Текст книги "Каменное небо (СИ)"

Автор книги: А. Хигерович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Каменное небо

Часть первая: Выход

Каменное небо

Пролог

Каких-то двести лет прошло после исхода, но уже сейчас ты не найдёшь ни в Подземье, ни в Поднебесье живого существа, которое выглядело бы как в старых книгах.

А люди? Люди – существа социальные, подверженные общественному мнению. Как только человек замечает у себя какое-либо отклонение от нормы, он тщательно старается скрыть свое отличие от общепринятого.

Особенно это касается родителей и детей. Ни одна мать не допустит, чтобы её ребенок страдал из-за того, что у него есть третий глаз, хвост или ещё одна пара рук. Чувство вины за то, что она родила его таким, толкнет её на сокрытие дефекта.

И через «каких-то двести лет» человеческая раса превратится в паноптикум мутантов всех мастей и способностей.

И, если внешние особенности удастся скрыть, то особенности деформации психики, скорее всего, проявятся ярче и фатальнее.

Где же выход из тупика человеческого развития?

Бросить все силы на поиски панацеи от всех бед или с философским спокойствием принять шквал мутаций как данность?

Выход

Старый Страж

Мы бесшумно крались мимо старого Барри, крепко обхватив походные рюкзаки, чтобы ничего не звенело и не тревожило стража подземного города.

Недавно купленные кожаные сапоги Степа едва слышно скрипели, но все боялись, что этого будет вполне достаточно для чуткого слуха пещерного льва. Я зло сверкнул глазами в сторону друга, когда неразношенная кожа скрипнула особенно громко. Наверное, если бы не Барри, то вся наша группа, уподобляясь зубатым червям, злобно зашипела бы в сторону модника, но, к счастью для Степа, лев оставался недвижим на своём посту.

Синяя шерсть стража завораживающе переливалась под светом кристаллов маяка в такт дыханию спящего зверя, а шесть мощных когтистых лап раскинулись на полу вышки, свисая, словно меховые подушки.

Я загляделся на длинную волнистую гриву, отливающую серебром. Сколько ему лет? Все свои пятнадцать я всегда знал, что Барри охраняет город, и лучше его стража нет.

Внезапно идущий впереди Найн остановился, поднял вверх правую руку, после чего, указав на льва, изобразил ей что-то на вроде змеи. Я не сразу сообразил, куда надо смотреть, но всё же заметил гневно извивающийся тройной хвост. Лев спал. Спал и … во сне бил хвостом из стороны в сторону.

Мы дружно, без команды, присели.

Не открывая глаз, зверь потянул носом воздух… А потом зверюга чихнула.

Кади – самый младший из нас – чуть не завопил, но, к счастью, его старший брат – Расти – вовремя зажал мелкому рот.

Первые две из шести лап поднялись и потерли морду.

Все просто стояли, молча, не разгибая ног и спин, в любой момент ожидая конца путешествия, а, может быть, и жизни.

Зверь открыл глаза, поднял голову и гневно фыркнул. Его красивая и одновременно с этим ужасающая морда была всего в пяти метрах от нас!

В детстве я всегда мечтал оказаться как можно ближе к Барри, чтобы как следует рассмотреть легендарного стража. Мама рассказывала нам перед сном, что где-то в ночи на окраине города стоит на посту огромный синий лев. Его восемь золотистых глаз зорко всматриваются в темноту пещер. Шесть сильных лап стража порвут любого врага. А стальные змеи-нейроботы на хвосте не дадут лазутчикам прокрасться незамеченными. В серебристой гриве переливаются звезды. А его грозный рык слышен во всех пещерах Подземья. И никто никогда не посмеет напасть на наш город, ведь отважный защитник Барри всегда стоит на своем посту.

Я рисовал его портреты по фотографиям, даже сделал однажды его 3D-модель в цвете и украсил его гриву маленькими кристаллами. А потом, когда я стал постарше, наш класс сводили на экскурсию в зал мудрости, где на одной из стен была вырезана надпись: «БОЙТЕСЬ СВОИХ ЖЕЛАНИЙ, ОНИ МОГУТ СБЫТЬСЯ!».

С тяжким вздохом старый лев приподнялся на своем ложе, и, подслеповато щурясь, осмотрел Подземье. Не заметив ничего подозрительного и оставшись довольным осмотром, страж зевнул во всю свою огромную пасть. Медленно, совсем по-старчески, потомственный хранитель покоя пещер перелег на другой край смотровой площадки. Повернув морду в сторону празднующего города, лев ещё раз громко фыркнул, положил свою прекрасную голову на переднюю пару лап, прикрыл глаза и занялся любимым делом – просмотром своих радужных снов, всполохи которых отблескивали порой сквозь веки всех его восьми глаз.

Никто из нас не сделал ни единого вздоха. Мы находились в полуобморочном состоянии, как кролики перед удавом, с той лишь разницей, что в нашем случае удав был сыт и мелкой дичью не интересовался.

Наконец, раздался раскатистый храп, переходящий в инфразвук и слабым эхом уносящийся под своды пограничной пещеры.

На радостях Алий беззвучно закричал куда-то в потолок, а Ян, приплясывая, замахал руками в такт ему одному слышимой музыки. В результате, оба друга схлопотали подзатыльники от Найна, который жестами напомнил, сколько нам идти, и что впереди ждёт ещё три поста. Но это было уже не так важно, ведь Барри – самый опасный и чуткий среди дозорных маяков, именно поэтому он стоял на первом – ближайшем – городском посту, а уж если мы сумели пройти его, то остальное будет уже не так сложно.

Мне стало грустно и немного не по себе. Оказывается, наш любимец – славный Барри – уже давно состарился и не почуял нарушителей. А ведь на следующих постах стоят молодые, более мелкие полудикие стражи. Фактически, город остается без защиты.

Я снова оглянулся на пирующий в разгар чумы город.

Прощай, родной Пи. Я всегда буду помнить твои огромные залы, выточенные из сталагнатов колонны, светящиеся от лишайников своды, глубокие озёра с прозрачной водой, праздничные фейерверки, свою семью и старого Барри. Кто знает, вернёмся ли мы домой. Но ты обязательно дождись хотя бы кого-нибудь из нас. Ведь мы – твоя единственная надежда.

Пещеры

Наконец, мы выбрались из города, но возникла новая проблема, к решению которой, как оказалось, мы были не совсем готовы. Световые колодцы. И чем дальше мы удалялись от города, тем чаще попадали в столбы жалящего света.

Визоры приходилось перенастраивать почти после каждого поворота, а снимать их было страшно, ведь солнечный свет мог напрочь убить наши глаза! Да и вглядываться в кромешную темноту, где прячутся если и не её порождения, то младшие стражи точно, тоже не с руки.

Впрочем, Алий это всё наглым образом игнорировал и шёл первым. Но, в отличие от нас, у него были огромные резные зрачки, при ярком освещении моментально складывающиеся до состояния трёх крохотных точек, как у скальных ящерок, а под сизой длинной чёлкой прятался третий, так сказать, запасной и при этом вполне рабочий, глаз.

Этого мутанта не напрягло даже то, что воздух вокруг стал тягучим от страха. Никогда не думал, что страх имеет сладкий запах. Мы не сразу сообразили, что это значит.

Я еле сдержался, чтоб не выругаться, когда мой шлемообразный визор в очередной раз оказался слишком чувствительно настроен для коридора с живым потолком – колодец был плотно затянут плотоядными лианами. Но безжалостное солнце всё равно пробивалось сквозь бледно-жёлтую листву. Днём здесь света было больше, чем на центральной площади в праздник. И мы, наконец, обратили внимание на то, что хрустело у нас под ногами – пол устилали останки животных.

Прямо у своих ног я увидел побелевший скелет крысоволка. Часть костей была раздроблена, шея зверюги неестественно выгнулась. Поодаль братья Виндоу рассматривали костяк неизвестной птицы. Судя по рваным краям зеленой паутины лиан у нас над головами, та явно рухнула с высоты.

– Смотрите! Это первое существо из Надземья, встреченное нами! – вскрикнул Кади.

Все дружно шикнули на мелкого, а Расти Виндоу лишь поднес палец к губам, чтобы утихомирить чрезмерно разволновавшегося младшего брата.

Я злорадно усмехнулся, глядя, как наш командир старательно не замечает косяк мальца.

Найнен Цвайт – самый старший из нас. Ему уже почти девятнадцать. Его сестра – начальник городской стражи, летающая на виверре – ездовом драконе. А сам он довольно сильный телепат и ментат. Но жадный до власти новый лидер нашей банды лишний раз связываться с Танком не рискует. Можно невзначай и авторитет потерять.

Я с завистью покосился на двух братьев. Какой всё-таки Кади счастливый. Но он же, дурак, этого не понимает.

И я был таким. Всего лишь три года назад. Когда был жив мой старший брат… мой Ханви. Именно он сколотил нашу банду и назвал её «Бандой семнадцати глаз»…

– Правильно говорить не Надземье, а Поднебесье, – шёпотом поправил мелкого Ал.

Алий подошел к братьям и, как истинный исследователь, начал копаться палочкой в останках, вполголоса комментируя находку.

– Возможно, эта неведомая птица, пролетая над карстовым колодцем, не заметила провала. Ведь он сверху затянут ветвями данного хищного растения словно ковром. А из-за странно шевелящейся листвы она пропустила момент атаки. Дальнейшие же её попытки освободиться лишь усугубляли положение.

И, конечно, наш любознательнейший ботан не мог не сделать следующего шага на пути к исследованию такого «важного» для нас сейчас вопроса. Естественно, Ал потянулся к ближайшей лиане. Ядовито-зелёная ветвь выгнулась, избегая прикосновения, но тут же поменяла планы и зловеще растопорщила боковые отростки. Большие бледно-жёлтые листья с красными липкими присосками по краям затрепетали и медленно потянулись к неугомонному светочу науки.

Найн резко оттолкнул слабоумного ученого от столь опасного объекта исследования. Один листок мог свободно окутать светлую голову естествоиспытателя и высосать его гениальные мозги!

– Ян, какого Змея ты не следишь за ним?! – серые глаза телепата непривычно ярко и злобно сверкнули в отсветах солнечного света. – Насколько я помню, тебя взяли в группу как телохранителя нашего светилы. Когда ты уже поймешь: на тебе ответственная миссия – сохранность Мозга нашего предприятия. Не будет Алия – не будет и смысла похода.

– Я слежу, – Ян, наконец, победил свой прибор виденья и начал копаться в рюкзаке Степа. Выудив оттуда пару здоровенных окороков крупной домашней птицы, чуть ли не ополовинив тем самым ношу моего друга и наш продуктовый запас на всё время похода, здоровяк вышел вперёд. Ещё немного освоившись с визором, он кинул один окорок ближайшему медленно падающему с потолка молодому побегу лианы-убийцы.

Пятнадцатиметровое зелёное чудовище, к нашему удивлению, неожиданно быстро развернуло свой тонкий стебель и молниеносно схватило добычу. Свернувшись клубком, хищница тихо зашелестела, обнимая клейкими листьями кусок мяса. Вскоре раздался хруст и всасывающие звуки, через минуту сменившиеся урчанием и хлюпаньем. Мерзость, но почему-то захотелось есть…

После такого эффектного шоу, Алий всё же сподобился нацепить очки. Но, вероятнее всего, лишь из любопытства. Неугомонный ботаник привлёк наше внимание, указав сначала на сами листья, а затем на стебель и выше. Похоже, эта пакость вызывает у него восхищение, вот ненормальный!

Растение менялось на глазах. Набухающие листья становились более насыщенного зеленого цвета. В них теперь четко читались ядовито светящиеся прожилки. Красные присоски крепко удерживали добычу, а на поверхностях листьев выступили крупные пахучие желтоватые капли – вырабатываемый растением фермент, разъедающий плоть буквально в бульон.

В борьбу за кусок окорока вступило сразу несколько отростков лианы. Их листья мешали друг другу, перетягивая добычу из стороны в сторону.

Мы стояли, раскрыв рты, когда на наших глазах три самых крупных листа, вцепившись множеством своих присосок в кусок уже размягчённого мяса с разных сторон, разорвали его на части, и, обернув добытое, с жадностью принялись высасывать питательные вещества. Свежие маленькие листики довольствовались тем, что удалось поймать в результате дележа старших собратьев.

Далее всасываемая питательная жидкость пульсирующими движениями поступала из листьев в боковые побеги, а затем шла вверх по лиане к огромному корню, раскинувшемуся на краю провала.

Ещё какое-то время мы просто смотрели на сыпавшиеся на пол мелкие осколки костей. От этого увлекательнейшего процесса нас оторвал вскрик Кади. Любопытный малец ближе всех подошел к чавкающей лиане, за что и поплатился. Одна из капель ядовитого пищеварительного сока растения упала малому на плечо, проев камуфляжную накидку и свитер. Разъедающее действие остановилось лишь на футболке. Кожа мелкого почти не пострадала. Так что Кади отделался легким испугом.

– Помнишь старый фильм про пришельцев, из их пасти тоже капала ядовитая слюна. Она прожигала по несколько переборок космического корабля, – видимо хотел подбодрить мелкого Ян.

– Это была не слюна, а кровь кислотно-зеленого цвета, – поправил друга всезнающий Ал.

Только сейчас все заметили, что нас начали окутывать ядовитые пары, исходящие от места трапезы.

Первым не выдержал тошнотворного сладковатого запаха Расти. Схватив перепуганного брата за руку, он уже хотел было пойти дальше вперёд. Но его сначала остановил упирающийся Кади с расширенными от ужаса глазами, а потом и подоспевший Найн, поймавший старшего за рукав. И очень вовремя.

Пахучее чудище явно не насытилось и решило продолжить охоту. Ветви наверху вновь начали двигаться. К нам спускалась еще одна лиана. Ян быстрым движением метнул второй окорок любительнице угощений, и, отскочив подальше от опасного растения, выхватил на всякий случай длинный широкий нож.

Лиана насторожилась, почуяв опасность. Крупная добыча была слишком соблазнительна, но, видимо, посчитав, что потенциальная жертва может оказаться не по зубам, хищница принялась шарить по полу в поисках подношения. Нащупав, наконец, еще одну дань с путников, растение окутало окорок листьями и, немного помедлив, утянулось куда-то вверх. Я думаю – накапливать силы для следующих любителей приключений. Правильно. Ползи-ползи, а то еще отрубят чего…

А наш небольшой отряд сумасшедших самоубийц в быстром темпе поспешил покинуть пещеру с хищными лианами.

***

По мере нашего продвижения света становилось все больше. Чем дальше мы шли, тем оживлённее становилось в тоннеле. Растительность, вопреки нашему ожиданию, не светилась от радиации и была классического – как сказано в учебниках по ботанике – тёмно-зелёного цвета. Начали встречаться и непривычные для нас наземные зверьки. Они несколько отличались от рисунков в энциклопедии Алия, но, в целом, можно было узнать хотя бы к какому семейству принадлежали эти существа. Скорее всего, это были грызуны.

Я всё-таки выругался в голос. Уворачиваясь от очередного пробившегося с потолка луча света, чтобы не ломать визор, я крепко саданул плечо о выступ стены. После стычки с лианами нервы были напряжены у всей группы. И, как и следовало ожидать, за нарушение режима молчания меня пихнули абсолютно все, но я стоически выдержал, говоря себе, что, когда мы выйдем на поверхность, отыграюсь за это представление на том, кто проложил этот убийственный маршрут!

В непривычном верхнем освещении все выглядели странно: кожа казалась почти белой и волосы приобрели сероватый оттенок. Кади и Расти стали ещё менее походить друг на друга, зато мы со Степом стали почти как близнецы. Конечно, учитывая, что мы в одинаковых серых шлемах-визорах, ниже которых неясно переливаются призрачные тела. Нет, с телами всё в порядке, как и с головами, по крайней мере, у Степа. Просто на мне стелс-накидка, в боевом режиме делающая своего обладателя практически невидимым, а у Степа Ансвера фамильная особенность – способность наводить морок, он у нас человек-невидимка.

Когда коридор оказался почти преодолён, я услышал тонкий вопль позади нашего небольшого отряда.

– Ра-асти-и-и!

Самого мелкого и щуплого из нас – Кади – хилые и зачахшие в пещерной полутьме побеги лианы посчитали достаточно удобной добычей и все-таки поймали. Ну, как сказать – поймали, больше запутали и напугали.

– Кади! – Расти выхватил топор из-за пояса, и, поймав брата свободной рукой, попытался разрубить гибкие стебли одним махом. Но растение попеременно одергивало свои ненасытные щупальца, не выпуская, тем не менее, плачущую и извивающуюся жертву.

Мы все кинулись на помощь двум братьям, хотя я сомневался, что это действительно нужно. Кади, конечно, мелкий, но его и пять таких голодных лиан не утащат при всём желании, хотя и могут порвать снаряжение. Всё-таки это ещё Подземье. Растения здесь не могут набрать достаточно силы для схватки со взрослым человеком. Ну, почти взрослым…

– Ра-асти, Ра-асти, ууу… – Кади рыдал почти в голос, и даже поглаживания брата по его белой шевелюре и тихий напев какой-то песенки мелкого успокаивали мало.

– Они тебя пометили и теперь охотятся конкретно за тобой! – съязвил Ян.

Расти молча показал юмористу кулак. А жертва плотоядной растительности заревела навзрыд.

«Господи! Тебе тринадцать! Три-над-цать! А ты ведёшь себя хуже десятилетнего!» – именно так я и хотел сказать, но промолчал – не хватало еще, чтобы из-за неосторожного замечания на меня ополчился Расти. Поэтому я тихо стоял в сторонке и снимал с себя липкую листву, ожидая в адрес трусливого нытика отрезвляющего подзатыльника от Найна. Он у нас мастер в этом деле.

Но почему-то первый подзатыльник достался мне, вероятно, наш проницательный лидер прочел в моих глазах излишнюю агрессию. Вторым подзатыльником был награжден любитель растений – Алий, потянувшийся опять к хищным веткам. Ну, ничему некоторых жизнь не учит… И только потом наш мудрый вождь принялся за семейство Виндоу.

Найн сильно шлепнул по голове Расти, из-за чего тому пришлось возиться со съехавшими плотными очками на широкой резинке, а затем поднял за шкирку Кади и влепил тому пощёчину.

– Все заткнулись и внимательно слушают. Если так продолжится, мне будет проще применить «волну» и бросить вас здесь, особенно это касается вас двоих, братцы мои, – суровый Найн был, как всегда, холоден и спокоен.

Но это, скорее всего, напускное спокойствие.

Я вдруг почувствовал, что его трясёт. Металлически звенящие нотки в голосе доказывали, что наш лидер близок к истерике.

Он обвёл тяжёлым взглядом группу, со свистом выдохнул воздух и продолжил.

– Повторю наши правила для тех, кто не запомнил за месяц подготовки. Ни шуметь, ни кричать нельзя – это привлекает хищников. Идти быстро, тихо и, желательно, след в след. Не прекословить и не пререкаться. А главное – помогать друг другу, потому что либо я иду один и забочусь только о своей семье, либо мы идем все вместе. Доступно? – он холодно оглядел нас своими льдистыми серо-голубыми глазами, затем перевёл взгляд почему-то на меня. – Сайми?

Я вздрогнул, услышав своё имя, но, отведя глаза, процедил: «Доступно».

– Гуд, – удовлетворительно кивнул Найн, раскладывая свои визор-очки, и жестом приказал двигаться дальше.

Почему, раз он телепат, то сразу командир? Эту идею я придумал, а Степ с Яном нашли карты выхода из пещер. Степ еще и диггерское снаряжение приволок, не говоря уже об оружии и походной экипировке, которая принадлежит Расти, или о документах из архива семьи Алия. Так почему он командир? Впрочем, так было всегда… Нет, не всегда. Лишь за последние три года.

***

Банально звучит, но всё же хорошо, что у меня есть такие друзья, какими-бы придурками они не были. Впервые я был по-настоящему счастлив от того, что меня крепко держит сильная мужская рука. И вторая. И третья за меня цепляется… Правда, насчёт отношения к последней я не уверен: всё-таки Алий – странный парень.

Мы шли по узкой тропке, некогда бывшей Великой лестницей к Небу, о которой можно услышать только в старых сказках или увидеть на гравюрах в центре науки. Но сейчас от всего величия за двести лет нашего подземного существования остались лишь полустёртые огромные ступени и почти развалившиеся барельефы.

Я всегда думал: откуда на пути к Поднебесью столько картин, барельефов, статуй, резных колонн и величественных арок, если поверхность покидали в спешке, лестницу делали на скорую руку, и в сами пещеры почти никто до катастрофы не спускался? Да и подниматься никто никогда не собирался, кроме таких безбашенных авантюристов, как мы. Так что обрабатывать и украшать стены особого смысла не было. А во время последней войны с поднебесными нам пришлось хлебнуть лиха, и уж точно было совсем не до красот…

За семьдесят лет последнего мира ни у кого из правителей не мелькнула мысль восстановить галерею. Может, на самом деле не было такой панической спешки, как рассказывают отцы наших прапрадедов? Или пещеры еще задолго до исхода были обитаемы кем-то древнее нас? Тогда куда они делись? Вымерли? Ушли? Или…

Додумать мысль я не сумел, поскольку Алий опять споткнулся, едва удержавшись от падения в пропасть. Этот деградад от науки в очередной раз загляделся на какую-то букашку и чуть не уронил нас со Степом. На этот раз наша троица замыкала отряд. Я зашипел на него, забыв, что любой тихий звук здесь превращается в хоровое пение. На меня обернулась вся великолепная шестерка, но как раз я был виноват в последнюю очередь. А в первую – Ян.

Тоже мне – лучший друг Алия, его телохранитель и потомственный слуга архивариусов Брестов! Нет, чтобы остановить своего подопечного от необдуманного поступка. Нет, он только подначивал: «Давай, Ал, уж ты-то перепрыгнешь. Какая разница, что через потолок пробивается свет и слепит глаза? Ты же крутой! Да я тебя поймаю, не бойся». А то, что Алий у нас инструмент хрупкий, он, видите ли, забыл!

Всё! Ударился наш умник своей бесценной головой – считай, часа три на «перезагрузку» вылетают однозначно. Ничего не соображает. Овощ овощем, если б не двигался. Ноги передвигает, и то хорошо.

И ладно бы этот телохранитель-самоучка только друга чуть не угробил. На этом мутанте всё как на собаке заживает. Он же, мало того, что дока в биологии и медицине, так еще и ментат, и телекинетик.

Так Ян ещё и сам грохнулся, и нас за собой чуть не уволок.

Из-за этого часть верёвки, которой мы обвязались в лучших традициях альпинизма, пришлось отрезать, и теперь мы шли в две связки.

В первой – Найн, Расти, по правую руку от которого шел всё ещё трясущийся Кади, а на левом плече возлежал бесчувственный Ян. Во второй – я, наш драгоценный Алий, переставляющий ноги в автоматическом режиме, и Степ.

Мы снова споткнулись, но, к счастью, от падения меня удержал мой верный друг – Степ. Я хотел было вывернуться, мол, не маленький – сам пойду, пока не увидел, что чуть не сорвался с лестницы вниз. Я не закричал просто потому, что в первое мгновение собирался бухнуться в обморок. К счастью, инстинкт самосохранения оказался умнее и проворнее меня, поэтому я крепко вцепился в плотную кожаную куртку друга, даже почти заскочив на него, а потом опять совершил попытку отключиться от реальности. В общем, какое-то время Степ тащил нас двоих – меня и Алия – пока Найн, наконец, не скомандовал привал.

– Мог бы и раньше объявить, – пробурчал Расти.

Ему сейчас приходилось тяжелее всех. С одной стороны повесился в конец обессилевший младший брат, с другой сумка, а на плече приходилось нести всё ещё не пришедшего в себя Яна. К счастью, Найн не был совсем садистом и забрал у них большую часть ноши (помимо живой и неснимаемой) и, конечно же, повесил это всё на нас со Степом.

Кади быстро водил руками в магнитных перчатках над головой Яна. Только мелкий мог с их помощью снимать боль и проводить ещё кое-какие манипуляции, сказывался трехлетний опыт работы на скорой. У нас под землей взрослеют рано. Конечно, десятилетний малец не мог заменить дипломированного врача, но снимать боль, приводить в сознание или даровать спасительное забытье у юного лекаря получалось даже лучше, чем у его матери – парамедика-ментата.

После гибели наших отцов она часто брала младшего сына с собой на дежурство. Что поделать, выезды врачей в последнее время стали небезопасны. А так, ещё одна пара глаз и пара рук лишними в любой ситуации не будут. Медики-мужчины были задействованы в горячих точках Подземья. На штатные ситуации выезжали врачи-женщины. Да и оставлять без присмотра мальчика-альбиноса во дворе в городе, где орудуют банды людей и киборгов, постоянно воюющих между собой, ей не хотелось. Вот она и пристроила младшенького медбратом, оформив по документам старшего.

Расти тем временем уже стал крутым спецом по всему, что движется, но вот люди как собеседники его интересовали мало.

Так что у нас в отряде был настоящий медик с опытом работы.

Я, честно говоря, вообще не представлял, как обращаться с магнитными перчатками, но слышал, что используют их не только в медицинских целях. Имелись у нас в городе такие мастера, которые с их помощью были способны и небольшую банду в бесконтактном бою уложить.

Модуль

Меня клонило в сон, вернее, не совсем в сон, а скорее тянуло в другую реальность, которую обычно называют Зазеркальем. Начинался приступ. Сказались нервное напряжение и тяжелый переход. Только бы не отключиться. Выпаду из реальности дня на три. Синдром дереализации – один из вариантов диссоциативных расстройств – опасен тем, что возникает отчуждённость человека ко всему, и даже к самому себе. В результате сознание вылетает в параллельный мир на неопределённый промежуток времени. Причём, в моем редком случае заболевание врождённое и не лечится. Так что я с детства такой. Но с возрастом задвиги крепчают. И, если б не семья…

Вспомнился мой бирюзово-серебристый модуль, его зеркальная с внутренней стороны крышка, длинные голубые и желтые провода, причудливыми лианами змеящиеся по холодному черному полу, и большие серебряные с бирюзовыми узорами наушники со встроенными вирт-очками. Рука машинально потянулась к голове, но вместо привычного, в такие моменты, устройства обнаружился лишь сложенный в обруч шлем. Меня начала охватывать волна паники, но я вовремя вспомнил про сидящего рядом Степа и судорожно вцепился в его рукав.

Зазеркалье было мне нужно, просто необходимо. Только там я мог сбежать от кошмаров реальности и связанных с ними воспоминаний.

Мои родители это понимали, поэтому они купили лучший виртуальный модуль, который мы могли себе позволить, и походный комплект с игровым вирт-шлемом.

Мой психотерапевт – классный дядька, бывший пилот патрульного флаера. Его аппарат был подбит киборгами, а сам он долгое время лечился после контузии. Я искренне благодарен ему – он отменил сильнейшие лекарства, назначенные предыдущими эскулапами, и настоятельно порекомендовал родителям купить мне вирт-модуль в антистрессовых целях.

При обострении болезни пациента помещают в капсулу модуля. Подключают нейродатчики, которые считывают информацию с его тела и передают в ядро компа, а электронный мозг, обработав полученные данные, посылает нервным окончаниям больного необходимые для сбалансирования психического состояния импульсы. Человек погружается в виртуальную реальность, облегчающую его страдания.

Первая фаза – фаза покоя и стабилизации нервной системы.

Вторая фаза – для продвинутых пользователей. Фаза фантазии, в которой можно плавать с дельфинами, летать среди звезд, исследовать новые миры.

И, наконец, третья фаза. Она, как сказал мой врач, исключительно для гениев. Фаза активного творчества. В ней можно создавать объекты, творить целые Галактики, управлять Вселенной, в общем – чувствовать себя Богом!

Многие ребята завидовали мне, конечно – редко кого родители сами сажают в игровой модуль вместо уроков, пусть и по медицинским показаниям. Ещё и с учителями договариваются, чтобы мне, во избежание приступа, периодически выделяли угол, где я никому не помешаю «со своими игрушками».

Степ молча положил мне на колени свой дискообразный плеер с вакуумными наушниками. Я благодарно закивал, вытирая холодный пот трясущимися руками и стараясь быстрее подобрать наиболее успокаивающую композицию. Обычно так на меня действовала тяжёлая апокалиптика, а мой побратим предпочитал каменные стили, но, к счастью, его плеером пользовались все мы, и музыку туда закидывали тоже все. Вот, вроде получше…

Пещеры, мои любимые пещеры… Сколько там всего интересного и неизведанного. Вернёмся ли мы туда, в наш родной мир, под родное каменное небо?

Увидим ли мы подземных обитателей? Ведь самое интересное в пещерах – это люди. Мы все разные. Да даже взять наш отряд.

Наш славный боевой командир – Найнен Цвайт, высокий бледнолицый красавец с чёрными волосами и серыми глазами – телепат из германской ветви населения пещер.

Трёхглазое чудовище – Алий Брест, как уже не раз говорилось, – мозг нашего предприятия, французско-белорусско-казахского разлива, экстрасенс-телекинетик.

Эта милая синеглазка вполне может довести до икоты, встретившись с вами в тёмном переходе подземных залов. Дело в том, что все три глаза Ала полыхают в потёмках фиолетовым огнём! Хотя зрачки немного отсвечивают у нас всех.

Его горе-телохранитель – Янин Хэй, чуть помладше своего господина. Этому недорослю всего шестнадцать, но он уже на пол-головы выше Ала, да и меня со Степом, а Кади так на все три.

Хэи служат Брестам ещё с исхода. Их прапрапрадеды вместе прошли всю европейскую часть материка, вместе пытались закрепиться в предгорьях Урала, вместе и спустились под землю. Польско-корейский замес, приправленный радиацией и многолетним воздействием химических испарений выдал чудо-богатыря с голубыми волосами и желтыми, как у козы глазами, имеющими горизонтально вытянутый зрачок. Ещё это чудо природы имело скверный характер. Еще бы – при такой адской смеси.

Семейство Виндоу: Растер-Танк и Кадейт-лекарь. Имеют франко-британские корни.

Итак, Танк… Ну, с этим понятно. Он здоровей всех в банде. Из семьи военных. Хороший боец. Молчун. Но иногда мне кажется, что рано или поздно его прорвёт. А ещё меня терзают смутные сомнения: не в мою ли сторону рванёт? Наши отцы дружили с детства, вместе служили, вместе и погибли. И чует моё сердце, что винит Раст в этом именно меня!

Младший Виндоу – Кади – недоразвитый альбинос с большими красными глазами с отливающими розовым светом зрачками – полная противоположность почти не изменённому старшему брату, если не считать синеватого оттенка волос первого.

Мелкий труслив и немощен. Вообще не понимаю, зачем он увязался за нами.

Степ-Энд Ансвер – мой лучший друг, мой спаситель и нянька. Степ потомственный диггер. Говорят, его предки ещё до исхода лазали по этим пещерам. Он, кстати, единственный чистокровный русский, и Уральские горы – исконно его территория. А необычная приставка к имени – просто дань моде.

После исхода все перемешались. Многие остались без семей. Многие не могли вспомнить свои корни. Вот и называли себя, кому как в голову взбредёт.

А ещё он – невидимка! Степ рассказывал мне древние легенды этого края о людях, обладающих такими способностями, но я так и не понял принципа действия его способности, наверное, для этого нужно было прожить здесь как минимум тысячу лет.