355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Аадет Тэль » Смотри на меня (СИ) » Текст книги (страница 5)
Смотри на меня (СИ)
  • Текст добавлен: 16 мая 2022, 13:31

Текст книги "Смотри на меня (СИ)"


Автор книги: Аадет Тэль



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Шумно выдохнув, прикрываю глаза и выстраиваю в голове воображаемую стену, отгораживаясь ею от мыслей о вчерашнем происшествии в кабинете директора и навязчивом лэссе Рин’таре.

Хватит раскисать! Пора заняться делами!

В первую очередь, пользуясь тем, что Майрин спит, привычно делю запас вампирских таблеток на части и прячу их в шкаф. Не верится даже, что иссушающей жажды отныне не будет… Это же абсолютно другая жизнь! Другая! Новая! И, что бы там ни думали себе разные демоны, я намерена прямо сейчас начать ей наслаждаться!

К тому же, сегодня – суббота, а значит – самое время завести новое знакомство! Мастер, написавший портрет восхитительной эльфийки, уже должен быть дома.

Несмотря на конец осени, погода стоит почти по-летнему тёплая. Очень кстати, учитывая, что ни пальто, ни куртки я так до сих пор и не приобрела. Собираясь сегодня же исправить это упущение, нахожу среди вешалок абрикосового цвета платье, практичное и достаточно плотное, чтоб не продрогнуть в нём на гуляющем по городу ветерке. Волосы заплетаю в косу и сворачиваю небрежным пучком. Готова.

На улице поют птицы и буйно цветут розы, насыщая влажный воздух восхитительным ароматом. С ясного неба ласково светит солнышко.

Красота…

Как же чудесно чувствовать себя человеком! Дышать полной грудью, не боясь внезапно превратиться в оголодавшего монстра!

Улыбка сама собой наползает на губы, и прохожие, совсем незнакомые люди, приветливо улыбаются в ответ. Это так приятно, что ничто, ничто, включая ушлого воришку, едва не стащившего мой кошелёк, и целое ведро воды, вдруг вылитое передо мной из окна того самого дома, где в прошлый раз упал цветочный горшок, не в силах испортить хорошего настроения.

– Привет! – блондинка за стойкой мастерской сияет, словно мы с ней подруги. – Хорошо, что ты всё же пришла! Я уж волновалась, что передумаешь.

– Ни за что! Я с нетерпением ждала этого дня. Меня, кстати, зовут Тира.

– А я – Асти. Моего отца зовут Маррэль, я его о тебе уже предупредила…

– Что-то не так? – уточняю, видя, что она замялась. – Думаешь, он не позволит мне сюда приходить?

– Нет! Просто… Я хотела кое о чём попросить.

– Да?

– Отец не берёт с учеников денег, но было бы здорово, если б ты смогла хоть иногда мне помогать. Ничего сложного, честно! Всего-то на часик, ну, может, два подменить за прилавком! Понимаешь, папа пишет картины, мама печёт пирожные, а мне приходится сидеть тут, присматривая за магазином. Даже с друзьями погулять некогда!

Постоять за прилавком? Ну, если она не собирается нагружать меня этим каждый день, то, вроде бы, и правда нетрудно.

– Вторая половина дня у меня обычно свободна, так что почему бы и нет.

– Правда?

– Да, – улыбаюсь, оглядываясь по сторонам. – Мне здесь нравится.

– О, слава богам! – Асти всплескивает руками и облегчённо смеётся. – Идём, я провожу тебя в мастерскую.

Обогнув прилавок, мы поднимаемся по тихо поскрипывающей деревянной лестнице.

– Вот, первая дверь! – показывает девушка. – Остальные две – спальни.

– Спасибо.

Я протягиваю руку, собираясь постучать, но она меня останавливает:

– Погоди, Тира! Папа он, ну…

– Необычный, да? – иронично вскидываю я брови.

Этого стоило ожидать.

– Немного, – звонко хихикает она. – Но он хороший, честное слово. Я очень надеюсь, что вы поладите!

– Входите уже, – меланхолично доносится из-за двери. – Сколько можно держать гостью на пороге моей мастерской?

Асти подмигивает и проворно сбегает вниз по лестнице, а я решительно тяну ручку двери.

Просторная обитель мастера Маррэля заполнена светом и знакомым ароматом творчества, единым для всех миров: насыщенным запахом красок, растворителем, грунтовкой и чуточку – деревом. Как я и думала, здесь много холстов – они на стеллажах, на мольбертах и даже на полу, возле стен. Но ощущения захламлённости нет. Просто чувствуется, что художник много работает.

– Здравствуйте, – улыбаюсь, встретившись с ним взглядом.

Хозяин мастерской очень высок. Это сразу бросается в глаза, хоть сейчас мужчина просто сидит, вытирая руки чистой тряпицей. На нём рабочая, немного заляпанная краской белая рубашка с закатанными рукавами. На плече лежат собранные в хвост длинные чёрные волосы. Синие, словно затягивающие глаза смотрят на меня, но будто бы сквозь, не видя, не замечая.

– Астелла сказала, ты интересовалась, беру ли я учеников… – медленно и отстранённо говорит он. – Это всё ещё так?

– Выставленный в лавке портрет вашей жены произвёл на меня очень сильное впечатление. Он восхитителен! Из множества картин, которые я встречала, только ваша кажется живой, дышащей. Я хочу… мне нужно этому научиться.

Взгляд художника впервые становится сосредоточенным, цепким.

– Зачем? Что ты ищешь?

Он смотрит, и я понимаю, что не могу ничего утаить, не могу обмануть, скрыв эгоистичную, неприглядную для посторонних глаз правду.

– Наверное, я ищу… гармонию. Ищу свет, тишину и покой, которые остаются внутри, когда неотступно преследующие мысли и чувства воплощаются на холсте. Знаете, мастер, раньше я не могла бы представить себя без живописи, а сейчас настолько давно по-настоящему не рисовала, что скопившиеся образы душат меня, требуя дать им жить. Я стараюсь, но, сколько бы ни пыталась, картины получаются «мёртвыми». Раньше даже наброски легко «оживали», а теперь, чем больше усилий я прилагаю, чем тщательнее прописываю детали, тем хуже. Поэтому мне очень важно учиться у вас.

– Хорошо… – произносит он, помолчав. – Давай попробуем. Бери фартук, вставай за мольберт и покажи мне что-нибудь из того, о чём ты сейчас думаешь. Пиши чувствами, а не красками.

Договорив, Маррэль теряет ко мне всяческий интерес, погрузившись в работу над незаконченным лесным пейзажем.

Оказавшись предоставлена сама себе, в задумчивости смотрю на стоящий в углу пустой холст, пытаясь увидеть проступающий на нём образ.

О чём я сейчас думаю?.. Нет, о ком?

Вообще-то, кандидат есть только один. И это – не мастер Маррэль, не Асти и даже не Тимур, как бы сильно я его ни любила, а чёртов демон. Мои чувства и мысли о нём так и кипят, но, отделённые невидимой стеной, не могут вырваться на свободу. Должна ли я отпустить их, вместо того, чтобы загнать поглубже? Не отравят ли они моё прекрасное настроение?

Но сомневаться поздно. Я уже растрясла эту гремучую смесь, и она сочится наружу.

Писать чувствами, да? Что ж, самое время!

Мир пропадает. Выключается, словно где-то опустили рубильник.

Кисть сама ведёт руку. Я лишь следую, наблюдая, как на белом листе появляются всё более узнаваемые очертания – крылья, прижатые к массивному телу, неровный гребень шипов по позвоночнику, вытянутая морда, лежащая на когтистых лапах, резкий и хищный абрис ноздрей.

Тушью. Внутри меня слишком много противоречий, чтобы выразить цветом, а тушь… в чёрно-белом всё становится ясно.

За то, что инкуб сделал и наговорил, его образ вышел совсем непохожим: грубым, жёстким, небрежным… но всё это отступает, если посмотреть дракону в глаза. В них целый океан пронзительно-тёплой нежности. Она не для всех. Взгляд зверя устремлён мимо зрителя, в сторону, – туда, где его Сокровище. Именно так – с большой буквы. И я отчего-то уверена, что там, на недостающей додуманной части холста, вовсе не гора золота. Нет. Там нечто гораздо более ценное. Пусть даже это дракон, так влюблённо смотреть можно только на человека.

Это – отнюдь не моя задумка. Так получилось само.

Почему я изобразила его таким? Диким, но не страшным, а очарованным, приручённым… любящим? Способны ли вообще инкубы и суккубы испытать что-то настолько глубокое, или это моя попытка их оправдать?

Я не знаю.

Но впервые за долгое время мне по-настоящему нравится то, что создала кисть, а злость на демона исчезает. Становится легче. Теперь, когда мы встретимся в следующий раз, я почти уверена, что смогу смотреть на него по-новому.



Глава 10

Выйдя из мастерской, замираю на крыльце с каким-то даже недоумением глядя на небо – оказывается, тут уже сгущаются сумерки.

Сколько же я рисовала? Часа три, должно быть, не меньше! И даже не заметила этого… Мы с мастером Маррэлем оба так увлеклись, что опомнились только тогда, когда Асти тихонько поскреблась в дверь, спрашивая, всё ли у нас хорошо и не замучил ли ещё меня её папочка.

Индивидуальное занятие я точно уже пропустила… Не нарочно, просто забыла. Но всё-таки. И если ещё утром я бы сказала, что это однозначно к лучшему, то сейчас стопроцентной уверенности уже нет. Мне нужны знания, нужны навыки, а наставник, тем более персональный, заметно ускоряет процесс.

Другое дело, что страшно представить, какими будут эти занятия.

Нет уж. Хватит с меня лэсса Рин’тара! Сегодня он предлагает репетиторство, а вчера готов был подставить ради всеобщего блага: уверена, директор не позволил бы мне остаться в его заведении, прояви я агрессию. Он отвечает за учеников, а кому в человеческой школе нужен дикий неуравновешанный вампир?

Может, эти занятия – тоже часть проверки? Не зря же проводить их назначен именно лэсс Рин’тар, а не преподавательница по магпрактике!

Но в чём именно дело? Он до сих пор сомневается, не опасна ли я, или просто хочет использовать тренировки как способ втереться в доверие?

И то, и другое звучит не слишком приятно.

Попробую-ка лучше справляться сама.

К тому же, он всё равно тут ненадолго. Как только выяснится, кто виноват в школьных проблемах, необходимость в нём исчезнет. Директор подберёт другого учителя, настоящего.

– Так вот, где ты пропадаешь!

Направляясь прямо ко мне, поток прохожих рассекает возмущённая Май, а чуть позади шагает улыбающийся Гэлд.

– Привет, Тира, – здоровается парень.

– За покупками, значит, без меня ходишь? И даже не разбудила!

– Извини, Майрин. Я была в мастерской. Хочу и дальше учиться живописи, так что сегодня была важная встреча и первое занятие.

Драконий портрет, компактно свёрнутый трубочкой, у меня в руках, и я скручиваю его ещё туже, чтобы точно ничего нельзя было рассмотреть.

– Ну, раз ты освободилась, – девушка хитро улыбается, – значит, поможешь мне выбрать пальто! То красное уже выкупили, так что придётся искать новое.

А деньги? У неё ведь украли все сбережения. Конечно, я предлагала помощь, но Май отказалась, а теперь, значит, заняла у кого-то другого?… Или справедливость всё же восстановили?

– Школьного воришку поймали?

– Если бы! Он после меня ещё троих ограбил, так что нас, "везунчиков", теперь семеро стало! Поиски затягиваются, ученики недовольны, вот директор и распорядился возместить всем ущерб за счёт школы.

Понятно.

– Идёмте, лэссы, – улыбается Гэлдрейд, привычно подхватывая нас с Май под руки. – Идёмте. Не будем мешать другим.

Теперь, когда жажда меня больше не мучает, я ничего не имею против такой прогулки, но всё же чувствую себя третьей лишней. Почему он позволяет себе прикасаться к Майрин только тогда, когда мы с ней вместе, и никогда не делает так, если они вдвоём? Почему? В чём может быть дело, ведь Гэлд совсем не похож на застенчивого мальчишку?

Прогулка затягивается до темноты: выбрать наряды для двух девушек – задача нетривиальная. Я решила вопрос с осенне-зимней одеждой почти сразу – присмотрела симпатичное голубое пальто и не стала откладывать его покупку, а вот Май никак не может определиться, примеряя то одно, то другое. Через полтора часа таких метаний даже я начинаю чувствовать себя утомлённой, но Гэлд на удивление спокоен и терпелив.

– Тира, – негромко заговаривает он, когда девушка отвлекается на очередное платье. – Ты в последнее время ничего необычного за ней не замечала?

– Необычного?

– Ну да. Вы же вместе живёте.

Я задумываюсь.

– Вообще-то, Май стала чаще куда-нибудь уходить, но мне казалось, она с вами. Это не так?

– Изредка, – пожимает саламандра плечами. – Раньше мы виделись почти каждый день, а теперь только пару раз в неделю. Я беспокоюсь.

Я всё понимаю, но молчу, опасаясь вмешиваться в чужие отношения.

– Как думаешь, – вновь заговаривает он, – я ей совсем не нравлюсь?

– Думаю, тебе об этом не у меня спрашивать нужно. Сам знаешь…

– Да знаю я! – парень кривит губы в невесёлой усмешке. – Знаю…

– Как вам? – Май кружится, демонстрируя красное сатиновое платье.

– Очень красиво, – отвечает Гэлд, явно не видя ничего, кроме её счастливого лица.

Просияв, Майрин снова отвлекается на продавца, и внутри меня змеёй сворачивается что-то неприятное. Не может же она не замечать, как он на неё смотрит! Ну не слепая же, в самом-то деле! Так почему же она ничего не делает, не понимает, как ценны общие моменты, как дороги и мимолётны чья-то любовь и внимание?

– Почему ты не скажешь ей? – не выдерживаю.

– А я уже говорил… – отзывается он с отстранённым спокойствием.

Это что же, Май ему отказала?

Да быть такого не может!

– Она сказала, мы только друзья. После учёбы ей нужно вернуться на родину, а василиски… чужаков там не любят. Я бы это пережил, но она, похоже, не готова пойти против традиций.

– Ей только пятнадцать, Гэлд, – напоминаю сочувственно. – Всё ещё может измениться. Для вас обоих.

– Говоришь так, будто тебе уже двадцать! – смеётся он. – Ты-то ведь ещё младше нас, Тири!

Скорчив рожицу на это ласково-детское обращение, решительно вклиниваюсь между продавщицей, соловьём заливающейся об очередном платье, и зачарованно кивающей Май:

– Двух платьев достаточно! Сейчас уж магазины позакрываются, так что давай-ка купим тебе то вишнёвое пальто – и в школу! Мы и так задержались. Ещё чуть-чуть – и пропустим ужин, а я сегодня ещё даже и не обедала!

Взгляд Майрин так и цепляется за пёстрые юбки и яркие блузки, но вдвоём с Гэлдом нам всё же удаётся её увести.

На ужин мы действительно едва поспеваем, но это не беда. Атмосфера в школе предпраздничная, все готовятся ко дню Сияния, так что распорядок сбился и у работников, и учеников с учителями.

Когда, оказавшись в школе, я первый раз услышала словосочетание «праздник Сияния», то ровным счётом ничего не поняла, и только потом постепенно выяснилось, что речь идёт о сезоне цветущих в небе огней. С конца осени и до середины зимы по ночам над всем королевством можно наблюдать причудливые светящиеся фигуры, которые, по описаниям, похожи то ли на фейерверки, то ли на северное сияние. Они магические, однако никому доподлинно не известно, кто, зачем и почему это делает. Оно просто есть.

Вечер и всё воскресное утро проходят в хлопотах.

Мы вырезаем и раскрашивает традиционные для дня Сияния бумажные светильники, украшаем ими тренировочный зал. Парни собирают сцену, где будут играть музыканты. Отовсюду слышны разговоры, смех, иногда – какой-нибудь грохот. Я, оказывается, уже и забыла, как может быть шумно, если в одном помещении собирается больше десяти подростков за раз, а уж если это юные маги… Словом, тренировочный зал, безопасный для применения магии, – самое подходящее место для подобных мероприятий. Раньше я их не любила, а теперь не хочу упускать ничего, что даёт школа, ведь это же, оказывается, так здорово – учиться и развлекаться, заниматься любимым делом. Дома… в том мире ничего подобного не было.

За два часа до начала праздника Майрин утаскивает меня наряжаться.

Впрочем, я не особенно возражаю, потому что и сама очень люблю танцы, а сегодняшний бал обещает много чего интересного. Просто нетерпится увидеть, как в этом мире танцуют!

– Ну ты, подруга, даёшь! – изумлённо качает головой Май, когда я встряхиваю извлечённое из самых недр шкафа сливочно-белое платье с открытыми плечами и тиснёным цветком, вьющимся от лифа и до края расходящейся клином юбки. – Как такую красоту можно прятать?

– Повода надеть не было, а не купить не смогла, – улыбаюсь, любовно разглаживая нежную ткань.

Помню, тогда я была очарована этим сказочным платьем, а местные цены в пять серебряных всё ещё казались смешными. Вот и не удержалась.

– Дай-ка… – прищуривается девушка, поведя рукой вдоль моего наряда, отчего все мятые складки моментально разглаживаются.

Я пока так не могу. Бытовые чары – удел второгодок.

Благодарно кивнув, аккуратно надеваю платье, застёгиваю спрятанные сбоку крючки и удовлетворённо улыбаюсь. У меня, наконец, появилась грудь! Пока, конечно, не то, что раньше, но уже лучше, чем грустные впадинки, которые я обранужила на месте родной «двоечки», когда только очнулась.

Майрин сегодня тоже очень красивая. Её лазурное платье украшено тонким кружевом, но всё же главная его особенность – длинные полупрозрачные рукава с разрезом до самых плеч. Смотрится необычно, но очень женственно. Обязательно нужно будет нарисовать, когда вся эта суета кончится.

– Чего-то…

– … не хватает.

Одновременно выдав друг другу этот вердикт, смеёмся.

– Давай, для начала я помогу тебе собрать волосы, – предлагаю, взглянув на часы. – С таким платьем подойдёт только высокая причёска.

– Спасибо! – радостная Май тут же усаживается на стул. – Заколки вон там, на столе.

– Угу, – киваю, взвешивая в руках её тяжёлую гриву. – Какие же они у тебя шикарные…

– Мы почти никогда не стрижём волосы. Для василисков это особая тема.

– Даже мужчины длинные носят?

– Конечно. И косы плести умеют. А я, сразу как сюда поступила, половину длины отстригла. Надоело – сил нет!

– Но всё же посше школы ты вернёшься туда? – спрашиваю, заплетая от виска небольшую свободную косу.

– Придётся, – хмурится Май. – До пятидесяти отец меня из дома не выпустит… А потом попробует сразу сдать замуж.

– Суровые у вас нравы…

– Не то слово! Жаль, я не родилась человеком! Через пять лет бы уже сама могла всё решать…

– Не хочешь жить среди василисков?

– Они все такие занудные! Правильные такие!.. Как приеду на каникулы, только и слышу, как должна вести себя «приличная дая»! Одеваться скромнее, ткать приданное, не спорить с мужчинами… Да как с ними, ящерицами твердолобыми, не спорить, если они не желают ничего понимать?!.. А мать ещё и сюда каждую неделю пишет, напоминая, чтобы я ни с кем, кроме девушек, не общалась, потому что, мол, это позор, и чужака в Дом никогда не возьмут!

– А если ты не вернёшься туда?

– Из Дома выставят. Это… как чужой стать для родных. В гости приезжать можно, но жить – нет.

Так она поэтому от Гэлда в стороне держится? Не хочет стать сиротой.

Не настаивая на продолжении разговора, пускаю маленькую косичку и от второго её виска, аккуратно укладываю и закалываю волосы шпильками.

– Серёжки бы… – вздыхаю, глядя на получившийся результат.

– Есть. Сейчас подберу.

Оценив собственный образ, решаю ничего не мудрить и просто оставляю основную часть волос распущенной, красиво закрепив передние пряди на затылке.

– Подвеску нужно, – заключает Май. – Одолжить?

– Давай.

Так уж вышло, что своих украшений у меня практически нет – всего лишь два серебряных браслета да пара купленых по случаю симпатичных колечек.

– Вот, примерь.

На протянутой ею тоненькой золотой цепочке покачивается кулон в виде милой свернувшейся змейки. Или это всё-таки василиск? Их с первого взгляда и не отличить вовсе.

– Спасибо.

– А тебе идёт! – усмехается Май, пронаблюдав, как я надела и застегнула цепочку.

Для завершения образа я не отказалась бы от помады, всё же кожа и губы у вампиров несколько бледноваты, но косметики ни у кого из нас нет. В этом мире ею почти что не пользуются – разве что в каких-нибудь далёких племенах, где нет магии. Остальные, когда возникает такая необходимость, прибегают к помощи артефактов. Отвести назойливые взгляды, очаровать и даже полностью изменить внешность, превратив хрупкую барышню в бородатого великана, – магия может всё!

– Туфли! – спохватываюсь. – Чуть не забыла!

Из-за невысокого роста, я привыкла носить обувь на платформе или на шпильке и, когда только здесь очутилась, с удивлением обнаружила практически полное отстутствие чего-то похожего. Дети тут носят что-то вроде наших балеток, а женщины – широкий или чуть суженый каблук – и это разумно, учитывая, что дороги в городе сплошь из брусчатки. Но мне всё-таки удалось извернуться и заказать себе чудные белые туфельки аккурат к сегодняшнему бальному платью.

– Не упадёшь? – смеётся Май, глядя, как я вытаскиваю коробку из-под кровати.

Сами туфли она уже видела, когда я иногда надевала их, чтоб разносить, и решительно не понимает, как в них можно ходить и уж тем более танцевать.

– Надеюсь, обойдётся без этого. В крайнем случае, если устану, просто посижу где-нибудь, посмотрю, как остальные танцуют.

Но, честно говоря, по поводу возможного конфуза я переживаю меньше всего. Гораздо больше меня волнует другое.

– Э-эх, вот бы получилось потанцевать с лэссом Рин’таром! – мечтательно вздыхает Майрин.

Да-да, именно это.

В нашей школе учителя, если пожелают, могут развлекаться на празднике вместе с учениками, а мне бы очень не хотелось испортить такой день очередной стычкой с рыжим демоном.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю