Текст книги "Мама по принуждению (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 27
У Сони двое детей и муж. Недавно они взяли трешку в ипотеку, я помню, как Сонька хвасталась и приглашала в гости, но я родила, а потом… как-то не сложилось. И вот она стоит, мило разговаривает с моим бывшим мужем, крепко держит его за руку, переплетая пальцы и заглядывает едва ли не в рот.
Что происходит?
Пока они воркуют, не замечая ничего вокруг, я пытаюсь вспомнить, как они друг к другу относились, пока мы с Андреем жили вместе. Нейтрально, ни больше, ни меньше. Соня приходила к нам в гости, но они ограничивались только кивком головы, парой шуток, подколов и все, муж уходил к себе, а мы продолжали общаться.
Неужели, они врали и за спиной у них был роман?
Я слабо представляю Соню и Андрея. Вообще ее с любым другим мужчиной, потому что она любила своего мужа Сергея. Но вот их откровенное воркование, то, как она жмется к нему как невзначай касается рукой плеча, говорит о том, что между ними отношения.
Мне кажется, что мир перевернулся за те недели, что я провела у Адама. А еще… мне неприятно об этом думать, но в предательство мужа было поверить куда проще, чем в то, что Соня оказалась его любовницей.
Я честно пытаюсь не смотреть в их сторону, но получается откровенно плохо, глаза то и дело находят знакомый родной силуэт, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки от желания подойти и врезать ему по морде, а еще высказать все, что о нем думаю. Интересно, Соня хоть спросила, куда я делась? Мою сим-карту мне так и не вернули, а после недавней смены номера подруги, я не успела его запомнить, поэтому и не звонила. Андрею тоже, но его попросту не хотелось слышать.
– Ангелина? – громкий возглас подруги заставляет меня подпрыгнуть и быстро отвернуться, а еще посмотреть в сторону туалетов.
Где же Адам?
Почему-то желания общаться с бывшим мужем и подругой, не хочется, а воспрепятствовать этому сможет только он. Увы, Адама не видно. Маша же любопытно смотрит по сторонам и, кажется, вовсе не обращает внимания на двух подошедших к нашему столику людей.
– Глазам своим не верю, – вставляет Андрей, презрительно осматривая меня с ног до головы.
– Где ты была? – подруга, будто поняв, в какой ситуации находится, быстро покидает теплую руку Андрея и подходит ко мне. – Что случилось?
Я с ненавистью смотрю на мужа и произношу:
– Расскажешь?
– Кто? – он удивляется. – Я?
Если бы я не видела его на второй день после того, как пропала, в стриптизе, поверила бы и бросилась все выяснять, но сейчас. Я окидываю взглядом руку, которую подруга положила на мое плечо, после чего она убирает ладонь и чуть отходит.
– А кто, Андрей? Ты что не рассказал своей новой девушке, как избавился от старой? – я улыбаюсь и смотрю на Соню. – Продал он меня. Просто взял и продал!
– Ты что такое говоришь? – взвизгивает муж и тянет руку, больно хватая меня за шкирку, как провинившуюся собачку.
– Правду говорю, – отвечаю и пытаюсь освободиться, но не получается.
А еще я не вижу Машу и Родиона. Андрей держит меня так, что они пропадают из моего поля зрения.
– Отпусти мою маму! – кричит Маша совсем рядом, будто это может подействовать.
К удивлению, Андрей действительно ослабляет хватку и этого вполне достаточно, чтобы я вырвалась и подошла к малышке, закрывая ее собой. Бывший муж явно не в себе. Он никогда не позволял ничего подобного, а тут… мне становится по-настоящему страшно.
– Маму? – он переводит взгляд от меня на Машу и обратно. – У тебя была дочь, а ты все это время молчала?
Я понимаю, что сейчас не время и не место что-то объяснять. Маша стоит позади меня, поэтому сказать, что это не так, не могу. Как и выяснять с ним отношения, потому что девочка явно напугана, а Адам…
Где, черт возьми, Адам, когда он так нужен?!
– Что здесь происходит? – его голос врывается в мои барабанные перепонки и заставляет облегченно выдохнуть.
Адам останавливается в метре от меня, выходя вперед и почти упираясь в Андрея. Его осанка ровная и расслабленная, руки, по обычаю, в кармане брюк. Бывший муж заметно пасует и даже делает шаг назад, чтобы можно было держать хоть какую-то дистанцию. Со стороны это выглядит даже немного смешно, но сейчас точно не время для шуток.
Когда Адам появляется в кафе, все будто замолкают. Я неловко оглядываюсь: люди уже косятся на нас, а кто-то смотрит, не стесняясь. Мы привлекаем внимание, Маша с силой цепляется за мою руку, а Адам стоит перед моим бывшим мужем в ожидании… объяснений?
Как по мановению волшебной палочки как раз в этот момент в кафе входит пятеро наших охранников. Видимо, им не понравился тон хозяина, и они прибежали при первой необходимости. Кивком головы Адам дает понять, что в их услугах не нуждается. Трое выходят, а двое остаются стоять у двери, смотря на нас.
– Что тебе нужно от моей жены? – спрашивает Адам.
Я внимательно слежу за реакцией Андрей – отличный актер, правда, Соня, в отличие от него, такими талантами не обладает. Она, может, и удивлена, но не настолько. Когда я говорила ей о беременности, на ее лице было и то больше эмоций, нежели сейчас, когда она узнала, что ее подруга давно замужем, а еще, предположительно, у нее есть семилетний ребенок.
– Какой жены?
Браво, Андрей! На пять!
Я так и хочу сказать, но Маша вдруг дергает меня за руку и шепчет:
– Кто этот дядя, мама, мне страшно.
– Не бойся, мышка, – шепчу ей. – Наш папа не даст нас в обиду.
Она кивает, но руку не отпускает, сжимая ее сильнее. Я пропустила, что ответил Адам, потому слышу лишь презрительную реплику Андрея:
– Вот оно что, – выплевывает он в мою сторону. – Знаешь кто ты? Ты…
Я быстро закрываю уши Маши, потому произнесенное им слово точно не предназначено для детский ушей. Как и то, что Адам врезает Андрею по морде, заламывает тому руку и буквально выпихивает из кафе.
Соня же стоит, не зная, что делать. Мечется между необходимостью поговорить со мной и побежать утешать мешок с деньгами. Наконец, желание жить и ни в чем себе не отказывать, превышает потребность узнать, как у подруги дела.
– Не говори ничего Сергею. Пожалуйста, – бросает Соня напоследок и убегает, а я приседаю и обнимаю Машу. Она жутко испугалась.
Мои мысли хаотично сменяют одна другую. Я катастрофически не понимаю, что происходит. Когда Соня успела забыть о Сереже и переметнуться к Андрею. Ее что, действительно затмили деньги? Их ведь не так много. Ну поживут они полгода-год на широкую ногу, а дальше что? Придется снова работать. И семейной идиллии конец, а ведь на смену ей придет разочарование и осознание, что нормальную жизнь с любящим мужем и детьми она профукала.
– Ангелина, – голос Адама отрывает меня от мыслей.
Я встаю и поворачиваюсь. Мужчина стоит совсем близко, осматривает вначале дочку, потом меня, и спрашивает:
– С вами все в порядке? Он ничего вам не сделал?
– Не успел, – сбивчиво говорю и… делаю первый шаг.
Тянусь к Адаму и нахожу утешение в его широких искренних объятиях. Он прижимает меня к себе крепче и шепчет:
– Все будет в порядке.
Глава 28
Аппетита больше нет, поэтому мы, несмотря на голод, решаем поехать домой. Маше, конечно, забираем заказ с собой. При выходе на улицу я чуть нервничаю и оглядываясь по сторонам. Понимаю, что вряд ли Андрей будет ждать меня на выходе, но страх сильнее меня.
Убедившись, что никого нет, чуть расслабляюсь, но полностью выдыхаю только когда мы садимся в автомобиль. Маша увлеченно лопает детский бургер без вредных продуктов, а мы с Адамом молчаливо смотрим друг на друга, отводим взгляды и думаем каждый о своем. О чем размышляет он, понятия не имею, но я вспоминаю удивление Андрея, когда он узнал о том, что я жена Адама. Или он действительно превосходный актер, или он правда не предполагал такой исход.
Собственно, а чего он ждал?
Сейчас внутри меня борется два чувства: желание всё знать и одновременно потребность никогда больше не видеть бывшего мужа. После того, что он мне сказал и как назвал, я больше не могу воспринимать его, как человека, которого любила, как мужчину, с которым мы прожили столько лет бок о бок.
Приехав домой, выхожу из автомобиля, забираю Родиона и жду Машу с Адамом. Они появляются следом. Губы мужчины сжаты в тугую полоску, осанка напряженная, а взгляд, кажется, не здесь.
– Ты не идешь в дом? – удивленно спрашиваю, когда мужчина не следует за нами.
– Прости, – он виновато смотрит на меня и мотает головой. – Появились важные дела. Я постараюсь приехать через пару часов. Ты не будешь спать?
– Адам, только семь вечера, – напоминаю ему и он улыбается.
– Прости. Я постараюсь быстро вернуться. И я помню о нашем разговоре.
Я киваю, а он разворачивается и идет к машине, садится на переднее сиденье рядом с водителем, а мы с Машей смотрим вдаль удаляющемуся автомобилю. Мне хотелось спросить, что за дела его отвлекли, ведь по дороге ему никто не звонил и не писал, но потом вдруг вспоминаю о том, что он отлучался в кафе. Может, как раз тогда?
– Мы будем купать Родиона?
Вопреки ожиданиям, Маша не спрашивает о том, что случилось в кафе. Она, будто чувствуя, обходит эту тему, вместо этого акцентируя внимания на братике. Несмотря на это, понимаю, что поговорить с малышкой все же нужно. Я знаю, что ей снятся кошмары, и она не должна бояться, потому что мой бывший муж – настоящий придурок.
Мы заходим в дом, я быстро кормлю Родиона и прошу Елену Эдуардовну приготовить ванну. Пока она занимается этим, обращаюсь к Маше.
– Ты же знаешь, что здесь мы в безопасности?
– Конечно, – тут же отвечает Маша. – Я не боюсь того дядю. А ты ласскажешь, кто он?
Я делаю глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями. Рассказывать Маше об Андрее я не собиралась, но раз уж она спрашивает, не буду ей врать.
– Когда-то давно мы любили друг друга.
– Так, как с папой?
– Да, как с папой, – улыбаюсь, замечая, что даже тут Маша не смогла вспомнить об отце.
– Мы были вместе, а теперь… этот человек предал меня.
– А почему он зол?
– Потому что понимает, что поступил плохо.
Разговаривать со взрослым ребенком, объяснять ему что-то оказывается слишком сложно. Маша не по-детски серьезно смотрит на меня и ждет искренних ответов. Врать я ей не хочу, да и не смогла бы, ведь она считает, что я бросила ее и папу. Глупо было бы начинать наши отношения со лжи. И я начинаю их с правды.
– Он должен извиниться, – уверенно произносит малышка. – За то, что был злой и поступил плохо. Если он это сделает, ему станет легче. Мне это Малина Глигольевна говолила. Она психолог, и она лучше знает.
– И что именно она говорила? – уточняю, стараясь не показывать, что удивлена наличием у девочки психолога.
Впрочем, после того, что я слышала и зная о мучающих ее кошмарах, думаю, это вполне хорошая идея.
– Она учила меня говолить плавду и извиняться, если я чувствую себя виноватой. Я сталаюсь так делать, – с серьезным видом заявляет Маша.
– Только стараешься? – поддеваю ее.
– С длаконихой не получается, – малышка расстроенно вздыхает, а я не могу сдержать веселого смеха.
Она такая непосредственная в своей искренности и, что немаловажно, умеет признать свою вину. Даже в случае с няней знает, что поступает плохо, признает это, но не хочет ничего менять. Она маленькая, а изменить отношение к человеку, если тот не нравится, бывает сложно даже взрослым.
Искупав Родиона, я снова кормлю его и укладываю спать. Малыш быстро засыпает, а Маша с сожалением отмечает, что уже время ложиться.
– А можно мне тут остаться? – она кивает на мою кровать. – Я честно не займу много места и посталаюсь не выпихивать тебя ногами, плосто… – она зммолкает. – Мне так стлашно там.
Я колеблюсь всего несколько секунд. Конечно, Адаму это не понравится, и да, Анна Павловна будет не в восторге, но… как я могу отказать ей после такого насыщенного событиями дня. Да и сама, если честно, вовсе не хочу оставаться одна. Соглашаюсь, говорю няне, что Маша будет спать со мной. Она ожидаемо недовольно поджимает губы, но ничего не говорит, уходит, пожелав спокойной ночи. Странно, что не согласовала это с Адамом, получила распоряжение не спорить со мной? Если это так, то я начинаю чувствовать себя здесь не просто гостем, а хозяйкой.
Плохо это или хорошо думать не хочется. По крайней мере, не сейчас.
Когда Маша засыпает, я с сожалением отмечаю, что уже почти десять. Адама нет довольно долго, а я тоже устала за этот день. Не дождавшись мужчину, переодеваюсь в пижаму и забираюсь под одеяло, укрываю Машу тщательнее и засыпаю с мыслями о том, что начинаю чувствовать себя ее матерью. Настоящей.
Глава 29
Просыпаюсь от чувства, что на меня кто-то смотрит. Открываю глаза, привыкаю к темноте и натыкаюсь на Адама, сидящего на краю кровати.
– Извини, не хотел тебя разбудить, – тихо говорит он. – Машка к себе не захотела? – кивает на девочку.
– Нет. Ты не против?
– Нет. Вы уже притерлись, пока я проблемы решал, – он усмехается.
Я улавливаю в нем какие-то изменения, то ли в голосе, то ли в заторможенных движениях. Он будто не такой, как обычно.
– Спокойной ночи, – Адам встает и уже хочет пойти к двери, но я останавливаю его словами:
– Мы не поговорим?
– Уверена, что хочешь сейчас разговаривать?
– Да, – произношу после нескольких минут сомнений.
Я действительно хочу поговорить с ним, хотя сейчас почему-то все интересующие меня вопросы улетучиваются из головы. Я напрочь забываю, о чем именно хотела спросить, что желала узнать. Пока натягиваю на плечи халат, думаю о Маше и школе, о психологе, хочу больше узнать о том, как она живет и есть ли у нее проблемы. Сейчас это приоритетнее всего остального, о чем я думала ранее.
Когда мы выходим из комнаты, я тихо прикрываю дверь и следую за мужчиной. Впрочем, далеко он меня не ведет, мы останавливаемся у противоположной двери. Адам открывает дверь, пропускает меня внутрь и заходит следом. Здесь что-то похожее на библиотеку. Стеллажи с книгами, стол в центре, мини-бар, который я замечаю только когда Адам подходит к нему и достает бутылку. А еще здесь есть диван, большое бескаркасное кресло, несколько пледов. Рай для любителя почитать. Не удивлюсь, если и выбор книг – на любой вкус.
Адам наливает в стакан янтарной жидкости, кидает несколько кубиков льда и поворачивается ко мне, заставая за рассматриванием обстановки.
– Нравится?
– Это библиотека, – не спрашиваю, а утверждаю.
– Да. В этом доме есть и библиотека, и бильярдная, бассейн на чердаке и спортзал на нулевом этаже.
– И это всё? – в шутку спрашиваю, но мужчина, похоже, воспринимает мой вопрос всерьез.
– Нет, есть еще игровая с рулеткой, каминная, на территории участок для баскетбола, в планах сделать каток, потому что Маша его обожает.
– Боже, – вырывается из меня. – Здесь действительно столько всего?
– Да, – он кивает. – Здесь все было до покупки дома. Даже мебель и та осталась.
– Я думала, тут все по личному дизайн-проекту, – замечаю.
– Комната Маши, – он кивает. – Она переделана три года назад по ее желанию.
– Ее я еще не видела, – пожимаю плечами и подхожу к дивану, сажусь, подтягиваю под себя ноги, потому что вдруг чувствую, что ступням становится холодно.
– Увидишь, – Адам садится на с другой стороны дивана, отпивает из бокала и смотрит на меня.
В полутемном помещении я вдруг замечаю блуждающую, едва уловимую улыбку на его лице, расслабленность, а еще сбитые костяшки на пальцах, которые еще днем были абсолютно целыми. Он совершенно точно выпил задолго до бокала, что держит в руке. И подрался.
– Расскажешь, что случилось? – киваю на его руки.
Адам мотает головой и пожимает плечами:
– Ничего, о чем тебе стоило знать.
Я вздыхаю. Он не хочет открываться даже в таких мелочах, как это. Что будет дальше? Он скажет, что его работа, проблемы, деньги – всё не моё дело.
– А что тогда моё? – не замечаю, как спрашиваю это вслух.
Ответа я не жду, но Адам отвечает, правда, прежде делает глоток из стакана.
– Я так устал, Ангелина, – вдруг признается он. – Мне чертовски все это надоело. Хочу взять тебя, Машку, Родиона и свалить из этой страны подальше. От всех, кто меня окружает и перед кем я вынужден прикидываться.
Его откровение режет слух, хотя сейчас я совершенно ничего не понимаю. Перед кем он вынужден прикидываться?
– Расскажешь чуть больше? – спрашиваю.
Мне бы поинтересоваться Андреем, событием в кафе и тем, что со мной будет дальше, как он представляет нашу семейную жизнь, но то ли я не отошла после сна, то ли всё это становится неважным, но сейчас хочется знать больше о мужчине, который совершенно неожиданно стал моим мужем.
– Ты хотела поговорить, – он ожидаемо переводит тему. – Я слушаю.
– Помнится, ты сказал, что нам нужно поговорить. Передумал?
– Понятия не имею о чем.
– И я, – признаюсь ему. – После того, как ты попросил сказать Маше, что я ее мама, хотелось высказаться, а сейчас это все кажется… неважным.
– Что-то изменилось?
– Мне кажется, что всё. Вчера я увидела Андрея с подругой и поняла, что последняя ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью оборвалась. Теперь там никого нет. Ни подруги, ни мужа, ни жизни, которая у меня была.
– Считаешь меня виновным в этом?
Вопрос не становится для меня неожиданностью, но я все же думаю над ним, замолкаю и прислушиваюсь к себе.
– Нет, – признание ему дается мне легче, чем себе.
До сегодняшнего дня я считала, что Андрей ни за что бы не поступил так со мной, что его подговорили, заставили, ему угрожали. Я перебирала множество вариантов, но ни в одном из них не могла представить, что он делает это добровольно. Ставит подпись и забывает обо мне. Я даже думала, что он оступился, может, снова начал играть, и ему нужны были деньги, а тут Андрей и возможности. Надеялась, что он раскаивается, но после всего, что видела…
Когда он обозвал меня в кафе, поняла, что ни о каком сожалении не может быть и речи, более того, он, кажется, считает, что во всем виновата я. Пытается переложить вину, а увидев меня в кафе и убедившись в том, что у меня все хорошо, сделать это стало легче. Он понял, что я не в беде, меня не держут под замком, и это разозлило его. Он-то надеялся, что получит деньги и что… никогда меня не увидит? Он, правда, так думал?
– В кафе он… – Адам замолкает. – Он был удивлен, что ты моя жена, вообще что ты замужем. Он, к слову, ни разу меня не видел. Договаривался с ним Рустам. Не знаю, что он подумал, но это не давало ему повода так говорить о тебе.
Мне льстит то, что Адам пытается объясниться за бывшего мужа. Не говорит о нем плохо, не пытается облагородить себя, а… объясняет. Это подкупает. Я начинаю воспринимать Адама по-другому. Не как мужчину, который разрушил мою жизнь, потому что только сейчас ко мне доходит, что разрушать там было нечего. Андрей предал бы меня при первом удобном случае, выгнал бы на улицу, как неугодную, продал бы бандитам, наркоторговцам, да кому угодно. Отдал бы как трофей за проигрыш.
Адам – не худшее, что со мной случилось, но все же я пока не знаю, что он за человек и что преследует.
– Как ты представляешь себе нашу жизнь?
Не уверена, что хочу услышать ответ на этот вопрос, но должна его задать. Всё это время я сидела в одной комнате, кормила Родиона, гуляла и разговаривала с Еленой Эдуардовной, а еще была развлечением для Маши. Я не знаю дом, не чувствую себя здесь хозяйкой, хотя за последнее время все изменилось, и на меня перестали смотреть, как на недостойную.
Мне важно знать, чего хочет этот мужчина, ведь изначально я думала, что пробуду здесь несколько недель. После знакомства с Машей и всего, что здесь произошло, я вдруг ловлю себя на мысли, что не хочу уходить, не хочу расставаться с малышкой. Это осознание как-то резко прорастает внутри и, видимо, отражается на моем лице, потому что Адам произносит:
– Ты знаешь.
Я лишь мотаю головой. Мне нужно услышать, чтобы я не терзала себя догадками.
Адам отставляет стакан в сторону и в одно движение оказывается рядом. Так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела.
– Ты знаешь, Ангелина, – шепчет он, перехватывая мой подбородок и касаясь его длинными пальцами. – Должна знать, чувствовать, неужели ты совсем ничего не замечаешь?
– Я не понимаю, – тихо говорю, сглатывая и поднимая на него взгляд.
– Я хочу семью, – произносит он спокойно. – Настоящую. Да, – он кивает, перебивая меня, когда я хочу сказать. – Я знаю, что накосячил, начал не с того, но я постараюсь исправиться. Конечно, если ты позволишь.
Мы находимся слишком близко друг к другу. Его запаха оказывается нереально много для меня, а касания к коже отчего-то волнуют. Я пытаюсь отстраниться, но Адам не позволяет. Его рука вдруг перемещается мне на затылок, лицо приближается:
– Отложим исправления до завтра, – шепчет и впивается поцелуем в мои губы.
