Текст книги "Братья (СИ)"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Этой ночью я решила исполнить задуманное. То, к чему я готовилась с самого мрачного дня своей жизни, с тех пор, как я осталась одна. Я, оставила записку и ключи Андрею, забрала из тайника рядом с домом собранную с вечера тайком сумку, и покинула избушку.

Больше он меня не увидит. Странная горечь всколыхнула сердце. Но я прогнала ее прочь.

Быстрыми шагами я приближалась к шоссе и надеялась выжить.

Я стояла у края дороги, а машины летели мимо, словно темные ангелы, ослепляя меня светом своих фар.

Луна на небосклоне напоминала блин на огромной черной сковородке. Вокруг было необычайно тихо.

Я ждала.

Через несколько минут рядом остановилась попутка. Немолодой мужчина приоткрыл окно и спросил:

– Тебе куда?

– В город, – ответила я.

Он кивнул:

– Садись.

Я сжала кинжал под курткой, открыла дверь и залезла в машину.

Навязчивая поп-мелодия все играла и играла, машина летела прочь от избушки, а мужчина не пытался ко мне приставать на собственное счастье. Молча вел машину.

Я смотрела в окно. Кусты были похожи на средневековых чудовищ, а деревья на темных исполинов.

– Вот и приехали, – сказал он, спустя полтора часа, останавливаясь на окраине города.

– Спасибо, – я выскользнула из машины.

Я прогулялась пешком до дома отца. Сейчас я уже взбегала по лестнице. На площадке на секунду остановилась, чтобы собраться с мыслями. Звонить не стала, открыла дверь своим ключом и вошла.

Сердце глухо билось. Взгляд рыскал по темному коридору. Я успела сделать всего пару шагов, увидеть смутную тень и одним движением руки метнуть кинжал, прежде чем на меня упала сеть.

Я лежала спелёнатая по рукам и ногам, и с безумной яростью брыкалась и сопротивлялась, а у двери пытался встать Андрей. Сеть задела и его.

Нет, кто просил его прийти сюда?

Отец зажимал раненное плечо, куда вошел мой кинжал. Кровь лилась между пальцев рекой. Катька стояла за его спиной и с болью и страхом смотрела то на меня, то на него. Миша с невероятно бледным лицом, не сводил с меня глаз.

Дверь открылась, и в комнату зашел Главный охотник Лицкого округа, Константин Рыский.

У него было сильное тело воина, покрытое шрамами, темные клочковатые волосы и немного гнусавый голос.

– Я же говорил, что она придет. Отведите ее в подземелье.

Следом за ним вошли еще несколько сильных, молодых охотников.

Дни мои сочтены.

– Дура! – рявкнул мой отец на Катьку. – Рану перевяжи.

Ее словно ветром сдуло. Через минуту она прибежала назад и быстро начала бинтовать рану.

Я тем временем собиралась с мыслями и готовилась к бою.

Когда разрезали сетку, я начала бороться. Я сломала руку у одного из охотников, а второго пырнула кинжалом в живот.

Пока тот со сломанной рукой выл на полу, я побежала к двери, таща за собой Андрея, который успел вырубить главаря мощным и своевременным ударом по голове.

– Не уйдешь! – закричал отец и бросился на меня с серебряным ножом. Мы кружили друг напротив друга. Я знала все его излюбленные приемы, а он знал мои. Отец был во всем лучше меня, но его сломанная рука нас уравнивала. Он привычно прощупывал мои слабые места, а я с яростью нападала.

– Кира! – крикнул Андрей. – Сзади! – он был зажат у двери и не мог… не успевал…

Я смогла лишь отступить и собиралась повернуться, когда тьма накрыла меня. Да будет тьма благословенна, если это и есть смерть.

Я очнулась в маленьком каменном закутке. Серебро невыносимо жгло запястья. На моем лбу было что-то мокрое, наверняка кровь. Я прищурилась и сквозь тусклый свет лампочки увидела серое лицо моего спутника.

– Ты в порядке? – тихо спросил Андрей.

Хриплым голосом я спросила:

– Зачем ты пошел за мной? – я села, прислонившись спиной к камню.

– Зачем ты ушла? – ответил он вопросом на вопрос.

– Так было нужно, – ответила я.

– Вот, что получилось.

– Ты не должен был идти за мной! – повысила я голос.

– А ты не должна была уходить так! – в ответ и он закричал.

Я встала и, демонстративно отвернувшись от него, прошествовала к решетке. В коридоре было пусто: ни охотников, ни стражи, лишь серые стены, сумрак и свет тусклых лампочек.

Серебро жгло все сильнее и сильнее. Кожа вокруг наручников воспалилась, стала красной, распухшей. Хорошо, хоть крови не было.

Я напряглась из-за всех сил, разведя руки в стороны. Мышцы напряглись, увеличиваясь в объеме, когти начали отрастать на пальцах. Серебряная цепочка затрещала, звенья, куски покореженного металла брызнули в разные стороны, ядовитым дождем усеяли грязный, холодный пол.

– Что это было? – испуганно спросил Андрей.

Я обернулась к нему. С моих запястий свисали обрывки цепей.

– Моя сила оборотня, – я вернулась к нему, присела рядом, и принялась разгибать ядовитый металл, закутав руки в низ блузки. Металл со скрипом разрывался, гнулся под пальцами, как пластилин.

– Помочь тебе? – заботливо предложил Андрей.

– Давай, – согласился я, уронив руки.

Он осторожно взял мою руку в свою, и мое дыхание перехватило. Его мягкие, лохматые волосы, его лицо, его черные, жгучие глаза были так близко…

Он попытался порвать браслет и ничего не вышло.

– Ты же не оборотень, – утешая, заметила я, нехотя отнимая руку. Вскоре наручники кучей искореженных полосок металла с негромким звоном посыпались на пол.

– Чувствую себя по-дурацки.

– Обратить тебя?

Он поморщился.

– Пока не надо… живым бы выйти отсюда.

– Все получится, – ободрила я его и тут только заметила, что Андрей не отводит от меня взгляда. Нежно, удивительно нежно, точно крылья бабочек его ладони легли на мои щеки, а губы коснулись губ. Меня опалило огнем, словно в сердце произошло короткое замыкание. Я провела рукой по крепкой шее, зарылась пальцами в его волосы.

Все мысли улетучились из головы, а затем внезапно я осознала, вспомнила, где мы находимся… и

Он осторожно прервал поцелуй, видимо, боясь обидеть меня, и прошептал:

– Хоть перед смертью решился.

– Ты не умрешь! – возразила я.

Пора было работать над нашим освобождением.

Я сделала шаг по направлению к решетке и заметила, что там кто-то стоит.

Миша. В его глаза висела тяжелая пелена боли, но сквозь нее прорывалась крайняя сосредоточенность. Он быстро подбежал к замку и вставил ключ. Один поворот и мы на свободе!

Я выбежала из темницы.

Миша смотрел на меня виновато, глазами молил о прощении, но я сделала вид, что ничего не заметила.

Предавший однажды, предаст и вновь.

– Спасибо! – выпалил Андрей, следуя за мной. Миша вручил нам обоим по серебряному кинжалу. Охотники использовали лишь такие.

– Уходим! – коротко скомандовала я.

И мы побежали по коридору среди рассеянных теней, мимо множества камер. Нас вел Миша. Я пыталась уловить все запахи, чтобы мы неожиданно не наткнулись на врага.

– Мне превратиться? – встревожено спросила я брата. Я не хотела общаться с ним, но выхода не было.

– Ты наделаешь слишком много переполоха.

– И отвлеку от вас внимание, – радостно предложила я.

– Я тебе не позволю, – властно и грубо заявил Андрей.

Я нахмурилась. Затевать с ним стычку сейчас было неразумно. Но какое право он имел командовать мной? Право одного поцелуя? Это было попросту смешно!

– Потом это обсудим, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, пообещала я Андрею.

Он нахмурился, но не начал перебранку, прекрасно понимая, так же, как и я, что сейчас не время для этого.

А Миша осторожно заявил, боясь вызвать мой гнев:

– Мы пойдем черным ходом. Там никого нет, так что не надо волноваться.

Я презрительно скривилась, ничего не ответив ему.

Мы быстро бежали по коридорам, когда внезапно я своим усиленным слухом уловила чьи-то шаги и голоса. Я дернула Андрея за руку и прошептала ему на ухо:

– Прячемся быстро! – махнула рукой Мишке.

Мы вжались в полукруглую нишу, где нам едва хватало места, затаились, прислушиваясь.

Это был Рыский и мой отец. Я узнала их по голосам. Голос отца – хриплый и мерзкий резал мои уши.

Как же я его ненавидела!

Вот, что говорил отец:

– Отдай мне девчонку! Я хочу убить ее сам!

Главный охотник отвечал ему с усиленным жаром:

– Нет, мы должны сделать из этого устрашающую казнь, которая была бы для всех примером!

Я рванулась, ослепленная глупым порывом, полным ярости, но железные пальцы Андрея впились в мое плечо, не пуская, а с другой стороны присоединился Мишка, крепко схватив меня за руку. Я спихнула ладонь Миши со своего запястья.

Я успокоилась закрыв глаза и начав медленно считать до пятидесяти.

Наконец враги прошли мимо, и тогда я процедила гневно взирая на своих товарищей:

– И теперь они поднимут тревогу!

– Мы им не позволим! – и Миша пошел следом за отцом и главой, а я за ними следом.

Отец стоял у решетки, сжав кулаки. А глава говорил что-то тихим, спокойным голосом, положив ему руку на плечо.

Отец стряхнул его ладонь с плеча, как отвратительное насекомое и резко обернулся.

Я выступила вперед и ласково улыбнулась отцу:

– Привет, папочка!

Он вытащил меч из ножен, и показательно разрубил им воздух.

Я тоже достала свой кинжал.

Отец наступал на меня, рыча.

Я легко уходила от его ударов. Тем временем, одновременно бросились на защиту Андрей и Миша. Миша прижал кинжал к шее главы и прошептал:

– Чуть дернешься и останешься без головы.

Глава прикрыл глаза, тень страха змеей скользнула по его лицу:

– Что вам нужно? – прислушиваясь краем уха, я тем не менее справлялась с отцом.

Я ударила его в колено, и он свалился спиной вперед в камеру.

Я ловко захлопнула дверцу и повернула ключ.

– Стареешь, – я ухмыльнулась, презрительно глядя на него.

– Я убью тебя, мерзкое порождение оборотня, – отец схватился пальцами за решетку, свирепо глядя на меня. – Ты мне не дочь, позорище!

– Забыл, что я твое порождение, самый великий парнокопытный в мире! – ответила я, отворачиваясь от него. – И ты мне уже давно не отец, с тех пор как убил маму!

Однако, я и дальше оставалась готовой ко всему, острым слухом оборотня прислушиваясь к малейшему шороху, все так же сжимая кинжал.

Глава замер под лезвием, а Андрей связал его руки поясом Михаила.

Я проверила узлы и затем запихнула ему в рот кляп. Гневное мычание было ответом моим действиям.

– Уходим, пока их не хватились, – и я быстро пошла прочь.

Мы довольно долго бежали по коридорам, и Миша короткими тихими командами задавал направления, пока под конец меня не окликнул Андрей:

– Кира!

Я обернулась.

Миша едва шел. Его лицо было непривычно бледным, искаженным страданием. Он зажимал рану рукой, но кровь все равно лилась.

Я хотела ненавидеть его. Я ненавидела его в миг предательства. Я собиралась ненавидеть его и дальше.

Но вместо ненависти и призрения в моей душе разливалась любовь. Почему? Я не могла понять свое глупое сердце.

Что бы он ни совершал, все равно он оставался моим братом.

– Что случилось? – воскликнула я, бросаясь к Мишке.

– У его отца оказался нож, – сказал Андрей.

Я оторвала низ своей майки и сняла с брата верхнюю одежду.

Куском ткани вытерла кровь, а оставшейся полосой материи перевязала рану. Сверху я накинула на него рубашку и помогла вдеть больную руку в рукав.

– Не высовывайся, – я одарила Мишу предостерегающим взглядом, обещающим ему в случае непослушания все пытки ада.

Миша склонил голову и пробормотал:

– Хорошо.

И мы побрели к выходу. Из-за своей раны, Миша не мог идти быстро. Я заставила его опереться на мое плечо и быстро поволокла прочь из казематов.

Андрей бежал за нами:

– Давай я тебе помогу!

– Не забывай, – пробурчала я. Все-таки братец был тяжеленьким. – Я оборотень, а не слабачка какая-нибудь.

По голосу Андрея я поняла, что он усмехается:

– Ты на слабачку совсем не похожа.

Я криво улыбнулась. Интересный комплимент.

Вскоре впереди, за углом выросла пара охранников-охотников, увешанных оружием и дежурящих около дверей. Я шарахнулась назад и осторожно сгрузила Мишу на пол.

– Там охрана, – шепнула я. И добавила уже братцу. – Если что – кричи!

А сама вытащила кинжал и кинулась в бой.

Мои быстрые шаги были неслышны.

– Ау! – окликнула я охранников, а то второй едва увидел, как я выросла за спиной первого, чуть не грохнулся в обморок. Шутка ли, девица из пустоты возникла! Но он был воином и поэтому обуздал себя, вытащив меч и бросившись на меня.

Я тем временем успела обезвредить первого, ударив его по голове рукоятью кинжала, и собиралась сразиться со вторым охранником, но Андрей помешал мне. Он отодвинул меня с линии удара, и, увернувшись от него, продолжил бой.

Обманный маневр – удар кинжалом, подсечка и оставшийся охранник полетел на пол, ударился головой и замер.

А затем Андрей быстро связал охотников.

Путь был свободен.

Мы мчались по запутанным улицам, изредка останавливаясь, чтобы отдышаться или поручить тащить Мишку друг другу. Андрей даже на последнем издыхании отказывался передать мне право тащить братца, но я его, конечно, не слушала.

Удалившись на достаточное большое расстояние, мы решили передохнуть.

Все равно мы оба чувствовали себя довольно-таки усталыми – Андрей вообще с ног валился, пытаясь не показать мне этого.

Я сидела у стены дома прямо на холодной земле, держа голову Мишки на коленях и гладя его по пышным волосам. Отдышавшись, Андрей встал и подошел к телефонной будке с выбитыми стеклами.

– Эй! – крикнула я. – Смотри, чтобы нас не нашли охотники!

– А что ты предлагаешь? – тихо спросил он.

– Поймать какого-нибудь дурака с машиной.

Андрей скривил губы:

– Он вполне сможет потом заложить нас охотникам.

– Ладно, делай что хочешь, – я откинулась назад, прижавшись затылком к стене.

Андрей тем временем набрал номер и уже с кем-то разговаривал:

– Привет! Извини, что так поздно, но ситуация чрезвычайная! – выслушал ответ собеседника и затем продолжил. – Нет ты не понимаешь! Мы тут, – назвал адрес, – сидим, и каждая минута промедления грозит нам смертью! Почему? Приедешь объясню! И поторопись, пожалуйста!

– Кто это? – спросила я.

– Друг, – ответил он.

– Ты полностью в нем уверен? – серьезно глядя в его глаза, спросила я.

– Более чем, – скупо ответил он.

Я пожала плечами и вновь закрыла глаза, мысленно обещая себе, что Мишка обязательно выживет. Андрей опустился рядом так, что я чувствовала тепло, идущее от его тела.

Серые дома окружали нас, в небе гасли и вновь рождались искорки-звезды. Вся моя жизнь была глупой и изломанной, и таких трудов стоило не сдаться, преодолевая все новые и новые препятствия.

Я откинула голову назад, слегка стукнувшись о стену. Боль вспыхнула коротко и быстро и вскоре умерла, исчезла.

На мне все заживало гораздо быстрее, чем у людей, я же оборотень

– Ты не ушиблась? – спросил Андрей.

– Ерунда! – я махнула рукой.

Визгливый вопль шин разорвал тишину. Я вскочила на ноги, Андрей тоже. Он хотел броситься за угол, где остановилась машина, но я не пустила его.

Еще неизвестно, кто именно прибыл.

– Стой! – тихо, на грани слышимости прошипела я, хватая его за руку. Он остановился, сердито уставившись на меня.

Я подкралась к углу здания и осторожно выглянула оттуда.

Старый жигуленок стоял на дороге. Такое ощущение, что его собрали из разных машин.

Длинноволосая девушка оглядывалась по сторонам.

Запахи сплетались в безумную какофонию: бензин, камень, зелень, мы и она.

Она не привела хвост. Возможно…

– Идем, – сказала я Андрею, а сама пошла за Мишей, который полусидел-полулежал без сознания, привалившись к стене. Я приподняла его, чувствуя непривычную усталость.

С другой стороны его поддержал Андрей.

– Я сама справлюсь, – сдувая с лица прядь волос, заявила я.

Андрей ничего не ответил, но не отступился.

Миша очнулся и начал медленно переставлять ноги.

– Кира, – прошептал он. – А ты меня не бросишь?

– Ты же мой брат, – пробухтела я. Все-таки он был не легоньким. – Нет, конечно!

Девушка, увидев печальную процессию, бросилась к нам.

– У меня есть аптечка! – в волнении выпалила она.

– Потом, – отрезала я. – Надо спешить.

Мы наконец дотащили Мишу до машины и помогли ему забраться на сидение. Он полулежал, весь бледный, словно приведение, и несчастный.

Я закусила губы, отворачиваясь от него, и незаметно для всех погладила братика по плечу.

Девушка села за руль и повернула ключ зажигания.

Мы мчались по улицам, обгоняя редкие машины, кружили, запутывая след. Наконец, остановились в безопасном переулочке.

Девушка вытащила аптечку, достала бинты и спирт. Осторожно обтерла кожу вокруг раны и крепко перебинтовала. И такая помощь была неизмеримо лучше моих тряпок.

– Его надо в больницу, – заявила она.

– Нет, нельзя, – заметила я.

– Рассказывайте, что с вами случилось! – потребовала она, глядя на нас пронизывающим взглядом.

– Может, потом, Оля, – примирительно сказал Андрей.

– Хорошо, – сердито ответила Ольга, поворачивая ключ зажигания. Машина сотряслась и свирепо зарокотала.– Ну же! Давай! – прикрикнула на нее девушка. И машина двинулась с места, натужно рыча.

Я печально смотрела в окно. День уже давно закончился, а столько всего нужно было сделать, чтобы нас не нашли.

Если бы не знаменитая выносливость оборотней, не знаю, как бы я справилась.

– Ты в порядке? – тихо спросил Андрей.

Вместо ответа я крепко пожала его руку.

Дальше мы ехали в молчании где-то полчаса.

Вскоре мы остановились на окраине города рядом с маленьким приземистым домиком, окруженным садом

– Выходите, – Ольга хлопнула дверцей и пошла к дому.

Мишке было немного получше, поэтому он с моей поддержкой вошел в дом и тяжело упал в кресло в гостиной.

– Потеря крови налицо, – сказала Ольга. – Нужно накормить его и уложить спать. – Она открыла шкафчик рядом с диваном и кинула мне постельное белье на всех. Достала и свалила грудой на диван одеяла и подушки. – Еще две кровати в той комнате, – она указала на дверной проем. – Я займусь ужином, – и ушла на кухню.

Я застелила постель. Миша держась за стенки доковылял до кровати. Я вышла, тихо прикрыв дверь. Раздеться-то он сам сможет.

И я услышала голоса.

– Нам нужно уехать, Оля, – печально говорил Андрей.

– Я слишком многим обязана тебе, – ответила она твердо. – На ночь останетесь, а дальше посмотрим.

– Спасибо, – прошептал Андрей.

Я вышла из дома неслышно. Прошла по саду, прогуливаясь и размышляя, пытаясь понять, что их связывало. Но отчего так грустно было мне? До крика…

Ведь у меня были кавалеры, ухажеры. Из родовитых, древних семей охотников. Желающие найти себе девушку-охотницу или хотя бы из семьи, принадлежащей к ордену, дабы продолжить свой славный род и передать ему дело уничтожения нечисти. Чтобы жена помогала не только на кухне, но и прикрыла спину в бою, чтобы родила сильных детей.

Были среди них и те, кому я была интересна.

И вот дожила! Влюбиться в какого-то непонятного типа, обычного человека! Равнодушного к тому же.

Нет, плакать из-за него я не буду.

Я криво улыбнулась.

Хотя бы, потому что я не плачу с восьми лет, с тех пор, как умерла мама.

Я обошла всю близлежащую территорию. Все было спокойно. Теперь следовало сбить колдунов и ищеек охотников со следа, ведь здесь не было такой магической блокировки как в убежище.

Что меня всегда удивляло, так это лицемерие охотников. Если любое создание Обратного мира зло, а колдуны и ведьмы – порождение дьявола, то почему при малых грехах и публичном покаянии, после клятвы верности, заверенной магически, они переходят в особый отдел охотников?

Мерзкое лицемерие. Только себе.

Но раньше я верила в охотников и в их особую религию, но теперь поняла, что все это ложь.

И зачем охотникам убивать созданий Обратного мира?

Я должна была выяснить. Но это потом.

А сейчас следовало обезопаситься. Я сняла с шеи медальон и раскрыла его. Недаром я взяла его.

Однажды мы ловили ведьму.

Мы ворвались в ее крошечное жилище, где на стенах висели пучки заговоренных трав, а на столе громоздились котлы.

Старуха была слаба, и поэтому нам удалось убить ее. С помощью магов, конечно же, иначе ведьму не взять.

Она молила не убивать ее маленькую внучку, которая рыдала, забившись в угол. Молила на коленях, плача, жалкая и несчастная, словно была не ведьмой, а простой женщиной.

И сунула мне медальон. Взятку.

– Добей девчонку! – велел Павел, застрелив старуху. Ее тело, как тряпичная кукла упало ничком.

Я до сих пор помню ее огромные, карие глаза, полные невысказанной боли, ужаса, отчаяния и мольбы.

Я занесла нож.

И ударила в руку, заслонив ее спиной.

Девочка была вся в крови, и, услышав мой шепот на грани слышимости: «Замри!», притворилась мертвой.

Ночью я вернулась, чтобы помочь ей, но ее здесь уже не было, и квартира была опечатана, зато был медальон. Он закатился в щель между дверью и стеной.

А позже все, что представляло ценность, забрали охотники.

Должны же они на что-то существовать.

Мародеры проклятые!

Светлая, золотистая дымка окутала меня и потянулась к дому и машине, накрыла их и медленно просочилась внутрь. Спустя миг она исчезла.

Когда я вернулась обратно, меня ждал Андрей.

– Где ты была? – обвиняющим тоном спросил он.

– Гуляла, – спокойно ответила я.

Он схватил меня за плечо и сказал страстным, яростным, жестоким голосом:– За нами гонятся охотники, а ты где-то гуляешь!

Я отшатнулась, вырвав плечо из его захвата, и едва удержалась, чтобы не врезать.

– Я буду делать то, что захочу, – медленно процедила я. – И ты мне не указ! – а где-то в глубине моей души умирала несбывшаяся надежда.

– Хорошо, – сказал он и его тон не обещал мне ничего хорошего.

Я повернулась к нему спиной и пошла на кухню ужинать.

На кухне сидела Ольга. Темные густые волосы пеленой закрывали ее спину, она подперла щеку рукой и читала какую-то толстую серую книгу. Она взглянула на меня доброжелательно, улыбнулась и сказала:

– Садись!

Я присела. Почему-то Ольга, несмотря на мое недавнее решение, вызывала у меня стойкое неодобрение. Иррациональное.

– Там суп, – она указала на белую кастрюльку, стоящую на плите. – Хочешь наливай, и кружку, ложку бери любую. – и опять углубилась в чтение.

Я хлебала суп. Отчего он был горьким?

Похоже, Ольга совершенно не умеет готовить…

Ольга, словно услышав мои мысли, оторвала глаза от строчек, и сказала:

– Я хотела бы поговорить с тобой.

– Хорошо, – ответила я.

– Я буду ждать тебя в саду, – и Ольга покинула кухню.

Я доела, помыла тарелку, и в задумчивости последовала в том направлении, в котором она ушла.

Вскоре я нашла Ольгу. Она сидела на поваленном бревне, и луна бросала на ее черты лукавый отблеск.

– Андрей отказался рассказывать мне, с чем вы связались, – Ольга первая начала разговор.

– И правильно сделал, – ответила я, – Пойми меня, эти люди по-настоящему опасны. И чем ты меньше знаешь, тем лучше для тебя.

– Да, – Ольга сжала губы. – Дай вам бог, спастись от них! И если я могу как-то помочь, только скажи мне!

– Хорошо, – ее внезапная порывистость удивляла.

– Нас с Андреем связывает многое, – тихо произнесла Ольга, – и поэтому я прошу тебя, – ее пронзительные глаза вперились в меня, – присмотрись к нему.

Я пожала плечами:

– Не думаю, что я ему нравлюсь, просто, так получилось, что мы попали в эту передрягу.

Ольга лукаво улыбнулась:

– Такое видно сразу.

– Сегодня был долгий день, – заметила я. – И я, пожалуй, пойду.

Войдя в комнату, я застала Андрея лежащим на раскладушке, спиной к кровати.

– Ты спишь? – спросила я шепотом. Конечно, он не имел права разговаривать так со мной, но и я могла бы сдержаться. Тем более неизвестно, сколько времени нам еще бежать вместе.

Андрей взглянул на меня подчеркнуто равнодушно:

– Нет. А что?

Я села на кровать и ответила так же безразлично:

– Я ставила защиту.

В его глазах мелькнуло понимание. Он сел ... Растерянный вид и виноватый взгляд:

– Прости, просто я волновался.

– Я понимаю, – мягко заверила я и, наконец, вспомнила про свои руки. Алая кайма содранной кожи уже заживала, тускнея и становясь розоватой.

– Как же мы забыли, – Андрей тоже глядел на ободранные запястья и по его лицу скользили тени чувств сожаления, сочувствия, боль и ...нет, мне показалось, этого чувства не было.

– Подожди, – попросил он, бегом бросился на кухню. Пока его не было, я переоделась и расчесала волосы.

Андрей вернулся с бинтами и мазью. Он присел рядом со мной на кровать и заметил:

– Не знаю, лечат ли этим оборотней, но хуже вряд ли будет.

Андрей взял мои руки в свои и начал втирать мазь. Щипало. Я терпела.

– Вот и все, – произнес он и, поднеся мою руку к губам, поцеловал её.

Я выдохнула и осторожно отняла руку.

– Постой, – сказал он и его глаза глядели в мои, ломая мою решимость, точно хрупкий лед.

– Мы ведь не знаем, что будет завтра, быть может, мы умрем... но у нас есть сегодня.

Два чувства боролись во мне – желание и протест, жажда и честь. И я ответила грубо:

– Нет. Я доживу до завтра.

– Как хочешь. – И он вышел из комнаты.

Я улеглась, отвернулась лицом к стене, укрылась с головой одеялом и сжала кинжал.

Непрошенные мысли оккупировали мою голову…

Я слишком ненавидела Павла. Своего отца… Хотя даже в мыслях я и старалась не назвать его так, потому что он был недостоин этой роли.

В лице любого мужчины чудилось мне его лицо, наслаивалось сверху, превращалось…в истинное чудовище.

От которого я так долго не смела сбежать, могла лишь мечтать о дне, когда он умрет, когда месть свершиться.

Как же я ненавидела его!

Мое прошлое держало меня в цепких когтистых лапах, и я не знала, как мне преодолеть все то, что держало, что делало меня такой.

Я вспомнила, что я… нет уже не охотница, но и еще не настоящий оборотень… теперь мне не было места в этом новом мире.

Как не было и в прежнем.

Но засыпая, я с прежним оптимизмом подумала:

«Я его найду!»

Рано-рано утром, когда еще небо за стеклами было беловато-серым, продрогшим и печальным, меня разбудила Ольга.

Автоматически я взмахнула кинжалом, вскакивая, и ее спасло лишь то, что она чудом успела отшатнуться.

– У тебя ум есть?! – зашипела Ольга.

– Прости, – я вложила кинжал в ножны и повесила их на пояс.

– Там, на улице какие-то подозрительные личности шляются. Я случайно проснулась, и заметила их.

– Пошли, проверим, – и я быстро устремилась к двери.

Мы стояли на кухне, и осторожно выглядывали, прикрываясь занавеской.

Это действительно были охотники. И их было четверо. Плохо, очень плохо. И один из них, возможно, был магом, раз они решили остановиться здесь, что еще хуже. Но пока что они либо готовились, либо не знали, что мы здесь.

– Иди, буди остальных! – велела я, осторожно возвращая шторы на прежнее место.

А сама бросилась в комнату, растормошила Андрея, достала пистолет, сунула его в куртку в специально отведенный кармашек.

– Что случилось? Нас нашли? – он глядел на меня безумными глазами.

– Скорее всего да. – Я обуздала панику. Я выберусь из этой передряги, как выбиралась из всех других.

Не стоит суетиться

Я выдохнула.

Андрей тоже обуздал свою панику, и уже был готов к выходу, когда дверь распахнулась.

На пороге стоял Миша.

Он держался за стенку и был бледен, но все же смог дойти до моей комнаты и держался довольно-таки бодро.

– Нужно уходить, – сообщил он прописную истину.

Следом за ним появилась и Ольга. Через ее плечо был перекинут рюкзак, а в руках она сжимала кухонный нож. Длинный, острый, он зловеще блестел в лучах заката.

– Я с вами, – заявила она.

Я пожала плечами.

– Но если с тобой что случится, это будет не на нашей совести.

– Не иди! – Андрей шагнул к ней. – Не рискуй собой ради нас!

– Я делаю это не ради вас, а потому что... должна, – серьезно ответила Ольга.

– Пойдем, поговорим, – Андрей схватил ее за руку и вытащил из комнаты.

Вот, подлец!

– Идем, Миша, – и я распахнула окно и легко спрыгнула на землю. Миша более неповоротливо влез на подоконник и вскоре уже стоял на земле.

– Ты сможешь бежать? – спросила я брата.

– Да, – без тени сомнения ответил он.

И я понеслась, петляя между деревьев, тихо, по-звериному.

– Кира! – тихо звал меня кто-то.

Но они услышали. То ли Андрея, то ли нас. Недаром они нас стерегли. Недаром они звали себя охотниками.

И автоматные очереди разорвали звенящий полог тишины, резко ударили по натянутым струнам нервов.

Упала, уткнулась лицом в сырую, холодную траву, а пули летели и летели над нами.

Смертельная серенада огня.

Я повернула голову. Мишка был рядом. Его горячая ладонь стиснула мою, успокаивая и обнадеживая. Словно он шептал над ухом: «Кира, все будет хорошо».

– Надо идти, – шепнула я, и тут же исправилась. – Точнее ползти.

И я поползла, осторожно привставая, прячась и замирая, едва мне казалось, что пуля летит в меня.

Каждый раз меня обдавало то жаром, то холодом, но я привычно справлялась со страхом.

Наконец, мы доползли до кустов.

Спасение!

Мы поднялись на ноги осторожно, не высовываясь, и тут, внезапно, один из охотников появился перед нами.

Я вышибла автомат из его рук и ударила его коленом в живот, выхватывая кинжал из ножен. Он успел уклониться в последний миг, но автомат улетел на траву, а Миша благоразумно схватил оружие.

Мы кружили друг напротив друга, выжидая, присматриваясь к противнику.

Миша отстреливал остальных.

– Ты предала Орден, мерзавка! – выдохнул мужчина с ненавистью. – Ты была одной из лучших, а стала такой же тварью, как они! Мерзкое отродье тьмы!

Это было его ошибкой. Фатальной ошибкой. В бою нельзя отвлечься ни на секунду!

Я ринулась вперед и ударила его кинжалом, всадив его с силой между ребер.

Он упал, хрипя, а я, торжествуя, пнула его.

И схватив за горло, прошептала:

– Благодари Лираса Святого, за то, что я милосердна – и я отпустила его. Он, задыхаясь, упал на землю. Я подняла глаза и увидела замершего Андрея. Его глаза были широко распахнуты, небось, от ужаса или отвращения, ведь Ольга не убивает…

Однако Ольга меня удивила. Она деловито обшаривала тела охотников (остальных убил мой брат). Ни слез, ни истерик…

Но какой у нас был выход? И тогда и сейчас? Умереть или выжить… Убить или быть убитым. Это был закон мира животных и мира людей. Жестокий закон, который я ненавидела.

Однако были и исключения.

Зло не победить добром.

И нас не спрашивали, хотели ли мы быть охотниками?

К чужим смертям привыкаешь, тело двигается на автомате, а душа… все равно каждый раз замирает, особенно, когда ты убиваешь охотника, бывшего брата по духу, по вере, по пути в этом мире.

– Что поражен моей безнравственностью? – поддела я Андрея, вытирая окровавленный кинжал о траву.

– Ты была воистину крута, когда сражалась, – неуклюжий у него получился комплимент.

– Мы женщины не только борщи варим, – заявила я и собиралась еще раз подколоть его, но меня перебила Ольга.

– Смотрите, – она достала какой-то полукруглый предмет, и как назло в этот момент на полянку вышел колдун.

Что он колдун, я догадалась сразу. На нем висела куча артефактов, но совсем не было оружия.

– Охотница, – улыбнулся он.

Я зло ухмыльнулась в ответ и метнула кинжал.

Внезапно мое плечо обожгла яростная боль. Закусила губу, заставляя себя стерпеть ее молча. Перед глазами все помутилось, и я упала во тьму.