Текст книги "Австралия и острова Тихого океана"

Автор книги: А. Кист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Основные вьющиеся растения лесов плато Атертон включают бобовую энтаду ( Entada) и лонхокарпус ( Lonchocarpus); из ползучих растений – перец Freycinetia, Pothosи Raphidophora. Здесь много разнообразных пальм, в том числе Calyptrocalyx, и несколько видов Calamus(это растение, обладающее колючими, похожими на листья тростника стеблями и длинными загнутыми усиками, больше всего мешает продвижению по лесу). Из древовидных папоротников чаще всего встречается толстый циатий ( Cyathea). Между деревьями пространство заполняют папоротники «олений рог» и «лосиный рог». Они растут из огромного чашеобразного та тома, в котором скапливаются их остатки; можно сказать, что они растут на почве, созданной ими самими. Древовидные орхидеи включают различные виды: Dendrobium, Sarcochilusи Cymbidium.

Путешествие через нетронутые дождевые тропические леса Квинсленда нельзя назвать неприятным, хотя преодолевать вязкую глинистую почву, илистые участки и гниющие упавшие стволы деревьев утомительно. У ручьев и в просветах между деревьями, то есть в тех местах, куда проникает свет, растет подлесок, и идти по нему трудно. Здесь густо растут пальмы, и их колючие побеги (а их по шести и более на каждом растении) рвут в клочья одежду, царапают лицо и руки.

Разнообразие деревьев в тропическом дождевом лесу чрезвычайно велико. По грубым подсчетам доктора Л. Ф. Вебба, на участке Кэрнс-Талли на полтора гектара приходится сто шестьдесят видов – разнообразие, которое выдерживает сравнение с разнообразием растений в Сараваке (сто тридцать видов) и с Маунт-Мейкелинг (сто двадцать семь видов). На сопоставимом участке в южном Квинсленде по таким же ориентировочным подсчетам растет менее ста видов.

Во время своих первых исследований в Малайе Альфред Рассел впервые обратил внимание на богатство флоры дождевых тропических лесов. В 1878 году он писал: "Если путешественник заметит какой-либо особый вид и захочет найти еще такой же, он напрасно будет искать его. Вокруг себя он увидит деревья самых разнообразных форм, размеров и цвета, но повторяются они крайне редко. Снова и снова можно подходить к дереву, похожему на то, которое ищешь, но при более близком рассмотрении оно оказывается другим. Наконец, но и то очень редко, удается встретить копию в полукилометре от оригинала, набрести на нее чисто случайно".

У сумчатой летяги (Petaurus norfolcensis), как и у всех летяг, кожистые перепонки между передними и задними конечностями обеспечивают возможность скользить по воздуху

В дождевом тропическом лесу разнообразие видов распространяется, кроме деревьев, и на другие растительные формы. Так, например, в 1917 году двое биологов насчитали сорок восемь видов эпифитов на одном стволе упавшего дерева. Это было на горе Тамбурин в южном Квинсленде. Шесть видов были сосудистыми растениями.

Хотя деревья в дождевом тропическом лесу принадлежат к самым различным группам, они имеют несколько общих черт. Стволы у них, как правило, прямые и стройные, и ветви растут высоко. Во многих случаях от самого основания дерева отходят досковидные корни и боковые отростки, которые обеспечивают дереву дополнительную устойчивость. Кора у этих деревьев обычно тонкая, глубокие трещины на ней редки. Листья большие, кожистые, темно-зеленые, их форма разнообразна: от продолговато-ланцетовидных до эллиптических, по краям они зубчатые или пильчатые с заостренным концом. Крупных, ярких цветков на них почти нет, у большинства деревьев цветки мелкие, белые или зеленоватые. Эти цветки растут прямо на голых деревянистых стеблях или на крупных ветках. 'Эта особенность известна как каулифлория. На некоторых деревьях цветы словно подвешены на длинных цветоножках. Сезоны цветения неопределенны, хотя отмечаются периоды максимального цветения и продуцирования листьев.

Кустарная сорная курица (Alectura lathami), одна из птиц, строящих большие кучи-инкубаторы в лесах, в которые самка кладет яйцо, полагаясь в дальнейшем на тепло от гниющих листьев и почвы

По поводу характерных особенностей дождевых тропических лесов высказываются разные предположения. Для многих тропических районов типично широкое биологическое разнообразие. Оно охватывает не только насекомых и птиц, но и растения, а жизнь на коралловых рифах в этом отношении прямо-таки сказочна. Обычно это разнообразие объясняют наличием большого количества экологических ниш. Предполагают также, что относительно разнообразные условия среды способствуют исключительному разнообразию второстепенных специализаций, и это ослабляет борьбу за существование. Ну, а деревья? Ведь на небольшом участке не может быть больших различий ни в почве, ни во влажности. Значит, то, что в данном месте приживаются и растут различные семена, – это лишь дело случая? Фактически биологи не нашли пока удовлетворительною объяснения разнообразию видов в дождевом тропическом лесу. Впрочем, французский ботаник профессор А. Обревиль выдвинул теорию "мозаичного регенерирования", которая подчеркивает изменчивость состава деревьев в таком лесу и заполнение свободного пространства, появляющегося между деревьями, другим составом деревьев. Таким образом, по этой теории, виды, произрастающие в данном месте и в данное время, главным образом просто дело случая.

Коричневая змея (Boiga irreguloides), ведущая древесный образ жизни, одна из ядовитых змей. Распространена в лесах прибрежной зоны Квинсленда

В дождевом тропическом лесу деревья с естественными опорами – явление обычное. По некоторым предположениям, эти опоры помогают дереву выдерживать силу ветра и будто бы участвуют в процессе поступления питательных веществ от корней. У деревьев, склоняющихся к воде, опоры обычно располагаются на обращенной к воде стороне. Способность листьев сбрасывать влагу с заостренных кончиков листьев ботаники приписывают адаптации, вызванной необходимостью ускорения выделения влаги, так как наличие водяной пленки на листе, очевидно, задерживает поступление воды через стебель. По одной из теорий, расположение цветков на деревьях влажного тропического леса непосредственно на стволе или одеревеневших стеблях обеспечивает их доступность для тенелюбивых бабочек.

Растения, в которых живут муравьи

Среди ботанических диковин северного Квинсленда и тихоокеанских тропиков существует несколько родов растений, в которых селятся муравьи. Два растения Hydnophytumи Мугmесоdiaвстречаются в Австралии. Оба они эпифиты, растущие на стволах больших деревьев в лесах. Основание растений диаметром пятнадцать сантиметров бугристое, мясистое и сильно раздутое. С внешней стороны растения защищены колючками. Они сплошь испещрены ходами и туннелями, проделанными муравьями. Эти растения служат жилищем для мелких муравьев, в котором те живут, по-видимому не причиняя растению ни пользы, ни вреда.

Птицы дождевых тропических лесов

Наблюдать птиц в дождевом тропическом лесу – настоящее мученье. И в темной листве крон, и в густом подлеске – повсюду звенят птичьи голоса, но, несмотря на все старания, увидеть удается лишь силуэт птицы. Несколько легче вести наблюдение, когда тропа выходит на более открытые пространства, где высокие деревья растут на таком расстоянии, что их верхушки доступны для обозрения. И тут разнообразие редких птиц с лихвой вознаграждает вас за все муки. На плато Атертон фауна птиц очень богата. Общее количество видов достигает здесь двухсот пятнадцати, а за одну неделю сентября в 1953 году группа сотрудников Королевского Австралийского Союза орнитологов зарегистрировала всего в одном районе озера Баррин девяносто пять видов.

Лучше всего следить за птицами ранним утром, так как в это время они активно добывают корм. Одна из самых доверчивых птиц – желтогрудая нектарника ( Cyrtostomus frenatus), порхающая среди цветков гибискуса, подпускает человека совсем близко. Внешне эта изящная птица похожа на колибри.

На пламенеющих и зонтичных деревьях множество разных видов медососов, они не обращают никакого внимания на наблюдателя и резвятся в кустах. Некоторые из них обитают только на самом севере континента, даже на самом плато Атертон, но другие распространены широко. В дождевых тропических лесах встречается маленький черно-белый полосатый медосос ( Myzomela pectoralis) и темный медосос ( М. obscura), восточный тонкоклювый медосос ( Асаnthorhynchus tenuirostris), малый медосос Левина ( Meliphaga notata), медосос Маклея ( М. macleayоnа) и белогрудый медосос ( Melithreptus albogularis). Кустарниковые крапивники ( Sericornis lathami) и кустарницы ( Orthonyx spaldingi) роются в лесной подстилке. Серые и коричнево-рыжие веерохвостые мухоловки кружатся вокруг низких кустарников, ловя насекомых на лету. Желтые и сероголовые мухоловки ( Eopsaltria australisи Heteromyias cinereifrons) быстро соскакивают со стволов деревьев вниз, чтобы поискать насекомых на земле. Пестрая мухоловка ( Arses kaupi) прыгает вокруг искривленных деревьев и лиан. Визгливые дрозды и австралийские сороки рыщут среди ветвей и листьев; среди них такие малоизвестные северные виды, как дрозд Бовера ( Colluricincla boweri), которого шестьюстами метрами ниже сменяют рыжий ( С. megarhyncha) и серый ( Pachycephala griseiceps) дрозды.

Когда солнце выходит из-за холмов и освещает долины, над ущельем летит маленький серый стриж ( Collocalia francica), а на дне ущелья кормится на верхушках деревьев голубь ( Lopholaimus antarcticus). Высоко на ветке сидит хохлатый канюк ( Aviceda subcristata). Норою группа крупных белых какаду ( Kakatoe galerita) с пронзительным криком пронесется над горным кряжем и потом лениво спустится в долину.

Лесная сорная курица, казуары и шалашники

В дождевых тропических лесах обитают зри крупные особенно интересные птицы: лесная сорная курица ( Megapodius freycinet), кустарная сорная курица ( Alectura lathаmi) и казуар ( Casuarius casuarius). Всех этих трех птиц можно встретить, когда они время от времени пересекают тропинку или дорогу. Первые две птицы откладывают яйца в кучах гниющих растительных остатков, рассчитывая на тепло от процессов гниения, обеспечивающее развитие яиц. За несколько лет эти кучи вырастают до двенадцати – пятнадцати метров в диаметре и достигаю высоты двух – двух с половиной метров. Казуары – крупные нелетающие птицы высотой около полутора метров, черные, с голубой голой шеей и головой. Большие красные лопасти свисают с шеи. Крылья рудиментарные, ноги мощные, внутренний палец снабжен большим расширенным когтем, которым птица пользуется для защиты. Казуары осторожны, и в кустарниках их разглядеть нелегко, а их тонкий слух мешает подойти к ним поближе. Испугавшись, казуар бежит по подлеску с удивительной быстротой. Кормятся они главным образом крупными ягодами и семенами пальм. Гнезда строят плоские, из травы и сухих листьев папоротника. С июля по октябрь в гнезде обычно лежат четыре бледно-зеленых яйца. Молодые птицы имеют полосатую окраску. Казуары – один из многих новогвинейских элементов австралийской фауны птиц, распространенных к югу до границы кустарников Атертон-Белленден Кер.

Две из самых удивительных птиц дождевою тропического леса держатся в более возвышенной местности, и, чтобы их увидеть, приходится подниматься в леса, произрастающие несколько выше. Эти птицы – золотой и зубоклювый шалашники ( Prionodura newtonianaи Scenopoeetes dentirostris). Шалаш золотого шалашника, выстроенный им рядом с молодыми деревцами, выглядит огромным. Высота стен более одного метра, расстояние между ними шестьдесят сантиметров. К шалашу ведет проход, поднятый от земли на десять сантиметров и больше. Мох, набросанный на дорожке, продолжает расти в сыром воздухе.

Самец атласного шалашника (Ptilonorhynchus violaceus) ухаживает за самкой в своем 'шалаше'. Ток этих птиц, устроенный на лесной подстилке, украшен яркими предметами, в том числе разноцветными стеклышками

Самец золотого шалашника величиной с небольшого дрозда. В своем блестящем коричневом наряде он похож на шаровую молнию, когда красуется перед самкой. У зубоклювого шалашника есть зазубрины на клюве, видимо развившиеся как приспособление для "спиливания" больших листьев для своей "цирковой арены", сооруженной на лесной подстилке. Площадь подготовленного им участка около 0,7 квадратных м. Шалаш сразу можно заметить по валяющимся вокруг серебристой подкладкой наружу листьям. У зубоклювого шалашника наряд скромный, коричневый, как у самца, так и у самки. Издаваемые ими крики представляют собой смесь музыкальных звуков вперемешку с подражанием крикам других видов птиц, находящихся поблизости.

Кенгуру и кускусы

В дождевых тропических лесах северо-восточною Квинсленда находят убежище некоторые очень интересные сумчатые животные. Несколько разных кенгуру и валлаби, три вида кольцехвостых поссумов, полосатый поссум ( Dасtylopsila picata), два вида кускуса ( Phalanget nudicaudatusи P. orientalis), сумчатая куница ( Dasyurops maculatus), длинноносый бандикут ( Perameles nasuta) и гигантская плодоядная летучая мышь. Из всех кенгуру наиболее интересен мускусный кенгуру ( Hypsiprymnodon moschatus), самый примитивный член этого семейства, и древесный кенгуру ( Dendrolagus lumholtziи D.bennettianus).

Мускусный кенгуру – коренастое сумчатое животное высотой около полуметра. В противоположность другим членам этой группы это не травоядное животное, он питается смешанной пищей, в его рацион входят черви и насекомые, которых мускусный кенгуру добывает из лесной подстилки. Его зубы и некоторые другие анатомические признаки промежуточны между признаками настоящих кенгуру и древесных кускусов, от которых он и произошел. За пределами дождевого тропического леса это животное нигде не встречается, но здесь оно более или менее обычно. Я несколько раз спугивал мускусных кенгуру в подлеске, а также видел их мертвыми на дорогах.

Родиной древесных кенгуру, вероятно, можно считать Новую Гвинею, где их несколько видов. Из них два вида проникли в Австралию, очевидно, в относительно недавние времена. Несмотря на их размеры, древесных кенгуру не всегда можно обнаружить под густым пологом дождевого тропического леса, и, когда у меня бывали случаи увидеть их в естественных условиях, они передвигались довольно быстро. У древесных кенгуру удлиненные передние лапы и длинные плотные и острые когти, удобные для лазания; "тормозящие" подошвы ног помогают им при прыжках с ветки на ветку. Однако хвост у них не хватательный, как у кускусов, и он служит им только для сохранения равновесия. Они, несомненно, в значительной мере утратили способность передвигаться но земле: застигнутые в не защищенном от глаз месте, они срываются вниз с высоты пятнадцать метров и скачками исчезают в подлеске. Древесные кенгуру в основном листоядные животные. Из двух видов наиболее привлекательны древесные кенгуру Лумгольца; это красивое животное сверху с седовато-серой, а снизу желтовато-белой шерстью, морда, подбородок и пальцы у него черные.

Кускусы – ярко окрашенные, покрытые шерстью древесные животные, мордочкой они напоминают павиана, глаза навыкате, уши маленькие. Туловище длиной около одного метра, как у крупной кошки, сложение у них неуклюжее, движения вялые. Кускусы активны ночью, днем мне случалось их видеть свернувшимися клубком на дереве. Пища этих животных разнообразна: фрукты, ягоды, насекомые и птичьи яйца. От взрослых самцов исходит неприятный тяжелый запах, и содержать их в неволе удовольствия не доставляет. Большинство видов кускусов встречается на Новой Гвинее и островах Индонезии до Сулавеси.

У полосатого поссума плотный грубый мех, на спине белый с тремя продольными черновато-коричневыми полосками. Один из пальцев животного удлиненный, тонкий и снабжен длинным когтем, приспособленным для выковыривания насекомых из древесины, так же как у мадагаскарского лемура ай-ай. Этот вид строит гнезда, как и некоторые другие поссумы. Его пища – ягоды и листья. Полосатый поссум также выходец из Новой Гвинеи. От него так же, как и от кускуса, исходит острый неприятный запах.

Тропические бабочки и гигантские питоны

Одно из самых больших удовольствий, которое получаешь от прогулки по тропам дождевого тропического леса, – это созерцание бабочек. Большинство из известных в Австралии трехсот пятидесяти видов живет в северных дождевых тропических лесах. Самая блестящая бабочка металлически-синяя и черная бабочка-парусник улисса ( Paрilio ulysses) величиной до десяти сантиметров. Большей частью ее можно увидеть порхающей у деревьев вдоль тропы или высоко в листве. Крупная бабочка-парусник ( Troides prononius), зеленого и черного цвета, прекрасно летает. Смотреть на нее, когда она порхает около красных цветов гибискуса или около белых свешивающихся цветов папайи, истинное наслаждение. У кремово – белой бабочки-голубянки крылья с черной каймой. Среди огромного разнообразия коричневых, красноватых, голубых, желтых и белых бабочек, больших и малых, есть одна нимфалида с почти прозрачными крыльями. Другой интересный вид нимфалиды, у которой крылья в сложенном виде на спине похожи на лист, являет собой прекрасный образец камуфляжа.

Самая крупная змея в Австралазии – новогвинейский аметистовый питон, обитатель самых северных участков дождевого тропического леса, но увидеть его удается очень редко. Большие экземпляры достигают шести метров. Эти крупные змеи душат свои жертвы, которыми в основном являются валлаби и поссумы. Еще одна интересная рептилия дождевых тропических лесов – зеленая древесная агама ( Goniocephalus). Более мелкие виды змей и маленьких ящериц греются на солнце, выбирая места, где оно проникает сквозь густую листву до лесной подстилки.

Полуостров Кейп-Йорк и прилегающие острова

Полуостров Кейп-Йорк – одно из самых отдаленных и труднодоступных мест континента. Через него проходит Большой Водораздельный хребет, простирающийся к северу почти до самого конца полуострова; с Большого Водораздельного хребта сбегают короткие реки, текущие в восточном направлении, и реки несколько более длинные, имеющие западное направление. Полуостров покрыт тропическим редколесьем и саванной с преобладанием эвкалиптов и с травянистым покровом; после летних муссонов травы высокие и густые. Вдоль водотоков местами растет чайное дерево.

На восточном побережье полуострова, в частности около рек Джардин и Паско-Локхарт, а также в районе Куктаун – Седар-Бей, разбросаны отдельные участки дождевого тропического леса. В некоторых больших бухтах есть мангры, где обитают крокодилы, летучие лисицы, черные австралийские сороки ( Cracticus quoyi) и зеленые зимородки ( Halcyon chloris). На полуострове Кейп-Йорк животный мир редколесья и дождевого тропического леса резко различен, а в манграх эта разница не столь велика.

С биогеографической точки зрения полуостров представляет интерес потому, что по нему осуществлялся последний обмен между фаунами Новой Гвинеи и Австралии. Исследования, проведенные автором, показывают, что сейчас Новая Гвинея "поставляет" Австралии главным образом виды, обитающие в дождевом тропическом лесу, а Австралия снабжает Новую Гвинею видами, характерными для редколесий и саванны. Обмен происходил, очевидно, в течение длительного времени, но с перерывами, так как успешное внедрение видов на новом месте зависело от требований, предъявляемых к среде, и от специализации животных. Грубое представление о времени, которое виды животных Новой Гвинеи прожили в Австралии, можно получить путем сравнения окраски, форм тела и поведения иммигрантов с теми же признаками первоначальных родственных пород.

Мангры при отливе в бухте Нуджи (залив Моретон) к северу от устья реки Брисбен

В числе наиболее интересных животных, характерных для дождевого тропического леса плато Атертон, многие виды новогвинейского происхождения. Равным образом у вершин некоторых наиболее высоких гор полуострова встречаются австралийские представители таких растений Новой Гвинеи, как Bubbia, Balanops, Rhododendronи Agapetes. Сейчас они изолированы от Новой Гвинеи не только Торресовым проливом, но и редколесьями и саванной полуострова, средой, не подходящей для этих растений. Отсюда следует, что растения достигли своего современного местообитания в то время, когда выпадало большее количество осадков, а дождевой тропический лес рос по всему полуострову.

Многие перелетные птицы, зимующие в Новой Гвинее и на островах, расположенных к северу, пользуются полуостровом Кейп-Йорк как трамплином не только потому, что пролив здесь уже, но и потому, что в проливе есть острова. Среди птиц, которые мигрировали стаями через пролив или попали в эти места на кораблях: австралийский ракетохвостый зимородок ( Tanysiptera sylvia), чернолицый личинкоед ( Coracina novae-hollandiae), черная ласточка ( Hylochelidon nigricans). Торресов пролив, отделяющий Австралию от Новой Гвинеи,– мелководная полоса воды с бесчисленными рифами и островами разного размера и разного вида. Линию полуострова Кейп-Йорк продолжает цепочка каменистых островов, и многие из них, например острова Принца Уэльского, Горн и Моа, довольно велики. Большая часть их сложена порфиром, то есть теми же горными породами, что и северная часть полуострова. Эти каменистые острова все же местами хорошо облесены. На них есть илистые, затопляемые приливом береговые полосы и участки мангров, все острова окаймлены рифами. Главное поселение этого района и центр местной добычи жемчуга находится на острове Терсди в тридцати восьми километрах к северо-западу от мыса Йорк. Это один из самых мелких островов, его площадь всего 259 га, а высота 113 метров. Эти «высокие острова» – остатки суши, которая некогда соединяла Австралию с Новой Гвинеей.

Бесчисленные коралловые островки и рифы усеивают Торресов пролив, особенно между районом "высоких островов" и Большим Барьерным рифом. Все островки овальной формы, песчаные и плоские, но растительность на них хорошая. Для навигации они представляют большую опасность.

Ряд вулканических островов, острова Марри и Дарнли, расположены на участке площадью около 181 тысячи гектаров у севервосточной оконечности пролива. Они не имеют отношения к материку, это остатки вершин потухших вулканов, которые некогда поднимались со дна моря. На острове Мер, одном из островов группы Марри, сохранилась кромка кратера высотой в 250 метров; следы выветривания еще очень значительны, и это свидетельствует о том, что вулкан потух недавно. Растущая на плодородных вулканических почвах тропическая растительность великолепна, как и на многих других островах вулканического происхождения. Мер – единственный остров из всей группы Марри, на котором постоянно живут островитяне Торресова пролива.

За исключением обитающих на самых плодородных островах летучих мышей и кускусов, острова Торресова пролива не богаты млекопитающими. Птицы "высоких островов" – копия птиц, живущих на мысе Йорк, только видов их меньше; в основном это нектарницы, лесные сорные куры, мухоловки, дронго и маленькие зеленые плодоядные голуби. Рифовые цапли, бакланы и перелетные болотные птицы живут на рифах, а коралловые островки – место колоний морских птиц: чернокрылой крачки ( Sterna аnаetheta), суматранской крачки ( S.sumatrana) и чегравы ( Hydroprogne caspia).

Но самый удивительный вид в районе пролива – это голуби Торресова пролива ( Myristicivora spilorrhoa). У этих птиц белые с черным на концах сильные крылья. Они летают со скоростью и уверенностью сокола, а спят и гнездятся большими стаями в манграх. На заре они улетают в леса на материк и кормятся там ягодами и дикими плодами. Одно из самых приятных воспоминаний о Торресовом проливе – это стаи голубей, возвращающихся домой в сумерки; преодолевая порывы сильного ветра, они, в конце концов, достигают подветренной стороны острова и опускаются на свои места среди мангровых зарослей.

7. Мир кораллов

Большой барьерный риф

На две тысячи километров от Южного тропика тянется к северу вдоль берегов Квинсленда к южной части Гвинеи Большой Барьерный риф. Этот необыкновенно живописный район считается зоологическим чудом мира.

Большой Барьерный риф не составляет единой непрерывной цепи, он образован множеством отдельных коралловых островков и рифов различной формы и величины, частично заметно возвышающихся над поверхностью, частично лишь слегка выступающих из воды и отделенных друг от друга проходами. Только у Кэрнса, расположенного на 960 километров севернее этих мест, протянулась непрерывная гряда рифа. Со стороны моря круто поднимается с больших глубин так называемый Внешний Барьер. К востоку от Кэрнса дно океана опускается на 1380 метров. Высота собственно рифа, который покоится на континентальном шельфе, – пятьдесят четыре метра. На участке между Внешним Барьером и берегом тянется неровный ряд внутренних рифов; отсюда начинается так называемое Коралловое море. Среди этих рифов на расстоянии трехсот двадцати километров от берега находится остров Уиллис, на котором построена метеорологическая станция.

Внешний Барьер дальше всего отходит от берега на юге и в центре и ближе всего подходит к нему на севере. Поэтому коралловые рифы Суэйн площадью около пятидесяти километров и образованные группками кораллов, разделенных сложной сетью каналов, выступают в море примерно на сто шестьдесят километров. У Таунсенда риф отходит от берега на расстояние восьмидесяти километров, от Кэрнса – на тридцать километров, а от мыса Мелвилл, расположенного в 3200 километрах к северу, всего на одиннадцать километров.

Отдаленность южных частей Большого Барьерного рифа от материка объясняет то, что Кук смог открыть материк лишь после того, как он увидел острова Лоу в шестидесяти четырех километрах от современного города Кэрнс. На следующее утро его корабль наткнулся на риф в бухте Индевор. Следующим путешественником, увидевшим буруны у рифа, был капитан Уильям Блай. Это было в 1789 году, на двадцать шестой день его дрейфа в открытой лодке, на которой он покинул мятежников судна "Баунти". Группа капитана Блая высадилась на островке, названном ими Ресторейшн. На этом островке люди нашли пресную воду, плоды и съедобных моллюсков. Проведя там несколько дней, группа Блая отправилась на Тимор. В 1792 году капитан Блай вернулся к Большому Барьерному рифу, чтобы положить на карту Торресов пролив и нанести на нее некоторые северные рифы. Работы по изучению Большого Барьерного рифа продолжаются и в наши дни.

Рифы и коралловые островки

Вся площадь Большого Барьерного рифа составляет, по оценке, 20 720 тысяч гектаров. Это поистине удивительное сооружение, если учесть, что многие образующие его коралловые полипы величиной не более булавочной головки. Одиночные кораллы и колонии кораллов встречаются в различных частях Мирового океана от полюсов до экватора, однако создатели рифов, рифообразующие кораллы, не могут расти в местах, где температура морской воды ниже 20,5°С. В связи в этим распространение коралловых рифов ограничено экваториальным поясом в пределах Северного и Южного тропиков. Глубина, необходимая для произрастания кораллов, должна быть не менее пятидесяти пяти метров. Рифы располагаются обычно на восточной стороне крупных массивов суши, так как с западной стороны проходят замедляющие их рост холодные течения.

Находки ископаемых свидетельствуют о длительной истории существования на земле рифообразующих кораллов. Обширные рифы начали свою жизнь еще в силурийский период, вероятно четыреста миллионов лет тому назад. Силурийские и девонские коралловые образования известны во многих частях света, в том числе и в Австралии. Хотя "строители" рифов того времени принадлежали к другим семействам, отрядам и родам, чем современные, но их можно считать предками последних.

Обстоятельства возникновения Большого Барьерного рифа окончательно еще не выяснены. Как и в вопросе образования атоллов, здесь существуют две теории. Чарлз Дарвин выдвинул предположение, что первоначально коралловые рифы возникли на гребне постепенно понижавшегося континентального шельфа и скорость их роста уравновешивалась скоростью его погружения. "Теория ледникового контроля", выдвинутая Р. А. Дели, резко противоречит теории Дарвина. По теории Дели, при понижении уровня моря во время последнего ледникового периода морские волны, вгрызаясь в берега Квинсленда, перераспределили материал на прилегающем участке морского дна, в результате чего образовался шельф. Когда же уровень воды в море снова начал постепенно повышаться, на этой платформе возникли рифы. Известный американский биолог Луис Агассиз, посетивший рифы в 1896 году, поддерживал эту теорию. Но с течением времени появились новые геологические данные о сбросовой деятельности и погружении берега Квинсленда, и сейчас идеи Дарвина получили общее признание.

Вдоль берега Квинсленда расположены высокие острова и коралловые банки. Последние представляют собой настоящие коралловые острова, образовавшиеся в море и окруженные обширными рифами, во много раз превышающими их собственную площадь. Коралловые острова формируются под воздействием волн и течений на высоких участках рифов. Высота их во время полной воды не превышает одного метра, а состоят они из грубых обломков кораллов, мелкого кораллового песка, местами из наносов так называемого "бич-рока".

Уан-Три-Айленд, один из островов группы Каприкорн, – типичный заросший травой маленький атолл, который покоится на рифе диаметром около двух километров. На острове гнездятся тысячи крачек

Обрушиваясь на "фасад" рифа, ветер и волны отрывают от него куски коралла и переносят их вместе с более тонким материалом через риф на защищенный рифом участок воды. Постепенно этот материал аккумулируется с подветренной стороны вдоль берега. Море намывает на него семена, появляется трава, за ней солнечник ( Mesembryanthemum), а после того, как гнездящиеся в этих местах морские птицы удобрят почву своим гуано, на островках начинают расти кусты и деревья. Вдоль береговой линии местами возникают наносы «бич-рока», состоящие из обломков кораллов и песка, сцементированных карбонатом кальция. Растворителем служат летние дожди, и при отливе растворенная известь переотлагается под интенсивным действием солнца. В других местах наблюдаются широкие бухты чистого белого кораллового песка. В наиболее открытых местах масса разбитых кораллов и их сцепившиеся частицы образуют валы.

Дабл-Айленд, один из прибрежных высоких островов, когда то часть суши, отрезанная от материка в результате погружения берега и подъема уровня воды в океане

Коралловые острова разбросаны на всем протяжении Большого Барьерного рифа. На юге это группы Каприкорн и Банкер в сорока – восьмидесяти километрах за Гладстоном. На острове Херон, входящем в группу Каприкорн, имеются туристический лагерь и биологическая исследовательская станция. Наиболее посещаем остров Грин, с которым налажено ежедневное сообщение по морю на моторных лодках. Большинство других коралловых островков известно только рыбакам, морским биологам и орнитологам. Но эти островки представляют интерес не только для специалистов, поскольку между ними нет и двух подобных по величине, видам растительности и гнездящимся на них птицам. Более того, на островах группы Каприкорн можно проследить все стадии развития их образования, начиная от береговых рифов, у которых выше отметки прилива видна только полоска песчаного берега, до густо залесенных больших островов. Площадь самого большого острова в группе Капри корн – Норт-Уэст-Айленд -1 052 220 квадратных метров. И наконец, ничто не может сравниться с жизнью моря вблизи рифов.