Текст книги "Мама по принуждению (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 47
– Я хочу поговорить, – произношу, закрывая дверь в комнату, где Маша смотрит мультики.
– Я знаю, что это трудно, но я попытаюсь всё объяснить, – тут же начинает Адам, но я перебиваю его.
– Я хочу поговорить не о том, что случилось. Пока не об этом, – подчеркиваю, потому что все время прятать голову в песок я не собираюсь.
– О чем тогда?
– Можно оставить Машу? До вечера, – поспешно добавляю. – Я хочу еще побыть с ней. Мы поиграем, приготовим ужин и… – я осекаюсь, понимая, что Маша тогда непременно пригласит отца, чтобы он попробовал.
– И?
– И мы сможем поужинать. Все вместе.
Не то! Я хочу сказать совсем не то, но понимаю, что Маша не захочет по-другому. Адам, несмотря на то, что у нас все еще разногласия, все еще остается ее отцом. И она знает его куда больше, чем меня.
– Ты не хочешь со мной разговаривать, но предлагаешь поужинать? – хмыкает Адам и поднимается. – Хорошо, пусть Маша остается. Во сколько мне приехать?
– В восемь, – произношу, не задумываясь, все еще в шоке от своего предложения. – И это… как меня тебя называть? Тимур, или Адам?
– Я Адам, Ангелина, – тихо произносит он. – Маша не должна узнать, что ты не ее мать. Ей вообще лучше ни о чем не знать.
– Я не хочу, чтобы она всю жизнь жила в неведении, – произношу откровенно.
– Сейчас она просто не поймет этого, – произносит Адам перед уходом.
Я солидарна с ним в этом вопросе, Маша и правда слишком маленькая, чтобы понять проблемы взрослых.
Машунь, – захожу в комнату к дочке, когда Адам уходит. – Папа сказал, что приедет за тобой вечером, у нас есть время приготовить ужин.
– И папа на нем будет? – с вдохновением спрашивает она.
А что я говорила? Как в воду глядела! Дочь не может просто забыться и готовить, она ждет отца на ужин, чтобы он оценил ее кулинарное мастерство.
– Будет, конечно.
Родион благополучно засыпает, и мы принимаемся за работу. Решаем приготовить блинчики с лососем и рагу. Оказывается, Адам его обожает, а Маша хочет удивить папу своими умениями. Мне не остается ничего кроме как согласится. Все нужное я нахожу в холодильнике, который накануне пополнил один из охранников, приставленных к нам с Роди вопреки моим протестам.
На готовку у нас уходит более двух часов, остальное время мы рисуем, носимся по квартире, купаем Роди и переодеваем его для прогулки. Возвращаемся домой ближе к семи, уставшие, нагулявшиеся и счастливые. Я отдыхаю душой и перестаю думать о том, что случилось. Оно осталось далеко в прошлом: сейчас передо мной моя племянница, девочка, которую я считаю своей дочкой и которая называет меня мамой.
Ровно в восемь в дверь раздается звонок, я быстро иду открывать, останавливаюсь у зеркала, проверяю макияж, одежду и быстро одергиваю себя. В конце концов, я пошла на это только ради Маши, чтобы оставить ее у себя до вечера.
Первое, что я вижу, когда открываю дверь – букет кроваво-красных роз. Они влезают в дверной проем, и только после этого я замечаю улыбающегося Адама.
– Не мог проехать мимо, – шепчет он и протягивает мне цветы, а после протягивает букет поменьше Маше. – Не мог оставить мою маленькую принцессу без женской радости.
Маша тут же бросается к Адаму на шею, обнимает отца, целует его в щеку и с довольной улыбкой отступает на несколько шагов. Я же нахожу для цветов огромное ведро, набираю туда воды и кладу розы в него, потому что ни одна ваза к этому букету не подошла бы.
Накрываем на стол мы с Машей вместе. Я чувствую неловкость и скованность, но Маша ловко сглаживает острые углы, комментируя процесс и рассказывая Адаму о том, что мы приготовили. За ужином тихо. Адам, вопреки ожиданиям, не старается заговорить, а я ковыряюсь вилкой в тарелке, не зная, как быть дальше. Моя душа тянется к мужчине, но умом я понимаю, что он обманывал меня семь лет. Готова ли я его простить? Сейчас нет.
Да и какой он теперь? Тот, кого я видела и в кого влюбилась или мужчина, что не смог бросить мою беременную сестру. Адам изменился за прошедшее время, раньше он ни за что бы не позволил себе поступить так со мной: обманом подкупить мужа, подсунуть свой биоматериал для зачатия. Кто этот человек передо мной? Да, я полюбила его нового, привыкла к нему и увидела настоящего мужчину, который не даст в обиду свою женщину и детей, но…
Я хочу знать правду. Полностью и до мельчайших деталей. Что сподвигло Тимура сменить внешность и целых семь лет скрываться и скрывать дочь Алисы? Почему он это сделал? У него были проблемы с бизнесом? Он попал в криминальную группировку? Тогда при чем здесь Маша? Почему он не оставил ее мне? Из-за эгоизма?
Устав строить догадки, я переключаю внимание в тарелку, а потом замечаю, что за столом Маши нет. Она мирно спит на диване неподалеку, скрутившись калачиком.
– Я думаю, нам стоит поговорить, – уверенно произношу. – Тебе пора рассказать мне все. Почему ты не давал о себе знать, почему забрал Машу, инсценировав ее смерть и почему ты не можешь вернуться к прежней жизни?
– Я готов тебе рассказать, – кивает Адам. – Тогда, когда ты сможешь слушать. Ты не готова.
Меня захлестывает ярость. К чему я не готова? Услышать правду, узнать, наконец, почему он бросил меня, ничего не рассказал и долгие годы скрывался, а потом подло появился в моей жизни?
– Ангелина, – голос Адама звучит мягко и как-то слишком спокойно. – Я обещаю, что расскажу тебе все, но позже. Сейчас я хочу, чтобы ты расслабилась и перестала бояться меня, как смертельно опасного преступника. Я ничего тебе не сделаю, если ты думаешь об обратном.
– Я так не думаю, – произношу, прекрасно зная, что Адам не сделает мне ничего ужасного, ведь если бы это потребовалось, он бы давно выполнил то, что хотел.
– Я предлагаю тебе двухнедельное перемирие, – вдруг произносит он. – Мы оставим эту ситуацию в прошлом, ты смиришься с тем, что я выжил, что Маша так же жива, и с тем, как я поступил. Ты примешь это, а потом я расскажу тебе остальное, хорошо?
– Что изменится за эти две недели?
– Мы сможем быть настоящими, – произносит он. – Узнаем друг друга по максимуму.
– Я не поеду к тебе.
– Я и не предлагаю, – парирует Адам. – Достаточно приезжать к тебе, разговаривать, пить вино, смотреть фильмы.
– Так просто? – я усмехаюсь. – Предлагаешь мне забыть о том, что случилось?
– Да, именно. На две недели. И только потом мы вернемся к разговору о прошлом снова.
Глава 48
Я надеялась, что эти две недели мы будем видеться только когда Адам будет привозить Машу ко мне, но нет. Он часто остается вечером, чтобы побыть с Родионом, поносить его на руках и позвенеть погремушкой над его лицом.
Я не могу разлучить отца с сыном, но понимаю, что такое поведение бессмысленно. Мы не то, что не отделены друг от друга, теперь мы проводим вместе гораздо больше времени, чем тогда, когда я находилась в его доме.
– Тебе пора, – решительно произношу спустя два часа после его приезда.
Адам мозолит мне глаза своим отношением к Родиону, подкупает, нервирует, раздражает тем, что он такой… идеальный отец, внимательный муж.
Ежедневно он привозит мне по букету. Когда я заикаюсь, что их некуда ставит, он приезжает с корзиной или вазой.
Хочется выть, потому что я понимаю, что так у нас не получится. Он просто вынудить меня забыть, и мне больше не захочется возвращаться в прошлое. Так было со случившимся с Андреем, я просто не хотела разговаривать, понимая, что это и неважно.
– Встретимся вечером? – спрашивает Адам у двери. – Я хочу пригласить тебя в ресторан.
– Нет, – мотаю головой. – Мне нужно побыть одной. Тебя слишком много в моей жизни.
– Я твой муж, – замечает он.
– Да. А еще ты семь лет был мертвым. Считаешь, этого недостаточно?
– Хорошо, – он неожиданно быстро соглашается. – Позвони мне, если передумаешь.
Я не передумаю! Но вслух говорю, конечно же, другое:
– Обязательно.
Когда Адам уезжает, я чувствую себя легче и свободнее. Мне не нужно каждую минуту думать, что он может зайти в комнату, что ему захочется поговорить. Я расслабляюсь, готовлю рагу на ужин и убираю в спальне. Через час понимаю, что делать больше нечего, кормлю Родиона и веду его на прогулку.
По возвращению принимаю ванну, оборачиваюсь в полотенце и подхожу к окну, чтобы впустить в квартиру свежий воздух. Внизу я замечаю машину Адама. Сердце екает, в груди сжимает. Он приехал? Он по пути в квартиру?
Я быстро переодеваюсь в джинсы и футболку, расчесываю мокрые спутавшиеся волосы и понимаю, что прошло уже по меньшей мере минут пятнадцать, а Адам и не думает подниматься. Может, мне показалось? Или он передумал приходить? Я медленно подхожу к окну и понимаю, что его машина все еще там. Интересно, Адам внутри?
И сколько он собирается просидеть под подъездом. А главное, какой смысл?
Я пожимаю плечами и отхожу. Может, и правда ошиблась? Когда в дверь раздается звонок, я вздрагиваю и иду открывать. Вопреки ожиданиям на пороге стоит Елена Эдуардовна. Она быстро приветствует меня, говорит, что соскучилась, обнимает и проходит внутрь. Осмотревшись и вымыв тщательно руки с мылом, Елена Эдуардовна идет к Родиону.
– Ну привет, мой маленький, – няня склоняется над кроваткой и подмигивает сыну, а затем берет его на руки. – Он так вырос за эти дни, – сетует она. – А я ужасно к вам привязалась. Кстати, – она подмигивает, – я поговорила с Адамом Всеволодовичем о деньгах. Он дал в счет работы, представляете?
– Я же говорила! – произношу, а сама думаю о том, что Адам и здесь поступил правильно.
– Вы что стоите? – тут же произносит няня. – Хозяин ждет вас внизу, говорил, вы в ресторан едете.
Я сглатываю и киваю, выхожу из спальни на кухню и подхожу к окну. Машина Адама все еще там, но самого его не видно? Он всерьез сказал Елене Эдуардовне, что у нас свидание в ресторане и что ей нужно посидеть с ребенком?
Я ведь отказалась!
И не собираюсь никуда идти.
Чтобы не объясняться перед Еленой Эдуардовной и не ставить в неловкое положение Адама я беру вещи для вечера и сбегаю в другую комнату, запираясь на ключ. Отсюда мне так же хорошо видно машину Адама, и я надеюсь, что он поймет мое намерение не выходить и уедет.
Правда, ни через полчаса, ни через час его машина не трогается с места, зато я не на шутку разнервничалась, потому что чувствую себя виноватой.
Не должна, но чувствую.
Еще через полчаса мое терпение лопается, я переодеваюсь, надеваю шпильки и под недоумевающий взгляд Елены Эдуардовны, которая вышла на кухню и решила, что меня уже нет, выхожу из квартиры. Ну разве можно так манипулировать людьми?
Я спускаюсь на первый этаж, толкаю дверь и выхожу из подъезда. Адам тут же покидает салон автомобиля, открывает дверцу и огибает машину.
– Привет, – коротко здоровается он.
– Ты знаешь, что манипулировать людьми незаконно?
– Я не манипулировал.
– Ты сидишь здесь несколько часов.
– Я не требовал, чтобы ты вышла, просто не мог уехать.
– И что нам делать?
– Ехать в ресторан, столик уже забронирован, – Адам пожимает плечами. – Ну же, Ангелина, нам нужно узнать друг друга, чтобы понять, стоят ли наши отношения всего этого.
Его последние слова единственное, в чем я с ним солидарна. Мне нужно понять, стоит ли он того, чтобы его простить, а для этого мы должны общаться, потому что моя влюбленность еще не все, на чем могут держаться наши отношения.
Глава 49
Ресторан оказывается шикарным: дорогое убранство, приветливые официанты, вкусные блюда и напитки. Мы здесь уже час, за который успели обсудить все, что только можно. Вопреки моим ожиданиям, никакой неловкости между нами нет. Адам спрашивает, как я жила все это время, чем занималась, работала ли. Я с вдохновением рассказываю, потому что предвкушаю его рассказ о себе.
– А ты? – задаю ему вопрос. – Чем ты занимался все это время?
Мне жутко интересно, потому что теперь Адам не просто богат, у него только дом стоит, кажется, целое состояние, а есть еще автомобили, да и вообще создается ощущение, что он вовсе не думает о тратах. За те годы, что прошли, я успела только выйти замуж и немного поработать.
– Первый год возвращался с того света, – честно произносит Адам. – Последующее время воспитывал дочь и пытался подняться.
– И чем ты занимаешься сейчас?
– Бизнесом, – не вдаваясь в подробности отвечает Адам.
– Трудно было с ребенком?
Адам вздыхает и смотрит куда-то поверх моего плеча, будто вспоминает, а потом начинает говорить:
– Я не знаю слова “легко”, Ангелина, – тихо говорит он. – Ты же понимаешь, что у меня не было денег на пластику и новые документы, на лечение. Их не было у нас с Викой. Мы не были богатыми наследниками, но нашелся человек, который помог. Естественно, он сделал это не по доброте душевной.
– Он что-то потребовал взамен? – уточняю.
– Можно и так сказать, – усмехается Адам. – Я год работал на него. Выполнял задания, иногда пропадал по нескольку недель и все это время с Машей была Вика.
– Сейчас ты тоже работаешь на этого человека?
– Нет, – смеется Адам. – Я не работаю на него уже давно. Да и там не получилось бы заработать на все, что я теперь имею.
– Твоя работа на этого мужчину была законной?
– И да, и нет, – честно отвечает Адам. – Задания были самыми разными. Разошлись мы с ним, как только я собрал денег на открытие первого ресторана.
– Ты владеешь ресторанами? – удивленно восклицаю.
– Да, – Адам смеется. – Нужно было сказать об этом раньше, но ты как-то не спрашивала. Это не единственный источник дохода, есть еще акции в крупных компаниях, вложения в недвижимость. Та, первая работа на того, кто помог мне, позволила собрать денег и вложиться.
Так я узнаю, что сейчас Адам не занимается ничем криминальным, хотя такое в его жизни тоже было.
– Почему в тебя тогда стреляли? – спрашиваю у него, потому что до сих пор этого не знаю.
– Хоть я и не занимаюсь ничем, что связано с миром криминала, в моей жизни случается всякое. В тот день у нас состоялась крупная сделка по инвестированию в новый ресторан во Франции. Моим конкурентам это не понравилось. Итог ты видела.
Я киваю, правда, мне сложно поверить в то, что
– А Лиза? Что будет с ней?
– Ее уже посадили, – равнодушно рассказывает Адам. – Лизу задержали сразу после того, как привезли тебя. Ей светит как минимум пять лет, правда, она еще не прошла психологическое тестирование, вполне возможно, у нее не все в порядке с головой и ее отправят на лечение. Конечно же, закрытое.
Новость о том, что Лизу уже задержали вызывает во мне выдох облегчения. До этого я, конечно, не боялась, потому что верила, что Адам меня защитит, но теперь мне становится гораздо спокойнее.
– И как называются твои рестораны?
– Мы сидим в одном из них, – с улыбкой на лице произносит Адам.
– О-о-о-о, – тяну я, еще раз осматривая помещение.
Мой взгляд натыкается на столик, стоящий справа от нас в третем ряду. Я не сразу узнаю девушку за ним, а когда я угадываю в ней Соню, на несколько минут теряю дар речи. Напротив нее точно не Андрей и не ее муж, да и одета девушка не так как обычно, более богато, что ли.
Я осматриваю ее платье с глубоким декольте, украшения на шее, прическу. Все в ней выдает девушку, которая точно знает себе цену, вот только я помню Соню совсем другой. Тихой, спокойно домохозяйкой, которая безумно любит своего мужа и двух детей. Что с ней случилось и почему она находится в этом заведении в компании другого мужчины?
Когда она встает и идет в сторону дамской комнаты, я говорю Адаму, что отлучусь на минуту и иду за ней. Мне просто необходимо с ней поговорить, мы ведь действительно были лучшими подругами, да и к Андрею чувства давно погасли, чтобы я могла на нее злиться.
Толкаю дверь в туалетную комнату и тут же натыкаюсь взглядом на стоящую Соню, которая, сложив руки на груди, смотрит на меня.
– Я уже думала, что ты не придешь, – с издевкой произносит она.
– Ты знала, что я пойду за тобой?
– Надеялась, – Соня пожимает плечами.
– Что ты делаешь с этим мужчиной здесь? – спрашиваю. – Ты ведь недавно была с Андреем, – замечаю, – а как же твой муж?
Не знаю, почему я решила задать ей все эти вопросы, ведь после того, как Соня переметнулась к Андрею сразу после нашего развода, мы резко перестали быть подругами. Но я все же спрашиваю у нее это. Наверное, потому что волнуюсь за ее судьбу. Мы ведь действительно неплохо общались, она рассказывала о детях, о том, что ее муж тяжело работает, чтобы их обеспечить. Даже подработку искала и сетовала, что мамочку двух детей никуда не хотят брать.
– А что муж? – она пожимает плечами и произносит это так высокомерно, что мне трудно представить ее той Соней, которой она была ранее. – Мы расстались.
– А дети? – потерянно произношу я.
– С няней, – Соня пожимает плечами. – Знаешь, как все было? Я пришла к тебе, чтобы одолжить денег, а там твой Андрей. Весь при параде, привлекательный. Я даже опешила, спросила у него о тебе, а он сказал, что вы развелись, ну и… я не стала терять момента. Он мне и раньше нравился, да и денег у него побольше, чем у Славки, так что…
Я смотрю на Соню и не могу поверить, что настолько ошибалась в человеке. Она ведь была такой милой, веселой, общительной и яркой.
– Что, Ангелина? Не нравится то, что я говорю? Каждый хочет место под солнцем. Я устала от нищеты. И у меня было бы все хорошо, если бы не ты! Андрею пообещали столько денег за то, что он тебя увезет, а теперь что?
Она смотрит на меня не злым, нет, разъяренным взглядом, и ждет ответа. Правда, я понятия не имею, что ей отвечать, и о чем она вообще.
– О чем ты?
– О том, что его посадили за содействие! По наводке твоего нынешнего хахаля, – рычит Соня. – А ты заявляешься и спрашиваешь, что я делаю с другим? Выбираюсь из нищеты, – рычит она. – Так, как умею! Не всем богатые мужики предложение руки и сердца делают!
Соня проходит мимо меня, намеренно задевая мое плечо, толкает дверь дамской комнаты и выходит наружу. Я же несколько минут стою, как вкопанная и пытаюсь осознать то, что только что услышала. Андрея посадили так же, как и Лизу? Почему Адам ничего мне не сказал и снова скрыл такой важный факт?
Глава 50
Постояв несколько минут в туалетной комнате и ополоснув лицо водой, иду в зал к Адаму. Я чуть успокоилась и пришла в себя, так что слова Сони уже не задевают так сильно. В конце концов, из-за Андрея я чуть не погибла. Он точно заслуживает хоть какого-то наказания.
– Ты долго, – замечает Адам.
– Я встретила Соню, – замечаю. – Подругу, я тебе о ней рассказывала.
– Ту, что была с Андреем в кафе?
– Да, ее. Она сказала, Андрей тоже задержан.
Адам открыто смотрит мне в глаза, а после кивает:
– Да, он сам согласился дать показания. И его задержали за содействие.
– Его посадят?
Не то, чтобы я переживала о судьбе бывшего мужа, просто мы ведь не чужие друг другу люди. Мы прожили вместе столько времени, и пусть Андрею совершенно наплевать на меня, я не обязана быть такой же черствой и безразличной.
– Скорее всего он отделается штрафом, так как оказывает содействие полиции и написал чистосердечное признание, а еще за то, что сам пострадал.
Выдох облегчения срывается с моих губ. Я никогда не желала Андрею плохого и считаю, что наши с ним отношения просто не сложились. Я не его женщина, а он не мой мужчина, но я бы хотела, чтобы он стал счастливым. Нашел женщину, с которой у него будет любовь такой силы, что он и не подумает променять ее на деньги.
– Ты переживала о его судьбе?
– Я бы не хотела, чтобы он провел несколько лет жизни за решеткой.
– Думаю, он это заслужил, – жестко чеканит Адам. – Никто не заставлял его идти на сделку с Лизой.
С одной стороны я с ним согласна, а с другой… я просто не могу быть такой жестокой. Не могу желать зла другому человеку, проклинать, отыгрываться, хотеть, чтобы он страдал. Андрей, может, и не лучший муж, но он не заслуживает тюремного заключения.
– Ты все такая же, как и восемь лет назад, – произносит Адам. – Доверчивая, сострадательная, нежная, – он перечисляет мои достоинства. – Я именно так тебя и разглядел. Уже не помню, что тогда мы обсуждали, но ты сказала свою точку зрения, и я пропал.
– Прекрати.
Слова Адама заставляют мои щеки покрываться румянцем, а меня вспоминать прошлое, о котором я бы предпочла забыть.
– Ты любил мою сестру? – вырывается из моего рта прежде, чем я успеваю подумать.
Повисает неловкая пауза. Официант приносит счет, который Адам тут же оплачивает. Мы вместе выходим из ресторана, и я жалею о том, что спросила. Столько лет прошло, что уже и забылось, да и чувства между нами. Были ли они когда-то?
Адам заводит машину и мы довольно быстро добираемся до многоэтажки, в которой меня ждет Елена Эдуардовна и Родион. Сын, наверное, уже давно спит, не подозревая о том, что у его родителей настоящая буря в отношениях. Не зная, что они пытаются понять, нужны ли они друг другу.
– Я любил Алису, – вдруг нарушает тишину Адам. – Мы ведь не просто так поженились, Ангелина. Я встретил ее, такую веселую, озорную, дикую. Мы провели вместе чудесное время, а потом я сделал ей предложение руки и сердца.
Я слушаю и слушаю, впитывая всю информацию, как губка. Об их отношениях с Алисой я знаю только со слов самой сестры. Она никогда не хотела серьезных отношений, свадьбу, детей, ей нравились тусовки, отрыв, клубы и связи на одну ночь. Ее знакомство с Тимуром и последующая женитьба стали настоящим удивлением для всех нас. Родители были шокированы, а я не меньше их, ведь со своим мужем она нас познакомила только после свадьбы.
– Когда мы поженились, я думал, что она моя вселенная, что я проведу с ней остаток жизни и никогда не захочу развестись, но шло время, я менялся, мне хотелось осесть, расслабиться, не рваться в новые клубы на открытия, не тусоваться, не употреблять алкоголь, – Адам вдруг поворачивается ко мне и смотрит так пристально, будто никогда прежде не видел. – Знаешь, когда я впервые понял, что Алиса не та?
– Когда?
Подсознательно, я и сама это знаю, но хочу, чтобы сказал он.
– В ту ночь, когда Алиса спала после алкоголя, а мы с тобой сидели на улице. Ты помнишь?
Киваю. Адам больше ничего не говорит, только берет меня за руку и переплетает наши пальцы.
– Алиса изменилась, когда забеременела, – замечаю я, потому что после информации о том, что она носит ребенка сестру и правда как подменили.
Она отказалась от сигарет, от алкоголя, стала вести правильный образ жизни, перестала тусоваться и вести себя, как маленький ребенок. Я знаю, что она не планировала детей, не хотела рожать и всегда говорила, что если вдруг залетит, то сделает аборт.
– Да, – кивает он. – Изменилась. Она стала другой. Никогда не хотела детей, но с радостью сообщила, что беременна, показала мне тест. Я тогда думал, что она узнала. О нас.
– Никаких нас не было, – замечаю, потому что “нас” тогда и правда не было.
Были чувства, которые мы разделяли, было стремительно развивающееся желание быть рядом, но мы ни разу не перешагнули черту дозволенного.
– Мы были, – Адам кивает и хватает меня за подбородок, вынуждая посмотреть на себя. – Слышишь? Мы были, Ангелина, но не для окружающих. Неужели ты ни разу не думала о том, как все сложилось, если бы Алиса не забеременела?
– Думала.
Врать ему я не собираюсь, потому что не один раз в красках представляла себя на месте сестры. Ненавидела эти фантазии, но ничего не могла с ними поделать, ведь они появлялись. Даже когда Алиса забеременела, я делала это: представляла себя на ее месте. Что это я, а не она, стою рядом с ним, что это меня, а не ее Тимур обнимает, что это я, а не она, ношу его ребенка под сердцем. Был период, когда я жалела о том что между нами не было ничего больше, и я так и не забеременела.
Это прошло после аварии. Я почувствовала себя виноватой за все те мысли и фантазии, что были в моей голове. Первое время я даже думала, что их забрали у меня из-за мыслей. Из-за того, что я позволяла себе думать. Что кто-то свыше меня наказывал, давая понять, что так нельзя.
– Сестра никогда не хотела детей, – аккуратно замечаю. – Но она была так рада вашему совместному ребенку, она с таким предвкушением рассказывала о том, как родит, как будет воспитывать малышку. Я слушала и ненавидела себя за то, что думала о тебе.
Сама не замечаю, как по лицу начинают катиться слезы. Адам тут же стирает их с моего лица и произносит:
– Я тоже думал, что она была рада.
Мне требуется всего несколько секунд, чтобы замереть и перестать плакать, чтобы повернуть к Адаму голову и в удивлении уставиться на него.
– О чем ты? Алиса не хотела рожать?
Ответить Адам не успевает, потому что в это мгновение нас оглушает. Я не сразу понимаю, что это, и ко мне доходит только тогда, когда вокруг нашего автомобиля начинают толпиться люди. Адам, такой же оглушенный и растерянный, как и я, выбирается из машины, обходит ее, но вместо того, чтобы открыть дверцу с моей стороны, блокирует автомобиль и бросается к подъезду. Я не понимаю, что происходит, пытаюсь разглядеть, что там, но не получается. И только тогда, когда я поднимаю голову, крик ужаса срывается с моих губ. Из окон квартиры, в которую мы переехали с Родионом полыхает огонь, сметающий все на своем пути.
