочим?

– Ставлю двадцать баксов, что это пустышка. Либо Симански большой трепач, либо Родригес все это выдумал. Спорим?

Элли приняла пари без уверенности, хочет ли она его выиграть.