Текст книги "Австралия и острова Тихого океана"

Автор книги: А. Кист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Лесные птицы у себя дома

Леса Восточной Австралии особенно богаты птицами. Подсчеты, сделанные Кейтом Хиндвудом и Арнольдом Мак Гилл на участке площадью в 4270 квадратных километров от побережья до реки Хоксбери и от бухты Брокен-Бей на севере до Булли на юге, установили наличие 377 видов сухопутных и морских птиц. Из них океанских птиц всего около сорока пяти. Опытный наблюдатель может за год зарегистрировать от 230 до 260 различных видов. Недавно, в один из зимних майских дней, автор этих строк вместе со своим другом зарегистрировал в разных по характеру лесах, злаковниках и болотах 101 вид.

Большинство лесных птиц внешне похожи на виды, имеющиеся в других странах, но североамериканский или европейский наблюдатель, конечно, не узнает многих птиц из знакомых ему семейств. Самая большая группа, распространение которой ограничено Австралией и Тихим океаном, – медосх сезонное перемещение совпадает со временем цветения деревьев в разных местах.

Веерохвостая мухоловка (Rhipidura rufifrons). Эта изящная маленькая птичка каждый год в октябре мигрирует на юг и гнездится на участках дождевого тропического леса восточного побережья

Одна из самых распространенных в кустарнике и в садах птиц – голубой крапивник ( Malurus cyaneus) с задранным вверх хвостом – очень мелкий вид; самец сине-черный, а самка коричневая. Шипоклювы ( Acanthiza), маленькие, похожие на славку мухоловки, кормятся либо среди листьев деревьев, либо на земле. Визгливый дрозд ( Colluricincla harmonica) – более крупная птица, оперение у него серо-синее, переходящее на крыльях в коричневое. Эти дрозды склевывают крупных насекомых с коры деревьев и с земли. Черно-желтые крикливые синицы ( Falcunculus frontatus), чтобы добраться до прячущихся под корой насекомых, полосами обдирают ее с деревьев. Австралийский широкорот, или долларовая птица ( Eurystomus orientalis), получившая свое название за большое белое пятно на крыле, древесные ласточки ( Artamus cyanopterus) и ласточки (Hirundo nеохеnа) охотятся за насекомыми в воздухе. Летом к ним присоединяются два рода стрижей ( Hyrundapus caudacutusи Apus pacificus), которые гнездятся на берегах Китая и Японии. Здесь есть также и зимородки. Малый синеклювый с оранжевой грудкой лазурный зимородок ( Alcyone azurea) спокойно сидит над водой, выжидая, пока вкусная добыча проплывет мимо. Его большой коричневый родственник, кукабарра, наоборот, чисто лесной вид; кукабарра питается крупными насекомыми, змеями, ящерицами, а также птенцами других птиц. Ее жизнерадостный смех один из самых очаровательных звуков австралийского скраба. На заре или в сумерках три – четыре птицы создают объединенный хор. Весной по утрам неизменно звенят веселые песни чернобокой ( Gymnorhina tibicen) и серой ( Cracticus destructor) австралийских сорок. Безусловно, они достойны занять место среди лучших певцов мира. Вечера в кустарниках отмечаются «торжественным» «буубуук» маленькой совы (Ninох boobook).

Шелковистый шалашник

В нескольких километрах южнее Сиднея расположен национальный парк Ройял. Он занимает 14 500 га великолепного леса. В глубоких лощинах встречаются сланцы шоколадного цвета, так называемые "наррабские сланцы", отложившиеся в озерных условиях почти два миллиона лет тому назад. В местах, где они выходят на поверхность, растут небольшие участки влажного субтропического леса. Здесь встречается акмена ( Асmеnа smithii)– темно-зеленое дерево с прекрасными розово-красными ягодами, которые привлекают разноцветных австралийских сорок курравонгов и шалашников, а также коучвуд ( Ceratopelatum), сассафрас ( Doryphora), смоковницы и другие деревья. Здесь можно увидеть древесные орхидеи, ползучие растения, свисающие с верхних ветвей деревьев, а на опушке густые заросли великолепных древовидных папоротников. В этих лесах живет небольшая группа «особых» птиц: красновато-коричневые веерохвостые голуби ( Rhipidura rufifrons) и черноголовые мухоловки ( Monarcha melanopsis), которые в октябре прилетают сюда с севера гнездиться наряду с крупными голубями ( Leucosarcia melanoleuca), медососом ( Meliphaga lewini) и другими птицами. Лирохвостов ( Menuга novae-hollandiae) в национальном парке так много, что в холодные зимние дни воздух звенит от их чудесного пения. Они находят парк отличным местом, где всегда можно вырыть из земли мелких ракообразных и насекомых.

Из разнообразных групп птиц, характерных для Австралии и Новой Гвинеи, наиболее удивительны шалашники. В брачный сезон самцы шалашников строят площадку, на которой они поют и танцуют. Сиднейский национальный парк – постоянное пристанище одного из самых интересных видов этих птиц – атласного шалашника ( Ptilonorhyncbus violaceus), и именно здесь были проведены наиболее важные исследования по изучению ее поведения. Нередко можно видеть самку, спокойно прогуливающуюся по краю лесной дорожки и прислушивающуюся к характерным, похожим на крик куропатки, хриплым призывам красующегося самца. Опушка дождевого леса самое подходящее место для шалашей однако некоторые самцы предпочитают более возвышенные и сухие склоны холмов.

У самца атласного шалашника блестящее сине-черное оперение, а у самки – тусклое, оливково-зеленое. Глаза у обоих голубые. Туловище почти такое же, как у домашнего голубя. Шалаш представляет собой две параллельные, сложенные из хворостин стенки – длиной примерно сорок шесть сантиметров и высотой тридцать сантиметров. Строится он в лесу на расчищенном месте, площадью в несколько метров, прямо на лесной подстилке. Шалаш легко обнаружить по окружающему его скоплению "игрушек": это и голубые хвостовые перья пурпурной розеллы, и выбеленные желтоватые раковины улиток, и былинки сухой травы, и ежедневно обновляемые мелкие желтые цветочки. Шалашник – закоренелый собиратель, а цивилизация дает ему возможность собирать и другие предметы. Однажды я видел шалаш, возле которого было собрано двадцать три голубых стеклышка, пять лоскутов голубого материала, одиннадцать кусочков от пластмассовых игрушек, семь голубых пробок от бутылок – и все это венчали две голубые пачки от сигарет.

Однако архитектурные способности и собирание "прекрасных" предметов еще не предел возможностей этой птицы. У самца выработалась поразительная практика "раскраски" стен своего тока. Он разжевывает мелкие кусочки древесного угля, оставшиеся от лесных пожаров, или остатки сгнившего дерева и, зажав в клюв кусочек шерсти или коры и пользуясь им как щеткой, красит сверху вниз и снизу вверх стенки своей загородки. Это один из редких случаев использования птицей какого-либо орудия, хотя, какова цель этой раскраски, мы так и не знаем.

Тяга этой птицы к сооружению шалашей непонятна. Натуралисты долго думали, что ее толкает на это эстетическое чувство, а биологического значения шалаш не имеет. Однако такие орнитологи, как А. Дж. Маршалл и Е. Т. Гильярд, высказывают предположение, что постройка шалаша – отголосок угасшего инстинкта сооружения гнезда. Это, по-видимому, подтверждается тем, что самец шалашника не принимает участия ни в устройстве гнезда, ни в высиживании и воспитании птенцов. Все эти функции выполняет самка. Шалаш безусловно является заявкой на территорию, так как два шалашника никогда не строят шалаши поблизости друг от друга, и бывали случаи, когда самцы из зависти налетали на шалаш соседа и разрушали его Шалаш является также объектом для привлечения самки, которая в определенное время соблазняется призывными криками самца и его эксцентрическими позами. Спаривание совершается когда самка входит в шалаш. Необъяснимо и то почему предметы, выставляемые для приманки самки, почти всегда голубого и желтого цвета, хотя именно эти цвета фигурируют в оперении самих птиц. Мы не знаем также, какие преимущества дают этому виду отклонения от обычных норм поведения. Некоторые биологи полагают, что шалашники, как и райские птицы, полигамны и естественный отбор создал элементы поведения, вынуждающие самку посещать самца, а не наоборот.

Удивительный утконос

Когда первые поселенцы двинулись к востоку через равнину, простиравшуюся за Сиднеем, и приблизились к предгорьям Голубых гор, они неожиданно встретили прекрасную реку. Это была Хоксбери, одна из многих рек, берущих начало на склонах Большого Водораздельного хребта и довольно спокойно текущих к океану. В Восточной Австралии таких рек много: Сноуи-Ривер, дренирующая Австралийские Альпы, Шолхейвен, впадающая в океан примерно в ста пятидесяти километрах от Сиднея, Хоксбери, Хантер, в устье которого стоит город Ньюкасл, и другие. Некоторые из них текут прямо к морю, другие сначала следуют параллельно Большому Водораздельному хребту и берегу, а затем поворачивают на восток. Именно таково направление Хоксбери, и геологи долгое время изумлялись ее сложному пути. Одна из главных составляющих ее рек, Уоллондилли, проделывает сначала путь в сотни километров на север, а затем, после слияния с рекой Кокс, которая вырывается из гор, входит в узкую расселину с отвесными краями – видимо, вторичное русло, прорезавшее гряду гор, поднявшуюся поперек ее прежнего течения. Затем она поворачивает на север и течет в этом направлении около пятидесяти километров, прежде чем, уже под названием Хоксбери, повернуть на восток к океану. Система рек Хоксбери очень древнего происхождения.

Натуралисты считают Хоксбери изумительной рекой. В ее пойме есть несколько больших болот, периодически заполняющихся водой во время разлива. В них находит убежище якана ( Irediparrа gallinacea); благодаря длинным, длиннее туловища, пальцам она спокойно бродит по водной растительности. Якана – тропический вид, и эти места – граница ее распространения. Каждый сезон на здешних болотах собирается множество черных лебедей. Время от времени появляется большой ябиру ( Xenorhyncbus asiaticus), местный, австралийский аист. Белые ибисы ( Threskiornis molucca), королевские колпицы ( Platalea regia), тихоокеанские и белоголовые цапли ( Notophoyx pacificaи N. novae-hollandiae) бродят по мелководью. Какое наслаждение сидеть под деревом на берегу реки и следить за движением птиц вниз и вверх по течению, смотреть на витки и скольжение щурок (Merops ornatus), преследующих насекомых, на стаи проплывающих мимо уток, на змеешеек ( Anhinga novae-hollandiae) и бакланов ( Phalacrocorax melanoleucosи P. sulcirostris), ныряющих за добычей, наблюдать, как окуни или лобаны выпрыгивают на поверхность воды. Сумерки-самое чудесное время, потому что в эту пору колпицы и ибисы прилетают на ночлег, укрываются в ветвях высоких деревьев, окаймляющих реку, и начинают спорить друг с другом за лучшее место.

Группа больших серых кенгуру (Macropus giganteus) пьет из высыхающей лужи в скрабе. Самые крупные из современных сумчатых, они делают прыжки в семь – семь с половиной метров

Именно в сумерках я впервые увидел утконоса ( Ornithorhynchus anatinus), интересное млекопитающее с утиным носом и перепончатыми лапами, одно из самых удивительных животных Австралии. Утконосы – сумеречные животные. Плывущее животное можно опознать по тянущимся за ним пузырькам воздуха. На этот раз я увидел, как утконос возник под тенью берега и сначала поплыл вверх по реке, а затем отдался на волю течения. В почти черной воде его небольшое тело было еле заметно.

Переселенцы впервые познакомились с утконосом на реке Хоксбери примерно в 1797 году. Через некоторое время его шкуры появились в Европе, но были приняты с недоверием. Действительно, слыханное ли дело, чтобы у покрытого мехом животного мог быть утиный клюв и перепонки на лапах! Только после того как в 1802 году Эдуард Хьюм анатомировал утконоса, удостоверились в том, что такое животное действительно существует. Э. Хьюм нашел, что женские органы утконоса "не похожи ни на что когда-либо виденное у четвероногих", и тогда это животное было выделено в новый подкласс. Интерес к утконосу стал быстро возрастать. Анатомирование утконоса привело французского учёного Ж. Сент-Илера к предположению, что это животное яйценосное, но ничего подобного ни у какого другого млекопитающего не обнаруживалось. Жан Ламарк, один из первых эволюционистов, согласился с этим предположением, но подчеркнул, что в противоположность рептилиям у утконоса четырехкамерное сердце и диафрагма, характерные для млекопитающих. Поскольку присутствие млечных желез не было обнаружено, Ламарк решил, что это животное не может быть млекопитающим, и создал категорию Prototheria(то есть прототип млекопитающего). Наконец в 1824 году германский анатом Иоганн Меккель нашел, что утконос действительно кормит детенышей молоком, но не через соски, а через множество мелких пор, разбросанных на поверхности брюшного отдела. Теперь считается, что детеныш вызывает прилив материнского молока, прижимаясь к телу матери, а затем слизывает капельки молока с меха. Это интересно, так как указывает на раннюю стадию эволюции млечных желез.

Утконос. Ноздри на его 'клюве' дают возможность животному вдыхать воздух и оставаться долгое время под водой

Споры о том, откладывает утконос яйца или нет, продолжались. И наконец, через пятьдесят лет молодой английский зоолог У. X. Колдуэлл отправился в Южный Квинсленд на реку Бернетт и в начале брачного сезона утконосов в 1884 году убил взрослую самку. В теле ее нашли порядочного размера яйцо с большим желтком; яйцо было заключено в такую же кожистую оболочку, как у ящериц. В полном восторге он дал каблограмму на заседание Британской ассоциации содействия развитию науки "Monotremes oviparous, ovum meroblastic", что значило: "Клоачное яйцекладущее, яйцо меробластичное".

Утконос обитает в реках и озерах Восточной Австралии на всем протяжении от мыса Йорк и реки Лайкхардт до Тасмании и юго-восточной части Южной Австралии. Во внутренних, более далеких от берегов местах он обычно встречается в районах рек Муррей и Маррамбиджи. Питается он речными раками и червями, которые добывает, вспахивая речное дно кожистым "утиным" носом. Утконос выходит на поверхность, чтобы проглотить пищу и подышать. В дневное время он прячется в норе на берегу реки, в которую попадает через отверстие, расположенное обычно в пятнадцати – тридцати сантиметрах под поверхностью воды. Длина самых больших туннелей, которые самки строят в брачный период, от шести до восемнадцати метров.

Утконоса иногда удается увидеть в сумерки, но только если вы будете сидеть не шевелясь. В начале брачного сезона, который длится с сентября по октябрь, вам может посчастливиться увидеть пару утконосов, занятую характерным ухаживанием: самка делает круги, а самец держится у ее хвоста. Детально рассмотреть движе ния утконосов в воде в сумерки трудно, но через стекло аквариума видно, что они плавают с помощью перепончатых лап, а плоский хвост, сходный с хвостом бобра, волочится сзади. Ныряя, животное закрывает свои маленькие глаза и хватает добычу на ощупь. Расположение ноздрей на верхней части клюва позволяет утконосу подниматься к поверхности, чтобы подышать, оставаясь под водой.

Сведениями о жизни утконоса мы обязаны главным образом изучению ее Гарри Буррелем и Дэйвидом Фли. Последнему удалось добиться размножения животных в неволе. В Виктории он установил, что спаривание происходит от полови ны сентября до половины октября. Гнездо из затем эвкалиптовых листьев было построено в конце норы к концу октября. Когда самка удалилась для откладывания яиц, она в двух местах закрыла входное отверстие илом, очевидно, для того, чтобы сырость не проникла в убежище. В кладке обычно бывает от одного до трех яиц, каждое длиной от девятнадцати до двадцати пяти сантиметров. Самка согревает яйца, сворачиваясь вокруг них клубком. Инкубационный период длится семь – десять дней.

Молодые утконосы родятся слепыми и остаются практически беспомощными в течение примерно одиннадцати недель. Детеныш утконоса входит в воду, только когда ему исполняется семнадцать недель, в это время его величина достигает около тридцати пяти сантиметров.

Голубые горы

Голубые горы, названные так колонистами за дымчато-голубой оттенок, отвесно поднимаются за рекой Хоксбери. Из западных пригородов Сиднея они просматриваются только как красивая голубоватая линия на горизонте, но на более близком расстоянии виден сплошной гребень с высокими вершинами и массивами, разделенными глубокими речными долинами V-образной формы. В темно-зеленых склонах, покрытых густым лесом, есть что-то таинственное.

Когда впервые поселенцы предприняли попытку проникнуть в Голубые горы, они шли по долинам с крутыми склонами, и им приходилось преодолевать почти непроходимый подлесок, скользкие подъемы и каменистые спуски, бороться с обжигающей крапивой, с насекомыми, пиявками, и в конце концов в верхней части долины им встретились неприступные отвесные скалы. Покорить впервые эти горы удалось только Блэксленду, Лаусону и Вентуорту, потому что они шли не по долинам, а по гребню гор.

Современные шоссейные и железные дороги также проложены по гребню. Уклон крутой. Но, когда путешественник продвигается вверх через сравнительно редкий лес, растущий на более открытых склонах, его вознаграждает открывающаяся перед ним великолепная панорама оставшейся позади равнины Сиднея. Затем овраги по обеим сторонам дороги становятся все круче и отвеснее, и наконец, и дна их уже не видно. Беловатые, желтоватые и красноватые песчаники на отвесных склонах не только прекрасны, они интересны. По ним можно проследить напластования, опрокинутые и изогнутые сильными сжатиями внутри земной коры, сопровождавшими первоначальное поднятие плато. На самых высоких точках хребта, достигающих 1000 – 1500 метров, открывается поистине величественное зрелище. В таких местах, как вершина Эхо близ Блу-Маунтинс и Говетс-Лип близ Блэкхи та, по обе стороны зияют ущелья глубиной до 183 метров и более отвесные слои застывших разноцветных песчаников, с редко разбросанными кустарниками и чахлыми деревьями, простираются до самого горизонта. То здесь, то там над долиной нависают выступы, а местами сквозь глубокие ущелья видна другая, сходящаяся с основной, долина. Белые блестящие, словно карандашом проведенные на скалах, линии указывают на присутствие водопадов; в долины постоянно поступает вода с поверхности плато. Местами видны группы скал, устоявшие против выветривания и водной эрозии и, словно стражи, поднимающиеся по бокам и со дна долины. Наиболее известны три вертикальные скалы у вершины Эхо, носящие название "Три сестры".

На дне долин лежит густой слой листвы. Только спустившись по одной из крутых тропинок на скалах – это небезопасное и утомительное занятие, – можно оценить могучую красоту деревьев и роскошь подлеска. Но даже смотря на долину с плато, получаешь представление о птицах, живущих внизу. В скалах отдаются резкие крики птицы – бич ( Psophodes olivaceus), слышны меланхолическое карканье ворона ( Corvus coronoides), воркованье голубя-уонга, мелодичное щебетанье стайки ярко-красных розелл ( Platycercus elegans), звенящие голоса лирохвостов ( Menura novae-hollandiae), чириканье желтой мухоловки ( Eopsaltria australis). Зная, чем кормятся эти птицы в других местах, получаешь представление и о характере растительности на дне долины.

Наблюдатель присаживается на краю скалы. Маленькая коричневая, похожая на воробья, птичка взлетает вверх, затем опускается на ближайшую скалу и начинает испускать резкие, сердитые крики. Эта скальная австралийская славка ( Origma solitaria), приспособившаяся к обитанию в горах, встречается только в сложенных песчаниками и известняками районах центральной части прибрежного Нового Южного Уэльса. Она строит уникальные гнезда куполообразной формы с «хвостом», подвешенные на паутине к потолку пещеры.

Голубые горы сложены в основном песчаником, так называемым "песчаником Хоксбери", отложившимся в эстуарии с соленой водой в третичный период, около девятнадцати миллионов лет тому назад. Но на плато кое-где возвышаются остатки вулканов, например горы Уилсон и Томах. Восточный склон, как мы уже говорили, крут, но к западу его склоны более отлогие, и оттуда открываются широкие, покрытые травой долины. В этих долинах прекрасные земледельческие районы Мегалонг и Каперти. Скрытые в залесенной долине, немного к западу от главного хребта горной цепи, расположены великолепные пещеры Джинолан. Величественные сталактиты, сталагмиты, драпировки, занавеси и бугорки из блестящего белого камня ставят их в один ряд с самыми замечательными известняковыми пещерами Австралии.

Наскальные рисунки исчезнувшего народа

Когда "Эндевор" бросил якорь в заливе Ботани, люди, прибывшие сюда с Куком, были изумлены, встретив австралийских аборигенов. Плодородные восточные берега населяли племена охотников и рыболовов, и в течение всего пребывания судна в заливе всегда можно было видеть несколько выдолбленных из дерева лодок. Местные жители оказались робкими, но прямых контактов с этими людьми каменного века установлено не было.

Аборигены Восточной Австралии уже давно перестали быть чем-то реально существующим. О прежних временах напоминают только оставшиеся наскальные рисунки австралоидов на песчаниках берегового плато и в Голубых горах. Особенно много наскальных изображений в округе Сиднея, и все новые и новые рисунки открываются нашим глазам. Поскольку аборигены не знали земледелия и питались мясом, рыбой и млекопитающими, они были неотъемлемой частью экологического комплекса своего времени. Об этом свидетельствует тематика наскальных изображений.

Бывший куратор по вопросам антропологии Австралийского музея Фредерик Д. Маккарти провел специальное изучение наскальных рисунков и пещерной живописи и их ритуального значения. В настоящее время в пятидесяти километрах от Сиднея открыто более шестисот подземных галерей. На одних стенах изображены гигантские антропоморфические фигуры великого создателя и других духов; на других – фигуры охотников в головных уборах с бумерангами и щитами, отпечатки следов рассказывают нам об охоте. Многочисленны контурные изображения наиболее важных объектов охоты: валлаби, кенгуру, эму, сумчатых муравьедов, поссумов, летучих собак, китов, рыб. Сейчас уже невозможно определить значение символов и фигур, но известно, что в некоторых частях Австралии контуры животных периодически подновлялись, так как считалось, что это обеспечивает изобилие дичи и удачную охоту.

Рисунки, сделанные при помощи ряда последовательно выдолбленных отверстий диаметром около двух сантиметров и соединенные желобками, под влиянием атмосферных осадков постепенно стираются.

Еще более уязвима пещерная живопись, выполненная белой глиной, черным древесным углем, красной и желтой охрой. Лучше других сохранились нанесенные по трафарету очертания рук. В качестве трафарета художник использовал собственные руки, обмазывая растопыренные пальцы глиной. Сейчас пещерные галереи вызывают широкий интерес. Прилагаются усилия, чтобы составить их перечень и по возможности сохранить для будущего.

Берега: дюны, скалы, песочники

Самка кольцехвостого поссума (Pseudocheirus laniginosus) с двумя малышами на спине появляется из гнезда, построенного на дереве из сухих веток

Характерная особенность восточного берега Нового Южного Уэльса – изломанная береговая линия, состоящая из скал, чередующихся с длинными песчаными отмелями. На всем ее протяжении много бухт и эстуариев, большей частью мелководных; дальше от моря они превращаются в солоноватые лагуны или болота. Многие бухточки отделены от моря песчаными барами, так что с морем они соединяются только во время сильных дождей или очень высоких приливов. Бары образуются под действием течений и ветров, главным образом южных и юго-западных.

Самец цветососа (Dicaeum hirundinaceum) длиной около девяти сантиметров с ягодкой омелы, которую он собирается очистить и проглотить

Кук видел далеко простирающиеся песчаные дюны на южной стороне залива Ботани. Такие же дюны есть и в других местах. Из большой их группы, возможно самой большой из всех приморских дюн, образовались обширные песчаные острова у берегов южного Квинсленда. Наиболее значительные из них – остров Страдброк, длиной в пятьдесят шесть километров, и остров Мортон, длиной в сорок километров. Ветер создал из песка гряды высотой от 240 до 270 метров. Большинство береговых песчаных дюн на востоке теперь "одряхлели", то есть перестали расти и почти заросли кустарником, травой и низкорослыми деревьями.

Если бы в экспедиции Кука был орнитолог, он оставил бы такое же восторженное описание птиц, как и описание растений залива Ботани. Но в судовом журнале о птицах записей мало. Оценивать все разнообразие жизни в заливаемой приливом береговой полосе – в скалах, на отмелях и в бухтах – предстояло представителям следующих поколений. Обилие крабов, креветок, морских звезд, офиур, морских ежей, плоских червей, полихет, медуз, мидий, брюхоногих и других моллюсков поразительно. Аборигены, конечно, собирали с этих мест богатую дань, охотясь и на побережье, и в каноэ. Масса выбеленных раковин свидетельствует о том, что здесь происходили пиршества многих поколений.

Необычайные ощущения приносит прогулка по скалам. Сильный морской ветер дует в лицо, внизу волнуется и пенится океан. Чайки ( Larus novae-hollandiae) сидят в постоянном ожидании добычи, случайная пустельга ( Falco cenchroides) поднимается в восходящих потоках воздуха, а то проскользнет и сапсан ( Falco peregrinus). Если это время отлива, то на обнаженных площадках внизу собираются маленькие группы перелетных болотных птиц, чаек, цапель (Demigretta sacra), а может быть, появится и пара темных куликов-сорок ( Haematopus filiginosus). Время от времени над морем виднеются альбатросы и гигантский буревестник ( Macronectes giganteus) или олуша ( Sula bassana).

У берегов Восточной и Южной Австралии бесчисленное множество морских птиц, большинство из них зимние гости из Антарктики. Но прекраснее всех большой альбатрос ( Diomedia exulans), самая крупная летающая птица в мире; размах его крыльев более трех метров. Излюбленное место сборищ этих птиц – выход сточной трубы возле Малабара, пригорода, расположенного неподалеку от Сиднея. Поскольку эти птицы взлетают в воздух только при сильном ветре, некоторые энтузиасты oт наживаются ловить их в сети и окольцовывать. Результаты кольцевания поразительны: некоторых птиц обнаруживали на Фолклендских островах, а другие, окольцованные на Фолкленде, были встречены затем в Малабаре. Характерны для этих мест и австралийские олуши, внешне очень похожие на европейский и североамериканский виды. Они также посещают Сидней и другие гавани, и их легко узнать по особому способу нырять: они бросаются в воду головой вниз с высоты пятнадцати метров и более. Кормятся они в основном макрелью, сардинами и другими пелагическими рыбами, собирающимися в крупные косяки. В австралийских водах пять колоний олуш, и все они далеко на юге. Единственная практически достижимая колония находится на острове Кэт, берега других островов слишком круто обрываются в море. Но, может быть, это и к лучшему, так как колонию на острове Кэт постоянно навещают рыбаки, которым нужны птенцы олушей в качестве приманки для ловли лангустов.

Острова морских птиц в новом Южном Уэльсе

Около девяти разных видов морских птиц ухитряются гнездиться вдоль берегов Нового Южного Уэльса, несмотря на относительную малочисленность подходящих для них островов. Наиболее интересный вид – вилохвостая качурка, серая сверху и белая снизу ( Pterodroma leucoptera). Подвид P. leucopteraleucoptera гнездится только на одном острове Кэббиджтри (получившем свое название от растущей на нем капустной пальмы), лежащем за портом Стеффенс. Возможно, что вся колония насчитывает не более двух сотен птиц.

Маленькие качурки ютятся в неглубоких укрытиях в скалах, а также под пальмами и густыми деревьями пизонии, покидая их в конце лета и возвращаясь в сентябре. Поскольку это исключительно ночные птицы, только искушенные орнитологи знают об их присутствии. Враги этой застенчивой птицы – клейкие семена пизонии, которые иногда склеивают перья так, что птицы не могут летать, пожары в скрабе и низкая репродуктивная способность этих птиц: они откладывают только по одному яйцу в год.

Самая интересная, и лучше всего знакомая автору этих строк, группа островов – Файв айлендс (Пять островов). Это заказник, находящийся за Порт-Кембла к югу от Сиднея. Как и другие прибрежные острова, они представляют собой вершины древних холмов, изолированные в результате поднятия уровня моря. Площадь их колеблется примерно от 40 га до небольших скалистых куполов всего в 0,4 – 0,8 га. На песчаных гребнях всех островов растет буйная трава и мелкий кустарник. Один из этих островов (прозванный "Зубной щеткой" за его конфигурацию) – низкий каменистый риф с приподнятым, покрытым кустарником плато на одном конце – избран для гнездования белоголовой вилохвостой качуркой ( Pelegadroma marina), норы которой скрыты под хрустальной травой ( Mesembryanthemum), и карликовыми пингвинами ( Eudyptula minor), которые занимают пещеры. Меланхолично звучат их жалобные, похожие на звуки флейты голоса, 'когда они возвращаются на берег и направляются к местам ночлега. Оказывается, пингвинов преследуют мелкие блохи. Однажды в непогоду, во время моего пребывания на острове, мне пришлось искать укрытия в пещере, и я был вынужден выдворить оттуда хозяев – одного взрослого и двух еще совсем маленьких пингвинов. Но они мне отомстили. В песке ютилось множество блох, которые быстро набросились на ближайший, излучавший тепло предмет. Человека пингвиновые блохи, по-видимому, не кусают, но их странствование по моему телу совершенно лишило меня сна и покоя. В этих скалах ежегодно гнездится пара серых куликов; здесь же кормятся стаи маленьких песочников, прилетающих из Арктики.

Самый крупный из Пяти островов – Дженкинс – облюбовала колония из пяти тысяч серебристых чаек ( Larus novae – holiandiae), мелких белых красноклювых чаек, столь характерных для Австралии, а также несколько сот гнездящихся здесь крачек Берга ( Sterna bergii). В любой год крачки занимают возвышенную часть острова, собираясь группами для защиты своих яиц от прожорливых чаек. Клинохвостые буревестники ( Putfinus pacificus) и несколько короткохвостых буревестников ( P. tenuirostris) также гнездятся на острове, но они ночные птицы, и посетитель и не подозревает об их присутствии, пока не провалится по колено в нору.

Гости из Арктики

Каждый год до тридцати видов болотных птиц, ржанок, песочников, кроншнепов, веретенников, летят на юг с мест своих гнездовий в Сибири и на Аляске, чтобы провести австралийское лето в устьях, бухтах и на песчаных отмелях Австралии. Излюбленное место их сборищ – залив Ботани, и перечень птиц, встречающихся здесь из недели в неделю, необычайно обширен.