Текст книги "Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй"

Автор книги: А. Акрам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Глава 15
Конец Малика ибн Нувайры

Когда Халид, разобравшись с Салмой и ее последователями, отдал приказ идти на Бутах, чтобы сразиться с Маликом ибн Нувайрой, он не подозревал, что кое-кто из его собственных воинов начнет возражать против этого плана. Подготовка к походу проходила в соответствии с приказом, однако когда настало время выступать в поход, большая группа воинов отказалась участвовать в нем. Это были ансары. Их старейшины явились к Халиду и сказали, что они не пойдут на Бутах. «То, что ты сейчас задумал, – утверждали они, – не предусмотрено распоряжениями халифа. Он велел воевать с Бузакой и очистить этот регион от отступников. После этого нам следовало дожидаться его новых распоряжений».

Халид был удивлен услышанным заявлением. У него не было ни малейшего желания допустить, чтобы эта группировка, пусть она и состояла из высокочтимых сподвижников, помешала ему проводить военные операции так, как он считал целесообразным. «Возможно, таковы указания, данные халифом вам, – ответил Халид, – однако мне он приказал вести боевые действия против неверных. Как бы то ни было, я – командир этой армии. Я лучше владею ситуацией, чем вы. Если я вижу, что передо мной открывается возможность, не предусмотренная инструкциями, я не стану упускать ее. Разве мы не стали бы действовать, столкнись мы с угрозой, не предусмотренной в распоряжениях халифа? Там сидит Малик ибн Нувайра, и я пойду сражаться с ним. Пусть переселенцы и те, кто хочет, следуют за мной.

Я не стану принуждать к этому остальных».[123 Ат-Табари: т. 2, с. 501. По этому разговору можно подумать, что решение идти походом на Буту было принято лично Халидом и не входило в общий план, намеченный халифом; однако, согласно Табари (т. 2, с. 480, 483), инструкции, данные Халиду Абу Бакром, ясно указывали на то, что после поражения Тулайхи следующей задачей Халида было разобраться с Маликом ибн Нувайрой в Бутах. Возможно, воины Халида не знали, что это задание было дано их командиру халифом.]

Халид выступил в поход без ансаров.

Не прошло и часа, как ансары поняли, какую серьезную ошибку они допустили, отказавшись от участия в походе со всей армией. «Если они добьются успеха, мы останемся без него», – сказал один из них. Другие поддержали: «А если их подстерегает несчастье, то никто не захочет вспоминать о нас». Вскоре ансары приняли решение. Они послали вдогонку Халиду быстрого всадника, прося передать ему: «Подожди! Мы идем». Халид подождал, пока они догнали его, а затем продолжил марш на Бутах.

В течение первой недели ноября 632 г. (в середине месяца ша'бан, 11 г. хиджры) Халид прибыл в Бутах, намереваясь сражаться. Однако Бутах и не думал оказывать сопротивление. Там не было ни единого воина.

*  *  *

Когда самозванка Саджах покинула Аравийский полуостров, уехав в Ирак, Малик ибн Нувайра основательно задумался над тем, какую роль он сыграл в заговоре против Ислама. Он получил донесения о том, как Меч Аллаха сокрушил войско Тулайхи, а также был наслышан о быстром и суровом наказании, которому Халид подверг тех, кто убивал мусульман. Малик испугался. С отбытием Саджи он лишился могущественного союзника и чувствовал себя покинутым и преданным.

Малик начал понимать всю серьезность последствий договора, заключенного им с самозванкой. Он был явно повинен в отступничестве, и его вина не вызывала сомнений. Затем появились донесения о том, что Халид разгромил Салму и теперь направляется в сторону Бутаха. Малик был храбрым человеком, но ему не хотелось сражаться с Халидом.

Чувствуя себя беспомощным и покинутым, Малик решил попытаться спасти от гибели все, что было в его силах. Он желал искупить свои преступления покаянием и покорностью, которые также являлись политической необходимостью, ибо иного пути у него не было. Малик собрал клан бану йарбу' и обратился к ним с такой речью:

«О бану йарбу'! Мы ослушались наших правителей, когда они призывали нас оставаться стойкими в нашей вере. И мы не давали другим слушаться их. Ничего хорошего из этого не вышло.

Я изучил ситуацию. Мне ясно, что положение складывается в их пользу, и мы не можем ничего изменить. Остерегайтесь воевать против них! Расходитесь по домам и заключайте мир с ними».

По приказу Малика его воины разошлись. Затем Малик тихо удалился в свой дом, находившийся неподалеку от Буты, где его утешала прекрасная Лайла.

Чтобы еще раз продемонстрировать перемену в своих настроениях, Малик собрал все причитающиеся Медине налоги и отправил их Халиду, которого везшие налоги посланцы встретили тогда, когда он шел на Буту. Халид принял налоги, но не посчитал их достаточным знаком раскаяния, ибо налоги надлежало выплачивать в любом случае.

«Почему вы заключили союз с Саджой?»– спросил посланцев Халид. «Было одно лишь желание отомстить врагам, с которым у племени была старая вражда».[124 Там же.]

Халид не стал продолжать расспросы, но не отбросил свои подозрения. Возможно, это была хитрость, предназначенная для того, чтобы усыпить его бдительность и завлечь в ловушку. Бдительность не покидала Халида с тех самых пор, когда он попал в засаду при Хунайне. Он продолжал двигаться вперед так, словно шел на войну с вооруженным противником.

*  *  *

Халид увидел, что Бута не защищена и покинута. В ней не было армии, с которой следовало сражаться, не было даже маленького гарнизона. Он занял Буту и послал кавалерийские отряды прочесать окрестности и разобраться с отступническими кланами племени бану тамйм. Командирам этих отрядов Халид повторил инструкции халифа: при приближении к любому клану они должны возвестить азан; если клан откликнется призывом на азан, следовало оставить его в покое, если нет – следовало атаковать его.

На следующий день отряд под командованием Дирара ибн ал-Азвара добрался до дома Малика ибн Нувайры, где Дирар захватил Малика, Лайлу и несколько человек из бану йарбу'. Остальные отряды не столкнулись с какими бы то ни было сложностями, потому что все кланы покорились, не оказывая сопротивления.

Малика и Лайлу доставили к Халиду Малик предстал перед ним как мятежник, вождь отступников, которого судят за преступления против государства и Ислама. Он держался дерзко, как подобало гордому, благородному вождю, который с достоинством переносит постигшие его испытания. Он не мог вести себя смиренно.

Халид заговорил первым. Он говорил о преступлениях, совершенных Маликом, об ущербе, который он нанес делу Ислама. Затем Халид задал ему несколько вопросов. В ответах Малик назвал Святого Пророка «твоим господином». Халид был разгневан отсутствием у обвиняемого раскаяния и его надменным поведением. Он сказал: «А разве ты не считаешь его своим господином?»

Халид был убежден в виновности Малика, в том, что тот остался неверующим. Он приказал казнить его. Дирар увел Малика и лично привел приговор в исполнение. Таков был конец Малика бин Нувайры.

Лайла стала молодой вдовой, но пробыла ею недолго. В тот же вечер на ней женился Халид! Не успела она приступить к оплакиванию своего покойного супруга, как вновь оказалась новобрачной, на этот раз – женой Меча Аллаха!

Когда Халид объявил о своем намерении жениться на Лайле, некоторые мусульмане неодобрительно восприняли эту новость. Некоторые даже начали поговаривать о том, что, возможно, Малик на самом деле не был неверным, что он вновь стал мусульманином, что, возможно, Халид приказал казнить его, чтобы заполучить Лайлу. Особенно сильно против намерения Халида возражал Абу Катада, пользовавшийся большим авторитетом сподвижник, однако Халид несколькими словами умело поставил его на место. Чувствуя себя оскорбленным и сердясь на то, что ему показалось превышением полномочий со стороны Халида, Абу Катада на следующий день оседлал своего коня и поскакал в Медину. Приехав в столицу, он направился прямо к Абу Бакру и сказал ему, что Малик ибн Нувайра был мусульманином и что Халид убил его, чтобы жениться на красавице Лайле. Этот Абу Катада был тем самым человеком, который вскоре после завоевания Мекки прискакал к Святому Пророку и пожаловался на то, что Халид безжалостно убил джузаймитов несмотря на то, что они капитулировали. Его неодобрительное отношение к Халиду не было новостью.

Однако Абу Бакр не был обрадован появлением Абу Катады, особенно потому, что тот покинул армию без разрешения своего командира. «Немедленно возвращайся на свой пост!» – приказал халиф, и Абу Катада отправился обратно в Бутах.

Однако не успел Абу Катада выехать из Медины, как его слова стали известны всему городу Услышав их, 'Умар вскочил и бросился к Абу Бакру. «Ты назначил командиром человека, – сказал он, – который убивает мусульман и заживо сжигает людей».[125 Балазури: с. 107.] Это не произвело никакого впечатления на Абу Бакра. Он имел неоспоримые доказательства того, что, узнав о смерти Пророка, Малик раздал деньги, собранные для уплаты налога, а также того, что он заключил союз с Саджой. Сомнений в отступничестве Малика не было. Что же касается сжигания заживо, то халиф сам приказал с теми, кто заживо сжигал мусульман, поступать так же.[126 Ат-Табари: т. 2, с. 482.] Никого другого Халид не сжигал.

'Умар продолжал: «Меч Халида чинит самоуправство. Его следует доставить домой в оковах! Сними его с должности!»

Абу Бакр знал, что два великих человека недолюбливают друг друга. «О 'Умар, – твердо ответил он, – хватит тебе злословить на Халида. Я не стану вкладывать в ножны меч, который Аллах направил против неверных». К тому времени все знали, что Халид – это Меч Аллаха.

'Умар настаивал: «Но этот враг Аллаха убил мусульманина и взял его жену!»[127 Там же: т. 2, с. 503-504; Балазури: с. 107.] Абу Бакр согласился разобраться в этом деле. Он послал за Халидом.

Халиду уже было известно, какое недовольство вызвало его поведение. Он лишь пожал плечами, сказав: «Как Аллах решает, так тому и быть».[128 Ат-Табари: т. 2, с. 502.] Как бы то ни было, мелкие критические нападки Халида не беспокоили. Затем поступил приказ халифа, согласно которому он должен был приехать в Медину. Халид догадался, что это связано с недовольством его поступками, и всерьез обеспокоился.

По прибытии в Медину Халид направился прямо в мечеть. В те древние времена мечеть была не только местом для молитв, но и местом встреч, проведения собраний, она служила и школой, и местом отдыха, и центром решения общественных проблем. Тюрбан Халида был украшен стрелой, и это придавало ему щегольской вид, ибо большинство мусульман предпочитали одеваться просто и избегали каких бы то ни было излишеств.

'Умар находился в мечети и заметил Халида. В ярости он подошел к Халиду, вырвал стрелу из его тюрбана и разломил ее на две части. «Ты убил мусульманина и похитил его жену, – крикнул ему 'Умар. – Тебя следует забить камнями!»[129 Ат-Табари: т. 2, с. 504.] Халид знал, что 'Умар пользуется большим влиянием на Абу Бакра, опасаясь, что халиф может придерживаться того же мнения, он молча удалился.

Затем Халид направился к Абу Бакру, который потребовал от него объяснений. Халид рассказал ему все, как было. Взвесив все, халиф решил, что Халид невиновен. Однако он пожурил своего полководца за то, что он женился на Лайле и тем самым сделал себя объектом критики; а поскольку нельзя было исключить ошибку и многие верили, что Малик был мусульманином, Абу Бакр приказал Халиду выплатить кровные деньги наследникам Малика.

Халид вышел из дома Абу Бакра. Его походка была легкой, и весь вид его излучал беззаботность, когда он вошел в мечеть, где сидел 'Умар, беседуя со своими друзьями. На этот раз Халид был более уверен в своем положении и мог позволить себе ответный комплимент. Он позвал 'Умара: «Подойди ко мне, о леворукий!» 'Умар догадался, что халиф оправдал Халида. Он поднялся и безмолвно ушел домой.

Судьба Малика и Лайлы много раз обсуждалась в истории мусульманства. Некоторые, опираясь на источники вроде Абу Катады, утверждали, что в доме Малика провозгласили азан и что Малик вновь стал мусульманином перед тем, как попал в плен. Другие утверждают, что Халид никогда не отдавал приказа о казни Малика; якобы погода стояла прохладная, и Халид сказал: «Обогрейте ваших пленников», что на некоторых диалектах слово «обогреть» также имеет значение «убить», поэтому Дирар неправильно понял приказ Халида и убил Малика.

По всей вероятности, данные варианты истории не являются правдивыми. Они были предложены заинтересованными группировками: первый объяснял враждебность 'Умара по отношению к Халиду, второй – избавлял Халида от возможной виновности в убийстве Малика.

Сомнений в отступничестве Малика ибн Нувайры и его участии в мятеже нет. Об этом свидетельствуют раздача им собранных для уплаты налога денег, его договор с Саджой, а также участие его воинов по его приказу в бесчинствах Саджи. Все историки без исключения говорили об этом как о фактах. Автор этих строк также не сомневается в том, что Халид распорядился убить Малика и сделал это, руководствуясь искренним и глубоким убеждением в том, что Малик был отступником и предателем. Однако в умах некоторых арабов, особенно таких как 'Умар, зародились подозрения в том, что это было crime de passion (преступление по страсти (фр.). – Прим. пер.). 'Умар еще больше укрепился в своем мнении под влиянием брата Малика, который приехал навестить его и рассказал, каким замечательным человеком был Малик и какая трагедия в том, что он пал жертвой похоти Халида!

Как бы там ни было, Малик погиб, а прекрасная Лайла, обладательница изумительных глаз и прелестных ножек, стала женой Халида ибн ал-Валйда. Ему суждено было очень дорого заплатить за эту радость!

Глава 16
Битва при Йамаме

Когда в Зу Киссе Абу Бакр разбил мусульманское войско на 11 корпусов, он назначил командиром одного из них 'Икриму, сына Абу Джахла. 'Икриме было приказано идти вперед и найти войско Мусайлимы-Лжеца в Йамаме, но не вступать в бой с самозванцем. Абу Бакр лучше большинства своих полководцев знал, каковы сила и способности Мусайлимы, и не хотел рисковать, сражаясь с ним недостаточными силами. Поскольку Халид был его лучшим полководцем, халиф принял решение использовать его для борьбы с Мусайлимой после того, как тот покончит с другими врагами Ислама.

Поручая 'Икриме подобное задание, Абу Бакр намеревался связать силы Мусайлимы, не позволяя им покинуть Йамаму. Пока 'Икрима маячил на горизонте, Лжец был вынужден жить в ожидании атаки мусульман и поэтому не мог покинуть свою базу. Пока Мусайлима был занят этим ожиданием, Халиду надлежало спокойно, без вмешательства Йамамы, разобраться с отступническими племенами северо-центральной части Аравийского полуострова. Поручая это задание 'Икриме, Абу Бакр остановил свой выбор на отважном человеке. Более того, 'Икрима жаждал доказать свою преданность Исламу и искупить свою неистовую враждебность по отношению к Святому Пророку до того, как он принял новую веру.

'Икрима выступил в поход со своим корпусом и разбил лагерь где– то недалеко от Йамамы. Неизвестно, где именно находился его лагерь. С этой точки он вел наблюдение за войском бану ханйфа, ожидая дальнейших распоряжений халифа; присутствие 'Икримы произвело желаемый эффект на Мусайлиму, не позволяя ему покинуть Йамаму. Однако нам неизвестно, было у него такое намерение или нет.

Когда 'Икрима получил донесения о поражении, которое нанес Тулайхе Халид, он начал проявлять нетерпение и рваться в бой. Ожидание было мучительным для его пылкого темперамента. 'Икрима был бесстрашным человеком и властным полководцем, но ему не хватало холодной рассудительности и выдержки Халида, качеств, которые отличают храброго полководца от опрометчивого.

Следующая полученная 'Икримой новость заключалась в том, что Шурахбйл ибн Хасана идет на соединение с ним. Абу Бакр также назначил Шурахбйла командиром корпуса и приказал ему следовать за 'Икримой и ждать дальнейших указаний. Шурахбйл должен был соединиться с ним через несколько дней.

Затем пришло известие о том, что Халид разгромил войско Салмы, царственной повелительницы воинов. 'Икрима был не в состоянии ждать дольше. Почему вся слава должна достаться Халиду? Зачем дожидаться Шурахбйла? Почему бы ему самому не разбить Мусайлиму? Если бы он смог одолеть Мусайлиму в одиночку, он покрыл бы себя такой славой и известностью, которые бы затмили достижения всех остальных. И какой бы это был замечательный сюрприз халифу! 'Икрима повел свой корпус в бой. Это случилось в конце октября 632 г. (в конце месяца раджаб, 11 г. хиджры).

Через несколько дней 'Икрима вернулся в свой лагерь, получив хорошую взбучку от Мусайлимы. Присмиревший и раскаивающийся, он написал Абу Бакру полный отчет о своих действиях, в том числе об их бесславном результате. Шурахбйл также услышал дурные новости и остановился на некотором расстоянии от лагеря 'Икримы.

Абу Бакр с болью и гневом принял известие об опрометчивом поступке 'Икримы, о том, что он нарушил данный ему приказ. Он не стал скрывать свой гнев, когда писал 'Икриме. «О сын матери 'Икримы! – так начиналось его послание. (Это был вежливый способ выразить сомнение по поводу того, кто является отцом человека!) – Не показывайся мне на глаза. Твое возвращение при данных обстоятельствах лишь ослабит решимость народа. Иди со своим войском в Оман на подмогу Хузайфе. Когда Хузайфа выполнит свою задачу, ступай в Махру на помощь 'Арфадже, а затем ступай в Йемен на помощь Мухаджиру. Я не стану разговаривать с тобой до тех пор, пока ты в дальнейших испытаниях не докажешь, чего ты стоишь». Три вышеупомянутых лица были из числа командиров 11 корпусов.

Страдая от позора, навлеченного на него бесславным поражением, понесенным от Мусайлимы, и от резких слов халифа, 'Икрима со своим корпусом двинулся на Оман, обойдя стороной Йамаму.

Шурахбйл остался в окрестностях Йамамы. Для того чтобы он не повторил ошибки 'Икримы, Абу Бакр написал ему: «Оставайся на месте и жди новых распоряжений».

*  *  *

Приказав Халиду выплатить кровные деньги наследникам Малика ибн Нувайры, халиф послал за ним и поручил ему разбить войско Мусайлимы-Лжеца в Йамаме. Кроме его собственного большого корпуса, Халиду предстояло командовать корпусом Шурахбйла. В Медине Абу Бакр собрал еще один отряд из ансаров и переселенцев, которому также вскоре предстояло отправиться в Бутах и присоединиться к силам Халида. Таким образом, Халиду предстояло возглавить основную армию мусульман.

Халид поехал в Бутах, где его дожидался его прежний корпус. Тем временем халиф написал Шурахбйлу: «Когда к тебе присоединится Халид, ты перейдешь под его начало. Когда проблема с Йамамой будет разрешена, ты со своими людьми пойдешь на соединение с 'Амром ибн ал-'Асом и будешь действовать против хуза'а».[130 Там же: с. 509.] Это было жившее у сирийской границы племя отступников, которое покарал, но не подчинил Усама.

Халид дождался в Бутахе прибытия из Медины ансаров и переселенцев, а затем пошел на Йамаму. Он радовался при мысли о том, что свежие силы Шурахбйла также будут в его распоряжении. Он действительно взял их под свое командование, но воины оказались не такими уж и свежими. За несколько дней до прибытия Халида Шурахбйл поддался тому же искушению, что и 'Икрима: ища славы, он пошел в наступление и вступил в бой с Мусайлимой. Раскаиваясь в том, что произошло, Шурахбйл выразил Халиду свои сожаления, и тот сурово отчитал его.

Халид еще находился на некотором расстоянии от Йамамы, когда его разведчики донесли, что Мусайлима разбил лагерь на равнине 'Акраба', что на северном берегу Вади Ханйфа, через который проходила дорога на Йамаму. Не желая подходить к врагу через долину, Халид свернул с дороги в нескольких милях западнее 'Акрабы, подошел с юга и появился на возвышенности, которая поднималась в миле южнее долины, напротив городка Джубайла.[131 Современная Джубайла – маленькая деревушка. Согласно местному преданию, в те времена она была крупным городом.]

С этой возвышенности Халиду открывался вид на всю равнину Акраба, на передней границе которой раскинулся лагерь бану ханйфа. Халид разбил свой лагерь на этой возвышенности. Его войско состояло из 13 000 человек.

Через несколько дней после выхода Халида из Бутаха шпионы Мусайлимы сообщили ему о походе мусульман и о том, что речь идет об основной армии Ислама. Дорога из Бутаха на Йамаму проходила через Вади Ханйфа, а на северном берегу этой долины, за Джубайлой, простиралась долина 'Акраба, обозначавшая внешние границы плодородного региона, тянувшегося от 'Акрабы до Иамамы и далее на юго-восток. Это была область ферм, плодовых садов и возделанных полей. Сама Иамама, если быть точным, была скорее областью, чем населенным пунктом, а ее столица находилась в Хиджре, который также обычно называли Иамамой. Этот старинный Хиджр находился на месте современного Эр-Рияда. [132 Деревня Иамама, находящаяся примерно в 50 милях юго-восточнее Эр-Рияда, рядом с ал-Харджем, не является той исторической Иамамой; это не та Иамама, за которую развернулось сражение.]

Мусайлима не хотел допускать, чтобы мусульмане разорили города и деревни его народа. Поэтому он вывел армию вперед, к Джубайле, что в 25 милях к северо-западу от Иамамы, и встал лагерем под Джубайлой, там, где начиналась долина Акраба. С этой позиции Мусайлима мог не только защищать плодородные равнины Иамамы, но и угрожать продвижению Халида, ибо если бы Халид совершил ошибку и пошел по Вади Ханйфа, бану ханйфа атаковали бы его левый фланг. И Халид не смог бы избежать сражения в этом месте и идти дальше на Йамаму, потому что в этом случае Мусайлима ударил бы ему в спину. (Принцип здесь был такой же, какой применил Святой Пророк при Ухуде.)

Мусайлима с рвавшимся в бой 40-тысячным войском был готов к сражению на равнине Акраба. Два успешных боя, проведенных ими с 'Икримой и Шурахбйлем, отошедшими под ударами Мусайлимы, увеличили их уверенность в собственных силах и создали вокруг Лжеца ореол непобедимости. Теперь его воины были готовы пожертвовать жизнью, защищая своего вождя и его дело. И Мусайлима не сомневался, что накажет Халида так же, как наказал двух его предшественников.

*  *  *

За несколько дней до прибытия Халида Мусайлима лишился одного из своих наиболее способных командиров – вождя Муджа'а ибн Марары, о котором ранее упоминалось как об одном из важных участников посольства бану ханйфа к Святому Пророку. Этот человек с 40 всадниками отправился в набег на соседний клан, с которым его разделяла старинная вражда. Возвращаясь из набега, группа заночевала на перевале Саниййат ал-Йамама, в одном дне пути от Акрабы. Люди Муджа'а крепко спали; но это был их последний сон, ибо рано утром весь отряд был захвачен в плен одним из конных подразделений, двигавшихся впереди армии Халида. Отступников привели к Мечу Аллаха.

Халид спросил пленников, какой они веры. В кого они верят? В Мухаммада или Мусайлиму? Все они без исключения не пожелали покаяться. Некоторые попытались ответить Халиду уклончиво: «Пусть будет Пророк из вас и пророк из нас!»[133 Ат-Табари: т. 2, с. 510.] Халид не собирался тратить время на пустые разговоры, он велел обезглавить всех кроме командира, Муджа'а, которого заковали в железо. Ведя с собой пленного полководца, мусульманская армия вышла к Акрабе и разбила лагерь, о чем было сказано выше. Теперь оба войска были готовы к сражению.

Сама долина Вади Ханйфа обозначала фронт сражения. На северной стороне берег поднимался на высоту около 100 футов, местами плавно, местами уступами, а местами и отвесно. На южной стороне он поднимался более полого и продолжал подниматься, достигая высоты 200 футов в миле от долины там, где стоял лагерь Халида. На северном берегу также располагался город Джубайла, а от западной окраины города в долине тянулся водосток. Мусульманский фронт растянулся примерно на 3 мили вдоль южного берега, на северном берегу стояли отступники. Центр войска Мусайлимы находился у города и водостока. За отступниками тянулась равнина Акраба, и на этой равнине, примерно в 2 милях от долины, располагался обнесенный стеной обширный сад. В результате этой битвы он стал называться Садом Смерти.[134 Точное местоположение Сада Смерти неизвестно. Я предположил, где он находился,] (См. карту 9.)

На следующее утро войска построились к битве. Мусайлима разделил своих 40 000 воинов на центр, правый и левый фланги. Левым флангом командовал ренегат Раджжал, правым – Мухакким ибн Туфайл, а центром непосредственно руководил сам Лжец. Для того чтобы придать решительности бойцам, сын Мусайлимы, которого также звали Шурахбйл, выехал вперед перед всеми полками, призывая их сражаться отважно. «О бану ханйфа! – призывал он. – Сражайтесь сегодня за свою честь. Если вы потерпите поражение, ваши жены станут рабынями и подвергнутся насилию врагов. Сражайтесь, защищая своих женщин!»

Мусайлима решил дождаться наступления Халида. Он собирался сначала вести оборонительное сражение, а затем, отбив атаку противника и выведя его из равновесия, перейти в наступление.

Мусульмане провели ночь в молитвах. Им предстояло сразиться с наиболее многочисленным и наиболее фанатичным противником из всех, с которыми они когда-либо сталкивались, и командовал врагами самый коварный и хитрый из людей. После молитвы перед восходом солнца Халид построил свои 13 000 воинов к бою на южном берегу и также разделил свою армию на центр и два фланга. Левым флангом командовал Абу Хузайфа, правым – Зайд (старший брат 'Умара), а центром командовал сам Халид. Для этого сражения Халид расставил своих воинов не по принципу племенной принадлежности, как это было принято ранее, но полками и флангами в соответствии с потребностями битвы, так что отряды разных племен перемешались между собой.

Халид, как всегда, планировал атаковать в самом начале сражения, заставить противника перейти к обороне и не давать ему передышки. Это позволило бы лишить Мусайлиму свободы маневра, и тому оставалось бы лишь беспомощно отбиваться от напора наступающих. Однако Халид не питал иллюзий относительно предстоявшего мусульманам испытания. Сражение обещало быть ожесточенным и кровопролитным, самым ожесточенным и кровопролитным из тех, в которых когда-либо доводилось участвовать войскам Ислама. Мятежники обладали троекратным численным преимуществом, ими командовал изобретательный и отважный полководец. Однако Халид был уверен в победе. Он верил в себя и в искусство и мужество своих офицеров и бойцов. Когда Халид совершал объезд войска, он с гордостью и удовлетворением смотрел на своих приверженцев. В его войске были знаменитые личности, а некоторым предстояло прославиться в грядущие годы. Среди его воинов были Зайд, брат 'Умара, и 'Абдаллах, сын 'Умара. Здесь был Абу Дуджана, который в битве при Ухуде своим телом прикрыл Святого Пророка от вражеских стрел. Здесь был сын халифа 'Абд ар-Рахман. Здесь был Му'авиййа, сын Абу Суфйана, которому предстояло стать первым халифом династии Омеййадов. Здесь были Умм 'Умара, женщина, которая сражалась рядом с Пророком при Ухуде, и ее сын. А еще здесь был Свирепый со своим безжалостным копьем.

Офицеры мусульманской армии расхаживали перед полками, цитируя аяты Корана. Они напоминали правоверным о том, что мученикам обещан рай, и о том, что трусов ждет геенна огненная.

Холодным ранним утром в третью неделю декабря 632 г. (в начале месяца шаввал, 11 г. хиджры) началась битва при Иамаме.

*  *  *

Халид приказал идти в общее наступление, и весь мусульманский фронт хлынул вперед с криками Аллаху Акбар. Халид руководил наступлением центра, а Абу Хузайфа и Зайд вели в наступление фланги. Две армии сошлись, и воздух задрожал от криков и воплей, когда могучие воины рубили и кололи друг друга мечами. Халид обрушивал меч на каждого, кто вставал на его пути. Лучшие из мусульманских воинов демонстрировали чудеса отваги, и Халид чувствовал, что его воины вскоре прорвутся через ряды армии. Однако армия неверных стояла твердо как скала. Многие пали во время натиска правоверных, но фронт неверных держался. Отступники сражались с фанатичным пылом, предпочитая умереть, но не отступить ни на один дюйм; и мусульмане с некоторым удивлением поняли, что им не удается продвинуться вперед. Через некоторое время в ходе жаркого боя стало ясно, что в рядах мусульман оказался слегка нарушен порядок в результате их стремления пробиться вперед и попыток прорвать фронт неверных. Однако это не вызывало тревоги. Пока мусульмане продолжали атаковать, а враг – обороняться, небольшое нарушение порядка в рядах не имело никакого значения.

Затем Мусайлима, поняв, что если он будет продолжать обороняться, шансы мусульман прорвать его оборону возрастут, приказал перейти в общее контрнаступление по всему фронту. Отступники хлынули вперед как могучая приливная волна, и теперь мусульмане, к своему ужасу, обнаружили, что их теснят назад. Сражение становилось еще более жестоким по мере того, как они старались остановить продвижение отступников, которые платили большой кровью за каждый ярд отвоеванной ими земли, однако, укрепленные верой в посулы Лжеца относительно того, что каждого погибшего ожидает рай, они упрямо рвались вперед. Теперь в рядах мусульман дало знать о себе отсутствие единства по причине того, что полки состояли из разноплеменных отрядов, которые еще не привыкли сражаться плечом к плечу друг с другом.

Постепенно начинало сказываться численное превосходство отступников. Сражаясь массивными, компактными отрядами против более жидких мусульманских рядов, они усиливали натиск. Мусульмане все время продолжали отступать. Затем темп отступления увеличился. Атаки отступников стали смелее. И отход мусульман превратился в хаотичное отступление. Некоторые полки развернулись и побежали с поля боя, другие вскоре последовали их примеру, вызвав массовый исход с поля боя. Офицеры были не в состоянии остановить отступление, их сметало лавиной отступавших воинов.

Мусульманская армия прошла через свой лагерь и еще некоторое время продолжала отступать за него, прежде чем остановилась.

Когда мусульмане оставили равнину Акраба, отступники пустились преследовать их по горячим следам. Это был не заранее спланированный маневр, а инстинктивная реакция, подобная реакции мусульман на бегство курайшитов в первой фазе битвы при Ухуде. И, подобно этим мусульманам, отступники прекратили преследование, добравшись до лагеря противника, и начали грабить его. И вновь, как при Ухуде, занявшись грабежом, неприятель дал Халиду время подготовиться и нанести ответный удар. Однако об этом позже.

Карта 9. Битва при Йамаме

В мусульманском лагере стоял шатер Халида, и в этом шатре сидели его новая жена, Лайла, и пленный вождь Муджа'а, закованный в железо. Несколько неверных, распаленных успехом и возбужденных мыслями о предстоявшей грабительской оргии, ворвались в шатер Халида. Они увидели и узнали Муджа'а. Они увидели Лайлу и захотели убить ее, но вождь остановил их. «Она под моей защитой, – предупредил он их. – Воюйте с мужчинами!» [135] Ат-Табари: т. 2, с. 511.]Спеша запустить свои руки в трофейное добро, неверные даже не стали тратить время на освобождение своего вождя.