Текст книги "Каменное небо (СИ)"

Автор книги: А. Хигерович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Молодец, – устало вздохнул я.

– Ты! – Виндоу обернулся, попытался подойти, но споткнулся о собственные же разрушения. – Кастер! Где мой брат!? Клянусь, если ты с ним что-то сделал…

– Круто у тебя, однако, протекает, – я приподнял ворочающегося на полу, словно рыба, Растера. Илли быстро вколола ему успокоительное. – Крыша в особенности. Странно, что симптомы почти не проявляются. Ты в этой стадии уже должен был хоть немного кровоточить…

– На это есть я, – раздался от софы голос Найна.

Телепат пытался подручными средствами заткнуть носовое кровотечение. За время пребывания в этом доме я уже успел запомнить, где лежит аптечка, и выучить название препаратов, к которым мы прибегали почти постоянно.

Разобравшись с первыми двумя инвалидами, мы взялись за другую задачу – найти третьего.

– …И плавно отпускаешь, – сидевший в гравитационном кресле, Степ здоровой рукой обхватил кисть прижавшейся к нему спиной Стеллы. Сегодня они решили провести урок метания ножей.

– Стелла! – полный негодования возглас Илли колокольным звоном разнёсся по двору, где и проходили учения.

Служанка вздрогнула, мягко выворачиваясь из рук Ансвера, и бесшумно поплыла в сторону хозяйки.

– Нашёл себе подружку под стать? – усмехнулся я, разворачивая инвалидное кресло друга.

– Почему бы и нет, – он, насколько это возможно, долго провожал глазами уходящую в глубь дома служанку. – У меня голова кружится…

– Так тебе и надо, – перестал, наконец, раскручивать друга я. – Почему за Расти не уследили?

– А что случилось?

– Всё…

– Что?! – почти подскочил со своего кресла Ансвер.

– Да, шучу я. Просто он там полкомнаты разворотил и чуть остатки шеи себе не сломал. А вы следить за порядком должны были.

– Ну, я пытался втереться в доверие, как мы и договорились – усмехнулся диггер. – А ты?

– Всё ровно.

На самом деле, я слукавил.

Илли училась нашему, новому для себя, языку куда быстрее, чем нормальный человек, и теперь мы могли относительно свободно изъяснятся без ведома командира.

И уже кое о чём договорились…

Часть пятая: Операция

Операция.

Начало.

Правитель Солнечного Города впервые за последнее время вернулся домой.

В ожидании дочери, всё чаще пропадающей в городской резиденции, чем дома или в храме, мужчина рассматривал стеллаж со своими боевыми наградами.

– Миикель Сильверстоун… – прочёл он гравировку на большом косом серебряном кресте в центре рубиновой звезды.

Эту награду ему вручили задолго до становления Верховным жрецом. Ещё во время войны с Подземным народом.

В те годы он был лишь одним из многочисленных детей правителя Золотого Города. Как и остальных, Миикеля создали в лаборатории лучшие учёные-жрецы. По линии некоторых материнских генов ему досталась странная для города, где правят Солнце и Золото, фамилия Сильверстоун. И, по иронии судьбы, правителем этого самого города стал именно «Серебряный Камень».

Жрец вернул награду на полку, заслышав приближение любимого аэромотоцикла дочери. Лучом Солнца она весело влетела в комнату, прыгнув со своего транспорта прямо в открытое окно.

– Папа? – девушка застыла в недоумении. Её резные зрачки в золотых глазах сложились звёздочкой, так напоминая отцовские награды.

– Илли, – он ласково обнял дочь. – Прости, что не пришёл раньше…

– Нет, – девушка вывернулась, отворачиваясь к окну. – Ты даже не поздравил меня! Закрылся в своём храме и сидишь! Что ты делал там столько времени? Почему поднялись турели? Почему заработал генератор?

– Ты любопытна, как мать, – он мягко улыбнулся, возвращаясь к полкам с орденами.

– А ты, как всегда, проигнорируешь все мои вопросы? – насупилась она. В речах отца и шёпоте придворных, всегда проскальзывало множество интересных вопросов, на которые девушка не могла отыскать ответов в книгах. Но и расспросы ничего не давали. То ли наследницу не воспринимали всерьёз, то ли слишком боялись при ней что-то говорить…

– На один отвечу. В качестве подарка, – Миикель указал удивлённо обернувшейся дочери на кресло напротив.

Девушка, продолжая дуться, бухнулась на диванчик рядом с указанным местом посадки.

– Я хотел рассказать о твоей матери.

– Ты говорил, что, как и наследников престола предыдущих поколений, меня вывели из почти незнакомой тебе женщины, – насторожилась Илли. Её почти наигранная обида в миг растворилась.

– Этот не совсем так, – он присел в кресло напротив, предчувствуя долгий разговор. – Вернее, совсем не так. Ты уже взрослая и должна понять…

Сильверстоун погрузился воспоминания.

В годы войны он заполучил не только высокий пост и боевые награды, а ещё и прекрасный трофей…

Та девушка была участницей одной из диверсионных групп пещерников. Она должна была подорвать его небольшую пакши – боевой антиграв на несколько человек. Но у неё ничего не вышло. Тот диверсионный отряд казнили. Почти весь.

Покорённый необычной красотой жительницы подземелья, Миикель в тайне сохранил её в небольшом углу технического отсека своего летательного аппарата. Он часто любовался её закатного цвета глазами, зрачки которых походили на меленькие чёрные солнца. Её строгим аккуратным лицом, бледной полупрозрачной кожей, почти белыми шелковистыми волосами.

Эта женщина никогда не полюбила бы его. Для неё Миик был уродливым, пришедшим с поверхности захватчиком, пытавшимся разрушить её родные пещеры. Он понимал это, но ничего не мог с собой поделать.

К несчастью, вскоре его драгоценная птичка зачахла в золотой клетке. Возможно, привыкшую к тьме пещерянку сгубило палящее солнце этого берега, быть может, отсутствие привычных ей излучений радиоактивных минералов Хребта. Итог один – Верховный жрец Великого Солнечного Города остался без своего самого ценного военного трофея.

Но у него по-прежнему был её генетический материал.

Несколько лет назад правитель золотой страны очень серьёзно заболел. Даже лучшие из учёных-жрецов не могли точно сказать, выживет ли идеологический лидер их государства. И встал вопрос о наследнике.

Раньше таковым всегда становился лучший из образцов смешения генов нынешнего правителя и знати из касты Идеальных, но Миикель никогда не задумывался о потомках. Во время болезни его одолевало странное желание – ещё хоть раз увидеть ту прелестную жительницу пещер, что в своё время заставила его нарушить устав. И он отдал учёным одну единственную колбу с материалом, сказав, что не желает даже думать о смешении с кем-либо ещё.

Так на свет появилась одарённая солнечным взглядом Иллибэт Сильверстоун.

Да, он, в конечном счёте, излечился от болезни, хоть по-прежнему его руки порой охватывает неясная дрожь, но более не захотел иметь наследников, объявив единственную дочь преемницей престола Солнечного Города.

Дочери он разумеется всё рассказал. Почти всё… Ну, может приукрасил самую малость, чтобы скорее найти отклик в нежном девичьем сердце…

– … Мы с твоей матерью любили друг друга, – уже заканчивал свою трагическую историю жрец. – Хоть нам и нельзя было этого делать, ведь Подземный и Надземный миры слишком разные. Когда она умерла, я впал в отчаянье, и спустя какое-то время заболел – от горя. Я желал видеть рядом с собой лишь её светлый образ, – он погладил дочь по платиновой шевелюре. – Так появилась ты.

– Но почему ты рассказываешь мне всё это только сейчас? – спросила ничего не понимающая девушка.

– Случилось ужасное, – мужчина поднялся, подойдя к картине, иллюстрировавшей битву жителей Хребта и Солнечного Города. – Мутанты. За семьдесят лет без солнца, они озлобились, перестали быть похожими на людей. И теперь эти мерзкие твари идут уничтожить наш город.

– Но моя мать тоже была мутантом? – со скептической усмешкой спросила Илли. Её, похоже, забавлял весь этот фарс. – И я – мутант.

– Твоя мать была последним проблеском надежды для пещерных монстров. Но, как я и рассказывал, они пытались её сожрать. Поэтом моя возлюбленная добровольно выбрала Солнечный Свет.

– Ладно, – девушка поднялась, отводя взгляд в сторону и изображая примирительную улыбку, пообещала: – Я буду осторожнее.

Что-то подобное она давно ожидала. По крайней мере, теперь многое становилось понятным. Непохожесть наследницы на своих подданных, непереносимость прямого солнечного света, тяга к тайнам пещерной цивилизации, интерес к нечаянно найденным подземным жителям, и, наконец, непреодолимое влечение к одному из них…

Илли крепко обняла отца, незаметно считывая специальным устройством информацию с его карт.

Провал

Я не идиот, пошедший на героическую гибель ради любви и дружбы. Я просто идиот.

Мой план был хорош.

Доставшая все, какие только могла, коды доступа Илли любезно вручила мне целую кипу магнитных карт, подарила план внутренней части города и, пожелав счастья, отправила на подвиги, сказав, что задержит бдительного папашу, судя по всему, главного на базе, и что я смогу спокойно вызволить своих товарищей.

Сообщать о своём самоубийственном – решении в одиночку идти на вражескую базу – я не стал. Не хватало ещё, чтобы наш мудрый, но погибающий во цвете лет, вождь, наложил «вето». Да и в ближайшее время навряд ли кто-то, кроме меня сможет провернуть нечто подобное. Я, конечно, верю в техническое развитие Солнечных, но за неделю починить на коленке сломанную спину они вряд ли сумеют. По крайней мере, я разведаю обстановку.

Идти на такое задание с голыми руками было бы высшим проявлением идиотизма.

И я подготовился.

Основательно, с расстановочкой.

Мне так казалось.

Починил свой импульсник, прикрутив к нему пару девайсов, вроде подствольника, куда влезет несколько свето-шумовых зарядов. Если я всё правильно сделал, то при отходе можно будет их разбросать и взорвать при помощи импульсов.

Ещё я не забыл о переговорнике. Сделал сразу три штуки: один был у меня, другой у Илли, третий оставил в комнате с Найном. Если моя операция провалится, они хотя бы узнают, чего не делать в следующий раз.

Как оказалось, центр города и являлся тем самым гигантским механизмом, когда-то атаковавшим наши пещеры. Я в жизни бы не подумал, что он такой огромный! Он по площади немногим уступает нашему Пи! И у этой вундервафли где-то должны быть огромные механические лапки, которые приводят всю эту махину в движение…

Внутренняя, недоступная обычному люду, часть города, оказалась немногим меньше внешней. Но отличалась кардинально.

Всюду были лишь серо-стальные коридоры, иногда разбавляемые белыми стенами-проходами. Ни картин, ни лепнины, ни золота.

Так и выглядит вся эта механоидина без штукатурки – серая, пустая, безжизненная…

Я пробрался внутрь по воздуховоду, в котором свободно, пожалуй, смог бы ползти разве что Кади. В общем, часть с проникновением оказалась совсем не сложной.

В начале я не был уверен, что нужно делать вперёд: искать пропавших или лекарство, но вопрос отпал сам собой, когда, свернув не туда, я соскользнул в трубу над отсеком с клетками.

Тогда я думал, что, даже если не вытащу их прямо сейчас, то хотя бы узнаю, где искать в следующий раз.

Сквозь решетку воздуховода я спустил камеру невидимку на гибкой полупрозрачной проволоке.

Первой моей находкой стал Алий. Первой и единственной.

– Сайми? – почувствовавший меня трёхглазый поднялся в своей небольшой темнице. Его уже обрядили в белый балахон и зачем-то завязали оба нормальных глаза. – Как ты здесь оказался?

Я замешкался, не зная, отвечать ли ему. В конце концов, вряд ли в этом коридоре не установлено никаких систем слежения.

– У нас нет времени! Слушай меня внимательно, – полушёпотом начал экстрасенс. – «Чудо». Оно здесь! Я видел его. Ну, не совсем видел… лекарство находится в комнате с глобусом! Там в стене за портретом будет сейф… он… Он хранит лекарство для дочери… это где-то недалеко! Совсем недалеко отсюда, – Брест нервно коснулся повязки. – Не думай о нас. Просто поторопись…

Почти сразу после этого в коридоре нарисовалась стража. Я несколько секунд мучительно боролся с желанием не бросать друга, а попробовать разобраться с тюремщиками и сломать замки, но, по счастью, разум возобладал. Будет лучше если я наконец добуду это проклятое чудо, и мы всем отрядом вернёмся за ребятами.

Шестое чувство Ала не подвело. Вскоре я и вправду наткнулся на искомую комнату.

Пол здесь устилала длинношерстная шкура неизвестного мне зверя. Противоположную от входа стену закрывал огромный шкаф. Почти посередине комнаты стоял большой деревянный стол, над которым, покачиваясь, висел гигантских размеров глобус.

Предчувствуя, что может случиться нечто неприятное, я оставил включенную рацию в вентиляции, настроив её на передачу, но без приёма.

Я тихонько зашептал в переговорное устройство:

– Я нашёл чудо. Оно в кабинете с глобусом, за картиной. Судя по надписям в вентиляции, кабинет находится на этаже 4 сектор G. Если слышите, пожелайте мне удачи…

И спрыгнул вниз.

К несчастью, до меня поздно дошло, что, раз свет в помещении горит и планета крутится, то скорее всего, сейчас в этом кабинете кто-то работает.

Поэтому, стоило мне спрыгнуть через проплавленную магнитным ножом дыру в трубе вентиляции, и подойти к висящему на шкафу портрету, как в комнату вошёл хозяин кабинета.

Высокий мужчина с золотистой кожей и яркими блондинистыми волосами. Его расшитые самым распространённым в этом городе металлом белые одежды тихонько звенели при движении. В руках этот человек держал лучистую корону, украшенную огромным глазом по центру лба.

Секунды две мы стояли и молча рассматривали друг друга. Потом резко выхватили оружие. Я – импульсник, он – тоже какую-то подобную конструкцию, но с гораздо более узким дулом.

– Пещерник! – этот человек явно знал, кто перед ним, что не могло не настораживать, ведь я совсем забыл поинтересоваться сроком жизни обитателей Солнечного Города.

Я выстрелил, не намереваясь вступать в полемику с противником, но импульс с электрическим треском разбился о невидимое поле, окружавшее солнечника. А вот у меня такой защиты не было.

Его оружие не генерировало импульсов и излучений, а примитивно стреляло металлическими зарядами.

И было мне никуда не деться из закрытой комнаты…

Допрос

С того момента, как Палач занял место жреца, моя жизнь наполнилась массой новых ощущений!

Но немного предыстории, мои дорогие слушатели! И, внимание! Эта сцена нашей пьесы будет весьма жестока, так что уведите детишек, и мы продолжим.

Готовы?

Знаете ли вы о золотых правилах сюжета?

Сейчас я вас немного просвещу. Одно из таких правил гласит: «Герой должен страдать».

Не важно – фильм это, игра, книга, пьеса – закон един. Хороший сюжет – это когда герой страдает, а зрители плачут.

Возможно, я недостаточно страдал до этого, но теперь моя пьеса – идеальна!

Поймавший меня в своём кабинете Верховный жрец – а это был именно он – пристрелить незваного гостя на месте не захотел.

Вместо этого он придумал играть в «допрос», где я был то ли отважным, не поддающимся на провокации партизаном, то ли злобным, стремившимся к разрушению диверсантом.

В результате, так и не придя со мной к консенсусу, и не поняв, зачем пещерные твари выползли на свет Божий, правитель Солнечного Города отдал меня в более профессиональные руки.

Раньше я думал, что пытки – это прошлый век! Ну или проделки синематографа… А сейчас готов лично клонировать того урода, который придумал инъективный регенерин, чтобы особо жестоко похоронить его обратно!

Неужели я храню какую-то настолько страшную тайну, за которую мне можно: выкручивать пальцы, забивать под ногти иглы, травить галлюциногенами, бить и унижать моё самолюбие!? Конечно, игл пока не было, но…

Похоже, сегодня мы будем пробовать кислоту…

Во всяком случае, мне слабо вериться, что прозрачная жидкость с резким запахом, налитая в колбу из толстого стекла, это обезболивающие…

А всё почему? Потому, что я – пещерник, а на пещерников, как и говорил жрец, сыворотка правды не действует. Ну, если точнее, действует, но не так: меня от неё просто вырубает…

«Ты подумал над моим предложением?»

– Каким ещё предложением?

«Идёт,» – предупредил крутившийся возле входа призрак брата, пока я зубами пытался порвать нацепленную на меня белую мантию.

С тихим шуршанием открылась левая стена, и в пыточную вернулся палач. Его раскрашенная в чёрно-белые полосы шапка-маска с длинным хвостом всё ещё выносила мой мозг за пределы галактики.

Ну, зачем? ЗАЧЕМ он её носит?! Думает, что, когда я выберусь, то не найду? Я его и так найду, и из-под земли достану! Вернее, запихну – они же этого так боятся.

Кажется, все эти угрозы я сказал вслух, поскольку Палач незамедлительно мне врезал.

– Ещё… – я улыбнулся.

Как же игры и фильмы портят людей! Хотя, какие, к Змею, игры, когда меня не мучили только пару часов за всё это время. Кстати, а сколько я здесь? Может, всего дня три? А, может, месяц? Нет, вряд ли месяц, я бы уже свихнулся. Впрочем, я всё чаще вижу Ханви…

– У тебя сегодня игривое настроение, пещерник? У меня тоже, – палач взял недавно принесенную колбу со стола. Разговаривала эта писклявая тварь на чистом языке пещер и, похоже, имела к моему народу личную неприязнь. – Ты всё ещё не хочешь говорить имена, расположение и цель своих сообщников?

Имена, расположение… Господи! Мы просто подростки, которые хотят помочь своим семьям! Планы, базы, диверсии – нам не это нужно! Я всего лишь хочу домой. Домой! Я должен вернуться домой с этим долбаным лекарством, чтобы спасти своих братьев и сестёр, свою маму! Но ты не видишь во мне человека. Тем более ребёнка. Я – пещерник, отвратительная тварь, живущая где-то под землёй в руинах старого мира и мечтающая вырваться в город, чтобы сожрать всех его жителей. Поэтому у меня сразу несколько причин не говорить имён тебе, ублюдок.

Во-первых – долг перед родиной. Кто добудет «Чудо», если всех нас заметут?

Во-вторых – грёбаный горе-телепат Найн, который, как только пришёл в себя в уютной квартирке "принцессы" и узнал о снующем туда-сюда патруле клонов, поставил нам всем установку, что мы не разгласим ценные сведения и не сорвём операцию.

И в-третьих – Иллибэт. Я весьма благодарен этой взбалмошной девчонке за спасение наших жизней. А как предательницу её могут казнить. И не спасёт даже то, что она дочь какого-нибудь важного человека в государстве. Её смерти я хочу в последнюю очередь.

В первую – Палача, конечно, во вторую – Найна, из-за которого я сейчас страдаю. Но, если мне не удастся выбраться с лекарством, то телепата гибель и без моего участия ожидает.

– Так и будем в молчанку играть? – палач взял какой-то узкий скальпель.

– Тогда ты – проиграл.

Он с силой вогнал скальпель в мою левую кисть.

Я сдавленно рассмеялся. Этот косоглазый попал мне прямо по центру сквозной дырки в ладони! Хоть какой-то плюс, помимо свиста при хлопании…

– Я сейчас сделаю тебе волшебный укольчик, – осознавший свой промах экзекутор, начал набирать кислоту в какой-то странный шприц. – И вся твоя хвалёная стойкость мигом выветрится. Она не такая сильная, чтобы убить тварь, подобную тебе, но поверь, удовольствие будет невероятное.

– Да разв-А-А-А-А!!!

Договорить я не успел, поскольку в глаз мне вонзилась толстая металлическая игла. Почему в глаз?! Я просто не понимаю! Там не так много рецепторов и многие операции можно проводить без наркоза, конечно, страшно, но… А? Что? Какого… Тьма! Больно!!!

Повинуясь реакции распада под действием кислоты, мой перемешанный с ней глаз весело потёк по лицу. Я чувствовал ужасное жжение и дёрганье, и много ещё чего интересного… К тому же, сорвал голос… и потерял сознание…

До сего дня я был уверен, что обычно люди преувеличивают, рассказывая о пытках и страданиях, а сейчас понимаю, что многие даже не подозревают, что такое настоящая боль.

На меня вылили ведро воды, чтобы привести в чувства, но в себя я пришёл достаточно относительно. Ошалело осматривая всё правым глазом, я судорожно глотал воздух, пытаясь, унять дрожь и хоть немного прийти в себя. Как ни странно, удалось мне это, когда я увидел своего мучителя.

– Ну что, нравятся новые ощущения? Давай полюбуемся, какой ты красивый, – палач достал из кармана средних размеров круглое зеркальце и поставил его прямо передо мной.

Я в ужасе смотрел на окровавленные ошмётки и белеющую скуловую кость. Это было всем, что осталось от моей левой половины лица. Хотелось кричать и биться в истерике, но вместо этого внутри просто что-то щелкнуло, и я абсолютно потерял интерес к происходящему, просто криво усмехнувшись.

– Понравилось? Если ты ничего не скажешь, то твоих дружков ждёт та же «масочка». С которого мне начать: синеголового или красноглазого?

– Ян, Ка… – но он же блефует! Их уже давно допросили и выяснили, что эта парочка ничего не знает. Они и не могут знать – их поймали ещё в поле. В противном случае, зачем он со мной возится? Ещё более интересный вопрос, почему он не сказал об Але?

– Да, да – именно они. А теперь, посмотрись в зеркало и скажи – понравилось?

– Прелесть, – глухо прохрипел я совершенно не своим голосом. – Ты не видел, что со мной в «Scall of duty 10033» делали.

Я рассмеялся, невзирая на начавшую накатывать боль. Палач отшатнулся, осеняя себя каким-то знаком, и выбежал вон. В следующий раз экзекутор объявился в компании моего старого знакомого – верховного жреца. Жрец поднял на меня глаза и тут же отшатнулся, в ужасе приоткрыв рот.

– Что ты с ним делал?

– Допрашивал, как вы и сказали…

– Что ты с ним делал!?

– Э-эм?

– Немедленно вколи ему успокоительное. Пленник переводиться в одиночную камеру. Быстро!

– Есть…

– Вы поздно спах-хватилис-сь, мой друг, – в голове гудела странная весёлость, шок, возможно, и боль вновь начала отступать. – Я уже не прощу такой грех-х, – какой изумительный у меня голос! Только хорроры и озвучивать!

Я укусил подошедшего со шприцом Палача, пытаясь оторвать от него как можно больший кусок – чем-то ведь он должен расплатится.

Но, в итоге, меня просто усыпили.

Побег

– Все готовы?

Найн с сомнением крутил в руках тонкий золотой обруч, украшенный кристаллами горного хрусталя. Изящный аксессуар на самом деле был сложнейшим техническим устройством, которое телепат взял в качестве последнего рубежа.

«Диадема подчинения», так назывался этот предмет. Он был способен в разы усилить ментальные способности владельца, но тому приходилось расплачиваться сильнейшей головной болью, многих доводящей до обморока.

– Ты уверен? – Степ с сомнением оглядел оставшуюся группу. Командир тяжело дышал даже просто лёжа в кровати. А недавно у него был кашель с кровью. И это не говоря о Расти, голова у которого совсем перестала работать, тот по десять раз переспрашивал даже самые простые команды. – Может, я попробую один?

– Один уже пробовал в гордом одиночестве, – зло захрипел Цвайт. – И теперь мы идём за ним.

– А Кади? – с безумными глазами подлетел к ним Виндоу. – А как же Кади!?

– Уймись, – телепат устало провёл рукой по голове Растера. Того ненадолго отпустило, и он вновь начал вести себя нормально.

Вспомнив, зачем подходил к командиру, Расти протянул ему шприц с остатками того самого «Коктейля», что помог им бежать из Лесного города.

– А ты точно хочешь с нами? – Ансвер с надеждой повернулся к Стелле.

Девушка коротко кивнула, мягко ему улыбаясь. На самом деле, ей совершенно не хотелось помогать невесть откуда появившимся мутантам, но таков был приказ госпожи. Генетически запрограммированная на подчинение своей подопечной, она не находила в себе сил отказаться от этой авантюры. К тому же, за столько дней возни с этими юношами, она успела проникнуться и к ним самим, и к их цели. Это было самым лучшим и, одновременно, худшим качеством Стеллы – ей было легко поставить себя на место собеседника, поэтому она точно могла сказать, что, окажись сама в подобной ситуации, сделала бы то же самое.

– Поторопитесь, – раздался из собранной Кастером рации голос Илли. – Через минуту я открою первые три заслонки.

Сильверстоун сидела в домашнем кабинете отца, откуда можно было управлять жизнью всего города так же точно, как с трона в центральном храме. Она была слишком умна даже для генетического модификанта. В детстве девушке хватило пары неудачных попыток «Игры в Бога», чтобы теперь разбираться в устройстве пульта управления не хуже программистов, писавших к нему коды.

Возможно из-за того что ее умственные способности намного превзошли уровень психического развития, наследницу престола вся знать побаивалась и откровенно советовала правителю завести кого-нибудь более кроткого. Миикель, старательно, к таким советам не прислушивался, однако, в доступе ко всяким техническим “игрушкам" дочку ограничил. И это было правильным решением, однако, бесполезным…

На самом деле, для наследницы Солнечного Города всё происходящее было лишь увлекательной игрой с возможностью обставить своего отца, отомстить за недостаток его внимания, за недолюбленность, за отсутствие настоящей матери, каковые имеются даже у мутировавших пещерников. Она не считала свои действия предательскими или идеологически неверными. Девушка просто дорвалась до давно желанной игры. Игры человеческими жизнями.

Спасательная группа уже стояла возле первой заслонки одного из боковых ходов в центр Пагоды, приготовив оружие.

Найн с тяжёлым вздохом надел обруч, пряча в кармане наполненный шприц.

– Открывай.

***

Миикель наблюдал за одним из пойманных пещерников.

Сегодня приближённые к престолу учёные представили расшифровку генетического материала пленников. Все жрецы в один голос заявили, что это – отличное подспорье для улучшения генофонда нации Солнечного Города.

– Зачем вы убили его? – отвлёк правителя от дум трёхглазый.

– Твой товарищ сам умер, – спокойно ответил жрец.

– Почему не убьёте меня?

– Убьём, если ты продолжишь действовать на нервы страже или мне.

В тот же день, когда поймали зеленоглазого диверсанта, пленник х2, – а именно такой номер был присвоен Алу – предпринял попытку побега. С помощью ментальных способностей он заставил выйти из строя коммуникаторы стражи, в результате чего те чуть не потеряли слух. Снять с их поясов магнитные ключи у ментата уже не хватило сил. Был ли этот фокус пределом пси-возможностей пленного или же магнитные поля, растекающиеся по прутьям решётки, блокировали его мозговое излучение, Верховный жрец не знал. Но, на всякий случай, приказал усилить защиту.

– Не убьёте.

Парень сказал это так уверенно, будто точно знал. А ведь Миикель ещё сам не определился в своём решении, что делать с этой компанией.

– Если ты уже всё знаешь…

– Я не всё знаю, – оборвал пленителя узник. – Не во всех областях.

– Что ж, давай, – правитель разрешающе махнул рукой. – Если удивишь меня, отпущу тебя на день.

– Не отпустите. Чтобы это понять, не нужно быть провидцем.

Повисшее молчание разорвал сигнал тревоги. В коммуникаторе Сильверстоуна начали раздаваться помехи и паникующие крики охранников.

– Стража, что у вас?! – он быстро зашагал в сторону отсека управления. – Что у вас, немедленно отвечайте!

– Берегите голову, господин Верховный Жрец, – рассмеялся ему в след пещерник.

Тревога всё нарастала.

***

Лёжа на своей полке, внутри этой серой, как стандартные будни пещерных клерков, камеры, я тихо улыбался, глядя в потолок.

Я сделал это.

Я не сломался.

Я ничего им не рассказал.

Пусть у меня сейчас жутко болит перебинтованное лицо и ломит кости, но приятное тёплое чувство, разрастающееся под треснувшими рёбрами, даёт мне понять – я крут.

Просто крут и ничего лишнего.

Мало того, что я не сказал этому уроду, где остальные, так я ещё и остался при своём уме! Моя крыша не потекла и не уехала, она по-прежнему на своём законном месте.

«А ты уверен, что это не крышка гроба?»

Надо мной с грохотом опустилась каменная плита. Металлический лязг тяжёлого засова больно ударил в уши. Я принялся панически биться в новый потолок, который пытался меня раздавить. Но всё закончилось, когда я упал, споткнувшись обо что-то большое.

Стоп! «Упал, споткнувшись»… разве это словосочетание применимо к человеку, пару мгновений назад лежавшему на жёсткой койке?!

Я испуганно огляделся и обнаружил залитый кровью серый коридор…

Какого… Нет, скорее не «какого», а «как», если ещё точнее – «что»…

ЧТО, МАТЬ ВАШУ, ТУТ ПРОИЗОШЛО!?

Я ещё раз огляделся, помимо трупов охраны здесь были лишь мёртво повисшие камеры в углах коридора.

Начали всплывать вспоминания, что мне сказали ребята – они ведь выключили все устройства наблюдения.

Ребята…

Только сейчас я вспомнил, что меня давно вытащили из камеры, и я отправился искать то ли Яна, то ли Кади, а, может, и Алия…

Да, точно. Сначала по ушам больно ударил сигнал тревоги, потом в мой карцер влетел ошалелый Степ…

Кто-то выключил все системы тюрьмы-лаборатории, чтобы можно было спокойно её покинуть. Возможно, та девушка?

Помню, как Найн со странной короной на голове отправил в бой несколько подконтрольных охранников.

Он выздоровел? Они нашли чудо?

Тогда где Расти?

Но, неужели, я охрану грохнул?

Нет, вряд ли, скорее всего, я просто иду по зачищенному коридору. Вопрос только, почему я иду один, и куда именно я иду… Ладно, главное – выбраться из этого лабиринта и надеяться, что таких сдвигов больше не будет…

Голову забивает сплошной сумбурный поток лишних мыслей, не давая сосредоточится на дальнейших действиях.

Видимо, не настолько я и крут…