Текст книги "ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ"

Автор книги: Аб Мише

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Рядовые

КАЦМАН (группенфюрер [генерал-лейтенант] СС; из отчета об уничтожении 434329 евреев Восточной Галиции):

Несмотря на исключительно тяжкое бремя, возложенное на каждого члена СС и полиции, дух наших людей остался силен и достоин похвалы... Только благодаря преданности долгу, проявленной каждым командиром и рядовым, было возможно в столь краткий срок покончить с этой нечистью [5, с. 88-89].

И. ВАССО (свидетельница на Нюрнбергском процессе):

Зверствами над... населением Львова занимались не только взрослые немцы и старые нацисты, но и юная немецкая молодежь в лице представителей организованной во Львове фашистско-молодежной организации “гитлерюгенд”. Эти молодчики, одетые в униформу и вооруженные охотничьими ножами, палашами и часто пистолетами, целыми отрядами рыскали по городу, врывались в еврейские квартиры... убивая всех застигнутых ими в квартирах, включая и детей. ни часто останавливали на улицах города показавшихся им подозрительными детей и с криками убивали их на месте. Эта гитлеровская молодёжь.. выискивала скрывавшихся евреев, устраивала засады и нападения на проходивших, убивая одних на месте как евреев, а других волокла за собой и сдавала гестапо, причем часто их жертвами были поляки, русские, украинцы. <...> Это особенно было заметно при проведении “акции гетто”, когда систематически и планово истреблялись дети различных возрастов, находившиеся в специально созданных детских еврейских домах, куда, как только собиралось в них достаточное количество детей, врывались гестаповцы, сопровождаемые “гитлерюгендовцами” [3, т. 2, с. 440].

ГИТЛЕР:

Мы вырастим молодежь, перед которой содрогнется мир, молодежь резкую, требовательную, жестокую. <...> В ней не должно быть ни слабости, ни нежности. Я хочу видеть в ее взоре блеск хищного зверя [3,т.2,с.435].

ЛЕКУРТ (обер-ефрейтор немецкой армии, фотолаборант; показания в военном трибунале):

...я занимался в свободное от работы время, ради своего интереса, расстрелом военнопленных бойцов Красной Армии и мирных граждан... Мной делались отметки в особой книге, сколько я расстрелял военнопленных и мирных граждан.

<...>

Я в составе карательной экспедиции приходил в деревню... Я поджигал дом, а если кто пытался спастись из домов, то я их загонял обратно в дом или расстреливал. Таким образом мною было сожжено 30 домов и 70 человек мирного населения, в основном старики, женщины и дети...

Всего мною лично было расстреляно 1200 человек...

<...> За хорошую работу и службу... выразившуюся в том, что расстреливал военнопленных и советских граждан, мне досрочно... присвоили очередное звание обер-ефрейтора... и наградили “Восточной медалью”... [3, т. 1, с. 521-522].

Г. ХАУЗНЕР (лагерь в Треблинке):

...сбрасывали трупы в ямы. <.,.> Был случай, когда одного человека бросили в яму еще живым. Ему удалось бежать, но крестьяне, у которых он хотел укрыться, привели его обратно и передали властям лагеря.

Эсэсовец Курт Франц зверски издевался над ним и в конце концов палкой забил насмерть [5, с. 155].

Э. РАССЕЛ (концлагерь Равенсбрюк):

Доротея Бинц... работала до войны судомойкой, ...когда ей не было еще 20 лет, поступила добровольцем в СС. Ее немедленно направили в... лагерь в Равенсбрюке. Здесь Бинц, к ее возмущению, назначили на работу в лагерную кухню, учитывая, несомненно, работу в прошлом.

<...> Не прошло и нескольких месяцев, как ее назначили надзирательницей.

Жестокое существо с садистскими наклонностями, она с этого дня стала неотъемлемой частью лагерной системы... Женская разновидность животных была даже еще свирепее мужской.

Бинц изо дня в день избивала... всех, кто попадался ей под руку... Она пользовалась палкой, хлыстом, ремнем, а иной раз пресс-папье, стоявшим на столе в ее кабинете... Ее появление наводило ужас на весь лагерь.

<...>

По свидетельству одной из жертв Бинц, пощечина, нанесенная ее рукой, была делом нешуточным: “Это равнялось удару, нанесенному мне сильным мужчиной, – их этому специально обучали...” [4, с. 229].

<...>

Начальник “политического отдела” лагеря Рамдор был офицер уголовной полиции, а не СС. Однако... Рамдор никому не уступал в жестокости.

<...> Во время допроса одной польки... Рамдор назначил ей “шесть водяных душей” – пытку, изобретенную им самим.

Жертву ставили под специальный душ высокого давления из ледяной воды, которая подавалась из пожарного крана.

<...> Рамдор подвергал людей самым жестоким физическим и моральным пыткам. <...> Он связывал заключенным руки за спиной и заставлял их ложиться на стол животом вниз, так чтобы голова свисала над краем стола. Около этого края ставили стул с тазом, наполненным

водой. Рамдор хватал женщин за волосы и окунал лицом в воду.

<..-> Когда в 1947 году в Гамбурге трибунал по делам о военных преступлениях приговорил Рамдора к смертной казни через повешение, многие его родственники и друзья прислали письма, в которых указывали, что “дорогой добрый Людвиг был неспособен обидеть даже животное”; что это человек, “любящий природу”, “защитник бедных и угнетенных”; что “во время прогулок за городом он иногда делал странные маленькие прыжки, дабы не раздавить попавшую ему под ногу улитку или ящерицу”, а однажды, когда он хоронил канарейку своей тещи, то “бережно положил птичку в коробку, прикрыл ее

розой и зарыл под розовым кустом” [4, с. 224-226].

Рамдор – это что!.. Мелкота...

ГИММЛЕР (речь перед руководителями СС в 1943 г.):

Мне совершенно безразлична судьба русских или чехов. <...> Живут другие народы в достатке или подыхают с голоду – меня это интересует лишь постольку, поскольку они нам нужны в качестве рабов. <...>

...уничтожение еврейского народа. <...> Это лучшая страница нашей истории [67, с. 194].

ГИММЛЕР (в беседе со своим врачом, любителем охоты):

Как вы можете находить удовольствие в стрельбе из засады по бедным зверюшкам, которые пасутся на опушке леса, невинные, безоружные, не ожидающие никакого зла? Ведь это по сути дела обычное убийство... Природа так прекрасна, и каждый зверь имеет право на

жизнь. <...> Я недавно узнал, что буддийские монахи, идя вечером через лес, берут с собой звоночек, чтобы предостеречь лесных зверят, которых можно затоптать, чтобы сошли с дороги. У нас же давят каждого червяка, каждую козявку... [67, с. 204].

Торквемада был вегетарианец. И Гитлер...

ЮНГЕ (бывшая секретарша Гитлера):

Тех, кто ел мясо, Гитлер называл “вурдалаками”. “Знаете, что вы едите? – говорил он. – В Польше я однажды посетил скотобойню, страшно было смотреть, как волокли несчастных коров, как мычали телята, как текла кровь...”

<...> Со своими ближайшими сотрудницами он был неизменно любезен, ни разу не повышал голоса и называл нас не иначе, как “дитя мое”, “моя прелесть” и так далее. У него был неповторимый австрийский шарм. Не было случая, чтобы он не поцеловал мне руку. Он мог подойти к любой из нас, погладить по голове или потрепать за ухо [59,1969, № 10, с. 162-163].

Г. СМОЛЯР (уничтожение минского гетто, 2 марта 1942 г.):

...приезжает обер-палач Белоруссии Кубе. Он бросает конфеты детям, которых живыми бросают в могилу... [90, с. 54].

Э. РАССЕЛ:

Существовал концентрационный лагерь, который в 1945 году, после того, как из него убрали все следы смерти, мог посещать народ. Лагерь находился в Дахау, недалеко от Мюнхена, и посетитель уходил оттуда с незабываемым впечатлением.

Единственные заключенные, которых он там видел, были немцы, обвиняемые в военных преступлениях и ожидавшие суда или освобождения. Каждый из них жил с комфортом в светлой удобной камере, пользовался электрическим освещением, а зимой – центральным отоплением, имел кровать, стол, стул и книги. Вид у них был упитанный и холеный, а лица выражали легкое удивление. <...>

...посетитель отправлялся на другой конец лагеря, где находился крематорий. Там еще полностью сохранился весь механизм смерти, которым так долго пользовались...

Исчезли трупы, которые когда-то лежали в пристройке, ожидая сожжения, потому что в газовых камерах умерщвляли больше, чем пропускали печи; исчезли и несчастные человеческие существа, ожидавшие своей очереди, чтобы войти в камеру смерти. Они исчезли навсегда, но призраки их остались, и все напоминало о них.

А дальше можно было видеть чистым и прибранным помещение, где жертвы раздевались, газовую камеру с глазком, в который смотрел оператор... примыкающее здание крематория и носилки на железных колесиках, сбрасывавшие трупы в пасть печи, небольшую комнату, где трупы были навалены до потолка и где на оштукатуренных стенах еще оставались отпечатки их ног, машину, перемалывающую кости...

Проходя по этим помещениям и обозревая сцену столь многих страданий и трагедий, посетитель еще ощущал смрад разлагавшихся трупов и запах горелого мяса, но что же он видел, когда, выйдя на чистый свежий воздух, поднимал глаза к небу, чтобы освободиться от

этого кошмара? К шесту на крыше крематория была прибита маленькая грубо сколоченная скворешня, которую устроил здесь какой-то страдавший раздвоением личности эсэсовец.

Тогда и только тогда можно было понять, почему нация, давшая миру Гете и Бетховена, Шиллера и Шуберта, дала ему также Освенцим и Бельзен, Равенсбрюк и Дахау [4, с. 273-274].

X. ШОУКРОСС:

Много лет тому назад Гете сказал про германский народ, что однажды судьба его накажет...

“Накажет его, потому что он предал самого себя и не хотел оставаться тем, что он есть. Грустно, что он не знает прелестей истины; отвратительно, что ему так дороги туман, дым и отвратительная неумеренность; достойно сожаления, что он искренне подчиняется любому

безумному негодяю, который обращается к его самым низменным инстинктам, который поощряет его пороки и поучает его понимать национализм как разобщение и жестокость” [3, т. 2, с. 584-585].

Л. АШКЕНАЗИ:

Никто и не заметил, что в прошлую войну

Среди пропавших без вести был мальчик по имени

Давид.

Его последний вопрос был: – Скажите, господин учитель,

от чего происходит слово “гетто”? Не от

Гёте?

[91,с. 48]

* * *

Откуда отсчитывать начало инакомыслия?

От Прометея?..

Моисея?

Сократа?

Индийского царя Ашоки?..

По С. ГРИГУЛЕВИЧУ:

В Ш веке в Иране казнили перса Мани за то, что учил: смысл жизни – в Добре и бескорыстии. Православная церковь в IV-V веках изводила ариан и несториан, выискавших в Боге человеческую суть, в Х-Х1 веках жгла богомилов – противников стяжательства. Парижский богослов ХII века Петр Абеляр поставил разум выше веры – папа Иннокентий II приговорил его к “вечному молчанию” в монастыре. Ученика Абеляра Арнольда Брешианского осмысливание догматов христианства навело на идею передать собственность духовенства беднякам, объединенным в коммуны. Арнольда повесили, труп сожгли, пепел бросили в Тибр.

Тогда же во Франции объявились катары, они отрицали собственность, церковную обрядность, отказывались лгать и убивать. Зато их убивали усердно и “по-христиански” жалостливо: без пролития крови, на кострах [47,с. 57, 71-74]

Диссиденты, вольнодумцы – топливо Истории, живые свечи ее...

Церковь воевала огнем и мечом, еретики – библейскими текстами. В 1231 году папа Григорий IX запретил мирянам читать и толковать Библию [47, с. 65].

На Руси чтение Библии не запрещали – уповали, видимо, на общую неграмотность да на беспутство духовных поводырей.

Из документов Стоглавого собора 1551 г.:

Ставленники, хотящие в дьяконы и в попы ставитися, грамоте мало умеют... Попы и церковные причетники в церквах всегда пьяны и без страха стоят и бранятся... бьются и дерутся промежь себя.

<...> Во всех монастырях – пьянственное питие безмерное... Архимандриты и игумены власти докупаются... А братия – бедны, алчны, жаждны... По кельям инде женки и девки небрежно [не скрываясь] приходят... [1, с. 190].

О чем “умствовать” таким пастырям? 150 лет, например, ярились в спорах: два или три раза произносить “аллилуйа” при богослужении; даже ездили за разъяснением в Константинополь. Низкий умственный и нравственный уровень, пишет А. АРХАНГЕЛЬСКИЙ, привел к отождествлению веры с обрядом, породил религиозную мыслебоязнь и нетерпимость. Одна крайность вызвала другую: возникло религиозное брожение [1, с. 245,254].

С. СОЛОВЬЕВ:

В половине XV века... ...жид Схария приехал из Киева в Новгород... ...он с помощью пятерых сообщников, также жидов, насадил в Новгороде свою ересь. <...> Еретики отличались ученостию, имели книги... Слава благочестивой жизни и мудрости двух главных еретиков новгородских [священников] Дионисия и Алексея достигла до того, что обратила на них внимание великого князя, когда он приехал в Новгород в 1480 году, и оба они были взяты в Москву: один был сделан протопопом в Успенский, другой священником в Архангельский соборы; здесь они скоро распространили свое учение и между людьми известными, могущественными по своему влиянию; в числе принявших это учение были: симоновский архимандрит Зосима, славный своею грамотностью и способностями дьяк Федор Курицын с братом Иваном Волком, невестка великого князя Елена, мать наследника престола [Димитрия]; Иоанн знал, что эти люди держат новое учение, но по характеру своему не спешил принять решительных мер... особенно видя приверженность к новому учению людей, которых не мог не уважать в том или другом отношении [24, кн. 3, с. 185].

Воевали долго и хитро. Еретики стояли за упразднение церковной иерархии (“пастыри не достойни суть, христопродавци суть... по мзде ставлены... имения взимают у хрестьян”),призывали каждого верующего быть самому себе пастырем, пытались рационалистически объяснить Троицу как сочетание Отца, Духа и Слова и вообще, как писал их главный враг Иосиф Волоцкий, “посмели много веществовати умолчанная [в священном писании]”, вся погибель произошла “от умного развращения и мыслей благих оставления” [1, с. 254, 274]. Он же, Иосиф Волоцкий, вслед за новгородским архиепископом Геннадием обозвал ересь “жидовской”. Некоторые историки усомнились в правомерности названия и даже в существовании “жида Схарии”: “Основная причина... кроется... в обычной манере средневековой религиозной полемики – обвинять... противников в наиболее зловредных с христианской точки зрения взглядах: в “поганстве” (язычестве), “бесерменстве” (мусульманстве) или “жидовстве”. Но была и другая причина. ...Иосифу... необходимо было добиться наиболее радикальной и жестокой расправы над еретиками” [92, с. 215]. Однако жажда высветления смысла и сокрушения канонов, вознесение логики над мистикой и поиски духовной высоты внутри человека, наконец, просто ход против общего тока – не есть ли все это “оттенки прямого жидовства” по выражению А. АРХАНГЕЛЬСКОГО [1, с. 254]?

Иван Ш не вынес бы, конечно, остро пахнущую еврейством ересь. Но любезны были ему еретики книжной мудростью, столь полезной для устроения государских дел. Всего же пуще

его радовало их требование воздержания и бедности пастырей: давно уже зарился великий князь московский на монастырские земли, да греха перед Богом боялся, а тут подспорье от людей, сведущих в Божьем писании. Свои-то доброхоты только задом крепки, слова толком не сладят. Писал Геннадий-архиепископ собору отцов русской церкви в 1490 году, чтобы с умниками-еретиками спорить ни-ни – побьют: “...люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорити, таки бы вы о вере никаких речей с ними не плодили, токмо того для учинити собор, что их казнити – жечи да вешати” [1, с. 245].

Но собор 1490 года на удивление мягко обошелся с еретиками. А “жидовствующий” Зосима даже воспарил, на малое, правда, время, в московские митрополиты. И все же кончила виться веревочка. В 1504 году, с изменением политических соображений Ивана Ш, инакомыслящие получили свое: одних сожгли, другим языки вырезали, били батогами, ссылали... Еврейский дух ереси неотвратимо проявился страданием. Жечи да вешати... Пригодился прометеев огонь.

Инакомыслие – печень титана: как ни терзай – отрастает заново.

* * *

* * *

ФОБИЯ. Люди

Слово

Л. ТОЛСТОЙ:

Жизнь, по моему мнению, состоит в увеличении любви.

<...>

...на насилии, казнях, мести ничего не может быть основано, кроме таких же насилий, жестокости, мести... [11, т. 73, с. 100,230].

Ненависть к евреям вытекает из народной гордости, из признания, что мой народ избранный, а тот народ проклятый.

...надо всеми силами воздерживаться от всякого недоброжелательства к людям, а в особенности от недоброжелательства сословного, народного, которые породили так много зол. ...ненависть к целому народу нарушает главную основу христианского мировоззрения

[93,с.61].

АМВРОСИЙ (архиепископ русской православной церкви):

Надо помнить все то великое, чем подарил нас еврейский мир; что сам Христос был из евреев, что первыми носителями христианства были те же евреи [94, с. 46].

Э. Де ЛАВЕЛЕ (историк, экономист; бельгиец, XIX век):

Вера евреев принадлежит несомненно к самым возвышенным и чистейшим религиям в мире, а их раса самая интеллигентная и самая деятельная из всех рас на земле [94, с. 48].

А. МИЦКЕВИЧ (польский поэт, 1842 г.):

Наиболее духовный из всех, еврейский народ способен проникнуться наиболее возвышенным в человечестве... [28, т. 11, с. 121].

Б. СЕНТ-ИЛЕР (профессор философии, в 1880-1881 гг. министр иностранных дел Франции):

Нет ни одного народа, который бы оказывал такое могучее влияние на человечество в религиозном отношении, как Израиль. <...> Библия... – это поистине величайшая среди священных книг всех народов. <...> Тот день, когда евреи изменили бы своей вере, был бы злополучнейшим днем в истории, а пропасть, которую создала бы такая измена, никогда ничем бы не заполнилась. <...> Человеческому разуму не доставало бы тогда несравненного образца... Совесть человечества нуждается и в вечно-живом протесте Израиля, и в той незыблемой опоре, которую она находит в недрах этого народа среди собственных слабостей и сомнений... [94, с. 49].

Ф. ЭНГЕЛЬС (один из основателей марксизма; немец):

...мы евреям очень многим обязаны. Не говоря уже о Гейне и Берне, Маркс был чистокровным евреем; евреем был Лассаль. <...> Журнал

"Gartenlaube" даже и меня сделал евреем... [17, т. 22, с. 55].

Н. ЛЕСКОВ (русский писатель XIX века; был антисемит и– очнулся):

...о евреях-социалистах, ...евреи сего последнего закала обрекают себя на верную погибель не ради своего еврейского племени... а как им думается, ради всего человечества, то-есть в числе прочих и за людей тех стран, где не признавали и не хотят признать за евреями равных человеческих прав...

Больше этой жертвы трудно выдумать [95, с. 90].

П. КАПИЦА (русский физик, 1941 г.):

Мировая наука и искусство в своем развитии многим обязаны еврейскому народу.

...их [евреев] работа тесно связана с той страной, в которой они живут. Это увеличивает интернациональный характер их творческой деятельности и их влияние на мировой прогресс. Но именно такое положение часто ставит их под угрозу жестоких репрессий [96, с. 19].

ИОАНН-ПАВЕЛ П (римский папа; богослужение на территории лагеря смерти Освенцим-Бжезинка 7.06.1979 г.):

...преклоняю колени здесь, на этой Голгофе нашего времени... Преклоняю колени перед... плитами Бжезинки, на которых начертано напоминание о жертвах Освенцима на языках: польском, английском, болгарском, цыганском, чешском, датском, французском, греческом, древнееврейском, идиш, испанском, фламандском, сербско-хорватском, немецком, норвежском, русском, румынском, венгерском, итальянском. <...>

Остановимся... возле плиты с надписью на древнееврейском. Эта надпись вызывает воспоминание о народе, сыновья и дочери которого были обречены на полное уничтожение. <...> Это тот народ, который воспринял от Бога Ягве завет “Не убий” и который в особенной мере испытал убийство на себе.

Мимо этой плиты никто не имеет права пройти равнодушно.

Находясь здесь, надо со страхом подумать о том, где лежат границы ненависти [97, с. 237-238].

Е. ЕВТУШЕНКО (русский поэт; 1960-ые годы, через двадцать лет после массовых расстрелов евреев в Киеве):

Над Бабьим Яром памятников нет.

Крутой обрыв, как грубое надгробье.

Мне страшно. Мне сегодня столько лет,

Как самому еврейскому народу.

Мне кажется сейчас – я иудей.

Вот я бреду по древнему Египту.

А вот я на кресте, распятый, гибну,

И до сих пор на мне следы гвоздей.

<...>

Мне кажется, – я мальчик в Белостоке.

Кровь льется, растекаясь по полам,

Бесчинствуют вожди трактирной стойки

И пахнут водкой с луком пополам.

Я, сапогом отброшенный, бессилен,

Напрасно я погромщиков молю.

Под гогот “Бей жидов, спасай Россию!”

Насилует лабазник мать мою...

<...>

Мне кажется, я – это Анна Франк,

Прозрачная, как веточка в апреле,

И я люблю,

и мне не надо фраз.

Мне надо, чтоб друг в друга

мы смотрели...

<...>

Над Бабьим Яром шелест диких трав,

Деревья смотрят грозно по-судейски.

Все молча здесь кричит,

И шапку сняв,

Я чувствую,

Как медленно седею.

Я сам стою здесь как беззвучный крик

Над тысячами тысяч погребенных.

Я – каждый здесь расстрелянный старик.

Я – каждый здесь расстрелянный ребенок.

[98].

М. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН:

История никогда не начертывала на своих страницах вопроса более тяжелого, более чуждого человечности, более мучительного, нежели вопрос еврейский. <...> Нет более надрывающей сердце повести, как повесть этого бесконечного истязания человека человеком...

<...>

Ни один человек в целом мире не найдет в себе столько творческой силы, чтобы вообразить себя в положении этой неумирающей агонии, а еврей родится в ней и для нее. <...> Нет выхода из кипящей смолы... Можно ли представить себе мучительство более безумное, более бессовестное? [79, с. 253].

Французская революция провозгласила равноправие евреев. А в 1894 году во Франции неправедно осудили А. Дрейфуса якобы за измену, а по сути за то, что – еврей. В бой с антисемитами бросился Э. Золя, за ним Жорес, Марк Твен, Верхарн, А. Франс, Метерлинк, Клод Моне, Жюль Ренар, Синьяк, Малларме и – Лев Толстой [14, т. 9, с. 569].

Л.ТОЛСТОЙ:

Отношение мое к евреям не может быть иным, как отношение к братьям, которых я люблю... за то, что мы и они, как и все люди, сыны одного отца – бога [11, т. 74, с. 107].

Л.Н. Толстой организовал издательство “Посредник” для пропаганды добра, братства, ненасилия. Кому как не “Посреднику” было выпустить в 1909 году учебник международного языка – эсперанто?

Л. ЗАМЕНГОФ:

Эсперанто – это язык, служащий для взаимных сношений между людьми разных национальностей. <...> Эсперанто имеет целью сблизить между собой народы в одну братскую семью... [99, с. З].

Л.Л. Заменгоф – изобретатель эсперанто, еврей из города Белостока [28, т. 7, с. 666].

Ж.-П. САРТР:

Евреи – самые кроткие из людей. Страстно, самозабвенно выступают они против всякого насилия... Эта их тихая, упрямая и наивная кротость, которая сумела сохраниться среди наижесточайших преследований, их глубокое чувство справедливости и благоразумия, которые являются их единственной защитой во враждебном грубом и несправедливом мире, – это, может быть, и есть их самый ценный вклад в нашу общую культуру, это несомненно истинный признак их величия [16, с. 11З].