Текст книги "В одном из сказочных измерений (СИ)"

Автор книги: Yukhari Rakhag

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Малфой, ты же сам сказал, чтоб я обратилась к своим правильным друзьям. К тому же, мне надо как-то объяснить им моё отсутствие вместе с тобой в замке.

– Вы были вместе? – ошарашено спросила Виолетта, а я лишь отмахнулся, мол, не сейчас.

– Грейнджер, ты же не можешь…

– Займись своим делом! Ты прекрасно знаешь, каким! – Она обошла меня и направилась к выходу из Больничного крыла.

– Грейнджер… – прорычал я сквозь зубы, мысленно в матерной форме кляня её долбанное гриффиндорское упрямство.

– Ты ничего мне не хочешь рассказать? – скрестила руки на груди Виолетта.

– Нет. – Коротко буркнул я.

– Отец будет в шоке. Ты и грязнокровка, – хмыкнула та, которая ещё совсем недавно хотела истребить последних. Хотя, судя по всему, она просто хотела признания, а чистота крови её волновала постольку поскольку.

– Между нами ничего нет, – мне едва удалось скрыть горечь в голосе.

– Ну, да! – фыркнула ещё одна из рода Малфой.

***

Весь день Грейнджер меня избегала. Серьёзно, у меня сложилось именно такое впечатление. Я видел её редко, а когда видел – она неизменно была в окружении своих дебильных дружков, которые то и дело бросали на меня свои странные взгляды.

«Интересно, что же она им сказала?»

Я злился и раздражался ещё больше. Раны на груди и животе немного болели – не всегда зелье полностью подавляло боль. Ещё эта ситуация с Салазаром подливала масла в огонь моей агрессии. Да и безысходность душила камнем.

Может ли вообще человек столько испытывать и не свихнуться? Или я уже и так давно тронулся умом?

Одно радовало – Блейз и компания стремительно избегали любого контакта со мной. Правильно, их я буду наказывать позже. Мне сейчас только этих проблем не хватало.

Когда я направлялся в гостиную Слизерина после ужина, у меня в кармане завибрировал кусок заколдованного пергамента, который мы с Грейнджер решили использовать для коммуникации. Я тут же достал его и прочитал:

«Астрономическая Башня. После ужина. Приходи один.»

Её ровный почерк, такой правильный и, сука, красивый, я бы не перепутал ни с чем.

Моё раздражение утихло подобно гидре, которую успокоила колыбельная песня.

Я сменил свой маршрут. Отсюда к Башне было рукой подать.

Придя первым, я поднялся по лестнице и уставился на растянувшиеся снежные просторы. Тут не было окна, но холод совсем не чувствовался – магия замка ограждала меня от него.

Когда за спиной раздались шаги, я проговорил:

– Соскучилась по мне?

– Да, и, похоже, это взаимно, – я резко повернулся, услышав ответ не от той, которую ждал увидеть.

– Пэнси?

– А ты ожидал увидеть ещё кого-то? – она подошла ко мне впритык, одаривая волной густого запаха едкого парфюма. – Почему ты всё это время молчал, Драко? – она провела указательным пальцем по моему лицу от виска до скулы.

– В смысле? – я терялся в своих мыслях и догадках.

– Драко, знаешь, – второй рукой она потянулась к моему уху, скользя пальцем по его раковине, – не только ты один скучаешь по нашим отношениям.

– Я, что? – она всё теснее прижималась ко мне, и я вдруг почувствовал её вездесущую руку у меня на члене.

– Так! Это ты меня сюда позвала? – резким тоном спросил я, перехватывая её руки. У меня закралось тёмное предположение о том, что Грейнджер была в беде, раз мне пришло сообщение с её куска пергамента.

– Что значит я? Это ты меня позвал! Отпусти, Драко, мне больно, – она начала вырываться, и я немного ослабил свою хватку.

– То есть, я?

– Ты мне написал ту записку! – она обиженно вырвалась, достала из своей сумочки клочок бумаги и сунула мне.

«Ты мне всё ещё нужна. Приходи к Астрономической Башне. После ужина. Драко», – написано всё тем же красивым, сука, ровным почерком.

– Твою мать… – тихо выругался я.

«Грейнджер, я собственными руками придушу тебя!» – в душе клокотала ярость.

– Паркинсон, а ты не думала, что это могла быть чья-то глупая шутка? – язвительно поинтересовался я, но увидев, как её глаза наполнились слезами, тут же сменил тон. – Короче, давай сделаем вид, что этого всего не было. Я не отправлял тебе это послание. Ты сюда не приходила. Пусть всё будет по-прежнему.

– Так ты не… не чувствуешь ко мне ничего?

«Блять, только не надо слёз!»

– Извини, Паркинсон, – я замотал головой, осторожно обошёл её и направился в гостиную Слизерина. А что ещё мне надо было сказать? Я никогда не умел толком разговаривать с представительницами женского пола, утешать их, более того, именно в тот момент я был зол, очень зол, так зол, что мне хотелось рычать.

Я тут же выудил кусок того злосчастного пергамента, направил туда палочку, и на нём моим, на деле корявым, почерком появилось:

«Грейнджер, это как понимать?»

Слова исчезли, это означало, что они дошли до адресата.

«Грейнджер, ау, блять?»

Несколько минут – и снова ничего.

«ГРЕЙНДЖЕР, БЛЯТЬ!»

Вот нахрена было договариваться использовать этот пергамент, чтоб потом на него благополучно забить?

Я лежал у себя в кровати, и меня, если честно, совсем не отпускала эта ситуация с Гермионой.

Конечно, моя ответственность тоже имела место быть, мне стояло перевести стрелки на кого-то другого, к кому гриффиндорская зазнайка не имела бы доступа, однако, сам факт её поступка дико бесил… А ещё причинял неимоверную боль…

***

Утром после завтрака я спешил к туалету на третьем этаже. Занятий не было, весь Хогвартс гудел, поскольку студенты собирались, чтоб успеть на Хогвартс-экспресс, который отвезёт их на рождественские каникулы.

Сегодня утром у меня появилась запись о том, что нам всем необходимо встретиться именно в том месте. Всем – подразумевало и мою сестру, которой я написал другое время, чтоб она немного припозднилась, так как Грейнджер ждала утренняя порка за то, что она учудила вчера.

Когда я пришёл, Гермиона сидела на полу, склонившись над книгой. Она подняла на меня свой немного затравленный взгляд, так как наверняка ожидала, что я буду не один, а значит – это оттянет её разнос.

– Как это понимать, блять? – вместо приветствия бросил я. Девушка тут же вскочила на ноги, бросая книжку на пол и выставляя руку вперёд.

– Драко, погоди, не горячись! – протараторила она.

– Грейнджер, мать твою! Ты решила подработать свахой, или как это называется? – кричал я, скинув свою сумку на пол.

– Малфой, ты не оставил мне выбора, – мы кружили возле круга из раковин. Я наступал, девушка отступала. Искренне хотелось догнать её и придушить. Даже мысль о том, что я мог её пугать в облике себя юного, меня не останавливала.

– И поэтому ты лишила его меня, да? Грейнджер, ты мне скажи, кто тебя просил, блять?! – я напирал, жестикулировал и всё больше злился.

– О, так ты решил, что лучшим выбором будет умереть, да? – её тон тоже вскочил вверх.

– А тебя не учили, что не надо лезть не в своё дело? – я сделал шаг вперёд, а она – назад. – Или это гребаная гриффиндорская натура так бунтует? Какая разница, если я подохну? Кому, блять, какая разница?

– Мне есть разница! – рявкнула Гермиона, и я остановился. – Я не хочу, чтоб ты умирал… Ты не заслуживаешь этого…

– Грейнджер, ничего не изменить. Да и тебе ли знать, заслуживаю ли я смерти или нет? Я далеко не такой святой. – Спокойно проговорил я, отворачиваясь. Весь этот разговор выворачивал меня наизнанку, ломал кости, рвал всё нутро.

– Почему ты такой упрямый? Почему не хочешь попробовать наладить всё с Пэнси? – видимо, она посчитала это моё временное затишье чем-то на подобии сдачи позиций. Но это было не так. Одно упоминание о Паркинсон подействовало на меня, как красная тряпка на быка.

– Да потому что, блять! Грейнджер! Потому что это не она! – прокричал я с таким напряжением, что наверняка аж покраснел.

– То есть как? – опешила девушка, а боль острыми когтями пантеры полоснула по моей грудной клетке изнутри, выбивая все остатки самоконтроля.

– А так! Это ты! Понятно? Ты, блять! Довольна? – Я запустил руку в волосы и отошёл в сторону, тяжело дыша, лишь бы не смотреть на её лицо, лишь бы не видеть её эмоций.

«Моооордред!» – как хотелось нахрен всё бросить и убежать к себе, нажраться и вырубиться.

– Что у вас тут происходит? – в комнату вошла Виолетта, окинула взглядом меня и Грейнджер, и спрятала палочку, которую держала наготове.

– Ничего, просто не сошлись во мнениях, – буркнул я, всё ещё не смотря на Гермиону. Я поправил растрёпанные волосы.

– Не сошлись во мнениях? Да вас на весь третий этаж было слышно!

– Просто забей! – сказал я, сделав пару шагов и плюхнувшись на пол возле книги.

Грейнджер осторожно подошла ко мне, и заняла своё предыдущее место. Виолетта несколько секунд смотрела то на меня, то на гриффиндорку, а потом подошла и, подложив под себя сумку, села рядом.

– Ну, так… что там с Салазаром? – осторожно спросила моя младшая.

– Это… – Гриффиндорка склонилась над своими записями. Её голос был неестественно напряжённым, а руки, как я заметил боковым зрением, дрожали. – Как оказалось, эти метки снять невозможно. У них, по сути, аналогичное действие, как у Тёмной Метки, за исключением того, что обретаются они не по своей воли, и целью имеют передачу энергии, а не служение…

– Мордред! – выругалась моя сестра. – И что теперь делать?

– Не знаю, – честно произнесла Гермиона.

Я откинулся назад, опираясь на руки, в голове стоял вакуум.

– А я думала, ты всё знаешь, – фыркнула младшая из рода Малфой.

– Думаю, – с нажимом сказала Грейнджер, но голос по-прежнему не слушался её, – нам следует сказать Дамблдору.

– Ни за что! – одновременно с сестрой сказал я, и впервые посмотрел на Гермиону. Она взирала на меня с толикой растерянности и какого-то почти детского непонимания – столь несвойственный для неё микс.

– Мы не можем ставить под удар мою сестру, помнишь наш уговор? – обратился я к гриффиндорке. – Плюс, когда начнётся разбирательство, всплывёт много ненужной информации обо мне.

– Но ведь тогда директор сможет найти какое-то решение, – упорствовала она.

– А ты так уверена в этом? Ведь пока он его не нашёл.

– Ладно, – выдохнула Гермиона, – ты, наверное, прав, – она отвела взгляд. – Тогда что же нам делать?

– Ну, не знаю… Похоже, это тупик. Если только лев с твоей нашивки на форме не оживёт и не начнёт крошить Слизерина, – я попытался как-то разрядить воцарившуюся гнетущую обстановку.

Шатенка как-то слабо улыбнулась, видимо, оставив наш разговор на повышенных тонах для анализа на потом, а потом её лицо просветилось.

– Подождите! А ведь всё, как в природе, на каждого хищника есть свой хищник.

– Грейнджер, ты можешь изъясняться яснее? – Произнёс я, решив последовать её примеру и временно забить на то, что происходило здесь ещё десять минут назад.

– Хотя нет, это абсолютное безумие, – проговорила она. Моя сестра посмотрела на меня с видом, мол, безумна только девушка напротив неё.

– Грейнджер, – тихо прорычал я, – давай свою идею.

Гермиона немного наклонилась вперёд и, выдохнув, изрекла:

– Кто является естественным врагом Салазара Слизерина?

– Грязнокровки? – спросила Виолетта, и, признаюсь, она сняла это слово у меня с языка. Моя младшая удостоилась грейнджеровского уничижительного взгляда.

– Ну и? – спросил я, будучи немного заинтригованным.

– Годрик Гриффиндор. Если верить книгам из запретных секций, – да-да, Малфой, не смотри на меня так, – они были чуть ли не врагами. Что, если мы призовём дух Годрика и натравим его на Салазара?

Я с минуту переваривал услышанное, потом посмотрел на свою сестру, которая, как и я, была вполне ошарашенной. Идея, конечно, сплошное безумие, но не безумнее того, чтоб воскресить самого Слизерина.

– Хм… Думаю, стоит попробовать, – вынес свой вердикт я. – Надеюсь, ваш благородный Годрик не начнёт мочить слизеринцев. А то как-то неловко получится. – Я как-то сжато хохотнул. – И как его призвать?

– Так же, как и Салазара, я полагаю, – ответила генератор безумной идеи, выразительно посмотрев на Виолетту.

– Да уж, хорошие у тебя друзья, Драко, – проворчала себе под нос моя сестра и добавила уже громче: – Чтоб призвать Гриффиндора нам надо будет три вещи: книга с рунами (она у нас есть), минимум двое призывающих (они у нас есть) и да, зелье Перехода. Вот последнего у нас нет.

– Зелье Перехода? – переспросил я.

– Оно облегчает переход духа из его мира в наш, – объяснила Грейнджер. – Насколько я знаю, его нужно варить неделю, в него входят довольно редкие ингредиенты, как, например, Миддлемист красный оригинальный, и да, готовить его надо в точности по такому же редкому рецепту, находясь рядом с книгой, в котором он записан, так как рецепт постоянно меняется.

– И ты говоришь, что у вас этого зелья не осталось? – я прищурился, обращаясь к Виолетте. Та снова вжала голову в плечи.

– Нет, мы использовали всё в самый первый призыв, дальше Салазар обходился без него. У нас его очень мало получилось, мы два месяца не могли его нормально сварить.

– А рецепт где вы взяли?

– У нас есть книга в домашней библиотеке с этим рецептом.

– Чтоб ты так уроки учила! – проворчал сокрушённо я. – Похоже, никуда не деться, надо варить это зелье.

– Ага, – заявила моя сестра, – только оно до ужаса сложное, я ж говорю, мы его два месяца пытались сварить.

– Ну, у вас не было Грейнджер, – я улыбнулся и посмотрел на девушку, которая тут же отвела взгляд.

«О чем ты думаешь, Гермиона?»

– Да, и ещё одно, – младшая Малфой посмотрела на меня так, словно собиралась сказать самую худшую вещь в мире. – Это одна из «прикованных» книг.

Как только смысл сказанного дошёл до меня, я закрыл глаза и застонал.

– Да твою же мать! А как ты тогда его варила два месяца?

– А ты что, не помнишь, я отлучалась несколько раз с друзьями в мэнор.

– Что значит «прикованная» книга? – спросила гриффиндорка, но, судя по её лицу, у неё уже были правильные догадки. Виолетта молчала, видимо, всё ещё не видя в вопрошающей своей союзницы, поэтому ответил я:

– Древняя магия защиты от выноса. Она не даёт книгам и их частям в виде страниц покидать особняк. И эту магию не снять. Никак. Это значит, что если наш род оборвётся, книги уничтожатся.

– Безысходность, – проговорила Гермиона, а моя сестра тем временем хихикнула:

– Ну, почему же? Остаётся один вариант. Отца, правда, приступ хватит, – она выразительно посмотрела на меня.

– Грейнджер, тебе придётся поехать на эти каникулы в Малфой-мэнор, – мрачно проговорил я, уже наперёд предвкушая, какой блядской задницей это всё грозит обернуться.

Кажется, Гермиона думала о том же.

Комментарий к Глава 8. Якорь души моей.

жду ваши отзывы, порадуйте автора)

и да, совсем скоро (в следующей или в последующей за ней главе) будет то, чего вы так ждали, маленькие извращуги)

========== Глава 9. В окружении Малфоев. ==========

Теперь была моя очередь избегать Грейнджер. Я старался не попадаться ей в безлюдных местах, сразу же менял свой маршрут, как только видел знакомую копну кудрявых волос. И да, теперь уже я напрочь игнорировал вибрации в кармане и появляющиеся надписи на пергаменте.

«Нам нужно поговорить»

«Ты здесь?»

«Не молчи»

Признаться честно, я и сам понимал, что наше возвращение к этому разговору неизбежно. Но я банально не знал, что мне делать дальше. Я не должен был ей признаваться – в этом я был уверен на сто процентов. Но моя грёбаная вспыльчивость решила всё за меня.

Конечно, убегать от проблемы – было очень мужским поступком, за что я себя начинал уже презирать, но и решить как-то эту проблему я пока не мог. Слишком многое на меня навалилось. Просто чёртовски много. Я не мог переварить всё. Моя вторая смерть нависла надо мной домокловым мечом. Отношения с Грейнджер оставляли одни непонятки и боль. Тут ещё и Салазар снова дал о себе знать. С семьёй не всё ладно, и всё станет ещё хуже и запутанней от того, что Гермиона будет эту неделю в Малфой-мэноре.

К слову сказать, я до сих пор помню то выражение ужаса у неё на лице, которое вызвала эта новость. Гриффиндорка с минуту переваривала услышанное, но потом, видимо, приняв, что другого выхода у неё нет, тяжело вздохнула и коротко кивнула. И этот её кивок, похоже, ознаменовал начало последующего глобального пиздеца в моей жизни.

В общем, мне надо было немного перевести дыхание, а ещё следовало решить, что делать с отцом.

Когда наступил день отправки на рождественские каникулы, я занервничал ещё больше. У меня не было чёртового плана, а пресловутая импровизация меня уже не успокаивала.

– Почему мы должны ехать в этом сраном поезде? – возмущалась моя сестра, которая сидела рядом со мной.

– Потому что мы всегда на нём ездим, – ответил я, смотря в окно.

– А почему мы не воспользовались камином, поскольку ты глава рода?

– Потому что Грейнджер не могла использовать его. Это вызвало бы ненужные вопросы. Много ненужных вопросов. – Я вздохнул и решил, что надо пойти покурить в тамбуре.

Открыв смежную дверь и выйдя в коридор, я немного прошёл вперёд. Чёртов тамбур находился за общими купе, и надо же такому случится, что, когда я проходил мимо одной из дверей, она открылась и на меня наткнулась Гермиона.

– Малфой?

– Грейнджер? – она закрыла за собой дверь, оставив позади своих однокурсников.

– Ты меня избегаешь?

– У меня был хороший учитель, – парировал я.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – она скрестила руки на груди.

– Нет! – резко выпалил я, кинув быстрый взгляд в сторону пути к отступлению.

– Нам нужно обсудить то, что ты сказал, – упорствовала девушка.

– Так, Грейнджер, давай на чистоту. На меня реально очень много навалилось. И сейчас меня больше тревожит грёбаная встреча с родителями и Салазар. Давай потом?

– Малфой, у тебя время на исходе.

– Знаю и без твоих мордредовых напоминаний! – Вспылил я, резко разворачиваясь и направляясь к спасительной двери, ведущей к общему купе Слизерина.

– Малфой! – ну, кто бы сомневался, что она от меня не отстанет.

– Грейнджер, потом, всё потом! – она догоняла меня, поэтому я почти подбежал к двери и быстро нырнул за неё, оставив недовольную девушку по ту сторону. От самой ситуации мне стало немного смешно, наверное, было в этом что-то сардоническое. Я немного улыбнулся и пожал плечами. Гермиона замотала головой, что-то бормоча, что было похоже на слова «какой придурок», и ушла к себе.

«Согласен, Грейнджер, согласен!»

***

Когда поезд остановился на платформе девять и три четверти, я понял, что последний гудок его ознаменовал начало моего веселья.

«Что ж, поиграем!»

Студенты высыпались из Хогвартс-экспресса, мы с Виолеттой последовали за ними. Нас уже ждал Добби, чтоб забрать наши вещи.

– С приездом, мистер Малфой, сэр, и мисс Малфой!

– У него одежда? – переспросила сестра.

– Да, долгая история, но я использовал лазейку, которая не освобождает его, – пояснил я, высматривая в толпе Грейнджер. – Перенести вас в мэнор, хозяин? – спросил домовой эльф.

– Подожди. Нас будет трое. – Сухо ответил я. – А вот и она.

К нам шла гриффиндорка, держа свою небольшую сумку, в которой наверняка использовала пресловутое заклятие Незримого расширения.

– Что, не могла распрощаться со своими дебильными дружками? – язвительно уточнил я, чувствуя небольшой укол ревности.

– Ну да, это ж не тебе предстоит попасть в гнездо змей, – в таком же тоне ответила Грейнджер. Кажется, я утром испортил ей настроение. Или это так сказывалось напряжение?

– Эй! – возмутилась Виолетта.

– Мисс Грейнджер, – благоговейно протянул Добби, чем немного разрядил ситуацию. – Большая честь!

– Здравствуй! – лицо гриффиндорки прояснилось, и она немного склонилась к эльфу. – Как тебя зовут?

Ну, кто бы сомневался, правильная Грейнджер правильная в любом из измерений.

– Добби, мисс! Добби счастлив увидеть столь благородную волшебницу! – наш слуга бросил короткий взгляд на нас, понял, как оплошал, якобы сравнив её с нами, и завыл: – Я не должен был этого говорить! Плохой, плохой Добби! – он начал бить себя руками по голове.

– Добби! – прикрикнул я. – Что я говорил о наказаниях? – эльф сразу же остановился. – Перенеси нас в мэнор.

Маленькое существо кивнуло, и протянуло руки ко мне и Виолетте. Я протянул ладонь Гермионе. Та посмотрела на неё и осторожно вложила свои тёплые пальцы в мои.

Я слегка улыбнулся, чувствуя, как моё существо заполняет покой. Но он был мимолётным – мир переменился, и мои внутренности скрутило от перемещения.

Когда ноги снова почувствовали под подошвами твёрдую поверхность, меня слегка качнуло, и я крепче ухватился за руку Грейнджер, неизвестно – удерживая её или удерживаясь сам.

Мы были в гостиной моего дома.

«Дома?»

На звук аппарации в комнату вошли сначала моя мать, а потом и отец.

– Виолетта, Драко! – проговорила мама, быстрым шагом проходя в комнату. Моя младшая сестра умчалась к Нарциссе, утонув в её объятиях. Мама ласково обняла свою дочь, а отец лишь сухо кивнул ей, проигнорировав меня.

Мама отпустила Виолетту, подошла немного ближе, положила руку мне на плечо и улыбнулась.

– Здравствуй, сынок.

– Здравствуй, мама, – мой взгляд смягчился.

– Драко, может, представишь нам свою гостью? – в голосе мамы отчётливо слышался укор на отсутствие манер с моей стороны.

– Ах да, – я немного повернулся к Гермионе, открывая её своим родным, так как до этого она благополучно пряталась за моей спиной. Вот он, момент невозврата! – Это – мисс Гермиона Грейнджер. Она погостит некоторое время у нас.

На лице гриффиндорки отразилась секундная нервозность, мама всё так же величественно взирала на девушку, а отец переменился в лице, его банально перекосило. Виолетта же, как нашкодивший ребёнок, которым, несомненно, она была в этой ситуации, вжала голову в плечи.

Я решил прервать семейный сеанс ахреневания.

– Добби, отведи мисс Грейнджер в гостевую комнату и проследи, чтоб там было всё необходимое.

– Слушаюсь, хозяин. Мисс Грейнджер? – он вывел девушку из ступора своим обращением, и та направилась за ним, бросая на меня какой-то сочувствующий взгляд.

Когда Гермиона проходила мимо отца, тот не сдержался от гримасы презрения, благо моя спутница этого не заметила, так как её взгляд был опущен вниз.

– И как это понимать? – строго спросил отец.

– Люциус, – осторожно произнесла мама. – Ви, – обратилась она к сестрёнке, – пошли разберём твои вещи.

Мама приобняла Виолетту за плечи и повела её к выходу из комнаты. Забавно, но обе представительницы женского пола посмотрели на нас с какими-то умоляющими взглядами.

Когда они ушли, я немного расслабился. Всё-таки спорить с отцом без свидетелей было намного проще. Никогда не любил, когда тот делал мне выговор при других.

– Ты привёл в мой дом грязнокровку? – повышенным тоном спросил Люциус. – Или ты теперь считаешь, что это полностью твой дом?

– Это наш дом! Общий! Всех! И ты не можешь устанавливать тут единолично правила!

– Ровно, как и ты! Или ты возомнил себя главой этого семейства, раз номинально стал Главой Рода? – так и знал, что отец этого не простит. – Никогда! – он был разъярён, и начал ходить из стороны в сторону. – Никогда в этот особняк не ступала нога представителя нечистой крови! А теперь ты привёл сюда эту… Грейнджер? – он скривился. – Которую ты и сам ненавидел раньше.

– Она – друг! – Всё, что и нашёл сказать я.

– Друг? – громогласно переспросил отец. – А может, постой… – он на миг утих. – Это твоя любовница? Ведь её ты трахнул в школе, да? Ты докатился и до такого?

– Не тебе осуждать меня, отец! Ты вообще служил Тёмному Лорду! – Вспылил я, чувствуя, как в этом измерении освобождаюсь от недосказанности предыдущего.

– Ты, щенок, смеешь упрекать меня в моих решениях? – его глаза сузились, а голос оброс сухой сталью. – Да что ты вообще знаешь о жизни?

– Уж поверь мне, много чего, – в тон ему ответил я. – И самое важное знание, это то, что твои узколобые стереотипы приведут и уже приводят к печальным последствиям, которые могут разрушить эту семью! А я это всё сейчас расхлёбываю! – На последних словах я сорвался на крик.

– Ты!.. Негодный сын! Да лучше бы ты не появлялся на свет! – Выпалил Люциус, и я буквально ощутил, как разбивается весь мой окружающий мир, выводя привычную почву из-под ног. Странно, но боли не было, было лишь мгновенное удушье, которое прошло так же резко, как и появилось.

– Отец! – из двери выбежала заплаканная Виолетта. – Пожалуйста, отец! Это всё моя вина! – она стала посреди комнаты и закрыла лицо руками, сотрясаясь в рыданиях. – Драко, он защищает меня! Не ругай его! Я… это всё я…

Старший Малфой на миг перевёл свой взгляд на меня, а потом снова вперился им в Виолетту.

– Я призвала в школе Салазара Слизерина, – созналась сестра.

– Ты… что?

– И приказала ему нападать на грязнокровок…

На мгновение на его лице скользнула… гордость? Мне стало тошно.

– Не восхищайся так! Он напал и на Снейпа! – буркнул я.

– Что ж… Досадное недоразумение, – проговорил отец.

– А теперь мы здесь, чтоб исправить всё это, – вещала Виолетта, наконец, отняв руки от лица. – Мы хотим остановить Салазара.

– Зачем? – холодно спросил отец. – Разве в Хогвартсе для этого нет героев?

– А затем, отец, что из-за нас, из-за твоих убеждений, которые ты вкладывал в нас, страдают люди!

– О, так ты точно сделался любителем грязнокровок? Пусть дохнут! Нам какое дело?

– А такое, что, если всё раскроется, ниточки приведут к нам! К твоей дочери, Мордред тебя дери! Ты этого хочешь? Хочешь авроров на хвосте? Или хочешь, чтоб твоя дочь узнала, что такое Рандеву с дементором в камерах Азкабана?

– Откуда… – на пару секунд на лице старшего Малфоя промелькнул страх давно забытого. – Откуда ты знаешь, что это такое?

– Если бы ты слушал, ты бы знал! – в моём голосе отпечаталась обида.

– Отец, пожалуйста! – жалобным тоном произнесла Ви.

– Делайте, что хотите! – бросил Люциус и поспешил вон из комнаты.

На пару минут в гостиной воцарилась тишина, прерываемая лишь моим тяжёлым дыханием.

Я подошёл к журнальному столику и облокотился об него, на миг прикрывая глаза.

– Драко? – Виолетта осторожно подошла ко мне и так же бережно протянула ко мне руку, касаясь моего плеча.

– Всё нормально, Ви. Иди за Грейнджер и проведи её в библиотеку. Я скоро буду там. Нам нужно не терять ни одной минуты, чем раньше мы уберёмся из этого дома – тем лучше. – Глухо сказал я.

– Драко.

– Виолетта, просто сделай, как я сказал.

– Просто помни, что у тебя всё ещё есть семья, которую ты защищаешь. Она защитит тебя. – Произнесла девушка и ушла делать то, что я её попросил.

– Как радостно видеть своих наследников такими мудрыми, – донёсся до меня из-за спины голос Абраксаса. Я развернулся к портрету и присел на столик.

– Ага. Ещё бы не влияние старых нафталиновых предрассудков, которые нам прививали! – язвительно парировал я.

– Камень в мой огород, – ухмыльнулся мой дед. – Признаюсь, неожиданно было увидеть в нашем доме такую… гостью. Но, времена идут, всё меняется, не так ли?

– Ага, вот бы отец хоть немного поменялся, – буркнул я.

– Боюсь, тут моя оплошность, – Абраксас поднял брови домиком. – Это я научил его всему этому.

– Пф, кто бы сомневался! – я скрестил ноги и закинул голову.

– Ну, не тебе меня упрекать. Ведь мы с тобой похожи, Драко… – я снова повернул голову к нему. – Причина моего неправильного воспитания Люциуса кроется в любви. В моей неразделённой любви к девушке, чья кровь была не такой чистой, как пристало моему роду. Я любил её, так сильно, что сходил с ума. И при этом, я не мог пойти против воли своих родителей. Я злился, и злость эту частично выплёскивал на ней, на той девушке. По итогу, она меня считала заносчивым ублюдком. С ней у меня не было никаких шансов, и я женился на твоей бабушке, храня ту чёртову любовь в сердце ещё долгих пятнадцать лет, до того самого момента, пока не перестал чувствовать это чувство вообще. Воспитывая таким образом Люциуса, я надеялся, что это убережёт его от моих ошибок. И это уберегло его. Но не тебя.

Я вопросительно изогнул бровь, всё ещё охреневая от откровений деда.

– В смысле?

– В прямом. Я стар, я пережиток прошлых эпох, но это не мешает мне замечать очевидные вещи. Будешь отрицать?

– Нет.

– Прости меня, внук! В сегодняшнем разговоре ты был неправ: ты расплачиваешься не за ошибки своего отца, а за ошибки деда.

Я вздохнул, становилось душно, и я, выудив палочку, снял с себя иллюзию.

– Ого! – Абраксас наклонился ближе, присматриваясь ко мне. – Ты намного изменился с нашей последней встречи.

– Да знаю я! – Огрызнулся я.

– И что, ты нашёл ответы на вопросы?

– Да, но они оказались не такими, какими я ожидал, – честно признался я.

– Ты всё ещё умираешь, внук?

– Ага, – просто ответил я, цокнув языком.

– А есть шанс на то, что ты не умрёшь?

– Не знаю, дед. Я уже ничего не знаю в этой грёбаной жизни!

– Будет грустно, если ты умрёшь. Мы, портреты, не умеем чувствовать, как люди. Но то, что мне будет грустно – это факт. И да, я лично рад, что ты родился.

– Ага, – пробормотал я и, взъерошив волосы, направился в библиотеку.

Стены родного дома были особенно холодными в этот день. Портреты взирали на меня с осуждением и неприятием, но что-то говорить мне, как главе рода, они не решались.

Когда я вошёл в библиотеку, которая на деле была громадной круглой комнатой, облепленной книгами, моя сестра и Грейнджер были уже там. Они сидели в центре, где располагался небольшой столик и пару диванов да кресел.

Девушки подняли на меня глаза.

– Драко, – сказала Ви, – мы как раз выписывали ингредиенты для зелья.

– Да, хоть рецепт каждый раз и меняется, меняется само соотношение составляющих, ингредиенты остаются стабильными. Это просто потрясающе! – Пояснила Гермиона, и мои губы растянулись в слабой улыбке. Какая же она была любознательная, эта Грейнджер, просто, как ребёнок.

Я подошёл к креслу, которое стояло чуть поодаль, и плюхнулся туда.

Они друг друга не убили. Более того, они работали сообща. Как обычные люди.

«Похоже, моё короткое существование здесь оставит глубокий позитивный след. Ведь жизни этих двоих, которых я так небрежно коснулся, изменятся. Что ж, надеюсь, что к лучшему», – подумал я, устало рассматривая девушек.

– Я покупала ранее эти ингредиенты, так что знаю, где их взять. Я пойду и закуплю их, и мы сможем приступить к варке зелья прям завтра. Здорово, да? – похоже, мою сестру мучило сильное чувство вины, и она решила максимально упростить мою жизнь. Знала бы она, что это сделать невозможно.

– Хорошо, – проговорил я.

– Я тогда пойду, чтоб успеть к ужину? – спросила Ви, держа в руках листок с записями.

– Иди, – ответил я, и моя сестра убежала из библиотеки, оставив меня наедине с Гермионой.

– У вас потрясающая библиотека, – проговорила девушка, пряча пальцы в длинных рукавах своей рубашки.

– Можешь проводить здесь всё свободное время. Думаю, за неделю, ты много чего успеешь почитать.

– Спасибо. – Она потёрла руками колени. – Ты выглядишь расстроенным. Это из-за отца?