Текст книги "Выпуск 1.Том 4"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Глава 5

– Вы не против, если я возьму шары и немножко потренируюсь в парке? – спросила Люси.

– Конечно, нет. Вы любите гольф?

– Я не очень хорошо играю, но иногда тренируюсь. Упражняться в гольф все-таки лучше, чем просто ходить пешком.

– Кроме парка, здесь негде погулять, – нахмурившись, сказал мистер Крекенторп, – не на что смотреть, одни мостовые да жалкие, как спичечные коробки, домики. А они еще мечтают завладеть моей землей и настроить на ней таких же коробок. Ничего из этого не получится, пока я жив. И я не собираюсь умирать, чтобы сделать одолжение кому-то, могу вас заверить! Никому никаких одолжений!

Эмма Крекенторп сказала мягко:

– Ну что вы, отец.

– Да, да, я знаю, что у них на уме и чего они ждут. Все – и Гедрик, и эта хитрая лиса Гарольд с самодовольной физиономией. А вот Альфред не сделал ничего, чтобы отдалить меня от себя. Правда, но совсем уверен, что это так, особенно после Рождества. Уж очень все страшно. Чудной он, этот старик Куимпер. Он задал мне кучу неприличных вопросов.

– Теперь у всех неполадки с пищеварением, отец.

– Ладно, ладно. Скажи уж прямо, что я слишком много ел. Это ты имеешь в виду? А почему, спрашивается, я много ел? Да потому, что на стол Еыставили много еды, невероятно много. Это мотовство и расточительство. О чем я хотел сказать и вам, молодая леди. Сегодня вы подали на обед пять картофелин, и к тому же крупных. Для каждого из нас вполне достаточно двух. В дальнейшем больше четырех не подавайте. Сегодня одна картофелина истрачена напрасно.

– Она не истрачена напрасно, мистер Крекенторп. Я предполагала употребить ее вечером в омлет по-испански.

– Вот это правильно!

Люси вышла с кофейными чашками на подносе, услышав, как он сказал:

– Ну и ловкая же девица, на все у нее найдется ответ. Впрочем, говорит она хорошо. Да и собой весьма недурна.

Люси Айлесбэроу выбрала легкие шары из комплекта для гольфа и, перепрыгнув через забор, направилась в парк.

Она забрасывала один шар за другим. Минут через пять один из шаров, словно от неточного удара, откатился в сторону железной дороги. Люси принялась его искать. Правда, предварительно она оглянулась в сторону дома. Никто не проявлял ни малейшего интереса к ней. Она отошла дальше, продолжая делать вид, что разыскивает шар, отбрасывая его подальше от насыпи в траву. Так она осмотрела почти треть насыпи, и безуспешно. Ей пришлось вернуться, подталкивая шар в сторону дома.

На следующий день она кое-что обнаружила. Куст боярышника, как раз на середине насыпи, был помят, вокруг валялись обломанные ветки. К одной из колючек прилип клочок меха. Он был почти такого же светло-коричневого оттенка, как и ветка. Люси внимательно рассмотрела его, потом вытащила из кармана ножницы, осторожно отрезала половину клочка и положила в конверт, который предусмотрительно захватила с собой. Затем стала спускаться с насыпи, внимательно выискивая, нет ли там каких-нибудь улик. Тщательно осмотрела жесткую высокую траву, надеясь различить на примятой траве след, оставленный человеком. Но трава была примята лишь в некоторых местах, и если даже здесь кто-то и проходил, то следа почти не оставил. Должно быть, прошло значительное время. Правда, она совсем не была уверена, что все это не игра ее воображения.

Она начала осматривать траву, росшую ближе к сломанному кусту боярышника. Ей повезло, она нашла пудреницу, небольшую, дешевую, покрытую эмалью, и положила ее в карман, завернув в носовой платок, поискала еще некоторое время, но больше ничего не нашла.

На третий день, после ленча, она села в машину и поехала навестить свою больную тетку. Эмма Крекенторп сказала ей участливо:

– Не торопитесь. До обеда вы не понадобитесь.

– Спасибо, но к шести, по крайней мере, я уже вернусь.

Дом № 4 на Мэдисон-роуд, маленький и бесцветный, стоял на такой же маленькой и бесцветной улице. В комнатах висели очень чистые ноттингемские кружевные занавески, ступеньки перед дверью были отмыты добела и блестели, а медная ручка отливала золотом. Дверь открыла невысокая, сурового вида женщина, одетая во все черное, с огромной копной жестких с проседью волос. Она оглядывала Люси с ног до головы оценивающим взглядом, пока шли в комнату мисс Марпл.

Мисс Марпл занимала гостиную в конце дома, выходившую окнами в маленький аккуратный квадратик сада. В гостиной все содержалось в невероятной чистоте. Всюду коврики и салфеточки, очень много китайских украшений, в углу большой шкаф времен короля Иакова для платья и два горшка с папоротником. Мисс Марпл сидела в большом кресле у огня с вышиванием.

Люси закрыла за собой дверь и села в кресло напротив мисс Марпл.

– Так вот, – сказала она, – похоже, что вы правы.

Она вынула находки и подробно рассказала, как их обнаружила. На щеках мисс Марпл чуть заметно проступил румянец.

– Может быть, и не стоит так все воспринимать, – сказала она, – но, право же, доставляет большое удовольствие, когда, создав теорию, находишь подтверждение ее правильности.

Она потрогала маленький кусочек меха.

– Элспет говорила, что женщина была одета в меховую шубку светлого цвета. А пудреница, наверное, лежала в кармане и вывалилась во время падения тела с насыпи. Во всяком случае, хотя улик и недостаточно, они помогут в дальнейшем. Надеюсь, вы сняли не весь кусочек меха?

– Нет, часть я так и оставила на кусте.

Мисс Марпл одобрительно кивнула головой:

– Правильно. Вы очень разумная женщина, моя дорогая. Полиции наверняка самой захочется еще раз все проверить.

– Вы хотите показать полиции эти вещи?

– Нет, не теперь. – Мисс Марпл задумалась. – Будет лучше, если сначала вы отыщете труп. Вы согласны?

– Да, но найду ли? Допустим, ваше предположение правильно. Убийца сбросил труп с поезда, затем сошел в Брэкхемптоне, а через некоторое время, возможно, в тот же самый вечер, пришел на место и увез труп. Но что он делал потом? Он мог увезти его куда угодно.

– Нет, не куда угодно, – ответила мисс Марпл.

– Боюсь, что вы не проанализировали эту историю до логического завершения, моя дорогая мисс Айлесбэроу.

– Зовите меня просто Люси. А почему вы думаете, что он не мог увезти труп в другое место?

– Просто он не стал бы все усложнять понапрасну, когда намного легче и безопаснее убить женщину где-нибудь в укромном месте и уже оттуда везти труп. Вы еще не совсем поняли?

Люси перебила ее:

– Вы считаете, что это заранее продуманное преступление?

– Вначале я так не думала, – сказала мисс Марпл. – Все слишком походило на крупную ссору: мужчина, потеряв над собой контроль, задушил эту женщину. А потом, столкнувшись с проблемой трупа, решил ее в течение нескольких минут. Но уж очень много благоприятных стечений обстоятельств: и женщина убита в припадке ярости, и он видит из окна вагона крутой поворот именно в таком месте, где можно отделаться от трупа, и полная уверенность, что позднее можно вернуться к этому месту и убрать труп. Нет, если бы он выбросил труп здесь случайно, его бы обнаружили давным-давно.

Она замолчала. Люси в упор, неотрывно, смотрела на нее.

– Понимаете, – сказала мисс Марпл, – очень хитроумно придумано – осуществить убийство именно таким образом; значит, оно тщательно продумано и взвешено. Убийство в поезде в какой-то степени заметает следы. Убить ее в доме или гостинице опасней: всегда найдутся люди, которые заметят, когда он входит или выходит из дома. В пригороде могут заметить номер машины. А в поезде едет много пассажиров. В вагоне, где нет коридора, тем более легко это сделать, оставшись один на один с женщиной. Нет, он хорошо знал, каковы будут его последующие действия. Более того, он хорошо знал Рутерфорд-холл. Я имею в виду его географическое местоположение, его изолированность. Рутерфорд-холл представляет собой своеобразный островок, окруженный железной дорогой.

– Действительно, – согласилась Люси. – Рутерфорд-холл – это какой-то осколок прошлого. Шумная и суетливая городская жизнь бурлит вокруг, но совсем не затрагивает его. По утрам приходят только разносчики продуктов, и все.

– Итак, мы должны согласиться, что убийца в тот самый вечер был в Рутерфорд-холле. Было темно, когда он сбросил с поезда труп, и никто не мог найти его раньше следуюшего утра.

– Да, правильно.

– Убийца приехал… но как? На машине? По какой дороге?

Люси задумалась:

– Вдоль фабричной стены идет небольшая тропинка. Очевидно, он пришел оттуда, прошел под железнодорожным мостом на вторую боковую дорогу, ведущую из Рутерфорд-холла. Затем он перелез через забор, прошел внизу возле насыпи, отыскал труп и отнес его в машину.

– И затем, – сказала мисс Марпл, – он должен был увезти его в какое-то место, которое он заранее подготовил. Нет, он заранее все продумал. Я не считаю, что он увез труп из Рутерфорд-холла, а если увез, то совсем недалеко. Можно предположить, что он захоронил его где-нибудь поблизости.

Она вопрошающе взглянула на Люси.

– Может быть, вы и правы, – сказала Люси, – но это не так-то просто сделать.

Мисс Марпл согласилась с ней.

– Он не мог закопать тело в парке, там вскопанная земля сразу бросится в глаза. А есть в поместье участки, где земля была уже вскопана?

– Да, в садике возле кухни. Но это очень близко к домику садовника. И хотя он старый и глухой, все равно там прятать труп рискованно.

– А собака есть?

– Нет.

– В таком случае, может быть, в сарае или во флигеле?

– Конечно, это проще и быстрее… Там много заброшенных старых построек: развалившийся свинарник, конюшни, сараи для хранения упряжи и сбруй, мастерские, к которым никто даже близко не подходит. Или он просто забросил труп в заросли рододендронов или в кусты?

Мисс Марпл кивнула:

– Да, думаю, что это вероятнее всего.

В дверь постучали, и в комнату вошла хмурая Флоренс с подносом в руках.

– Как хорошо, что вас пришли навестить, – сказала она мисс Марпл. – Я испекла лепешки по своему собственному рецепту, вы их когда-то так любили.

– Флоренс всегда печет что-нибудь необыкновенно вкусное к чаю, – сказала мисс Марпл.

Флоренс от такой похвалы вдруг расплылась в улыбке, которой от нее никак нельзя было ожидать, и поспешила выйти из комнаты.

– Надеюсь, дорогая, – сказала мисс Марпл, – за чаем мы больше не будем говорить об убийстве. Уж очень неприятная тема!

Выпив чай, Люси встала:

– Я поеду. Как я уже вам говорила, в Рутерфорд-холле нет человека, которого мы с вами ищем как убийцу. Там живут только старик и женщина средних лет, да еще старый глухой садовник.

– А я и не говорила, что он там живет, – сказала мисс Марпл. – Я лишь имела в виду, что этот человек хорошо знает Рутерфорд-холл. Но вы найдите вначале труп.

– Похоже, вы уверены, что я его найду, – сказала Люси. – Я-то сама настроена не так оптимистично.

– Убеждена, что найдете, моя дорогая Люси. Вы такая энергичная.

– Может быть, в чем-то другом, но опыта поисков трупов у меня нет.

– Единственное, что требуется, – здравый смысл, – сказала мисс Марпл ободряюще.

Люси рассмеялась, мисс Марпл улыбнулась ей в ответ.

На следующий день Люси приступила к систематическим поискам. Она заглянула во флигели, обследовала кусты шиповника у старого свинарника и уже осматривала котельную под оранжереей, когда вдруг услышала сухой кашель. Она обернулась и увидела старого садовника Хилмэна, неодобрительно глядевшего на нее.

– Будьте осторожны, а то можете серьезно пострадать, мисс, – сказал он. – Ступеньки совсем сгнили. Вот вы только что были на чердаке. А половицы там совсем никудышные.

Люси изо всех сил старалась не показать своего замешательства.

– Вам, наверное, показалось, будто я чересчур любопытна, но я просто хотела узнать, нельзя ли как-нибудь использовать эту пристройку, ну, скажем, для разведения грибов, а потом продавать их. Тут все брошено на произвол судьбы.

– Для этого есть хозяин, – сказал старик. – Но он не хочет потратить и пенни. Тут надо иметь двух работников, да еще мальчика, чтобы содержать все в надлежащем порядке. Но он и слышать не хочет. Уж я ли не старался уговорить его купить косилку с моторчиком. Так нет, он хочет, чтобы я всю траву перед домом косил своими руками, вот!

– Но если от этого места можно получить доход?.. Правда, нужно кое-что подремонтировать.

– Да разве от этого получишь доход? Слишком все запущено. А его ничего не волнует. Он думает только об одном – как бы побольше скопить денег. Да еще хорошо знает, что произойдет, когда его уже не станет. Молодые люди все продадут, как можно скорее. Они только и ждут, когда он помрет. Они собираются получить в наследство кругленькую сумму после его смерти, я слышал это.

– Мне кажется, он очень богатый человек, – сказала Люси.

– Все они с причудами, эти Крекенторпы. Старик, отец мистера Крекенторпа, разбогател и построил этот дом. А тверд был, говорят, как скала, и никогда не забывал обид. Но вместе с тем он был человеком широким, не мелочным. Говорят, что в обоих своих сыновьях он разочаровался. Дал им образование и вырастил как джентльменов, Оксфорд и все такое. Но они стали уж очень джентльменами и не захотели заниматься делами. Младший женился на актрисе и погиб пьяный в автомобильной катастрофе. А старшего, который сейчас хозяин, отец никогда особенно не любил, Он много жил за границей, покупал очень много всяких языческих божков и присылал домой. В молодости он не был таким скрягой, это пришло потом. Нет, они никогда не ладили друг с другом, он и отец. Так говорят.

Люси слушала с видимым интересом. Старик стоял, прислонившись к стене, и готовился дальше продолжать свое повествование. Видно, ему куда приятнее было говорить, чем работать.

– Он умер перед войной, этот старый джентльмен. Ну, и характер же! Не дай бог, кто скажет ему дерзкое слово. Век будет помнить. А после его смерти мистер Крекенторп приехал сюда уже насовсем. Он и его сыновья, да. Они уже стали все взрослыми.

– Но как же так?.. А, понимаю, вы говорили о войне четырнадцатого года?

– Да нет. Он умер в 1928 году.

Люси поняла, что он называл 1928 год «перед войной».

Она сказала:

– Мне кажется, вы хотите продолжить свою работу, не буду вам больше мешать.

– Да ну, – сказал старик Хилмэн без всякого энтузиазма, – не очень-то много сделаешь в это время дня. Свет уже очень плохой.

Люси пошла обратно, остановившись лишь разглядеть как следует заросли азалий и березовую рощу, через которую проходила.

Войдя в дом, Люси увидела Эмму Крекенторп, которая стояла в холле и читала письмо. Только что принесли вечернюю почту.

– Завтра мой племянник приезжает со школьным товарищем. Комната Александра над крыльцом. А соседняя комната как раз хороша для Джеймса Стоддат-Уэста. Они будут пользоваться ванной, которая находится напротив.

– Хорошо, мисс Крекенторп. Я прослежу, чтобы приготовили комнаты для них.

– Они приедут утром, до обеда. – Она замялась. Наверное, будут голодны.

– Да, уж конечно, – сказала Люси. – Приготовить им ростбиф? И еще, может, торт с патокой?

– Да, Александр очень любит торт с патокой.

Юноши приехали на следующее утро. Оба были аккуратно причесаны, у обоих какие-то необыкновенно ангельские лица и безукоризненные манеры. У Стоддат-Уэста – светлые волосы и голубые глаза. Александр Истлеу оказался шатеном и носил очки. За обедом они серьезно рассуждали о новостях спорта, временами говорили о литературе по космосу. Держались, как пожилые профессора, обсуждавшие находки времен палеолита. По сравнению с ними Люси чувствовала себя совсем юной.

Мясное филе исчезло в мгновение ока, торт с патокой был съеден до последней крошки.

Мистер Крекенторп нахмурился.

– Вы вдвоем вконец объедите меня и разорите.

Александр взглянул на него с укором своими голубыми глазами.

– Хорошо, мы будем есть только хлеб и сыр, дедушка, если мясо вам не по карману.

– Не по карману? Мне все по карману. Я просто не люблю излишеств.

– Мы не излишествовали, сэр, – сказал Стоддат-Уэст, глядя в тарелку, которая ясно подтверждала его мысли.

– Вы, мальчики, оба едите в два раза больше меня.

– А мы растем, – объяснил ему Александр, – и нуждаемся в большом количестве белков.

Старик что-то промычал в ответ. Молодые люди вышли из-за стола, и Люси услышала, как Александр, извиняясь, говорил своему другу:

– Не обращай на него внимания. Он сидит на диете, это делает его немного странным. К тому же он страшно скупой – своего рода старческий маразм.

Стоддат-Уэст ответил понимающе:

– У меня тетка все время думала, что скоро разорится. В действительности у нее оказалась куча денег. Врач сказал, что это патология. А ты захватил с собой футбольный мяч, Алекс?

Убрав стол и вымыв посуду, Люси вышла из дома. Она слышала голоса юношей на лужайке и пошла в противоположном направлении по дороге, а затем свернула к зарослям рододендронов. Она начала тщательно осматривать их, раздвигая ветви и вглядываясь в гущу, методически переходя от одного куста к другому и помогая себе клюшкой для гольфа. Вежливый голос Александра Истлеу заставил ее вздрогнуть.

– Вы что-то ищете, мисс Айлесбэроу?

– Шар от гольфа, – сказала Люси поспешно. – И даже не один, а несколько. Часто после полудня я тренируюсь и растеряла уже много шаров. А сегодня решила найти хоть часть из них.

– Мы вам поможем, – сказал Александр услужливо.

– Это очень мило с вашей стороны, а я думала, что вы играете в футбол.

– Долго в футбол играть нельзя, – сказал Стод дат-Уэст. – Становится очень жарко. А вы много играете в гольф?

– Я очень люблю эту игру, но играть доводится нечасто.

– Я так и думал. Вы здесь занимаетесь приготовлением пищи?

– Да.

– Это вы готовили сегодняшний обед?

– Да. Вам понравилось?

– Вы просто волшебница, – сказал Александр. – У нас в колледже отвратительно кормят. Все пересушенное, пережаренное, а я люблю филе розовое, с соком внутри. И торт с патокой тоже оказался прелесть.

– Скажите мне, что вы больше всего любите?

– А можно как-нибудь сделать яблочную меренгу? Это мое самое любимое блюдо.

– Конечно.

Александр вздохнул счастливо.

– У нас под лестницей целый набор для игры в гольф, мы можем установить его на лужайке и немного погонять шары. Как ты на это смотришь, Стоддат?

– Здо-о-ррово!!! – ответил Стоддат-Уэст.

– Нет, он не австралиец, – объяснил Александр учтиво. – Он так говорит, чтобы его на будущий год родные взяли на первенство по футболу.

Мальчики отправились за набором для гольфа. Возвращаясь в дом, Люси увидела, как они расставляли на лужайке приспособления для игры и спорили о том, как расставлять цифры.

– Не нужно их ставить по часовой стрелке, – сказал Стоддат-Уэст. – Это детская забава. Давай поставим их в линию. Длинные лунки, короткие. Жаль, что числа такие ржавые, еле видно.

– Их нужно выкрасить белой краской, – сказала Люси. – Неплохо достать немного и выкрасить.

– Хорошая мысль, – лицо Александра засветилось. – Послушай-ка, у нас несколько старых банок краски оставили маляры в Длинном сарае, когда красили в последний раз. Пойдем, посмотрим?

– А что это такое, Длинный сарай?

Александр показал на длинное каменное строение, стоявшее в стороне от дома.

– Он очень старый, – сказал он. – Дедушка назвал его Длинным сараем. Он говорит, что сарай построен в эпоху королевы Елизаветы, но это просто хвастовство. Он принадлежал ферме, которая стояла здесь когда-то давно. Мой прадедушка снес ферму и построил вместо нее этот ужасный дом.

Потом он добавил:

– Большая часть коллекции дедушки находится именно в этом сарае. Там всякие древности, которые он присылал из-за границы, когда был молодым. Многие из них довольно страшные, к тому же Длинный сарай иногда использовали для игры в вист, для собраний Общества женщин и тому подобных вещей.

– Пойдемте и поглядим на него.

Люси охотно последовала за юношами. Дверь сарая большая, дубовая, была усеяна множеством гвоздей с крупными шляпками.

Александр поднял руку и достал ключ, который висел на гвозде под плющом справа от двери, повернул ключ в замке, распахнул дверь, и они вошли внутрь.

С первого же взгляда Люси почувствовала, что попала в своеобразный плохой музей. Головы двух римских императоров из мрамора смотрели на нее своими выпуклыми глазами, тут же стоял огромный саркофаг периода упадка греко-римской культуры. Улыбающаяся Венера красовалась на пьедестале, придерживая спадающее одеяние. Здесь же стояли два громоздких стола, несколько стульев, поставленных один на другой, различная утварь наподобие ржавой ручной косилки, корзины, два изъеденных молью сиденья от автомашины и выкрашенная в зеленую краску железная садовая скамейка с отломанной ножкой.

– Мне кажется, я видел краску где-то здесь, – сказал рассеянно Александр.

Он прошел в угол и отдернул подобие занавески, которая отделяла этот угол от остального. Они нашли две банки краски и высохшие жесткие кисти.

– Вам еще понадобится олифа, – сказала Люси.

Но олифы они так и не нашли. Юноши предложили съездить куда-нибудь на велосипедах и купить ее, и Люси одобрила это. На какое-то время, думала она, это развлечет их. Юноши направились к выходу, оставив Люси в сарае одну.

– Да, здесь надо бы немного прибрать, – пробормотала она.

– Не беспокойтесь об этом, – посоветовал ей Александр. – Здесь приберут, когда сарай понадобится. Но обычно в это время года он никогда не используется.

– А ключ повесить опять у входа? Он всегда там находится?

– Да. Вы сами видите, здесь ничего ценного. Никто не позарится на этих ужасных мраморных богинь, да и весят-то они – дай бог!

Люси согласилась. Она вряд ли могла разделить вкусы старого мистера Крекенторпа в области искусства; у него был какой-то безошибочный инстинкт на самые скверные произведения любой эпохи.

Когда юноши ушли, она немного постояла, осматриваясь вокруг. Взгляд ее остановился на саркофаге.

Этот саркофаг…

Воздух в сарае чуть затхлый, как всегда, когда помещение долго не проветривают. Она подошла к саркофагу. Тяжелая крышка плотно закрывала его. Люси смотрела на нее, раздумывая. Потом вышла из сарая, на кухне отыскала лом.

Да, Люси трудилась настойчиво. Медленно, очень медленно крышка начала подниматься под действием лома. Наконец она поднялась настолько, что Люси могла заглянуть внутрь.