Текст книги "Австралия и острова Тихого океана"

Автор книги: А. Кист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Черепахи, брызгуны и буйволы

Ископаемых черепах находили в отложениях возрастом в сто пятьдесят миллионов лет. В Австралии насчитывается тринадцать видов черепах. Это не так уж много, если считать, что в Северной Америке их около тридцати. Интересно, что все австралийские черепахи принадлежат к группе змеиношеих черепах ( Chelidae), которые обитают, кроме Австралии, только на Новой Гвинее и в Южной Америке. Достоверных объяснений этому пока не существует, но можно сказать с уверенностью: когда-то между этими континентами существовала связь. В противоположность Северной Америке в Австралии нет растительноядных черепах; австралийские черепахи питаются червями, моллюсками, ракообразными и насекомыми. Они встречаются во всех районах континента, где есть пресная вода, и делятся на два типа: «длинношеих» черепах, у которых голова не втягивается под щит, а укладывается под его краем, и «короткошеих», у которых шея втягивается. Черепахи – постоянные обитатели северных лагун и рек, и их часто можно видеть лежащими в воде или греющимися на солнышке на берегу или на отмели. По суше они ходят только тогда, когда вынуждены переходить из одного высыхающего водоема в другой, и в тех случаях, когда самке приходит время рыть на суше ямку и откладывать в нее свои двадцать продолговатых белых яиц. Аборигены, бродя по лужам, ловят черепах и употребляют их в пищу.

Длинношеяя черепаха (Chelodina longicollis) – один из тринадцати видов австралийских черепах, встречающихся повсюду, где есть реки

Брызгун ( Toxotes jacucator) – один из самых интересных обитателей вод Северной Австралии: эта рыба добывает пищу, «стреляя» в пауков и насекомых струей воды. Он охотится, находясь под водой, но близко к поверхности. Рот брызгуна приспособлен таким образом, что струя почти всегда попадает в цель, даже если намеченная жертва находится на расстоянии метра и более. Кроме Австралии, эта рыба обитает в районе тропических островов вплоть до Индии. В заросших кувшинками водоемах живет главный враг брызгунов – малый крокодил.

Баобабы (Adansonia) в небольшой бухте близ юрода Дерби в Западной Австралии. Эти деревья известны своей необычной, похожей на бутылку, формой и очень разнообразны

Азиатские буйволы были завезены в Австралию в период между 1825 – 1829 годами. Сначала выпустили на свободу тридцать четыре буйвола, затем в 1838 году – еще одну небольшую группу. Не имеющие естественных врагов и на редкость стойкие к заболеваниям, они так хорошо прижились, что уже к 1885 году их общая численность на континенте и на острове Мелвилл оценивалась в 68 000 голов. Буйвол обладает мощным сложением, его длина около трех метров, а высота до двух метров; рога большие и загнутые. Большую часть времени эти животные проводят возле воды и любят валяться в жидкой грязи. Кормятся они обычно в утренние часы и перед вечером, а днем отдыхают среди деревьев. Ежегодно буйволица рождает по одному теленку. Охотятся за буйволами ради шкур, и еще несколько лет тому назад в год убивали от шести до восьми тысяч животных, получая за шкуру около двадцати долларов. Теперь отстрел буйволов происходит по специальному разрешению, так как было время, когда этим животным грозило исчезновение

Эстуарии и мангры

Большей частью берега Северной Австралии низкие, хотя в районе восточного Арнемленда есть скалы высотой от десяти до семидесяти пяти метров. В других местах песчаные бухты, дюны, вылизанные волнами каменистые площадки и возвышающиеся коралловые бухты обращены к морю. Считается, что один из самых больших заливов – залив Ван-Димен – образовался в результате прогиба земной коры, а долина реки Фицрой на плато Кимберли и залив Кинг сформированы сбросами. Другие заливы, в том числе залив Карпентария, когда-то были долинами и прибрежными низменностями, затопленными при поднятии уровня моря в конце последнего ледникового периода. Богатство заиленных устьев рек, эстуариев, спокойных бухт и топких низин приливно – отливной полосы способствовало развитию обширных мангровых лесов. "Мангровы" – общее название всех деревьев, приспособившихся к жизни в засоленной, пропитанной водой почве, в которой кон цент рация соли колеблется при приливах и отливах, и подверженной попеременно то высыханию, то затоплению. Семена мангров, способные выдерживать длительное пребывание в воде, прорастают, когда прилив выносит их на землю. Наилучшего развития мангровая растительность достигает в тропиках, где произрастает наибольшее число видов. В Северной Австралии всего четырнадцать родов, в Брисбене уже только семь, а в Сиднее – два.

Мангры обычно хорошо приспособлены к колебаниям уровня приливов (от девяти до двенадцати метров). По-видимому, критическим фактором является для них частота заливания их водой во время приливов. Прекрасное высокое дерево ризофора встречается только близ устьев рек. Другие виды деревьев растут выше – в эстуариях, примыкающих к берегу, или на более высоких местах.

Грязевая лужа

Мангровы играют большую роль в распространении позвоночных животных. В их ветвях устраиваются летучие собаки и совершают оттуда ночные вылеты в поисках цветущих эвкалиптов в соседнем редколесье и плодов смоковниц, растущих в муссонных лесах. Листьями мангровых растений питаются поссумы ( Trichosurus). С полдюжины видов птиц приурочены к районам мангров. Среди них полосатая выпь ( Butorides striata), которая гнездится в манграх, а также мангровый зимородок ( Halcyon chloris), последний использует эти деревья как наблюдательный пункт, откуда он слетает вниз, чтобы схватить краба. В Северо-Восточной Австралии есть свой бурогрудый крапивник ( Gerygone cantator) и мангровые медососы ( Meliphaga fasciogularisи М. versicolor). На северо-западе континента два вида золотых визгливых дроздов, а также белогрудый ( Pachycephala Canioides) и коричневый ( Р. simplex) визгливые дрозды живут и кормятся среди ветвей и листьев мангров. Другие птицы, как, например, маленький красноголовый медосос ( Myzomela erythrocephala) и блестящая мухоловка ( Piezorhynchus alecto), встречаются как в мангровых, так и в муссонных лесах. И наконец, полоса мангров, окаймляющая сухой западный берег Австралии, позволяет видам, которые нуждаются в довольно густом укрытии, например золотому визгливому дрозду ( Pachycephala pectoralis) и серой веерохвостой мухоловке ( Rhipidura fuliginosa), жить далеко за пределами границ их обычного распространения.

Большеглазая рыба-прыгун (Periopthalmus) имеет странную привычку вылезать из грязевой лужи, чтобы полежать с краю, а иногда и на нижних ветках деревьев

Крокодилы и прыгуны

Крокодилы – самые интересные обитатели заиленных эстуариев Северной Австралии, и, путешествуя по рекам, все время напряженно смотришь вокруг, стремясь увидеть этих похожих на большие бревна животных, выбирающихся погреться на отмели. Свое первое путешествие я предпринял вверх по реке Форрест, впадающей в залив Кембридж, на плато Кимберли. В нижнем течении эта река широка; отмели, оттененные сумрачными манграми, прорезают небольшие речки, вытекающие из глубины леса. Река то расширяется и мельчает, то, буквально через минуту, сужается, протекая между скал, или извивается вокруг заиленных отмелей. С каждым поворотом путника ожидает что-то новое: стаи перелетных малых веретенников и дальневосточных кроншнепов из Сибири; белые цапли, неподвижно стоящие на мелководье; пеликаны, медленно взлетающие с воды; изящный ябиру, австралийский журавль, стоящий в гнезде, расположенном высоко на эвкалипте. В некоторых местах я заметил на иле отпечаток тела крокодила, соскользнувшего в воду, но самих крокодилов мне увидеть не удалось. Наша встреча произошла позднее, когда я в сумерках сидел на берегу. Больше всего, несмотря на выпуклые глаза, крокодил напоминал бревно, но как легко он плавал и как бесшумно исчезал из виду, когда чувствовал, что на него смотрят!

В Австралии два вида крокодилов: большой гребнистый крокодил ( Crocodilus porosus), встречающийся от Индии до юго-западной части Тихого океана, его длина семь с половиной метров; и более мелкий вид – крокодил Джонстона, живущий в пресных водах и биллабонгах. Длина последнего около двух с половиной метров, и для человека он не опасен. Гребнистый крокодил обитает в низовьях реки Форрест и других прибрежных рек, но, когда эти реки разливаются, он доходит вверх по течению на расстояние до восьмидесяти километров и больше и нападает на скот во время водопоя. С другой стороны, этих крокодилов встречали в море в сорока пяти километрах от побережья, когда они меняли свое местопребывание. Кормятся они в основном рыбой, но разнообразят свою диету змеями, лягушками, водными птицами и млекопитающими. Птиц они хватают из-под воды, а млекопитающие животные становятся их жертвами, когда приходят к берегам рек. Крокодилы утаскивают их в воду и держат там до тех пор, пока они не захлебнутся.

Мангровые деревья с характерным для них переплетением корней. Северные берега Квинсленда

Крокодилы откладывают яйца в неглубоких ямках, вырытых в мягкой земле у речных берегов поздней весной (с октября по декабрь). Эти ямки они выкапывают передними конечностями и откладывают в них до семидесяти яиц и больше (у крупных видов яйца длиной до семи с половиной сантиметров), затем засыпают их землей, предоставляя дальнейшую заботу о потомстве солнечным лучам. Инкубация длится около двух месяцев. Маленькие крокодилы вылупляются из яиц, уже имея ряд острых зубов; длина детенышей гребнистых крокодилов – двадцать пять сантиметров, а крокодилов Джонстона – двадцать два сантиметра; малыши тут же направляются в воду и начинают свое самостоятельное существование.

Водяные растения Limnanthemum с желтыми цветами покрывают лагуну Лейла около залива Карпентария. Такие красочные лагуны характерны для севера страны

Крокодилы встречаются главным образом на севере Австралии от Дерби до Кэрнса, хотя имеются сведения об их появлении и гораздо южнее. Ископаемые остатки крокодилов, датируемые третичным периодом и плейстоценом, были обнаружены как в сухом бассейне озера Эйр, так и на берегах Южной Австралии и штата Виктория. Это свидетельствует о том, что там еще в не очень далеком прошлом текли полноводные реки и климат был намного теплее.

Бролга, или австралийский журавль (Grus rubicunda), известный своими исключительно живописными танцами в период ухаживания, у своего гнезда на болоте

В эстуариях и мангровых лесах Северной Австралии встречается диковинная рыбка, которую называют илистым прыгуном ( Periophtalmus), она обладает способностью выскакивать из воды и устраиваться в иле и даже влезать на обнаженные корни мангровых деревьев. Потревоженная, она быстро исчезает. Неторопливо двигаясь по илу, рыба «гребет» лапообразными грудными плавниками. Цвет туловища у нее грязно-серый, со светлыми и более темными пятнышками. В Австралии пять видов этих рыб, и все тропические; длина ее от десяти до двадцати пяти сантиметров. Илистый прыгун дышит жабрами, имеющими карманообразные камеры с водой, а также и через кожу. Питается он ракообразными, мухами и другими мелкими животными.

Черные австралийские утки (Anas superciliosa) ежегодно кочуют между прибрежными районами Северной Территории и Южной Австралии

Скалистые ущелья и обширные злаковники

Большая часть Северной Территории представляет собой часть древнего плато, северной оконечности Большого Западного щита континента. Высота плато над уровнем моря – двести метров в районе Дарвин – Катерин, двести семьдесят пять – у истоков реки Фицморис и триста шестьдесят пять метров на полуострове Арнемленд. По всему плато разбросаны в виде холмов и небольших гряд древние докембрийские метаморфические породы. Однако характером горного рельефа Арнемленд, Кимберли и другие участки обязаны рекам, которые за длительный период времени успели прорыть в плато глубокие ущелья. В этом суровом горном краю мало влаги. Лишь кое-где между обломками скал и на крутых склонах растут тонкие угнетенные эвкалипты. Как и в далеких пустынных районах на юге, здесь обычны белоствольный эвкалипт папуана ( Eucalyptus рарuаnа) и спинифекс.

Отсюда берут начало большие реки Северной Территории. Передвижение пешком или в автомобиле по этой сильно пересеченной местности одинаково затруднительно. Я воспользовался автомобилем и пересек верховья реки Виктория, петляя и медленно продвигаясь на первой скорости по идущей спиралью дороге на протяжении почти шестидесяти пяти километров. В своем нижнем течении реки Северной Территории текут по аллювиальным долинам и созданным ими самими поймам; пойма реки Дейли местами расширяется до сорока – восьмидесяти километров. Но эти поймы почти столь же трудно проходимы, как и ущелья, так как здесь машина увязает в песке. Дороги представляют собой две глубокие колеи с песчаным гребнем посередине. Горький опыт заставил нас ехать все время на второй скорости, не останавливаясь. Восемьдесят километров можно было ехать спокойно, а затем внезапный поворот заставлял сбрасывать скорость, машина тут же увязала и резко останавливалась. Колеса вертелись и чем скорее, тем глубже увязали в песке. Чтобы выйти из создавшегося положения, приходилось подкладывать под колеса куски брезента, но для этого нужно было предварительно поднять колеса. И так повторялось много раз.

К югу от лесистого побережья и пересеченного плато Арнемленда лежит плато Баркли – непрерывный широкий пояс саванн и злаковников, протянувшийся с востока на запад на многие тысячи километров. Это самое лучшее место для скотоводства во всей Австралии. То и дело здесь встречаются широкие лагуны, но водотоки недолговечны, они текут только после дождей. В 1952 году я провел некоторое время на плато Баркли, изучая воздействие засухи на распределение и гнездование птиц. Этот год был рекордным по засухе, погибло около миллиона голов скота. Земля пересохла, растрескалась, кустарник поблек, огромные пространства, занятые злаковником, лежали под горячим зимним солнцем. Наблюдения за жизнью птиц близ животноводческой фермы в Александре показали, что птиц осталось всего десять видов. Не верилось, что в благоприятные годы в этом районе, по подсчетам орнитологов, обитали почти сто разных видов птиц.

Плащеносные ящерицы и вараны

Весь тропический север изобилует ящерицами, каждая местность имеет своих маленьких, быстро бегающих сцинков и лопатохвостых агам, которые постоянно пересекают дорогу. Нередко можно набрести и на большую, тяжеловесную и медлительную исполинскую гладкую ящерицу ( Tiliqua). Немало здесь и гекконов, хотя,для того чтобы их найти, надо отодрать кору с дерева, поскольку гекконы – животные ночные.

Но самые примечательные наземные рептилии Северной Австралии – плащеносные ящерицы ( Chlamydosaurus kingi) и большие вараны. Первые принадлежат к семейству агамовых – группе, в которую входит южная бородатая ящерица и агама-молох пустыни. У плащеносной ящерицы, длиной в шестьдесят сантиметров, имеется характерная кожная складка, идущая от тыльной стороны головы. Обычно она лежит вдоль боков туловища, но, когда ящерица встревожена, складка распускается, как зонтик, и от этого животное сразу словно бы в несколько раз увеличивается. Похожая на щит распущенная складка, растянутый розоватый рот, громкое шипение и смелые мелкие прыжки, которые ящерица делает в направлении нарушителя ее покоя, достаточны для того, чтобы от нее отступился самый закоренелый враг. Воспользовавшись его замешательством, ящерица успевает скрыться в убежище.

Вараны (сем. Varanidae) – крупные ящерицы с уплощенной головой, острыми зубами, слегка обвислой кожей и раздвоенным языком. Хвост у них длинный, сжатый с боков, когти большие. Некоторые виды варанов древесные, и по крайней мере один вид – полу водный. Самый крупный австралийский вид – гигантский варан – обитает в засушливых частях Северной Австралии и в Центральной Австралии. Длина его от двух до двух с половиной метров. Комодийскнй гигантский варан Индонезии достигает трех метров. Ископаемый австралийский варан ( Megalania priska), датируемый плейстоценом, имел в длину от четырех до пяти метров. Длина самого мелкого из современных видов от пятнадцати до двадцати сантиметров. Восемь видов варанов встречается в Северной Австралии. Крупные вараны отчасти питаются падалью, но их добычей являются также грызуны, мелкие птицы, яйца и птенцы. Один из наиболее распространенных видов, песчаный варан ( Varanus gouldi), представлен расами с разной окраской: в злаковниках он коричневатый, в лесных районах и в местах обильного выпадения осадков – сероватый, а в пустыне – рыжеватый. Его можно увидеть крадущимся по земле, но, испугавшись, он поворачивается и убегает в свою нору. Такие древесные виды, как, например, восточный варан ( V. varius), быстро взбираются по спирали на ближайшее дерево, стремясь укрыться от глаз наблюдателя. Водяные вараны ( Varanus mertensi), обитающие в небольших водотоках плато Кимберли, стремительно плавают, лавируя среди водорослей; уплощенный хвост немало помогает в их маневрах. Вараны прячут свои яйца в дуплах деревьев или в земле. Местные жители считают варанов съедобными; мясо у них беловатое и слегка напоминает по вкусу Цыпленка, хотя некоторым кажется, что оно отдает рыбой.

Северная Австралия богата и различными змеями. В скалистых районах аборигены иногда ловят питонов (этот вид достигает трех метров) и употребляют их в пищу. Среди крупных ядовитых змей – коричневая змея ( Demansia) и смертельная змея ( Acantbophis). Змеи встречаются редко, обычно они спешат убраться с дороги, однако, надев краги, путешественник будет чувствовать себя спокойнее, кроме того, они защищают ноги от несносных семян травы и кустарника.

Суровое величие массива Кимберли и хребта Хамерсли

Кимберли, расположенный в северо-западном углу континента, представляет собой одно из его самых суровых мест. Большая часть его находится на высоте более семисот метров, а такие вершины-останцы, как гора Ханн (854 метра), возвышаются над поверхностью плато. На западе и на востоке массив ограничен уступами, и это заставляет предположить, что он вознесен вверх, как гигантский купол или как горст. Две самые крупные в этом районе реки – Орд на севере и Фицрой на юге – огибают эти горы. Побережье вдоль массива Кимберли сильно изрезано; его заливы были когда-то долинами рек, которые были затем затоплены в результате опускания суши.

Впервые я увидел Кимберли с востока после месячного пути через плоскую центральную пустыню континента. Еще задолго до того, как мы достигли первых обнажений горных пород, спинифекс и разбросанные растущие кустарники стали уступать место деревьям и злаковым травам. Видневшиеся вдали сквозь дымку нагретого от жары воздуха крутые уступы были похожи на длинную низкую пурпурную гряду. Это было прекрасное зрелище. Через несколько часов мы оказались в узком поясе предгорий, а затем въехали в зажатую между скал узкую долину, освеженную зеленью эвкалиптов, росших вдоль русла сухой реки. Большее количество выпадающих здесь осадков и защищенность этого места горными хребтами проявились в наличии рощ бананов и бугенвиллий, растущих возле дома какого-то поселенца. Заметно изменился и мир птиц: здесь они представлены разнообразными медососами, лесными и древесными ласточками, горными голубями и другими новыми видами.

По дороге, ведущей через горы в Уиндем на побережье, мы видели нависающие над долинами крутые рыжие уступы, ущелья, плосковершинные плато, разрушенные хребты, неровные холмы. В широких извивающихся долинах рек Митчелл и Флиндерс встречались участки, изобиловавшие отличными кормовыми травами. Это было сухое время года, и песчаные русла пересохших рек с редкими лужами носили многочисленные отпечатки следов, свидетельствуя о том, какие именно животные приходили сюда на водопой прошедшей ночью. Мусор, застрявший в ветвях приречных эвкалиптов и на высоких берегах, указывал на то, что летом прошли обильные дожди. Ближе к морю у Уиндема ландшафт изменился: здесь были широкие иссушенные поймы, покрытые сухой травой.

Хребет Кинг-Леопольд в южном Кимберли. В результате выветривания здесь возник ряд параллельных хребтов, разделенных долинами

Массив Кимберли сложен в основном древними протерозойскими породами, вероятно пятисотмиллионного возраста. Самым диким и самым живописным местом был хребет Кинг-Леопольд и путь по реке Фицрой к югу, где стоят скалы, сложенные девонским известняком. Весь этот район представляет огромный интерес как для ботаников, так и для зоологов. Здесь растет одно из самых необычных растений – бутылочное дерево, стеркулия. Огромные раздутые стволы этих деревьев принимают самые разнообразные формы. Название происходит от их внешнего вида, а не от способности удерживать воду, хотя томимый жаждой путник и может получить несколько капель воды из углублений у основания ветвей. В сухой сезон листья бутылочного дерева желтеют и облетают, обнажая крупные плоды, из которых аборигены изготовляют мучную пасту. В это время года с этими деревьями соперничает в окраске капок, покрытый желтыми цветами. Из птиц на плато и в ущельях обитает сливовый голубь ( Lophophaps plumifera), почти невидимый на скалах благодаря рыжеватому оперению, и белохвостый скальный голубь ( Petrophassa albipennis). У рыжебрюхого визгливого дрозда ( Colluricincla woodwardi), одного из немногих видов птиц, придерживающихся этого района, довольно необычное местообитание – крутые склоны скал и прилепившийся к ним кустарник. Над ущельями проносятся в погоне за насекомыми черноголовая древесная ласточка ( Artamus cinereus) и лесная ласточка ( Hylochelidon nigricans), прилетающая с юга.

Голубокрылая кукабарра (Dacelo leachi) держит в клюве шею, убитую, вероятно, ударами о ветку. Кукабарра убивает не так уж много змей, как думают

Эти скалистые места – приют горных валлаби ( Petrogaie penicillata brachyotis), которые появляются в сумерках, и их силуэты вырисовываются на темнеющем небе. Заросшие спинифексом плато посещают и более крупные и гораздо более известные горные кенгуру ( Macropus robustus). Заросли пандануса вокруг воды на дне долин – лучшее место для наблюдения за птицами. Такие северные вьюрки, как ярко-красная астрильда (Neochmia phaeton) и прелестная австралийская славка ( Malurus amabilis), соревнуются по красоте с желтой белоглазкой ( Ztisterops lutea), медососами ( Stomiopora unicolor) и большими шалашниками ( Chiamydera nuchalis). На мелководье среди водяных кувшинок цапли, чирки, полулапчатые гуси, а иной раз и змеешейка ( Anhinga novaehollandiae) охотятся за лягушками, насекомыми и водяной змеей ( Fordonia). Во время цветения эвкалиптов деревья бывают усеяны красношеими лорикетами, австралийским медососом и медососами с рыже-красной грудкой. Злаковники Кимберли – одно из последних мест, где еще встречаются австралийские дрофы ( Eupodotis austгаlis). В сухой сезон они так тощи, что охотники отказываются от такой добычи.

Однажды, расставляя капканы на мелких местных грызунов ( Pseudomys), я получил наглядное представление о продуктивности прудов Кимберли. Это случилось, когда я наблюдал за старым туземцем, бредущим по воде с трехзубой острогой. Поскольку глубина воды была немногим более метра, казалось очевидным, по крайней мере на мой взгляд, что вряд ли ему удастся приколоть рыбу величиной в каких-нибудь пятнадцать сантиметров, и мне было жаль старика. Внезапно он сделал стремительное движение, острие его оружия исчезло под водой, и, к моему удивлению, он вытащил на берег большую рыбу – австралийского чешуйчатника весом по крайней мере в два с половиной килограмма. В течение следующего часа он поймал еще около полудюжины разных рыб, весом не менее килограмма каждая, и, кроме того, еще трех больших водяных варанов. Чтобы покаяться в своей ошибке, я попросил позволения сфотографировать его вместе с добычей. Гордый своим успехом, он с удовольствием дал согласие.

К югу от массива Кимберли берег Западной Австралии выдается далеко в Индийский океан. Этот участок, который западные австралийцы называют "северо-западом" своего штата, также представляет собой пересеченную территорию. Здесь проходит хребет Хамерсли, и по своим физико-географическим чертам эта местность близка к Кимберли. Однако флора и фауна намного беднее, здесь ясно выражены элементы пустыни. Сюда доходят некоторые виды, специфичные для Кимберли, часть из них приурочена к долинам с одной – единственной рекой. Самой интересной представляется долина реки Фортескью, где есть несколько непересыхающих водоемов. В этих местах растет мелалеука ( Melaleuca leucodendron), пальмы и встречаются такие птицы, как фазановая кукушка ( Centropus phasianinus). Интересно, что популяции этих птиц совершенно изолированы от родственных им видов на севере, так как между этими двумя районами до самого океана лежит широкая полоса песчаной пустыни.

9. Пески и горы пустыни

Пустынная середина Австралии

Большая часть обширной срединной части Австралии – красная пустыня. Это километры плоской равнины, над которой дрожит раскаленный воздух, и глазу словно бы не на чем остановиться. Единственное разнообразие вносят каменистые выходы пород, песчаные дюны да чахлые деревья мулы и. Многих пугает палящее солнце, сушь и одиночество. Для ранних исследователей путешествие но австралийской пустыне было тяжелым испытанием. Первым пересек пустыню в середине лета 1844 года капитан Чарлз Стерт, оставивший яркое описание мытарств, пережитых его экспедицией.

"Средние показания термометра за декабрь, январь и февраль были 38,3°, 40° и 38,3° в тени. Под действием жары из ящиков выпадали шурупы, роговые гребни и рукоятки инструментов расщеплялись на тонкие пластинки. Из карандашей вываливался грифель, сигнальные ракеты оказались вконец испорченными; волосы на голове людей, равно как и шерсть на овцах, переставали расти, ногти стали ломкими, как стекло. Мука потеряла восемь процентов своего первоначального веса, а другие продукты еще больше".

Но Стерт рассчитывал найти в центре континента что-либо похожее на море, и снаряжение его экспедиции не было достаточно продумано, а для современных путешественников – это чудесные, полные привлекательности места. Хорошее настроение вызывают и бескрайние просторы, и безоблачная синева, и звезды ночного неба, и пастельные тона гор, и бескрайние пространства, заросшие жесткой,колючей желтой травой, которая колеблется под ветром. "Красное сердце Австралии" – так называют эти пустыни – впечатляет не меньше, чем Большой Барьерный риф, высокоствольные эвкалиптовые леса, вулканы Таити и заснеженные вершины и фьорды Новой Зеландии. А конечная цель такого путешествия – город Алис-Спрингс и хребет Макдоннелл, расположенные в самом центре континента.

Фактически пустыню, охватывающую треть Австралии (большую часть запада и протянувшуюся от центра Австралии вдоль южного берега равнину Налларбор), нельзя назвать подлинной пустыней, лишенной жизни. В ней есть песчаные дюны, подобные тем, что встречаются в Сахаре, и лишь в некоторых местах она по степени засушливости приближается к той, что характерна для гор, окаймляющих Красное море. Повсюду есть растительность, и некоторые климатологи склонны считать центральную часть Австралии всего лишь полу засушливой территорией.

Центральная часть Австралии в большей своей части представляет собой бесконечное пространство красных песков. На востоке простирается так называемая пустыня Симпсон, или Арунта, с параллельными грядами песчаных дюн, закрепленных растительностью, которые тянутся с северо-запада на юго-восток и с севера на юг в направлении господствующих ветров и отстоят друг от друга на относительно одинаковом расстоянии. Пересекать их под прямым углом на джипе или на лендровере со скоростью не более восьми – пятнадцати километров в час и постоянно возвращаться вспять в поисках более твердого грунта или понижения – нудное и долгое занятие. Значительная часть южных районов – каменистая или щебнистая пустыня; слегка волнистая поверхность настолько камениста, что скудная эфемерная растительность, оживающая после дождей, с трудом прокладывает себе путь к поверхности. Большая часть каменистых участков – это остатки древних плато.

Центральное и западное плато пустыни прерывают горные цепи высотой от 300 до 600 метров над равниной. Это главным образом вытянутые почти в широтном направлении гряды, состоящие из массивных рыжих скал и представляющие собой древнюю, иссеченную ветрами и водой поверхность. В Центральной Австралии на плоской пустынной равнине неясно вырисовываются отдельные возвышенности или скалистые вершины холмов. Некоторые из них напоминают столовые горы (гора Коннор), Айерс-Рок похож на огромный округлый валун, сброшенный вниз первобытным титаном, а гора Олга – гигантское нагромождение из щебня. Все характерные формы рельефа Центральной Австралии овеяны туземными легендами, согласно которым они будто бы возникли в те далекие времена, когда духи предков создавали вселенную. Но для ученых горы в пустыне, утесы и выступы, разнообразные обнажения горных пород – всего лишь "отвердевшие остатки". К ним относятся и останцы, сумевшие в отличие от других скал выдержать выветривание и разрушительное действие осадков и затвердевшие в какое-то время под воздействием сжатия или интрузии газов или жидкостей из недр Земли. Большая часть центральных плато превратилась в песок, но оставшиеся "стражи пустыни" все еще высоко вздымаются в небо.

Возвышаясь над песчаной равниной, знаменитый Айерс-Рок, остаточная глыба конгломерата, сверкает оранжевыми красками

Еще одна характерная для австралийских засушливых земель черта – это сухие озера. От некоторых из них остались только небольшие впадины, другие занимают пространство в сотни квадратных километров. У многих из них поверхность "рябит", иллюзорно суля путнику воду. Это впечатление производят кристаллы гипса, образующие тонкий слой на поверхности; в иных местах гипсом покрыты сотни гектаров. Иллюзия рассеивается только на более близком расстоянии. Интересны также миражи – озера видны там, где их на самом деле нет. В давно прошедшие времена не один золотоискатель устремлялся к ним и погибал от этих фантазий пустыни. Но когда едешь в машине, снабженной достаточными запасами воды и бензина, миражи только развлекают.

От Аделаиды до Алис-Спрингс

Ошеломляющую безбрежность Центральной Австралии лучше всего можно оценить, совершая перелет из Аделаиды в Алис-Спрингс. Позади остается узкая зеленая полоска побережья, и самолет уже летит над сухой, покрытой редким кустарником местностью, где растет преимущественно акация мульга – вид, хорошо прижившийся в пустыне. В скором времени пояс кустарников уступает место сухой ржаво-красной и на первый взгляд совершенно голой местности; все краски словно притушены стоящей в воздухе дымкой от зноя. Время от времени появляется небольшая возвышенность или гряда, отбрасывающая фиолетовые тени. И вот самолет уже кружит над озером Эйр, самым большим из всех мертвых австралийских озер. Его широкая береговая полоса желтоватого цвета, поверхность коричневая; то здесь, то там виднеются илистые русла некогда впадавших в озеро ручьев или более темный желобок, оставшийся с того времени, когда течение выносило воду к центру озера. Протяженность озера Эйр с юга на север – девяносто шесть километров, и проходит некоторое время, пока обрисуется северная линия берега, кое-где поросшего колючей травой и беспорядочно разбросанными кустарниками. За озером Эйр самолет летит уже над рыже-красными песками, и глазам представляется бесконечный ржаво-коричневый ковер, простирающийся во всех направлениях. Разнообразят ландшафт только случайные гряды холмов, четко вырисовывающиеся на горизонте.