Текст книги "Австралия и острова Тихого океана"

Автор книги: А. Кист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Птенец вылупляется между 10 и 23 января. Первые два дня за птенцом ухаживают, а затем родители оставляют его в одиночестве и улетают за кормом, который состоит преимущественно из мелких плавающих на поверхности ракообразных Nyctiphanes. Корм приносят птенцу через каждые несколько дней. Птенец растет быстро и через месяц по весу иногда уже превосходит взрослых птиц. Примерно в апреле взрослые птицы улетают, а птенцы остаются в одиночестве. В течение нескольких недель, пока крылья продолжают расти и птенец приобретает оперение взрослой птицы, он живет за счет накопленного жира. Ночью он выходит из своего убежища, упражняясь в полетах, а днем опять скрывается в своем убежище. Наконец, когда птенец достигает нормального веса, голод гонит его в море. Вылет обычно совершается ночью.

Проведенные наблюдения показывают, что тонкоклювый буревестник совершает один из самых замечательных миграционных перелетов. Сначала птицы летят на восток, затем на северо-запад к водам Японии и на Камчатку, куда они попадают в июне. К июлю "центром их изобилия" считается центральный район северной части Тихого океана. Затем они появляются в Британской Колумбии. Об их дальнейшем продвижении известно немного, а в сентябре они прилетают в Квинсленд. Если смотреть на океан с береговых скал Нового Южного Уэльса в октябре и в ноябре, то примерно в полукилометре от берега всегда можно увидеть цепочку буревестников, летящих на юг. Иногда, очевидно из-за недостатка корма (океанических рыб, питающихся планктоном, в это время тоже мало), они гибнут – и волны выбрасывают птиц на берег.

Отдельные птицы прилетают ежегодно на один и тот же остров, и даже в одну и ту же нору. А найти свою нору нелегкое дело. Такие острова, как Биг-Дог, площадью всего в полтора километра, изрыты тысячами нор, а местность на редкость однообразная. И все же, несмотря на длинные крылья, которые мешают маневрировать в узком пространстве, птица ухитряется "плюхнуться" неподалеку от своей норы. Опустившись на землю, она испускает жалобные крики и, определяя направление по ответному призыву самца, быстрыми шаркающими шагами направляется к родному гнезду. Ночь они проводят в норе, а утром, с первыми проблесками зари, идут к возвышенной части острова, взлетают и принимаются кружить над морем.

Змеи, гуси и альбатросы

Побочный интерес, который представляют собой эти острова, заключается в существовании на них тигровых змей ( Notесhis scutatus), одного из самых ядовитых в Австралии видов. Здесь они очень разнообразны, длина самых больших доходит до ста восьмидесяти сантиметров. Яд этих змей нейротоксичен, смерть наступает от паралича дыхательных органов. Противоядия пока не известны, 20 процентов укушенных людей умирает. На этих островах тигровые змеи питаются в основном самыми маленькими птенцами больших буревестников; как только птенец немного подрастает, змея уже не может его проглотить. Это означает, что змеи едят вволю всего несколько недель в году, а остальное время, очевидно, довольствуются мелкими сцинками и накопленным собственным жиром! Но это только предположение, так как в другие сезоны змей никто по-настоящему не наблюдал.

Тасманийская ехидна (Tachyglossus setosus). В противоположность видам, обитающим на материке, ее относительно короткие иглы почти спрятаны в густой шерсти

Конечно, многие "птичники" подвергаются укусам тигровой змеи. Однако, как только человек запускает руку в нору, опасность укуса не угрожает: в таком узком пространстве змея напасть не может. Один из самых красивых островов, который мне довелось увидеть во время этой экспедиции, был Чепел-Айленд. Но он так кишит змеями, что "птичники" его практически не эксплуатируют. Мы высадились на берег вооруженные дробовиками – и за одно утро убили полдюжины крупных змей.

Бассов пролив – убежище очень необычного куриного гуся ( Cereopsis novae-hollandiae). В отличие от большинства других гусей этот вид живет на открытых, незащищенных островах. Кормятся гуси на зеленых пастбищах и скитаются по всему Бассову проливу. Оперение у них светло-серое, хвост и крылья черные. Рельефная желто-зеленая восковица занимает большую часть короткого черноватого клюва. Высота этой птицы примерно девяносто сантиметров, длина – восемьдесят сантиметров, размах крыльев около ста семидесяти сантиметров. Мясистость куриных гусей (птица весит от трех с половиной до шести килограммов) привлекает охотников, которые переезжают с одного острова на другой в поисках добычи. Общая популяция этих птиц оценивается примерно в четыре тысячи.

Впервые я увидел куриных гусей, когда мы, уже ближе к вечеру, шли вверх по проливу, борясь с волнами и сильным встречным ветром. Пять птиц пролетели над нами, причем летели они без всякого видимого усилия. Быстрые взмахи крыльев уносили их к отдаленному острову. Мощный полет не оставлял сомнения в том, что птицам бурная погода нипочем.

Количество этих гусей, по-видимому, сейчас такое же, каким оно было ко времени прихода европейцев. Хотя некоторые острова, где гнездились эти птицы, оказались занятыми овцами, искусственное улучшение пастбищ помогло птицам. Они живут относительно спокойно, поскольку скотоводы посещают своих овец не чаще двух раз в год. Если учесть, что в кладке этих птиц от четырех до семи яиц, они, видимо, способны противостоять умеренной охоте.

В водах Тасмании находится единственное место гнездования альбатросов в австралийских морях. Здесь гнездится робкий альбатрос ( Diomedia cauta), одна колония находится на острове Альбатрос, почти неприступном монолите к югу от острова Кинг в Бассовом проливе, а другая – на Мьюстон-Рок за южным берегом. Первая колония располагается на верхушке плато. Их обиталище небезопасно, так как глубокая расселина разрезает остров на две части. Участники партий орнитологов, которым удалось высадиться на этом острове, нашли на дне расселины много скелетов альбатросов. Очевидно, птицы, взмывая в восходящем потоке воздуха, попадали в зону спокойного воздуха и падали в каньон.

Отвесные берега острова, центральная расселина и белая пена прибоя хорошо просматриваются с воздушного лайнера; и даже издалека легко себе представить, как внизу величавые альбатросы гордо стоят на своих чашеобразных гнездах.

4. Изрезанные волнами утесы, папоротниковые леса и лирохвосты

Южные берега и уходящие вглубь от прибрежной полосы районы

Южная Австралия поразительно разнообразна. Больше чем на три тысячи километров тянется ее прибрежная полоса, включающая огромные крутые, выступающие в океан гранитные мысы и скалы, обширные мелководные заливы и широкие пространства песчаных бухт, дюны и высокие известняковые утесы. Близ мысов Уилсон и Отуэй горы доходят почти до самого океана. На многих прибрежных участках штата Виктория высокие эвкалипты с густым подлеском и древовидными папоротниками перемежаются сочными пастбищами. За Большим Водораздельным хребтом, который здесь поворачивает и идет параллельно берегу, начинаются редколесье и злаковники, где сейчас развито земледелие, скотоводство и овцеводство. И наконец, как бы отмечая северные границы штата Виктория, окаймленная живописными эвкалиптами, несет свои мутные воды река – "старик" Муррей, оживляемая стаями уток, пеликанов и белых цапель.

Там, где Большой Водораздельный хребет сходит на нет, злаковники спускаются к самому морю, а за ними, в западной Виктории, высятся особняком горы Грампианс с зубчатыми очертаниями песчаников, получившие свое название по шотландскому двойнику. Севернее их, образуя широкий пояс к югу от Муррея, простираются красные песчаные холмы с зарослями мали-скраба – кустарниковых жестколистных эвкалиптов с "системой" бесчисленных стволов.

К Южной Австралии относятся нижнее течение и устье реки Муррей, которая поворачивает здесь к морю, протекая через цепь озер и наметенных ветрами песчаных холмов. Город Аделаида лежит у подножия хребта Маунт-Лофти, изолированных глыбовых гор. Сухие эвкалиптовые леса и высокие холмы отчетливо выделяются на окружающих равнинах. К северу, в пустыне, хребет Флиндерс продолжает хребет Маунт-Лофти, но холмы тут уже голые, издали они кажутся голубовато-дымчатыми, а вблизи словно тронуты красной, коричневой и желтой пастелью.

Глубокий залив Спенсер глубоко вдается в материк. К его головной части вплотную подходят пески и кустарники пустыни. К западу, по всему побережью Южной Австралии, протянулись заросли мали-скраба и сухих кустарников, а дальше, в Западной Австралии, начинается равнина Налларбор, почти тысяча триста километров практически безлесного плато, сложенного известняками. Когда-то она была затоплена морем, но сейчас, насколько видит глаз, эта бескрайняя равнина, над которой дрожат волны горячего воздуха, покрыта самой скудной растительностью, так как влага, которую приносят редкие дожди, быстро впитывается в каменистую почву и растения не успевают ею воспользоваться. Встречающиеся изредка группы деревьев, как, например, около города Нарета, ботаники считают "остатками" того времени, когда условия были более благоприятными. Под равниной Налларбор много глубоких карстовых пустот, но входные отверстия настолько узки, что человек едва может в них пролезть. В этих пустотах живет особая форма сов, так называемые пещерные сипухи ( Tyto novae-hollandiae troughtoni). Равнину Налларбор пересекает железная дорога (465 километров), а на юге ее окаймляет непрерывная линия скал, которая тянется почти на двести километров вдоль головной части Большого Австралийского залива.

Не защищенные от ветра берега и бурные воды

Бассов пролив – район не защищенных от ветра островов и беспокойных вод – отделяет штат Викторию от Тасмании. Его ширина почти двести километров. С севера наподобие бастиона в него вдается сложенный гранитами полуостров Вильсонс-Промонтори высотой семьсот пятьдесят метров. Это часть хребта, некогда продолжавшегося на острове Тасмания. Другие вершины этого хребта: остров Родондо – монолит из красного гранита с практически неприступными стенами, отвесно поднимающимися на четыреста пятьдесят метров над уровнем моря, острова Хоган, группа островов Кент и большой остров Флиндерс. У Бассова пролива сложное геологическое прошлое. Его современная глубина семьдесят метров. Известный геолог Эджуорт Дэйвид и другие высказывают предположение, что эта опустившаяся суша – результат сбросовой деятельности на севере и на юге. Но если уровень моря понизился примерно на сорок пять метров, то в самом мелководном месте вполне могла образоваться полоска суши к югу от полуострова Вильсонс-Промонтори. Нет никакого сомнения в том, что Тасмания имела периодические контакты с материком, так как известно, что во время оледенений в плейстоцене, когда большая часть воды на земном шаре была скована льдом, уровень морей Тихого океана понижался от семидесяти пяти до девяноста метров. Во всяком случае, подводный хребет, идущий от Вильсонс-Промонтори к острову Флиндерс, считается горстом, выпуклостью морского дна, так же как и тот, который простирается от полуострова Отуэй в Виктории к острову Кинг на западе.

С точки зрения геологов, мыс Уилсон интересен и тем, что он соединяется с материком лишь низкой песчаной седловиной. Видимо, на какой– то стадии это все же был остров, и то, что он соединился недавно с материком, – результат более позднего небольшого понижения уровня моря и аккумуляции дюнных песков.

Древовидные папоротники среди эвкалиптов в лесах Тарра-Вэли в Виктории. Это излюбленные места обитания лирохвостов

Большой залив Порт-Филлип, в головной части которого расположен город Мельбурн, и прилегающий залив Уэстерн-Порт представляют собой затопленные морем участки берега. В западной Виктории береговая линия, сложенная относительно пластичными глинами и известняком, быстро завоевывается морем. В некоторых местах море пощадило более твердые породы, образовавшие большие глыбы, округлые возвышенности и даже игловидные пики. Беспорядочная линия пиков близ Порт-Кэмпбэлл известна под названием Двенадцати апостолов. Это одна из достопримечательностей берегов штага Виктория.

Пингвины острова Филлип и тюлени

В Австралии есть только один ВИД пингвинов, которые гнездятся на берегах. Это карликовый пингвин ( Eudyptula minor), небольшая коренастая птица, спина у нее синевато-серая, грудь белая. Это самый маленький пингвин, его рост всего сорок сантиметров. В водах Южной Австралии таких пингвинов великое множество, на берег они выходят дважды – весной, чтобы гнездиться, а осенью – линять. Птицы гнездятся на всех островах от Порт-Стефена на востоке до острова Ротнест на западе. Но наиболее знаменитый – остров Филлип в заливе Порт-Филлип. От августа до сентября туристы приезжают туда смотреть вечерний «парад пингвинов».

Птицы проводят день в море, но с наступлением темноты начинают слышаться их короткие, напоминающие лай щенят голоса. Затем группа в двенадцать и более пингвинов всплывает на поверхность, выходит на берег, и, словно старички в белых жилетах, птицы ковыляют по берегу залива к норам, расположенным за линией высшего уровня во время прилива. Посетители могут смотреть на пингвинов при свете прожекторов, но беспокоить птиц им не разрешается.

Пингвины питаются рыбой, креветками и другими мелкими морскими животными. Яйца они начинают откладывать между августом и ноябрем, в кладке обычно два, иногда три яйца. Родители попеременно согревают яйца, сменяясь через пять – двенадцать ночей. Птенцы вылупляются через тридцать восемь дней, а в море выходят в возрасте трех месяцев. Пингвины должны возвращаться в норы на время ежегодной линьки (у мелких кустарниковых птиц линька проходит постепенно), так как они, как и утки, почти сразу теряют все перья. Те несколько недель, в течение которых пингвины не могут плавать, они голодают. Но, полностью сменив старое одеяние на новое, они вновь становятся искусными пловцами; в воде птицы передвигаются с помощью коротких веслообразных крыльев, а выруливают ногами. Перья у пингвинов небольшие и чешуеобразные, вода с них скатывается быстро, а плотный слой подкожного жира защищает птиц от холода. В воде их преследуют акулы, в желудках которых нередко находят пингвинов.

Двенадцать апостолов – ряд причудливых скал в штате Виктория

За островом Филлип, на Сил-Рокс, размещается колония тюленей ( Gypsophoca dorifern), которые предпочитают острова в открытом море. В декабре и январе у них здесь рождаются детеныши. Самки тюленей пугливы и, если к ним подойти слишком близко, уходят в море, но малыши в первые месяцы жизни равнодушны к вторжению человека. Когда они подрастают настолько, что уже могут плавать, матери ведут их в воду, подгоняя ластами. В идеале на таких островах следовало бы иметь небольшие водоемы, в которых малыши могли учиться плавать, прежде чем начать борьбу с волнами в открытом море. Старый самец в длину достигает от четырех с половиной до пяти метров, а самки – около двух метров. Как и в других местах, «общественный строй» этих тюленей на берегу – гарем, один старый самец берет под защиту до пятидесяти самок. Тюлени кормятся кальмарами, каракатицами и рыбой. В прошлом веке их нещадно истребляли, но сейчас в большинстве местообитаний они находятся под охраной. Постепенно поголовье тюленей восстанавливается, и можно надеяться, что в недалеком будущем эти животные станут обычными у берегов Австралии.

Маленький тюлень учится плавать

Высокоствольные леса и обилие осадков

В Южной Австралии осадки выпадают преимущественно зимой, здесь дожди идут с апреля по август. На севере континента выпадение осадков связано с летними муссонами. Но в восточной Виктории, как и в прибрежных районах Нового Южного Уэльса, горы также задерживают летние дожди. Среднегодовое количество осадков 1500 миллиметров объясняет богатство лесов Гипсленда, полуострова Вильсонс-Промонтори, Данденонга и мыса Отуэй. Здесь растет белоствольный царственный эвкалипт, который но своим размерам может соперничать с калифорнийской вечнозеленой секвойей. В других местах распространен влажный лес умеренного климата, здесь произрастает несколько видов деревьев с мягкой древесиной, например лилипилли, сассафрас и коачвуд, образующих густые заросли, а также древовидные папоротники вперемежку с кустарником и чудесной травой, которая большую часть зимы бывает влажной. Под пологом леса много нежных папоротников адиантум и небольших наземных орхидей.

Там, где осадков меньше, леса выглядят не столь эффектно. Вдоль южной береговой линии за мысом Отуэй, в северной и западной части Большого Водораздельного хребта, годовое количество осадков колеблется в пределах 750 – 800 миллиметров. В районе Маунт-Лофти оно достигает 800 – 850 миллиметров, а на мысе Йорк и острове Кенгуру – 500 миллиметров. Здесь деревья в лесу уже не выше тридцати метров и древесный полог гораздо более разреженный. Подлесок становится реже, а травы все больше и больше. Другими словами, это – переходная стадия к редколесью.

Зимние осадки свидетельствуют о том, что на большей части Южной Австралии климат средиземноморского типа. На побережье средние зимние температуры около 10°С; ночные заморозки и тонкая корочка льда на прудах – явление обычное, но снегопады редки. Это контрастирует с более суровыми условиями в высоких горах.

Лирохвосты и лес шербрук

Самец лирохвоста (Menura novae-hollandiae) отдыхает на освещенной солнцем ветке над покрытой папоротниками лесной подстилкой

В сорока километрах от Мельбурна начинаются края высоких эвкалиптов, древовидных папоротников и быстрых ручьев. Это участок Данденонга, известный под названием лес Шербрук, – самое лучшее место в Австралии для наблюдения за лирохвостами ( Menura novae-hollandiae), ибо в результате длительного контакта с людьми, приезжающими сюда на отдых, и благодаря своему спокойному характеру эти птицы стали почти ручными. Лучше всего лирохвост поет в холодную и сырую погоду, то есть в июне и в июле. Обладая достаточным терпением и располагая временем, почти всегда можно увидеть, как величественный самец с высоко поднятым трепещущим хвостом поет и танцует на одном из своих возвышений. Чтобы найти птицу, надо пройти густой подлесок, миновать вьющиеся и ползучие растения и заросшие мхом упавшие деревья. Дело в том, что нужно подойти как можно ближе, не испугав птицу хрустом сломанной ветки или шелестом кустов. Самца обнаружить нетрудно. В каких-нибудь тридцати метрах от его пения начинает звенеть в ушах, мощные звонкие ноты сотрясают воздух; репертуар лирохвоста самый разнообразный, заимствованный из всего слышанного в птичьем мире: звучное щелканье птицы-бич, веселая песня серой австралийской сороки, щебет взлетающей в воздух розеллы, вопли черных какаду, короткий мелодичный свист золотистого и визгливого серого дрозда, веселый хохот кукабарры. Некоторые звуки громкие, другие приглушенные и слышны только вблизи. А пока зритель тянется изо всех сил и почти сворачивает себе шею, чтобы лучше видеть, впереди в кустах внезапно – легкий шелест и певец выходит для обозрения. Величиной он с небольшую курицу, расцветка темно-бурая. Прекрасный, напоминающий лиру хвост поднят высоко над головой, и красивые белые нижние перья мерцают в сумраке. Начиная искать пищу, птица опускает хвост. Когда лирохвост бежит но стволу упавшего дерева, видно, как сильны его ноги, как длинны и мощны пальцы. Он яростно роется в опавших листьях, и они разлетаются во все стороны. Вот он огибает небольшое дерево, и теперь можно рассмотреть довольно короткий клюв и темный пытливый глаз. И вдруг лирохвост замечает, что за ним наблюдают. Слышится тревожный крик «уиск-уиск», и птица мгновенно исчезает в подлеске.

Австралийский медосос (Manorina melanophrys) у своего гнезда. В густых прибрежных лесах, где располагаются колонии этих птиц, в воздухе стоит мелодичный звон колокольчиков

Лирохвост встречается только в лесах Восточной Австралии в районе примерно от гор Буниа в южном Квинсленде до Данденонга. Существует два их вида: один приурочен к хребту Макферсон и прилегающим с севера районам. Этот вид, лирохвост Альберта ( Menura alberti), обладает менее впечатляющим хвостом. Говорят, что у южного вида пение лучше, хотя, на мой взгляд, большой разницы нет. В искусстве подражания лирохвост не имеет себе равных. Он имитирует не только звуки, которые слышны в кустарнике, но и многое связанное с деятельностью человека. Ходят легенды о том, с какой точностью лирохвосты подражают звуку пилы на лесопилке, ржанию лошади, топоту ее копыт, стуку колес проезжающей повозки, автомобильному сигналу. Однажды лирохвост внес смятение в ряды лесорубов, не вовремя скопировав пятичасовой свисток «кончать работу».

Желтая мухомолка (Eopsaltria australis) ищет корм в лесной подстилке около группы несъедобных шляпочных грибов

Брачный танец самцы "исполняют" либо на своих возвышениях, устроенных на лесной подстилке, либо на стволах поваленных деревьев. У каждого самца на своей территории ряд возвышений на расчищенных ими участках земли примерно шириной в один метр, скрытых среди папоротников или подлеска. В сезон зимнего гнездования самцы тратят много времени на пение и танцы. Когда день клонится к вечеру, воздух звенит от пения, даже если их территория и находится метров за сорок. Создается впечатление, что один самец стремится перещеголять другого.

Самец лирохвоста красуется на своей куче среди папоротников на дне долины. Распахнутый хвост из мерцающих белых перьев, похожих на нити, закрывает тело птицы

Лирохвосты питаются червями, небольшими улитками, бокоплавами или песчаными мухами, которых они добывают, разрывая землю мощными когтями. Гнездо у них круглое, размером с футбольный мяч, сложено из прутьев и отделано мхом и мягкими перьями, выщипанными из грудки самки. Устраивается гнездо на склоне холма, в пещере или на верхушке древовидного папоротника, но всегда с таким расчетом, чтобы при необходимости птица могла быстро соскользнуть вниз. Единственное яйцо откладывается в июне или июле. Оно серо-голубого цвета с темно-желтыми, пурпурными и коричневыми пятнышками. Птенец вылупляется примерно через шесть недель и в сентябре покидает гнездо. Все функции по устройству гнезда, высиживанию и воспитанию птенцов осуществляются только самкой.

От крошечных цветососов до гигантских какаду

Леса Виктории богаты птицами, и многие виды их непосредственно связаны с эвкалиптами, господствующими в этом ландшафте. Крошечные семи – восьмисантиметровые цветососы, которых редко удается увидеть – они кормятся на большой высоте среди листьев, – усердно уничтожают щитовок, поражающих эвкалипты. Зимой или весной тишину леса оживляет их мелодичное чириканье, и орнитолог понимает, что большинство птиц занято полезным трудом. Их антиподом по величине является гигантский черный какаду ( Calyptorhynchus funereus). Этот крупный попугай живет на самых высоких деревьях и гнездится в дуплах. Безошибочно узнаешь его громкие жалобные крики, которые слышны ранним утром или к концу дня, когда птицы находятся в пути между местами ночлега и кормовыми участками.

Черный какаду играет исключительную роль в жизни эвкалипта, уничтожая личинки и гусениц, которыми кишат стволы. На других континентах такую работу выполняют дятлы, но в Австралии дятлов нет, поэтому их роль взяли на себя какаду. Природа не снабдила их острым долбящим клювом дятлов, поэтому клюв этих попугаев приспособился для выполнения этой работы, приняв огромные размеры. Насекомых-точильщиков они выдергивают клювом. После того как стая какаду покидает дерево, с пораженных участков ствола свисает длинными полосами кора.

Медососы и опылители цветов

В жизни эвкалипта еще большую роль играют медососы, или Meliphagidae, которые опыляют цветы. Медососов насчитывается шестьдесят девять видов, то есть больше, чем каких-либо других видов птиц на Австралийском континенте, за исключением славок. Они живут и в пустыне, и в лесах, питаются нектаром и насекомыми. Для этой группы характерны довольно длинный клюв с желобком у основания – канал, по которому поступает нектар, и высовывающийся язык, снабженный щеточками. У некоторых за клювом и около глаз кожа голая, благодаря чему перья меньше загрязняются липким кормом. Характерен также их пищеварительный канал: входное отверстие пищевода и кишечного тракта в желудок заключены в небольшую камеру, частично отделенную от желудка. Благодаря этому легко переваривающийся нектар попадает непосредственно во всасывающий кишечник, а ягоды и насекомые удерживаются в желудке для последующей обработки.

Но не только птицы приспособились к питанию нектаром, многие австралийские растения в свою очередь изменили свою структуру, чтобы использовать птиц как переносчиков пыльцы с одного цветка на другой. О. X. Саржент, ботаник из Западной Австралии, считает птиц основными опылителями эвкалиптов, хотя их цветы посещают также многие мухи и пчелы. В цветке эвкалипта нектар собирается в небольшой чашечке в центре цветка, окруженном многочисленными прямыми и кривыми тычинками, содержащими пыльцу. Добираясь до нектара, медососы трутся о тычинки и сметают на себя пыльцу, и головки птиц нередко приобретают желтый или белый оттенок от осевшей на них пыльцы. Цветы не нуждаются в лепестках, и их у них нет. Такая же, а может быть, даже лучшая структурная адаптация цветов для опыления птицами наблюдается у других австралийских видов кустарников, таких, как банксия Beaufortia, Callistemonи Epacris. Цветы большинства этих растений, как и у всех «птичьих цветов» во всем мире, красные или желтые.

Поссум и бандикут

Самые типичные для леса сумчатые и тем не менее хорошо приспособившиеся к цивилизации животные – это обыкновенный, или кистехвостый, поссум ( Trichosurus vulpecula) и два вида бандикута ( Perameles nasutaи lsoodon obesula). Поссум – древесное животное, а бандикут живет на земле. Оба они ночные животные, и оба распространены широко; поссум заходит далеко за границы леса и проникает даже в центральные районы пустыни. В других частях континента бандикуты представлены близкородственными им животными. Очевидно, способность хорошо адаптироваться очень пригодилась им, когда европейцы стали активно изменять природные условия. Поссум приспособился жить в домах и ощипывать нежные листья роз и цитрусовых в окрестных садах. Домохозяева стали выставлять на ночь пищу, зная, что сытый поссум растениями не соблазнится. Бандикуты величиной с большую крысу, отличаются длинной мордой и мощными приспособленными для рытья передними конечностями. Их пищу составляют преимущественно личинки, которых они выкапывают из земли мордой и когтями. Если сады граничат с кустарником, бандикуты выходят охотиться на лужайки, оставляя на них предательские следы в виде вырытых носом ямок.

Кистехвостый величиной с кошку, шерсть у него серая. Морда похожа на морду собаки, ей свойственно лукавое выражение, уши у него торчат, глаза выпуклые. В нормальных условиях днем он укрывается в дуплах. Ночью выходит полакомиться молодыми побегами. Взрослые животные имеют свои территории. Изучавший трех самцов доктор Дж. Дэннет установил, что занимаемые ими территории составляли 274x91, 274x45 и 366x68 метров соответственно. Хозяева территории выгоняли взрослых самцов, но терпимо относились к молодым животным обоего пола. Взрослые самки располагали несколько меньшими пространствами.

Название этому животному дал капитан Кук, который, увидев его в северном Квинсленде в 1770 году, решил, что он похож на американского опоссума. Хотя этот последний также относится к сумчатым, но принадлежит к совершенно другой группе. У австралийского поссума хватательный хвост, он вегетарианец и гораздо более привлекательное и симпатичное животное. Мех у него мягкий, и поэтому в свое время его убивали тысячами. Коала так и не оправился после массового избиения, а поссум до сих пор считается одним из самых распространенных млекопитающих Австралии.

Основной брачный сезон поссума приурочен к марту – апрелю, а второй, более короткий, к августу – сентябрю. Через двенадцать дней или двадцать четыре дня рождаются детеныши и добираются до сумки матери обычным для всех сумчатых путем. В это время он слеп и гол. Через две – три недели, после того как детеныш присосется к материнскому соску, уже можно распознать его пол; хватательные свойства хвоста различимы на сорок восьмой день. Глаза открываются в возрасте от ста до ста десяти дней. Срок пребывания в сумке четыре – пять месяцев, так что детеныш, зачатый в основной брачный период, появляется на спине матери в августе – сентябре. К ноябрю, в возрасте примерно семи месяцев, он становится почти самостоятельным.

Поссумы охотно приходят за пищей, выставленной для них на заборе или на краю веранды. Появляются они, как только стемнеет. Прямо сидя на задних ногах, поссум поднимает передними лапами лакомый кусочек и грызет его, как белка. Во многих домах Мельбурна и Сиднея кормление поссумов считается ежевечерней обязанностью детей.

По сравнению с поссумом бандикут менее привлекателен, а поэтому и менее известен и менее любим. Бандикутов всегда можно увидеть на лесной подстилке, если вооружиться электрическим фонарем. У них медленная прыгающая походка. Мех жесткий и для продажи непригоден. Интересна характерная особенность бандикута: второй и третий палец на ногах соединены, по-видимому, это приспособление для большего удобства вычесывания меха.

Бандикуты живут в норах под упавшими деревьями или в расщелинах. Потомство рождается в любое время года, в помете от одного до пяти детенышей. С точки зрения человека, они обладают одним недостатком: по-видимому, они являются носителями клеща, от которого в летнее время часто гибнут домашние собаки.

Сумчатые животные

Фауна млекопитающих Австралии насчитывает около двухсот тридцати видов. Из них три вида – утконос и два вида ехидны – яйцекладущие клоачные. Примерно у ста десяти сумчатых млекопитающих детеныши не полностью развиваются в матке; около ста двадцати видов относятся к высшим, или плацентарным, млекопитающим, у которых плод остается в матке до его полного развития. К последним относятся мыши и крысы либо летучие мыши и, кроме того, динго, предки которых были ввезены в Австралию аборигенами. Самый большой интерес представляют собой сумчатые, так как примерно за пятьдесят миллионов лет изоляции на Австралийском континенте они прошли путь приспособительной эволюции в различных направлениях. Многие приобрели строение тела и образ жизни плацентарных млекопитающих других континентов. Таковы сумчатые "кошки", сумчатый "крот", сумчатый "муравьед" и сумчатый "волк". Самые мелкие получили название "мышей", хотя фактически это насекомоядные и плотоядные животные, а не вегетарианцы, как настоящие мыши. У вомбата, крупного землеройного животного, тело похоже на тело сурка; кистехвостый поссум несколько напоминает енота-полоскуна и так далее.