Текст книги "Дочь артефактора (СИ)"

Автор книги: Агнешка Норд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Отец обнял её на прощание, погладил по отросшим волосам, велел быть умницей.

С Данилой отец тоже попрощался коротким объятием.

Погода стояла отличная, солнце не слишком припекало, но согревало осенними лучами.

– В добрый путь! – воскликнул Горский, и они взмыли ввысь на грифонах, оставляя внизу замок отца, становящийся всё меньше и меньше, пока окончательно не слился с горной грядой.

***

Арсен Маркович Чернов угрюмо смотрел на пепелище, оставшееся от богатого поселения оборотней-волков за Уралом.

Рядом стоял альфа местной стаи, старый матёрый волк Трофим Егорыч и несколько его сородичей.

– Прорыв? – только и спросил Арсен.

– Да, – подтвердил Трофим. – Ночью случилось, никто и не ждал. Часовые заметили лишь в последний момент. Вывести людей успели, а вот весь скарб сгорел вместе с домами.

– Плохо, – мрачно резюмировал Чернов. – Сколько лет уже прорывов не случалось?

– Лет семьдесят назад был последний, – ответил Трофим устало. – дед мой рассказывал. Тогда тоже – вспышка на небе, и как зев открывается, оттуда огненные молнии бьют аккурат по домам. А потом и пришлые выскакивают, тогда семеро случилось, прежде чем прорыв схлопнулся сам по себе. Мужики отловили всех, уничтожили без жалости страхолюдин. Мы одного упустили, если дозорный правильно их посчитал. Остальных сожгли.

– А тогда на прежнем месте отстроились?

– То-то и оно, что на прежнем, – горестно подтвердил Трофим. – Уж кто так решил, не ведаю, дело давнее. Теперь-то решение за мной, но ты можешь оспорить. Планирую стаю на восемь вёрст перекинуть, ближе к реке. Там и переход в обычный мир лучше, и лес богатый.

– Добро, – сразу ответил Арсен. – Так будет лучше. А пришлого придётся искать. Нельзя так оставить.

– Ищем уже, – хмуро ответил Трофим.

– Живым бы оставить, – задумчиво произнёс Чернов. – Допросить как-то, узнать хоть что-то о прорывах.

– Твоя воля, – согласно кивнул старый альфа. – Скажу парням брать живым, хотя им это не понравится. Остальных-то аспидов сразу в клочья разорвали.

Арсен Чернов вымотался за пару дней почти без отдыха и сна. Обследовав пепелище ещё раз, и не найдя никаких новых зацепок, пояснивших бы, что за прорыв и откуда прибывают пришлые, он выразил желание осмотреть новое место для поселения стаи.

До места все «восемь вёрст», которых на поверку оказалось не меньше двенадцати, пришлось ехать верхом на низкорослых лошадках. Подумать было о чём. Прорывов из других реальностей не случалось уже много десятков лет, следовало понять, как их открывают, по свежим следам. И желательно представлять, кто такие эти пришельцы, почему сначала жгут дома, а потом появляются.

Однако мысли главного альфы страны всё время норовили съехать на более личные темы. Он думал о ведьмочке, сумевшей забраться к нему под кожу и в самое сердце, но отталкивающую его раз за разом.

А ведь хотел поговорить с ней, извиниться перед отъездом на Север – обычное дело, вообще-то и спешки не требовало. Вот только известие о прорыве спутало все карты и намерения. Пришлось вызвать Зотова и передать Сане послание через куратора. А дальше гонка в волчье село, которое за одну ночь стёрли с лица земли неизвестные сущности. Где порталом проходил, где мчался в истинном виде, где брал лошадей. Добраться оказалось не просто, хотя и понимал, что ничего не найдёт через три дня.

К месту новой дислокации стаи Трофима, они добрались без приключений. Арсена сразу поразил уже возведённый бревенчатый дом, даже в окнах уютно трепетали отблески камина и свечей. А ещё на поле перед рекой расставили пять больших палаток-шатров, где временно проживали члены стаи. Впрочем, на многих местах можно было заметить заложенный фундамент. Волки времени не теряли, трудились в поте лица, чтобы отстроить село до наступления морозов.

К Трофиму тут же подбежали трое молодых волков, докладывая, что пришельца еще не нашли, а дома потихоньку строятся. На Арсена волки поглядывали с любопытством и уважением.

– Переночуешь у меня, – сказал Трофим, раздав задания молодым парням. – Комнаты пока безликие, без мебели и прочего. Но кровать будет, озадачил ребят.

– Добро! – кивнул Арсен, предвкушая уже хоть какую-то ровную поверхность, чтобы поспать в нормальных условиях хотя бы пару часов, можно даже в истинном виде.

О пришельце и способе его отлова подумает завтра. Иначе, скоро он будет похож на страшилище – с черными кругами под красными от недосыпа глазами, небритый и крайне измотанный дорогой и безрадостными мыслями.

Что делает Саня в эти минуты, хотел бы он знать. Хотя что там, высчитал давно, сейчас у неё ночь, спит, должно быть, в теплой постели. Прочла уже его записку? Ни словечка не ответила, как ни обидно. Зря только проверял планшет каждый час в трудном пути. Зотов не передал письмо? Такого вообще быть не может. В Зотове Арсен не сомневался, все правильно понял парень, найдёт способ заставить Аксану прочитать.

– Желаете лично присоединиться к охоте на чуждую сущность? – спросил его Трофим, вырвав из вязких неприятных мыслей.

– Желаю, – ответил хрипло. – Но только через два-три часа. Давно не спал…

– Иди тогда сразу в дом, твоя милость. Уступлю свою комнату, там кровать уже стоит.

Арсен рассеянно кивнул, спрыгнул с лошади возле дома, бросил поводья подбежавшему волчонку.

– Разбудите меня не позднее восьми утра, – распорядился он. – На завтрак кусок мяса, можно – с кашей. И кофе где-нибудь раздобудьте. О помощи вашему селу поговорим утром.

Трофим лично сопроводил его в дом и указал на комнату. Заснул Арсен, едва коснулся щекой подушки. Сон без всяких сновидений был жизненно необходим измотанному Чернову.

***

В восемь утра, едва проснувшись, Арсен потребовал сбор старейшин стаи для обсуждения ситуации. Перекусывал буквально на ходу. Для экстренного совета шустро освободили один из шатров, где было дымно от самодельной печки, но тепло. Дым просачивался из плохо соединённых коленцев трубы, уходящей в отверстие крыши шатра.

Чернов колданул очищающее заклятие, да заодно хитрым заклинанием придал конструкции надёжный вид – коленца трубы с лязгом практически ввинтились друг в друга, закрывая прорехи.

– Силён! – усмехнулся один из старейшин, кряжистый здоровенный мужик с проседью в чёрной бороде. – А мы-то потратились, альфа Арсен, а не из лени трубу поправить не можем.

Чернов примерно представлял на что потратились – пройти через купол и он не смог, провожатого прислали.

– И на сколько же вёрст возвели защитный купол? – задал он вопрос, усаживаясь на одну из подушек, разбросанных на полу.

– Достаточно большой, – подал голос Трофим, занявший место справа от Арсена. – Ставили сразу, потому и смогли выловить семерых сволочей, последний при самой лучшей удаче сквозь купол пройти не мог, где-то прячется, аспид. Зато и мы все сейчас на нуле, ну, почти. Силы вбухали, сколько смогли, три дня ещё продержится. Но надо успеть поймать пришлого за это время. Восстановиться мы не успеваем.

– Что другие стаи?

Кряжистый мужик презрительно усмехнулся, Трофим нахмурился. Высказался тщедушный старичок, самый старый на вид из старейшин.

– Меня Тимофеем Кузьмичом кличут, – представился он для начала. —Ты, альфа, впервые в наших краях, так я тебе скажу. Волчьих стай на ближайших километрах здесь больше нет. Все, что есть, даже одиночки, под рукой Трофима так или иначе. Лисы есть, барсы, медведи, это, само собой. И тоже большие стаи. Вот только дружбы с ними у нас не сложилось, каждый мнит себя лучшим.

– Гонцов мы послали сразу, – хмуро сообщил Трофим. – Но в ответ получили короткое: «Мы подумаем». Как тебе?

– Если они ещё три дня думать будут, – прогудел кряжистый, – то не сдались нам вообще.

Арсен что-то такое подозревал и нехорошо улыбнулся.

– Я сам их позову, – сообщил холодным голосом. – Прибегут.

Во взглядах пятерых старейшин он увидел скепсис и скрытые насмешки. Не верили волки, что ему под силу повлиять на другие стаи. Арсену стало грустно от осознания такого недоверия, поразить их ему совершенно не хотелось. А вот то, что стаи враждуют практически, совершенно ему не нравилось. И ведь были в лагере ребята из этих стай. Но дело объединения за десяток лет не провернёшь.

– Позову, – повторил он спокойно. – Чуть позднее. Лучше скажите, сможет ли кто описать чужака? Видели их близко?

Волки смущено потупились, не рассматривали они аспидов, сразу рвали в клочья, будучи в истинной ипостаси. Арсен это понимал, но надежда ещё теплилась.

– А ты, альфа Трофим, сироту кликни! – вскинулся вдруг кряжистый. – Он любопытный, вроде как раз крутился у караульных той ночью.

Судя по поджатым губам остальных старейшин, к идее кряжистого они отнеслись негативно. Или загадочный сирота им всем чем-то не нравился. Но Трофим кивнул, встал и молча вышел из шатра.

Остальные ждали, Арсен тоже не затевал больше разговоров, пока не вернётся местный альфа. Трое закурили трубки, видать, очищенное от дыма помещение не слишком им нравилось.

Арсен прикрыл глаза, вспоминая Аксану, её васильковые глаза, аккуратный носик, почти треугольный подбородок и лукавую улыбку на нежно-розовых губах. Этот образ словно отпечатался на внутренней стороне век, и никуда не хотел исчезать. Было ли так с супругой, Арсен не помнил. Он давно начал забывать лицо своей волчицы, к своему стыду. Да и не случилось у них какой-то особенной страсти, познакомились, понравились друг другу, вскоре поженились. Сын родился…

К счастью вернулся Трофим, ведя за плечо мальчишку, что заглушило скрежет зубов альфы Арсена. Не мог он спокойно вспоминать сынишку. Запретил ведь себе, а тут опять.

Мальчишка-сирота, худой и какой-то нескладный, боязливо щурился, с явным страхом оглядывая старейшин. Арсену показалось, что ему не больше двенадцати. Одет плохо, в какую-то рвань, ботинки вот-вот развалятся, из правого проглядывают голые грязные пальцы через прореху. Лицо чумазое, волосы торчат во все стороны острыми иглами, словно мыться вовсе не приучен. Дикобраз, а не волчонок!

Трофим поставил его перед Арсеном, ведя за плечо, и отрекомендовал мрачно:

– Это сирота, имени своего не помнит, родители… считает, что погибли. Прибился к стае года три назад, жил до всего этого у старухи Марфы – та не пережила пожара, не захотела покидать дом, безумная женщина. Так что сирота у нас снова осиротел.

Глаза у пацана тёмно-фиолетовые, серьёзные, смотрит на Чернова с интересом и любопытством, того страха, как перед старейшинами, не выказывает.

– Пришлых аспидов сумел рассмотреть? – мягко спросил Арсен. – Хотя бы одного?

Разбитые губы пацана – дрался, что ли, недавно – дёрнулись в жутковатой улыбке.

– Всех восьмерых, – прохрипел пацан.

Старейшины зашумели, но сразу стихли. На лице Трофима, который возвышался за спиной сироты, было написано искреннее изумление.

– Описать сможешь? – Арсен глядел на мальчишку дружелюбно. – Или нарисовать?

Тот мотнул непонятно головой.

– Не умеешь рисовать? – спросил наугад Чернов.

– Не пробовал, – взмахнул мальчишка руками. – Только угольком на стене. Руки… по рукам били. Не стал.

– Кто бил? – спросил Арсен и тут же пожалел о вопросе – пацан вжал голову в плечи и набычился. Не скажет. – Неважно. Кто-нибудь может раздобыть уголёк и бумагу?

– Углей у нас теперь целый воз, – хохотнул кряжистый.

Трофим кого-то крикнул, скоро нужное принесли. Расстелили кусок ватмана прямо на полу, на брошенной под ноги гладкой шкуре.

Сирота опустился на колени с угольком в руках, принялся рисовать штрихи хаотично и с такой быстротой, что глаз за его пальцами не успевал. Но постепенно под его руками вырисовывалась вполне чёткая фигура. Ну что ж, существо выходило отвратное, лишь отдалённо фигура пришельца напоминала человека. Голова бычья, с рогами, только в лице с приплюснутым носом что-то человеческое просматривается. Глазки маленькие, клыки изо рта торчат в два ряда, щетина на всём теле жёсткая, на спине горб, на жутковатых костлявых руках длинные когти, на мощных ногах, тоже покрытых шерстью, раздвоенные копыта вместо стопы и пальцев.

Старейшины и Трофим придвинулись ближе, следя за рисунком. Выдохнули, когда Сирота уронил уголёк и откачнулся на пятки, садясь ближе к Арсену.

– Какая гадость, – фыркнул кряжистый. – Ничего не приукрасил, пацан?

– Нет, – отрывисто буркнул Сирота. – Видел рядом, как вас.

– А что же не прибил? – хмуро спросил очень худой старейшина, который до сих пор молчал.

– Да куда мелкому с такой образиной? – возразил кряжистый. – Какого он роста, пацан?

Сирота опять набычился, пожал плечами и не произнёс ни слова в ответ.

– И так всегда, – раздражённо сказал Трофим. – Как важное что-то спросишь, молчит. Даже розги не помогают.

Арсен понять не мог такого неприятия стаи к волчонку, пусть и к сироте. Поднималось в душе что-то мутное, злое. Чем мелкий заслужил такое отношение? Или может, Сирота совсем не волчонок? Вот тогда всё становилось на свои места. Чужого могли не принимать, а что не гнали… чужая душа – потёмки.

– Надо рисунок скопировать, – Арсен поднял с пола кусок ватмана, придирчиво рассматривая жуткую образину. – Есть бумага? Картон? Пергамент? Планшеты?

– Откуда у нас планшеты? – скривился тот, худощавый. —Только у альфы Трофима есть.

– Бумага есть! – сказал Трофим. – Но тратить её на эту погань…

– Да рассказать всем словами – черный бычара с рогами и раздвоенными копытами, – весело высказался кряжистый. – Описания достаточно. Если ты, альфа Арсен, и правда позовёшь другие стаи, вожакам покажем рисунок.

Правильно, Арсен даже укорил себя мысленно, что про планшеты спросил. Помнил ведь, что всем вожакам презентовали лет пять назад самые продвинутые детища Игната. Чтобы связь была, хоть какая-то на дальние расстояния. В магическом мире интернета не имелось, только связь через такие же планшеты. В тех, что попроще, сообщения можно передать лишь на несколько десятков километров. Как у тех же студентов Академии – в пределах долины, пожалуйста, общайся, а за пределами – увы. Потому и он не мог со своего продвинутого планшета написать Аксане. Её ученический планшет просто не сможет принять его сообщение.

Альфам присылали планшеты со встроенными крошечными порталами для отправки писем. Такой был у самого Чернова, у князя, у самых богатых магов, у службы спасения, и возможно, у дознавателей в магической полиции. Чтобы получить письмо с такого крутого девайся, у получателя должен быть встроен такой же портал. Вот тем, кто жил в обычном мире, такие навороты без надобности, у них и смартфоны, и связь через свои вышки, и подсоединение к интернету у самого простого планшета круглосуточное.

Вызов Арсен послал со своего планшета, экстренный вызов, унёсший красные сигнальные письма. Изображение с ватмана от Сироты прикрепил к посланию в виде снимка.

Ожидали ответа все, и Трофим, и старейшины. В глазах неверие и надежда. Купол накрывал огромную территорию, прочесать её за три дня всю, волков не хватит, тем более, когда они потратили столько магии для создания купола.

Ответы пришли спустя несколько минут, зато почти одновременно.

«Здорово, Альфа Арсен! – ответил барс Сергей Гриднев. – Выезжаем. Со мной сорок парней. Лично хочу поймать эту тварь, рога коллекционирую. Будем через пять часов».

«Привет, альфа Чернов! – пришёл ответ от медведя Стаса Рагимова. – Побежим своим ходом. У купола будем через пять часов с четвертью с Северной стороны. Со мной двадцать пять ребят, но они профи, муху не пропустят».

«Доброго утра, альфа, – ответил лис Николай Самоедов. – Жди моих архаровцев с южной стороны купола через три с половиной часа. Их тридцать семь душ, предводителем будет мой зам, Лёха Соловьёв. Отловим мы твоего барашка!»

Арсен коротко пересказал содержание писем старейшинам и Трофиму, у которых от удивления вытянулись лица. Вместо радости удалось заметить досаду, но разбираться в их душевных порывах Чернов не собирался. А вот нормально позавтракать стоило, потому что, когда прибудет подмога всем станет не до еды.

Поэтому Арсен поднялся и прихватил за шкирку прикорнувшего возле него Сироту, который тут же глаза открыл и изобразил покорность на грязной мордашке.

– Где тут поесть можно? – спросил Чернов мелкого художника, покорно топавшего рядом. Отпускать его Арсен не решался, сбежит, ищи потом.

– Вам – где угодно, – как-то обиженно ответил сирота, кивнув головой на множество костров, разожжённых на берегу реки.

Народ явно готовился подкрепиться, кто-то только проснулся, кто-то вернулся с бесплодных поисков аспида, кто-то оторвался от стройки дома.

Арсен направился к уже знакомому типу, углядев его у крайнего костра – к Глебу Нарватову, встречавшему его у купола. Отличный мужик с хорошим чувством юмора и без лишней почтительности.

У костра вместе с Глебом всего одна девчонка, а на вертеле волне приличный кусок кабана, да в котле ароматная каша уже закипает.

– Альфа Арсен, – широко улыбнулся ему Глеб, протягивая здоровенную лапищу. – Знакомьтесь – Малена, моя невеста. А этот что, с вами теперь? Да вы присаживайтесь, сейчас уже готово всё будет.

Малена смешливо им улыбнулась, зачерпнула из другого котелка что-то прозрачное и вручила им обоим по кружке.

– Пейте, – велела она строго. – Это на травках по рецепту от моей матушки. Сейчас всем надо беречься от простуды, пока дома не достроят. Ночи уже холодные.

Арсен отпил горячее питьё, чуть сладкое с кислинкой, покосился на сироту. Тот, прикрыв глаза длинными слипшимися стрелочками ресницами, пил варево жадно, маленькими глотками, словно торопился куда-то или просто очень хотел пить.

Уже скоро им вручили по миске горячей рисовой каши, и отдельно на листья лопуха положили куски запечённой свинины.

Заговорили о стройке новых домов.

– Сейчас всё не быстро, – Глеб неторопливо ел, смаковал вкусную кашу, щедро сдобренную маслом и травками. – Пока ловим аспида, три дня работы еле-еле продвинутся. Вот после быстро развернёмся, до холодов точно должны успеть.

– Мы с Глебом сразу будем отдельный дом строить, – Малена с затаённым восторгом метнула взгляд на жениха. – Уже и место присмотрели, и котлован почти вырыли под фундамент.

– Как достроим, так и поженимся сразу, – кивнул Глеб. На невесту он глядел с гордостью. – Тянуть до весны уже не станем, ни к чему.

И с кашей, и с мясом они вчетвером расправились нескоро за неспешными разговорами, но выскребли всё до крошки, и кости обглодали. Малена с Сиротой пошли к реке вымыть котлы и миски. Глеб пытливо поглядел на Арсена.

– Что решили, альфа?

– Прочёсывать территорию, – ответил Чернов, ощущая сытость и сонливость – мало ему было трёх часов сна. – К нам присоединяться лисы, медведи и барсы.

– Ого! – удивился Глеб. – И много их будет?

– Около сотни, – прикинул Арсен. – И ваших сколько-то. Должны поймать, если пришелец не успел выскочить за границы купола.

– Найдём! – хищно усмехнулся Глеб.

– Брать живым, – охладил его пыл Чернов. – Мне нужен этот аспид для допроса.

– Это сложнее, – разочарованно выдал Нарватов. – Ну, если руку отгрызть или ногу, не помрёт ведь?

– А кто ж его знает! Лучше целиком вяжите, дознаватели сами ему отрежут всё, что потребуется.

– Ладно, я парням скажу, – смирился Глеб. – Нужен живым, будет вам живой аспид, Арсен Маркович.

– Красивая у тебя невеста, – задумчиво сказал Арсен.

– Малена – чудо! – широко улыбнулся Глеб. – И не скажешь, что дочь ведьмы, хотя красотка, конечно.

Арсен переменился в лице.

– Малена – ведьма? – удалось спросить ему ровным голосом.

– Не-е, – не заметил Глеб его состояния. – Мать – веда, а отец волк. Так Малена тоже волчица. От мамы внешность взяла, да регенерация у неё быстрее, чем у нас. И с разными травками любит возиться.

– Погоди, – облизнул Арсен враз пересохшие губы. – Разве веда может родить от волка?

Глеб усмехнулся.

– У Малены ещё два брата, – с удовольствием ответил он Чернову. – Старший – волк, младший – ведьмак. И сестрёнка ведьмочка ещё, самая мелкая. Не знаю, как другие веды, а наша, так очень плодовитая, на радость моему будущему тестю. Хотя ей уже за сотню перевалило, когда она к нашей стае прибилась. Детей не было у неё, приняли нормально, своя целительница, худо ли. А тут у них с нашим волком любовь случилась, я-то мелкий ещё был, мать рассказывала. В общем, женились, вопреки всем, а там и дети пошли, так все успокоились, когда первым волчонок родился.

Арсен слушал молодого волка, а в груди пекло. Значит, бывают исключения и среди вед. Или про то, что веды от оборотня не могут родить – сказки?

– Ладно, – поднялся с бревна Глеб. – Пойду парней обрадую, про подмогу расскажу. Их ведь встретить нужно.

Арсен дождался сироту с Маленой, поблагодарил за вкусный завтрак, потом кивнул мелкому:

– За мной пойдёшь, – сообщил спокойно. – И не пытайся отставать, понял ли?

– Понял, – буркнул мальчишка, выглядевший сонным и сытым. – А долго за вами ходить?

– Долго, – решил Арсен сразу и окончательно. – Пока я здесь, неотлучно будешь при мне, а потом я тебя с собой заберу.

Плетшийся за ним сирота широко распахнул глаза и даже замер. Но тут же догнал и бодро потопал рядом.

Помощники прибыли не с пустыми руками. Арсен прицельно встречал с Глебом Нарватовым барсов, зная их любовь к роскоши и уюту. Так барсы не разочаровали, прибыли с шатрами, добротными, красивыми с продуманным отоплением.

Арсен тут же отвёл в сторону Сергея Гриднева, пока его парни знакомились с волками.

– Сто золотых за один из ваших шатров, – предложил Чернов без предисловий. – И кое-что из одежды для моего помощника.

Он кивнул на сироту, который во все глаза рассматривал прибывших.

Гриднев усмехнулся.

– А я говорил Лехе Спиридонову, – радостно скалился барс. – Что у волчар тебе достойного жилья не найдут, так мы для альфы Арсена самый лучший шатёр прихватили. А твой пацанёнок один в один как мой младший, сейчас раскулачу, барахла он много с собой набрал. Сто золотых ты лучше погорельцам отдай, а шатёр – наш подарок. Одежда – тем более.

Шатёр оказался знатным, Арсен оценил. Такой бы и барышне какой подошёл, так много уютных шкур внутри, да мягких подушек. На помощника теперь тоже взглянуть можно без слёз – в новых сапожках, крепких портках и белёной рубахе с кушаком, сирота смотрелся почти приличным мальчиком. Пришлось правда, заставить его вымыться – у барсов и шатёр-банька нашёлся – так отдраили сироту почти до скрипа, и вернули Арсену уже в новой одежде.

Пацан недолго дулся, глядя исподлобья и забившись в самый угол. После сытного обеда, который также доставили им в шатёр барсы, сирота ожил, взгляд подобрел, смотрел на лежанку в углу с вожделением.

– Иди спать! – велел ему Арсен, подозревавший, что мелкий мало кого интересовал, и мог вообще не спать после пожара. – Ночью у нас дела, так что должен выспаться на совесть.

– Ладно, – согласился сирота. И потопал к маленькой лежанке.

Замер возле неё, покосился на Арсена, и стянул сапоги, оставшись в черных носках. Улёгся на бочок, подложив ладошку под щёку, закрыл глаза и сразу засопел, уснув мгновенно.

Чернов усмехнулся, хотя в душе поселилась горечь – таким мог быть сейчас собственный сын… Ездить с ним повсюду, спать вот в таком шатре. Казалось, отболело всё, быльём поросло, ан нет, не забыть, не унять эту боль и тоску.

И чем он хуже Рязанцевых? Будет у него свой подопечный, а может, и вовсе усыновит сироту. Там будет видно.

Поиски твари продлились все три дня, вымотав мужчин четырёх кланов до изнеможения. Прочесали территорию вдоль и поперёк, каждое дерево осмотрели, каждую кротовую нору, ни следов, ни аспида самого не нашли. Завтра собирались решать – подпитывать купол магией, чтобы ещё дня два простоял или сворачивать уже поиски к лешему. Народ устал, обозлился от неудачи, вот-вот начнутся свары и выяснения отношений.

Арсен то выступал миротворцем, успокаивая горячие умы, то сидел над картой вместе с лидерами поисковиков. То пытался прощупать местность магией. Ему совершенно было не до сироты, который следовал за ним тенью.

В этот вечер Чернов вернулся в свой шатёр злой и уставший. Сирота тихонечко юркнул к своей лежанке, научившись уже улавливать настроение альфы.

– Возьми, – Арсен швырнул на стол целую пачку плотных листов, а сверху более бережно положил несколько угольков. – Порисуй, что ли.

Листы ему лисы предоставили, тоже запасливые оказались. А вот карандашей раздобыть не удалось. Но угольки нашлись, и то хорошо.

Сирота подобрался к невысокому столику, за которым они ели. Взял один лист и посмотрел на Арсена жалобно.

– Хотите, я вам другого аспида нарисую? – спросил негромко.

– Какого это, другого? – равнодушно спросил Чернов, заняв кресло – тоже подарок барсов. – Они что, все разные были?

– Тот, который сбежал, другой, – подтвердил мелкий поганец.

Арсен рывком сел в кресле, уставившись на будущего подопечного, как на врага. Они три дня гоняются за рогатой тварью, а она другая?

Впрочем, подавить гнев сумел быстро и махнул рукой сжавшемуся сироте.

– Рисуй, бессовестный мальчишка! – произнёс почти спокойно. – А после скажешь мне своё имя, а если не помнишь, придумаешь. Хватит уже быть сиротой и меня позорить.

Пацан засопел и взялся за уголёк. Рука опять порхала над бумагой с немыслимой скоростью. И фигура получалась совсем другая, без всякой бычьей головы, почти человеческая, даже пропорциональная, разве что уши вроде эльфийских, длинные, заострённые. А судя по закрашенному телу и лицу, на котором белыми оставались лишь белки глаз, другой пришелец оказался чернокожим. Портки на пришельце Сирота тоже изобразил, короткие, чуть ниже колен – единственная деталь одежды. У первого чудовища никакой одежды не имелось вовсе. Тщательно парень вырисовывал пальцы на ногах, по шесть на каждой, а не копытца. На руках, впрочем, нарисовал лишь по пять вполне обычных пальцев.

– Вот, – придвинул он рисунок к Арсену. – Егор.

– Чего? – впился Арсен в рисунок взглядом. – Ты ему имя придумал?

– Моё имя – Егор, – буркнул сирота.

– Княжеское, – хохотнул Арсен. – Ну что ж, Егор Чернов, поздравляю. Быть тебе сегодня поротым за то, что скрыл от всех такую важную информацию.

Пацан опустил голову, скрыв лицо за чистыми черными волосами. Арсен подумал, что надо бы его подстричь.

– Я скажу где он, если вы его не убьёте, – выдал поганец невнятно.

– Ты скажешь, где он, без всяких условий! – холодно ответил маленькому интригану.

Мальчишка поднялся, не поднимая глаз, подошёл к стенке шатра правее своей лежанки, и откинул в сторону одну из шкур. В куче непонятного тряпья там что-то чернело. Арсен похолодел, потом вскочил, вытащил из ножен кинжал и подошёл к едва не плачущему мальчишке. Пришелец, а это оказался именно он, размером оказался не больше Егора, примерно таких же габаритов, тощий и лохматый. Разве что с чёрной кожей и неумелой повязкой на животе – когда-то белой, но сейчас буро-красной от крови. Иномирный пацан явно лежал без сознания и уже неизвестно сколько времени.

– Прибить тебя мало, – устало сказал Арсен, поглядев на сироту. А сам гадал, как он не почуял в шатре чужого? Впрочем, шатёр настолько пропах кошками, то есть барсами, что Арсен старался не принюхиваться вовсе. – Ты понимаешь, что он умирает?

– Но… т-ты же спасёшь?

– Я тебе, что, мать Тереза? – рявкнул Арсен. Но тут же глубоко вдохнул медленно выдохнул и опустился на колени возле иномирного мальчишки. Уж взрослым его точно назвать было нельзя.

Срезав с него окровавленную ткань кинжалом, Чернов увидел рану на животе. Чистую, на удивление, с почти сросшимися краями. И белой кожей вокруг раны.

– Давно его ранили?

Егор беспомощно пожал плечами.

– Надо бы смыть с него краску, – задумчиво произнёс Арсен. – Уши и спрятать можно, шапку купим, а вот с чёрной кожей далеко не уедем.

– Это его эти намазали, – пояснил Егор. – Бычки. Я пробовал смывать водой, не выходит.

– Возьми из моей сумки водку и попробуй ею, – предложил Арсен.

Сирота, то есть уже подопечный Егор, бросился выполнять поручение с дурным энтузиазмом. Под губкой, смоченной водкой, кожа переселенца хрен-знает-откуда становилась светлее. Но встала опасность опьянить ребёнка через поры кожи. В конце концов Арсен применил мощное очищающее заклинание, которым один его знакомый маг Лёха очищал руки от мазута.

Заклинание сработало лучше водки, мальчик-иномирянин оказался белокожим подростком с явными признаками эльфийской породы – тонкокостный, красивый, длинные заострённые уши и белоснежные волосы. На рану наложили заживляющую мазь и нормальный бинт, которые нашлись у Арсена в сумке.

– А теперь спать! – Чернов устало разогнул спину. – Осталось выяснить, что это вообще девчонка. Но пусть это случится уже утром.

– Он парень, – возмутился Егор.

– Проверил? – забавно, как покраснел его подопечный. – Задрапируй обратно ложе нашего чудовища.

Егор шустро накрыл тело эльфёнка какой-то тряпицей, задвинул обратно кусок шкуры и улёгся на свою лежанку. Арсен, глядя на всё это безобразие почти равнодушно, глотнул водки из бутылки, скривился, и поставил её на столик. Улёгшись на своё ложе, он мучительно думал, как ему поступить утром. Что сказать на совете, который решили устроить в семь утра, за три часа до исчезновения купола. Поиски следовало сворачивать, хватит искать ветер в поле.

А ещё дико не хотелось использовать безумно дорогой портал, настроенный на его собственный дом. Второго такого нет, а ведь это на экстренный случай. И можно ли считать экстренным случаем спасение маленького эльфа, явно пленённого чудовищами из другого мира?

От мыслей, мучивших его полночи, Арсен спал мало и скверно, но к решению в итоге пришёл. Поднял своего подопечного в шесть утра, велел взять на руки эльфёнка, нацепил на большой палец Егора свой перстень с мизинца и вручил послание к дворецкому. Портал открылся послушно, показав кусок его гостиной.

– Всё запомнил? – спросил напоследок мальчишку.

– Да! – нахмурился тот. – Ждать вас, из дома не выходить, слушаться Василия.

– Вперёд!

Портал схлопнулся, отрезав от Арсена родной дом и аж двух подопечных. Бесполезное теперь зеркало стало снова просто зеркалом, а не активатором портала. Арсен вздохнул и принялся собираться на совет. Одно радовало его в бесполезных поисках неведомого чудовища. Все четыре клана оборотней успели неплохо сдружиться за время совместных манёвров, много чего обговаривали у костров во время передышек. И погорельцам уже прибывала от соседей домашняя утварь и прочая материальная помощь. Кое-кто решил помочь лично со стройкой домов. Арсен и сам вложился деньгами – что-то волки могли купить в обычном мире, переход тут имелся рабочий.

Он и сам предпочёл бы уйти в обычный мир, чтобы быстрее добраться к себе домой. Следовало убедиться, что оба найдёныша в порядке и что эльфу оказали целительскую помощь. А ещё узнать от остроухого, что он знает и помнит о прорывах. И вообще, из какого мира он явился в такой колоритной компании. И выведать это все следует без свидетелей, мало ли что вскроется. Отдавать мальца на растерзание братьям оборотням или дознавателям не входило в планы Арсена. Повоевали и будет, а с детьми воевать – последнее дело, какой бы расы не был ребёнок.