Текст книги "Смотри на меня (СИ)"

Автор книги: Аадет Тэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Итак, что же в действительности произошло? Я просто незаметно для себя задремала, пропустив ужин и выдумав все последующие события, или безлюдный коридор, странные звуки, шкаф, незнакомец и змея были на самом деле?

Уверена, мне не приснилось.

В мирной тишине комнаты трудно поверить, что каких-то пару минут назад я и в самом деле задыхалась от жажды, отбиваясь от огромного змея, но так всё и было.

Даже если кто-то хотел бы заставить меня забыть.

Кто это был? Что он делал в шкафу?

Не наткнулась ли я случайно на того, кто напал на уволившегося учителя? И как очутилась здесь? Означает ли это, что тот незнакомец знает номер моей комнаты и в любой момент может войти, минуя охранные заклинания? Или у него преподавательский доступ?

Откуда взялась змея? Сомневаюсь, что я не заметила бы такую махину, если б она с самого начала была утрамбована в шкаф вместе с мужчиной, а значит, это, скорее всего, был именно он – наг, оборотень. Но кто именно? До сих пор я не слышала, что здесь есть подобные.

Понял ли он, кто я? Собирается ли кому-нибудь рассказать?

Слишком много вопросов…

Помассировав переносицу, встаю и в первую очередь проверяю дверь – заперто изнутри. Майрин нет, так что я – единственная, кто мог бы это проделать. Но я ведь не делала. Это он. Хочет сбить меня с толку, запутать, заставить сомневаться в себе.

Наверное, будь я и в самом деле ребёнком, подобное могло бы сработать. Но не со взрослым.

Впрочем, большинство вопросов можно пока отложить. Это обычное любопытство. А вот то, что посторонний проник в нашу комнату, по-настоящему беспокоит. Сколько я была без сознания? Судя по часам, не больше двадцати минут, но за это время он успел донести меня на четвёртый этаж и разобраться с охранными чарами. Причём – не привлекая внимания. Как?

Комната, осквернённая проникновением незваного гостя, уже не кажется безопасной, и я на всякий случай заглядываю в шкаф – вещи и оба тайника с деньгами на месте. Не трогал или же не польстился?

А ещё… что-то не так, я чувствую. Когда смотрю вокруг, какое-то крохотное несоответствие царапает изнутри.

Пытаясь поймать ускользающее ощущение, медленно шарю взглядом по нетронутой кровати Майрин, её полке, заваленной книгами вперемешку с пёстрыми безделушками, по нашему большому столу…

Вот оно!

Альбом, который я брала с собой в столовую и выронила в шкафу сейчас аккуратно лежит на краешке!

Он открывал его? Видел мои наброски?

Подхожу ближе, протягиваю руку, чтобы проверить страницы, – и застываю, заметив очередное отличие. Стопка неудачных набросков лэсса Рин’тара сложена уже не так идеально, как я её оставляла. Парочка листов выбивается.

Пребывая в каком-то оцепенении, смотрю на эти неровные уголки.

Очень хочется закрыть лицо руками, спрятаться, и чтобы потом, когда вновь открою глаза, всё снова стало бы хорошо… но это теперь роскошь.

Что делать? Нужно ли рассказать обо всём директору или хотя бы кому-то из учителей?

Но что я скажу? Что столкнулась с кем-то в шкафу, а потом необъяснимым образом оказалась у себя в комнате, на кровати? Да он даже думать не будет – сразу скажет, что мне всё приснилось!

Придётся пока подождать.

Может, больше вообще ничего и не произойдёт? Ну, вдруг? Я, правда, не особенно в это верю, но… Подожду.

Ещё немного погипнотизировав дверь, сажусь на кровать и мысленно настраиваюсь на магическое зрение. Нужно позаниматься. Видеть разлитую в воздухе энергию я худо-бедно уже научилась, а вот собирать и управлять ею – не очень. С непривычки мозг просто выворачивается на изнанку, в глазах плывёт и двоится, но чем скорее освою программу, тем проще будет потом.

Долго пробыть в тишине и одиночестве не получается. Спустя два часа в комнату впархивает Майрин и с порога сражает новостью:

– Вот сидишь ты тут и не знаешь, что по школе призраки бродят!

– Что? – уточняю недоверчиво. – Ты уверена?

Привидений же, вроде бы, не существует, так? По крайней мере, до сих пор я не слышала, чтобы они где-нибудь упоминались.

– На Ирэнту напал призрак! – Май с разбегу приземляется к себе на кровать. – С ней директор сейчас разговаривает.

Майрин учится на втором курсе, а я – на первом, но так как вне уроков мы почти всегда вместе, её компания мне знакома. В том числе и Ирэнта– миниатюрная, словно Дюймовочка, блондинка с нежными чертами лица. Для своих четырнадцати, она очень скромная и вполне разумная девушка. Как что-то подобное могло с ней случиться?

– Она в порядке?

– Да, вроде бы. Испугалась только. Но знаешь, что? Это было на первом этаже, в холле!

– Думаешь, и на арра Литтора тоже напало привидение?

– Точно оно! Не верю я, что кто-нибудь из парней мог бы такое устроить!

– Может, это была девушка? И вообще, Май, мы же пока не знаем подробностей.

– Ученица оказалась сильнее учителя? – смеётся, поигрывая локоном. – Не-е-ет, я думаю, это был призрак! Наверняка их здесь несколько водится… ты не боишься?

Пожимаю плечами.

– Я пока ни одного не видела.

Призраки ведь не материальны, так? Им же не нужно прятаться в шкаф, чтобы на глаза не попасться?

Чёрт, в этом мире может быть, что угодно! Надо уточнить в библиотеке. Просто на всякий случай.

– Алль тоже как-то слышала в коридоре странные звуки – скрежет или шорох, не разобрать. Она только сегодня об этом вспомнила, когда мы об Ирэнте узнали, – Май ненадолго замолкает и обеспокоенная морщинка на её переносице разглаживается, сменившись мечтательной полуулыбкой: – Представляешь, если оно и на нас нападёт?

– Ты как будто не против! – улыбаюсь.

Понимая, что попытка медитировать в присутствии Майрин заранее обречена на провал, тянусь к альбому. Раз уж пообещала портрет, сделаю. Бросать незаконченную работу – плохая привычка.

– Только если нас сразу спасут! – весело фыркает соседка. – Какой-нибудь красивый мужественный старшекурсник или Шаррэль…

Имя лэсса Рин’тара она произносит с таким по-взрослому томным придыханием, что это даже смешно:

– И давно ты зовёшь учителей по имени?

Майрин смущённо розовеет и отводит глаза, мнёт край одеяла:

– Не такой уж он старый… Всего-то лет пятьдесят, наверное.

Не старый?

Помнится, когда мне, как и ей, было пятнадцать, даже двадцатипятилетние знакомые казались ужасно взрослыми, умными и ответственными, а те, кому тридцать, – вообще находились на недосягаемой высоте, где-то далеко-далеко. Вспоминать, конечно, смешно, но мне всё ещё трудно осознать, что в этом мире разница в возрасте у влюблённых действительно может быть довольно значительной – до ста лет и больше!

Хотя, так ли уж это много, учитывая, что даже люди здесь спокойно отмечают сто– и даже стопятидесятилетие? А о магах и говорить нечего! Василиски вообще в пятьдесят только совершеннолетними становятся. Про демонов, правда, не знаю, но, судя по всему, наш учитель – чуть ли не вчерашний студент.

Волшебный мир… Как бы дальше всё ни сложилось, я рада, что смогла стать его частью.

Пока мы болтали, моя рука продолжала рисовать. Я не пыталась вспоминать детали, не анализировала – просто дала карандашу волю и теперь, опустив взгляд, с изумлением смотрю, что из этого получилось. Набросок вышел небрежным, непроработанным, но это абсолютно точно он – наш инкуб. Хоть и не похож на того, каким предстал во время урока. Резкая линия упрямо вскинутого подбородка, прямой проницательный взгляд, серьёзно сжатые губы… Мужчина выглядит очень гармоничным. И, что удивительно, совсем не порочным. Май такому вряд ли обрадуется. Ей нужны бесенята в глазах и соблазнительная улыбка – красивая картинка, а не живой человек.

Такого – идеального – я ей и рисую, а «настоящего» прячу среди альбомных страниц: отдавать его той, кто всё равно не оценит, отчего-то становится жаль. Зря я, что ли, столько старалась? К тому же… Может, он и впрямь не так плох? По крайней мере, раньше рисование портретов всегда помогало правильно понять, прочувствовать человека.

– Готово? – подаётся вперёд Майрин, заметив, что я закончила. – Посмотреть можно?

Аккуратно отделив лист, протягиваю вскочившей на ноги девушке и улыбаюсь, видя, что она затаила дыхание, прежде чем его взять.

– Нравится?

– Вот это да-а… – шепчет заворожённо, а потом вдруг двумя руками прижимает рисунок к груди и от избытка чувств подпрыгивает на месте. – Спасибо! Я его над кроватью повешу, буду каждый день любоваться! Или лучше у зеркала?

Странно, конечно. Но я привыкла к её причудам. Несмотря на порывистость и некоторую поверхностность, Майрин добрая и отзывчивая. Мы хорошо уживаемся, хоть не похожи друг на друга ни по характеру, ни, тем более, внешне. Она – высокая жизнерадостная брюнетка, а я, так уж вышло, маленькая и тихая блондинка, ни с кем толком не подружившаяся.

Пока Май вертится на кровати, пытаясь выбрать самое лучшее место для своего подарка, я успеваю сходить умыться и, наконец, ложусь. Уже засыпая, слышу, как соседка желает нам – мне и нарисованному лэссу! – добрых снов.

Смешная… Хотела бы я увидеть, что будет, когда она влюбится по-настоящему.

Утро воскресенья, которое я надеялась встретить в тишине и спокойствии, начинается бурно:

– Тира! – Май трясёт меня за руку. – Ну проснись же! Хватит спать! У меня тут такое…

Голос у неё расстроенный, так что я сразу выныриваю из тёплого одеяла и сажусь, сонно потирая глаза:

– Что случилось?

– Не могу найти кошелёк! – горестно вздыхает она, глядя на распахнутый шкаф. – Ты не видела? Я, вроде бы, оставила его тут, на полке, а теперь никак не найду.

Обеспокоенно кошусь сначала на шкаф, а потом – на дверь. Мог ли мой вчерашний незнакомец прихватить её деньги? Свои-то я прячу, а вот у Майрин есть дурная привычка забывать их на самом виду.

– Ты хорошо посмотрела?

– Угу… – никнет она.

Я тоже вздыхаю. Судя по тому, что всё содержимое полок вверх дном, а часть одежды свалена на пол, она уже всё там проверила.

– Уверенна, что не забыла его где-нибудь? Не выронила на улице?

– Уверена, я ведь не покупала ничего в последнее время.

– И много там у тебя было?

– Семьдесят девять серебряных. Я на пальто копила… На то, красное, помнишь? С пояском. Из лавки арри Диссары.

Насыщенно-красное пальто, присмотренное Майрин с месяц назад, действительно очень красивое. Она ради него даже на подработку устроилась, ежедневно помогая на кухне, стипендию почти целиком отложила.

– Всё зря, получается… – совсем поникнув, девушка падает ко мне на кровать, горбится.

Я не отталкиваю, но и подбодрить прикосновением не могу: жажда жжёт горло.

– Подожди отчаиваться! Давай-ка сейчас ещё раз хорошенько поищем вместе, а если не найдём, тогда уж пойдём к директору. Расскажем, что к нам кто-то пробрался.

На дверях защита. Теоретически, войти могут только жильцы или те, кого мы впустили, так что вряд ли директор вот так, сходу, поверит в кражу. Я бы и сама скорее подумала, что Май просто забыла кошелёк где-нибудь в другом месте, если б не вчерашние приключения. Придётся, наверное, о них рассказать.

Глава 4

К моему огромному облегчению, директор нашему рассказу поверил. Оказывается, мы – не первые, у кого что-то пропало, так что господин Динрар просто уточнил время, когда нас не было в комнате, и записал сумму ущерба, пообещав, что вора непременно поймают.

С того разговора прошло уже десять дней, и единственное примечательное событие, случившееся с тех пор, – исчезновение какого-то третьекурсника, который то ли попался обитающему в школе неизвестному хищнику, то ли просто бросил учёбу. Никто, по-моему, так до конца в этом и не разобрался.

Хотя, нет! Произошло ещё кое-что – ревнивица Бринна, сражённая внезапным приступом «фатальной неуклюжести», чуть не облила меня горячим чаем вперемешку с местным ярко-зелёным супом из перетёртых овощей. Увидев летящую в лицо тарелку, я только и успела, что обречённо попрощаться с платьем, на то, чтобы увернуться времени уже не было.

Однако катастрофа так и не грянула.

Поднос, тарелка и стакан вместе с их содержимым сначала просто зависли в воздухе, а потом и вовсе мирно улеглись на край стола.

Бринна, от удивления забывшая даже изобразить падение, растерянно переводила взгляд с меня на еду, и никак не могла взять в толк, что же пошло не так.

И не она одна.

Левитация нескольких предметов – развлечение, которое не каждому третьекурснику по плечу, так что ни я, ни Май, ни даже Гэлд были тут совсем не причём. Меня защитил кто-то другой. Но кто? Оглядев столовую, я так в этом и не разобралась. Смотрели на нас многие, да. Но взгляда, в котором было бы что-то, помимо праздного любопытства, я так и не отыскала.

А в остальном в школе царит тишина. Привидения не шалят, ничего нигде не взрывается и даже лэсс Рин’тар добросовестно начитывает лекции, как самый обычный преподаватель. Больше того! После уроков инкуб с видимым удовольствием помогает тем, кто подходит с вопросами! Серьёзно, он настолько доброжелателен с учениками, что впору заподозрить самое худшее. Таких терпеливых попросту не бывает! У него точно есть какой-то жуткий секрет!

Но смотреть на рыжего учителя я опасаюсь отнюдь не поэтому.

Инкубы – ходячий концентрированный соблазн и, видимо, из-за того, что в голове я всё-таки взрослая женщина, а не ребёнок, от глубоких, чарующе-мягких интонаций его голоса по рукам пробегают мурашки. Надо отдать должное, он правда старается говорить нейтральным тоном, да только какой с инкуба нейтралитет?

Каждый урок – испытание.

Девчонки почти поголовно пожирают его влюблёнными глазами, так что внимание мужчине, конечно, не в новинку, но, в отличие от них, моя проблема более прозаична. Она, скорее, гастрономического толка. Лэсс Рин’тар и так подозревает, что я опасна, а если ещё заметит, как мой голодный взгляд приклеивается к его шее, неприятностей не избежать.

Как в таких условиях дожить до звонка?

– К доске пойдёт… – выдерживая паузу, инкуб по-орлиному оглядывая притихший класс. – Тирайла Тартлар.

Это – я. Страшно вспомнить, сколько пришлось помучиться, чтобы придумать имя, подходящее для нового мира! Без блокнота и ручки, не зная местных традиций… На руках у меня имелась тогда только брошюрка о распрекрасной жизни вампиров и об их королеве – Эльвирии де Васаэрти. По сравнению с ней, «Ира Соколова» звучало чуждо и совсем уж непритязательно. Пришлось добавить фантазии.

Аккуратно поднявшись из-за парты, иду к доске, чувствуя, что лэсс Рин’тар провожает меня внимательным взглядом. Темой сегодняшнего домашнего задания, которое мне нужно озвучить, были расы и их специфика с точки зрения магии – ничего особенного, но с каждым шагом отчего-то всё больше кажется, что стоит ждать неприятностей.

Почему никто не замечает, что этот инкуб не так прост? Смотрят только на внешность, не видя сути…

Впрочем, не мне упрекать в этом.

– Начинай, Тирайла, – благодушно разрешает учитель.

Краем глаза вижу, что он встал со своего места, развернулся ко мне и знакомо опёрся бедром о столешницу.

Зачем эти манёвры?

Между нами полтора метра, не больше. Уверена, на таком расстоянии я, при желании, могла бы настроиться на него, ощутить аромат, пульс, тепло, но зачем, если горло и так раздирает немилосердно?

– Все расы, населяющие Алланиссию, делятся на три категории, – начинаю размеренно. – Иммунные к магии, неодарённые и одарённые. Последние в свою очередь могут черпать силу из внутреннего источника, как драконы, или же собирать и преобразовывать её извне, как люди и эльфы.

– К какой же категории относятся вампиры? – уточняет он, и я прямо-таки вижу этот прищуренный взгляд, хоть и не оборачиваюсь, глядя в стену напротив.

– Их магия идёт изнутри.

– А кровь? Ты знаешь, что это важнейший источник жизненной силы, и хотя бы раз в месяц вампирам обязательно нужно её употреблять?

Становится не по себе, но отступать некуда.

– Это – просто еда, – настаиваю. – Насколько я знаю, на способности она не влияет.

– Всё так. Но голодающий вампир – существо крайне опасное. В конце концов, он или набросится на кого-нибудь, или погибнет… Но что-то мы отвлеклись. Продолжай, пожалуйста.

Ага, «отвлеклись», как же… Как будто без этих его предупреждений я не понимаю, что нужно как-то решать проблему! Уже даже всерьёз подумываю о том, чтобы купить у мясника крови. Гадость, конечно, но жажда в последнее время становится ну совсем уж невыносимой.

Пожалуй, сегодня же и займусь. Заодно подберу тёплые вещи на зиму и обзаведусь, наконец, мольбертом. В будний день народу в магазинах должно быть меньше, чем в выходной.

Пока не спеша пересказываю содержание параграфа по особенностям рас, в голову приходит идея ответной «любезности».

– Кстати, вампиры – не единственные, кто опасен. Нимфы и некоторые виды демонов тоже черпают силу из окружающих. В своей книге «Империя Сах’халлат» арр Омарэллин даже утверждает, что энергетический вампиризм – их врождённое неконтролируемое свойство.

Услышав это, только трое из тридцати семи моих одноклассников сообразили, что речь о суккубах и инкубах, к чьей озабоченной братии, если верить слухам, относится и сам лэсс Рин’тар. Остальные, расслабившись от того, что к доске позвали не их, просто занимаются своими делами или мечтают, разглядывая облака.

– Припоминаю, – невозмутимо соглашается учитель.

– Но я нигде не нашла пояснения о последствиях такого воздействия, – продолжаю, устремив на него взгляд. – Нам опасно находиться рядом с представителями этих рас?

Впрочем, долго смотреть не рискую. Да и не хочу, если честно. После того, чего я начиталась об инкубьих и суккубьих привычках, этот красивый мужчина и его соотечественники вызывают чувство лёгкой брезгливости. Секс для них – всё равно что перекус. Как и с едой, они не испытывают к своим партнёрам никакой нежности. Их близость – просто физиологический акт, позволяющий насытиться и получить удовольствие.

– Что ж… Ты можешь присаживаться, Тирайла. Спасибо, – он тоже возвращается на свой стул и в задумчивости начинает на нём покачиваться. – Насчёт твоего вопроса. Так уж вышло, что я довольно много времени прожил в Империи, поэтому могу с уверенностью утверждать, что ни нимфы, ни инкубы с суккубами не опасны. Дело в том, что арр Омарэллин – эльф старой школы. Он застал времена, когда между королевством Элдигрейн и империей Сах’халлат ещё была вражда, и до сих пор придерживается мнения, что эльфы – светлейшие и достойнейшие, а остальным народам стоит склонить головы, признав эльфийского владыку королём над королями.

– То есть, получается, он солгал? – хмурится Иригит, сидящий через проход от меня.

Я тоже с интересом ожидаю ответа. Если он сейчас начнёт всё отрицать… Не зря же умолчал о том, что и сам – инкуб!

– Не совсем, – чуть поджимает губы лэсс Рин’тар. – Когда на втором курсе вы научитесь видеть энергию и ауры живых существ, поймёте, что энергообмен – неизменная часть любого взаимодействия. Нимфы, инкубы и суккубы действительно извлекают из этого пользу, впитывая некоторые виды чужих эмоций и восполняя тем самым резерв, но это, как правило, совершенно безвредно. Во-первых, такой фокус срабатывает только с искренними чувствами. Различные приворотные зелья, внушения или принуждение не дадут никакого эффекта. А во-вторых, умение насыщаться эманациями чужих чувств – такая же расовая особенность, как и эльфийская связь с природой. В этом нет ничего плохого.

– Лэсс Рин’тар, а вы правда инкуб? – игриво улыбается Эрена, сидящая за первой партой соседнего ряда. Как раз напротив учителя.

Такого я не ожидала и, вообще-то, не хотела. Раз директор пригласил его в школу, значит, посчитал это необходимым, и вмешиваться в их дела мне совершенно не с руки.

Однако бестактный вопрос, по-видимому, не доставил мужчине ни малейшего неудобства.

– А похож? – насмешливо изгибает он бровь, расслабленно запустив пятерню в волосы.

– Очень!

– Демоны не бывают рыжими, – со знанием дела вмешивается Овар, наш староста.

– Совсем-совсем? – огорчённо тянет кокетка, не желая расставаться с надеждой.

– Совсем, – уверено кивает парень. – Блондины, русые, темноволосые – но не рыжие.

– Ты прав, – улыбается учитель. – И раз уж мы всё обсудили, давайте теперь немного попишем. Итак. Тема сегодняшнего урока – основные закономерности взаимодействия разных видов магии: конфликты и согласования…

Автоматически записывая, недоумённо кручу в голове мысль о том, что, похоже, снова ошиблась с выводами: он – не инкуб. Овар – отличник, и не стал бы говорить то, в чём до конца не уверен, а значит, рыжих инкубов и впрямь не существует… С другой стороны, Майрин никогда прежде не ошибалась. Не знаю, где и как она всё узнаёт, но сведения всегда оказываются верными.

Может, лэсс Рин’тар – полукровка? Такие же, наверно, бывают?

Или…

Пытаясь поймать мысль, замираю, не донеся карандаш до тетради. Есть что-то, что показалось мне странным… Но что именно? Интонация? Взгляд? Жесты? Слова?

О!

Да он же попросту…

– Не отвлекайся, – мягко раздаётся сверху.

Вот уж и впрямь демон! Когда только успел так бесшумно подкрасться?!

От неожиданности вскидываю голову, делаю резкий вдох… Воздух, отравленный одуряюще-травяным ароматом, густеет в лёгких, а зубы мгновенно сводит от желания вонзить их в чьё-нибудь горло.

Долгую секунду мы с лэссом Рин’таром смотрим прямо друг другу в глаза. У него они серьёзные, выжидающие, а в моих, наверное, паника.

От жажды почти потряхивает.

Как до сих пор не сорвалась – не знаю, но прямо-таки чувствую, как внутри с размахом набирает обороты маховик обратного отсчёта до катастрофы.

Десять, девять, восемь, семь…

Учитель отворачивается, продолжая свою неспешную прогулку между рядами.

Ух… Руки дрожат так, что карандаш ходуном ходит.

Это было близко.

За кровью! Срочно! Сегодня же!

Остаток урока, перемена и география – как в тумане.

Едва раздаётся звонок, срываюсь в нашу с Май комнату с такой скоростью, что, по-моему, изрядно озадачиваю господина Динрара, собиравшегося стирать с доски. Что бы он ни подумал, сейчас это неважно. Забрать кошелёк – и быстрее, быстрее на улицу!

Школа расположена чуть в стороне от города, на широкой монолитной скале, по которой тянется длиннющая лестница. Двести ступеней! Ученики шутят, будто это придумали для того, чтобы они пореже покидали родные стены, но, по-моему, основатель просто заботился о спокойствии горожан: всё же юные маги – то ещё стихийное бедствие.

Слетев по ступенькам, оказываюсь на широкой мощёной брусчаткой улице. Останавливаюсь. Ласковый осенний ветерок приносит аромат сдобы, которую пекут в булочной неподалёку, влаги и чуть-чуть прелых листьев, и это заглушает воспоминания о том, как терпко-сочно пах лэсс Рин’тар. В голове понемногу проясняется.

Убрав кошелёк, который до сих пор сжимала в руке, в карман, критически осматриваю свой наряд – платье из плотной зелёной ткани хоть и с длинным рукавом, но всё же не самая подходящая для прогулок одежда. Климат в этом мире несравнимо мягче, и мне, в общем, не холодно, несмотря на то, что по календарю уже середина осени, но если пойдёт дождь, можно и заболеть.

Надеюсь, всё обойдётся.

Проведя руками по растрепавшимся от пробежки волосам, быстро переплетаю косу, поправляю подол и уже спокойно иду дальше. Антэрд хоть и провинция, но жители тут на удивление опрятные. Не хотелось бы привлекать их внимания всклокоченным видом.

Раньше я жила в большом городе. Его ритм требовал постоянно быть в тонусе, всё успевать, вертеться, и мне даже нравилось, но только тут я поняла, как это выматывает. Тысячи машин, пробки, злые суетливые прохожие, вечная толкучка, бледные от недосыпа и усталости лица… Антэрд показал, что всё может быть иначе. Да, главная улица здесь тоже вполне оживлённая, но, стоит с неё свернуть, как начинаются узкие уютные улочки. Каменная мостовая на них слегка неровная, покосившаяся, проросшая кое-где травой, но впечатления это не портит.

Больших зданий нет. Только двух– или трёхэтажные дома, увитые плющом, цветами или виноградом. Перед некоторыми выставлены кадки с карликовыми деревьями истри. Их ярко-синие ягоды – любимое лакомство элий, дивной красоты птичек. По размеру они всего лишь с мизинец, но зато бывают самой разной окраски и сияют, потому что на самом деле – магические создания, способные существовать только рядом с источником магии. Один из них, по слухам, как раз спрятан где-то у нас в школе.

Проходя по старинному каменному мосту, замираю: впереди, на берегу сонной реки – кафе, и за белым изящным столиком сидит ни кто иной, как наш учитель по теории магии. Не один. Напротив него – кокетливо улыбающаяся шатенка. Красивая. Нежное лицо с игриво прищуренными глазами обрамляют очаровательные кудряшки. Она о чём-то смешливо рассказывает, то и дело поглядывая на своего кавалера, но тот выглядит рассеянным, хоть и удерживает вежливую полуулыбку.

Очевидно, они не просто знакомые.

Давно я не испытывала грусти и зависти при виде влюблённых, но сейчас словно случается рецидив.

Меня злит лэсс Рин’тар, а точнее – его равнодушие. Если у него есть дорогой человек, то почему он не ценит этого, не бережёт? Не наслаждается каждой минутой вместе? Если б я могла хоть на пять секунд увидеть Тимура, точно не стала бы вот так растрачивать…

Впрочем, что теперь говорить? Это обыкновенная зависть.