Текст книги "С нежностью цвета огня. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Аадет Тэль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Домой добираемся лишь через час, зато в очень романтическом настроении. Дальнейшие планы мы не обсуждали, поэтому, когда Эшер говорит, что ему нужно ненадолго меня оставить, я решаю переодеться и провести время в библиотеке.
– Куда ты? – настигает он на полпути.
– Завтра урок с Рраяром. Нужно подготовиться и кое-что прочитать.
– Вообще-то, я хотел пригласить тебя на пикник. Перекусим, поговорим и почитаем. У меня тоже есть с собой парочка книг.
– Я «за»!
Летнюю жару приятно разбавляет прохладный ветерок, поэтому сад – отличная альтернатива.
– Плед и подушки брать будем?
– Я уже взял. И еду тоже.
Так вот куда он ходил!
– Тогда веди, – улыбаюсь.
– Прошу, – предлагает локоть. – Это недалеко, в вашем саду. Я подумал, там будет проще найти тебя, если Медиф или Лен раньше вернутся.
– Наверное, теперь уже можно говорить в «нашем» саду, как считаешь?
– Пожалуй… Но мне пока с трудом в это верится.
– Понимаю. И всё-таки скажи, ты согласен жить здесь?
– Так будет лучше. Не могу же я, как раньше, только приходить в гости. К тому же, тот дом… тяжело видеть его в нынешнем состоянии, помня, каким он был. Даже если я всё починю, куплю точно такую мебель, как раньше, прежним он никогда не станет. Но и продать его мне духу не хватит. Пусть уж лучше там живут наши дети, когда подрастут и захотят самостоятельности.
Ого, какие у него планы!
– Я рада, что ты будешь рядом… И если честно, меня кое-что очень смущает.
– Поделишься?
– Как мы все будем спать? Аллеон, конечно, запросто отдаст тебе одну из спален, но… Там, где я выросла, принято, что муж и жена спят вместе. Бывают, разумеется, исключения, если кому-то удобнее порознь, но мне бы хотелось засыпать рядом. Притом, что я не могу выгнать Лена или Медифа.
– В отдельной спальне нет ничего обидного. Так обычно и делают, ведь нельзя же с комфортом уместить в одну кровать пять-шесть человек. Если захочешь переночевать со мной, просто приходи. Никто не осудит тебя за это.
– А если… – давно же мне не было так неловко! – … если я приду не одна, а с кем-то? Не каждый раз, конечно, но, может, мы могли бы поспать втроём?
– Ладно.
Пока я обдумывала этот вариант, Эшер тоже усиленно размышлял. Оказывается, об инкубе.
– Будь помягче с Медифом, ладно? Хотя бы первое время. Мы с Аллеоном сознательно выбрали такую семью и знали, чего ожидать, а он, насколько я понял, пока не привык.
– Медиф ревнует, – признаю расстроено. – Но он согласился на то, чтобы ты к нам присоединился.
– Он очень зависит от твоей любви. Наверное, поэтому и согласился. Не хотелось бы, чтобы он стал считать меня угрозой. Потом всё сгладится, но важно начать правильно, так что будь к нему снисходительна. Уверен, остальные поймут.
Глава 10
Место Эшер присмотрел очень красивое: мягкая травка, гостеприимная тень раскидистого дерева, чья крона украшена белыми кисточками, чуть в стороне – душистые цветники и высокие кусты, отгораживающие нашу полянку.
Пока он поочерёдно вынимает из сумки-артефакта подушки, корзину с едой, посуду, фрукты и книгу, я успеваю расстелить плед и разложить по нему половину этих припасов.
– Перекусим? – предлагает оборотень.
– С удовольствием!
На свежем воздухе аппетит проснулся сам собой, ещё на этапе сервировки, и «перекус» быстро превращается в основательный обед – мясо, овощи, закуски, салаты. На десерт – шоколадный тортик с ягодным чаем. Обычно я ем раза в два меньше, но очень уж вкусно всё выглядит.
На сытый желудок тянет отдохнуть, и мы, прибравшись, решаем взяться за книги.
Эшер полусидит, опираясь спиной на подушку, прислонённую к дереву, а я устраиваюсь у него под боком. Поцеловав меня в макушку, он раскрывает довольно объёмный том и быстро углубляется в чтение. Судя по паре прочитанных мной строк, это какое-то заумное руководство по выделке кожи и способах её дальнейшего применения. Лицо у него сразу становится вдумчивым и серьёзным, так что отвлекать его даже совестно.
Над нами на разные голоса поют птицы. Тёплый ветерок нежно овевает кожу. На пледе играют солнечные зайчики от проникающих сквозь листву лучей. Пахнет прогретой травой и цветами. Как тут сосредоточиться на учебнике по истории?
Крепясь из последних сил, с ослиным упрямством вчитываюсь во второй абзац. Кто там кого сверг? Кто возглавил страну?
А тут ещё оборотень, не отвлекаясь, принимается поглаживать меня по плечу!
С мученическим стоном отбросив книгу, с удивлением и даже некоторым возмущением осознаю, что он этого ждал. Не дав ни слова сказать, ни что-нибудь сделать, Эшер первым меня целует. Одной рукой обнимает за талию, наклоняя к себе, другую кладёт на шею – всё это ненавязчиво, но настолько твёрдо, что не остаётся и шанса на шалости. Чтобы это проверить, пробую сползти ниже – и тут же встречаю неодолимое сопротивление его рук.
На миг мы оба замираем, ища ответы в глазах друг друга.
Будь всё всерьёз, я возмутилась бы, что он имеет наглость меня ограничивать. Но спокойная полуулыбка напоминает о том, что это всего лишь предложение поиграть. Он обозначил правила и ждёт согласия.
Такая демонстрация силы неожиданно разливается по телу тёплой волной возбуждения и желанием… не знаю, может быть, проверить пределы дозволенного? Выяснить, как далеко мы оба готовы зайти? Узнать, что будет, если напроситься на «наказание»?
Медленно наклонившись, касаюсь его губ поцелуем. Ещё и ещё, чтобы он расслабился и утратил бдительность – вот тогда-то я и попробую перехватить контроль. Вдруг, получится? Поменяться ролями будет, как минимум, интересно. Совсем не то же самое, что иметь дело с вбитой с детства покорностью Медифа. Тут всё иначе.
Однако внимания Эшер не ослабляет и даже не закрывает глаза. Больше он пока не удерживает, но убирать руки совсем не торопится, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц.
Незаметно смещаю свои поцелуи по подбородку и ещё ниже. Мне хочется чуть-чуть его укусить. Справедливости ради. Ну и потому, что помню слова Лена о доверии, которое оборотни демонстрируют, подпуская кого-то к этому уязвимому месту.
Позволит он или нет?
Практически уткнувшись Эшеру в шею, губами ощущаю, как бьётся его пульс. Терпкий, пряный аромат окутывает меня целиком.
То, что между нами, уже почти перестало быть только игрой, флиртом, как задумывалось всего минуту назад.
Ладонь на моей талии чуть сильнее сжимается. Короткий обмен взглядами – и он наклоняет голову в сторону. В ту же секунду, едва не урча от наслаждения, я прихватываю его кожу зубами, испытывая при этом такой всплеск эмоций, какой даже во время секса не всегда ощущала. По крайней мере, в той, «прежней», жизни.
Одинокая мысль о том, что это, вообще-то, не очень нормально, панически мечется на задворках сознания, но никому нет до неё дела.
А потом мужское тело прямо на глазах превращается в крупного серебристого кота.
Вывернувшись из неудобной для него позы, Эшер встаёт на лапы и с басовитым мурчанием трётся об меня, ластится, будто валерьянки объелся.
Понимая, что сама это спровоцировала, не сопротивляюсь напору котячьей нежности. Глажу мягкую шерсть, хвалю, рассказывая, как он хороший, позволяю обнюхивать, тычась повсюду большим мокрым носом и шумно фыркая. Несмотря на внушительные размеры, кот так искренне выражает свою радость и привязанность, что мне и в голову не приходит бояться. Даже принимать заигрывания животного уже почти не кажется странным. Почти не кажется.
К моей шее он подбирается с вкрадчиво-предвкушающим выражением на усатой морде. Выдыхаю, прикрываю глаза…и чуть не подскакиваю, когда влажный язык с чувством проходится от ключицы и до самого подбородка!
– Щекотно, Эшер!
В ответ он только довольно тарахтит и тянется повторить «дегустацию».
Отпихнуть такую махину трудно, так что я пытаюсь отползти, отгораживаюсь подушкой, но в итоге всё равно оказываюсь прижатой к дереву и тщательно вылизанной. Хорошо, что язык у него мягкий, а не как наждачка, иначе было бы не только мокро, но и больно вдобавок.
Устав барахтаться и смеяться, сдаюсь. Просто замираю, раскинувшись на земле, и подставляю шею. Пусть уже. Хуже-то точно не будет.
Оборотень подкрадывается, принюхивается и игриво прикусывает плечо. Выпускает. Но бдит. Стоит только мне приподняться, опять смачно облизывает. И снова кусает.
Проказливый котёнок, а не солидный женившийся кот!
Впрочем, баловство вскоре заканчивается.
Вернув человеческий облик, Эшер садится, притягивает меня к своей груди и целует в волосы, не торопясь заговаривать. Молчание между нами получается настолько доверительным, что мне не хочется его нарушать, возмущаясь недавним баловством. Было ведь весело. Во второй ипостаси Эшер на удивление игрив. Где же всё это прячется в нём сейчас?
Посидев ещё немного, возвращаемся в дом. Договорившись встретится в библиотеке чтобы всё-таки почитать, оборотень отправляется на кухню, отдавать посуду, а я – в душ, отмываться.
Позже, выполнив свой дневной образовательный минимум с бонусом в виде посвящённой вампирам главы и обсудив любимые книги, перехожу к приятному. К поцелуям. Вот только целоваться приходится под бдительным присмотром Зара. Переезд в наш дом старшего «родича» кота очень обрадовал и теперь он не желает отходить от Эшера ни на шаг, ревнуя его к каждому встречному.
Признаться, ревниво-осуждающий кошачий взгляд смущает и здорово отбивает желание. Салазар несколько раз даже пытался влезть между нами, но был строго выдворен обратно на пол, после чего смирился, сел и смотрел так, словно хотел занять моё место, чтобы показать, как целоваться правильно.
– Вот вы где, – улыбается Лен, окидывая нашу композицию взглядом и задерживая его на моей новой татуировке. – Не ждали, значит? И даже в храм заглянуть без меня успели…
Вспорхнув с дивана, обнимаю его, мысленно удивляясь крепости ответных объятий и общему несколько раздражённому состоянию. Целую в щёку.
– Ждали, любимый. И скучали. Как всё прошло?
Он чуть заметно передёргивает плечами.
– Хорошо, но неприятно.
– Поужинаем? – предлагает Эшер.
– Нет, пока что-то… – отказывается Лен, но вдруг его сумрачное лицо озаряется: – Ты ведь умеешь обращаться с оружием? Может, устроим небольшой спарринг?
– Разумеется.
Оборотень поднимается, готовый идти прямо сейчас: идея пришлась ему по душе. А я сомневаюсь. Не люблю драки, даже такие, тренировочные. Но не сидеть же тут, в полном неведении. Лучше уж быть рядом и проследить за ними самой.
– Я с вами.
Никогда мне не понять женщину, испытывающую восторг, когда двое мужчин её делят. Если человек хоть сколько-нибудь симпатичен, его боль вызывает сочувствие, а не эйфорию. Нужно же быть, как минимум, совсем равнодушной, чтобы прыгать от счастья при виде крови!
Из-за опускающихся сумерек занятие предстоит провести в зале. Часть этого ярко освещённого свободного помещения занимают чёрные маты, часть – инвентарь, а в противоположном углу размещены полки с оружием. Туда мы и направляемся.
Сначала Аллеон и Эшер решают размяться со шпагами.
Присев на подоконник, внимательно наблюдаю, как мои мужья (как всё-таки сладко это звучит!) примериваются, делая пробные взмахи, встают в начальные позиции и скрещивают лезвия, ловко блокируя и атакуя. Тут я особо не волнуюсь: этими шпагами даже поцарапать нельзя, не то что ранить, и больше обращаю внимание на красивые тела и сами приёмы. Наверняка ведь Рраяр не ограничит мои тренировки бегом и заставит учиться чему-то похожему.
Несколько раз с азартом проскакав туда и обратно, мужчины приходят к выводу, что так пар не спустить. И оба берут кинжалы. Самые настоящие.
– Не бойся, Дари, – говорит Аллеон, встретившись со мной взглядом. – Мы просто развлекаемся.
Видимо, я так ощутимо излучаю беспокойство, что его это отвлекает.
– Никто не пострадает, – подтверждает Эшер. – Всего лишь немного разомнёмся.
Киваю, и всё равно внутренне напрягаюсь. Слишком уж всё реалистично! Я ещё не забыла напавших на нашу карету наёмников. Не забыла, что сделали с ними Рраяр и Сиор. Специально, конечно, Эшер и Лен друг другу не навредят, но лица у них почти такие же, как в реальном бою.
К тому же все случайности не предусмотреть.
Зачем вообще нужно такое опасное развлечение? Разве мало работы, где каждый пятый норовит ударить исподтишка?
Не став проверять мои нервы на прочность, мужчины сворачивают бурную деятельность уже минут через десять. Хотя соревноваться в силе и скорости им, похоже, понравилось, и не будь здесь меня, они бы охотно продолжили.
– Испортила вам удовольствие? – спрашиваю виновато.
– Немного, – снисходительно улыбается Лен. – Но я понимаю, что ты волновалась. Ничего страшного.
– Лучше в следующий раз не пойду.
Если смогу заставить себя.
– Когда Рраяр начнёт учить тебя, станет легче. Всё происходит быстро, но мы контролируем каждый удар. Это нужно прочувствовать на собственном опыте.
– Через пару месяцев ты, может быть, и сама захочешь присоединиться.
Вот уж вряд ли!
Мне даже отвечать ничего не приходится: они всё понимают по округлившимся глазам, переглядываются и смеются.
– Вот-вот вернётся Медиф, – произносит Аллеон, глянув в окно. – Предлагаю подождать его, и поужинать уже всем вместе.
– Не будем нарушать традицию, – соглашаюсь.
Мне очень нравится, что, несмотря на возросший состав, у нас есть семейные дела. Это объединяет и помогает сплотиться, даёт почувствовать, что мы одно целое, а не каждый по сам по себе.
Впрочем, ждать не приходится. Пока поднимаемся на второй этаж, Медиф появляется в холле.
Не предполагая, что кто-то заметит его в такой момент, инкуб не притворяется, и вид у него мрачный. Я такого ещё не видела.
Вихрь самых скверных предчувствий тут же переворачивает все мои мысли и планы вверх дном.
Сбежав по лестнице, подлетаю к нему, ошарашено застывшему прямо возле двери.
– Что случилось?
– Ничего, Дари, – качает головой и улыбается, профессионально скрыв недавнее беспокойство. – Всё в порядке.
– Медиф!..
Ну почему, почему не сказать правду?! Я же волнуюсь! У него неприятности на работе? Или это из-за Рраяра? Почему-то кажется, что дело всё-таки личное, и это тревожит меня ещё больше.
– Тебя-то мы и ждали, – как ни в чём ни бывало говорит Эшер, спускаясь. – Идём в столовую, Дари. Медиф переоденется и присоединится.
Убедившись, что признаваться инкуб не собирается, отступаю. Я уважаю его право на личную жизнь, но почему бы не решить проблему сообща? Зачем «вариться» в собственных невесёлых мыслях?
– Через минуту вернусь, – обещает Медиф, прежде чем сбежать от нас и новых вопросов.
Проводив его задумчивым взглядом, Эшер одной рукой обнимает меня за плечи:
– Не наседай, – советует обнадёживающе. – Ему важно справиться самому. Пока, видимо, что-то не получается, но это не повод просить о помощи и признаваться в собственной несостоятельности. Как дозреет, обратится к кому-то из нас.
– Но ему плохо. Я ведь вижу.
Вижу, но ничего не могу сделать. Он просто отказывается.
– Медиф не хотел показываться тебе таким.
– Как будто я осужу или посмеюсь…
– Гордость – очень хрупкая вещь, – улыбается оборотень, увлекая в сторону столовой. – Как мыльный пузырь.
– Сам расскажет, когда со всем разберётся, – соглашается Аллеон. – Не смотри на него так скорбно, как на неизлечимо больного. Это даже хорошо, что Медиф взял всю ответственность за принятие решения на себя. В Талассе его этому не учили.
Принять их аргументы непросто. На какой-то миг я ощутила себя ненужной, как будто Медиф от меня отгородился, и от этого гадкого чувства избавиться не так-то легко.
С другой стороны, он учится быть тем, кем всегда хотел, – свободным и независимым. Зачем мне мешать ему в этом? Мужчина всё-таки, не ребёнок. Зачем заставлять выворачивать душу?
Главное, чтобы не перегнул палку в своём стремлении к самостоятельности. И разных глупых мыслей не нахватал, а то знаю я эту дурную голову. Идеи в неё порой приходят самые непредсказуемые.
Вздохнув, переключаю внимание на стол, за которым сегодня будут пустовать уже два стула: Сиор так и не появился, а Рраяр и не обещался.
Когда трёх мужей мне стало мало? Утром ведь ещё много было! До последнего сомневалась и ни в чём не была уверена, а теперь? Прямо какой-то острый приступ жадности и нежелания отдавать то, что уже успела рассмотреть, пощупать и оценить!
Подавив порыв полюбопытствовать у Медифа, как прошёл день, спрашиваю о другом:
– Я сегодня совсем не видела Мирэйл и Сефиру. Они ведь никуда не уехали?
– Сомневаюсь, – качает головой Лен. – Нисса Мирэйл попросила у меня амулет связи, и с тех пор я их не видел. Скорее всего, просто отдыхают и отсыпаются. После ужина расспрошу Фарна.
– Девочке понадобится учитель, – вслух замечает Эшер. – С оборотнем я помогу, но заниматься с ней всей необходимой программой мне некогда.
– Обычного учителя не достаточно, – с долей смирения произносит сиир. – Я поищу для неё няню. Хотя бы на первое время. И, пожалуй, телохранителя.
– Ещё нужно купить одежду, – напоминаю, постепенно осознавая серьёзность совершённого нами шага – мы фактически удочерили подростка! – И игрушки, может, какие-нибудь?
В последнем я не уверена. Да, Сефира ещё ребёнок, но сама-то себя она наверняка считает давно уже взрослой.
Что вообще полагается делать с детьми? Чем её занимать? Что будет, если мы не поладим?
– Медиф, поможешь Дари, Сефире и Мирэйл с покупками?
– Помогу, – хмуро соглашается он.
Разумеется, отсутствие энтузиазма замечаем мы все.
– Если у тебя дела… – я обескуражено кошусь на него, не зная, что и сказать. – Мы могли бы сходить с Рраяром.
Джарой, конечно, вряд ли обрадуется такому подряду, но что делать. Он у нас самый свободный.
– Дари… – инкуб тяжело вздыхает, отводит глаза, колеблется, но всё-таки приходит к внутреннему компромиссу и просит: – Ничего, если мы пойдём после обеда?
– По-другому и не получится: с утра у меня занятия.
– Хорошо, – успокаивается он и вновь погружается в свои мысли.
Остаток вечера проводим вместе, за магической настольной игрой, где нужно достичь замка, минуя опасности. Стоит только кинуть кубики, маленький человечек оживает и своим ходом бодро добирается до новой клетки. Картинка под ним тут же превращается в объёмную полупрозрачную иллюзию – нарисованные лозы в самом деле оплетают герою ноги, дикие звери набрасываются, грабители нападают. Всё это красиво, эмоционально, со звуком. Даже Медиф втягивается, а под конец и вовсе вырывает у Эшера победу, опередив его на две клетки. Не то, чтобы это возвращает инкубу хорошее настроение, однако и грозовой тучкой он больше не выглядит, что внушает надежду.
– Поздно уже, – потягивается оборотень. – Что-то мы заигрались.
– Да, пора расходится, – соглашается Лен и внимательно смотрит на меня и на Эшера.
– Если не возражаете, я останусь здесь, в этом доме.
– Твоя спальня недалеко от остальных, третья справа.
Медиф переводит взгляд с него на меня, очевидно, размышляя о том, не придётся ли им с Аллеоном тоже воспользоваться сегодня отдельными спальнями, чтобы не спать друг у друга под боком. Скрывать вторую цепочку браслета я и не думала, так что он сразу всё понял.
Но мы с Эшером не торопимся. Пусть наши отношения подойдут к близости плавно и постепенно, а не с наскока.
– Идёмте все вместе, – предлагаю, поймав одной рукой оборотня, а второй – Медифа.
Как ни странно, никто не спорит. Инкуб успокаивается, поняв, что я не собираюсь его отселять, и накрывает мою ладонь своей. Благодарно поглаживает пальцы, туманно чему-то улыбаясь.
Добравшись до места, целую своего большого кота и, пожелав спокойной ночи, с сожалением отстраняюсь. Но Эшер не отпускает! Улыбается уголками губ и просто не даёт отойти. Не нацеловался ещё. Хмыкнув, кладу ладони на его плечи, тянусь навстречу и закрываю глаза, растворяясь в тёплой нежности чужих обветренных губ.
– Тихой ночи, – с обольстительной улыбкой желает Эшер, чередуя щекочущий шепот и поцелуи.
– Тихой ночи, – повторяю, пытаясь прояснить голову после его чарующего, мурчащего голоса.
Впрочем, можно было бы этого и не делать.
Едва переступаем порог нашей комнаты, как Аллеон подхватывает меня, в несколько шагов доносит до кровати и опускает на середину. Прямо к инкубу.
Скорость и слаженность действий прямо-таки поражают! В четыре руки они раздевают быстрее, чем я успеваю пикнуть или хоть возмутиться. Нет, желанной быть, конечно, приятно, кто спорит, но вот выступать в пассивном залоге – не то чтобы очень.
Это мужья так соскучились или вдохновились маленьким самоуправством Эшера?
Собираясь вернуть утраченную инициативу, встаю на колени. Глядя в глаза Медифа, медленно провожу по губам кончиком языка, мысленно улыбаясь тому, как быстро этот простой трюк привлекает внимание. Инкуб, по-моему, сам не замечает, что подаётся вперёд.
Запустив пальцы ему в волосы, небольно тяну на себя, чтобы тут же властно захватить податливые губы. То как покорно он следует моему желанию, возбуждает до дрожи! До приглушённого поцелуем стона удовольствия.
Свою одежду они стягивают ещё быстрее, чем недавно мою, и вот ко мне уже с обеих сторон прижимаются два сильных тела, которые так приятно ласкать. Гладкая кожа, мягкие перекаты мышц, головокружительный аромат и взгляды, полные соблазна и предвкушения.
На грудь опускаются две тёплые мужские ладони. Медиф просто гладит, очерчивая подушечками пальцев, а Лен играет – сжимает, трёт сосок между пальцев, обхватывает его губами.
На миг я замираю, задерживаю дыхание, балансируя на самой кромке, а потом падаю в тёмный омут. Долой посторонние мысли! Нам слишком хорошо вместе, чтобы даже наедине пытаться выглядеть прилично и благовоспитанно, так почему бы не позволить телу реагировать так, как ему хочется? Забыть обо всём мире и тихими стонами отзываться на прикосновения. Изгибаться в заботливых и умелых руках, прося ещё больше ласки. Впитывать всю любовь, всю страсть, которой так щедро делятся, пропускать сквозь своё сердце и вновь отдавать назад.
Никогда раньше я не думала о том, что заниматься любовью – не то же самое, что заниматься сексом. Такая игра словами казалась глупым и бесполезным занятием: какой смысл в ложной стыдливости, если содержимое не меняется? Вещи можно и нужно называть своими именами. Пусть грубо, но честно. Однако сейчас, лёжа между самыми лучшими в мире мужчинами и пытаясь перевести дыхание, я ясно понимаю, что, о чём бы ни шла речь, оттенки и полутона важны.
Повернувшись на бок, с довольной улыбкой рассматриваю умиротворённое лицо Медифа. То, что его терзало, отступило, и теперь он снова весь мой – привычный, родной и невероятно красивый, даже несмотря на прилипшие ко лбу мокрые от пота прядки.
Инкуб, конечно, сразу замечает мой взгляд.
– Отнести тебя в душ?
– Вот ещё! – фыркаю весело, отбирая у него покрывало, чтобы обернуть вокруг тела. Обнажённой они меня уже видели, но ходить так по комнате я всё-таки не могу. – А вот от компании бы не отказалась.
Внутри столько искристого, светлого счастья, что я наполнена им до кончиков волос! Хочется смеяться, целоваться и обниматься, порхать по комнате. Можно даже одновременно!
Эта счастливая лёгкость передаётся и Аллеону с Медифом. Вот только что они ещё были сытые и уставшие, а в следующую секунду уже переглядываются с самым коварным видом. Явно что-то задумали.
Покрепче вцепившись в покрывало, пробую сбежать от них в ванную, но Медиф ловит и, игнорируя шутливое сопротивление, очень ловко разматывает моё «прикрытие». А Лен и вовсе едва ли не на плечо к себе закидывает! Голую!
В душ мы вваливаемся втроём. Вместо того чтобы мыться, как нормальные взрослые люди, мужчины быстро ополаскиваются и сообща моют меня. Сообщники… Лен крепко прижимает спиной к своей груди, обнимая за плечи и талию, а Медиф гладит пенными ладонями. Причём делает это так увлечённо, что у меня стремительно исчезает желание отстаивать независимость.
Наконец-то раскинувшись на свежих простынях, я не могу сдержать стон наслаждения.
Мужчины, понимающе хмыкнув, укладываются по бокам. Пока Аллеон поправляет тонкое одеяло, Медиф притягивает меня к себе на плечо и принимается мерно поглаживать по волосам. Посмотрев на это, Лен тоже придвигается, целует между лопаток и опускает ладонь на мою талию. Близкое соседство с инкубом его давно уже не смущает.
На грани сна и реальности, мне чудится, что в спальню прокрадывается Рраяр. Всего лишь смутное ощущение чего-то родного и солнечного, наверняка навеянное примерещившимся ароматом или каким-нибудь шорохом, но даже так я осторожно оглядываюсь, движимая наивной надеждой.
Разумеется, здесь его нет. Глупо было думать иначе.
И всё же, прежде чем вновь забыться, нежно глажу мерцающую на груди круглую татуировку, мысленно желая Рраяру спокойной ночи.
Мой сегодняшний сон о случившемся в Олибэре.
Джарой уже упоминал, что помог, подлечив инкуба своей магией, но ни один, ни второй даже не заикнулись о том, как далеко всё зашло! Синяки и ссадины, о которых я так волновалась, – сущий пустяк по сравнению с тем, в каком состоянии застал Медифа Рраяр! Даже со связанными руками, инкуб уложил троих – троих! – рослых олибэрских солдат! Вооружённых!
Когда джарой, поняв, что что-то не так, решает его проверить, Медиф сражается уже с четвёртым – страшно сражается: отчаянно, с готовностью убивать или быть убитым. Не обращая внимания на вывихнутое плечо, глубокие кровоточащие порезы на руках и бедре.
Встретившись с его диким взглядом, Рраяр узнаёт себя. Того себя, который когда-то в клочья растерзал в подвале трёх человек.
Он никогда не признается, но в этот момент я понимаю, чем Медиф так его раздражает. Они слишком похожи. Глядя на инкуба, джарой видит ту же юношескую самоуверенность, что когда-то лишила его семьи.
Древком алебарды стражник изо всех сил бьёт Медифа по спине, и он падает. Пытается встать, рычит от ярости и бессилия. Обозлённый олибэровец пинает его в бок. Снова и снова, пока Медиф, извернувшись, не ловит его за ногу. Дёрнув, роняет противника на пол, запрыгивает сверху, чтобы связанными спереди кулаками превратить чужое лицо в тошнотворное кровавое месиво.
Некоторое время Рраяр смотрит, ожидая, что парень сам выдохнется, но этого не происходит. Такой Медиф совсем не похож на себя. Он даже Ррару внушает уважение и опасения. Поэтому он осторожно подходит и протягивает инкубу руку.
Протягивает руку! Сам! Первый!
– Хватит с него. Сядь на подоконник и рассказывай, что тут случилось. А я пока посмотрю твою спину.
– Я должен найти Дари!
По ощущениям, джарой близок к тому, чтобы взорваться.
Медленно выдохнув, он глушит подступающую панику. Замораживает злость. Утихомиривает желание потрясти самонадеянного мальчишку.
– Дари жива, но в этом мире её нет. Так что садись. Рассказывай.
– Как ты можешь!.. – вскидывается Медиф.
– Могу! – срывается Рраяр, и от его громкого рыка инкуб вздрагивает. – Могу. Потому что так надо. Потому что поубивать всех в этом доме и героически сдохнуть, утешаясь мыслью, что сделал всё, что было в твоих силах, – бесполезная трата времени. Дари так не помочь.
Какое-то время они молчат, глядя друг на друга без капли симпатии. А потом инкуб деревянной походкой направляется к подоконнику.
Проснувшись, я ничем не выдаю, что видела. Но на Медифа смотрю совершенно по-новому.
Сегодня с нами завтракают Сефира и Мирэйл. Обе сменили серые бесформенные балахоны на светлые летние платья, красиво убрали волосы. В них ничего больше не напоминает об Олибэре. Разве что Сефира ведёт себя крайне скромно. Сидя между мной и Мирэйл, она постоянно ищет у нас одобрения и изредка поглядывает на Аллеона. Но мы этого ожидали.
Сама же Мирэйл при каждом удобном случае присматривается к Медифу, однако в нашем присутствии никаких личных вопросов ему не задаёт. Видно, что ей очень хочется поближе познакомиться с сыном, но она пытается сдерживаться.
– После обеда мы могли бы пойти за покупками, – говорю, проникнувшись сочувствием. – Вы, Сефира, Медиф и я.
Мирэйл выглядит поразительно молодо, но у меня язык не поворачивается обращаться с ней, как с подругой. Даже с таким девичьим личиком она, наверное, лет на двести меня старше.
– Замечательная идея! – оживляется женщина. – Пожалуйста, обращайся ко мне на «ты», Дарисса. Могу я звать тебя так?
– Конечно.
Она тепло улыбается, а я мысленно недоумеваю, как у леди Луассис могла вырасти такая простая и дружелюбная дочь. Медиф рассказывал про женщин, которых он привык считать сёстрами, хотя они, оказывается, приходятся ему тётями, и ничего доброго в этих историях не было.
Неужели Мирэйл только притворяется?
Нет, Аллеон, Медиф или Рраяр предупредили бы, что ей нельзя доверять!
– Если это удобно, я бы хотела сначала побывать в банке, проверить, какие из моих счетов уцелели.
– Это неподалёку.
– Думаю, деньги уже перевели, – замечает Лен. – Насколько мы успели заметить, элисары работают быстро.
Она кивает и замолкает, вновь бросив взгляд на Медифа. Я тоже на него поглядываю, пытаясь определить, как он относится к нашей затее.
– Что-то случилось? – спрашивает он, насторожившись от такого внимания.
– Всё хорошо.
Слова инкуба не убеждают, так что приходится отложить булочку и поцеловать его в сладкие от клубничного джема губы.
– Всё правда хорошо.
Медиф чуть улыбается, тянется ладонью к моей щеке, но замирает, заметив управляющего.
– Цветы для ниссы Элктар, – сообщает нисс Фарн, держа перед собой жёлто-оранжево-красный букет.
Любой из мужей предпочёл бы сделать подарок лично, так что я ни сколько не сомневаюсь, что цветы от Сиора. Яркие и красочные, как раз в его духе.
В ответ на взгляд Аллеона нисс Фарн незаметно кивает, и только после этого передаёт букет мне.
С нетерпением отыскав среди зелени белый прямоугольник, открываю – и ахаю от неожиданности, когда он вдруг превращается в крупную сиреневую бабочку. Не живую, конечно, но очень красивую.
Эшер и Лен одинаково снисходительно улыбаются. Медиф, кажется, фыркает. Женщины же просто любуются.
Покружив, крылатое чудо рассыпается светящимися искрами, а ощущение волшебства, которое она принесла, – остаётся.
Почему-то кажется, что Сиор сам выбрал и отправил букет, не поручая это дело помощникам.
Приятно, что, несмотря на занятость, он обо мне не забывает.
– Исправляется на глазах, – усмехается Эшер, видимо, намекая на недавнюю сцену с бывшей невестой.
Вернувшись за стол, иногда поглядываю на жизнерадостный букет, надеясь, что сегодня вампир снова заглянет в гости. Без него словно всё время чего-то недостаёт.
– Мне пора, – первым произносит Медиф.
Выражение его лица уже не мрачное, как вчера, но решительное.
Странно осознавать, что у него от меня есть секреты. Те самые таинственные «дела».
– Удачи, – желаю на всякий случай. – Как вернусь с занятий, буду ждать тебя здесь.
