Текст книги "Братья (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Да, вроде все. А драться мы будем в ином облике?

Янита кивнула.

– Тогда я пойду готовиться. – И с этим я откланялась. После тренировки я нашла Мишку в его комнате. Во время поисков я устала удивляться, сколько комнат в этом, казалось бы, на первый взгляд, маленьком домишке. Он лежал на кровати и слушал музыку.

– Пойдем на разведку, – предложила я.

– Так темно ж, – он указал на окно, за которым жадными глазами наблюдала за нами неуемная темень, – и дождь.

– Это и хорошо. Я хочу осмотреть место, где мы будем сражаться.

– А нас не засекут? – Братец уже надевал кобуру с пистолетом, глядя на меня горящими глазами. А еще говорит – хочу бросить! Мечтает о покое, как бы ни так! Покой скоро бы ему надоел, я в этом уверена. Он протянул мне пистолет и меч в серебристых потертых ножнах.

– Специально добыл для тебя, сестренка.

Я улыбнулась. Это был мой меч и мой пистолет.

– А где?

– Запрятал в одном месте. Когда освобождали тебя не взял, потому что могли заметить.

– Спасибо! – Я поцеловала братика в щеку. – Ну что, идем?

– Ага! – он бросился готовиться к вылазке, а я незаметно выскользнула из комнаты.

Андрея я нашла в гостиной. Он сидел в кресле с ногами и читал какую-то книгу в потертой обложке. Я присела на корточки рядом, пытаясь разглядеть название. Он убрал книгу и выжидающе уставился на меня.

Мне не хотелось его не о чем просить. С одной стороны я чувствовала себя виноватой, а с другой стороны он тоже отличился. Он душил меня своей заботой. Он душил меня. Мне нужна была свобода, мне нужна была борьба. Я никогда не стану сидеть дома и варить кому-то суп, отбросив все свои дела и все свои мечты, как старые выцветшие тряпки.

– Одолжишь нам свою машину? – преодолевая себя, спросила я.

– А зачем она вам? – невинные глаза.

Глухое раздражение росло в груди.

– Мы собираемся съездить в магазин, – соврала я. Если сказать правду, вдруг еще не одолжит?

– Скажи мне правду, – потребовал Андрей, вставая. – Я достаточно тебя знаю, чтобы утверждать, что ты не любительница магазинов.

А что если ложь превратить в правду?

– Мне одеть нечего! Видишь, какую ерунду одела? – я указала на футболку с котиками. – Разве охотницы такое одевают?

– Я не знаю, что одевают охотницы, но тебе идет. Держи, – он кинул мне ключи.

Я неумело изобразила реверанс:

– Спасибо, – и убежала за Мишкой.

Отчего бы не заскочить в магазин. Надеюсь, братик догадался снять все наши сбережения.

Мы вышли из прихожей, Мишка надел свой плащ, а я куртку.

– Одно хорошо, – сказала я, закрывая за нами дверь. – Под дождем они нас не почуют.

– Это точно, – согласился он.

Я села за руль машины и повернула ключ. Взревел двигатель.

Мы остановились перед магазином, я заскочила туда и схватила первые попавшиеся нормальные вещи, взяла дорогие конфеты, и быстренько заплатив, выбежала под дождь к Мише, который терпеливо ждал меня.

Лес оборотней мы нашли сразу. Гораздо сложнее было найти их деревню. Мы долго блуждали в веселеньких, курам на смех, желтом и розовом дождевиках – отважные охотники! – под дождем.

Когда терпение мое было на исходе, и я уже думала предложить повернуть назад, мы проломились сквозь кусты и увидели свет. Аккуратные домики текли в трех направлениях, а перед нами была заложенная брусчаткой круглая площадь, залитая темными лужами.

– Видимо здесь и будет бой, – сказал Мишка.

– Да, пойдем, – я потянула его обратно.

– Гляди, – он указал влево, – похоже, там есть какая-то дорога.

– Но машину то все равно нужно забрать, – заявила я.

– Что ж, если ты меня выведешь... – и он улыбнулся.

У меня была хорошая память на места, и мне ничего не стоило вывести нас отсюда уже хоженой тропой.

Когда мы вернулись, Андрей ждал меня в коридоре, многозначительно улыбаясь, готовясь уличить меня с поличным.

– Где обновки?

Я кинула в него пакетом. Он поймал.

Я скинула туфли и куртку, и прошла в комнату, которая была отведена мне. Достала бумажник – вытащила подарки, положила туда пять тысяч – достаточная плата за время нашего пребывания, и отправилась искать Яниту. Нашла ее я на кухне. Янита вытаскивала противень с булочками из духовки.

– Я тут тебе подарок купила, – я смутилась, – чтобы отблагодарить за помощь…

Янита сгрузила противень на плиту и приняла подарок. Когда она увидела деньги, ее лицо исказила обида и раздражение.

– Я просто подумала, что тебе сложно кормить такую прорву народа.

– Забери деньги, – велела Янита, кладя их мне в карман. – А конфетки я попробую.

– Хорошо.

– Хочешь пирожок? – спросила Янита. Ее черные глаза пылали, а каштановые волосы стекали на плечи блестящим водопадом.

Я взяла и надкусила. Пирожок оказался с мясом – сочный, ароматный с хрустящей корочкой.

– Вкусно.

– Я старалась, – ответила она, присаживаясь на стул. – Ты и впрямь собираешься начать войну против охотников?

– Разве у нас есть выбор? – ответила я вопросом на вопрос.

Янита покачала головой.

– Выбор есть всегда, только не каждый его видит и может рассмотреть. Ты можешь и отказаться.

– Нет, – покачала я головой. – И давай ты не будешь меня уговаривать отказаться от моего решения.

Янита улыбнулась.

– Я всего лишь хотела сказать, что готова помочь тебе.

– Твоя магия нам пригодиться. Спасибо. Но почему ты решилась на это?

– Потому что…– Янита замялась на секунду. – Моя бабушка бы это одобрила, наверное. Она так долго была благоразумной и чем это закончилось?

– Да, – сказала я.

А затем я почувствовала себя лишней. Янита, маленькая и грустная, сидела, опустив плечи, а в глазах ее стояли непролитые озера слез. Я не могла умерить ее печали и моя тоска тоже проснулась. Каждая минута рядом с ней, каждая минута была пронизана болью, пропитана отчаянием, как губка водой. Каждая минута воскрешала то безысходное прошлое, которое я пыталась забыть.

И я ушла.

Как много времени бы не прошло, все равно наше прошлое с нами. Время вовсе не лечит, оно лишь помогает забыть, оно стягивает рану грубыми нитками, насущными делами и занятиями, но иногда раны вновь открываются.

Весь вечер я посвятила тренировкам, и лишь когда луна осенила синюю гладь неба и засияла, покачиваясь на волнах облаков, я легла и долго, долго пыталась заснуть, заврачевать свою рану, забыть о всех смертях.

Глава 5

Проснулась я от странной, пульсирующей боли в голове. Казалось, внутри нее произошел миниатюрный взрыв. Я застонала и села.

Маленькая светлая комнатка дышала уютом и теплом. За окном, как поганки после дождя, вырастали небоскребы, хотя я погорячилось, даже им не была чужда холодная красота серебристой стали. Но все же сельская тишина, в которую были вплетены тысячи звуков, и просторы полей и свежесть лесов была мне стократ милей.

Я прошла мимо старенького комода, и одежды, висящей на крючках, и толкнула дверь. Она распахнулась со скрипом.

Полутемный коридор вывел меня к друзьям, если их так можно называть после сегодняшнего таинственного перемещения.

Андрей сидел в кресле и читал газету, а Миша чистил пистолет.

– Надеюсь, ты не выстрелишь, – многозначительно сказала я, входя в комнату, и добавила, – случайно.

Миша отложил пистолет.

– С пробуждением!

Я быстрыми шагами подошла к окну и сорвала шторы.

Повернулась к двум…предателям, изменникам!

– Что это такое?!

– Город, – ответил Андрей.

– Какой?!

– Маленький, – снова нашелся он. Этот дурак не знал, что когда я в гневе лучше молчать.

– И как я здесь оказалась? – едко спросила я.

– Мы тебя привезли, – признался Андрей.

Я стиснула зубы, чтобы не закричать на них.

– Какое вы право имеете решать за меня? Ну, ладно ты Миша, мой брат! Но как ты мог так подставить меня снова?! Как ты мог покрывать этого паршивца?

Миша торопливо, сбиваясь, забормотал:

– Ну, понимаешь, Кира, я очень за тебе… э-э… волнуюсь. Я не хотел…

Я пронзила его огненным взглядом и зашагала к двери.

Андрей схватил меня за рукав, и это было его ошибкой.

– Кира… – начал он.

Я отшвырнула его, так что он, отлетел, ударившись спиной о шкаф. В раздражении я громко хлопнула дверью напоследок, так что стекло в ней треснуло.

Закрывшись в своей комнате, я мерила ее шагами, рыча, втягивая и выпуская когти.

Как же меня бесили две эти наседки!

Но я не ушла, я не ушла… потому что это значило порвать с ними обоими навсегда, потому что это значило отречься.

Простую истину уже давно знала я: если ты любишь, ты прощаешь, ты терпишь, но если ты таишь злобу, любовь умрет.

Позже ко мне прибыл Миша. Андрей, похоже, наотрез отказался идти к такой ненормальной, как я. Вместо белого флага, братик предусмотрительно принес мне кусочек тортика.

Я не была дурой и тортик взяла, но даже не поблагодарила, с молчанием.

– Прости меня, – сказал Миша.

Я облизнулась, глядя на пустую тарелочку, и заметила:

– Ты меня тоже, я перегнула палку, я не хотела разбивать дверь. Иногда я теряю контроль над своей силой.

Наверное, это плата за мой проклятый дар, за мое прекрасное проклятье.

– Ладно, сестренка, это все ерунда. Андрей все же меня убедил, что так лучше будет. Я хотел для тебя счастья, – неуклюже признался он.

Я обняла братца, и мы несколько секунд сидели в тишине, и лишь стук наших сердец соединял нас.

– Ты же не обидишься на меня, если я вернусь? – спросила я брата.

– Я знал, что ты так поступишь, хоть и пытался поверить, что ты… Эх, – он махнул рукой. – Я поеду с тобой.

– Хорошо. Где моя сумка?

– Под стулом.

Я вытащила сумку. В ней было мое оружие и немного одежды. Я прикрепила кинжалы на пояс, нацепила меч и спрятала пистолет под курткой. Закинула сумку на плечо.

– Идем?

– А покушать не желаешь? – улыбнулся Мишка, который точно знал, как меня задержать или умилостивить. Сумка полетела на пол, а я побежала на кухню.

Еда сделала меня немного более сговорчивой и склонной к компромиссу.

Я вошла в комнату, где сидел Андрей.

– Зря вы это сделали, – сказала я.

– Я хотел спасти тебя, – выпалил он. – Скажи мне, ты готова к схватке с оборотнем? – спросил Андрей, и вперился в меня яростным взором.

– Как я могу подготовиться? Или среди вас есть оборотни? – поинтересовалась я.

– Да уж... – Андрей задумался, но спорить не стал.

– Или у тебя есть учебник по боевым искусствам оборотней? – ехидно спросила я.

Он улыбнулся:

– "Боевое искусство оборотней" – классно придумано.

Мне было немного совестно. И зачем я пытаюсь вывести его из себя?

– Знаешь что, Андрей, – я решила сказать ему то, что придумала вчера. Он нахмурился. До сих пор я не называла его по имени.

– Может быть, ты ударишься в бега, как и собирался? – слова вылетали изо рта одно за другим практически без перерыва. Я как таран неслась к цели, не оставляя себе времени ни на раздумья, ни на сожаления. – Какой прок тебе помогать нам?

Насмешливая усмешка изогнула уголки его губ:

– А ты не догадываешься?

Я скрестила руки на груди. Я – скала! Недвижимая и холодная, вросшая в землю, тысячелетняя скала. И не намереваюсь отвечать на провокации.

– А ты подумай!

– Все равно ты только зря рискуешь жизнью! – выдала я.

– Может быть, – согласился он, – но я все же хочу посмотреть, что у тебя получится...

Я облегченно выдохнула:

– И что?

– Как вы победите. Ты девушка настойчивая.

– Я надеюсь, твои предсказания сбудутся.

Но разве это не было сумасбродством – отправиться назад?

Машина летела вперед по пустому шоссе. Только мелькали темные деревья и кусты, появляясь в свете фар.

А я пыталась решить, правильно ли я поступаю. Может, стоило послушать этих поганцев и спрятаться? Но бегать всю жизнь тоже сложная работа. Всю жизнь в страхе, без дома, без друзей, без работы. Нет уж! Лучше последняя схватка за справедливость.

В четыре часа утра мы стояли на пороге гостиницы.

Мы сняли номер, назвавшись вымышленными именами.

Гостиница навевала мрачные мысли о запустении и постепенном угасании, умирании всего живого.

Пол был грязным, стены тоже не блистали чистотой. Половичок перед дверью был тошнотворно-зеленого цвета, а занавески уже давно посерели.

– У Яниты небезопасно. – Вот и все, что Андрей сказал, распахивая дверь.

Каково же было мое удивление, когда в этой забегаловке, при нашем появлении нам навстречу двинулась милейшая девушка.

У нее были прямые каштановые волосы, водопадом спадающие на плечи, мягкий голос, темные, нежные глаза.

Я едва подавила вздох разочарования: иногда мне хотелось быть милой, красивой, общительной, чтобы люди сами тянулись ко мне, а не обходили стороной, испугавшись моего воинственного и угрюмого вида. Но так никогда не бывало. Я не умела вести себя так.

Тем временем, девушка спросила:

– Здравствуйте? Что вы желаете?

– Ужин и номер с двумя комнатами, – сказала я. – Это мои двоюродные братья. – И указала на товарищей.

Девушка улыбнулась.

– Какой столик желаете занять?

– Там в углу, – сказал Миша, не отрывая от нее восхищенных глаз.

Мы прошли и сели за столик у окна. Хорошо хоть стол был чистый.

Из окна простирался неплохой вид на двор, усаженный деревьями, меж которых сияло предзакатное небо.

Я открыла меню и наугад выбрала пару блюд. Девушка помогла выбрать братцу десерт. Похоже, он затеял это специально, и по нему было видно, как радостно ему ее внимание, пусть оно и было лишь деловым.

Вскоре девушка ушла.

Я ела в молчании.

После трапезы мы поднялись в свои комнаты.

Они были гораздо лучше, чем можно было подумать. Посредине моей комнаты лежал симпатичный коврик. Кровать была застелена белым покрывалом, белье было чистым. На столе стояла лампа с сиреневым абажуром. Обои облезли в некоторых местах, но и это можно было пережить.

Я присела на кровать и занялась разборкой вещей. Переоделась, затем постучала к мальчикам. Мне открыл Андрей. Едва увидев меня, он улыбнулся и взглянул на меня своим "фирменным взглядом", в котором была мягкая заинтересованность, юмор и нежность. Он кивнул на мою майку:

– Ты одела это специально, чтобы показать волкам, что ты своя?

– Да, естественно, – серьезно подыграла я ему.

На майке был нарисован рычащий волк. Белые клыки блестели, темные глаза пылали, а серая шерсть стояла дыбом.

Братец лежал на кровати и с мечтательным видом смотрел в потолок. Я присоединилась к нему, плюхнувшись рядом.

– Сейчас некогда предаваться розовым мечтам, – одернула я его.

– А – а..., – протянул он, краснея.

– Нам нужно оружие. Того, что у нас есть, недостаточно. И нам необходимо найти возможность объединить всех созданий Обратного мира. У вас есть идеи, как это сделать?

Братец молчал. Андрей заметил чуть иронично:

– Нам нужно собрать всех обратенцев и сообщить им...

– Точно! Мы разошлем им письма и пригласим на собрание! Потом, когда я стану вожаком, – и я мечтательно сощурилась.

На следующий день во время завтрака, я сказала:

– Нам нужно заехать к Яните.

– Хорошо, – согласился Андрей, и, переглянувшись с Мишей, взял меня под руку и вывел прочь.

– Что у вас за тайны от меня? – спросила я его уже на улице.

– Да так, – Андрей огляделся, и уже в машине, сказал мне на ухо. – твой брат замышляет познакомиться с официанткой.

– Зря он это, – с грустью сказала я. – Неизвестно чем все это закончится, – и втягивать сюда еще кого-то…

– Он хочет урвать свой кусочек счастья до гибели.

– Я могу и одна съездить, – открыто взглянула я на него.

– Еще заблудишься, – ухмыльнулся он.

– И чтоб тайн от меня больше не было! – и я шутливо ткнула его кулаком в бок.

Он засмеялся, заводя машину, и ответил:

– Так точно, генерал!

Как же мне нравился его смех: мягкий, добрый, игривый!

Едва я ступила на порог дома Яниты, во мне зажглось нехорошее темное предчувствие.

Я застыла, время остановилось, тихий шелест секунд замер, завис. Андрей ударился, столкнувшись со мной.

Моя рука легла на пистолет.

– Сиди здесь, – велела я Андрею, но он не послушался.

– Ты что меня за тряпку держишь? – раздраженно спросил он.

– Тихо! – пришлось шикнуть.

Я вошла в дом.

Сиротливо хлопало открытое окно, избиваемое порывами ветра. Пылинки танцевали в воздухе.

Я метнулась вперед и спряталась за углом, взводя курок.

Невесомые шаги, казалось, плыли в воздухе. Невесомые шаги преследовали меня. Андрей сидел рядом, и его дыхание шевелили мои волосы рядом с ухом.

Я миновала коридор и взлетела вверх по лестнице, и тут, оглянувшись, увидела…

Белая, безжизненная рука, словно змея, струилась по полу.

Янита улыбалась хищным оскалом презрения. Глаза ее были открыты и глядели в никуда.

А на полу было написано кровью:

«Ты никуда не уйдешь, маленькая сучка. И умрешь также! Как и все исчадья сатаны и все кто вам поможет!»

Я закрыла ее глаза, и кругом была темнота, и она подступала повсюду, грозя задушить нас.

«Я отомщу за тебя» – поклялась я мысленно.

– Уходим! – внезапно что-то случилось. Видимо, сюда шли охотники. Я ощутила это всей кожей, и рванулась к окну.

Перелезла через подоконник и свалилась в кусты. Андрей последовал за мной.

– А как же Янита? – спросил он шепотом.

– Мы не можем ей ничем помочь, – ответила я, мчась по направлению к нашей машине, предусмотрительно спрятанной вдалеке.

На бегу выпалила:

– А Ольга? Где она?

– У нее что-то случилось, и она ушла…– сказал Андрей. – Потом расскажу.

Мы едва успели залезть, как выстрелы прошили корпус машины. Я закричала:

– Гони!

Андрей включил стартер, но машина не завелась.

– Черт! Черт! Черт! – выпалил он, то нажимая, то отпуская кнопку.

Наконец, машина сдвинулась с места, натужно тарахтя, а преследователи уже почти настигли нас.

Мы ринулись вперед. Лавируя меж других машин, мы мчались со всей скоростью, на которую была способна его машина.

Преследователи, несущиеся позади, осыпали нас градом пуль. Приходилось нагибаться, прячась за сидением, и лавировать, мешая им подобраться слишком близко.

Мы завернули в переулок, выехав на встречную полосу. Машины надрывно гудели, останавливаясь. Некоторые врезались в следующие.

Поворот и мы промчались по переулку, выехали с другой стороны.

Я обернулась. Позади никого не было.

Это был наш шанс!

Мы вновь и вновь петляли по узким улочкам и закоулкам, машина с трудом протискивалась между домами.

Возвращаясь, я чувствовала себя обессилевшей и злой, и меня раздирало осознание собственной вины. Ведь если бы не я, с Янитой было все в порядке.

– Так что с Ольгой? – спросила я Андрея, едва мы остановились в подворотне рядом с гостиницей.

Он вздохнул:

– У нее заболела сестренка в другом городе, и она уехала.

– За ней не было слежки? – я не хотела, чтобы кто-то еще погиб из-за меня.

– Нет.

– Ее не вычислят? – тревога не спешила отступать.

– Я дал ей поддельные документы и проводил. Еще она покрасила волосы и изменила облик!

– Нам тоже надо, – грустно сказала я.

– Машина засветилась, – заметил Андрей. – И насчет Ольги. Нужно предупредить ее, чтобы не возвращалась.

– Завтра займемся этим, – решила я.

Брат встретил нас в моей комнате.

– Ну, как?

– Хорошо повеселился с официанточкой? – зло спросила я, бросая ботинки у входа в комнату, и идя в ванную.

Я громко хлопнула дверью.

Сама не знаю, почему я так делаю…

Смотря в свое бледное лицо, в серые глаза, с расширенными зрачками, я не узнавала себя. И ненавидела свои мерзкие поступки. Хотя Яниту я вынуждена была оставить… Ведь это была ловушка, враги шли по пятам.

Плеснула в лицо холодной водой и вернулась в свою комнату без мыслей и без чувств, но там уже было пусто. Зашла к брату, и там тоже никого не было. Тогда я спустилась вниз.

Братец пил. Андрей составлял ему компанию и осуществлял товарищескую поддержку.

– Не расстраивайся так, она скоро сюда заявится! Вот увидишь!

Я улыбнулась Андрею, появляясь из-за спины брата, появляясь из тени, словно призрак.

Андрей подавился, закашлялся. Я подступила к нему, желая помочь, постучать по спине, но он испуганно отшатнулся, как будто я собиралась добить его, и отмахнулся.

Я скорчила обиженную рожицу, а затем, уже серьезная, повернулась к брату:

– Прости меня, Мишка. Я не знаю, что на меня нашло! Я больше не буду, клянусь Свя…– теперь Святые охотников не касались меня…– клянусь всем, что у меня есть!

– Хорошо, – голос брата был неразборчив, он раскинул свои руки. Я обняла его. Он уронил голову мне на плечо и заснул.

– Спасибо тебе, спаиватель малолетних! – обругала я Андрея, пиная братца.

Тот разомкнул мутные очи.

– Пей больше, – шепотом сказала я ему, – и официантка на тебя и не взглянет.

Он встряхнулся, и прошел почти ровно до лестницы. Едва мы скрылись за аркой, он свалился мне на плечо.

– Помочь тебе? – спросил Андрей с мольбой.

Смешные эти мальчишки!

Но мне стало жаль его и после пары шагов, я скинула братца ему.

Андрей зашатался, но устоял.

– Как ты умудрился остаться трезвым?

– А я и не пил, я только вид делал, – сказал он, натужно пыхтя и карабкаясь по лестнице.

– Хм, – все это выглядело странно, – А ты не боялся, что братец тебя застукает?

– Уметь надо, – хвастливо заявил Андрей, сгружая братца на кровать. Он оттер лоб и уставился на меня взглядом героя после великих свершений, вернувшегося к даме сердца.

А… я позорно сбежала. Стояла по ту сторону двери и сердце мое бешено колотилось.

Я никогда ничего не боялась.

После смерти мамы.

Не боялась каждый день выходить на смертный бой.

Не боялась убивать.

Не боялась грубить отцу…, хотя знала, что за этим последует – побои, после которых не встать, и слова, после которых мне хотелось бы умереть, если бы я любила.

Я нырнула в кровать, в мягкий омут одеял и подушек, и закрыла глаза, твердя, что все это мне приснилось…

Слишком опасно любить, стоя на пороге войны, и слишком прекрасно, невыносимо сладостно, потому что каждый миг может стать последним, и он бесценен.

Но меня миновали все бури и все радости любви. Я закрыла глаза и лежала долго, пока загорались и гасли звезды, а моя волчья душа тосковала в человеческом теле.

На следующий день я проснулась пугающе рано, в восемь часов. Это был нонсенс, потому что обычно после ночных прогулок, до меня было не добудиться, но сейчас мне даже хотелось встать.

Я бодро вскочила, оделась, спустилась вниз, позавтракала, и уже была готова к новым свершениям.

Оборотни обычно собирались вечером, так что на целый день я была свободна.

Я поточила свои кинжалы, так что теперь они могли перерубить волосинку на лету.

И начала упражняться с ними. Легко, как бабочка, я порхала по комнате, размахивая кинжалами в своем смертоносном танце, поражая выдуманных противников одного за другим.

И тут дверь открылась, и вошел Андрей. Он стоял на пути моего удара.

Я опустила руку. Он заворожено смотрел на меня и сказал, едва обретя дар речи:

– Ну, и штучки ты выделываешь.

Я бросила кинжалы на кровать.

– Меня учили лишь этому. – Почему мне приходилось оправдываться перед ним? Почему перед ним я чувствовала свою ущербность? Хотела быть такой же, как и остальные девушки? Красивой, беззаботной, а не убийцей-оборотнем…

Что за чушь!

Я заставила себя отвлечься от глупых мыслей и сказала:

– Мне все равно ничего больше не надо.

Андрей присел рядом и спросил:

– Неужели тебе нравится убивать?

Я взглянула за окно. Что-то во мне рвалось сказать ему правду, пусть мы знакомы с ним всего лишь два месяца… Я успела привязаться к нему.

– Раньше я думала, что я поступаю правильно, очищаю мир от зла, – я взглянула в его лицо. А сейчас… я всего лишь хочу добиться справедливости!

– Разве это не утопия? – спросил Андрей. – Разве справедливость возможна? Для всех.

– Нет, – я покачала головой. – Но что нам мешает стремиться к ней?

– Всегда будет правый и виноватый, и не факт, что справедливое для одного будет справедливо и для другого.

– Это любому ясно! – я начала горячиться. – Но то, что происходит, разве это правильно?!

Он смутился.

– Нет… Я рассуждал о другом. О всеобщей справедливости.

Я махнула рукой.

– О ней будем думать после…

– А ты не думала, что когда все сцепятся, будет гораздо хуже, чем сейчас? – спросил он.

Я сжала губы.

– Так жить нельзя.

– Хорошо, ты действительно права, – сказал он и ушел.

Он разбудил во мне тщательно подавляемое чувство вины. Я казалась, самой себе чудовищем. Что если все что я творила – зло? Если я сама зло?

Но ведь я хотела как лучше!

Разве могла я идти другим путем, родившись в семье охотников, воспитанная среди них?

И сейчас, узнав, что их деянья полны тьмы, разве я не могла не свергнуть их господство?

Горький смех сорвался с моих губ.

Несмотря на свое бесстрашие и силу, как свойственно мне было под этим панцирем сомневаться в себе!

Я тряхнула головой.

Больше такого не будет!

Необходимо было заняться делами. Часа два мы думали, как передать послание, не открыв местоположение Ольги охотникам. Телеграфы, телефоны, интернет – охотники обладали новейшими технологиями и часто внедряли своих людей в государственные структуры слежки и шпионажа.

– Нам нужен посланец, – после того, как были отвергнуты основные варианты, высказался Андрей.

– И он должен быть из Обратного мира, – добавила я. – Не можем же мы посвятить в свои тайны обычного человека.

– Только где его взять? – спросил Миша. – Мы ведь не в самых хороших отношениях с существами обратного мира.

Я задумалась:

– Если я добьюсь победы с оборотнями, проблема решиться сама собой. Один день ничего не изменит.

– Хорошо бы так, – с сомнением произнес Андрей.

– Не волнуйся, – я постаралась произнести это успокаивающе, но получилось отрывисто и грубовато. – А машина? – спросила я его.

– С этим я сам разберусь, – сказал Андрей.

– Разбирайся, – по-королевски разрешила я, – только в неприятности не вляпайся.

– Спасибо, что позволили, ваше высочество! – Андрей не остался в долгу, выходя за дверь.

– Что же ты с ним так? – едва тот скрылся, Миша пожурил меня.

– А ты…– я пыталась найти нужные слова, и не скатиться на оскорбления. – Он мне вовсе не нравится! – заявила.

Мишка покачал головой.

– Да! – и я таинственно прошептала. – Только ему об этом не говори!

Мишка уже вовсю кривлялся, давясь от хохота.

– Поганец, – буркнула я, уходя в свою комнату.

Я зря волновалась весь вечер – Андрей вернулся целым и невредимым. А вот Мишка и не думал беспокоиться – то спускался к официантке, построить глазки, то валялся на кровати с выпрошенной у нее книжкой. К телевизорам и Интернету он был не приучен, так как отец все это не одобрял, а здесь, ввиду дешевизны и запущенности попросту не было ни телевиденья, ни Интернета.

Андрея я увидела еще сверху, из окна, и едва узнала. Он прицепил себе бороду и купил солнцезащитные очки. Да, и одежда была совсем другая.

По сути, все правильно. Каждый из прохожих мог быть охотником.

Я облегченно выдохнула и уселась на хлипкую кровать. Схватила первую попавшуюся газету и уткнулась в нее.

Хлопнула дверь. Андрей вернулся.

Я его проигнорировала.

– Что читаем? – его голос тек по моим нервам как мед. Он выхватил газету и зачитал. – Автомобильные пошлины повысились на 2%... Не знал, что тебя интересует экономика.

– Это моя тайная страсть!

Он ухмыльнулся.

– Я утолю твой экономический голод, как только мы доберемся до ближайшей библиотеки.

Я сжала зубы.

Перевела разговор на другую тему:

– Как с автомобилем? Поменяем номера, чтобы они так быстро нас не вычислили?

– Все хорошо, – он улыбнулся. – У меня есть один знакомый. Машина будет готова к завтрашнему утру.

– Замечательно, только бы он тебя не сдал, – заметила я.

Андрей отмахнулся от меня:

– У тебя паранойя.

Но оказалось, что я была права.

С гулко бьющимся сердцем я подскочила на постели. За дверью кто-то был! Вот только кто?

Я схватила кинжалы, и в этот миг дверь рухнула внутрь, и охотники ворвались в номер.

Представляю, как я выглядела – в ночной рубашке, с клинками в руках, с горящими глазами.

Я издала боевой крик, чтобы разбудить друзей. Через несколько секунд с оружием они уже были в комнате.

Первый кинжал вонзился в ногу широкоплечему мужчине. Он свалился со стоном на пол. Второй угодил бледной девушке с мечом в бок.

Схватила меч с журнального столика и бросилась на врагов, рыча, словно тигрица.

На каждого из нас наседало по несколько человек. Я парировала удары троих, отступая и изгибаясь самым немыслимым образом, лишь бы не получить клинок в живот.

Но один из нападающих все-таки достал меня. Я успела лишь увернуться, благодаря своей реакции оборотня, и вместо раны получить легкую царапину.

Озверев от злости, я пнула ударившего в пах. Не ожидая такой подлости, бедный мужик согнулся, падая на пол. Я ударила его кулаком в челюсть, дернула и прикрылась им, словно живым щитом. Он коротко вскрикнул и захлебнулся собственной кровью.

– Ах ты, сука! – завопила рослая охотница, видимо его жена или любовница, и ринулась на меня с удесятеренным пылом, размахивая двуручным мечом.

Я успешно отражала ее атаки, и затем поднырнула под ее руку мечом и пронзила ей грудь.

Женщина захлебнулась собственной кровью, и свалилась на пол, точно оглушенная пыльным мешком.

Я переступила через ее тело.

Третий нападающий – мой знакомый, Виктор смотрела на меня с болью и страхом, готовясь убежать.

Потому что остальные были либо убиты, либо ранены.

Я прижала кинжал к незащищенной шее Виктора и услышала короткий испуганный всхлип:

– Кира, как ты можешь?! – воскликнул молоденький охотник.

Мой шепот медленно окутывал его ядовитым туманом подозрений:

– А ты никогда не думал, что нас обманывают?

– Что? – выдохнул он.

– Не все из тех на кого мы охотились, так ужасны.

Виктор сжал зубы и ничего не ответил.

– Если тебе дорога твоя жизнь, ты пойдешь к главе и передашь мои слова, – я прижала чуть-чуть сильнее, показывая серьезность своих намерений, выступили капельки крови. – Я объявляю вам войну! Всем охотникам!

Он презрительно усмехнулся:

– Нас слишком много.

– А это мы еще посмотрим, – заверила я и ударила его по голове кулаком. Виктор слабо дернулся и упал.

– Прощай! – я грустно улыбнулась своей прошлой жизни. Новая в любом случае будет лучше. – Надеюсь, мы больше не увидимся!

Затем я обернулась к друзьям.

Мишка обтирал свой меч, глядя в пол.

Андрей выжидающе смотрел на меня.

За дверью слышалась тяжелая поступь очередного отряда охотников

– Нужно уходить, – скупо проронила я, подбегая к окну и распахивая его.

Плевать, что на мне была лишь ночная рубашка, и что пришлось оставить все…

Я схватила лишь бумажник и оружие, и сиганула в окно.

Спрыгнула прямо на машину, благо мы жили невысоко всего лишь на втором этаже.

Оглушительный вопль сигнализации резанул по ушам.

Я резво соскользнула с машины на землю.

– Вот это скрытность! – иронично воскликнул Андрей, выключая сигнализацию своей машины.

– Спасибо! – я открыла дверцу и залезла внутрь.

Ребята последовали моему примеру.

Мимо проносились здания, и ветер из открытого окна бил мне в лицо. Я жадно вдыхала его. Возможно, это были последние минуты моей жизни. Как всегда перед охотой я воспринимала все особенно остро. Жизнь становилась натянутой проволокой, по которой я шла, не разрезая ступней, едва касаясь, паря в воздухе. Но я не боялась.