Текст книги "Мама по принуждению (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Нет!
Я вырываю ладонь из его цепких пальцев и произношу:
– Я никуда с тобой не пойду! Мой ребенок остался там, в его доме. И я ни за что не оставлю его.
– Да как ты не понимаешь? – Андрей трясет меня за плечи, как марионетку. – У тебя больше нет ребенка. И тебя могут убить!
Глава 38
Уговоры Андрея, кажется, длятся бесконечно долго. Я молча слушаю и одновременно ничего не слышу, потому что уже приняла для себя решение. Мне нужно потянуть время. Сделать что угодно, лишь бы оттянуть то, о чем говорит Андрей, но с ним я поехать не могу, потому что предам Адама. Уж не знаю, откуда во мне такая уверенность, что мужчина не просто так говорил мне, что хочет быть со мной. Наверное, я глупо выгляжу, потому что Андрей вдруг приседает на корточки напротив кресла, в котором я сижу, и всматривается в мое лицо.
– Ты не поедешь со мной, да?
– В кои-то веки ты все правильно понял, – киваю, отстранившись, потому что Андрей приблизился слишком близко.
– Ты идиотка, Ангелина, – в сердцах бросает бывший муж. – Совсем умом тронулась! Больная! Он же найдет тебя, найдет и…
– Хватит! – я вздрагиваю от резкого приказного голоса, который кажется мне знакомым, перевожу взгляд к двери и застываю, потому что вижу там Лизу. Соседку, которая приходила к нам с дочкой и пирогами. – Можешь быть свободен!
Я понимаю, что все, о чем распинался Андрей – ложь. Адам не приказывал избавиться от меня, не говорил, что я не нужна ему, а бывшего мужа просто снова купили. Отчего-то я даже не сомневалась!
– Ну здравствуй, Ангелина, – Лиза здоровается сразу, как Андрей уходит из подвала. – Надеялась, что этот олух уговорит тебя, но… – она замолкает. – Ты же понимаешь, что тебе лучше было уехать с ним?
– Что тебе нужно?
– О, как ты заговорила, – Лиза улыбается. – А так сразу не догадалась?
Я смотрю на ее красивое лицо: замечаю четко подведенные стрелки, нарощенные пушистые ресницы, пухлые, наверняка сделанные гиалуроном губы, точеные скулы. Она красива, привлекательная, стильная женщина, у которой есть дочка. Я понятия не имею, зачем ей похищать меня, разве что… догадка ослепляет меня, как вспышка молнии. Адам. Он единственная причина, из-за которой она делает это.
– Вижу, догадалась, – она утвердительно кивает и осматривается в поисках, куда присесть.
Не найдя ничего подходящего для ее статуса и скривив лицо, Лиза продолжает стоять, осматривает меня и пожимает плечами:
– Смотрю на тебя и не могу понять, что он нашел. Сына ты ему родила? Так и я бы родила, представляешь? Дочка – прямое доказательство того, что я могу забеременеть. А он все равно другую нашел. Всегда были другие, представляешь? Саши, Вали, Алисы, Оли, все, кроме меня. Я была не больше, чем его друг, а когда он узнал о чувствах, прекратилась и дружба. Так нелепо!
Лиза обнимает себя руками и ходит из стороны в сторону, поглаживает худые плечи, будто ей холодно.
– Я все ждала, что он подумает, что ему надоест быть одному и он посмотрит в мою сторону, а потом появилась ты, – Лиза противно засмеялась. – Жена и мать его сына! Жена, представляешь? Я как увидела тебя, подумала, что шутка, а как он меня из-за тебя выставил?! Нет, ты была не шуткой. Настоящей женой.
– Лиза, послушай, – я хочу сказать, что на самом деле не настоящая его жена, что вовсе не хотела ничего подобного, что даже не собиралась за него замуж и даже сейчас между нами ничего нет, кроме сына, которого я тоже родила по случайности, но Лиза не дает сказать и слова.
– Заткнись! – рычит она. – Заткнись, иначе я прямо тут пристрелю тебя! Ты кем себя возомнила? Думаешь, обошла меня? Ни черта подобного! Я просто прикажу тем ребятам, что привезли тебя сюда, тихонечко избавиться от твоего тельца. И спокойно заживу с Адамом и твоим сыном. Да-да-да, – она смеется. – Даже рожать не придется, представляешь? Я просто буду рядом, стану поддерживать его, помогать с воспитанием младенца, ведь я так хорошо знаю, что делать. И не будет у него никого больше. Я не позволю!
По тому, как она убеждает сама себя, убеждаюсь в ее безумстве. В том, что она или не понимает, что делает, или понимает, но совершенно не боится правосудия. Уверена, что это сойдет ей с рук или и раньше так избавлялась от своих соперниц? Становится не по себе, по спине бегут мурашки. Я больше не хочу с ней говорить, ведь что бы я не сказала, она мне не поверит. Она убеждена, что я отобрала у нее мужчину, который должен был стать ее, которого она ждала не один год. Любые мои слова окажутся бредом, и я молчу.
Слушаю ее тираду о том, какой Адам неблагодарный, а после о том, что она безумно любит его и, конечно же, оценит по достоинству. Не то, что такая сельская простушка, как я.
– Ну что ж, засиделась я с тобой, – усмехается Лиза. – Пока. И да, сглупила ты знатно. Ушла бы со своим благоверным, сберегла бы и себе жизнь, и ему, а так… дура ты!
Она уходит, оставляя меня одну. Я слышу голоса, разговоры, потом звук отъезжающей от дома машины. Надеюсь, что меня оставят здесь. Просто уедут, оставив закрытой, а я потом найду способ сбежать. Обязательно найду, выбью двери, снесу их к чертовой матери, ведь дома меня ждет Родион, но нет. Минут через пять за мной приходят. Мужчина в маске приказывает мне подниматься и выходить из подвала. Я пытаюсь потянуть время, спотыкаюсь на ступеньке, падаю в обморок на выходе, но ничего из этого не помогает. Меня усаживают в машину и куда-то везут, предварительно связав руки и надев на голову тот же мешок, в котором меня везли сюда.
Андрея рядом нет, и я думаю, что его или везут в другом автомобиле, или же отпустили. Надеюсь на второе, ведь я действительно не желала ему смерти. Хотя… это ведь из-за него всё! Не поступи он так, мы бы спокойно жили в своей квартире и воспитывали сына, жили бы от зарплаты до зарплаты, но жили бы!
В дороге я успеваю пройти все стадии ситуации, в которую попала: неверие, осознание, понимание и, наконец, отрешение. Когда машина останавливается и меня выволакивают на улицу, я даже не понимаю, что происходит. Я полностью отрешилась от происходящего. Я слышу только шорох, а потом с моего лица снимают мешок, а изо рта достают кляп. Я стою на коленях, а рядом – мой бывший муж.
Вот и обещание умереть в один день.
Раздаются выстрелы. Два сразу. От испуга я падаю лицом в пол. От испуга, потому что в меня совершенно точно не стреляли, как и в Андрея, потому что он лежит рядом с такими же испуганными, как у меня глазами. Я пытаюсь встать, но натыкаюсь взглядом на лежащего человека в маске, который должен был выполнить приказ. А потом слышу какие-то крики и шорох, ругань и беготню. Мы спасены? Это же Адам? Адам нашел меня?
Глава 39
– Поднимайся! – слышу женский голос за секунду до того, как меня подхватывают под локоть и помогают встать. – Да уж, вовремя мы.
Я встаю, кое-как отряхиваю коленки от листьев, на тех, кто собирался выполнить приказ Лизы, стараюсь не смотреть. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с девушкой, которая помогает мне отряхнуться. Она в маске и единственное, что я вижу – глаза с пушистыми нарощенными ресницами и идеально нарисованными стрелками.
– Кай, всё чисто? – девушка смотрит куда-то мимо моего плеча, а когда слышит утвердительный ответ, кивает. – Ты в порядке?
– Д-д-да, – запинаясь, отвечаю. – Вы что… убили их?
– Нет, – девушка смеется, запрокидывая голову назад. Что-то в ее движениях кажется мне знакомым, но из-за стресса я не могу понять, что именно. – Мы их усыпили. Они будут переданы куда нужно, – она пожимает плечами и, спрятав оружие, берет меня под руку. – Идем, мы отвезем тебя в безопасное место.
– Мне нужно к детям, – я упираюсь. – Меня ждут малыши.
– Да, я знаю. Мы отвезем тебя туда.
– Знаете?
– Знаю, Ангелина.
Когда девушка называет меня по имени, я немного напрягаюсь, нервно осматриваюсь, веду плечами в поисках Андрея, но его нигде нет.
– А мужчина? – спрашиваю я. – Тот, что был со мной?
– Его отвезут домой. Как ты понимаешь, он никому не нужен.
Хочется спросить, а я? Разве я кому-то нужна? Еще совсем недавно я и подумать не могла, что когда-то окажусь на волосок от смерти. Мне хочется расспросить, кто она такая и кто те люди, что были с ней, почему они оказались рядом и как получилось так, что парни, которые привезли нас сюда, не увидели их.
Идти пешком нам приходится довольно долго. Их машины находятся на совершенно другой дороге. Мне помогают залезть в темный внедорожник, после чего дверь закрывается. Они все в масках, невпопад думаю я, кажется, начав приходить в себя. Да, они спасли мне жизнь, но маски снимать не спешат.
Наконец, дверь с другой стороны открывается. Рядом садится та же женщина, что спасла меня. Он отдает приказ трогаться, и автомобиль заводится.
– Ничего Адаму нельзя доверить, – хмуро произносит она.
– Вы знаете Адама?
– Конечно, – она пожимает плечами. – Ты же не думаешь, что мы приехали сюда случайно и спасли тебя по доброте душевной.
– Нет, конечно, нет.
– Ну вот. Твои сережки здорово помогли.
– Мои… сережки?
– Представляешь? – говорит она и поворачивается ко мне. Смотрит в упор, изучающе. – Ты не узнаешь меня, да?
– Вы в маске, – я пожимаю плечами.
Она смеется и в ее смехе что-то снова кажется мне знакомым, но я так и не могу понять что. До тех пор, пока она не снимает маску. Копна рыжих волос рассыпается по плечам и груди, моему взору открывается нос, губы, щеки, скулы, лоб. Я не могу поверить своим глазам.
– Вика? – удивленно спрашиваю и моргаю несколько раз, считая, что это не может быть правдой и мне лишь кажется.
Я сплю, точно!
Я сплю!
– Вика, – она смеется. – Я надеялась, что ты узнаешь меня.
– Я и подумать не могла. Что ты здесь делаешь? Откуда ты знаешь Адама? И то, что я, что мы… господи, я ничего не понимаю!
Несмотря ни на что, я очень рада ее видеть. Последний раз мы виделись с ней на похоронах Тимура. Она, одетая во все черное, держалась где-то в стороне, смотрела на гроб, в котором лежал ее брат, стеклянными глазами, а после похорон быстро скрылась. Мы даже поговорить не успели, хотя до трагедии неплохо ладили. Они с Алисой дружили, а так как мы с сестрой были слишком близки, то мне часто приходилось общаться с ней.
Сейчас она, конечно, выглядит иначе: заметно, что повзрослела, изменилась, форма бровей, губ, скулы подтянутей, чем были раньше. Возможно, она пользовалась услугами пластического хирурга за те годы, что мы не видели. Несмотря на изменения, я все равно узнаю ее. Вику невозможно не узнать. По харизме, улыбке, смеху, по ее коронному взгляду, которым она всегда смотрела, когда удивлялась.
Ко всему прочему, она знает Адама. А еще то, что я, что мы… господи, он что, все ей рассказал? Что же обо мне и об Андрее теперь подумает Вика? И почему, если они общались, она не попросила его не трогать мою семью? Она не могла не знать о моих чувствах к ее брату, не могла не знать, как трудно мне было после всего прийти в себя, довериться другому.
– А Адам тебе ничего не рассказал? – осторожно спрашивает.
– Не рассказал что?
– О нашем знакомстве, – произносит она. – Я думала, он скажет тебе.
– Я не понимаю, – признаюсь честно. – Ты давно с ним знакома?
– Да уж прилично, – она смеется. – А что?
– И ты все знаешь?
– О том, что твой недомуженек взял денег и продал тебя? Конечно, знаю.
– Вика, – выдыхаю я. – Ты позволила своему знакомому разрушить мою семью?
– Ну, во-первых, разрушать там было нечего, так, дунуть, и все посыпется само, а во-вторых… – она запинается. – Именно я натолкнула его на эту мысль, – девушка ослепительно улыбается и кивает.
Она что, думает, это весело? Мне почему-то совсем не до смеха и такого хорошего, приподнятого настроения, как у нее. Впрочем, в этом вся Вика. Девушка-солнце, женщина-смех. Ее настроение, как это было когда-то, сейчас не передается мне, ведь если бы не все это, я была бы счастливой и горя не знала, а так, меня едва не убили.
– Да как ты могла! – восклицаю я. – Ты же видела, в каком горе я находилась после смерти сестры и твоего брата! Ты видела, как по крупицам я собирала себя. Если ты знала, что я вышла замуж, тебе что, в голову не пришло, как сложно мне было?
– Конечно, пришло, но твой бывший муж говно редкостное, Ангелина. Он ведь играл. По крупному играл.
– Я знаю, что играл, – киваю. – Но в последнее время он бросил.
Она заливается смехом. Опрокидывает голову назад, приоткрывает рот и смеется, заливисто, искренне. Она такая. Даже то, что недавно меня едва не убили, ее не выбило из колеи веселушки.
– Бросил что? Играть? Не смеши меня! Он каждые выходные играл! Иногда, конечно, выигрывал, но больше проигрывал бабки. Те, между прочим, которые получил от Адама!
– Это все равно не давало тебе права обращать внимание Адама на меня, не давало права наталкивать его на… ты представляешь, что ты сделала?
– Представляю, – кивает Вика. – Уже второй раз спасла тебя от дерьма, в которое тебя втянул твой идиот муж. Когда его эта ненормальная нашла, он ведь не пошел к Адаму, не рассказал ему всё. Взял бабки и сделал то, что просили. Плохо сделал, между прочим! – замечает она. – Да очнись ты, Ангелина! Ты разве не поняла, какой Адам? И какой Андрей? Не поняла, с кем ты жила и к кому попала? Ты же за Адамом теперь, как за каменной стеной!
– Я вижу, – бурчу в ответ и отворачиваюсь.
Всё становится еще запутанней, чем было до этого. Мой бывший муж, беременность, Адам, его дочь Маша, сестра Тимура, все смешивается воедино. Я не могу понять, что происходит, но в одном Вика права: если бы Андрей не был таким алчным и подумал, чем в итоге может закончится мое похищение, ничего этого не было бы.
– Это лишь нелепое стечение обстоятельств, – Вика пожимает плечами. – Адам не связан с криминалом, рядом с ним ты будешь в полной безопасности.
– Меня едва не убили! – пытаюсь донести до нее.
– А твоя сестра погибла! – напоминает она мне слишком резко. – Тимур был обычным бизнесменом, никто не знал, что рядом с ним не безопасно. Ни она, ни… ты, – добавляет Вика после паузы. – Успокойся, мы едем к Адаму, там сядем и спокойно поговорим.
Глава 40
Дорога выдается долгой, потому что отвезли меня довольно далеко. Я больше не разговариваю с Викой, отворачиваюсь к окну и смотрю на мелькающие деревья и дома. Когда мы въезжаем на территорию, я оживляюсь, но с Викой говорить по-прежнему не хочется. Несмотря на то, что мы не виделись долгие семь лет, я зла на нее из-за ее решения развести меня с мужем. Как она вообще могла?
Когда мы приезжаем, нам на встречу тут же торопится Адам с дочерью. Маша обвивает мою талию и крепко прижимается в животу.
– Я думала, ты ушла! – сквозь слезы произносит она, а я бросаю гневный взгляд на Вику.
Вот – плоды ее творения! Я должна выслушивать укоры за другую женщину.
– Ну что ты, доченька? – приседаю на корточки перед Машей и заправляю выбившуюся прядь волос за ее ушко.
Я сама не понимаю, как называю ее дочкой. Это подсознательное, я не делала этого специально, просто в этот момент так чувствовала.
Маша лишь крепче обнимает меня, теперь уже за шею, а потом робко целует в щеку и серьезно спрашивает:
– А где ты была? Папа мне ничего не говолил!
Ну кто бы сомневался!
– В магазине, малыш.
Я безбожно вру, потому что на посетительницу магазина я похожа в последнюю очередь. В машине я успела посмотреться в зеркало и заметить растрепанные волнистые волосы с запутавшимися там пожелтевшими кусками листьев, измазанное грязью лицо и потеки от нескольких слезинок, что я пустила, когда прощалась с жизнью.
– А что это у тебя? – Маша вытаскивает из волос листочек. – И лицо измазанное.
– Я упала, – смеюсь, чтобы Маша поверила. – Когда выходила, упала. Вот и коленки грязные.
– И плавда, – улыбается Маша. – Неуклюжая мама.
– Да.
Я поднимаюсь и встречаюсь глазами с Адамом. Он блуждает взглядом по моему телу, будто пытаясь убедиться, что со мной все в порядке, а когда заканчивает осмотр, делает шаг вперед, протягивает ко мне руку, и я оказываюсь в его объятиях. Запах свежести его одеколона тут же попадает в ноздри, а еще его плечо оказывается таким мягким и успокаивающим, что в носу почему-то щиплет. На глаза наворачиваются слезы, впрочем, я сдерживаю их, чтобы не расстраивать Машу. Она точно не поймет, почему мама приехала из магазина и вдруг зарыдала на плече папы.
– Я волновался, – тихо говорит Адам на ухо.
Из его уст это звучит гораздо серьезнее, чем “Я люблю тебя” от Андрея.
Следующие несколько часов я посвящаю тому, что принимаю душ, смываю с себя грязь, вымываю волосы и иду к Родиону, чтобы накормить и искупать его. Понимаю, что мое похищение закончилось очень удачно и быстро. В целом, могло быть и хуже. Вдруг вспоминаю, что так и не сказала Адаму, кто похитил меня, а потом думаю, что раз он не спросил, значит, ему это и так известно.
Когда Родион засыпает, я перекладываю его в кроватку. На вопросы Елены Эдуардовны отвечаю, не вдаваясь в подробности:
– Да, нет, все правда в порядке.
Разговаривать о чем-то и открывать душу не хочется. По крайней мере, не сейчас. Я знаю, что внизу меня ждут на ужин. Пришла та девушка, что выпустила нас из подвала и сообщила об этом, но я не спешу. Во-первых, хочу дольше побыть с сыном, которого могла больше никогда не увидеть, а во-вторых, не хочу видеть Вику. Я вообще не хочу разговаривать с ней и с Адамом.
Раньше как-то рвалась все узнать, расспросить, а после похищения и взгляду смерти в глаза, пересмотрела это желание. Теперь я хочу, чтобы меня оставили и не трогали, хочу спокойно жить без эмоциональных плясок и страха. Хочу вернуться к тому времени, когда я была спокойной и счастливой, когда мне не нужно было переживать за себя.
Когда понимаю, что скрываться в комнате и дальше нельзя, выхожу в коридор и спускаюсь по лестнице в гостиную, где уже накрыто на стол и оказывается, ждут только меня. Я открываю двери и замечаю, как оживленный разговор между Викой и Адамом прекращается. Они оба смотрят на меня. Вика, поджав губы, а Адам с восхищением.
– Садись рядом со мной, – он указывает на место по правую сторону от себя, и я послушно сажусь. Есть не хочется, впрочем, и находиться здесь тоже.
Ужин, как не странно, проходит в тишине. Вика не пытается заговорить, Адам же только спрашивает о состоянии Родиона и хорошо ли я себя чувствую. Через сорок тяжелых минут я встаю и собираюсь ретироваться, решив, что мне действительно позволят это сделать, но Адам удерживает меня за руку и просит:
– Останься, пожалуйста. Вика уже уходит.
По ее недовольно поджатым губам понимаю, что это вовсе не входило в ее планы, но тем не менее, она улыбается и встает из-за стола. Они прощаются, Вика бросает мне короткое “Пока”, после чего выходит из гостиной.
– Кажется, она совсем не хотела уходить, – произношу я, когда мы остаемся одни.
– Плевать, она свою работу выполнила. Иди ко мне, я до чертиков испугался за тебя.
Адам тянет ко мне руку и уже через секунду я оказываюсь сидеть у него на коленях. Его крепкие горячие руки находятся на моей талии, а губы приближаются к лицу. Я не отталкиваю его, когда он целует меня, когда ласкает языком мои губы, спускается к шее и добирается к уху. Я принимаю ласку и обвиваю плечи Адама в ответ.
– Не хочешь рассказать мне всё? – прошу, когда мы оба приходим в чувство и немного отстраняемся друг от друга.
Я все еще не верю, что мы ведем себя как обычная пара влюбленных. Так, будто между нами не было никаких проблем, не было недомолвок и вообще всего.
– О чем именно?
– О похищении, о Вике, в последнее время мне кажется, что мы женаты столетие, а я о тебе ничего не знаю. Даже какое кино ты любишь, сколько женщин у тебя было, например.
– О похищении я узнал от Вики. На тебе сережки со слежкой. Помнишь, она тебе их дарила? Она позвонила мне и сказала, что ты направляешься куда-то, я быстро приехал домой и понял, что тебя нет. Камеры оказались отключены, а одной из машин нет, да и охранника с той, кто тебя вывел тоже. Они специально закрыли нас в подвале, чтобы все спланировать, чтобы я начал разбираться, поехал в компанию, потребовал усиление охраны.
– Кем ты работаешь?
– Ничего криминального, тут же утверждает он. Крупный бизнес, сеть отелей по всей стране. Я получил все, что имею, честно. Вначале это был просто хостел, потом отель, потом два. Я вкладывал почти все, что зарабатывал, в бизнес. Получилось раскрутиться, и вот…
– Ты знаешь, кто стоит за моим похищением?
– Конечно, – он кивает. – Информация почти сразу была у меня, но мои люди до сих пор ищут Лизу.
– Сбежала?
– Поняла, что не получилось и скрылась, – он пожимает плечами. – Я знал о ее чувствах, но не придавал этому значения. Мы не были близки, она приходила, приводила дочку, но на этом все. Я понятия не имел, что она поступит так.
– Это страшно, – киваю я. – Понимать, что тебя могут убить. Я будто в глаза смерти взглянула.
– Я обещаю, что такого больше не повторится.
Его руки сжимают меня сильнее, пальцы гладят мою ладонь, а сам Адам искренне смотрит мне в глаза.
– Не нужно, не обещай, это невозможно. Мы не можем круглосуточно находиться под наблюдением, – улыбаюсь. – Просто мир больших денег, недоброжелателей, перестрелок и охраны вовсе не мой, – оправдываюсь. – Я обычная девушка, Адам, еще месяц назад я варила борщи и думала, как мы будем поднимать сына на ноги, а уже сегодня поучаствовала в блокбастере.
– Это слишком сложно принять, я понимаю, но… я бы очень хотел, чтобы ты была рядом.
