Текст книги "Девять жизней (СИ)"

Автор книги: Аделина Камински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Угадай, – хмыкнул тот что справа.

– Пришли за покупками? – шутя, предположил Арле.

Парень усмехнулся. Так противно и криво, что мне даже не по себе стало. Хотя мне и так было не по себе. И ноющая от боли шея подтверждала мое странное чувство.

– Можно и так сказать...сколько будет стоить во-он эта дамочка? – указал он на меня тощим пальцем.

– Просроченный товар, – пожал плечами кот. – Но я мог бы предложить вот эту дамочку, – кивнул он в сторону Вельзевула. – И хозяйственная, и поет хорошо. Само совершенство.

У «самого совершенства» аж глаза на лоб полезли от такой наглости.

– Все-таки мы предпочли бы вон ту.

Несколько секунд затишья.

В следующий же миг парни с татуировками обнажили белоснежные клыки. Накао оттолкнул меня к Вельзевулу и Арле, сам принимая форму полу-оборотня. Те откинули меня к мертвенно-бледному кассиру, в свою очередь, начиная свои метаморфозы.

Парни с татуировками набросились на Накао, яростно полосуя когтями его лицо. Бросившихся на выручку оборотней, они одним только рыком сумели откинуть к противоположной стене. От столь дикого звука мгновенно заложило уши.

– Снежногривые, – прохрипел Вель, медленно скатываясь вниз.

Черные перья летели во все стороны. Одно из них приземлилось прямо у моих ног. Нужно было срочно что-то делать. Если б я могла...

Отошедший от нежданной атаки, Вельзевул вновь кинулся к врагам.

– Меняйся! – крикнул он мне. – Меняйся, быстро!

Ноги онемели. Я стояла как вкопанная, не зная даже в какую сторону кинуться. Меняться? Как меняться? Как вообще сделать хоть что-то? Я напряглась, зажмурилась. Даже представила себя зверем. Но ничего. Абсолютно ничего. Попыталась укусить воздух, почувствовать, знакомый с леса, вкус крови на губах, прокушенных клыками. Ничего!

Уже и Арле кинулся в гущу схватки, выцарапывая себе путь когтями. А я все стою и смотрю, не в силах что-либо сделать. Очередной оглушительный рык и всех опять же разбросало по углам.

– Иди сюда, – раздалось сзади, и чья-то рука опять крепко схватила меня.

Кассир попытался помочь мне битой, но вторая рука оборотня задержалась и на его шее. Крик журавля. Хватка разжалась. Знакомые руки подхватили меня. Звон стекла и Накао уже бежит по безлюдной улице, прижимая меня к себе. Я взглянула на его лицо, которому нехило досталось от непрошеных гостей. Не разглядеть – залито кровью.

Опять мы убегаем, опять на грани. Капля крови скатилась с его подбородка и приземлилась на мою щеку. Потом еще одна, и еще одна.

– Прости...прости, Эрика, за все это... – шептал Накао под рык, догоняющих нас, клыкастых пастей.

– Не надо.

– Прости...

Вовремя на клыкастых налетели Вельзевул с Арле. Те сбавили темпы, а потом и вовсе скрылись из виду.

Не знаю, сколько еще мы бежали. Все плыло как в тумане. Корчащееся от боли, лицо Накао заставило меня закрыть глаза и уткнуться в его белую рубашку.

Мы уже за пределами города. Свернули в небольшой не очень частый лесок. А Накао все быстрее и быстрее. Его сердце колотится с бешенной скоростью, шумное дыхание перешло на болезненные хрипы.

– Все. Остановись, хватит! – крикнула я ему.

Он притормозил, поставил меня на землю, а сам упал на колени, давясь от кашля. Я облокотилась на дерево и скатилась по нему вниз, прикрыв лицо руками. Хватит на сегодня. Да навсегда уже хватит. И чего я жаловалась раньше? На что я вообще жаловалась?

– Накао...

– Все...хорошо. Все...в порядке, – через силу выдавил он.

Несколько минут молчания, сопровождаемого только периодическим кашлем синеокого. Это же все из-за меня. Из-за меня Накао и остальные влипли во все эти дела. Нет, надо все исправлять. А то сейчас я больше напоминала мешок картошки. Бесполезный балласт. Пусть хоть что-то да сделаю.

– Они...нагонят, – прохрипел парень. – Надо помочь...Цепному и Арле.

– Я помогу.

– Нет...не иди.

Но было уже поздно. Бой слишком близко. Я слышала звон когтей, мерзкие ругательства, слышала яростное рычание. Накао, съежившись, лежал на земле и ощупывал свое израненное лицо...или то, что от него осталось, глотая собственную кровь. Совершенство этого мира было втоптано в грязь по самую шею. Мое совершенство. Мое.

Боль сочувствия, жалости ударила меня в сердце, пронзила, как укол. Но это чувство было лишь секундным. Его заменило бешенство. Тупое бешенство, которое бывает лишь у сумасшедших маньяков. Я ослепла от этого чувства. Оно пропитывало каждую клеточку моего тела, оно уничтожало меня изнутри, но в то же время дарило невероятную силу. Волна адреналина прокатилась по всему телу, сердце забилось в ненормальном ритме, стуком молота по наковальне отдаваясь в глубинах сознания.

Сотня запахов витала в воздухе, но самыми различимыми были грязь, кровь и боль. Именно в ту сторону меня понесли быстрые лапы. Кружилась голова, лес плыл как в тумане, силуэты были едва различимы, но это не мешало мне ориентироваться по запаху, довериться интуиции.

Мое глухое рычание оповестило сражающихся о том, что терпеть эту возню дальше я не намерена. Метающиеся от одного к другому глаза задержались на троих непрошеных гостях с татуировками. В сознании до мельчайших подробностей воспроизвелась картина их издевательства над Накао. Острые когти, летящие во все стороны перья. Невозможно сдержаться...так хочется разорвать всех в клочья, заставить страдать их самих, да так, как им и не снилось. А зачем вообще сдерживаться? Почему бы прямо сейчас не запустить клыки в мягкую плоть? Ради Накао. Месть – не выход, но в этом состоянии жестокость – не порок.

Они скулили как щенки, пытались выбраться, молотили лапами по земле, но я была беспощадна. Во мне не осталось ничего человеческого. Зверь просился наружу, и я дала ему возможность наиграться вдоволь.

Чья-то ладонь с размаху ударила меня по щеке. Больно, но именно она вернула меня в реальность. Рассудок медленно возвращался, картинка перед глазами становилась точнее. Воздух потяжелел.

– Осторожнее, – раздался голос Арле. – А то убьешь совсем.

– Пусть лучше я ее, чем она меня, – усмехнулся владелец ладони по имени Вельзевул.

– О, кажется, очухивается.

Я стояла на полусогнутых ногах, смотря в одну точку и стараясь сконцентрироваться. Опять какой-то странный приступ. Но на этот раз он вовремя подоспел.

– Где Накао? – тут же спросил кот.

Осмотрелась. Мысленно прикинула, откуда могла сорваться и указала в ту сторону. Впрочем, идти было не далеко, да и Накао найти не сложно. Сумка его, вывернутая, лежала на земле. Сам он, теперь уже в черной толстовке с капюшоном, не покрывающим разве что подбородок, сидел у дерева.

– Пошли, – подошел к нему Вель и потянул за руку. – Найдем какой-нибудь источник воды, умоешься.

Накао молча встал, так и держа голову опущенной, и вместе с псом ушел дальше вглубь леса. Мы с Арле остались одни, но не та сейчас атмосфера, чтобы задавать вопросы. Мне, кстати, тоже не помешало бы умыться. Вся нижняя часть лица залита кровью Снежногривых, да и руки такие, будто я их внутренности вынимала. Брр...

– Никогда не видел прежде таких оборотней, – слабо улыбнулся Арле, будто прочитав мои мысли.

– В каком смысле?

– Да себя бы ты видела в тот момент. Надежды нет. Молимся про себя. Уже прощаемся с жизнью и тут...огромная пантерища такая из-за кустов. Пасть раскрыла...я аж дар речи потерял!

– Пантерища?

– Ну да. На кошку это явно не смахивало.

– Я выпила кошачью сыворотку.

Парень пожал плечами.

Пантера...хм. Привидится же такое на смертном одре. Меня больше волновало само чувство во время трансформации. И чувство после нее. Остальные способны контролировать превращение силой воли, и при этом оставаясь с трезвым рассудком. А чем я хуже? Или я что-то неправильно делаю? Арле и словом не обмолвился о моем временном сумасшествии. Неужели он и правда думает, что я такая ненормальная?

– Бедный Накао,– тихо произнес тот, поднимая с земли разодранную окровавленную рубашку. – Досталось больше всего.

– Почему у птичьего клана нет защиты?

– Многие кланы не используют ближний бой, но зато у них есть и другие привилегии. У птичьего, например, полет и зрение хорошее. Большее им не требуется. А Накао на рожон никогда раньше не лез. Только после твоего появления петух жареный клюнул в одно место.

Я прикусила губу.

– Вот скажи мне честно, – на полтона тише продолжил Арле. – Он тебе вообще симпатичен? Хоть сколько-то.

– Д-да, – кивнула я.

– Ну так что же? Почему ты его мучаешь?

– Э...понимаешь, есть уже человек...который мне небезразличен.

– А...ну, понятно тогда. Хорошо хотя бы, что не Вельзевулу отдалась. А то он уже совсем зажрался.

– Я заметила.

На этом разговор был окончен. Еще минут десять мы ходили взад-вперед, размышляя о жизни, пока шорох кустов не оповестил нас о том, что вернулись Вельзевул с Накао.

Я шагнула им навстречу, но пес сокрушенно покачал головой.

– Лучше тебе этого не видеть.

Взглянула на синеокого. Голова того, по-прежнему, была покрыта капюшоном, глаза смотрели на землю под ногами. Не смотря на предупреждение Вельзевула, я, словно во сне, шагнула к своему совершенству и встала прямо перед ним, силясь разглядеть хоть что-то. В воздухе повисло напряжение.

– Ты уверена? – тихо произнес Накао, натягивая капюшон еще дальше.

Я кивнула. Накао глубоко вздохнул.

Медленно он начал приоткрывать лицо. Темно. Могу разглядеть лишь силуэт головы. И когда я уже смотрела в его тусклые синие глаза, лунный свет струящимися лучами осветил...это. «Это» даже невозможно было назвать лицом. Все испещренное продольными и поперечными шрамами, оно больше напоминало изрядно потрепанный кусок мяса. С глазами.

Накао резко натянул капюшон обратно.

– Ну что, насмотрелась? – грубо кинул он мне. А теперь не будем терять время. Отправляемся.

– Эрике бы тоже не помешало умыться, – заметил Арле.

– Вечно ей что-то нужно, – огрызнулся синеокий.

Я с удивлением глянула на него. Хотя, чему тут удивляться? Пускай выплеснет все наружу. И так натерпелся.

Глава 6

День

Довольно долгим был путь до аэропорта, да и перелет тоже. Каждый раз, когда я пыталась заговорить с Накао, он отворачивался и старательно делал вид, что не слышит ни единого моего слова. Со временем это стало порядком раздражать, но вида я не подавала. С Дамианом частенько было то же самое. Свыклась.

Мы сели в автобус до родного, но ненавистного мне города. Из глубин сознания всплыли воспоминания. Довольно сухие и будто говорящие «не вспоминай нас, живи новой жизнью, мы всего лишь прошлое». Самыми яркими кадрами оказались моменты, проведенные с Дамианом. Каждое прикосновение, каждая улыбка, каждый поцелуй...каждое оскорбление, каждая измена, каждая пустая надежда. Контрастно, но не скучно.

Я отвлеклась на маленькую девочку с рыжими кудрями, таращившуюся на Вельзевула своими огромными зелеными глазенками.

– Мама, – прошептала она, сидящей рядом с ней, женщине. – А у этого дяди глаза желтые...

– Не говори ерунды, Миранда.

Вельзевул прирыкнул, и девочка с коротким писком уткнулась в мамино плечо. Я с укоризной, но в то же время шутливо глянула на пса. Тот фыркнул и отвернулся к окну.

Все-таки правильно, что они стараются держаться подальше от людей. И особенно далеко лучше держать этого задиру. Хм. Хотя кто его удержит?

Вечер

Странная, однако, кампания зашла в переполненный молодежью клуб. Диковинный на вид мальчишка с болтающимися цепями и прочими звенелками, показывающими его крутость. Широкоплечий детина с ниспадающими на плечи русыми волосами. Высокий парень, скрывающий свое лицо за черным капюшоном и вызывающий подозрения, судя по взглядам присутствующих. А я такая простая, какой меня и привыкли видеть люди. Только немножко потрепанная.

Концерт был уже в самом разгаре. Парни и девушки, а в основном все же девушки, обступили сцену. Я подошла ближе. Дамиан стоял в центре сцены у микрофона и, особо не напрягаясь, водил медиатором по струнам. Черная футболка, широкие джинсы. Волосы растрепаны. Тоска в глазах. Такая неуловимая, но все же она была.

Завтра наступит, верь мне, наступит,

Мы не допустим мира во тьме.

Мир не безгрешный, но если мы сможем,

Сможет и мир, погребенный во мгле.

Взгляды наши наконец-то встретились. Даже с такого неблизкого расстояния я могла с легкостью утонуть в тумане его серо-голубых глаз. Хотелось запрыгнуть на сцену, оплести его руками, вместе с гитарой, и никогда больше не отпускать.

Но спокойно помечтать мне не дали и сейчас. Чья-то рука потянула меня куда-то в сторону. На этот раз не за шею, а за кофту.

Лицом к себе меня развернула крепкая азиатка с вычурно накрашенными глазами, но счастьем в них светящимся. Хотя причиной этому счастью, видимо, был алкоголь. Тащило от девушки недурно.

– Сэм? – удивилась я.

– Опять ты...ик...пропадаешь на три года. А мы же волну...ик...емся.

– Так уж получилось. Извини. – Обеими руками я поддерживала Сэм за плечи.

– «Извини» из бутылки не выпьешь, – заумно заключила та, угрожающе пошатываясь. – Пойдем, зальем многострадальное горе.

– Какое?

– Придумай, – развела она руками.

Хм. Увидела бы меня сейчас Соня, за руку повела бы домой и сопротивляться ей бесполезно. Но Сэм...с ней другое дело. Боевая подруга, собутыльница и еще много чего дурного. А, может, развеяться в последний раз? Вряд ли такой случай мне представится еще когда-либо. Например, на приеме оборотней-послов. Скосила взгляд в сторону Вельзевула. Тот отмахивался от досаждающего Арле.

– Уговорила, – вздохнула я и так же, поддерживая, повела ее к барной стойке. – Чего-нибудь средненького по крепости, – обратилась я к бармену.

– Средненького? – ожила азиатка. – Давай-ка такого, от чего...ик... унесло бы. Гуляем, Эри. Гу-ля-ем!

Мы с барменом глубоко вздохнули одновременно. Похоже, ночка предстояла быть долгой. Хотя и прошлая ночка была ничего себе. Ну, ладно. Все проходит, все забывается. Или надо заставить себя немножко позабывать...

– Развлекаешься? – пробурчал Вельзевул, усевшись на соседний табурет.

Я вздрогнула. Передо мной уже стояла стопка кристальной водки, а Сэм, завалившись на стойку, пребывала в сладкой полудреме.

– Да, – немного погодя, ответила я.

– А вот я уже давненько не пробовал всякой этой дряни. Как ты смотришь на то, чтобы...

Концерт уже закончился, ну а веселье продолжалось. У барной стойки. Народ столпился вокруг нас с Вельзевулом, попутно приободряя нас или удивленно восклицая. Цветные огни ярким маревом плыли перед моими глазами, но я не сдалась и осушила еще одну стопку. С вызовом глянула на пса, но тот времени не терял, одновременно вливая в себя содержимое двух стопок сразу. Я схватила еще одну.

Мне было и хорошо, и плохо. Плохо из-за противной тошноты, страшного головокружения и прочих физических недомоганий. А хорошо из-за того, что хоть ненадолго я могла не обременять себя вопросами насущными. Вот я забыла и про Дамиана, и про Накао, и про мальчишку...да и про Вельзевула я уже начинала забывать, не смотря на то что он сидел прямо передо мной. «Прямо» он сидел буквально. Не шатался, даже не покачивался. Взгляд его был чистый, как и водка в десятке стоящих перед ним рюмок.

Я с огромным трудом осушила очередную. И сейчас тошнота стала совсем уж невыносимой. Я прикрыла рот рукой, кое-как сдерживая рвотные позывы. Я не чувствовала рук, не чувствовала всего тела.

– Не...могу...больше, – прошептала я, расплывающемуся перед глазами, образу Вельзевула. Собственный голос эхом отдавался в голове.

Меня схватили за руку и потащили прочь от столика, прочь от толпы, прочь из душного, пропитанного запахом алкоголя, помещения.

Вдохнула свежий воздух, но лучше не стало. Только хуже. Тело заколотило мелкой дрожью, глаза сами собой закрывались. Ватное тело то и дело отклонялось от намеченного курса, но его держали сильные бледные руки.

Резко меня нагнули к земле, поддерживая за плечи и весь сегодняшний обед, съеденный в автобусе, тут же дал о себе знать. Через минуту те же руки приперли меня к стене. Не больно, но достаточно для того, чтобы я не упала. Надо мной нависло испещренное шрамами лицо.

– Повеселилась? – раздраженно, но в то же время с беспокойством спросил синеокий.

Я глупо улыбнулась, кивнула и хихикнула. Меня нисколечко не волновала его интонация. Да и он понимал, что вдалбливать мне сейчас о мере бесполезно. Хотя...мера алкоголя была не последним моим грехом в данный момент. Моя рука сама по себе нежно провела по спине Накао, а вторая устремилась к его черным, как ночное небо в этот момент, волосам. Его лицо было для меня таким, как раньше. Девственно прекрасным, где каждая черта поражает красотой и очарованием.

– Накао, – соблазнительно улыбнулась я. – Ты ведь...правда любишь...меня?

– Ты не в себе...

Он с тщательно скрытым интересом вглядывался в мое лицо, пытаясь разглядеть в нем хоть проблеск трезвого ума, но с сожалением мог видеть только пьяную усмешку и мутный, устремленный куда-то вдаль, взгляд.

– Ну и что? Я знаю, что ты...хочешь... – не унималась я, потеряв последние силы совладать с собой. – Так давай. Пока я...такая...

Минутная пауза. Казалось бы, парень взвешивает все «за» и «против», но здравый смысл взял над ним контроль.

– Нет, – внезапно отрезал он, нехотя убирая мои непослушные руки со своей спины и головы.

– Почему?

– Теми, кого любят, не пользуются.

– Ты хочешь...

– Да, хочу. Было бы ложью, скажи я, что это не так. Но мало ли, чего я хочу! И...и не время сейчас для таких разговоров. Пойдем.

Он осторожно, но резко вновь схватил меня за руку и повел прочь из переулка. У входа в «Орион» уже стояла в полном сборе вся команда вместе с Дамианом.

– Цепной, ты полнейший кретин, – прорычал Накао, смерив пса полным глубокой ненависти взглядом.

– Она хотела расслабиться, – пожал плечами тот. – Я дал ей расслабиться.

– Расслабляются не так.

– А теперь объясните мне, кто вы такие. И какое отношение вы имеете к Эрике, – подал голос Дамиан. Взгляды всех присутствующих устремились на него.

– Сначала ей надо выспаться, – спокойно ответил Накао. – Как только она придет в себя, расскажем тебе все, что знаем сами. Можешь нам доверять, – добавил он, уловив искру сомнения в глазах собеседника.

Дамиан кивнул, а пелена сна прикрыла меня, будто одеяло, хотя держаться я пыталась до последнего.

Утро

Комната Дамиана всегда была моей обителью. Этим маленьким уютным островком в мире, полным проблем. Когда я зареванная приходила к нему, украдкой вытирая слезы мокрым рукавом, мы вместе шли к нему в комнату и разбирали причину моих слез. Пили горячий чай, смеялись. Потихоньку я успокаивалась, и Дамиан провожал меня домой, предупреждая моих родителей о том, чтобы не трогали и дали спокойно лечь спать, не донимая всякой ерундой.

А иногда я засыпала прямо на его кровати, убаюканная грубым, но говорящим о нежностях, голосом. И Дамиан засыпал рядом, приобняв меня за талию и мерно посапывая. Иногда я просыпалась посреди ночи и просто смотрела в потолок, улыбаясь и думая о том, насколько же я счастлива. Мечты о свадьбе, маленьких Тиме, Лизе и дальнейшей счастливой и безоблачной жизни убаюкивали меня лучше самых ласковых колыбельных песен.

Но жизнь бежит. Она не стоит на месте. Она как бурный поток все несется куда-то вперед и неважно ей то, что осталось позади. Ее интересуют новые просторы. А что могу поделать с этим я? А ничего и просто плыть в этом потоке, то и дело натыкаясь на подводные камни. Так оно и бывает. Привычно, честно говоря.

Все спали, свернувшись калачиком на расстеленных Дамианом одеялах. Хотя, не все. Накао сидел на подоконнике, наблюдая занимающийся рассвет из-под широкого капюшона. Я подняла голову с подушки.

– Доброе утро, – сказал он, не оборачиваясь.

– И тебе.

– Выспалась?

– Да. Я...смутно все помню, но точно помню наш разговор.

– Разговор? – усмехнулся Накао. – На разговор это было похоже меньше всего.

Я медленно встала с кровати и подошла к окну. Голова гудела, тело кололо мелкими иголочками. Никогда я еще так не напивалась. Но не виню Вельзевула. Сама виновата. Надо было меру знать, даже несмотря на подначки с его стороны.

– Мне стыдно, – тихо сказала я, опустив голову.

– Ничего, – отмахнулся Накао.

– Ты так легко все это воспринимаешь...

– С кем не бывает?

– Со мной не бывает.

– Сейчас следует думать о другом. Например, о том, как сумеем отбить следующий удар Диаманты.

Как быстро он меняет тему. Чтобы лишний раз не напрягать меня? Забота с его стороны наоборот отягощает. Раньше я на сто процентов была уверена, что Дамиан – единственный, по кому мне стоит страдать. Единственный проблеск светлого будущего. Но теперь...теперь я не была точно в этом уверена. Еще немного и Накао может занять в моем сердце место получше. Никогда не думала, что у меня будет выбор.

– Мне вообще не хочется думать о Диаманте, – начала я, пытаясь озвучить многоступенчатые мысли, то и дело забирающиеся ко мне в голову. – Почему ты так обозлился на меня после нападения парней с татуировками? Что я тебе сделала?

Накао опустил капюшон еще ниже.

– Раньше я думал, что все просто, – усмехнулся он. – Из-за моей внешности. Да, природа меня не обделила, и я был доволен. Мало кто мог устоять передо мной, и я слепо надеялся, что ты тоже не устоишь. Но теперь я самый настоящий урод. Вряд ли эти шрамы когда-нибудь заживут. Если раньше у меня был шанс, теперь его нет. Твой человеческий парень, Вельзевул...теперь я и в сравнение с ними не иду. Ты будешь с кем угодно, но только не со мной. Все, на что я надеялся за эти многие годы...все попусту.

– И решать ты собрался за меня? – вскинулась я. – Думаешь, меня интересует только внешность? Зачем ты тогда удручал себя зубрежкой? Чтобы я кинулась тебе на шею из-за красивого лица? Тогда ты такой дурак...

Тихое копошение на полу позади меня завершило разговор. Сначала проснулся Вельзевул. За ним подтянулись Арле и Дамиан. Времени на то, чтобы вертеться с боку на бок и сладко потягиваться, не было, как посчитал пес, поэтому мы сразу приступили к делу, а именно – разъясняли ничего не понимающему Дамиану, откуда мы взялись и куда нам надо.

– Оборотни значит? – недоверчиво покосился он на Вельзевула. – Доказательства предоставите?

Черные крылья Накао развернулись во всем своем великолепии от двери до окна, подрагивая. Дамиан и ухом не повел.

– Верю, – коротко бросил он. – И что вы собираетесь делать с этой Диамантой?

– Убить, – ответил Вельзевул. – Либо она, либо Эрика. Иного не дано.

– Это в твоих же интересах, я так понимаю? Не женишься на Эрике – не получишь место предводителя клана?

– Не буду кривить душой.

– Что ж. Я готов, – невероятно быстро согласился он.

Я подняла свою сумку, брошенную на полу, достала из маленького карманчика такой же маленький флакончик с мутноватой, уже разбавленной водой из того самого озера, где мы всем скопом отмывались от крови, жидкостью и протянула Дамиану.

Тот осторожно открыл его, принюхался, резко выдохнул и выпил содержимое залпом. Мы застыли в гнетущем ожидании.

Видимо, что-то пошло не так, поскольку, прикрыв рот рукой, парень кинулся к окну. Стошнило.

– Отлично, – прокомментировал Вельзевул. – Сыворотка потрачена напрасно, результата ноль.

– Как это ноль? – решил уточнить мой слабый голос.

– А то. Сыворотку он выблевал, а значит достичь сердца и остальных органов она не успела. Все. Теперь спокойно можем возвращаться.

Вельзевул встал с кровати.

– Ладно, извините, что побеспокоили, – помахал он рукой. – Расскажешь о нас – убьем, не расскажешь – молодец, а нам уже пора.

– Стой, – дернула я его за рукав. – Оракул даст мне новую сыворотку.

– Не знал, что оракул открыла магазин. Надо будет и мне прикупить пару лисьих.

– Я серьезно.

– Я тоже.

– Пусть идет, – подал голос Накао.

– Ты – хренов подкаблучник, – фыркнул пес. – И что с него толку? С какой стати мы должны носиться за человечишкой? Сожрать его и всего делов.

Накао, похоже, не обратил на него никакого внимания.

– Собирайся, если хочешь. Посмотрим, что скажет оракул.

Я одарила синеокого взглядом полным благодарности. Уже в который раз. В который раз он выступает за мои интересы, ставя их выше своих. Он знает о нашей с Дамианом связи. Знает, из-за чего я хочу отправиться в это дальнее и опасное путешествие именно с ним. Но никак этому не препятствует. Странно. Очень странно.

Вечер

– Не думал, что вы так быстро управитесь, – деловито заявил Арен, сидя в глубоком кожаном кресле и сложив пальцы замочком. Краем глаза он поглядывал на Дамиана, который, в свою очередь, поглядывал на него.

– Да, но Диаманта ударила неожиданно, – ответил Накао. – Нужно было поторопиться.

– Снежногривые, – добавил Вельзевул.

– Значит, твое лицо – их работа?

Синеокий немного растерянно кивнул.

– Следовало быть осторожнее. Вам не по зубам противники их уровня.

– Эрика раскидала их одна во все стороны! – восторженно крикнул Арле. – Она трансформировалась не в кошку. Точнее, в кошку, но огромную!

– Особенность клана Бурых – крупные габариты, – пояснил глава. – После обретения клички началась мутация звериных генов. На родине оборотней подобные кланы пусть и редки, но все-таки встречаются. Например, Снежногривые. Им не страшен холод. Индивидуальная особенность.

– И все-таки, что нам делать дальше? – сузил глаза Вельзевул. – Сразу после прибытия мы планировали отправиться на Звериную землю. Но этот... – кивнул в сторону Дамиана, – ...основательно загадил все планы.

Я, взглядом полным надежды, принялась сверлить главу, но он и не смотрел на меня. Он внимательно изучал гостя. Дамиан выглядел так непринужденно, будто все это хорошо спланированная шутка и он верил, что обман вот-вот раскроется.

– Удивлен, что сыворотка не подействовала, – прервал всеобщее молчание Арен. – И уверен, что оракул придумает что-нибудь. А если нет, то, боюсь, Эрика, придется сопроводить его обратно. Это сделают мои люди.

Я нехотя кивнула. Оракул в первую очередь будет заботится о безопасности, а не о маленькой глупой девочке, которая только-только вступила в ряды оборотней, но даже за такой маленький промежуток времени успела наделать кучу проблем. Хотя оракул же сама создала ей все эти проблемы! И кого это волнует?..

– А вот и она, – улыбнулся глава, когда дверь медленно приоткрылась и на пороге возникла мудрая женщина. Теперь уже не в заляпанном переднике, а в воздушном платье цвета чистого неба. Платье было простенькое, но создавалось впечатление, будто в нем она родилась.

– Из леса почуяла человечий дух, – хихикнула она.

Дамиан обернулся. Оракул подошла ближе. Между ними установился зрительный контакт, да такой напряженный, что в кабинете повисла глухая тишина. Улыбка с лица оракула испарилась, Дамиан ухмыльнулся так, будто знал намного больше, чем все присутствующие здесь оборотни.

– Я ненадолго уведу мальчика, Арен?

Оракул нервно схватила ухмыляющегося Дамиана и повела его прочь из кабинета. Он даже не сопротивлялся. Вельзевул проводил их взглядом до самого выхода.

– Ладно. С этим, можно сказать, разобрались, – наконец продолжил глава. – А теперь разберемся и с вашим перемещением на Звериную землю. Мы не просто так не можем взять примитивные автоматы и отправиться туда, в надежде уничтожить Диаманту огненными пулями. Все гораздо сложнее. Вещи из человеческого мира не способны материализоваться там. Для особых случаев, таких, как сейчас, у нас приготовлена годная для тех мест одежда. Я проведу вас к порталу, как только вы отдохнете и наберетесь сил. Не торопитесь. Уверен, что вам уже не терпится увидеть все собственными глазами.

Каменные стены в невзрачном зале впитывали каждое слово, сказанное здесь, и мрачным отголоском выплевывали их обратно. Серые колонны украшены головами хитрых ящеров, высунувших свои раздвоенные языки и готовых сожрать любого, кого помиловать не прикажут.

Израненный блондин в луже собственной крови валялся на холодном черном мраморном полу. Нет, он не валялся. Он склонился в поклоне перед величественным троном, а точнее дамой на нем сидящей. Огромное количество ступеней делало ее недосягаемой для брызг крови изо рта несчастного оборотня.

Женщина караулила у портала всех троих, чтобы как можно скорее услышать, справились блондины с задачей или нет. И покарать на месте всех троих, если задуманное совершить не удалось. Но увидев только изрядно потрепанного Снежногривого, ей пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы донести его до самого логова, путь до которого не близкий. Пусть медики приведут его в порядок. А коли сдохнет – вряд ли Диаманта узнает о судьбе новой своей сестры.

– Это было ужасно, ваша Светлость...кхе...сначала все казалось простым, но ваша кровь...кхе...сделала из нее...

– Хочешь сказать, что с задачей вы не справились? – холодным тоном произнесла восседающая на троне.

Длинные рыжие волосы стекали по ее плечам будто огненный водопад. Голубые глаза, мутноватые и скучающие, безучастно глядели на истекающего кровью. Тонкие губы кривились от отвращения.

– Она разодрала моих братьев на лоскуты...я едва успел притвориться мертвым, чтобы хоть как-то сообщить вам...

– ...плохие вести? Ты притворился мертвым, чтобы сообщить мне плохие вести?

Взгляд блондина исказился от боли и ожидания неизвестного.

– Ваша Светлость...мы сделали все, что могли. Она напала неожиданно, мы даже не успели...

– Мне уже все ясно, можешь не продолжать. Кого ты выбираешь?

– Мы ничего не могли сделать...пожалуйста...

– Кого ты выбираешь? – повторила вопрос женщина.

– Ариэля... – выдохнул блондин и просто распластался на полу, потеряв последнюю надежду.

– Мудрый выбор для тех, кто хочет умереть безболезненно, – подметила королева. – Стража! Приведите ко мне Ариэля. Скорее всего, он в опочивальне. И быстро. Не хочу, чтобы здесь и дальше продолжала валяться эта туша.

– Так точно, госпожа! – отдал честь один из стражников и оба скрылись за массивными деревянными дверями.

Женщина устало подпихнула щеку тонкой белой ручкой и уставилась в невидимую точку перед собой. Ох, как же это сложно – управлять целой страной. Она огромна, непредсказуема и почему-то нуждается в каждом ее действии, в каждом слове. Восстания, бунты...что только не встречалось на пути хладнокровной правительницы.

Однако каждый новый всплеск социальной чумы можно подавить. Главное – устранить источник заражения и в этом ей любезно помогали охотники на оборотней. Так называли их в народе. Матери пугали непослушных детей рассказами о них. Кровожадные убийцы были известны в каждом, даже самом паршивом, уголке Звериной земли. Разумеется, было известно и то, что охотники на оборотней не просто одиночки, убивающие по собственной прихоти. Они были личной свитой Диаманты. Неугодным ей оборотням оставалось жить буквально пару дней. Затем находили их трупы. При всем этом охотники считались неприкосновенными. Считай – за тобой пришла сама смерть. Оставалось только встать смирно и ждать пока тебе перережут глотку. Иного не дано. Почему перережут, а не, скажем, перегрызут? Охотникам было запрещено пить сыворотку. Это своеобразная насмешка Диаманты над собственным народом – наблюдать за тем как горделивая раса проседает под лезвиями кинжалов, арбалетного болта, свинцовой тяжести молота. А клыки и когти – бесполезны.