Текст книги "В одном из сказочных измерений (СИ)"

Автор книги: Yukhari Rakhag

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Малфой замялся, и Гермиона не нашла ничего лучшего, чем выпалить:

– …в больничное крыло…

– …в подземелья Слизерина, – решил вдруг добавить слизеринец. Бровь Гермионы дёрнулась вверх. – В больничное крыло, а потом в подземелья Слизерина.

– В общем, это не мог быть Малфой, – резюмировала Грейнджер, дойдя до такого же вывода в своей голове. Здесь была развилка, которая вела к Большому залу, и когда слизеринец впервые бросил своё это «привет», по времени ужин ещё должен был продолжаться. А это значит, что надпись бы обнаружили, если бы её сделал Малфой. Это, конечно, не исключало его подельников, но опять-таки вопрос – зачем? Слишком сложная махинация, как для белобрысого аристократа.

Она перевела взгляд на парня и увидела эмоцию ликования на его лице.

– Вы уверены, мисс Грейнджер?

– Абсолютно.

Минерва ещё что-то рассказывала, а после Малфой обошёл декана, которая начала диктовать что-то своему патронусу, и прошептал одними губами:

– Береги себя.

И от этого было ещё страннее. Эти не озвученные слова вызывали в её душе непонятный отклик – ей вдруг захотелось ему… поверить?

***

Поутру девушка снова пошла в библиотеку. В это время здесь было достаточно людно, так что бояться ей было нечего.

Грейнджер направилась к нужным стеллажам, держа палочку в руке, и начала искать необходимые книги.

Вчера вечером она нашла в книге Рона заклинание Спиритус Эванесцет и удивилась тому, насколько оно редко использовалось. Она, Гермиона Грейнджер, не знала его, а тут им владеет тот, кто точно бы не открыл такую книгу, в которой были заклинания подобные тем, что ими прогоняют земляных гномов. Чтиво не для аристократов.

Ещё одна мысленная заметка.

Она искала материалы о других измерения, о возможности так называемого попаданства. Почему-то именно эту тему девушка всегда обходила стороной, оставляя на потом, находя более реалистичные теории для изучения. И вот, теперь она взахлёб читала книгу за книгой, находя неподтверждённые истории о том, как люди заявляли, что они проживали другие жизни.

Достаточно ли этих материалов, чтоб поверить ему?

Однозначно, нет.

Но ведь было ещё вчера. Его странное поведение, речи. Заклинание, в конце концов! Да и сам факт того, что Малфой знал о других измерениях, о теории возможности перехода… Как-то всё слишком сложно.

Гермиона не знала. Она не знала! И это сводило с ума.

Девушка так погрузилась в свои размышления, что чуть не опоздала на матч со Слизерином. А ведь её друзьям нужна была её поддержка.

– Ты сегодня лучше выглядишь, – отметил Поттер, собираясь к раздевалке. – Я рад за тебя.

– Наверное, просто выспалась, – она пожала плечами. Пожалуй, так оно и было. Впервые с той самой ночи её не тревожили кошмары. Долбанное подсознание внезапно взяло и… успокоилось? Словно бы оно поверило в те безумные слова Малфоя.

Сидя на лавках болельщиков, Гермиона с каким-то напряжением всматривалась в слизеринца, который, словно озверел, влетал то в Гарри, то в Рона. Нет, агрессия его была как раз таки в стиле гадкого аристократа, но вот сейчас… Парень словно бы специально подставлялся под то, чтоб получить наказание от гриффиндорской команды.

И ещё одна противная заметка на чашу весов странного поведения Малфоя.

После игры Гермиона направилась вместе со своими друзьями, праздновать победу. Но победа была омрачена тем, что появилась новая жертва.

Потом Гарри, вспылив, накинулся на Драко, который, к слову, тоже был злым, но как-то по-другому. Он словно напоминал раненного зверя, который не кусал, но огрызался в ответ.

Слизеринец быстрым шагом направился прочь, и ноги Гермионы сами понесли её за ним.

Парень исчез за дверью туалета на третьем этаже. Девушка знала, что он нерабочий. Она остановилась возле двери и замялась. Конечно, идти за своим насильником (даже имея сомнения на этот счёт) было той ещё плохой идеей. Опять закрытое помещение, и опять они наедине.

Гриффиндорская натура взяла верх, и Грейнджер пнула дверь, ей нужно узнать правду и отпустить этот вопрос…

Тихо зайдя внутрь, Гермиона увидела, что Малфой стоит возле раковины и всматривается в зеркало.

Только вот, он был немного выше и плечистей. А ещё, насколько девушка видела со спины – у него были пшеничные волосы.

– Так ты выглядел в том измерении? – от её голоса Малфой вздрогнул и обернулся. В его взгляде застыло непонимание безумца, которое медленно уступало осмысленности.

Грейнджер с опаской наблюдала за парнем, в её руке всё ещё была палочка, которую девушка решила на всякий случай не прятать.

Её взгляд зацепился за его лицо. Оно выглядело гораздо старше, на лбу прослеживались неглубокие морщинки. На лице была столь несвойственная аристократу щетина.

Взор девушки метнулся к грудной клетке парня, которая замедляла своё движение, дыхание его выравнивалось.

На плоти Малфоя были длинные изогнутые шрамы.

– Д-да… – хрипло ответил Драко.

– Я сегодня была в библиотеке, читала о возможности наличия других измерений… Ты… – она замялась и остановилась где-то в метре от слизеринца. – Ты выше. Крупнее. И старше.

– Мне было двадцать шесть, когда я умер там.

– Именно так ты перенёсся в это измерение? – спросила Гермиона, всё ещё рассматривая взрослую форму своего сокурсника. Её взгляд остановился на шраме на ключице в виде пятиконечной звезды.

– Это приветствие из Азкабана, – проследив за её взглядом, сказал Драко. – А эти – это Поттер постарался.

– Гарри?

– Малфой, отойди от неё! – в дверях и правда появился злой, как мантикора, лучший друг.

В душу девушки закралось плохое предчувствие.

– Ты! Не смей мне указывать, что делать! Где ты был, когда был нужен ей? А теперь примчался такой вот весь из себя!

Гермиона почувствовала укол боли. Она сама не смела винить Гарри в том, что произошло. В этом были виноваты только она, не сумев себя защитить, и больше всех – Малфой.

– Ты ублюдок, Малфой, ты приносишь людям только несчастья и боль!

– Гарри… – попыталась встрять Гермиона, понимая, что это всё закончится плохо.

– О, святой Поттер решил снова всех спасти? А почему ты не спас её от меня, а? Пока ты развлекался с Уизлеттой, вместо того, чтоб патрулировать с ней, я сломал её.

Грейнджер застыла, ей показалось, или на его лице отразилась боль?

Значит, это был он? Или как ей понимать эти слова? Но как же тогда то, о чём они только что разговаривали?

А дальше началась какая-то вакханалия. Малфой бросил какое-то заклинание в Гермиону, и её окружил барьер. После парни начали перекидываться проклятиями. Они разрушали всё, к чему касались всплески их магии. Они сражались яростно, гневно.

Девушка металась в барьере, и не могла их остановить – магия сквозь него не проходила, и она, да, она, Гермиона Грейнджер, не знала такого заклятия, которым можно было бы снять долбанную защиту.

И снова чёртова заметка! Так невовремя! Она легла поверх его слов.

– Гарри, нет! Малфой, остановись! – кричала Гермиона.

Всё изменилось совсем внезапно. Малфоя отбросило в сторону, и барьер опал сам собой.

– Гарри! Малфой! – девушка рванула к парням.

Поттер стоял и смотрел на то, как под Драко ширится лужа крови, разбавленной в воде. Девушка на миг застыла в ужасе, увидев всю картину, а потом взяла себя в руки и скомандовала, падая на колени рядом с пострадавшим:

– Гарри, не стой! Беги за помощью! Быстрее! – её руки отчаянно пытались зажать раны молодого человека, которого она ещё недавно считала своим врагом, палачом.

Малфой зашевелил губами, что-то отчаянно пытаясь произнести.

– Во… – он захлёбывался кровью. – Вулнера Са… Санетур! Оно поможет… По-пожалуйста…

– Я не знаю этого заклинания, Малфой, – от отчаянья и безнадёги девушке вдруг остро захотелось завыть. Этот человек, он ведь было другим, он не заслуживал смерти, но он умирал, и она ничего не могла с этим поделать. В носу у неё неприятно защипало от резкого осознания, что она верит в то, что это парень из другого измерения.

– Принцип, как Санетур Сангри… Пожал… – он захрипел кровью.

– Хорошо! – ей нужно попробовать, нужно пробовать, она сможет, она должна. – Вулнера Санетур!

Её окровавленные руки тряслись. Ничего не произошло. Кровь продолжала покидать юное тело.

– Е… щё…

Взгляд Драко начал затуманиваться.

– Вулнера Санетур! – тепло прошло сквозь её руку, и Гермиона ощутила, как оно по древку палочки переходит к телу парня. Его кровь начала сама по себе возвращаться в тело, а раны, судя по всему, затягивались.

– Получилось! – восторженно проговорила девушка, но ответа не последовало, слизеринец отключился.

***

Дальнейшие события были сумбурными и какими-то скомканными. Пострадавшего продиагностировали, отлевитировали в Больничное крыло, а после, когда медсестра закончила с его ранами, мрачная Маккгонагалл устроила Поттеру разнос. Прямо возле койки Малфоя, который, как ожидалось, должен был проснуться с минуты на минуту.

Гермиона сидела возле кровати Драко и всматривалась в бледное лицо. Происходившее просто не укладывалось у неё в голове.

Как и то, что произошло, когда он очнулся. Ведь Малфой, вопреки ожиданиям, не сдал Гарри, не сделал западло.

Это только добавило уверенности в том, что это был не совсем Малфой, которого ей довелось знать. Увидев, что тот не может говорить из-за того, что у него пересохло во рту, Грейнджер поспешила подать ему воду. На пару секунд они соприкоснулись пальцами, и в душе у неё снова возник всё тот же животный страх – слишком отчётливо девушка помнила эти пальцы у себя на теле. Не показывая этой эмоции, гриффиндорка убрала руку, молча наблюдая за всем, что происходит, слушая его очередную ложь, теперь уже во благо, и не понимая теперь одного. Как ей к нему относиться, к этому новому Малфою?..

По крайней мере, её жизнь становилась спокойней с появлением этой новой версии слизеринца, который до этого её доставал всё время. Да, раны девушки не зажили до конца, но теперь хотя бы её не сковывала тревога за будущее.

Впервые за всё это время ей пришла мысль о том, что если не вспоминать о том злосчастном вечере, можно продолжать жить…

И тут же словно в насмешку над этим умозаключением Минерва Маккгонагалл вдруг заинтересовалась её посещением курса маггловеденья. Девушка стояла в коридоре, отчаянно пыталась найти достойную ложь для своего декана, и не могла этого сделать. Она не была готова показаться там снова, увидеть те стены, тот же пол, на котором…

Масла в огонь подлило то, что она вдруг пересеклась взглядом с серыми глазами, которые так страшно мучили её в кошмарах. На его лице было сожаление. У этого Малфоя вообще такое часто проскакивало, когда он смотрел на неё.

Как было странно называть его «этот Малфой» в мыслях. Но это помогало принять то, во что она, в силу анализа обстоятельств, поверила.

Когда профессор отпустила Гермиону, настроение которой было удручающим, её тут же перехватили друзья, которые после того случая стали как можно чаще сопровождать её. Девушке иногда становилось сложно убежать от их опеки, которая, к слову, делала только хуже.

Нет, конечно, их она не боялась, как и не вздрагивала от их прикосновений, которые за столько лет стали родными. Но всё же общаться с ними стало труднее из-за тайн, в которых она погрязла.

– Что от тебя хотела старуха? – спрашивал Рон, но она мотала головой и бормотала, что это неважно. Ей бы просто занять своё место, отбыть этот урок и пойти в комнату девочек Гриффиндора. Там тепло, там уют, там кот. Там можно не вспоминать лишний раз.

Но чёртов Забини решил вдруг подкинуть дровишек в пылающий пожар. Он спросил про то, было ли у неё что-то с Драко, и вся их компания заржала. Все, кроме самого Малфоя, который прямо смотрел на неё всё с тем же сожалением.

Гарри рванул вперёд, и девушка сжалась от ожидания конфликта, как тут раздался голос Малфоя.

– Завали хлебало!

Малфой буравил взглядом руку с палочкой на парте, Блейз что-то ему сказал, Гермиона уже и не помнила, что. И блондин приказал всем завалить хлебала.

Все присутствующие были в шоковом состоянии от происходящего, но Забини так просто не сдавался, на кону стояла его гордость. И тогда Малфой вскочил и придавил того стихийной магией. Мощной стихийной магией. Такая не подвластна ученикам Хогвартса, такую можно обрести только с опытом. Уж она-то знала об этом, она готовила доклад по стихийным выбросам.

Ещё один довод в пользу того, что это другой Драко Малфой. Кажется, у неё уже не оставалось сомнений в том, что это так называемый попаданец.

– Что это с ним? – вопрос Рона вернул её из мира собственных мыслей, и девушка вдруг с ужасом осознала, что этот поступок Малфоя будет обсуждать вся школа, и её имя там тоже будет фигурировать.

Слава Мерлину, вмешалась Маккгонагалл, которая одним вопросом о том, что там происходит, прекратила назревающую дуэль.

Урок проходил сравнительно спокойно, но не для неё. В голове зудели мысли, и попытка отбиться от них выглядела до плачевного смешной. Когда наконец-то прозвенел звонок, Гермиона вдруг наткнулась рукой на клочок пергамента, на котором ровными буквами было выведено: «Надо поговорить. Туалет на третьем этаже. Сейчас. М.»

Гриффиндорка удивилась. Она осмотрела класс, но в кабинете нужного ей слизеринца уже не было. Стоило ли ей идти туда? Вдруг это какая-то шутка или подстава? Но ведь это был почерка Малфоя, она знала наверняка, так как не один раз получала от него подобные письма, в которых, правда, были одни оскорбления и непристойности.

А вдруг это он и готовил западню?

Гермиона ещё раз вернулась в своей голове к тем аргументам, которые твердили, что это не тот Малфой, который был ранее.

Она решила пойти на поводу у любопытства, но всё же не забывать про безопасность и осторожность.

От друзей ей едва удалось отбиться, списав всё на то, что ей нужно в дамскую комнату, ведь по сути это не было враньём. Они порывались подождать девушку там, но получив выразительный взгляд, отбросили эту идею.

– Ты хотел поговорить? – она застала его меряющим шагами недавнее поле боя с Гарри.

Увидев, что это действительно Малфой (этот Малфой), девушка спрятала палочку, однако всё ещё сжимала впереди себя сумку, как будто та могла защитить её от потенциального нападения.

– Да. Ты сама? Святой Поттер не прибежит снова меня наказывать? – хоть что-то оставалось неизменным в нём, так это отношение к её лучшему другу.

– Сама, – Гермиона намеренно обошла парня, игнорируя его приглашение пройти вправо, сохраняя при этом дистанцию, и облокотилась об одну из кабинок туалета. Оттуда было проще всего добежать до выхода, и если вдруг что – Малфой бы не успел её схватить. Она надеялась на это, хотя где-то в глубине души теплилась предательская вера в то, что этот человек её не тронет. – Кстати, спасибо, что не сдал его. Интересно, почему?

– Не знаю. Может, дань уважения Поттеру из прошлого, а может, я чувствовал, что заслуживаю наказания, – откровенность этого Драко поражала девушку, она смутилась и отвела взгляд.

За что он чувствует свою вину?

– Ты в прошлой жизни дружил с Гарри? – кажется, она поспешила с выводами о неизменности их отношений.

Блондин рассмеялся, он взъерошил волосы, но было в этом жесте что-то рваное и нервное:

– Нееет. Мы с ним тоже сражались, притом не раз. А в конце я хотел его убить, а он меня спас. У нас были… э… сложные отношения. Когда-нибудь, если тебе будет интересно, я покажу тебе немного своих воспоминаний. Тех, где нет особой жести.

Вот так вот запросто. И она верит ему, верит, что эти воспоминания существуют. Может, она не должна этого делать?

– И какой смысл прятать тёмные воспоминания, если без них не будет полной картины? – спросила Гермиона.

– Не хотелось бы, чтоб и тебя они преследовали, – в словах была нотка какой-то боли, и было сложно поверить, что этот напыщенный с виду аристократ познал хоть какую-то толику её. Но не об этом ли рассказывали его шрамы и небольшая седина на висках. Грейнджер вдруг поймала себя на мысли, что ей очень интересно, почему такой молодой парень уже имел проблески бесцветного в пшеничных волосах. Ровно, как и интересовал её вопрос о том, почему у старшего Малфоя они не платиновые. И интерес этот смутил девушку, он был странным, диким на фоне того, что с ней произошло, мысли вернулись к сегодняшнему конфликту с Забини.

– Спасибо.

– В смысле? – переспросил Драко, недоумённо нахмурившись.

– За то, что сделал сегодня, – Грейнджер подняла на него свой взгляд, прямо всматриваясь в его глаза, почти на пределе своих сил, отдавая ему своеобразную дань уважения, а значит, опустить позорно взгляд нельзя. – Непривычно… видеть тебя в такой роли, – она вжала голову в плечи. Ей вдруг пришла мысль, от которой колючий ком встал в горле. А что, если бы он попал в это тело раньше? До той злосчастной ночи. Или вообще до того, как Малфой из её реальности съехал с тормозов. Они бы могли быть приятелями. Общаться. Разговаривать, как сейчас, только без той напряжённости, что была между ними.

– Мне… Мне тоже непривычно, – его голос прогнал болезненное наваждение собственных мыслей Гермионы, она подняла на него глаза. – В прошлой жизни я тоже был тем ещё мудаком, не таким, конечно, как в этой… Всегда хотел тебя защитить, а силёнок не было, – брови девушки поднялись в удивлении. Пусть она и начинает свыкаться с мыслью, что это другой человек, но услышать из его уст такое признание было… шокирующее.

Похоже, Малфой сам испугался того, что сказал.

– Тебе тоже спасибо… что вернула мне мои долбанные, сколько во мне там их, литров крови. Приятно, что в венах что-то булькает, – попытка перевести тему была слишком очевидной, но и слишком необходимой обоим.

Спустя пару длинных секунд молодой человек выдохнул и огласил ей то, о чём хотел поговорить с девушкой. Деловой тон разговора о Салазаре приободрял, она успела забыть об этой проблеме, эгоистично ударившись в свои. Откровение о том, что в ситуации замешана его сестра, снова потрясло Грейнджер.

Почему он так доверял ей? Он ведь её совсем не знает? Или знает? И что значит этот его взгляд с лёгким прищуром, когда он смотрит прямо на неё?

«Не думай… Не анализируй… Это Малфой. Да другой, но это Малфой. А если он другой, то почему бы и нет?»

– Поможешь мне? – как гром среди ясного неба.

– Я? – Гермиона отчётливо ощутила, как к горлу поднимается паника, словно она и так не пребывает наедине с ним в этом забытом помещении.

– Смотри, – его голос был мягок и спокоен, даже было странно, что в арсенале Малфоя могут быть такие нотки. – Во-первых, мы выберем людное место, так тебе будет спокойней, – от этой маленькой заботы сдавливающие её тиски немного расслабились. – Во-вторых, ты можешь изучить книгу Малоса Тёмного, которых осталось всего две в природе. Только представь себе, а? Хороша плата за соучастие?

Грейнджер медлила, слишком сильно она хотела подержать в руках хоть в раз в жизни столь редкий экземпляр.

Ведь этот Малфой, он не сделает ей ничего плохого, да? Они ведь будут в людном месте?

– Хорошо. Где и когда?

– Пожалуй, библиотека сразу после ужина.

– Договорились.

***

Опосля девушка ещё минут сорок будет прокручивать в голове все за и против, будет думать о том, правильно ли поступает, согласившись помочь Малфою.

Она будет нервничать, пытаться отодвинуть собственный страх подальше. Да, у неё не было чётких доказательств того, что парень не врал, но она ведь не глупая, сопоставив всё, что знала о нём, она могла почти со стопроцентной уверенностью сказать, что Драко Малфой никогда бы не смог так сыграть, а тем более с такой чёткостью разработать столь изощрённый план. Да и зачем? Малфой из этой реальности был тем, кто берёт, что хочет, пусть даже силой, или при помощи влияния своего отца.

Его приветствие напугало Грейнджер, но девушка уже не тянулась за палочкой, и, видимо, он отметил это, поскольку его взгляд прошёлся по её руке.

– Прости, не хотел напугать.

Он сел напротив и протянул ей вожделенную книгу.

– А я-то думал, хорошие девочки не увлекаются тьмой, – она увлечённо рассматривала книгу, когда услышала его ехидный голос.

– А кто тебе сказал, что я – хорошая девочка? – она забылась и ответила ему в такой же манере, как отвечала своим друзьям. Осознание этого пришло после его фразы о личных наблюдениях. Теперь уже Грейнджер использовала методику перевода разговора на другую тему, спросив, как открыть книгу.

Однако передышка была временной. Когда девушка передавала парню книгу, его тёплые пальцы накрыли её ладонь. Тёплые, в противовес тем, какими она запомнила их с той ночи. Блондин застыл, всматриваясь в её глаза, он так же, как и Гермиона, обратил внимание на это маленькое прикосновение.

Почему?

Ведь для него это должно было быть как минимум обыденным?

Ещё один вопрос без ответа.

Гермиона отняла руку, ощущая, как ноздри защекотал запах его духов вперемешку с нотками запаха сигарет. Совсем, как папы. Это вызывало ощущение странное, давно забытое, почти… уютное?

– Ты… ты куришь, да?

– Да, ещё из прошлого. А что, воняю сигаретами?

– Нет, – зачем она только спросила это? – Просто есть небольшая нотка запаха. У меня папа курил, когда я была маленькая. Странно…

– Что?

– Ничего, – ответила Гермиона, всё ещё смущённая. Зачем она вообще подняла эту тему? – Открывай уже книгу!

– Ну, уж нет, мне теперь любопытно, Грейнджер. Колись! – Малфой решил повредничать, он снял руку с книги и откинулся расслабленно назад.

– Просто это сугубо маггловская привычка, – выпалила гриффиндорка, почти наверняка ожидая, что его это заденет, и что он будет возмущаться. Но вместо этого Малфой… расхохотался?

Он смеялся искренним заливистым смехом, и Грейнджер вдруг поняла, что никогда не слышала такого от него. Это делало её собеседника обычным, человечным, что ли.

– Это… – он всё ещё давился смешками. – Там ты сказала точно такую же вещь. Дело в том, что у нас в магическом мире, оказывается, тоже есть сигареты. Магические. А вы не знали, мисс всезнайка?

Гермиона фыркнула, но не смогла сдержать улыбки.

«Самодовольный засранец!» – и прозвучало это в её голове так просто, словно бы она так называла Гарри или Рона. И если не смотреть на него, то вполне бы складывалось такое впечатление. Всё это время она усилием воли пыталась абстрагироваться от его внешнего вида, пыталась заставить себя принять, что это другой человек.

Как только Малфой открыл книгу, Гермиона тут же принялась её изучать. Она восторженно листала старый фолиант и буквально утонула в нём. Дойдя до нужной темы, девушка принялась тщательно изучать её, и вспомнила об окружающем мире лишь тогда, когда услышала мерное подхрапывающее сопение рядом с собой.

Грейнджер перевела взгляд на парня, который, собственно, и был источником этого звука. Его голова покоилась на руке, а на лице было безмятежное выражение. Уснувший монстр становится беззащитным. Но монстр ли?

– Малфой… – девушка осторожно позвала парня и тут же улыбнулась, когда тот что-то сдавленно промычал. – Малфой, нас сейчас выгонят, просыпайся.

– Ещё пять минут, мам, – Грейнджер застыла и широко улыбнулась, это напомнило ей, как она иногда будила своих друзей.

– Драко… – его имя сорвалось с губ непроизвольно и девушка, протянув руку, коснулась его плеча, тут же отпрянув назад. Блондин наконец-то проснулся и сонным взглядом окинул Гермиону, та не нашла ничего лучшего, чем сказать, что библиотека уже закрывается, на что парень лишь отмахнулся и спросил, что же она там вычитала.

Пока гриффиндорка рассказывала слизеринцу о том, что прочитала в книге, тот искренне силился понять смысл затуманенным мозгом. И когда был подведён итог о том, что в принципе, Салазар не должен больше появляться, в глазах Малфоя проскользнуло сожаление. Грейнджер была почти уверена, что увидела именно эту эмоцию, но парень тут же натянул маску безразличия и потянулся, от чего в его спине хрустнули позвонки.

Невольно Гермиона проследила взглядом за его перекатывающимися мышцами под рубашкой, аж тут её взгляд зацепился за кровавое пятно на рубашке.

– У тебя кровь! – испуганно пискнула Гермиона.

– Блять! – он выругался, и девушка вздрогнула, когда парень резко поднял рубашку, осматривая окровавленный живот, на котором внизу, в районе пупка красовалась царапина. – Ну, блядский блять! Теперь её надо бинтовать, – он ворчал, забыв о её присутствии.

– Это та сама рана, что не заживает? – девушка вспомнила о том, что слышала в Больничном крыле, а парень тем временем инстинктивно запахнул мантию, пряча своё увечье.

– Угу, – Грейнджер требовательно посмотрела на своего собеседника, и тот вздохнул и начал рассказывать. Он рассказал ей о том, что переживает превращение в себя до момента собственной смерти, и апогеем этого превращения станет его гибель.

По мере рассказа, у Гермионы пробегали нестройные табуны мурашек по телу. Человек перед ней признавался ей, что медленно и болезненно умирает. Человек, который, как она себя всё ещё заставляла думать, не заслуживает смерти. Человек, которого она по неведомой причине не хотела терять. Ведь он был её барьером, защитой от того зла, что ей причинили, он отделял её от Малфоя из этого измерения.

– Зато я умру взрослым красавчиком, – его улыбка напоминала больше оскал раненного зверя. Лучшая ученица курса всматривалась в слизеринца внимательным взглядом, она пыталась найти, в чём именно он изменился. Руки были те же, глаза – тоже. Волосы по-прежнему платиновые, правда, если присмотреться, можно увидеть нотки пшеничного цвета. Да и на подбородке проступает такая же щетина.

– Но ведь ты сказал, что есть те, кто выжил, – её мозг уцепился за брошенную им вскользь фразу.

– Да, но я не знаю, как они выжили, как и не знаю, где искать хоть какие-то зацепки.

– Но они должны быть! – её голос сам прыгнул вверх. Так не должно быть, он не должен был умирать. Он не должен был так к этому относиться!

– Где, ради Мерлина, Грейнджер? Где? Не в библиотеке же?

– Смотря, в какой секции, – Гермиона задумалась.

– О! Но кто мне даст разрешение на посещение Запретной секции при нынешней ситуации?

– А кто сказал, что оно вообще нужно? – спросила девушка, вспоминая, как пробиралась ранее туда, где лежали манящие запретные фолианты.

– Если ты помнишь, дезиллюминационные чары там смываются…

– Да, но не мантия-неведимка. – Гарри будет не в восторге, но кто его спросит?

– Кто ты, и что сделала с Грейнджер? – опять этот тон, словно бы он знал её миллион лет. – Допустим, я где-то раздобуду столь ценный артефакт…

– Я знаю того, кто сможет её одолжить.

Малфой выдохнул и начал приводить какие-то контраргументы. Апатично, спокойно и лениво. Давая понять, что он уже смирился со своей участью.

Это было неправильным.

Отчего-то от этого ей было… Как бы это чувство-то описать? Её сердце сжималось, словно пружина, и это причиняло дискомфорт.

– Малфой! – Она забылась, словно отчитывала своего старого друга. Даже ненавистная фамилия не резанула слух. – Ты что, хочешь умереть?

Он прикрыл глаза и усмехнулся.

– Ну, учитывая, что я исправил немного косяков в этом измерении, плюс я уже умирал, поэтому не боюсь этого, так что… вполне сносный вариант развития событий. Хоть и болезненный…

Ещё и пытается смеяться с этого! Да в этом ничего смешного нет! Почему этот человек не хочет бороться за собственную жизнь?

Мерлин, Малфой её взбесил.

– Не смей! – хлопнула Гермиона ладонью по столу. – Не смей так думать! Не смей разменивать свою жизнь! Это неправильно! – она почувствовала, что ещё чуть-чуть и расплачется. Просто так, от какой-то бессильной безысходности.

– Прости, – мягкость в тембре его голоса добавляла колючек в сердце гриффиндорки, – я не хотел тебя расстраивать.

Грейнджер смотрела на него и силилась не заплакать, сама не понимая, почему эта ситуация оставила такой отклик в её душе. Слова сорвались с губ сами, прежде чем она осознала их смысл:

– Я пойду с тобой. Сегодня же ночью, после отбоя.

***

В этот раз Грейнджер гнала от себя все возможные сомнения прочь. Она чувствовала уверенность в своих действиях, вернее – в их конечной цели не дать этому Малфою умереть. Этому Малфою…

Правда, вот сама реализация этого задания вызывала у девушки колючий страх.

И этот страх только усилился, когда она получила от недоумевающего Гарри мантию.

Тот порывался пойти с ней, но девушка пресекла эту попытку, сказав, что мантии на двоих не хватит, и вообще, она будет осторожна.

Поттер озадаченно смотрел на подругу, радуясь про себя, что в последнее время она начала снова проявлять оживлённый интерес к жизни. Мог ли он рассчитывать на такое чудо, что она исцеляется?

Дождавшись нужного времени, Гермиона вышла из-за портрета и быстрым шагом направилась по коридору. Однако тут же девушка столкнулась с чем-то, вернее с кем-то, кто только и успел прошептать:

– Грейнджер! Ай! Я здесь! – перед ней появился Драко.

Гриффиндорка отошла на пару шагов, и сняла мантию, она с интересом окинула парня взглядом, ведь видела его не в форме всего несколько раз и то мельком в Хогвартс-экспрессе. Он однозначно был симпатичным, и ему шёл этот его стиль – чёрный костюм и белая рубашка. Его осанка отличалась, равно, как и сам он был не такой, как прежде. Отчего-то теперь не видеть в нём монстра из своих кошмаров становилось проще. Это вселяло надежду, что их путешествие будет не таким пугающим.

– Готов?

– Да. А ты?

«Нет…» – она уже давно поняла, что Малфою нужно будет быть к Гермионе чересчур близко. И это даже не метр, им необходимо будет прижиматься друг к другу.

Необходимость снова ощутить это тело возле своего обездвиживала, парализовала.

– Эй, хочешь, я пойду один, – кажется, он понял её страхи и принял их.

Как и тот факт, что умирает…

– Нет! – словно короткий истеричный вопль. Она сможет, она сделает это. Так нужно не только ему, но и ей: он сам не справится с таким заданием, а ей необходимо попытаться преодолеть себя, заглянуть страху в глаза. Ей просто нужно настроиться.

– Послушай… Я не… Я не причиню тебе вреда. Обещаю. Вот возьми, – Гермиона подняла взгляд и увидела у него в руке белую палочку. – Отдашь на выходе.

– А если что-то случится? – тень неверия легла на её лицо.

– Ты защитишь нас, а я буду на подстраховке, – девушка неуверенно потянулась за палочкой, снова соприкасаясь с его тёплой ладонью.

«Это не тот Малфой, не тот. Не паникуй!»

– Белая… – попытка абстрагироваться с её стороны.

– Угу, старая перестала меня слушаться, – он пожал плечами, – так как формально я совсем другой человек.

– Это кость, да? – уточнила Грейнджер, перекатывая палочку в пальцах. Иногда, когда волшебники берут в руки палочки, которые не принадлежат им, они чувствуют острое слабое покалывание в пальцах. Так магическое орудие защищается, возмущается и не принимает другого хозяина. Его же палочка была едва тёплой, храня тепло ладони Драко. Столь тёмный артефакт не пытался причинить ей вреда.