Текст книги "Девять жизней (СИ)"

Автор книги: Аделина Камински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Пойдем, хотя бы покажу, где что, – произнес он голосом, полным энтузиазма.

Я была даже удивлена такой его молниеносной сменой настроения, но только неловко улыбнулась в ответ и мы оба скрылись за дверями.

Вечер

Особняк оказался не просто особняком, а сокровищницей, таящей в своих глубинах древние секреты, о которых самые обыкновенные люди не догадываются. Тайны народа, который с такой любезностью приютил меня на время. Но сам особняк такой уж древностью не являлся. Напротив – был наворочен, самой что ни на есть, дорогой техникой и прочим, прочим. Чего только стоило джакузи... Хотя, нет. Все-таки самым верхом прекрасного здесь была библиотека. Огромная, со ступеньками на второй этаж и бесконечными книжными полками, столиком, милыми потертыми стульчиками и старинными кожаными креслами. Будто бы только эта комната – олицетворение традиций и, несмотря на бешеную смену поколений, неизменна. Почему-то она казалась мне знакома или я просто через чур сильно ударилась вчера головой о крышу.

Я стояла в специально выделенной мне комнате и глядела на бордовое платье, которое меня настоятельно попросили надеть к ужину. По материалу что-то среднее между бархатом и шелком. Не пойму, что именно. Больше всего мне нравился корсет. Никогда еще мне не доводилось носить подобное и такие вещи я, опять же, видела только в фильмах про старину и средние века.

Сама комната особенно светлой, в отличие от других комнат, не была. Это я попросила что-нибудь более темное. Именно в темноте можно нормально думать. Не на свету, а именно в темноте. Двуспальная кровать, высокий, будто бы надутый, платяной шкаф, паркет из темного дерева под ногами... Не знаю, почему мне так повезло. Наверное, потому что никогда прежде не везло.

Дверь тихо отворилась. Я вздрогнула и повернула голову.

– Привет, – осторожно произнесла миниатюрная рыжеволосая девушка и прошмыгнула в комнату. Я узнала ее сразу. Это была та самая Рыжая из переулка.

– Меня зовут Юли. Юли Рыжая, – улыбалась она и смотрела на меня, будто бы я какая-нибудь там инопланетянка или по крайней мере обладательница трех голов. Хотя нет. Четырех. – А ты...Эрика? – Она точно знала, что я это я, но все равно решила уточнить.

Я кивнула.

– Это платье дала тебе Камелия, не так ли? – остановила она взгляд на бордовом наряде.

Я снова кивнула.

– Она выглядела в нем просто превосходно. Ее самое первое платье с тех пор как она появилась здесь и выпила оленью сыворотку, – уточнила лиса. – Знаешь, она ведь всегда была такой неуклюжей балаболкой. Сколько уже лет прошло...тридцать?..

Окинула ее быстрым взглядом.

– Тридцать?

– О...ты о моей внешности? – смущенно проворковала девушка и затеребила в руках прядь своих пламенных волос. – Мне сто девять. Мы, лисы, живем подольше вашего. А если ты о пятидесятилетней Камелии, то внешность лани с годами неизменна. Они всегда прекрасны.

– Они бессмертны? – удивленно спросила я. Все-таки оборотни оборотнями, но не вампиры же они.

– Нет, – улыбнулась Юли. – Живут они так же, как и все остальные, просто кажутся вечно молодыми.

Я вздохнула. Пробыла среди этих необычных созданий всего день, а вопросов уже на год хватит. Но лиса показалась мне достаточно разговорчивой. Если Камелию заботит только лишь судьба ее драгоценного сына, то Юли, похоже, не заботит вообще ничего.

Присела на краешек кровати. Рыжая поставила руки в боки и принялась переводить взгляд с меня на платье, с платья на меня и снова обратно.

– А что ты делаешь...здесь? – осмелилась спросить я.

– «Здесь» – в твоей комнате? Меня попросили...

– Нет-нет. «Здесь» – в этом особняке. Ты же принадлежишь не к этому клану.

– О...меня выгнали из моего клана, – предельно честно ответила Юли. – Я...немного не следовала установленным законам. Да и скучно там было. Ты одевайся, одевайся, – поспешно добавила она, попятившись к двери и смешно замахав руками.

Буквально секунда, и она юркнула за эту самую дверь. Затем появилась снова со своей фирменной улыбочкой Чеширского кота, шепнула «Даю тебе пять минут» и закрыла дверь.

Громоздкое с виду, платье оказалось на удивление легким. Тяжело было только с корсетом, но с ним все-таки сумела справиться подоспевшая, ровно через пять минут, Юли. Она усадила меня на обитый величественными тканями пуфик перед зеркалом и задумалась.

– Даже не знаю, что сделать с твоими волосами, – пробубнила она, перебирая в руках мои непослушные кудрявые пряди. – Думаю, надо убрать все это как-нибудь аккуратненько. Ты их хоть когда-нибудь расчесываешь?

– Конечно, – смутилась я. – Только они путаются каждую минуту, а ходить с расческой по городу я не буду.

– А красишься? Хотя бы глаза. Глаза красишь?

– Э...

– Ну, что смогу, то сделаю.

И она, действительно, смогла сделать многое. Каким-то чудным образом собрала все это безобразие на моей голове в слегка неаккуратный, но стильный, пучок на макушке, довольно долго провозилась с лицом, придавая ему более-менее подобающий светский вид, отыскала в шкафчике какой-то гранатовый кулон, а туфли...я и мечтать о таких милых черных замшевых туфлях никогда не могла. Только пошарпанные расклеенные кроссовки вспоминаются.

И вот перед зеркалом стою...я. Не та я, которая была прежде, а я. Новая я. Какая-то странная и абсолютно не умеющая держаться на каблуках прямо, но зато гордо смотрящая на все и понимающая, что пришло время новой жизни и...вот она – эта новая жизнь. Кто бы мог подумать? Кто бы мог подумать, что я?..

– Нам уже давно пора, – отвлекла меня, ушедшую далеко и надолго в свои мысли, Юли.

Мы вышли из комнаты. Точнее, вышла она, а я, на каблуках, медленно выползла. Сейчас в коридорах не было ни души, как и утром. Значит, все уже собрались в столовой. Я попыталась ускорить шаг, но в туфлях сделать это было так же сложно, как в резиновых шлепанцах пробежаться по тлеющим углям. Юли шла спокойно и непринужденно. Ее густые ярко-рыжие по щиколотку волосы красиво колыхались в такт шагам.

Спустились по большой лестнице, но не по той, по которой с утра спускались с Накао к заднему двору. Эта лестница вела в просторный зал с расписными колоннами. Возможно, когда-то в нем проводились балы. Юли повела меня в сторону, в еще один коридор, но здесь уже не было привычного ковра цвета моего платья. Здесь был камень очень напоминающий мрамор. Хотя...может, это и есть мрамор. Потолок просто неописуемый. Высокий с красивыми орнаментами...но основная изюминка крылась не в нем, а в огромном окне, тень которого лежала на полу и стене. Мы прошли мимо, я заглянула в него, но увидела только черноту и свое затемненное отражение. Юли остановилась перед резными дверями, я остановилась тоже.

– Ну, пошли, – выдохнула она и дернула за ручку.

Двери отворились. После ослепительно-ярких частей особняка, тусклый свет камина, стоящего в конце столовой и свечей, очень симметрично расставленных на длинном столе, у меня в глазах замельтешили разноцветные огоньки. Но я тут же жадно принялась впитывать глазами все, что видела перед собой. Стол покрыт желтовато-белой скатертью, а еды на этом столе...ух, сколько же на нем еды!

Вдоль стола сидели все жители особняка, около двух-трех десятков, взирая на меня. Каждый по-разному. Кто-то с интересом, кто-то с недовольством, а в чьих-то глазах вообще читалась скука. Во главе стола, по-видимому, сидел тот самый...ну, глава клана...ну, забыла, как зовут. Попыталась найти Накао, вглядывалась в каждое лицо...

– Эрика, Юли, прошу вас занять свободные места, – зычно произнес глава так, что у меня аж мурашки по коже пробежали.

Юли кивнула мне на свободное место рядом с главой, а сама села в конец стола. Туда, где мы с ней сейчас и находились. Я еще немного потопталась на месте, а потом, шумно сглотнув, направилась к тому, на которое она мне указала. Тихо. Казалось, никто даже не дышит. Интересно, а птицы дышат? Да конечно же дышат, о чем я только думаю?

Я неловко уселась за стул и сцепила руки в замочек на коленях. Может, меня прямо сейчас прогонят. А, может, позволят остаться. Опоздав, я уже сделала себе не совсем ту репутацию, на которую рассчитывала.

– Клан! – воззвал глава, и я чуть было не впечаталась в спинку стула от страха. – День прошел славный!

– Славный день прошел! – хором повторили присутствующие.

– Есть ли у кого-нибудь проблемы, вопросы без ответов?

Молчание.

– Отлично, – кивнул мужчина. – Ибо вопрос и ответ есть у меня.

Окружающие полностью превратились в слух. Глава медленно повернулся ко мне, под странным углом развернув свой корпус. Я уставилась на него как на античный графин. Ничего особенного в его внешности не было. Крепкий азиатский мужчина с довольно бледной кожей, глазами цвета горького шоколада, морщинами и черными, как смоль, волосами с кое-где пробивающейся сединой.

– Юная леди...Эрика?

Я кивнула.

– Рад видеть тебя среди нас! – не пренебрег он добродушием. – Много же я о тебе наслышался. Приятно увидеть человека, не обделенного всеобщим пытливым любопытством.

Я слабо улыбнулась и уставилась в свою тарелку. Большой кусок жареного мяса и спагетти. Мельком заглянула в тарелку главы. То же самое. Значит зерно они не едят...хм.

– И как же тебе жилось среди людей? Всего ли было вдоволь или возникали трудности?

– Ну... – протянула я. – Могло быть и хуже.

Тишина.

– Твою-то мать! – выкрикнул наконец-то кто-то из присутствующих. – Она что, воды в рот набрала?

Я перевела взгляд в сторону голоса. Его источником оказался парень примерно моего возраста с растрепанными каштановыми волосами. Сидел он рядом с...Накао. Тот, в свою очередь, безучастно глядел в свою тарелку.

– Оуэн! – встрепенулась Камелия. – Еще хоть раз услышу от тебя подобное в присутствии гостей – врежу по лбу столовой ложкой! Накао, ради всех богов, дай ему подзатыльник.

Раздался глухой удар.

– Дурак... – прошипел Оуэн, теперь уже потирая затылок и испепеляя взглядом рядом сидящего.

Я, со смехом в глазах, взглянула на Накао. Он ответил мне таинственной улыбкой и снова уткнулся в тарелку.

– Наверное, для тебя шок очутиться здесь, – разрядил обстановку глава, и все снова затихли. – Я бы и сам...удивился.

Он говорил спокойно, осторожно и четко. И смотрел не на меня. Смотрел куда-то перед собой. Окружающие ловили каждое его слово с жадностью. Кроме Оуэна. Тот все так же потирал свой затылок.

– Пожалуйста, приступайте.

– Арен... – шепнула Камелия, когда все уже заскрежетали вилками, ложками и прочими столовыми приборами. – У меня все-таки есть вопрос.

– Говори, милая.

– Что мы будем делать с котами? Ситуация обострилась. Арле ведь...в ярости.

– Арле? – усмехнулся Арен, одарив жену взглядом, полным нежности. – Да он и мухи не обидит.

– Когда я видела его в последний раз, он рвал и метал. А видела я его совсем недавно.

– Где?

– У дубов Авы-Вальта. Он был не один. Они охотились и обсуждали случившееся на совете.

– Ты знаешь, что Юли никогда просто так не стала бы выпускать когти. Коты начали разборки, Совет не пресек это – коты поплатились. Мне казалось, что это закрытая тема.

– Возможно он до сих пор ненавидит лис из-за своей потерянной жизни.

– А это уже не наши проблемы.

– А ничего, что Юли теперь опасно бродить по окраинам? Кто знает, на что способен этот выскочка. Не хотелось бы жертвовать кем-либо.

– Никто и не собирается никем жертвовать. Милая, успокойся. Покушай лучше.

Камелия кинула грустный взгляд на рыжую длинноволосую девушку, сидевшую в самом начале стола и о чем-то оживленно болтающую с соседкой, а потом и на свою тарелку с салатом.

От всего пережитого мой аппетит совсем пропал. Обычно я была та еще любительница запустить зубы в кусок сочного жареного мяса, еще и приправленного всяческими ароматными специями. Но сейчас даже то, что лежало у меня на тарелке, не вызывало ровным счетом никаких положительных эмоций.

Я так и сидела, не притронувшись к еде и созерцая ужинающих. Но созерцая не навязчиво, а так, мельком, чтобы хоть как-то ознакомиться. Судя по манерам, да и просто по тому, как они держали в руках столовые приборы, не трудно было догадаться об их прекрасном воспитании.

Неужели оборотни лучше людей? Никогда так не думала. Да и была ли у меня возможность сравнивать? А теперь эта возможность есть и сравнение идет явно не в пользу того общества, в котором мне приходилось выживать все эти шестнадцать лет.

Интересно, а как там все поживают? Мама, папа, сестра, племянник и друзья...и Дамиан. Я же никому не сообщала о том, что...хотя, каким вообще образом я могла бы это сообщить? Телепатической связью?

– Эрика, – шепнул глава, и я даже вздрогнула. – Если не хочешь есть, можешь пройти в свою комнату. Не в моем праве удерживать тебя в нашем обществе.

– Да что вы? – улыбнулась я и заглянула в его серьезные, но добрые глаза. – Спасибо вам, что не стали удерживать меня в обществе людей. А это...пустяки.

Он кивнул в ответ и подозвал Накао, чтобы тот не дал мне заблудиться в прекрасных хоромах. Накао без единого слова проводил меня до моей временной комнаты, коротко поклонился, развернулся и направился прочь по коридору. Я еще некоторое время смотрела ему вслед, но когда он скрылся, поспешно зашла в комнату, подошла к кровати, упала на нее и, прямо так, не снимая платья и не расплетая прическу, вырубилась.

– Пилип, пили-пип! – раздалось сквозь сон.

Телефон. Ужасно не хотелось вставать, тело будто залито цементом, а глаза просто не открываются. Но из любопытства пришлось как-то побороть саму себя.

Медленно разлепила слипшиеся веки, приподнялась, села, тряхнула головой, протянула руку к тумбочке, взяла с нее свою изрядно пошарпанную красную раскладушку, открыла ее. Резкий поток света заставил меня зажмуриться, но через силу я снова открыла глаза. Голосовое сообщение с неизвестного номера. Послушаем.

– Привет, Эрика, – раздался до боли знакомый звонкий девичий голос. – Это Дакота. Я говорила с Дамианом, точнее пыталась...на него как-то повлиять, а он все равно говорит, что ты его достала. Я уж и так, и эдак, а он меняет тему. Сама не знаю, что на него нашло. Обычно всегда только о тебе и говорит, а теперь...а теперь он вообще какой-то не тот. Снова пить начал. Видела бы ты, в каком он состоянии сегодня был! Я очень за него волнуюсь и ты, я знаю, волнуешься. Но все будет хорошо, я уверена в этом. Пока! Надеюсь, скоро увидимся.

Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но я сразу же зашла в список контактов, нашла там номер, который несколько дней назад чуть было, не стерла в приступе гнева и, будь что будет, нажала на вызов. Я даже не успела морально подготовиться, так быстро он ответил.

– Алло? – раздался его грубый, но ставший уже родным, голос.

– Дамиан, это я, Эрика...

– Какого хрена?! Два часа ночи.

– Я знаю. Подожди, не вешай трубку, я хочу поговорить.

– Поговорить?! О чем мы с тобой еще можем говорить?! Ты предложила мне расстаться, мы расстались. Чего тебе еще от меня надо?

– Ну кто из нас не совершает ошибки? Я совершила. Давай начнем все сначала. Пожалуйста...

– Пошла к черту.

Короткие гудки. Я смиренно застыла, нервно то закрывая крышку раскладушки, то открывая. Я просидела так минут пять, а, может, десять. А, может, даже и полчаса, уставившись в невидимую точку перед собой. Мне не хватало воздуха, в горле пересохло, подкатила противная тошнота.

Я швырнула телефон куда-то в сторону, вскочила с кровати, выбежала из комнаты и бросилась по темным коридорам туда, куда глаза глядели. Я больше не могла сдерживаться. Это чувство ничтожества рвало меня изнутри.

Один коридор, два коридора, в сторону, еще один коридор, какой-то зал...

Легким движением руки открыла тяжелую на вид дверь и, наконец-то, выбежала на свежий воздух. Улица. Свобода.

Прошла еще метров десять и упала в изнеможении, захлебываясь слезами.

Мое сердце колотится, пытается вырваться из груди и я не в силах сдерживать его. Руки дрожат, мороз по всему телу. Такие моменты, когда то холодно, то жарко. Такие моменты, когда хочется просто раствориться в пространстве. Затеряться где-нибудь, как будто тебя и не было. Как будто тебя не существовало. Никогда не существовало.

У меня не было сил даже рыдать. Я выла. Просто выла, как воют на луну волки. Возможно, сейчас я была похожа на одного из них. Только в облике человека. И совсем-совсем слабого, беспомощного.

Почувствовала чье-то прикосновение. Даже не сразу почувствовала, как чье-то теплое тело согревает мое, холодное и продрогшее. Не знаю, могла ли я отстраниться. Даже если у меня были силы, мне не хотелось этого делать. А силы у меня были? Да нет же.

– Пожалуйста... – еле слышно прошептала я. – Унеси меня отсюда.

Я была уверена, что это Накао. Что сейчас мы порвем все, окружавшее нас, напряжение, раздирая воздух взмахами его черных, как ночь, крыльев. Даже сейчас я готова была увидеть эти два полумесяца на фоне печального неба.

– Хорошо.

Нет...либо у меня со слухом что-то не так, либо еще что-то...

В реальности все оказалось не так. Меня подхватили сильные руки и, в мгновение ока, мы уже оказались в чаще. Странная фигура скользила мимо деревьев, будто темнота ему вообще помешать не могла. Все дальше и дальше в глубокий лес, все громче и громче протяжное уханье сов.

...и я опять провалилась в небытие, убаюканная ночной прохладой и мерным дыханием этого странного существа. У меня были кое-какие догадки на этот счет, но думать сейчас не хотелось. Хотелось спать. И очень-очень долго...

Как всегда, когда я старался всеми силами заснуть, над усталостью брали верх всякие философские мысли, идеи и тому подобная ерунда. Когда-то меня это раздражало, когда-то действительно заставляло обдумать все, поспешно принятые, решения, а когда-то мне уже так сильно хотелось спать, что пошло оно все к черту. В данный момент более уместным был бы второй вариант.

Я не спеша подошел к балкону, закурил и уставился в черное небо. Романтика...что ж еще сказать. Но не до нее мне. Уж точно не до нее.

На улицах было тихо. Детишки в такое время уже не бегали, не играли в мяч. Главную дорогу с автобусами и прочим общественным транспортом отсюда видно не было. В общем, царящее здесь спокойствие было прекрасным. Голубой дым растворялся в воздухе, сливался с ним в одно целое и уходил в никуда.

Любил ли я ее? Любил ли я Эрику? Ответ был очевидным. С самого первого дня, с самой первой искорки, промелькнувшей в ее живых глазах, с самой первой улыбки.

Я затянулся еще. Даже голова слегка закружилась от переполнявших голову и душу чувств.

– Эй, Дамиан, мелкий засранец, а ну-ка быстро спать! – раздался голос сварливого отца из коридора.

Я ничего не ответил. Я думал. А когда я думаю, меня лучше не отвлекать. Наконец-то собрался с мыслями. И понял, что натворил. Зря, зря...Меня всегда мучила ее ревность. Нет, сначала меня это не раздражало, забавляло даже. Но когда ты уверен, что эта девушка лучшая...что никакого смысла менять ее на какую-нибудь смазливую девчонку нет...когда ты планируешь хоть всю жизнь посвятить ей, одной единственной и неповторимой, ревность с ее стороны становится такой бесполезной штукой, что иногда теряешь над собой контроль.

Да, я держал за руку Дакоту, смеялся над шутками Сары, но лишь потому что Дакота мне все равно что сестра, а у Сары просто смешные шутки – сама она больше напоминала клоуна – разукрашенного, белобрысого и пытающегося привлечь всеобщее внимание. Зачем они мне?

Обреченно вздохнув, выкинул докуренную уже сигарету, зашел в комнату, подошел к тумбочке и взял с нее телефон по которому минут десять назад откровенно посылал любимого человека.

Нет. Звонить сейчас нет никакого смысла. Вряд ли она ответит...а если и ответит, мне нечего ей сказать. Хотя есть что, но произнести я это не смогу.

Ненормальная мысль посетила мою ненормальную голову. Я выключил свет, снова прошел на балкон и прикрыл дверь. Эрика, Эрика...я не раз совершал ради тебя странные поступки, пусть этот войдет в серию.

Я забрался на перила, глубоко вздохнул и прыгнул. Зацепившись за трубу, скатился по ней вниз и приземлился на кроваво-красные материнские маки.

Эрика жила всего в паре домов от меня, поэтому на обдумывание речи времени было мало. И, действительно, что я мог сказать ей? Одних извинений было бы явно мало.

А вот и тот самый дом.

Карабкаться по скользкой трубе вверх оказалось намного сложнее, чем скатываться по ней вниз, но и эта преграда была преодолена. Балкона в комнате Эрики не было, поэтому пришлось, кое-как цепляясь за трубу, стучать в дребезжащее от ветра окно. Тайна романтического проникновения в жилище любимой таким образом исчезла бесследно, но увидеть ее все-таки надо. Это было первой необходимостью.

Но никто не открывал мне окно, да и не отвечал. Стучал я настойчиво. Еще чуть-чуть и вообще выбил бы это окно к чертовой матери, но попытки достучаться до Эрики оставались тщетны. Хотя не могла она так крепко спать. Сама всегда жаловалась, что просыпается от малейшего шороха листьев на улице. Странно. Толкнул окно. Отворилось само по себе. Еще одна странность. Обычно боязливая девушка остерегалась всяких маньяков, воров и несуществующих монстров, поэтому накрепко закрывала и окно, и дверь. А то мало ли что.

Я осторожно забрался в комнату, спрыгнул на пол. Он пронзительно скрипнул. Комната оказалась пуста. Ни на кровати, ни под столом, ни в шкафу Эрики не нашлось. Что же это за чертовщина творится? Неужели она дома не ночует?

– Эрика? Эрика, ты здесь? – раздались взволнованные голоса.

В тот же момент дверь в комнату отворилась.

– Дамиан? – удивился мистер Браун. – Что ты здесь делаешь?

Зрительный контакт. Неловко получилось. Действительно, что я могу здесь делать посреди ночи? На языке вертелось многое, но озвучить это я не решался.

– Я...должен был увидеть ее лично. И полез в окно. Извините.

– Ох... – разочарованно вздохнула миссис Браун. – Мы уж думали, что это она вернулась...я уж так, было, обрадовалась...

– Вернулась? – вскинул брови я.

– Вы, вроде бы, встречаетесь, Джонстон, – вступил в переговоры мистер Браун. – Неужели ты без понятия, где ее носит уже два дня?

– Два дня?

Бешено заколотилось сердце, кровь запульсировала в голове так, будто я провалился в какое-то небытие, не надеясь даже выбраться из этого состояния. Она не ночует дома... где она? Куда она еще могла пойти? Все ли с ней хорошо? А если она умирает где-нибудь? Столько вопросов вертелось в голове, столько вариантов возможных не очень хороших событий. Зачем я вообще тогда высказал ей все? Зачем ушел? Зачем?

– Вы обращались в полицию? – опомнился я. – Искали везде? Город же не настолько большой, чтобы она бесследно пропала!

– Обращались, искали... – обреченно вздохнула несчастная женщина. – Нигде ни следа, ни зацепочки...А, может быть, ты ее где-нибудь видел? – в ее глазах загорелась искорка надежды.

– Нет...сам вот пришел извиниться перед ней...за все, кхм, содеянное...

Мистер Браун скорчил гримасу, мол «вот оно что, так я и знал», миссис Браун прикрыла лицо руками. Последний для нее шанс найти пропавшую дочь канул в лету.

– А вы думаете, я не найду ее? – встрепенулся я. – Как бы не так. Опомниться не успеете, как она тут будет.

Не дождавшись ответа, забрался на подоконник, вылез в окно.

Глава 3

Утро

Разбудил меня какой-то странный и жуткий стук. Вставать мне совсем не хотелось, ужасно тянуло в сон. Но...действительно, что это за звуки такие?

Я открыла глаза. То, что это не особняк птичьего клана, я поняла сразу.

Маленькая комнатка, освещаемая разве что догорающими бревнышками в черном от копоти камине. Кое-где потертые книжки на кривых полках, облезлые обои, кривой деревянный пол по которому стелился пошарпанный ковер с дырками.

Подняла голову с подушки, села, потерла голову. Ох, ужасно болит. Как будто ночью я бежала пять километров по лесу, да еще и обратно возвращалась за забытыми в особняке вещами. Кстати, о вещах. Пошарила по карманам. Телефона нет. Черт...я же оставила его в комнате. Эта мысль убила меня наповал. Без связи, без музыки...так. Не стоит отвлекаться от настоящего.

Встала, слегка пошатываясь, оделась. Каким-то странным образом платье Камелии и моя повседневная одежда висели у изголовья кровати. Осмотрелась еще раз и направилась прямиком к двери. Что бы ни пряталось за той стороной комнаты, меня не испугать. Во мне больше играл интерес, нежели что-то другое.

Сглотнула, приоткрыла дверь. Да так и застыла на месте. Дверь тем временем сама открылась до конца, ни капельки не скрывая моих любопытных глаз. Парень обернулся на скрип и, что для него было совсем нехарактерно, улыбнулся.

– А...проснулась наконец.

– Вельзевул?..

Длинноволосый рассмеялся в ответ.

– Я уж думал не узнаешь.

Эта комната выглядела еще более странно, чем предыдущая и больше напоминала мини-кузницу. В центре высилась большая наковальня за которой и стоял Вельзевул. В руках у него находился длинный раскаленный кусок железа. Недалеко располагался очаг. Видимо, от него в помещении и стояла такая духота.

– Ты кузнец? – удивленно спросила я, все еще выпучив глаза за «невидимой» дверью.

– Ну, можно и так сказать. Клан у нас бедный, но физическая сила во все времена ценилась больше, чем умственная. Традиции, хм, как же. А ты проходи, не стесняйся. Чувствуй себя как дома.

На мой дом это явно не смахивало, но, по сравнению с особняком птичьего клана, ничего себе смена обстановочки.

– Так значит, это ты ночью тащил меня по лесу? – осторожно произнесла я, так и не выходя из укрытия.

– Хм. Ты рыдала, билась в истерике, дрожала как осиновый листочек. Неужели нормальный мужчина будет стоять и смотреть на все это? Вот я и подумал проявить участие.

– Но для этого ты должен был оказаться неподалеку.

Вельзевул вздохнул, бросил металлическую палку, с которой так долго возился, в бочку с водой, снял почерневшие перчатки по размерам больше чем его руки раза в два и, тряхнув густой шевелюрой, сел на хлипкий деревянный стул, который, под его, нестандартными для человека, габаритами, угрожающе скрипнул.

– Пошел посмотреть, как ты там. И представь мое удивление, когда ты зареванная кинулась из такой прекрасной крепости в дремучий лес посреди ночи. Не буду спрашивать, из-за чего это...не хотелось бы лезть в твои личные тайны.

Волна теплоты и уважения к этому почти незнакомому мне существу накрыла меня с головой.

– ...но испугала ты меня хорошо, – слегка улыбнулся он.

– Я думала ты немногословен.

– Я немногословен, да. Но не со всеми. Хм...ты все еще боишься меня из-за нашей встречи в подворотне?

Не, мигая, смотрела на него.

– Знаю, тогда я был не очень...обаятелен. Чувствовал, что приближается Поднебесный, нервничал, пытался успеть первым. Не хотелось потерять тебя после стольких поисков.

Я, уж было, совсем осмелела и, поставив руки в боки, угрожающе надвинулась на молодого кузнеца.

– «Стольких поисков»?! Да тебе только рукой махнуть и все незамедлительно примутся за то, чтобы наследничек обзавелся невесточкой. А Накао было строго запрещено меня искать, но даже при этом он своими усилиями разыскал меня, да еще и увел. – Я раскраснелась как спелый помидор.

Вельзевул усмехнулся. Какая наглость!

– Он просто полез не в свое дело. Ты не должна защищать его. Да и, плюс ко всему, наследники сами разыскивают избранников. Это их «судьбоносное» задание, – он проткнул пальцем воздух над головой. – Никто не вправе помогать им. Так что... – он встал, подошел ко мне и, ехидно улыбнувшись, наклонился так, что я увидела мерцавшие искорки в его золотистых глазах, – ...ты моя, девочка любимая.

Я отшатнулась от него и уже заносила руку для смачной пощечины, но цели моя рука так и не достигла. Одним взмахом Вельзевул мягко подхватил мое запястье, слегка наклонил и обнял за талию второй рукой. Нежной кожей губ я почувствовала его горячее дыхание, а мои голубые глаза сверлили его грязно-желтые.

Оставалась еще какая-то пара миллиметров до поцелуя, но оборотень отстранился, поставил меня в вертикальное положение и, осмотрев с ног до головы, хмыкнул. Волчище разнесчастное!

– Хотел бы предложить тебе пройтись здесь, по окраинам. Не против недолгой прогулки?

Вообще-то, правильно он угадал. Хотя бы несколько глотков свежего воздуха сейчас требовались очень в такой невообразимой духоте.

Я кивнула. Вельзевул прошелся к железной двери, взялся за ручку, но тут же обернулся ко мне.

– Знаешь, здешний народ у нас не очень...дружелюбен. Держись поближе ко мне.

Дверь скрипнула. Собственно, как и все в этом доме. Мы вышли в маленький закоулок, и я сразу же угодила ногой в большую грязную лужу. Черт! Ну почему же мне вечно так не везет?

Вельзевул тепло улыбнулся, глядя на мою мокрую по щиколотку ногу, но, так ничего и не сказав, направился по узкой улочке вправо. Я засеменила следом.

Все дома были одни и те же по размеру, по своему тускло-серому цвету и даже окна с дверьми были расположены одинаково. Под ногами – сплошная грязь. Мелкий гравий вперемешку с землей, да плюс еще и лужи по колено. Я старалась не увязнуть во всем этом, но получалось это не очень хорошо.

Так я и шла, уткнувшись под ноги, пока не почувствовала, что уперлась во что-то или...в кого-то. Подняла глаза от созерцания грязной жижи, а потом еще выше и еще выше, пока не дошла до сверливших меня ледяных голубых глаз. Шумно сглотнула. Кем бы ни был этот оборотень, выглядел он довольно устрашающе.

– Ты куда-то не туда забрела, девочка? – медово-приторным голоском проворковал он.

– Э... – только и смогла выдавить я, оглядываясь по сторонам в поисках Вельзевула.

– Наверное, все же не туда, – раздался более грубый голос сзади, и я почувствовала как чьи-то сильные лапищи крепко сдавили мою талию.

Кисейной барышней я никогда не являлась и поэтому ждать пока тут надо мной надругаются не стала. Замахнулась ногой и со всей дури попыталась ударить, держащего меня, оборотня туда, куда смогу попасть. Получилось не очень приятно для меня. Мышцы как камень.

– Ну нет уж, девочка. Забрела в наш район – давай, отрабатывай, – уже более грубо произнес первый, подойдя ко мне почти вплотную и уже распуская свои грязные ручонки.

Я глубоко вздохнула, задрав голову. Неужели у всех мужиков только одно на уме, будь то оборотни или люди? А вот это уже нечестно по отношению к добропорядочным девушкам.

Почему-то у первого судорожно затряслись руки, и за один миг он отпрыгнул от меня на метра два точно.

– Э...В-в-вельзевул, господин... – испуганно пролепетал оборотень. – Мы тут...это...девку нашли какую-то. Хрен знает, как сюда забрела...вот, выяснить пытались, ничего более.

Первый, только заслышав имя «господина» так резко отпустил меня, что я чуть было не потеряла равновесие. Все-таки шлепнуться в грязищу не хотелось. Обернулась. А вот теперь точно стоило сдержаться, чтобы не шлепнуться.