Текст книги "В одном из сказочных измерений (СИ)"

Автор книги: Yukhari Rakhag

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Забей, Грейнджер, я не хочу об этом говорить, – ответил я.

– Хорошо. Может, тогда поговорим о том, что ты сказал тогда, в туалете?

Я подался вперёд, облокотившись об колени.

– Валяй. Спрашивай, что хотела.

Нас разделял столик. Грейнджер смотрела на меня в упор, а потом тихим голосом спросила:

– То, что ты сказал, это правда?

– А было похоже, что я шучу? – мрачно уточнил я.

– Нет, просто… Просто это немного не укладывается у меня в голове, что ты… – Она осеклась.

– Что такой, как я, может испытывать подобные чувства? – я горько усмехнулся.

– Нет, что такому, как ты, может понравиться такая, как я. Ну, я ведь книжный червь, а ты самый популярный парень на курсе. Бьюсь об заклад, даже в том измерении ты был таким. Ну… ты понял.

Я тихо рассмеялся, содрогаясь самими плечами.

– Да, Грейнджер, тебе точно нужно поработать над своей самооценкой, – я прямо посмотрел на неё, отмечая про себя, что хоть я и боялся этого разговора, он не причиняет мне боли, а наоборот – словно вытягивает из неё.

– И что нам теперь делать? – спросила девушка.

Я пожал плечами, потом поднялся на ноги и прошёл к окну, рассматривая мамин сад через витражное стекло.

– Драко?

– А? – я всё так же стоял к ней спиной, но почувствовал, как она поднялась и немного подошла ко мне.

– Я не ненавижу тебя.

– Запомнила, значит, да? Сути это не меняет.

– Нет, меняет! – Опять этот упрямый гриффиндорский тон.

Я повернулся к ней и опешил – нас разделяли всего каких-то полметра. Я не осознал, когда она так близко ко мне подошла.

Гермиона смотрела на меня каким-то другим взглядом, я не мог прочитать, что за эмоция скрывалась под ним. Она тяжело дышала, словно боялась, хотя это она сократила нашу дистанцию.

И тут девушка начала делать то, от чего, признаюсь, я выпал в ступор. Её рука потянулась вверх и начала расстёгивать пуговицы. Долбанные пуговицы на долбанной клетчатой рубашке Грейнджер! Её пальцы сбивались, рука нещадно подводила свою хозяйку, поддавшись тремору. Девушка справилась с одной пуговицей, потом – со следующей, и так далее. А я стоял и наблюдал за её действиями, как завороженный, не имея в себе сил оторваться, и хоть что-то сказать. Когда её рубашка была расстёгнута, а из небольшой щели, что создавали её края, виднелся чёрный простой бюстгалтер, она опустила взгляд. Лёгким движением сначала одной, а потом и другой руки, она стянула рубашку с плеч, и та опала к её ногам.

– Гр… Гермиона… – во рту мгновенно пересохло, а дыхание предательски участилось.

Я всё ещё слабо понимал, что происходит, а так же не было ли это вообще одним из моих снов, только теперь приятных.

Видя, что я завис, Грейнджер осторожно протянула свою руку, взяла похолодевшими пальцами мою ладонь и поднесла к своей груди. От ощущения её мягкой тёплой плоти, вместе с прохладной тканью атласного лифчика, внизу живота образовалось колючее тепло, от которого кровь начала приливать к паху.

– Грейнджер, что ты делаешь? – прошептал я.

– А разве не очевидно? – ответила она, трясясь то ли от холода, то ли от страха. – Спасаю тебя.

Я не знаю, расслышал ли я последние два слова, поскольку в висках уже отбивала свой ритм кровь, или мне послышалось, но это подействовало на меня отрезвляюще. И плевать, что член уже требовал пойти дальше и получить долгожданную развязку.

Я замотал головой, отнял свою руку и, наклонившись, поднял её рубашку, накидывая Гермионе её на плечи.

– Грейнджер, ты не обязана, – я стянул края клетчатой ткани спереди, чтоб хоть немного прикрыть её манящую грудь, и судорожно выдохнул.

Больше всего на свете мне хотелось сейчас наплевать на всё и овладеть ею. Но ещё больше я не хотел становиться тем собой, который ранил её в кабинете маггловеденья.

– Что ты делаешь, Драко? – недоумённо спросила девушка. И откуда у неё было столько храбрости?

– Спасаю тебя от ошибки, – я сделал шаг назад и снова отвернулся к окну. – Я не грёбаный насильник, Грейнджер. По крайней мере, эта моя версия.

– Причём тут это? Ты слышал, что сказал Идачи? Максимальная близость – это если не остановит, то хотя бы отсрочит твою гибель.

– Спасибо, обойдусь как-то без секса по жалости! Если у вас на Гриффиндоре это в порядке вещей, то я этого не приемлю! – Рявкнул я, чувствуя раздражение, в основном ещё и из-за того, что отказываться от неё мне стоило неимоверных усилий.

– Ты эгоист, Малфой! Ты сраный эгоист, вот кто ты! – крикнула она, и я обернулся к ней лицом. Она была расстроена, а её глаза уже повлажнели от собравшихся слёз. – Ты знаешь, чего мне это стоило?

– Знаю! Именно поэтому и не хочу таких жертв! – я тоже повысил свой голос.

– Ты не хочешь жертв? Так почему тогда жертвуешь собой? А ты в курсе, что твоя смерть – это не только твоя проблема? Это ляжет ответственностью не только на тебя. И больно будет не только тебе! – злые слёзы начали стекать по её щекам, и я почувствовал раскаянье. Сделав полшага к девушке, я притянул её к себе и обнял обеими руками.

– Прости меня, – прошептал я ей в макушку, а она всё ещё дрожала.

– Я не хочу, чтоб ты умирал, Драко, – глухо сказала Гермиона мне в грудь.

– Я тоже не хочу умирать, – я прижимал её тело к себе, чувствуя родное тепло и запах, от которого все мои сдерживающие клеммы трещали по швам.

– Так почему ты не хочешь попробовать спасти себя? – она уже успокаивалась, и голос девушки выравнивался.

Я вздохнул. И правда, почему?

– Хорошо. – А почему бы и нет. Если я умру, то хотя бы смогу оставить в воспоминаниях Грейнджер приятный след, плюс это будет хороший опыт в отличие от того, что у неё было. Вряд ли додик на подобии Вислого сможет перебить её естественный страх перед сексом.

От таких мыслей стало и тошно, и хорошо одновременно, поэтому я замотал головой, прогоняя их.

Я отстранился от Гермионы, та вытерла ладонью свои слёзы, а я тем временем пока достал палочку и снял с себя иллюзию.

– Так будет лучше, – произнёс я, и смелая гриффиндорка едва заметно улыбнулась. Очевидно, что таким она меня принимала гораздо лучше.

Я подошёл к ней, осторожно протянул ладонь к её лицу и провёл большим пальцем по её щеке, которая всё ещё была влажной от слёз. Я смотрел в её глаза и так блядски тонул, впервые чувствуя, что мне нет необходимости трусливо выныривать.

Я склонился к Грейнджер и почти невесомо накрыл ей губы своими сухими.

Мерлин! Как же было приятно её наконец-то поцеловать. Её губы были просто охренительны на вкус. Другую руку я просунул под рубашку и положил ей на талию. Контакт с её кожей погнал по моему телу новый табун чёртовых мурашек.

– Расслабь рот, – прошептал я ей в губы.

– Что? – спустив немного руку, которая гладила её щёку, большим пальцем я слегка надавил ей на подбородок, заставляя приоткрыть рот и впустить меня. Я углубил поцелуй, ощущая, как меня накрывает волнами и нежности, и похоти.

Сначала Гермиона застыла, она зажалась в моих руках, и где-то на задворках сознания забилась мысль, что всё же это больше походит на насилие. Я уже готов был отстраниться от неё, но она начала отвечать. Сначала робко и совсем невинно. Её язык столкнулся с моим, и я почувствовал, как немеют ноги от экстаза.

Я прервал поцелуй, но не отстранился. Тяжело дыша, я поцеловал краешек её губ, потом переместился к щеке, а потом и к уху. Втянув в рот мочку её уха, от чего девушка судорожно вздохнула, я отпустил его и прошептал:

– Мы сделаем всё по моему. Сделаем медленно и без спешки. Если тебя что-то испугает, ты всегда можешь остановить меня, помни это.

– Хорошо, – проговорила Грейнджер, и я лёгким движением развернул её к себе спиной. Я прижал её тело к себе. Правой рукой я нашёл её ладонь и, захватив её в плен, скользнул ею к карману её джинсов. Захватив её пальцами древко её палочки, я выудил этот магический артефакт и направил в сторону двери.

– Поставь заглушку и запри дверь. Ты знаешь заклинания. – Низким голосом проговорил я, целуя её шею за ухом. Я решил, что лучше будет ей предоставить это действие, поскольку так она будет чувствовать себя безопасней. Я максимально старался не напоминать ей своими действиями о той злосчастной ночи с Малфоем из этого измерения.

Грейнджер вздрогнула, но через пару секунд я почувствовал, как её рука в моей дёрнулась, выписывая символ заклинания.

– Хорошая девочка, – утробно почти прорычал я, спустившись к её ключице.

«Моя девочка».

Я выпустил её руку с палочкой и тут же опустил её ей на живот.

Мягкость и податливость её тела будоражила. Член уже давно неприятно тёрся о ткань слегка влажных от смазки трусов, требуя своей разрядки, но у меня были другие планы.

Я утянул Гермиону за собой, усаживаясь на диван и расставляя ноги, чтоб она вместилась между них.

Левой рукой я скользнул девушке за спину и, найдя пальцами замок от её лифчика, быстро открыл его. Одной рукой. Да, я мастер своего дело, опыт решал много чего.

В то же самое время я припал губами к её стучащей о плоть изнутри жилке на шее, немного прикусил зубами, срывая тем самым её тихий вздох, а потом тут же, извиняясь, лизнул языком, наслаждаясь вкусом её тела.

Левую руку я вернул девушке на живот, медленно поднимая обе ладони к груди. Как только мои пальцы наткнулись на мягкую плоть её груди, Грейнджер охнула, немного зажалась, но никаким образом не попыталась меня остановить.

Я скользнул пальцами под ткань её бюстгальтера, поднимая его и оголяя её грудь.

– Гермиона, – низким голосом прошептал я, уткнувшись носом в её волосы. – Моя хорошая девочка…

Я накрыл ладонями её грудь, нежно массируя её, а потом скользнул правой рукой вниз. И пока пальцы левой ладони уже играли с её ставшим твёрдым соском, я расстегнул пуговицу, а потом и молнию её джинсов.

– Драко… – в её голосе была и истома, и страх, когда она обеими руками схватила мою ладонь, которую я уже запустил под резинку её трусиков.

– Позволь мне… позволь показать, что секс может приносить и удовольствие, не только боль и унижение, – сказал я, легонько откидываясь вместе с ней на спинку дивана. Грейнджер убрала свои руки и упёрлась ими мне в бёдра, где они были и раньше.

– Вот так… – самозабвенно шептал я, – хорошо. Расслабься.

Я скользнул правой рукой дальше, нащупывая пальцами нежные влажные складочки половых губ.

«Моя мокрая девочка…» – факт того, что она была такой влажной из-за меня, приятно удивил. Мысль о возможном насилии по отношению к Гермионы сдохла окончательно.

Я раздвинул пальцами её половые губы и прошёлся вверх вниз подушечками по её нежной плоти.

Девушка судорожно выдохнула и откинула голову мне на плечо. Она сжала ткань моих брюк руками, и я усмехнулся.

Параллельно с этим, левой рукой я играл с её грудью, мягко и грубо, доводя до грани с болью, но тут же уступая, оставляя простор для нежности.

– Тебе приятно, Гермиона?

– Да.

– Скажи это, – я начал интенсивней двигать пальцами.

– Мне… – её голос сорвался. – Мне приятно, Драко.

Чёрт возьми, как же блядски сексуально звучало моё имя в её устах. Кончить можно было только от этого, а ещё от того, как она, извиваясь в моих руках, тёрлась ягодицами о мой член.

Я скользнул пальцами правой руки немного ниже, и, погладив её плоть, осторожно начал вводить в неё свой палец.

– Ах! – вскрикнула девушка, немного подаваясь назад, как бы пытаясь отодвинуться от фаланги моего пальца.

– Чш! Тише! – проговорил я. – Мы осторожно. Расслабься.

Я почувствовал, как стенки вокруг моего пальца немного расслабляются, и продвинул его немного дальше. Я начал делать осторожные круговые движения, отмечая про себя, что, судя по тихим стонам Гермионы, ей это перестало приносить дискомфорт и начало дарить удовольствие.

– Ты моя умница, – я отпустил её грудь и направил левую руку вниз, к правой. Захватив её чувствительный маленький бугорок между пальцев, я начал ритмично массировать и его, ощущая пальцем правой руки, что влажность внутри неё нарастает.

Изначально я собирался ввести в неё и второй палец, но рассудив, что это может причинить ей болезненный дискомфорт, решил ограничиться пока только одним. Пока…

– Гермиона, назови меня по имени, – попросил я, усиливая интенсивность своих движений.

– Драко… – тут же ответила на просьбу она.

– Ещё, милая, – я ощущал, что девушка была уже на пределе.

– Дра… Драко, – в этот момент она слегка дернулась в моих руках, и я почувствовал, как начали пульсировать стенки её влагалища вокруг моего пальца.

Когда её тело обмякло, полулёжа на моём, я вытащил сначала одну, а потом другую руку. Пальцами правой руки я провёл мокрую дорожку к её пупку.

– В следующий раз не сдерживай себя, ты же поставила заглушки, – хохотнул я, оставляя невинный поцелуй на виске девушки.

Я укутал Гермиону полами её рубашки, остро ощущая собственное неудовлетворённое желание.

– Не так уж и страшно, скажи? – прошептал я, радуясь этому небольшому моменту близости.

– А как же… – она начала понемногу приходить в себя.

– А?

– Как же ты? – спросила Грейнджер и я снова коротко засмеялся.

– На сегодня я ограничусь правой рукой в ванной, – я потёрся подбородком об её макушку. – Но в следующий раз этого не обещаю.

Полежав так немного с размякшей Грейнджер, которая, к слову, запоздало потом вспомнила о стыде, тщательно прикрываясь от меня рубашкой, что вызвало у меня смешок, я направился в ванную. Мне повезло, что их у нас было несколько в каждой стороне доме, а то разгуливать со стояком по мэнору, где на тебя пялятся портреты – сомнительное удовольствие.

Сняв с себя одежду, я блаженно выдохнул, наконец-то избавившись от трусов, а также от надоедливого бинта, который сдерживал мою кровоточащую рану на животе.

Я стал под тёплые струи воды, прикрыл глаза и начал воссоздавать в памяти недавние события. Мягкость и упругость её тела… Этот дурманящий запах её возбуждения…

Рука сама по себе двинулась вниз к члену и, обхватив его, начала двигаться.

Я представлял Гермиону, я вспоминал её, домешивая это всё похотливыми фантазиями. Рука сжимала плоть, массируя её к телу и обратно. Темп нарастал, дыхание участилось. Когда я представил, как её губы касаются кончика моей возбуждённой плоти, впитывают его в себя, по позвоночнику пробежал разряд удовольствия и я, застонав сквозь зубы, прочувствовал приятную пульсацию мышц живота, которая после принесла облегчение.

Лениво подставившись под струи воды, я, прикрыв глаза, улыбался. Пожалуй, впервые я был почти счастлив, если не сказать, что счастлив.

Комментарий к Глава 9. В окружении Малфоев.

Читающий!

А ты написал свой отзыв?

========== Глава 10. Ледники тают. ==========

Комментарий к Глава 10. Ледники тают.

Кароч, писалось ночью, возможно, немного не отбечено. За возможные исправления – моя благодарность, ибо ухожу в запойные выходные, вернусь хз когда.

Но! Это не значит, что я не жду от вас фидбека. Буду просматривать фикбук на наличие отзывов, сидя за столом в пьяном угаре. Пожалейте автора, чтоб не было повода напиваться больше!

И да, господа дамы) Там внизу НЦшка.

В Малфой-мэноре всегда была одна непоколебимая традиция: каждый, кто находится в особняке, в обязательном порядке присутствует на ужине. Завтрак и обед – на усмотрение, но ужин – это святое. Именно поэтому к нему так спешила Виолетта.

Я был у себя в комнате, когда сестра коротко постучала, оповестила о том, что всё приобрела, и умчалась готовиться к вечерней трапезе.

Грейнджер, очевидно, была у себя в комнате. Когда моё возбуждение достигло своего апогея, мозги немного пришли в порядок после истомной пустоты, у меня в голове завертелись мысли. Правильно ли я поступал? И что будет с Грейнджер, если я таки умру? Но самые важные вопросы касались того, скрывалась под действиями Гермионы жалость, или какие-то другие чувства?

Однозначно, я был счастлив, что всё так обернулось, я был рад, что смог сделать ей приятно, и девушка меня почти не боялась в моём более старом облике.

Но не пожалеет ли она о своём решении теперь? Было ли оно обдумано с её стороны?

Я ходил сначала по комнате, потом решил написать ей на том пергаменте. Уже достал его, но решил, что это как-то несолидно. Потом мне захотелось пойти к ней, спросить, всё ли в порядке. Поймал я себя уже на полпути к комнате гостей, развернулся и направился обратно, резонно раскинув мозгами, что это не то.

В общем, пока я метался, время подошло к ужину, на который я, к слову, опоздал. Уже возле двери в гостиную я понял, какую оплошность допустил, ведь оставлять Грейнджер наедине с Малфоями было опасно. Кажется, Мерлин благоволил ко мне, поскольку возле двери я и столкнулся с Гермионой.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – она бросила на меня короткий взгляд, но потом, смутившись, опустила глаза.

По крайней мере, сожаления о том, что произошло, я не увидел.

Когда мы вошли в комнату, семья уже восседала за столом. Во главе традиционно сидел отец, мать занимала место напротив, а сестра была на стороне возле окна.

– Я думал, что попирание норм пунктуальности передаётся с кровью, однако, похоже, ошибся. Оно передаётся, как драконья оспа, – проговорил величественно мой отец.

– Люциус! – одёрнула его мать, но тот даже не посмотрел на неё.

Отец был из тех людей, которые редко покажут плохие манеры, опустившись до ругани или открытой вражды, однако же, он имел другое оружие – едкий сарказм и язвительность.

Я мысленно пожелал себе удачи и выдержки.

– Интересно, как передаются узколобые стереотипы? – парировал я, когда мы подошли к столу. Я отодвинул стул перед Гермионой, а на лице отца заиграли желваки.

Мы с Грейнджер сели рядом, но аппетита у нас не было. Да и вообще, судя по тарелкам, похоже, голодна была только Виолетта, которой я даже немного завидовал.

Появился Добби (право-дело, какая у этого глупого создания была праведная миссия разбавлять напряжение), принёс горячее и быстро расставил его при помощи магии перед всеми представителями Малфоев. Гермионе же он поставил тарелку лично, видимо, эльфу не терпелось зарисоваться перед девушкой, которая столько сил потратила на улучшение положения этих существ.

Когда домовик исчез, мы принялись вяло перебирать ложками.

– Всем приятного аппетита, – пожелала мама, и все, кроме отца, сказали «взаимно».

– Так вы говорите, мисс, – начал отец, особенно презрительно сказав последнее слово, – что приехали сюда, чтоб спасти своих сородичей в Хогвартсе.

Я почувствовал, как внутри поднимается гнев и обида за прошлые слова.

– Ваших сородичей, как вы упомянули, тоже, – парировала Грейнджер, и уголки моих губ слегка поднялись.

– Подумаешь, – Люциус отклонил голову назад, – как самонадеянно думать, что чистокровный мир нуждается в помощи кого-то с вашей… кровью.

– Мир не делится на чистокровный и нечистокровный! – Бросил я, чувствуя пульсацию раздражения в голове. Отец не будет нападать на Грейнджер при мне снова, я уже вырос, я могу дать ему отпор. – А те, кто пытается делить его – пережитки прошлых эпох.

Отец цокнул губами.

– Какие громкие слова для тех, кто ещё не смог стать этой самой эпохой.

Тут решила вмешаться мама, видимо, поняв, что градус моего терпения опасно поднялся.

– Скажите, мисс Грейнджер, – тон был холодным, но не выражал презрения, – ваши родители ведь оба магглы?

– Верно, – моя соседка была напряжена, но, тем не менее, спокойна, словно это не она попала, как она раньше сказала, в гнездо змеев.

– А как так получилось, что ваши отметки держатся на наивысшем уровне среди вашего курса. Насколько я знаю, за всю историю Хогвартса таких учеников было не так уж и много?

Моя мать, к слову, хотела стать одной из них, но у неё не получилось. Я почувствовал лёгкое облегчение. Разговор был высосан из пальца, это да, но он был хотя бы более походящим на обыденный.

– Я много читаю, – коротко ответила девушка.

– И где же вы, позвольте уточнить, берёте книги? – едко осведомился отец, а я начал стучать пальцами по колену, на котором лежала моя правая рука. – Ведь они сейчас – дорогое удовольствие.

– О, поверьте, – в тон ему ответила единственная представительница нечистокровных в этом доме, – нахожу способы.

Люциус хмыкнул.

– Надеюсь, легальные, а то не хотелось бы не досчитаться в библиотеке парочки раритетных изданий, – он сузил глаза.

Я почувствовал, как гнев накрывает меня красной пеленой. Сдержанность с возрастом и опытом истёрлась, и я готов был прямо сейчас начать скандал со своим же родителем. Однако сквозь это наваждение я вдруг отчётливо почувствовал тепло, исходящее от моей правой руки.

Это была приятная тяжесть ладони Гермионы. Благо, стол закрывал всем обзор.

Она положила на меня свою ладонь, но даже не смотрела на меня.

– О, не переживайте, мистер Малфой, судя по тому, что половина вашей библиотеки вообще нелегальные фолианты, думаю, в случае их пропажи, авроры будут очень заинтересованы в их поиске, – девушка победоносно улыбнулась, а отец презрительно скривил свои губы, но промолчал.

И только потом гриффиндорка бросила короткий взгляд на меня, всё ещё не отводя свою ладонь. Я посмотрел на место сплетения наших рук и едва заметно ей улыбнулся. Пелена ушла, остался только покой.

«Что же ты со мной делаешь, девочка?»

Я поднял глаза и встретился взглядом с мамой. Кажется, Нарцисса заметила то, что не должна была, однако за её маской величественности я так и не прочитал, что она думала по этому поводу.

Отец ещё пару раз пытался уколоть то меня, то Гермиону, но последняя была чересчур умна, чтоб уступить ему, а я был чересчур спокоен, ощущая её тепло, чтоб вестись на его провокации.

Когда наконец-то этот цирк закончился, я вскочил со своего места и с большущим удовольствием направился вон, чувствуя спиной, что за мной следует и гриффиндорка.

Как только мы вышли в коридор, тонкая нить напряжения, сдерживающая мой позвоночник, оборвалась, и я почувствовал облегчение. Я повернулся посмотреть, не вышел ли кто в коридор и, кивнув головой Грейнджер, чтоб она следовала за мной, направился дальше.

Когда мы отошли на приличное расстояние туда, где в коридоре не висели любопытные портреты, я остановился и повернулся к девушке:

– Было очень крипово, да? – я скривился.

– Ну… – она хмыкнула, но я ощущал напряжение во всём её существе. – Было необычно. Думала, будет хуже.

– Мда… Ви купила все ингредиенты, – я смотрел ей в глаза, и, честно, не знал, что её и сказать.

– Я знаю, она мне написала. А так же посоветовала немного опоздать на ужин, так как ты был не собран.

– О как? – Я поднял бровь в удивлении. – Значит, вы типа подружки?

– Не сказала бы, – нервно хихикнула Гермиона, поправив выбившуюся прядь. – Но, думаю, хотя бы не враги.

– Ага. Ты… э… ты в порядке? – спросил я, поправляя всё ту же непослушную вьющуюся прядь и немного смазано гладя её щеку.

– В смысле? – переспросила девушка.

– Ну, после того, что произошло в библиотеке… – признаюсь, мне самому было неловко, чего я, конечно, постарался не выдать, но от того, как она покраснела и опустила взгляд, мне стало как-то жарко. Грёбаная кровь мигом схлынула вниз, норовя запустить там всё в действие, особенно после того, как память услужливо подкинула её образ у меня в руках.

– В порядке, – тихо ответила гриффиндорка. – А ты?

Я опешил от столь наивного и невинного вопроса, на лице сама по себе расползлась, несомненно, глупая улыбка, и я подумал, что всё должно пойти к Мордреду. Одним шагом я преодолел расстояние между нами и впился требовательным поцелуем ей в губы. Правая рука тут же упала ей на талию, вжимая её тело покрепче в моё, левой я поддерживал её за заднюю часть шеи, возможно, немного придавив ей волосы, дабы пресечь любую попытку к бегству.

Девушка ошалела от такого напора, попыталась тщетно отшатнуться, и, к моему разочарованию, не ответила на поцелуй. Однако я в тот момент не думал об этом, мой организм полагал, что моей страсти хватит на нас двоих.

Я мял её губы своими, упиваясь их мягкость, нежность и, сука, крышесносящими ощущениями, что они дарили.

Через какое-то время Гермиона попыталась вырваться, она стукнула меня в плечо, и на меня это подействовало отрезвляюще, я вспомнил те грёбаные воспоминания из кабинета маггловеденья.

«Чёрт, я в его облике!» – запоздало подумал я и отпустил Грейнджер, прикрыв на пару секунд глаза, так как боялся встретить испуг и ужас у неё на лице.

Я уже приготовился попросить у девушки прощения, но только успел открыть глаза, как она схватила меня за грудки и потащила в открытую дверь.

– Что ты де?.. – мне на рот легла её маленькая ладонь.

– Чш! Там твой отец, – прошептала Гермиона, и я услышал, как он с кем-то спорит. И этим кем-то, если я не ошибся, был Абраксас.

– Оставь меня в покое! – рявкнул мой отец, и его шаги начали приближаться.

– Мордред, – проворчал я, немного освобождаясь от пальцев моей спутницы, – мы в его кабинете.

– Что нам делать? – спросила девушка, я пожал плечами, как тут мой взгляд наткнулся на шкаф.

Мы успели закрыть за собой дверцу шкафа как раз в тот момент, когда нога Люциуса переступила порог кабинета. Грейнджер не успела применить на неё заклятие незримого расширения, так что я упёрся спиной в одежду отца, а девушка вжалась в меня, спрятав лицо у меня на груди.

– Драко, – еле слышно прошептала она, подняв голову, – ты не мог бы…

Я вопросительно изогнул бровь, а потом до меня дошло.

«Пикси мне за шиворот!»

Сраная физиология бунтовала от близости её тела, которая во мраке и тесноте шкафа чувствовалась особо остро. Я почувствовал себя сопливым подростком.

– Прости, – сказал шёпотом я, – я тут бессилен. Постарайся не шевелиться лишний раз.

«И не будоражить моё воображение», – добавил я про себя.

Девушка уткнулась мне в грудь лицом и сдавлено хихикнула, я удивлённо изогнул бровь.

– Вот не смешно, – вырвалось моё ворчание.

Мой родитель подошёл к своему столу, взял оттуда графин с огневиски, налил себе в стакан и, блаженно закрыв глаза, сделал глоток.

– Люциус! – он вздрогнул, Абраксас появился в пустующей портретной рамке.

– Отец! – в тон ему ответил живой Малфой.

– Люциус, ты должен прислушаться ко мне…

– О, хорошее дело. Ты вдруг заявляешь, что неправильно меня воспитывал, а значит, я должен поменять свои взгляды на мир! – фыркнул отец.

– Я не требую от тебя таких жертв сиюминутно, – упорствовал отец. – Просто будь терпимей с моим внуком.

Я весь напрягся, когда разговор коснулся меня.

– О, так ты теперь на его стороне! Ещё лучше! В собственном доме даже портреты против меня! Дожили!

– Люциус, твой сын умирает! – выпалил Абраксас.

– Что за?.. – я невольно возмутился, чувствуя растущее клокочущим огнём раздражение, но мне тут же на губы легла тёплая маленькая ладонь Грейнджер. Я перевёл взгляд на неё, и девушка поднесла указательный палец другой руки к своим губам, показывая, чтоб я молчал. И правда, мне только не хватало, чтоб Люциус застал нас в своём кабинете, да ещё и в шкафу, подслушивающими. Уже во второй раз разбушевавшееся раздражение послушным зверем улеглось в моей груди, правда, всё ещё рыча себе под нос. Я игриво прикусил одними губами кожу тыльной стороны ладони Гермионы. Она тут же забрала руку, и мои губы растянулись в улыбке.

Интересно, о чём она думала в тот момент, пребывая в тесноте со мной в шкафу? Было ли ей комфортно, или наоборот?

– То есть… умирает? – переспросил отец, ставя на стол стакан с недопитым напитком. – Это какой-то способ манипуляции?

– Нет, всё очень серьезно, Люциус, – Мордред, зачем мой дед это говорил? – Я не могу рассказать тебе всех подробностей.

– Мой сын умирает, и ты не можешь рассказать, почему? – повысил голос мой родитель.

– Да, не могу! От этого ничего не изменится! Никто не в силах ему помочь кроме него самого и… одного человека.

– И что это за человек? Его надо купить, запугать, похитить, или что, отец? – странно было видеть такое участие со стороны Люциуса Малфоя. Я никогда не думал, что отец меня хоть немного любит, мать говорила, он переживал за меня, когда я был в замке во время последней битвы с Воландемортом, но я ей не верил. Я всё думал, что она пытается сгладить моё отношение к нему.

– Он сам разберётся, поди уже не мальчик! – Буркнул Абраксас.

– Нет, как раз таки мальчик! – Возразил отец.

– И всё же, в этом деле ты ему ничем не поможешь. Тебе главное, не мешать ему. И проявить хоть немного принятия.

– Моргана возьми, что! – Бросил отец. – Абсурд какой-то! Мне нужно подышать воздухом.

С этими словами Люциус вышел из комнаты, всё так же надменно держа голову вверх.

Мы с Грейнджер вылезли из шкафа, проходя вглубь кабинета.

– Ого-о, – только и протянул Абраксас.

– То же самое могу сказать про тебя, – буркнул я и сразу же раздражённо добавил, потягиваясь рукой к отцовскому стакану с огневиски: – Кто тебя просил вмешиваться, дед?

– А это было неблагодарно с твоей стороны, знаешь ли, – на лице усопшего Малфоя появилась надменная маска.

– А тебя никто не просил! Мне с отцом не хватало только разговоров теперь, – я поднёс стакан ко рту, но выпить мне помешала Гермиона.

– Драко! – менторским голосом произнесла она, забирая стакан у меня из пальцев и ставя его обратно на стол. – У нас завтра тяжёлый день, нужна твоя чистая голова.

Я вздохнул, но ничего не возразил.

– Пошли, пока ты снова ни с кем не поссорился, – она взяла меня за руку, коротко кивнула моему деду и потащила прочь из кабинета. Боковым зрением на выходе я заметил, как расхохотался Абраксас. Чего смешного-то? Он хоть видел, какой бывает Грейнджер в ярости? Мой нос хранил это воспоминание до сих пор.

Мы вышли в пустынный коридор, и я сразу же прижал Гермиону своим телом к стене.

– Грейнджер, ну, ты же понимаешь, что должна за это ответить? – я наклонился к ней, намереваясь снова затянуть в поцелуй, а оттуда и куда-то дальше, но её тонкие пальчики снова легли мне на уста.

– Нет, Лорд Малфой, нам всем нужно выспаться, завтра важный день.

– Тебе бы быть профессором с твоим тоном, ты в курсе? – я попытался за шуткой скрыть разочарование.

– В этом зелье пятьдесят процентов неудач вызваны неправильными действиями в первый день, так что никаких отвлекающих факторов! – Она подняла вверх палец, которым ещё недавно остановила мои губы, и я закатил глаза.

«Мерлин всемогущий! Эта девочка меня доконает!»

– Доброй ночи, – сказал я, улыбнувшись.

– Доброй ночи, – вторила она мне прежде, чем уйти.

– А эта девушка имеет на тебя управу! – От голоса внезапно появившегося Абраксаса я вздрогнул.

– Мордред и Моргана! Когда-нибудь я сниму эти пустые портретные рамки, чтоб ты не мог по ним передвигаться! – Я развернулся и под насмешки усопшего родственника пошёл к себе.

***

Грейнджер была права. Это был ад несусветный.

В общем и целом, с самого утра я распорядился Добби, чтоб он принёс завтрак и мне, и Гермионе по комнатам. После мы спустились в библиотеку, по пути я безуспешно попытался зажать девушку в коридоре, но она выкрутилась, а там за поворотом появилась и макушка моей сестры.